— Почему ты никогда не рассказывал мне о своем доме? Это ведь настоящий рай на Земле!
В глазах у Фебы застыло искреннее восхищение, когда она повернулась к Леандро. Феба огляделась вокруг.
Дворец Леандро был возведен на холме и окружен парком, в котором росли апельсиновые деревья, мирт, вязы, цвели дикорастущие цветы и ухоженные розы. Днем в воздухе разливалась разноголосая птичья трель, а ночью здесь стояла тишина, нарушаемая плеском воды фонтанов.
Леандро стоял позади нее. Феба почувствовала его губы на своем виске, на шее, на груди.
— Если бы ты знала, то согласилась бы приехать сюда раньше?
Феба откинулась ему на грудь, наслаждаясь его лаской.
— Ты не хочешь показать мне свой райский уголок?
— Ты имеешь в виду тот, которого я был лишен? — шутливо спросил Леандро, но Феба чувствовала, что это наигранное.
— Тот, который снова будет твоим, если ты этого захочешь, — мягко сказала она.
— О да, я хочу. — Леандро заставил ее пройти к трехфутовой балюстраде и оглядел ее с головы до ног таким взглядом, что Феба мгновенно вспыхнула.
— Ты обещал меня не торопить, — напомнила она, чувствуя, что ей вдруг перестало хватать воздуха.
— Ты права, — неохотно признал Леандро и немного отступил. Ей сразу стало легче дышать.
Он огляделся.
— Это место единственное, что заставляет меня сожалеть о своем происхождении, так как в прошлом я бывал здесь нечасто, хотя здесь действительно настоящий райский уголок.
Фебе вдруг снова захотелось его утешить. Она взяла его за руку и пожала ее.
— Поразительно, — сказал Леандро, — как начинаешь ценить то, в чем тебе вдруг отказали.
Феба испытывала неодолимое желание спросить, говорил ли Леандро также о ней, но он опередил ее, вернувшись к шутливому тону.
— Ты хотела, чтобы я устроил для тебя экскурсию? — Он кинул взгляд в сторону, где для них сервировали стол. — Тогда позволь я тебя сначала накормлю.
Когда Феба собиралась сесть на отодвинутый для нее стул, Леандро вдруг схватил ее за руку и усадил себе на колени. Феба поерзала, устраиваясь поудобнее.
— Не двигайся, — услышала она срывающийся голос Леандро. — Если не хочешь, чтобы случилось что-нибудь непредвиденное.
— Может, мне лучше встать? — со смехом спросила Феба.
— Будет достаточно, если ты просто перестанешь ерзать, тогда никто не пострадает.
Феба все же пересела на свой стул.
— Я же собирался тебя покормить.
— Думаю, мне по силам справиться с этим самой. Но все же благодарю.
— Я в этом не сомневаюсь. Но кто оближет мои пальцы?
— Так вот почему ты изъявил желание меня покормить, — сказала Феба с улыбкой. — Я-то думала, чтобы поухаживать за мной, а на самом деле ты преследовал свои корыстные цели.
— Я готов заплатить, — кивнул Леандро.
Феба перегнулась через стол, подняла руку Леандро и облизала его палец, глядя ему прямо в глаза.
Леандро с глухим проклятьем отдернул руку. Его ноздри затрепетали.
— Ну, готовь чековую книжку, — сказала Феба.
— Нет уж. Тебе лучше стоять рядом, иначе я сам не замечу, что лишусь всего своего состояния.
— Ты мне так доверяешь? — подняла брови Феба.
— Сам удивляюсь, — кивнул Леандро и поднял серебряную крышку блюда.
Запах жареной курицы, овощей и специй витал в воздухе. Рот Фебы наполнился слюной.
— Расскажи мне о своем детстве, — попросила его Феба.
Леандро не стал уточнять вопрос, продолжая молча раскладывать еду по тарелкам.
— Хотя Кастальдиния и является моей родиной, я не проводил на этой земле больше нескольких месяцев в год с тех пор, как мне исполнилось семь лет. После смерти матери отец почти забыл о моем существовании. Меня взяла к себе в дом сестра моей мамы, которая жила в Венеции. Я пробыл у нее два года. Затем умер отец. После этого до семнадцати лет я был у своих родственников, которые жили кто где. Вряд ли меня можно назвать коренным жителем Кастальдинии.
Несколько секунд Феба просто смотрела на Леандро, пытаясь представить себя на его месте и чувствуя жалость к тому одинокому мальчику, каким он был.
— И что из этого? Главное — это твоя родина и ты лучше, чем кто бы то ни было, можешь позаботиться о будущем этой страны.
— Ты так думаешь?
— Я всегда говорю то, что думаю, забыл? — улыбнулась Феба и сказала, чтобы сменить тему: — Расскажи мне об этом месте.
— Что тебе рассказать? Дворец был построен еще до царствования короля Антонио. Во время господства Испании в начале четырнадцатого столетия дворец сильно изменился.
— Я и предположить не могла, что он такой древний!
— Он не только древний, но сравним по своей площади с королевским. Впрочем, в этом нет ничего удивительного, ведь до того, как в семнадцатом веке король Артуро объявил столицей Джавару, королевский двор размещался здесь.
— То есть ты прямой потомок короля Антонио?
— Да. Так что ты можешь снова обращаться ко мне «ваше королевское высочество».
— Это еще неизвестно, — парировала Феба.
— Ты права, — согласился Леандро. — Я чувствую, что готов скончаться с минуты на минуту от передозировки красоты и чувственности сидящей напротив меня женщины.
— Льстец, — заметила Феба, отодвигая тарелку. — Я готова отправиться на экскурсию, — объявила она и встала.
— Тогда прошу следовать за мной.
Леандро рассказывал ей об истории и архитектуре дворца как человек, безумно влюбленный в это место. Феба слушала его, не перебивая, чувствуя, как с каждой минутой ей передается его любовь и гордость.
Затем они вместе отправились в близлежащий городок Эль-Джамид, и их сразу окружила толпа. Казалось, люди были снова счастливы видеть Леандро. Феба читала на их лицах уважение и любовь.
Только когда наступила поздняя ночь, они вернулись, наконец, во дворец.
Леандро проводил Фебу до спальни. К тому времени она уже изнемогала от желания, поэтому, когда он поднял ее на руки и прижал к массивной двери, она только судорожно отвечала на его сумасшедшие поцелуи.
Когда Леандро отпустил ее, он дышал так тяжело, словно пробежал марафонскую дистанцию.
Он запечатлел на ее губах еще один поцелуй, от которого у нее внутри все перевернулось, и с глухим проклятьем вышел в коридор.
Феба не стала его останавливать. Спотыкаясь, она добрела до постели, надеясь, что сон избавит ее от сжигавшего изнутри дикого желания.