Королевский брак, или Не трать мое время

Глава 40. Стертое прошлое

— Это неудачная идея, — высокий молодой мужчина, чем-то неуловимо похожий на Эдварда Лодли, сложил руки на груди и упрямо выпятил подбородок.

— Ты говорил, что можешь управлять этой штукой, вот и управляй.

— Ваше высочество, как ваш друг считаю обязанным предупредить: вы нарушаете закон, причем напрямую.

— Луис, вот тебя только спросить забыли, — Кредигус поморщился, и его слегка повело в сторону. — Занудный буквоед ты, а не друг. Раян, сколько можно ждать? Леди скучает.

— Ваше высочество, вы пьяны. А леди стоило бы прислушаться к голосу совести и проявить положенное юной особе благоразумие, — Раян, тот самый незнакомец, похожий на Эдварда, даже не шелохнулся.

— Эньян Эллингтон, — вскинула миловидное личико девушка, — думаю, я достаточно взрослая, чтобы самой решать, что делать. Вы мне не указ.

— Это верно. Как и вы мне.

— Его высочество желает пройти проверку в Круге Предсказаний, нам всем стоит подчиниться.

Луис Гейб устало махнул рукой:

— Ай, да ну их. Все равно формально эта проверка не имеет силы. Сделай уже, что они просят, и вернемся к танцам.

— Не стану.

— Боитесь оплошать перед своей будущей королевой?

— Ничуть, — знакомая насмешливая интонация царапнула слух. Кто бы мог подумать, что семейное сходство проявится не в чертах лица, а в этих мелочах: движении бровей, наклоне головы, голосе. — Однако вы уверены, что именно этого хотите? Вы еще пару часов назад утверждали, что учеба прежде всего, а брак, семья и дети подождут.

— Отличие есть, тут мне предлагают выбор, а не ставят перед фактом.

— Ой, да что ты её слушаешь? — раздраженно вставил Луис. — Держу пари, она сказала это, чтобы привлечь внимание принца.

— И это сработало, — хохотнул его высочество.

Щеки девушки заалели, но отвечать она не стала. Лишь сощурилась и бросила надменно:

— Эньян Эллингтон, мы все ждем.

— Ну, раз вы настаиваете…

Рука Эда до боли стиснула мое плечо, он прерывисто вздохнул и оперся о край алтаря. Что сказать? Ошибки быть не могло, слишком явным было сходство отца и сына, слишком очевидными выводы.

— Я настаиваю, — с вызовом бросила девушка и демонстративно оперлась о локоть принца.

— И я тоже нас-стаиваю, — протянул Кредигус, чудом сохраняя вертикальное положение. — Это приказ.

— Как пожелаете.

Раян Эллингтон помедлил, но всё же поклонился. Преувеличенно почтительно, издевательски. Девушка бросила на него торжествующий взгляд, а потом первой шагнула в круг, даже не обернувшись к принцу.

Странно это выглядело, если честно. Неправильно, словно в намечающемся спектакле Кредигус был вовсе не главным персонажем, а декорацией.

— Это же Элейн? — уточнила я тихо, обращаясь только к Эдварду. — Она не очень похожа на портрет.

— Судя по всему, они прибыли сюда прямо с маскарада. На ней просто удачная иллюзия. Праздник же… Веселье.

Мне осталось только покачать головой. Сколько раз мы с Ви проделывали что-то похожее в стенах академии? Менялись местами, выдавая себя за друг за друга или за кого-то третьего. И не сосчитать. События же в воспоминании развивались с пугающей скоростью.

Предсказание, как и в случае с родителями Ви, уверенно заискрилось образами потомства, Кредигус разразился счастливым смехом.

— Я знал, знал! Решено! Женюсь!

Принц пьяно поклонился своей спутнице и вдруг опустился на одно колено:

— Прекрасная леди, хоть я и не знаю вашего имени, но окажете ли вы мне честь и станете моей же-женой?

Гейб в воспоминании закашлялся, Эллингтон замер, словно статуя, впрочем, дыхание задержали, кажется, все, кто стоял в храме: и стражи, и репортеры, и канцлер… и мы четверо. Я бросила косой взгляд на постаревшего короля — и еле сдержала удивленный вздох: даже спустя столько лет Кредигус не мог отвести глаз от мерцающего видения, ловя каждый звук и жест, как нищий — брошенные монетки.

А Элейн в воспоминании внезапно смутилась:

— Это… Это, должно быть, шутка? Ваше высочество, прошу вас, встаньте.

— Только если получу ваше согласие.

— Вы же это несерьезно, правда? — полуутвердительно-полувопросительно уточнила она. — Мы же знакомы всего несколько часов.

— Абсолютно серьезно. Познакомимся ближе, у нас вся жизнь впереди, — он взял её руку и поднес к губам, однако Элейн растерянно оглянулась по сторонам, высвободила ладонь и отступила на полшага.

— Нет-нет, так нельзя. Боги! Встаньте же, как неловко. Простите, это недоразумение. Шутка, розыгрыш. Ох, я не думала, что мы… что вы… Вы — наследник трона, а я — никто. К тому же я просто не могу принять ваше предложение.

— Почему же? — заупрямился Кредигус, и вдруг его осенило: — У вас уже есть жених? — Элейн вспыхнула, однако принц и не думал сдаваться. — Это неважно. Он уступит, просто не посмеет мешать. Интересы государства.

— Я не… — Элейн попятилась, оглянулась, Луиса словно и не заметила, застыла, не сводя взгляда с Эллингтона. Одна её рука вцепилась в оборку платья, а другая скользнула по корсажу и остановилась в районе живота. — Простите, шутка затянулась. Я не могу. Не могу.

Она стремительно развернулась и бросилась вон, совсем как Золушка из сказки. Кредигус побагровел и попытался вскочить на ноги. Вышло плохо: принц покачнулся и потерял равновесие, а когда поднялся — она уже исчезла. Видимо, даже Круг Предсказаний не мог запоминать события, происходившие дальше нескольких десятков метров от него.

— Стой!

— Ваше высочество, — Гейб попытался встать у него на пути.

— Пошел вон! Нет, верни её. Немедленно, я приказываю!

— Леди сказала нет — это значит нет, — сухо произнес Эллингтон. — Примите отказ достойно.

— Ты, да, ты! Это все из-за тебя, испортил такой момент… — задохнулся от гнева принц.

— Тихо, оба! — рявкнул Луис, вставая между друзьями. — Раян прав: девушка напугана, сейчас вы ни о чем не договоритесь. Ваше высочество, вам надо успокоиться и как следует поспать. Завтра. Всё завтра.

— Но…

— Мы найдем её, обещаю.

— Как?!

— Придумаем. А пока надо погасить магию и убраться отсюда. Если нас поймают, плохо будет всем. Раян, заканчивай, а я отвезу его высочество домой. Хорошо?

Изображение мигнуло и погасло. Я резко обернулась к его величеству, но он, казалось, перестал замечать окружающее. Лоб короля прочертила глубокая морщина, а в глазах не осталось ничего, кроме всепоглощающей тоски об утраченном прошлом.

— Во дела! — чей-то шепот прервал абсолютную тишину в храме. — Это что выходит? У короля невеста была?

— И на него работал маг времени…

— Кстати, а где он, этот маг, сейчас?

— Да вот же стоит.

— Это не он, этот моложе. И имя другое.

— Тогда у канцлера спроси, может, он в курсе.

— Лорд Луис? — в канцлера впилась едва ли не сотня вопрошающих взглядов.

— Раян Эллингтон был обвинен в незаконном использовании магии времени и тайно казнен спустя месяц по приказу его высочества, будущего короля Кредигуса Пятого, — четко и громко ответил лорд Гейб.

Эдвард со свистом втянул воздух сквозь сцепленные зубы. Его рука замерла на рукояти кинжала, лицо покрылось смертельной бледностью. Какую-то долю секунды я с ужасом ждала смертельного удара, понимая, то никакая сила или магия не остановит месть, но Эд невероятным усилием воли заставил себя убрать руку с оружия.

— Это серьезное обвинение, — проскрипел голос эньяна Колти. — Но, простите, не могу не спросить, почему вы заявляете об этом спустя столько времени?

— Потому что память об этих событиях была стерта, чтобы сохранить репутацию наследника трона. О произошедшем помнили лишь несколько человек: действующий Архитектор памяти, сам король и я, — канцлер вышел вперед и повернулся лицом к толпе. — Я молчал, потому что не мог привести ни единого доказательства своей правоты. Но доказательство есть, вот оно, — его палец ткнул в нас с Эдом. — Вы видели своими глазами. Король совершил преступление дважды: сперва сознательно использовав мага времени и его силу, затем — скрывая следы своей причастности к делу.

— Следы вашей причастности, — поправил эньян Колти. — Лорд Луис, вы ведь тоже были в тот вечер в храме. И точно так же знали о способностях этого человека, Раяна Эллингтона, верно?

— Ну… Да.

— Почему же не заявили о нем службе магического контроля? Или эти воспоминания тоже стерты?

— Я молчал по приказу принца, — резко отозвался канцлер. — Наследника трона, своего прямого начальника и, как я думал тогда, настоящего друга.

— А с эньяном Эллингтоном вы также были друзьями?

— Возможно, — уклонился от прямого ответа Луис.

— А точнее?

— Мы вынуждены были работать бок о бок. Служебная необходимость.

— Тогда просветите, что же произошло дальше? Если тайну магии Эллингтона знали только вы трое, как же он был обвинен и казнен?

— Это же очевидно, неужели вы не поняли? — на лице канцлера застыло искреннее удивление. — Уверен, энья Колти и леди Вивьен заметили то, что оставили без внимания доблестные служители закона, — канцлер уперся в меня жестким, требовательным взглядом. Ну нет, свидетельствовать о том, в чем я не уверена, я точно не стану. Впрочем, канцлер и не ждал ответа. — Ревность, — театральности последовавшей паузы позавидовал бы и Станиславский. — Леди была влюблена в другого мужчину, Раяна Эллингтона. Более того, она ждала дитя, — его палец ткнул в Эда. — Бастарда, ублюдка без имени.

— Следи за словами, — Эд сжал кулаки, борясь с волной ярости.

— Я и слежу. Но твоя мать, Эдвард Лодли, была ничем не лучше других пустоголовых восемнадцатилетних красоток. Уже потом мы узнали, что Раян познакомился с ней гораздо раньше того злосчастного бала и скрыл это ото всех. Возможно, заприметил её во время подготовки к поступлению в университет или позже, на сдаче экзаменов. Однако преподавателям запрещено крутить шашни с учащимися. Престиж профессии предполагает, что у тех, кто готовит будущее страны, хватает мозгов держать руки и мысли при себе, — осклабился он. — Так вот, Элейн не была идеальной, вовсе нет. В тот вечер она флиртовала с Кредигусом не ради внимания принца, а чтобы досадить Раяну.

Уж не знаю, что за кошка пробежала между ними, а может, во всем виновата обычная бабская самовлюбленность. Элейн знала, что Раян не посмеет затеять публичную ссору, и поступила как типичная девица, набивающая себе цену: полвечера танцевала с принцем, позволяла ухаживать за собой, млела и румянилась от комплиментов, сказанных на ушко. Словом, брала от жизни все, что могла.

Надо признать, она действительно была чудо как хороша. Обаятельная, смешливая, острая на язык. Стоит ли удивляться, что через пару часов его высочество уже не замечал никого, кроме этой белокурой бестии?

Удивительно, но пропитанную презрением и сарказмом тираду король выслушал совершенно безучастно. Эдвард — злился, я — мысленно холодела, Кредигус же хранил полнейшее молчание.

— А что Раян? — тихо спросила я.

— Пил, — сухо отозвался канцлер. — Впрочем, как и все мы. Бокал за бокалом. И злился, но молчал, и становился мрачнее с каждым часом. После очередного танца он схватил девушку за руку и, заявив, что та уже достаточно отдохнула, попробовал заставить её ехать домой. Но его высочество предложил прогуляться в храм — и все пошло под откос, — канцлер опустил глаза и глубоко вздохнул. — Наутро, когда хмель прошел, его высочество сопоставил факты и понял, кто же стал его счастливым соперником. В отместку за разбитое сердце он разоблачил бывшего друга, лишил его жизни, а после — стер этот факт из истории.

Слушатели в храме пораженно замолчали. Губы короля тронула кривая улыбка.

— Допустим, но… Не сходится, — покачал головой эньян Колти. — Зачем его высочеству шумиха, если можно решить дело тихо? Собственноручно, силами закона или попросту наняв убийцу?

Лорд Луис аж воздухом поперхнулся:

— У вас хватает наглости утверждать, что я лгу?

Эньян Колти демонстративно повернулся к свету, позволяя всем рассмотреть обезображенное лицо, поправил рукава сюртука, открывая металлическую руку, и произнес:

— Лорд канцлер, при всем уважении. Я посвятил расследованиям преступлений всю сознательную жизнь, отдал делу борьбы за справедливость не только лучшие годы, но и здоровье. Я не привык закрывать глаза на очевидные факты. А они говорят о том, что пока мы знаем неполную, очень неполную версию событий.

Он повернулся к нам с королем:

— Ваше величество. Вам есть, чем дополнить сказанное, или предпочтете дождаться официальных обвинений от совета?

Надо отдать должное, Кредигус держался с достоинством и даже в этой ситуации выглядел более спокойным и уверенным, чем канцлер.

— Что же ты замолчал, Луис? — в его голосе послышались откровенно издевательские нотки. — Расскажи почтенным слушателям историю до конца, уверен, они оценят иронию случившегося.

Канцлер как-то сразу потерял половину своей уверенности и произнес неожиданно торопливо:

— Я не солгал, клянусь жизнью.

— Но умолчал. О том, что именно ты обнародовал сведения о способностях Раяна Эллингтона, известил газеты, совет Архитекторов и министров. Ты поставил под удар жизнь друга, престиж короны и мою репутацию.

— Я рассказал правду! — разъярился Луис. — Правду!

— Вот только с какой целью? — усмехнулся король, складывая руки на груди. — И не смей утверждать, что защищал закон. Ты трясся за свое место подле трона, боялся, что Раян, опередив тебя, станет моей правой рукой и вторым человеком в королевстве. И поверь, выбирая между вами двумя, я бы выбрал его. Да, он был магом времени, но, помимо запретного дара, имел то, о чем ты и понятия не имеешь, совесть, Луис.

— Не я подписал указ об аресте. Не я отдал приказ о казни друга, — ядовито отозвался Гейб.

— Не ты, это факт. Просто потому, что не мог. Зато смог вынудить меня сделать это. Ловко воспользовался ситуацией, не пожалел ради личной выгоды даже наивную влюбленную девочку.

— Я всего лишь озвучил правду. А ты… Ты стал монстром, самым настоящим чудовищем. Судьба не зря отказала тебе в наследниках, считай это расплатой за предательство.

— Забавно, как меняются смыслы поступков, когда знаешь их истинные мотивы, — король даже не пытался скрыть насмешки и издевательского тона, и от этого по коже побежал холодок. Кредигус не ощущал себя проигравшим, наоборот, он шел напролом, хотя, казалось бы, самое время сдаться и принять поражение. — Я не монстр, Луис, и никогда им не был, в отличие от тебя. Просто я выбрал закон, а не чувства, как и положено будущему королю. И всегда буду выбирать закон. — Внезапно он обернулся к нам с Эдвардом, и меня буквально передернуло от ощущения приближающейся беды. — Вы двое, наверное, думаете, я раскаиваюсь в том, что сделал с Раяном Эллингтоном, или в том, что стер воспоминания о нем? Но правда вас удивит: я должен был поступить так, и я поступлю так снова, как бы тяжело это ни было, сколько бы сил для этого ни потребовалось. Прояви я должную сообразительность и настойчивость раньше, всё закончилось бы двадцать восемь лет назад. Увы, мне не хватило опыта и знаний, я сплоховал. Подставил спину подлецу, не довел начатое до конца, позволил девчонке перехитрить меня и скрыть последствия опасной связи с магом времени. Не Раян Эллингтон, не Луис Гейб, а ты, Эдвард Лодли, отобрал у меня Элейн. Ты — досадная оплошность, лишняя деталь механизма. И факт твоего существования — моя ошибка, мой брак. Истинно королевский брак.

Последовавшее за этими словами движение оказалось молниеносным. Грузный и массивный, совершенно не похожий на бойца Кредигус вскинул руку со скоростью атакующей змеи. Блеснуло в воздухе лезвие тонкого кинжала…

А в следующее мгновение полыхнул ослепительный свет.

Золото, смешанное с синими молниями, заполнило алтарную площадку от пола до потолка.

Время замедлилось и загустело, словно патока на морозе, я же завороженно наблюдала, как смертоносное оружие цепляет нити всё ещё активного заклинания времени — одну за другой, золото и синий, синий и золото, — как его лезвие раскаляется, краснеет и стекает на пол дымящимися каплями жидкого металла, не долетев до Эда считанных сантиметров.

Короткое движение рукой, еще один импульс моей магии — и каркас заклинания рассыпался от чрезмерного напряжения, не успев причинить вреда никому из стоявших поблизости. О нет, господа. Если хотите уничтожить мага времени, сперва убедитесь, что рядом нет интуита, склонного не только ставить эксперименты, но и использовать полученные результаты. Да простят меня спаленный ковер и разрушенная гостиная леди Вивьен.

Один из сотрудников городского отдела расследований бросился к королю и сбил его с ног, позади раздались возмущенные крики канцлера:

— Отпустите! Не имеете права!

— Кредигус Мейб Пятый, лорд Луис Гейб, вы обвиняетесь в превышении должностных полномочий, незаконном изменении истории, сокрытии данных, покушении на убийство и использовании магии времени в личных целях, — голос эньяна Колти прошелся по самой границе моего сознания, не зацепив и ни капли не заинтересовав. — Ваше дело будет рассмотрено в суде, можете…

Дальше я не расслышала, потому что осознание произошедшего нахлынуло на меня хоть и с явным опозданием, но от души.

— Грейс!

Эд успел подскочить ко мне и не дал упасть, но вот подступивший истерический смех, смешанный со слезами облегчения, остановить ему было не под силу.

Впрочем, как и мне.

— Ты цела?! — он, казалось, вообще не замечал поднявшейся суеты. Ощупал меня, осмотрел ладони, видимо, ожидая найти там ожоги от магии, заглянул в лицо и, только убедившись, что все более-менее в норме, выдохнул с облегчением.

— А т-ты?

— Жив благодаря тебе.

— Один-один, — всхлипнула я, безуспешно пытаясь успокоиться и не заикаться. — Уравняла с-счет, п-почетная ничья.

Эд сгреб меня в объятия, словно хотел закрыть и от царящего кругом безумия, и от мира в целом. И пока я бессовестно ревела в его рубашку, проводил рассеянным взглядом конвой, уводящий короля и канцлера:

— Одно плохо: я снова не успел врезать по этой самодовольной роже. Что ж за невезение? Теперь уже вряд ли получится.

— И к лучшему, руки только пачкать

Вокруг нас уже собралась толпа, клацали вспышками репортеры, торопливо делающие иллюзорные оттиски для газет, шумели сотрудники магконтроля и тайной службы. Одни требовали арестовать нас тоже, другие кричали, что мы жертвы и свидетели. В общем гомоне выделялись голоса Вивьен и Хораса, что-то настойчиво объясняющих всем сразу. А я просто свернулась клубком в руках Эда, не желая обращать внимание на эту ненужную и неинтересную суету.

— Эд, — я осторожно коснулась его щеки кончиками пальцев. — Так мы что, все-таки победили?

Он с сомнением осмотрелся по сторонам и внезапно улыбнулся:

— Похоже на то, энья Колти. Очень похоже, что бы это ни значило.