Выбор наряда был не долгим не только благодаря разговору с Сири, но и скудному гардеробу. Ну не планировала я тусить или работать подавальщицей в «Костях»! Все подходящие для клуба шмотки остались дома. В чемодан попала парочка прикидов на грани благоразумия, и небезызвестные бордовые шорты.
«Интересно, когда я их брала, куда планировала ходить? — рассматривала вещицу, больше подходящую для подростка, чем девушке — коротко, облегающе, провокационно, — или просто лукавлю себе и все же хотела провести один из вечеров в клубе».
Из того же разряда была и сетчатая кофточка с паучками, что прикрывали грудь. Между ними большими белыми буквами размещалась надпись «My BООbs» (прим. автора: boobs перевод с англ. — буфера, сиськи. Здесь игра слов, другое использование слова «boo» — сленговое обозначение бойфренда или подруги.)
Но сегодня был точно не тот день, когда следовало светить сосками под прозрачной кофточкой. Мне надо было выглядеть достаточно раскованной, но в то же время скромно.
Из всего вороха вещей лишь одно платье идеально подходило для намеченной цели. Предельно короткое, в таком точно нельзя нагибаться, но полностью закрытое. Правда, провокационная надпись на груди гласила, что я богиня секса. Указательные стрелки стелились прямиком между ног, надеюсь, сейчас мало кого таким удивишь. Макияж в привычном «смоки», часть волос собрала в небрежный пучок на макушке, остальные оставила свободными.
«Для бара сойдет»
К моему удивлению, бабушки не оказалось дома, а записка гласила, что явится она только утром, какое-то срочное дело в городе. Ба строго настрого просила сегодня не выходить никуда, мол Купальская ночь и прочая мистическая лабуда, которая, похоже, здесь была в моде — даже к бабушкиному дому доносились биты «Костей», а мимо нашего дома, по дороге ведущей к усадьбе, нескончаемым потоком съезжались гости.
Проверив заряд телефона, я посёрфила в сети, какие коктейли вызывают стойкие кишечные расстройства и прочие неприятности личного характера. Подхихикивая, представила бешеного добермана, мечущегося в поисках туалета.
— Так тебе и надо, хам! Будешь знать, как девочек обижать! — повозмущалась вслух.
Васька заинтересованно поднял голову.
— Это не тебе, муркотей, — погладила по пушистой голове. — А башка у тебя ого, крупная и сам ты такой, не малыш.
Котейшество довольно сощурился.
— Ты тут местный котоворот, да, Вась? Гроза полосатиков и рыжиков, — ласково потрепала по холке, — наверное всех мурок покрыл, нагибатор ты наш.
Васька недовольно фыркнул, как будто оскорбившись.
— Ой, да ладно отрицать, — усмехнулась я, на ходу обуваясь.
— Мр-мав?
Честное слово, в мурчании звучал вопрос.
— Да-да, знаю, что бабушка советовала не выезжать этим вечером. Но у меня вопрос жизни и смерти, Вась.
— Мр-р, — с запретом он был точно согласен.
— Мне, вот как, — провела рукой по шее, — сегодня надо поехать. Этот доберман только и ждет чтобы я не приехала!
— Мр-р?
— Да-а, потом расскажу кто это, — отмахнулась от пушистика. — Спешу.
Взглянув в зеркало, поправила волосы и смазала губы блеском.
— Пожелай удачи?
— Мр-р!
— Спасибо, Вась!
Перепрыгивая ступеньки, помчалась к машине. Следовало спешить, назначено мне было на восемь.
Уже привычная дорога была битком забита транспортом, движущимся, в основном, в одну сторону — к резиденции Кощеевых. Машинки подешевле, кучковались в одном ряду с люксовыми тачками и желтыми такси. Никто не наглел и послушно ехал в своей очереди.
«Похвальная воспитанность! Столичная молодежь особой послушанием не отличалась».
Я встроилась в поток и неспешно добралась к клубу.
Нервозность и привычный мороз по коже расплылся уже на территории усадьбы. Удивительно, насколько она преобразилась за эти два часа! Декораторы поработали на славу: везде огонечки, цветные композиции, мистические декорации и даже туман, стелящийся по полям, выглядел натурально.
— Круто! — восхищённо оценила я.
То, что Кощеев не скупился на организацию тусовок было замечательно. Если он подпустит меня к стажировке, могу надеяться на содействие и финансирование собственных задумок. А было их у меня — вагон и маленькая тележка!
— Что ж, Яда, — подбадривала себя, огибая основную часть «Костей» двигаясь к бару, именно там было мое сегодняшнее место работы. — Давай сделаем это! Продержимся ночь. Стоило, конечно, приехать пораньше и познакомиться со стафом, но уже как есть. (прим. автора: с англ. стаф — это персонал, сотрудники, штат служащих).
Видимо, я зашла куда-то не туда, так как вход в бар не нашла. Возможно, попасть в «Танцы на костях» можно так же с центрального входа?
“Стоило об этом спросить, дурочка! “— отругала себя.
Как только подумала, натолкнулась на довольно приметную дверь, которая почему-то размещалась лицом к лесу. Выглядела она как еще один главный вход, а не служебная дверь.
«Чудно».
Потянув за ручку, прислушалась.
«Да, это точно был вход в бар, четко слышны музыка и шум».
Очевидно, дверь для персонала и есть. Ступив на первую ступеньку лестницы начала спускаться вниз.
Уже пройдя половину коридора, неожиданно услышала мужской голос справа:
— И кто тут у нас? Новенькая?
Когда повернула голову в направлении пройденной лестницы, увидела двоих крупных парней. Их знатно пошатывало.
— У-у-у, какая цыпочка! — обрадовался второй.
— Чёрт! — выругалась я. Везде одно и то же, даже в глубинке.
«Ну почему мне везёт на всяких козлов?!»
Решив игнорировать вопрос, ускорилась в направлении зала. И обалдела от шока, когда наткнулась на мужскую грудь. Был и третий.
«Трижды чёрт!»
— Куда-то торопишься, киска? — лениво протянул он и грубо схватил меня за руку. «Приключения все норовят меня найти, да? Бабуля была права».
— Отпусти, я буду кричать, — заявила несмело, чувствуя, как к горлу подбирается паника. Те двое уже подошли со спины, и один имел наглость шлепнуть меня по заднице.
— Вау-вау-вау, Игнат, ты пощупай, какая попка! Орех! — Тот, что шлепнул, засвистел, а второй добавил:
— Новенькая шлюшка точно хочет, чтобы ее трахнули, иначе не надела бы такую короткую юбчонку.
— Это платье, идиот, — заржал тот, что продолжал стискивать руку. — И надпись говорящая: судя по ней, она богиня траха! Тут даже указатель есть, в каком направлении ей засаживать!
Ну все!
Я закричала, что было сил. Но вырвалось только «по…».