Кошка для голландца

Глава четырнадцатая

- Мне он не нравится, - уверенно отрезала Юля. – Совершенно не нравится. И Лотти тоже не в восторге, - она раздражённо повела плечами и оглянулась на развороченный пол у себя за спиной. – Это как-то грубо…

- Тебе идёт, - не глядя на Лебедеву и пытаясь отбиться от кошки, сообщила Наташа. – В кои-то веки, Юлька, мужику ты настолько небезразлична, что он преодолел твою холодность и продолжил ухаживать, а ты носом опять воротишь. Ну как так можно?

- Можно всё, - покачала головой она, всматриваясь в своё отражение. – Почему тебе вообще так важно, чтобы я наладила свою личную жизнь? Она ж личная, в конце-то концов!

Наталья презрительно скривила губы, выражая всё своё недовольство Юлиным поведением.

- Личная, личная, - кивнула она, подтверждая худшие опасения своей подруги. – А потом, когда ты явишься ко мне со своим первым да единственным, а я диагностирую тебе гормональные сбои и бесплодие, что будешь делать?

Лебедева не считала, что всё настолько серьёзно, но спорить как-то не получалось. Наташа пёрла, как тот танк, не разбирая дороги, и на каждом свидании Юли настаивала так, словно это было её собственное.

К тому же, она согласилась посидеть с Лотти. Шарлотта больше порадовалась бы компании Андрея, она вообще бегала к нему, как к себе домой, можно подумать, что это мужчина себе кошку завёл, а не Юля! Но просить Яворского, чтобы он побыл с кошкой, пока её хозяйка сходит на свидание? Нет, это издевательство над его чувствами, если они, конечно, были.

Юле подумалось: хорошо, если были. Внимание Андрея льстило, и, чего греха таить, какая-то её часть хотела остаться с этим человеком. Но разум напоминал, что у них с Яворским просто дружба. Дружба и ничего лишнего. И личного.

- Я не понимаю, - вновь завела свою старую пластинку Наталья, - чего ты воротишь носом. Я твоего Виктора видела, - она гордо закинула ногу на ногу и едва не ударила Шарлотту. – Ты смотри, высокий…

- А Андрей, значит, коротышка? – ворчливо уточнила та в ответ.

Наталья не сдавалась.

- Симпатичный…

- Брюнеты не в моём вкусе, - Юля ещё раз критически посмотрела на своё отражение в зеркале и потянулась за другим платьем.

- Богатый.

- Не богатый, а имеет свой бизнес. И не он один.

- Ты ж, кажется, говорила мне, что не хочешь даже и думать о старых чувствах к одному своему старому знакомому! – вспылила Наталья. – Твой сосед – редкостный хам. И вообще, ты можешь гарантировать, что он не притащил из своей Голландии какую-нибудь болячку? Потом ещё лечить тебя придётся.

Юля, увлечённая перебиранием гардероба, замерла, тряхнула светлыми волосами и, не удержавшись, сухо отметила:

- Будь последовательнее, Наталья. Мой способ спастись от всевозможных заболеваний, передающихся половым путём, тебя не устраивает. Но коль ты так переживаешь о моём здоровье, я с удовольствием предложу Виктору навестить врача и принести мне справку о своём здоровье. И отправлю к тебе, чтобы, упаси боже, не было никаких подделок.

От неожиданности и удивления Наталья крепко уцепилась в шерсть Лотти, которую как раз пыталась погладить. Кошка не перенесла обиды; вывернувшись в чужих руках, она с такой силой ударила лапой по руке Натальи, что та вынуждена была спасаться бегством: вскочила на ноги и довольно резво, как для своей комплекции, отпрыгнула в сторону.

- Если ты ему такое заявишь, он убежит от тебя, сломя голову! Такое нельзя предлагать мужчине. Это ж кем надо быть, чтоб согласиться… Вы ж не сто лет знакомы!

Юля вздохнула. Резниченко ей не нравился. Постоянные подначивания Натальи не радовали тоже, со стороны могло показаться, что у неё в этом деле какой-то личный интерес. Но Лебедева отлично знала, что у подруги был просто отвратительный характер, с которым она никак не могла справиться. Иногда даже задавалась вопросом, почему они до сих пор дружили, но надо же было хоть с кем-то общаться!

- Я действительно ничего не знаю о его прошлом, - отметила Юля. – Ни о том, с кем он прежде встречался, ни как заработал свои деньги, - она бросила быстрый взгляд на наполовину заделанную дыру. – И он об этом не рассказывает. В своём деле Виктор – полный ноль, он даже не упоминает о ресторане, хотя мы-то познакомились именно из-за него. Это странно. Андрей вот постоянно упоминает свою работу, вскользь, случайно, но упоминает. И Нидерланды тоже. Говорит, в Амстердаме красиво, пока ты просто гость…

- Андрей, Андрей, Андрей! – ядовито ответила Наталья. – Ты можешь хотя бы на несколько минут перестать о нём думать? А то я подумаю, что ты наново в него влюбилась. Ну, смешно подумать, столько лет студенткой страдала, рыдала о нём, наверное, ночами, а теперь простила и опять готова принять в свои распростёртые объятия. Ну это уже совсем наивно, подруга!

То, что Наталье Яворский не нравился, Юля и без того понимала, но её реакцию считала воистину дикой. Да и воспоминания – о том, как он остановился за её спиной, как обнял за плечи, вроде бы лишь по-дружески, но всё же…

- Мы помирились, - сухо ответила Юля. – И нормально общаемся. Вот и всё. Я не вижу причин ругаться с человеком, с которым фактически делю квартиру. И знаешь что? Тебе пора. Я подумала, что Лотти отлично проведёт время в одиночестве. А дыру я чем-то прикрою!

- Ты меня гонишь! – фыркнула Наталья. – И всё из-за этого несносного мальчишки. Он мне с детства не нравился! – она хотела сказать что-нибудь ещё, но вовремя перехватила взгляд Юли и запнулась. – Ну ладно, и вправду пойду. А первое платье было лучше. Откровеннее!

Юля ничего не ответила. Прислушиваясь к тому, как Наташа шумно обувалась в коридоре и вылетела в подъезд, привычно громко хлопнув дверью, она смерила взглядом отброшенное ранее платье, отметила, что Наталья права, и безапелляционно запихнула его обратно в шкаф. Пора было уже уходить, но девушка не успела и шагу сделать, как вновь прозвучал звонок в дверь.

Юля, не удержавшись, метнула взгляд в направлении дыры в полу. Андрея не было дома, иначе они не разговаривали бы так свободно с Натальей. Обычно он возвращался домой примерно в такое время, но ходить через квартиру Лебедевой точно не стал бы. Зачем? К себе на этаж меньше, а дыра теперь вряд ли была достаточна для того, чтобы спуститься вниз.

Девушка нехотя выглянула в коридор, хотела посмотреть в глазок, прежде чем открывать, но с раздражением увидела, что дверь даже не закрыта как следует – Наташа, как всегда, не утруждала себя тем, чтобы, кроме как громко чем-то стукнуть, ещё и выйти из квартиры, как приличный человек.

- Юленька, ты дома? – донеслось из подъезда, а после гость, не такой уж и незваный, но от того не менее нежеланный, дёрнул за дверную ручку и вошёл в коридор. – Юленька! А я тебя всё жду внизу…

- Витя, - скривилась она. – Мы ж должны были встретиться в семь в ресторане. Сейчас без двадцати, и это – квартира, а не заведение сферы общественного питания.

- Я решил, что, поскольку у тебя нет машины, культурнее будет за тобой заехать.

- А если я ещё не готова? Я ведь не открыла дверь; вдруг я тут раздета?

На лице у мужчины появилась отвратительная улыбка, похотливая и вызывающая у Юли сплошную неприязнь, и он шагнул к ней в квартиру.

- Знаешь, - мягко промолвил он, - я думаю, нашим отношениям пора перейти на новый уровень…

- Да что ты говоришь? Ты решил наконец-то исключения ради подарить мне цветы и коробку конфет? Ни одни отношения не должны обходиться без конфетно-букетного периода, - Лебедева почувствовала, как в ней поднимается гнев. – А у нас пока что одни морепродукты, рестораны и вино…

- Разве это не полезнее, чем конфеты и мёртвые цветы?

- Отнюдь, если учесть, что я терпеть не могу рыбу, - отрезала Юля. – Все об этом знают.

- Прямо-таки все?

- Да вот даже мой сосед! – выпалила она, не успев прикусить язык.

Виктор взглянул на девушку с неким подозрением, ступил к ней, протянул руку, порываясь прикоснуться, но та обиженно скрестила руки на груди и удалилась в гостиную.

Резниченко её, чего греха таить, раздражал. Сколько б не твердила Наташа о том, что давно пора завести человеческие отношения с нормальным мужчиной, у Юли не получалось. Сначала это было даже весело! В серьёзность Виктора Лебедева не верила, потому позволяла ему ухаживать за собой, отлично знала. Что ничьи чувства не ранит. Тот порой намекал на какое-то развитие, всё смотрел на неё с лёгким намёком, но в ответ получал только равнодушное молчание. Юля испытывала к нему странный подвид раздражения: порой Виктора было легко игнорировать, иногда он казался ей даже приятным, но часто – вызывал презрение просто до тошноты.

Вот и сейчас, стоило ей только настроиться на ни к чему не обязывающее свидание, ему надо было заявиться к ней домой и ещё так непрозрачно намекнуть на возможное развитие отношений! Юля даже представить себе не могла, что надо сделать, чтобы испытать к нему тот интерес, на который столь активно и даже бесцеремонно намекала Наташа, а ведь мужчина явно на это рассчитывал.

– Я не в настроении. Пожалуй, мы сегодня никуда не пойдём.

- Может быть, если тебе хочется романтики, - он следом за девушкой направился в гостиную, - то мы устроим ужин при свечах? Только ты и я…

- Ты, я, Лотти и сосед через дыру, - Юля почти с благодарностью услышала стук двери этажом ниже. То, что Андрей вернулся домой, не должно было вызывать у неё какие-либо эмоции, но, тем не менее, Лебедева сразу же почувствовала себя спокойнее.

- Дыру можно прикрыть ковром! А кошку отдать соседу, - тут же нашёлся Виктор. – И ему не будет одиноко. И вообще, ты ж не мешаешь ему приглашать к себе Ольгу!

Юля смерила его презрительным взглядом. Ей вдруг стало интересно: у Виктора действительно все рубашки одинаковые, или он носит одну и ту же? Эта, чёрная с коротким рукавом, ничем не отличалась от всех предыдущих. Виктору она, может быть, и шла: он действительно был обладателем неплохой фигуры, - вот только в сочетании с чёрными волосами, тёмными глазами и смуглой кожей, чёрными туфлями, брюками, да ещё и чёрной и совершенно смешной барсеткой, это всё напоминало то ли похоронный наряд, то ли вырезку из чужого бурного прошлого, из тех времён, когда Юля ещё была ребёнком.

Совсем некстати вспомнилось, что Ольга так ни разу и не была у Андрея, и эти его слова о том, что они просто друзья, напоминали правду. Ночью он оставался дома, приезжал рано, уезжал всегда стабильно на работу… А вот то, что о Савиной заговорил Виктор, вызвало у неё удивление.

- Ты ж не знаком ни с Ольгой, ни с Андреем, по крайней мере, тесно, а так нагло о них вспоминаешь! – фыркнула она. – Ещё и думаешь, кому отдать мою кошку: а я не согласилась на романтический ужин. И она будет против идти к соседу, уж поверь!

- Это ж просто зверь! А ты говоришь об этой кошке, как о ребёнке. Твоя животина вообще этому голландцу симпатизирует больше, чем мне! – он схватил Лотти за шкирку, без единой капли уважения к гордому животному, да так быстро, что Юля даже не успела отреагировать.

Шарлотта не дала себя обидеть. Она вывернулась в руках гостя-злодея и заехала ему лапой по лицу. Тот вскрикнул, отбросил Лотти в сторону, и кошка помчалась прочь.

- Стой! – метнулась к любимице Лебедева, но было уже поздно. Шарлотта застыла на мгновение рядом с дырой, а потом, не задумываясь о последствиях, прыгнула вниз. – Лотти! Лотти!

- Твоя зараза меня поцарапала! – возмутился Виктор. – А ты ещё о ней беспокоишься. Это ж кошка, они и с пятого этажа если сиганут, ничего не будет…

- У неё хрупкие лапки! – Юля вскочила на ноги. – Я немедленно должна туда идти…

- А как же я? А как же ужин? – зажимая поцарапанное место рукой, воскликнул Виктор. – Тебе что, совсем не жаль моё лицо!

Лебедева повернулась к нему, пылая от гнева, и, не удержавшись, выпалила:

- Твоя морда точно менее хрупкая, чем лапы моей кошки. Пошёл вон отсюда, и чтобы больше я тебя не видела. Вон!

Дожидаться, пока Виктор соизволит убраться, она не стала, проскочила мимо него и сломя голову помчалась к Андрею. В голове сейчас была только одна мысль: лишь бы её бедная обиженная Лотти ничего себе не повредила.

- Юля! – Виктор, одумавшись, бросился следом. – Юля, подожди! – она, сбегая по ступенькам вниз, слышала, как он копошился в коридоре. – Да постой ты. Ничего не будет твоей кошке, это же животное. Я тебе десять их куплю! Сто! А хочешь бриллианты?

Лебедевой даже показалось, что она придумала последние слова: не может человек быть настолько равнодушным. Она застыла напротив двери Андрея, засомневалась на секунду, а после уверенно ударила ладонью по звонку, почти молясь, чтобы он не замешкался и открыл сразу.

- Кто там? – донеслось из глубин квартиры. – Юля? – прозвучало уже ближе, и Андрей открыл дверь. – Юля, что…

Она охнула. Лотти, вполне живая и здоровая, сидела у Андрея на руках, крепко обнимая его лапами за шею. Шерсть вздыбила, выглядела коварной и разозлённой – это состояние было для кошки не таким и удивительным, - но, к счастью, оказалась целой и невредимой.

Лебедева почувствовала, как подгибаются у неё от облегчения ноги. Она и не думала, что настолько перепугалась, но в квартиру к Андрею вошла с трудом и устало опёрлась о стену. Краем уха девушка слышала, как Виктор, так и не добившийся ответа, заспешил вниз, наверное, собираясь уехать. С каждым разом на влюблённого он походил всё меньше, и Юля, если честно, от этого испытывала облегчение. Ломать чужие чувства было бы неприятно, а если и ею собирались воспользоваться, то не так уж трудно прогнать человека или даже позволить себе над ним немного поиздеваться.

- У неё хрупкие лапы, - тяжело выдохнула Лебедева. – Она прыгнула к тебе, и я подумала, что всё, наверняка что-то себе сломает… Моя бедная девочка!

Она протянула руки, порываясь прикоснуться к кошке, но та обиженно завозилась на руках у Андрея и отвернулась от хозяйки.

- Она на меня свалилась, - улыбнулся Андрей. – Если честно, было неожиданно. Все целы, кроме этого, - он продемонстрировал Юле разбитые наушники.

- Я тебе возмещу!

- Да это с работы, - отмахнулся Яворский. – Не переживай. Надо было доклад один дослушать, вот я и забыл их снять. Они недорогие.

- А твоя голова? Тоже недорогая? – Юля коснулась его щеки. – Ты ведь тоже весь расцарапан. Лотти! Могла б и поосторожнее!

Шарлотта молчала, сползла по руке Андрея чуть ниже, словно старалась не мешать хозяйке, и на Юлю даже не смотрела. Та на мгновение застыла, застеснялась своего, казалось, излишне интимного прикосновения, но руку не убрала.

У Яворского и вправду были расцарапаны щёки, и на лбу красовался след от кошачьего когтя, небольшой, но всё же. Вероятно, при падении Лотти цеплялась лапками за всё, что было рядом, а самой лучшей опорой оказался Андрей.

- Больно? Надо бы продезинфицировать, - мягко промолвила она. – У тебя есть…

- Не стоит! – Яворский отмахнулся и поставил наконец-то кошку на пол. Та демонстративно отвернулась от Лебедевой и осталась рядом с ним. – Это же просто царапины. И не болят они совсем. Я ж не девица, чтобы печься о таком!

- У тебя могут быть переговоры…

- Скажу им правду – пострадал, спасая прекрасную леди от падения с высоты, - он поймал Юлю за запястье, не позволяя ей отстраниться, и девушка покорно замерла. – Есть только одна просьба, но мне б очень хотелось, чтобы ты к ней прислушалась.

- Какая?

Андрей ответил не сразу. Какую-то минуту он молча всматривался в лицо девушки, прежде чем осторожно, с некоторой долей раздражения произнести:

- Твой Виктор – не лучший человек на свете. Мне было бы намного спокойнее, если б ты смогла свести свои отношения с ним до минимума. Возможно… Возможно, - продолжил он с большим нажимом, - это неправильно: советовать тебе, как поступать со своими чувствами. Но если ты вдруг в него влюбилась…

- Ни в кого я не влюбилась, - оборвала его Юля. – Мы, может быть, как вы с Ольгой, просто дружим. Общаемся. Мне скучно часами сидеть дома одной, вот он и меня развлекает… В силу своих возможностей и умственных способностей. А вы с Ольгой? Вы ведь правда – просто друзья?

- Конечно, правда! – заверил её Андрей. – И совсем не близкие. Я б даже сказал, что мы просто знакомые.

Она улыбнулась.

- И мы с Виктором – просто знакомые, - вздохнула Лебедева. – Я б, может, и прогнала его давно, если б не постоянные Наташины нотации. А так… Это скорее для отвода глаз.

Яворский так и не отпустил её руку, и Юля сама не вырывалась, стояла, затаив дыхание. С какой-то стороны ей даже хотелось услышать признание от Андрея, но то ли он не решался, то ли и вправду давно уже забыл о своих прежде вспыхнувших чувствах…

А может, не хотел разрушать их удивительное единение. Впервые Юля почувствовала, что её действительно тянуло к нему. Не из-за прошлого, не потому, что связаны общими воспоминаниями, а из-за того, что происходило здесь и сейчас.

Но это было неправильно. Она ведь обещала себе, что никакого сближения не будет! Потому, вероятно, и попятилась невольно, освобождая руку из его хватки.

- Спасибо, что спас Лотти, - ещё раз поблагодарила она. – И что предупредил о Викторе. Я буду иметь в виду, что он – не лучший человек на земле.

- Ты, наверное, и так догадалась, - усмехнулся Яворский. – Судя по тому, что я слышал про морду…

Юля замешкалась, а потом сделала шаг навстречу и осторожно поцеловала его в уголок губ.

- Спасибо, - выпалила она, а после отвернулась, сделав вид, что всё ради того, чтобы взять на руки кошку. – Приходи в гости, я буду рада. Для тебя дверь моего дома всегда открыта.

Юля была уверена, что они посмотрели на дыру с одинаковой тоской.