Космический замуж. Землянка для двух министров

Глава 16. Холод

Дэриан поворачивается, чтобы выйти, и я на мгновение вижу его лицо, на которое падает рассеянный свет.

И закусываю губу, не в силах понять, что я чувствую. Ведь в его глазах нет ни гнева, ни осуждения… есть нечто сложное, непроницаемое, от чего внутри всё сжимается.

Он стоит так несколько секунд, будто размышляя, а затем так же бесшумно разворачивается и уходит.

Утро приносит ледяную скованность.

Кайрон, свежий и сияющий, будто провёл ночь в медитации, а не в безумной страсти, на ходу целует меня в щёку.

— Дела на Спирали, не скучай без меня, Ирочка, — его улыбка всё такая же озорная.

Кайрон исчезает за дверью.

Дэриан остаётся. Сидит за терминалом, становится его неотъемлемой частью, холодным и безупречным процессором в сердце наших роскошных аппартаментов.

Голографические отчёты мерцают перед ним сложными узорами, а его пальцы порхают по интерфейсу с хирургической точностью. Он — воплощение абсолютного контроля.

И на фоне его ледяной сосредоточенности — два предателя.

Пушистик, этот пёстрый комок беззаботности, устроился у него на коленях, вальяжно растёкшись и задевая хвостом дорогую ткань брюк. Его громкое, блаженное мурлыканье кажется кощунственным в этой напряжённой тишине.

На спинке кресла, прямо над головой Дэриана, восседает Чешир. Его бездонные глаза полуприкрыты, поза выражает высшую степень одобрения, будто он наблюдает за идеально отлаженным механизмом и находит его работу крайне удовлетворительной.

Картина идиллическая, сюрреалистичная и от этого невыносимая. Потому что от самого Дэриана исходит такая волна сдержанного, леденящего холода, что воздух в комнате кажется густым и тяжёлым.

Странно, что мои коты в бездне этой арктической вежливости не превращаются в ледышки.

— Ирина, — его голос ровный и бесстрастный. — Сопротивление в цепи стабилизатора биосенсоров. Ваше мнение?

Он задаёт вопросы. Технические. Бесстрастные. О вчерашних данных, о которых мы спорили втроём, когда его рука лежала на моей спине, а его низкий голос звучал для меня одной.

Теперь в нём нет ни капли того тёплого тембра. Только сталь.

Я стараюсь отвечать. Подбираю слова, пытаюсь вникнуть в суть, но мой разум расколот на части.

Внутри всё дрожит и сжимается в комок.

Эта его новая, усилившаяся холодность… что это? Отстранённость? Разочарование?

Он что, ревнует? Злится из-за того, что вчера... что я провела ночь с Кайроном? С другим моим... мужем?

Сама мысль кажется абсурдной, ведь это они сами предложили этот брак, они оба...

Но почему тогда сейчас он смотрит на меня, будто я предала его лично, нарушила некий негласный договор, о котором мне ни слова не сказали?

Каждое его бесчувственное слово как удар хлыстом по моей обнажённой коже.

Каждый его взгляд, скользящий по мне, будто оценивая неэффективный актив, заставляет меня чувствовать себя ничтожной. Глупой девочкой, которая возомнила себя равной в их игре.

Нет. Я не могу больше. Я не вынесу ещё одной секунды этой пытки вежливым безразличием.

Вскакиваю с дивана так резко, что Чешир озадаченно поворачивает ко мне голову, а Пушистик смотрит на меня испуганно и обеспокоенно пищит.

Не глядя на Дэриана, я отступаю к панорамному окну, к ложному утешению бесконечных звёзд. Прижимаю ладони к холодному стеклу, пытаясь позаимствовать у космоса хоть каплю его ледяного спокойствия.

— Ирина? — в низком чуть хрипловатом голосе Дэриана вопросительная интонация.

— Дэриан, — голос срывается, но я не могу больше молчать. — Ты так холоден со мной… Зол на меня за то, что я… с Кайроном?..

Вздрагиваю, чувствуя, как он подошёл ко мне сзади.

Его руки медленно, почти невесомо скользят по моим бокам и смыкаются на моём животе, притягивая мою спину к его мощной груди.

Напрягаюсь всем телом и зажмуриваюсь. Но не могу заставить себя даже попытаться отстраниться. Слишком в его объятиях хорошо.

— Выйдите, — его ровный, низкий голос обращён к питомцам.

Чешир, фыркнув, спрыгивает с кресла. Пушистик нехотя следует за ним.

Дэриан наклоняется, и его губы касаются моего уха. Дыхание горячее.

— Я холоден, Ирина, — он говорит тихо, и его слова абсолютно не вяжутся с нежностью его рук и жаром его тела, прижатого к моей спине. — Потому что хочу тебя безумно. Но сдерживаюсь. С огромным трудом удерживаюсь, чтобы не присвоить тебя немедленно. Несмотря ни на что. Прямо там, где вижу.

Я буквально столбенею от его слов. Хочет?!

— Я не зол на то, что с Кайроном. Даже рад. Тебе с ним точно хорошо. Но я… — в его голосе впервые слышу надлом. — Я даю тебе время. Осмотреться. Привыкнуть. Вчера... видел. Ты спала с ним. В его объятиях. Мне потребовались все мои силы, чтобы не разбудить тебя. И не взять своё.

Его ладонь скользит с моего живота вниз, медленно, плавно. Властно сжимает треугольник между моих ног через тонкую ткань одежды. Я непроизвольно выгибаюсь, издаю сдавленный стон. Он чувствует мою мгновенную ответную реакцию.

— Я знал, — его губы касаются моей шеи, и я чувствую, как по коже бегут мурашки. — Я знал, что ты тоже хочешь меня. Ты моя жена. Как и Кайрона.

Он поворачивает меня к себе. Его лицо серьёзно, в глазах — та же неумолимая решимость, что и в голосе.

— Вижу, ты привыкла к нам. Твой вопрос подтверждает твою готовность. Значит, нет смысла больше ждать. Возьму тебя. Всю. Сейчас. Здесь.

Его слова повисают в воздухе, а затем его губы находят мои.

Это не поцелуй Кайрона, страстный, дикий, пожирающий.

Это властное, безраздельное обладание.

Его язык вторгается в мой рот с уверенностью хозяина, методично и неотвратимо исследуя меня всю внутри. Он берёт меня поцелуем с расчётливой властностью, и моё тело отвечает ему безоговорочной покорностью, растворяясь в его холодном пламени.

Он легко поднимает меня и усаживает на край массивного полированного стола.

Холодная поверхность обжигает кожу бёдер через тонкую ткань. Я инстинктивно бросаю взгляд на дверь, за которой остались питомцы.

— Включить звукоизоляцию. Запереть, — его голос, ровный и спокойный, отдаёт команду умному дому.