Кошечка и ягуар

Глава 11 Четверо друзей

Тори с Аланом и Анджела с Филипом сидели в гостиной дома, который им больше всего на свете хотелось скорее покинуть, и ждали хозяина.

— Знаешь, Алан, — жалобно призналась Тори, — я тебя обманывала. Помнишь, в первый день нашего знакомства, я заявила, что очень сильная женщина и ни в чьем сочувствии не нуждаюсь?

— Как же, как же. — Алан улыбнулся. — А потом долго плакала на моем плече.

— Вот-вот, — вздохнула Тори. — Сейчас я окончательно поняла, что на самом деле я слабая, очень слабая.

— Да, конечно, — серьезно подтвердил Алан. — Если таких слабых, как ты, посылать набираться сил на остров Сицилию, то от тамошних «семейств» скоро останутся только семейные кладбища.

— Алан! — возмутилась Тори. — Ты вообще можешь быть серьезным хотя бы в доме главаря мафии?

— А вот и я, — раздался насмешливый голос, и в комнату вошел Дон Кортесе. Он выглядел торжественно, как в первый вечер их знакомства. — Как говорят русские, «легкий на память». — Он подошел к смутившейся Тори и положил руку ей на плечо. — Ничего, девочка, ты всего лишь называешь вещи своими именами. Хотя, если признаться, я собираюсь в скором времени сменить вид деятельности.

Алан сделал движение, будто хотел убрать руку мафиози с плеча Тори. Но та неожиданно обняла страшного Дона Кортесе.

— Я буду о вас скучать, Дон.

— Я тоже, девочка. Надеюсь, нам еще доведется встретиться. — Он грустно усмехнулся и добавил: — Хотя бы в следующей жизни. Я постараюсь сделать все, чтобы в будущем стать для тебя более подходящей компанией. И спасибо тебе за портрет, он станет украшением моей коллекции.

Дон Кортесе отечески погладил Тори по голове и обратился к остальным:

— Через полчаса вам подадут машину и отвезут в отель. Я бы предложил вам пообедать, но вряд ли вы захотите здесь задерживаться. Кстати, машина и мои люди будут в вашем распоряжении вплоть до отъезда. Это входит в наше соглашение с Викторией. А сейчас я попрошу Алана и Тори уделить мне несколько минут. Их обоих хочет видеть один человек.

Тори и Алан, недоумевая, последовали за торжественным Доном Кортесе. Лифт поднял их на верхний этаж, где царила полная тишина. Пол был застлан толстым и мягким ковром, так что шаги были абсолютно неслышны. Мимо них, почтительно кивнув Дону, скользнула женщина в одежде сестры милосердия. Другая женщина в той же форме открыла перед ними дверь, обитую мягкой кожей, и они вошли в небольшую комнату с зашторенными окнами. Несмотря на полдень, в комнате был включен ночник, от которого исходил слабый золотистый свет. При таком освещении мало что можно было разглядеть, кроме большой кровати, на которой лежал человек в белом. Но тут посетители услышали слабый старческий голос:

— Вели раздернуть шторы, Дон. Я хочу их видеть.

Дон Кортесе приоткрыл шторы напротив кровати. На ней, опираясь на гору подушек, полусидел исхудавший старик с длинными седыми усами. Он сделал движение рукой, подзывая Алана и Тори к себе. Они подошли к самой кровати, и старик поднял на них черные, замутненные старостью и болезнью глаза.

— Рыжий мальчик с зелеными глазами, — тихо сказал он, — ты меня узнаешь?

Далекое воспоминание, похожее на сон, медленно всплыло в сознании Алана: резкая боль, ожегшая его левое ухо, черные глаза старого цыгана, и его слова: «Это кольцо поможет тебе найти свое счастье, мальчик».

Алан крепко сжал руку Тори, заглянул в ее удивленные глаза и повернулся к больному.

— Я нашел ее, благодарю вас.

Потом он низко поклонился старику. И Тори, уже все понявшая, сделала то же самое. Старый цыган глубоко и облегченно вздохнул.

— Слава тебе, Господи. Я выполнил свое назначение.

Он откинулся на подушки и закрыл глаза. Посетители еще немного постояли у кровати, глядя на это лицо, на котором разливалось выражение полного покоя.

— Прощай, отец, — прошептал Дон Кортесе, итальянец.

Четверо друзей собрались за большим столом в гостиной президентского номера отеля, который на радостях предоставил им Майкл Адамс.

— Обсудим наши планы? — предложил Филип. — Мы с Анджелой думаем вернуться на Бермуды, в Гамильтон. Стивен снова занял свое место и отлично справляется. Так что мы вполне можем продолжить наш медовый месяц.

— Я не согласна! — решительно запротестовала Анджела. — Что значит — продолжить? Предлагаю начать его сначала.

— Для беременной женщины ты что-то чересчур резвишься, — укоризненно покачал головой Алан.

Все дружно расхохотались.

— Тори, как тебе пришло в голову привести Кортесе такой веский довод? — улыбаясь, спросил Филип.

Девушка смущенно пожала плечами.

— Просто оказалось, что когда начинаешь врать, то уже трудно остановиться. Входишь в роль и все такое...

— Ты молодчина, Тори, — уже серьезно сказал Филип. — Не знаю, чем бы все это закончилось, если бы не ты. Возможно, мы все обязаны тебе жизнью. А насчет вранья — не беспокойся. Мы с Анджелой постараемся, чтобы это стало правдой, избавим твою чистую душу от греха... Раз уж медовый месяц начинается сначала.

— Эй, эй! — возмутилась Анджела. — А моим мнением на этот счет никто не хочет поинтересоваться?

— Хочет, хочет, еще как хочет, — успокоил ее Филип таким страстным тоном, что все опять засмеялись.

— Ох, ну и братцы, — вздохнула Анджела. — Им бы только смеяться и шутить. Совершенно несерьезный народ эти Йорки. И все-таки, Тори, я тебе безмерно благодарна за то, что ты вернула мне этого зеленоглазого паяца.

— Аналогично, — весело отозвалась Тори. — Услуга за услугу: второго зеленоглазого паяца ты мне подарила. Вернее, вы оба с Филипом. Интересно, чья это была идея?

— Что-что? Не понял! — изумился Алан.

— А, так ты еще не знаешь об их заговоре? Ты думаешь, они по злому умыслу укатили в свадебное путешествие, не дождавшись тебя? Представь себе, эта мысль пришла им в голову внезапно, при виде одинокой и прекрасной незнакомки, постучавшейся в их коттедж, да еще накануне твоего приезда. И они решили, что это отличный шанс устроить твою судьбу — оставить нас скучать наедине друг с другом в этом богом забытом городке.

— Эй, с городком поосторожней! — хором возмутились патриоты Хантингтона.

— Ладно, в этом райском местечке.

— Это другое дело!

— Так вы просто жалкие сводники! — изумился Алан.

— Такова твоя благодарность за то, что мы познакомили тебя с Тори? — грустно посетовала Анджела.

— Я хотел сказать: благодетели вы мои! — исправился Алан. — Большое вам спасибо! Хотя я подозреваю, что это было сделано не без корысти.

— Какой корысти? — подозрительно спросил Филип.

— Ты просто боялся, что я отобью у тебя Анджелу. Вот и решил подстраховаться. Ты же всегда понимал, что я гораздо привлекательнее для девчонок...

— Ах ты, рыжий нахал! — возмутился Филип.

— А ты...

— Алан! — Тори решительно прекратила начавшуюся шутливую потасовку. — Я не для того твоего братца спасала, чтобы ты его собственноручно придушил.

— Довольно! — взмолилась Анджела. — Хватит пикироваться, а? Я есть хочу. Уже ночь, а мы сегодня даже не обедали.

Теперь, когда напряжение последних дней наконец спало, после разрядки в виде дружеской пикировки все почувствовали, что им и вправду не мешает как следует подкрепиться. И все разошлись по своим комнатам, чтобы переодеться к обеду.

Братья в элегантных костюмах уже с полчаса томились в гостиной, поглядывая на часы, а девушек все не было.

Если бы мужчины только могли себе представить, как приятно женщинам, после нескольких дней волнений, страхов и переживаний наконец заняться собственной внешностью! К черту жалкие хвостики на затылке и мужские рубашки! Сколько можно смотреть на эти бледные губы и потускневшие от слез глаза? Никакой голод не мог теперь заставить девушек поторопиться.

Для начала необходимо было принять теплый душ с душистым гелем, чтобы смыть с себя все тяжелые впечатления. Затем тщательно обсушить тела махровыми полотенцами, чтобы нежное шелковое белье легко скользнуло на свои места — очаровательные места, надо сказать. Хотя, что касается Анджелы, их было бы точнее назвать впечатляющими. Затем — платья. О «цыганском наряде» Тори даже думать не хотелось. Ей казалось, что все платье покрыто следами липких взглядов бандитов, которые похотливо рассматривали ее в закрытом клубе. Она достала второй вечерний наряд, гораздо более скромный.

Это было черное шелковое платье, мягко облегающее фигуру. Его можно рискнуть надеть, только имея такое безупречное сложение, как у Тори. В общем, скромным наряд можно было назвать чисто условно. Правда, шейка была закрыта кольцом ворота, полностью прикрывались тонкой материей также соблазнительная грудь, бедра и ноги. Обнаженными оставались только плечи и спина. Но при этом, слава Богу, ни одно из достоинств очаровательной фигурки не было скрыто. Маленькая бриллиантовая брошь на воротнике-«ошейнике», черные туфельки на высоких каблуках — и наряд был завершен.

Статная Анджела надела длинное платье из тяжелого синего шелка. Тонкие бретельки и глубокий вырез открывали великолепные плечи и часть упругой груди. Это могло выглядеть вызывающим, если бы не палантин из более легкой материи того же цвета.

Обе девушки сделали легкий макияж. Тори на этот раз выбрала светлую помаду тона «элегант», освежившую ее загорелое личико, и такие же румяна. Анджела лишь чуть-чуть припудрила лицо и нанесла на веки серо-голубые тени. Ее выразительное лицо и без того поражало яркостью красок. Затем они помогли друг другу сделать прически. Роскошные волосы Анджелы были уложены на затылке низким узлом. А шелковистые локоны Тори — высоким вертикальным валиком. Только одна легкая прядь выбилась из прически будто нечаянно, прикрывая заветное кольцо. Затем девушки придирчиво оглядели друг друга, выразили взаимное восхищение и вышли к своим истомившимся спутникам.

Разумеется, заготовленные упреки застряли у братьев в горле. Пришлось их срочно проглотить, чтобы освободить путь для изъявлений восторга. На это ушло еще некоторое время, после чего совершенно изголодавшаяся, но дружная, веселая и нарядная компания спустилась в ресторан, где для них уже был накрыт столик.

Они заказали такое множество разнообразных блюд, что невозмутимый официант несколько раз переспросил, точен ли заказ. И конечно, изысканные напитки и лакомые десерты. Все сегодня было — с размахом. Они ели и пили, танцевали и смеялись. А также, разумеется, без конца что-то рассказывали и удивлялись рассказам друг друга.

Людей в ресторане отеля почти не было — не сезон, да и время уже позднее. Поэтому никто не мешал их общению и веселью. Время от времени к ним присоединялся Майкл Адамс, явно неравнодушный к эффектной Анджеле. Его томные взгляды в ее сторону всех смешили еще больше. Тори не могла припомнить, приходилось ли ей когда-либо в жизни так веселиться.

— Друзья, — предложила раскрасневшаяся Анджела, — нам так хорошо вместе. Я предлагаю завтра утром отправиться вчетвером на Бермуды. Вот увидите, мы здорово проведем там время.

— Но у вас же медовый месяц, — смеялась Тори, — мы будем мешать.

— Ничего подобного, — возразил Филип. — Мы его сдвоим. Вместо одного медового месяца будет два. — Он для убедительности поднял вверх два пальца. — А два медовых месяца вдвое слаще, чем один.

— Здорово считаешь! — восхитился Алан. — Убедил. Ты как, Тори?

А Тори вдруг вспомнила, что она замужем. Да, да, где-то далеко, в прошлой жизни у нее остался муж, Поэтому она пока не может выйти замуж. И медового месяца у нее быть не может. Она посмотрела на Алана внезапно посеревшими глазами и сказала:

— У нас пока не может быть медового месяца, потому что мы не женаты. И к тому же я очень устала от бредовых снов и от не менее бредовой реальности последних дней. Мне надоели штормы, Бермудские треугольники и мафия. Я хочу домой, Алан, в наш коттедж. Добавлю еще, что очень соскучилась по Ушастику.

Почему-то больше всего в ее речи Анджелу и Филипа заинтересовало, кто такой Ушастик. Тори и Алан начали наперебой рассказывать, какой он рыжий, смешной, как он здорово прыгает на каминную полку, а хвостик у него — точь-в-точь как морковка. В конце концов Анджела растрогалась и предложила выпить за Ушастика. Всем это предложение очень понравилось, и они велели принести еще бутылку вина.

И тут в зал вошел какой-то молодой человек. Блондин, с удивлением отметила Тори. Что-то давно она блондинов не видела. Блондин целеустремленно шел к их столику, небрежно кивая немногочисленным жильцам отеля, которые явно его узнавали. Его уверенная походка и легкая небрежность в одежде (от Армани — определила Тори) выдавали по меньшей мере миллиардера. Господи, ей опять показалось, что и этого человека она уже где-то видела. Странно, на цыгана он явно не похож.

— Привет, Алан! Привет, Фил, — небрежно бросил незнакомец братьям, подойдя к их столу. Потом почтительно склонился над Анджелой и поцеловал ей руку, одновременно окинув «мужским» взглядом ее лицо и грудь. Анджела снисходительно усмехнулась и покачала головой.

Потом он очень медленно повернулся к Тори, которая смотрела на него огромными, полными любопытства темно-синими глазами. Серые глаза незнакомца неторопливо оглядели ее всю, приостанавливаясь на нежных губах, голых плечах и ягодках сосков, вдруг проявившихся под тонким шелком платья. Затем его взгляд снова вернулся к ее глазам, и Тори увидела, как светло-серые озера глаз незнакомца наливаются восхищением и желанием. Волны этих чувств наполняли их так зримо, что, казалось, вот-вот перельются через край, и Тори поймала себя на смешном желании подставить перед блондином пустой бокал — пусть капают туда.

— Эй, Бобби, — осторожно, словно будя спящего, окликнул Алан, — очнись, дружище. Это Тори, моя невеста. Тори, это тот самый Бобби, чей самолет мы с тобой чуть не утопили в Бермудском треугольнике.

Тори с облегчением засмеялась. Теперь понятно, где она его видела: на страницах светской хроники в журналах и газетах. Бобби с чувством приложился к ее руке и с искренним упреком сказал:

— Так вы невеста Алана? Зачем же вы так поторопились, Тори? Я как раз собирался сделать вам предложение.

— Ваша шутка не оригинальна, Бобби, — с улыбкой ответила Тори. — Алан тоже сделал мне предложение при первой же встрече. Причем еще до того, как меня увидел.

— На самом деле? — удивился лорд Роберт и посмотрел на приятеля с уважением. — Ты растешь, Алан!

— Просто я поспешил, Бобби, — скромно отозвался Алан, — зная, что ты можешь нагрянуть в любой момент. Кстати, откуда ты взялся?

— Из Джорджии, — объяснил плейбой, садясь на стул, поданный услужливым официантом. — Был там по делам и решил по дороге заскочить во Флориду, отобрать у тебя самолет, пока ты его не утопил.

— Ладно, забирай, — великодушно разрешил Алан. — Только забрось сначала Анджелу с Филом на Бермуды, а нас с Тори — в Виржинию.

— Идет, — покладисто согласился миллиардер. — Но услуга за услугу. Ты мне за это разрешишь потанцевать со своей невестой.

— Мне немножко надоело быть эквивалентом в сделках, — обиженно заявила Тори. — Сначала меня обменяли на Филипа, а теперь — на самолет.

— Положим, на Филипа ты сама себя обменяла, — уточнил Алан. — Я возражал.

— Спасибо, я от тебя иного и не ожидал, — грустно сказал Филип. — Ты всегда был заботливым братом.

— Ну-ка, ну-ка, парни, давайте обо всем этом подробнее, — заинтересовался Бобби. — Я, если честно, именно поэтому сюда заглянул. Услышал, что у вас тут происходят интересные дела.

— Лично мне это уже нисколько не интересно, — заявила Тори. — Пусть вам об этом рассказывают в мужской компании. — А нам с Анджелой все это надоело. Мы хотим танцевать.

— Согласна, — отозвалась Анджела.

И Филип поспешно пригласил ее на танец, с опаской поглядев на плейбоя, знаменитого на все Штаты своими легкими победами над женщинами.

— Алан, надеюсь, ты разрешишь старому другу пригласить на танец свою невесту? — сдержанно спросил Бобби.

— Честно говоря, — мрачно отозвался Алан, — я бы предпочел увидеть ее в объятиях Кинг-Конга.

— О нет, — живо возразила развеселившаяся Тори, — ты не можешь лишить меня такого шанса. Мне же нужно будет о чем-то рассказывать нашим внукам, сидя у камина долгими зимними вечерами.

— Я полагал, что ты уже накопила достаточно сказок для наших будущих внуков. Чего стоит только нежная дружба с главарем мафии, — язвительно ответил Алан.

— Но это же совсем другие впечатления, — не сдавалась Тори. — Танец с лордом Робертом...

— Что ж, — голосом трехцветной смертоносной змеи ответил Алан, — я не возражаю. Продолжай пополнять свою коллекцию.

Бобби с отвлеченным интересом слушал их перепалку, смакуя испанское вино. Да как Алан может во мне сомневаться? — сердито подумала Тори и решительно взглянула на безмятежного Бобби.

— Вы еще не передумали со мной танцевать?

— Никогда!

Он быстро, но грациозно поднялся со стула, подал Тори руку и, победно взглянув на Алана, повел ее к площадке, где самозабвенно кружились молодожены.

Бобби был невысок ростом. Высоченные каблуки Тори их почти уравнивали. И когда он обнял ее и вкрадчивым движением прижал к своему ладному, крепкому телу, девушка вдруг с закружившейся головой поняла, отчего Алан так протестовал. Все ее тело, до последней клеточки, отозвалось на призыв тела мужчины. Сладострастная судорога прошила ее насквозь.

Если, танцуя в объятиях Дона, она наслаждалась танцем, то теперь, танцуя с Бобби, она наслаждалась... Да что скрывать, она наслаждалась чувственными ощущениями, которые вызывала в ней его близость. Магнетизм этого мужчины был невероятно силен, а Тори, разбуженная ласками Алана, захмелевшая от вина и свободы, так слаба...

— Ты будешь моей, Тори! — Серые глаза гипнотизировали ее, лишая воли. — Поверь, ты узнаешь такое наслаждение, какое никогда не испытаешь с Аланом. Он не умеет делать массаж по-тайски и никогда, я уверен, не освоит всех тонкостей куннилингуса...

— А что это такое? — робко спросила Тори.

— Как? Бедная девочка, ты ничего не знаешь о радостях чувственной любви. Хочешь, я увезу тебя прямо сейчас? Дотанцуем до двери и исчезнем. А Алану оставим в утешение самолет. — И он мягко, но властно прижал ее бедра к своим, отчего Тори чуть не застонала вслух.

Она, в изнеможении от сладкой муки, закрыла глаза и вдруг увидела мысленным взором лицо Лии, маленькой цыганки, ставшей предательницей из-за овладевшей ею страсти. Лицо ее мамы, во цвете лет умершей от рака. Цена за предательство! — вдруг трезво подумала она и открыла глаза.

— Спасибо, Бобби. — Она отстранилась и вежливо улыбнулась. — Я накопила достаточно впечатлений для рассказов внукам. Боюсь только, для этого придется подождать их совершеннолетия. А теперь отведите меня к Алану.

— Но почему, Тори, почему? — Его лицо выражало искреннее недоумение.

— Я не люблю толпиться, — любезно объяснила она, — а к вашей постели слишком большая очередь.

Он хотел еще что-то сказать, но увидел холодность в ее взгляде и осекся. Анджела и Филип, украдкой следившие за развитием ситуации, дружно вздохнули с облегчением и радостно переглянулись.

Тори и Бобби вернулись к столику еще до того, как кончилась музыка. Алан, бесцельно водивший вилкой по пустой тарелке, вскинул на них глаза:

— В чем дело? У Тори сломался каблук?

— Просто я соскучилась по тебе, — нежно сказала Тори. — Простите, Бобби, вы отличный танцор, но я так давно не танцевала с Аланом.

— Что ж, счастливчик Бобби, — спокойно сказал Алан, — тебе снова удалось избежать смертельной опасности. Неужели конфликт с богами ацтеков тебя ничему не научил? Похищать чужие сокровища опасно для здоровья.

— Но ты же мне не чужой, — обезоруживающе улыбнулся обаятельный Бобби.

Алан махнул рукой, и они с Тори пошли танцевать. Прижимаясь к любимому в сладостной истоме, девушка недоумевала, как она могла испытывать нечто подобное к другому мужчине. Наваждение, не иначе, решила она и мысленно от души поблагодарила Лию, явившуюся в нужный момент.