Коснись меня

Глава 19

Я подхватила лихорадку. Я совсем обессилела и знаю, что дальше будет еще хуже. В течение десяти лет я наблюдала, как от этой болезни умирают другие, и знаю, что меня ждет. Я пыталась бороться с недомоганием, но чувствую, что слабею. Жалею же только об одном – что не вернулась в Англию раньше, чтобы увидеться со своим сыном. А ведь оставалось ждать так недолго/ Поездка была уже запланирована, но теперь я знаю, что ей не суждено состояться. Я никогда не коснусь его лица, не услышу его смеха. И он никогда не увидит меня, никогда не узнает, как росла моя любовь к нему все эти годы вынужденной разлуки.

16мая 1807 г. Дневник Анны Селуин, графини Лэнгли.

Когда Тея вслед за Дрейком вошла в контору «Мериуэзер шиппинг» – уже во второй раз с тех пор, как они прибыли в Англию, – ей стало не по себе. Мысль о том, что племянник Эшби Мериуэзера будет арестован, приводила ее в отчаяние.

Если бы речь шла только о хищениях, она бы просто уволила этого человека без рекомендаций, но он нанял кого-то, чтобы ее убить, и она не могла быть уверена, что дяде Эшби и сейчас не грозила опасность.

В пустом коридоре, ведущем к кабинету Эмерсона, гулко раздавались шаги Теи и Дрейка, а также Хансена с Бартоном и еще двоих полицейских с Боу-стрит, посланных им в сопровождение. Дрейк настоял на присутствии полицейских, чтобы сразу взять Эмерсона под арест.

Конечно, Дрейк предпочел бы сам свершить правосудие – Тея в этом не сомневалась. Эмерсону грозила тюрьма и, возможно, ссылка в Австралию. Но если бы он только знал, что это наказание было сущим раем по сравнению с тем, что собирался сделать с ним Дрейк, дай ему волю.

Постучав в дверь кабинета, Тея и Дрейк вошли. Эмерсон, сидевший за письменным столом, встретил их лучезарной улыбкой:

– Примите мои поздравления, мистер и миссис Дрейк! Я сегодня прочел сообщение о вашем венчании в утренней газете.

Тея не могла поверить, что этот милый, жизнерадостный человек был виновен в хищениях и покушениях на ее жизнь. Он так искренне обрадовался, увидев ее, и почему-то имел при этом почти самодовольный вид. Но тут в кабинет вошли полицейские, и улыбка сползла с его лица.

– Я опасался, что дядюшкин план добром не кончится, но он был уверен, что вы не станете сообщать в полицию, – проговорил Эмерсон. – Видите ли, я должен вам кое о чем рассказать.

Дрейк медленно снял перчатки.

– К несчастью для вас, мы уже сами все выяснили.

– Я сказал им правду, мистер Мериуэзер, – вмешался Бартон.

Эмерсон взглянул на Бартона так, словно тот сошел сума.

– Правду?..

Сердце Теи защемило от печали.

– Дядя Эшби будет очень расстроен, – сказала она со вздохом.

Дрейк стоял рядом с ней, задыхаясь от ярости. Под его взглядом Эмерсон густо покраснел, и на лбу молодого человека выступили бисеринки пота.

– Сейчас я бы и сам не прочь как следует отчитать старика. – Эмерсон взглянул в сторону полицейских. – Уверяю вас, нет никакой необходимости в их присутствии.

Тея пристально посмотрела на Эмерсона. Неужели у этого человека совсем нет совести?

– Напротив, их присутствие совершенно необходимо, – заявила она. – Не будь их здесь, мой муж мог бы поддаться соблазну и расправиться с вами на свой лад. Вы должны благодарить Бога, что мне удалось настоять на своем и привести их с собой.

Эмерсон нахмурился и, вытащив из кармана платок, утер пот со лба. Поднявшись с кресла, он проговорил:

– Вы неправильно истолковали мои намерения. Если вы позволите мне объяснить, то все прояснится.

– Не нужно никаких объяснений. Ваше поведение говорит само за себя.

Дрейк шагнул к нему, и Эмерсон отшатнулся, словно в ожидании удара.

– Арестуйте его! – сказал Дрейк ледяным тоном. Полицейские с Боу-стрит двинулись вперед, но Эмерсон, вытаращив глаза, попятился кокну.

– Прошу вас, только позвольте мне объяснить, – бормотал он, с мольбой глядя на Тею.

Но сердце ее ожесточилось, и она отрицательно покачала головой:

– Нет смысла отпираться. Факты свидетельствуют не в вашу пользу.

– Нет никаких фактов – я хочу сказать, на самом деле нет. – Он продолжал пятиться от приближавшихся к нему полицейских. – Все это – часть дядюшкиного плана. Он хотел заманить вас сюда, в Англию.

Тея не придала значения отчаянной искренности его тона. Ему бы писать дешевые романы, так убедительно он лгал.

– Дядя Эшби никогда не простил бы того, кто пытался меня убить.

– Убить вас? О чем это вы?.. – пролепетал Эмерсон.

– Черт побери, ты прекрасно знаешь, о чем она говорит! – прорычал Дрейк.

– Они знают про человека, которого вы наняли, чтобы он отправился на остров и шпионил за миссис Дрейк, – раздался из-за спины Теи голос Бартона.

На круглом лице Эмерсона отразилось замешательство.

– Какой еще человек? Я никого не нанимал.

– Бесполезно отрицать это, сэр. Я все им рассказал.

– Вы раскрыли план дяди Эшби?! Вы читали мои письма?! – Эмерсон изобразил возмущение. – То-то мне казалось по их виду, будто их кто-то читал. Но восковая печать была цела.

– Я не буду ради вас лгать, сэр. Мистер и миссис Дрейк уже знают правду. Вы похищали товары компании.

– Да, конечно… Только я их на самом деле не похищал, а временно хранил в другом месте. В противном случае план дяди не удался бы.

Тея в удивлении уставилась на Эмерсона. Этот человек сошел с ума! Ему самое место в Бедламе. Он рассказывает о своем вероломстве так, словно действовал с полного одобрения дяди Эшби. Возможно, он заслуживает жалости, но он же нанял кого-то, чтобы ее убить.

Тея отвернулась от несчастного, не в силах больше его видеть.

– Пожалуйста, уведите его, – сказала она полицейским.

– Нет! Вы должны меня выслушать! Я могу доказать, что говорю правду. Уверяю вас.

– Подождите! – властно прозвучал голос Дрейка. Полицейские остановились.

– Объясните-ка мне этот план вашего дяди.

Покосившись на Бартона, Тея заметила, что он внезапно изменился в лице, но уже в следующее мгновение молодой человек снова овладел собой.

Эмерсон же, приблизившись к письменному столу, вновь заговорил:

– Дядя Эшби написал мне несколько месяцев назад. Он просил помочь ему осуществить план, цель которого – вынудить мисс Селуин – я имею в виду миссис Дрейк – приехать в Англию. Здесь у меня хранятся его письма как доказательство.

Эмерсон опустился на колени возле стола и отпер нижний ящик. Порывшись в бумагах, он выпрямился и, смертельно побледнев, воскликнул:

– Письма исчезли!

Тея в ярости прокричала:

– Конечно, их там нет! Дядя Эшби не мог одобрить ваши действия. Что за глупости! – Она взглянула на Дрейка: – И мы должны это слушать?!

К ее удивлению, муж утвердительно кивнул:

– Да, думаю, должны. – Он обернулся к полицейским. – Пожалуйста, встаньте возле двери.

При этих словах позади Теи раздался сдавленный возглас, и она, ощутив холодное прикосновение металла к шее, почувствовала, как чьи-то пальцы больно впились ей в плечо. Она увидела выражение гнева и ужаса на лице Дрейка и в тот же миг поняла: рука, так грубо схватившая ее, принадлежит Бартону.

– Я не собираюсь стоять тут и слушать ваши объяснения. Мы с миссис Дрейк немного прогуляемся. – Бартон начал медленно отходить к двери, увлекая за собой Тею. Дуло его пистолета больно врезалось ей в шею. – Если кто-нибудь попытается преследовать меня, я ее пристрелю.

– Какая вам польза от ее смерти? – проговорил Дрейк.

– Надеюсь, мне не придется ее убивать, – ответил Бартон. Окинув взглядом комнату, он добавил: – Пусть все отойдут и встанут за письменным столом! – Когда Хансен замешкался, Бартон рявкнул: – Ну, живо!

Вскоре все мужчины оказались позади письменного стола. Тея же, взглянув на них, поняла: ей следовало как можно быстрее что-нибудь предпринять, потому что испуганные мужчины способны совершать совершенно непредсказуемые поступки, – она не раз видела подобное на своем острове.

– Бросьте сюда ваши ключи! – приказал Бартон Эмерсону.

Эмерсон нахмурился, но сделал то, что ему велели. Взяв с письменного стола увесистую связку ключей, он бросил ее Бартону.

– Поднимите! – приказал Бартон Tee, отстранив пистолет от ее шеи, но направив ствол на нее.

«Возможно, это мой единственный шанс», – подумала она, наклоняясь, чтобы поднять ключи. Выпрямляясь, Тея размахнулась и изо всех сил ударила Бартона кулаком с зажатыми в нем ключами в самое, как учил ее Виски-Джим, уязвимое место мужчины. При этом она моментально метнулась в сторону, стараясь увернуться от нацеленного на нее пистолета. Бартон взвыл от боли, и тотчас же прогремел выстрел. Но пуля, никого не задев, угодила в полированную поверхность письменного стола.

В следующее мгновение снова раздался вопль Бартона, и Тея, обернувшись, увидела, как ее муж бьет Бартона головой о стену. Несколько секунд спустя белокурый щеголь рухнул на пол и, вздрогнув несколько раз, затих.

Полицейские тут же подняли Бартона, чтобы привести его в чувство, а Дрейк бросился к жене и опустился перед ней на колени.

– С тобой все в порядке, любимая?

Она взглянула на него из-под ресниц. Наконец-то он назвал ее «любимая».

– Да, все в порядке. Но мне бы хотелось подняться с пола.

– Да-да, конечно…

– Пирсон, но почему… – Она не успела больше ничего сказать, потому что он впился в ее губы жарким поцелуем.

Когда же Дрейк наконец прервал поцелуй, она едва могла дышать.

– Ты очень рисковала! – воскликнул он, по-прежнему сжимая жену в объятиях.

– Я рисковала бы больше, если бы он увел меня с собой.

При этих ее словах Дрейк невольно содрогнулся, и глаза его затуманились.

– Дорогая, больше никогда… Она поцеловала его в подбородок.

– Конечно, больше никогда.

Он с такой силой прижал ее к себе, что она тихонько вскрикнула, протестуя. Ослабив объятия, Дрейк поднял жену на ноги.

Тут Эмерсон подошел к Бартону – тот уже начал приходить в себя.

– Я так доверял вам, а вы предали меня.

Бартон промолчал; казалось, он вовсе не раскаивался.

– Уведите его, – сказал Дрейк полицейским. – Мы зайдем позже, чтобы официально оформить обвинения. – Повернувшись к Хансену, он добавил: – Отправляйся с ними. Я не хочу, чтобы он ускользнул, понимаешь?

Хансен утвердительно кивнул:

– Вы можете рассчитывать на меня, сэр.

Когда полицейские вывели Бартона из кабинета, Дрейк обратился к Эмерсону:

– Объяснитесь же! Мериуэзер-младший поморщился:

– Не уверен, что смогу все объяснить, но я начинаю понимать, что случилось. Почему бы вам с миссис Дрейк не присесть?

Дрейк последовал совету Эмерсона, но вместо того, чтобы предложить Tee кресло, усадил ее к себе на колени. Ей и в голову не пришло возражать, и она тут же прижалась к мужу покрепче.

Прежде чем усесться за стол, Эмерсон налил себе и Дрейку виски, а также бокал хереса для Теи. Она сделала маленький глоточек вина, тогда как муж ее осушил стакан виски одним глотком. Тея уставилась на него в изумлении.

– Сейчас мне это необходимо, поверь, – словно извиняясь, проговорил Дрейк.

Еще крепче прижавшись к мужу, Тея обратилась к Эмерсону:

– Что это за план, о котором вы нам говорили?

– Дядя Эшби и леди Апуорт отчаялись убедить вас когда-нибудь отправиться в Англию. И ему пришла в голову мысль создать видимость, что в лондонской конторе завелся вор. Он был уверен, что вы отправитесь лично расследовать это дело, так как не позволите ему предпринять такое опасное для его здоровья путешествие.

– Очень умно придумал! – воскликнула Тея.

Что ж, дяди Эшби оказался прав: она отреагировала именно так, как он предполагал.

– Вы говорите, леди Апуорт была в курсе этих планов?

– Да, мистер Дрейк.

– Но каким образом Бартон оказался замешан? – спросила Тея.

Эмерсон вытащил из ящика письменного стола восковую печать. Она была в точности такой же, как у дяди Эшби.

– Должно быть, он вскрывал письма, читал их, а потом запечатывал этой печатью.

Тея кивнула:

– Ясно. Но на что же он рассчитывал?

– На деньги, разумеется. – Эмерсон в смущении потупился: – Видите ли, я только на этой неделе обнаружил пропажу товаров из тайного склада. Теперь я думаю, что Бартон уже давно крал оттуда, надеясь свалить пропажу на меня.

– Но, читая ваши письма, он, несомненно, должен был понимать, что дядя Эшби очистит вас от всяких подозрений.

– Тем временем он был бы уже далеко от Англии, – вмешался Дрейк. – Вспомни, он украл и все письма тоже.

– Ты думаешь, он собирался бежать?

– Я в этом уверен. Хансен поймал его, когда он пытался покинуть Лондон, если помнишь.

– Значит, он старался избежать встречи с Эмерсоном? Дрейк утвердительно кивнул:

– Совершенно верно.

Эмерсон отхлебнул из своего стакана и проговорил:

– Я полностью доверял ему. Конечно же, я теперь оставлю свой пост. Я оказался не способен судить здраво…

– Какие глупости! – воскликнула Тея. – Каждого может ввести в заблуждение ловкий мошенник. И я полагаю, что нам необходимо обсудить вопрос о партнерстве. Ведь теперь, когда я вышла замуж, я уже не смогу участвовать в делах так же, как прежде.

Тея не собиралась прекращать свою деятельность, но Эмерсона необходимо было как-то поддержать, и она решила произвести его в компаньоны.

Эмерсон просиял:

– Вы серьезно?!

– Совершенно серьезно, – ответила Тея с улыбкой. – Вы собираетесь вскоре жениться, не так ли? Не сомневаюсь, что ваша жена будет довольна таким изменением в вашем положении.

Эмерсон густо покраснел.

– О, она прекрасная женщина. Из очень хорошей семьи. Могла бы выйти за любого, но приняла мое предложение.

Тея припомнила слухи о любовнице и больше уже не сомневалась в том, что они совершенно безосновательны. Эмерсон, несомненно, был без ума от девушки, на которой собирался жениться.

– Я думаю, мы сделаем вас компаньоном. Это будет вам свадебным подарком. Дядя Эшби, безусловно, одобрит. – Она покосилась на мужа: – Что ты об этом думаешь?

– Я думаю, что любой человек, хоть в малейшей степени причастный к тому, что мы с тобой встретились, заслуживает награды.

При этих словах сердце Теи наполнилось нежностью, а Эмерсон так и светился от счастья.

Тея свернулась под боком у Дрейка, пресыщенная его ласками. Он привез ее домой, ненадолго задержавшись, чтобы предъявить официальные обвинения Бартону, и отвел прямо в постель.

– Трудно поверить, что все наконец закончилось. – Она сладко зевнула.

– Если бы мы постоянно не следили за Бартоном и Эмерсоном, то так никогда и не узнали бы, кто повинен в покушениях на твою жизнь, – проговорил Дрейк.

Успокаивая мужа, Тея погладила его по груди. Но и она не могла без гнева думать о Бартоне. Этот мерзавец нанял кого-то шпионить за ней, распорядившись устроить несчастный случай, если она захочет отправиться в Англию.

– Представляешь, он собирался убить меня всего лишь для того, чтобы обезопасить себя и те несколько тысяч фунтов, которые украл у компании.

– Дорогая, есть люди, способные убить за рюмку виски.

Но ее муж был не из их числа. Он честно сколотил свое состояние и никогда не прибегал к недостойным методам, добиваясь своего.

Она прикоснулась губами к его плоскому соску и улыбнулась, когда он вздрогнул.

– Думаю, настало время исполнить второе обещание, данное мною матери.

Дрейк обнял ее за плечи:

– Ты хочешь, чтобы я отправил Джареду приглашение?

Она заглянула в темную глубину его глаз:

– Нет. Я хочу отправиться в особняк Лэнгли.

– Ты уверена?

Она утвердительно кивнула:

– Абсолютно.

– А когда?

– Тетушка сказала, что у них сегодня семейный обед. И пригласила нас заехать после обеда. Ты ведь поедешь со мной, правда?

– Дорогая, как ты можешь сомневаться?

Для встречи с отцом Тея надела одно из своих новых платьев – его густо-лазоревого цвета муслин выгодно оттенял голубизну ее глаз и удачно контрастировал с темными волосами. По крайней мере так сказала Мелли. Завышенная талия изящно подчеркивала женственные изгибы ее тела, и Дрейк, увидев жену, в восхищении воскликнул:

– Ты прекрасно выглядишь, Тея!

– Спасибо.

Он и сам великолепно выглядел в своем черном вечернем костюме, и она сказала ему об этом.

Дрейк помог жене надеть плащ и подвел к карете. Путь до особняка Лэнгли оказался слишком короток, чтобы как следует обдумать предстоящую встречу. Казалось, едва карета тронулась с места – и в следующий момент уже остановилась перед домом ее отца.

Дворецкий без доклада проводил их в гостиную, когда Тея сказала, что их ожидает леди Апуорт. Входя в комнату, Дрейк покровительственно обнял жену за талию, и она прижалась к нему, чтобы чувствовать его поддержку.

В кресле возле камина расположилась женщина средних лет – должно быть, Жаклин. Она плела кружева. Остальные присутствующие играли в карты за небольшим столиком.

Леди Апуорт сидела лицом к двери, напротив высокого молодого мужчины с темными, почти черными волосами. Джаред. Айрис же сидела справа от тетушки, а Лэнгли – напротив своей дочери.

Когда они вошли, леди Апуорт оторвала взгляд от карт и приветствовала их радостной улыбкой:

– Тея! Мистер Дрейк! Как приятно, что вы решили присоединиться к нам! Теперь мы и в самом деле собрались всей семьей.

Лэнгли резко вскинул голову и впился взглядом в Тею и Дрейка. Айрис тоже оставила карты, чтобы взглянуть на вновь прибывших. Она улыбнулась так же дружелюбно, как и тетушка.

Узнав их, Лэнгли широко раскрыл глаза и повернулся к леди Апуорт:

– Почему ты не сказала мне, что пригласила к нам мистера и миссис Дрейк?

Старая дама пожала плечами:

– Я не была уверена, что они приедут. Мне не хотелось порождать напрасные ожидания. – Не дожидаясь, когда ее племянник ответит, она обратилась к Айрис и Джареду: – Дети, мне хотелось бы познакомить вас с вашей сестрой. Это Тея Дрейк, урожденная Селуин.

И тут же раздался пронзительный голос Жаклин:

– Джеффри, не позволяй этой женщине делать ложные заявления! Сейчас же выставь ее отсюда!

Tee хотелось придушить тетушку за ее прямолинейность, но тем не менее правда теперь вышла наружу. Она устремила взгляд на женщину, занявшую в свете место ее матери. Тею захлестнула волна жалости к бедняжке. Будущее сулило ей весьма неприятные разоблачения.

В ответ на слова своей жены Лэнгли решительно покачал головой:

– Мы не можем больше скрывать правду, моя дорогая. Тетушка полна решимости все открыть.

По словам своего отца Тея поняла, что он уже сообщил все своей жене.

Тут Джаред встал и повернулся к Tee. Она сразу же заметила шрам на его лице. Глаза же его смотрели настороженно. Затем он перевел взгляд на Дрейка.

Tee очень хотелось бы понять, о чем сейчас думал Джаред. Этого момента она ждала всю свою жизнь. Хотел ли он познакомиться с ней? Захочет ли признать ее своей сестрой?

Тея протянула ему тетради, которые держала в руке:

– Это дневники нашей матери. Когда она умирала, я обещала ей, что обязательно передам их тебе. Ей хотелось, чтобы ты знал, как сильно она тебя любила.

Джаред не шевельнулся, чтобы принять переплетенные в кожу тетради.

– Моя мать умерла вскоре после моего рождения. Глаза Теи наполнились слезами.

– Нет, это не так. Твой отец… – Она укоризненно взглянула на Лэнгли. – Наш отец отнял тебя у нее и сказал, что она никогда больше не увидит сына. Он ничего не знал обо мне, и мама боялась, что если узнает, то отберет и меня тоже. Она бежала вместе со мной в Вест-Индию, где и умерла.

Джаред, прищурившись, посмотрел на отца:

– Это правда?

Лэнгли смертельно побледнел.

– Да, правда.

Тея приблизилась к брату – и вдруг неожиданно для самой себя спросила:

– Можно мне прикоснуться к тебе?

Глаза Джареда расширились, но в остальном выражение его лица не изменилось.

– Я видела много рисунков, на которых был изображен ты. Я так часто пыталась представить тебя, представить, о чем ты думаешь, что делаешь… Мне нужно почувствовать, что ты существуешь на самом деле. – Она протянула руку и, поскольку он не отшатнулся, дотронулась до шрама на его щеке. Кончики ее пальцев задрожали, коснувшись рубца на коже. – Мне приснился сон. Ночной кошмар. Приснилось, когда это случилось.

Он ничего не сказал, и Тея опустила руку. Затем положила дневники матери на столик.

– Когда-нибудь ты захочешь прочесть их. Захочешь узнать о ней. Может быть, когда-нибудь тебе захочется узнать и меня.

Она повернулась, собираясь отойти. Обещание, данное матери, было выполнено.

Тут Джаред вдруг протянул руку и придержал ее за локоть:

– Я давно знаю тебя. Да, я много раз видел тебя во сне. Однажды мне приснилось, что ты неудержимо рыдаешь, и я отчаялся утешить тебя, но ты оставалась всего лишь призраком из моих снов. Ненастоящей.

Слабый сдавленный стон вырвался из горла Теи. Она бросилась к брату, оросив слезами его рубашку. Он неловко обнял ее и принялся поглаживать по спине.

Внезапно все, кто находился в комнате, заговорили разом. Пронзительный голос Жаклин перемежался со строгими утверждениями леди Апуорт. Лэнгли спорил о чем-то с Айрис, а Дрейк пытался перекричать всех, призывая к спокойствию.

Джаред отпустил сестру, и Дрейк снова привлек жену к себе. Тут Айрис потребовала объяснений, и Тея попыталась что-то ей рассказать, хотя ее постоянно прерывали. Когда она закончила, Айрис спросила у отца:

– Папа, почему ты не отыскал мать Теи?

Сердце Теи бешено забилось. Она в напряжении ждала ответа на вопрос, который ей очень хотелось задать самой.

Лэнгли подошел к Жаклин и провел ладонью по ее плечу. Тея по достоинству оценила эту демонстрацию поддержки. Должно быть, Жаклин было нелегко узнать о неблаговидных поступках своего мужа.

– Так как же, папа? – напомнила Айрис.

– Сначала я думал, что она сбежала с Эсткотом. – Тея задохнулась от ярости, и Лэнгли тяжело вздохнул. – Она покинула Лондон в то же самое время, что и он. К тому моменту она отвергла меня, и я думал, она решила, что вышла замуж не за того человека. Понимаешь ли, мы с Эсткотом оба ухаживали за ней. Когда он вернулся в столицу с подмоченной репутацией из-за того, что случилось в провинции, я понял, что Анна никогда не была с ним. Понял, что я во всем ошибался.

– Почему же вы тогда не стали ее искать?! – вырвалось у Теи.

Ее отец снова вздохнул:

– Я был слишком горд, чтобы просить. Я подумал, что если она сохранила теплые чувства ко мне или своему сыну, то непременно вернется.

– Она очень боялась потерять и меня тоже.

Дрейк еще крепче прижал Тею к себе, как бы напоминая об их разговоре, касавшемся добровольной жертвы ее матери и той радости, что она получала, воспитывая дочь.

Лэнгли кивнул. Казалось, он старел прямо на глазах.

– Теперь я это понимаю.

Айрис взглянула на отца так, словно он был бабочкой, насаженной на булавку.

– Думаю, что если бы я любила кого-то, то непременно попросила бы прощения.

Лэнгли промолчал. Жаклин, тоже молча, обняла его за плечи.

Тея задумалась: действительно ли эту пару связывала настоящая любовь? Она надеялась, что так. В противном случае их браку не пережить ее последнего откровения.

В этот момент Айрис спросила:

– Когда умерла ваша мать?

Тея набрала полную грудь воздуха и медленно выдохнула. Она встретилась взглядом с тетушкой и увидела в ее глазах непреклонное требование правды.

– Десять лет назад.