Коварная уловка

Глава девятая

Неторопливо спускаясь по лестнице, Фредерика направлялась в библиотеку к условленному часу, обдумывая информацию, какую почерпнула из писем капитана Броунинга. Бесспорно, все они подтверждали ее предположение, но, к сожалению, прямого свидетельства узаконенных отношений Эмити Эликзэндр с отцом Кристабель не содержали. Фредерика надеялась, что ей удастся убедить лорда Сибрука предпринять дальнейшие шаги, то есть продолжить поиски во что бы то ни стало. Если он откажется, тогда придется заняться этим самостоятельно! Желание найти доказательства легитимности ребенка овладело ею в такой мере, что ни 6 чем другом она уже нe думала.

Фредерика тихо постучала в дверь библиотеки и, услышав: «Войдите!», отворила ее. Логическая цепь мыслей, облеченная в стройные фразы, разрушилась в тот же миг, когда она увидела: мистер Кумбес стоит возле письменного стола графа и не сводит с нее насмешливого взгляда. Непроизвольно она покосилась в сторону лорда Сибрука и прочитала в его глазах молчаливый вопрос.

– А-а-а, мисс Черристоун! – Официальный тон графа насторожил ее. – Рад, что вы так кстати. Кумбес выдвинул против вас серьезное обвинение, а я сказал, что подожду принимать решение, пока не выслушаю мнение другой стороны.

Фредерика взглянула на дворецкого, будто он – пустое место. Не напрасно мисс Милликен учила ее, как следует убивать недругов всего лишь взглядом, правда, при этом оговаривала, что обстоятельства, когда этот тактический ход приносит успех, весьма ограниченны. Фредерика почувствовала, что сейчас тот самый случай.

Лорд Сибрук заметил этот прием и, кажется, оценил. Она поняла это по ухмылке, тронувшей уголки его губ. Мистер Кумбес напрягся, что не ускользнуло от ее бокового зрения.

– Обвинение, милорд? – Фредерике удалось справиться с волнением, и ее голос прозвучал на редкость спокойно, что ее обрадовало, а дворецкого вывело из равновесия.

– У меня и доказательства есть, мисс Фу-ты Ну-ты! – взорвался Кумбес, сообразив, что его не желают замечать. – Вот эти вещички найдены в вашей комнате! – он показал на предметы, лежащие на письменном столе графа.

Фредерика, не повернув головы в его сторону, сделала пару шагов, чтобы взглянуть на то, о чем шла речь.

– Кумбес утверждает, что обнаружил эти вещи, принадлежащие двум служанкам, у вас в комнате, – пояснил граф.

Гейвин не мог не прийти в восхищение от хладнокровия мисс Черристоун, ее явного нежелания портить себе нервы по пустякам. Например, сам он был крайне удивлен, когда после ужина, едва успел выйти из столовой, к нему обратился дворецкий с просьбой разобраться в одном важном деле, и еще более поразился, услышав обвинения в адрес мисс Черристоун. Представить себе, что они справедливы, было просто немыслимо. С одной стороны, Кумбес никогда не внушал ему особого доверия, несмотря на то что представил отличные рекомендации, с другой – было неясно, какими соображениями руководствовался дворецкий, выдвигая обвинения, более смахивающие на оговор с умыслом.

– Милорд, .никогда прежде не видела ни одного из этих предметов, – сказала мисс Черристоун, по-прежнему не проявляя никаких признаков нервозности, чего, по вполне понятным причинам, можно было ожидать от служанки, даже ни в чем не виновной, окажись та в подобной ситуации. – А мистер Кумбес никогда не был в моей комнате. Ручаюсь, он даже не знает, где она находится.

Хотя Фредерика обращалась к графу, отреагировал – и довольно бурно – мистер Кумбес:

– На самом верхнем этаже! Как это не знаю, если вы с девчонкой бегали целое утро вверх-вниз по черной лестнице, да еще с таким шумом, что и мертвый бы проснулся!

– Кумбес, вы что, столкнулись сегодня с Кристабель? – Тон лорда Сибрука не таил в себе никакой опасности, зато сузившиеся глаза не сулили ничего хорошего. – Скажите, а вам доводилось видеть ее прежде?

– Нет, милорд! Слухи доходили, не скрою, но, так как ребенок, будем говорить, ваша тайна, я был не склонен проявлять любопытство, – сказал он самодовольно. – Вам бы следовало нанять такую няньку, которая бы свои обязанности выполняла более осмотрительно.

Лорд Сибрук бросил взгляд на мисс Черристоун, вскинувшую при этих словах подбородок.

– Под осмотрительностью мистер Кумбес понимает, надо полагать, покладистость няни в обмен на его молчание, – сказала она насмешливо, признав тем самым, что не оставила без внимания выпад дворецкого, хотя самого и взглядом не удостоила, поскольку не отводила глаз от лорда Сибрука. – Милорд, он угрожал мне. Сказал, что сделает все, чтобы мне отказали от места, когда я отвергла его грубые притязания. Так что это, – она пренебрежительно кивнула в сторону письменного стола, где лежали какие-то тряпки с безделушками, – очевидно, из арсенала его приемов.

– Ах ты, нахалка! – заорал мистер Кум-бес. – Да кто поверит хотя бы единому слову какой-то там помощницы экономки или няньки, уж не знаю, кем ты нанялась сюда на самом деле! Я, милорд, ее и пальцем не коснулся. – Он повернулся спиной к графу, как бы желая изобразить запоздалое раскаяние: мол, довели, вот и не сдержался.

–Благодарю вас, мисс Черристоун! Пока все, – сказал Гейвин, не повышая голоса.

Граф явно хотел, чтобы она ушла прежде, чем он приступит к выяснению обстоятельств инцидента у Кумбеса. Поняв его намерения, Фредерика так и сделала. Как только за ней закрылась дверь, лорд Сибрук сказал совершенно убийственным тоном:

– Мистер Кумбес, я вас больше не задерживаю! – Мысль о том, что этот мужлан приставал к мисс Черристоун, неожиданно привела его в ярость. – Немедленно покиньте этот дом, оставьте свой адрес у миссис Эбботт, ваши вещи и причитающееся жалованье вам доставят утром.

–Что-о-р-о? – Кумбес потерял всякую осторожность. – Вы поверили згой девице, которая сначала строила мне глазки, а потом откровенно попыталась соблазнить прямо на площадке черной лестницы? – Более наблюдательный человек непременно отметил бы лихорадочный блеск глаз графа, однако дворецкий, что называется, увлекся и перегнул палку. А между тем любому мало-мальски сообразительному человеку известно: что чересчур, то слишком. – Уж если на то пошло, она такая…

Удар в челюсть послал его в нокдаун.

– Вон! – взревел Гейвин, глянув на уже бывшего дворецкого, растянувшегося на полу. – Еще одно слово, и я за себя не отвечаю!

Кумбес поднялся. На исказившейся физиономии злоба и страх боролись за первенство. Открывая дверь, он обернулся.

– А вашей светлости я бы посоветовал не рассчитывать, будто, уходя, буду блюсти ваши интересы, – хмыкнул он. – К концу недели весь Лондон узнает о вашем пригульном отпрыске. Еще посмотрим; что скажет обо всем этом ваша богатенькая нареченная! – Он юркнул за дверь, громко хлопнув ею в прямом и переносном смысле.

Гейвин подождал немного, а когда услыхал гром парадной двери, обрушился на себя.

Неврастеник, дурелом! Позор… С кем связался! Кто может сказать, чтобы он когда-либо усердствовал по части рукоприкладства? Конечно, его способности в этом плане известны. К примеру, у «Джентльмена Джексона»… Но чтобы вот так, в гневе, ударить человека по лицу? Нда… В школьные годы, правда, доводилось: чуть что – сразу в глаз. Кумбес, конечно, негодяй. Его заключительные слова – тому подтверждение. Но все-таки… все-таки джентльмену негоже ронять себя. Переусердствовал. В чем дело, почему?

Лицо Черри с широко распахнутыми глазами, беззащитными, хоть и прикрытыми дурацкими очками, связалось в одну прямую с наглой физиономией Кумбеса. Хамское отродье!.. Позволил себе лапать… Ярость опять захлестнула его. А это как понимать? Уж не пленила ли его няня Кристабель? Вздор, чепуха… Совсем не в его вкусе. Она положительно никакая, вот разве ее зеленые глаза… Опять не то! Когда возникает необходимость защитить, скажем, сестру, друга, меньше всего думаешь о внешности. Резонно? Вполне…

Не имея привычки подвергать сантименты тщательному разбору, Гейвин раздраженно дернул за сонетку. Хватит рассусоливать! Раз уж помолвлен, надо жениться. Любовницу отправил в долгосрочный отпуск, и, стало быть, зеленые глаза, да хоть любые иные, – дело двадцатое.

Дверь приоткрылась, и на пороге появился молчаливо-осторожный камердинер.

– Мецгер, не в службу, а в дружбу, скажи мисс Черристоун, что я жду ее.

Как-никак обязан я поставить ее в известность, чем дело кончилось с этим Кумбесом, размышлял лорд Сибрук, да и результаты поисков, предпринятых каждым из них сегодня, надо бы обсудить. Непроизвольно пригладив ладонью шевелюру, он сел за письменный стол.

Не без волнения приняла Фредерика приглашение явиться к лорду Сибруку. Она только что вернулась к себе и даже не успела осмыслить произошедшее в свете неожиданной атаки мистера Кумбеса. Следуя за Мецгером по лестнице, Фредерика старалась расположить обгоняющие друг дружку мысли в боевом порядке.

Обвинения дворецкого, совершенно абсурдные, не заслуживают того, чтобы их обсуждать. Это бесспорно! Тогда с какой стати после внезапной атаки мистера Кумбеса она перешла к активной обороне? Нелогично… Лорд Сибрук, скорее всего, поверит мужчине, который служит у него довольно продолжительное время, а уж никак не женщине с недельным стажем работы. Единственный свидетель, способный выступить в ее защиту, – малышка Кристабель. Отпадает! Пусть лучше уволит, но чтобы подвергнуть ребенка идиотским расспросам… Никогда!..

Когда Мецгер учтиво распахнул перед ней дверь в библиотеку, Фредерика расправила плечи, готовая согласиться с любым решением лорда Сибрука.

Как только вошла, он встал из-за стола и двинулся ей навстречу. А где же мистер Кумбес, подумала она, а вслух спросила:

– Вы за мной посылали, милорд?

Фредерика постаралась, чтобы голос, как и четверть часа назад, прозвучал спокойно, хотя при виде графа сердце упало, а при мысли, что, возможно, придется оставить этот дом, душа ушла в пятки.

– Да, Черри! Хочу поставить вас в известность, что мистер Кумбес более докучать вам не будет. Он уволен.

Фредерика проглотила ком в горле.

– Я… ах, вот как! Благодарю вас, милорд, – промямлила она, не придумав ничего лучшего. Терзания, впрочем, прекратились в один миг. Вспомнив слова, сказанные мистером Кумбесом утром, она спросила: – А вдруг… если он решит отомстить? Он ведь теперь знает про Кристабель…

– Меня это не волнует, – бросил граф. – Как я уже однажды заметил, моя репутация, извините, не первой свежести, и эта новость ничего существенного не прибавит.

Фредерика, сама того не ожидая, выпалила:

– А как же ваша недавняя помолвка? Не случится ли так, что новость поставит ее под угрозу?

Задержав дыхание, она ждала ответа. Лорд Сибрук глянул на нее и сказал, криво усмехнувшись:

– Вот так сюрприз! Земля и в самом деле полнится слухами. Ну что ж, я даже рад вашему вопросу. Если уж нам с вами суждено стать партнерами во всякого рода расследованиях, то никаких секретов между нами быть не должно. Я прав?

Фредерика кивнула, хотя храбрость, дернувшая ее за язык, мгновенно испарилась.

Неужели догадался, неужели знает, кто она на самом: деле?

Его последующие слова несколько рассеяли ее страхи.

– Моя помолвка вызвана необходимостью, но никак не намерением жениться, – сказал он, глядя на нее в упор, как если бы хотел во что бы то ни стало уловить ее реакцию. – Дело в том, что невесту я еще не имел счастья лицезреть и даже не знаю, каково ее отношение к сватовству, скажем так.

– Милорд, а зачем это вам понадобилось объявлять помолвку с незнакомой леди? – спросила Фредерика тоном, каким пользуются, когда хотят продолжить тему разговора, возникшую совершенно случайно.

– Как я уже сказал, меня заставила сделать это суровая необходимость. После уплаты разнообразных долговых обязательств моего дядюшки я сам оказался по уши в долгах. Доход от владений в Бруксайде с трудом покрывает содержание поместья, а туг еще война закончилась, и, соответственно, Военное министерство, сокращая расходы, отказалось от моих услуг. Я даже подумывал, не перебраться ли на континент. Но умирает Эмити, и на моих руках остается Кристабель. Каково? Так что появление обеспеченной невесты решало если не все, то многие проблемы.

Его глаза умоляли понять, и Фредерика немедленно откликнулась.

– А что же невеста? – заставила она себя задать следующий вопрос. – Разве она не может взять и отказаться?

– У нее есть брат. Он ее опекун по закону, – бросил граф, отведя взгляд. – Все решает он. Безусловно, если она не захочет, я принуждать ее к браку не стану. – Лорд Сибрук взял каминные щипцы, пошевелил поленья, и огонь заплясал гораздо веселей. – И вот теперь терзаюсь, не слишком ли дорогой ценой обошлось мое с Кристабель спасение. Тем не менее леди может разорвать помолвку, что никоим образом не уронит ее достоинства, а я, представьте себе, не имею такой возможности.

– Стало быть, вы все-таки питаете надежду, что слухи не обойдут стороной ни вашу невесту, ни ее брата? – Фредерика нахмурилась. – И что это, естественно, вынудит ее разорвать помолвку с вами.

Граф вздохнул.

– Да нет! Никаких надежд я не питаю, поскольку, случись так, как вы говорите, окажусь в прежнем бедственном положении. Остается надеяться, что когда мы наконец встретимся, то понравимся друг другу. В конце концов, браки по расчету нередко оказываются в итоге браками по любви, – добавил он тоном далеко не жизнерадостным.

Впервые Фредерика позволила себе мысленно увидеть себя замужем за этим мужчиной, имя которого будет носить, а также будет делить с ним кров и… постель. Она с удивлением обнаружила, как по телу разливается тепло, в особенности в области средостения. Срочно решив сменить тему, она сказала:

– Милорд, я закончила читать письма вашей сестры.

– Ну и как? Что-либо прояснилось? Похоже, и он обрадовался возможности прекратить разговор о помолвке.

– Прямых доказательств бракосочетания Эмити и Питера я не обнаружила, но в своем последнем письме он не скрывает намерения навестить ее в скором времени и намекает на тайный отъезд в Шотландию. После прочтения у меня создалось впечатление, будто его семья желала видеть женой Питера Броунинга совсем другую особу, что, собственно, объясняет их намерение зарегистрировать брак тайно.

– Скажите, когда было написано это письмо? – быстро спросил граф.

Повесив щипцы на крюк чугунной подставки, он стоял, облокотившись на каминную полку, и выглядел весьма картинно. Фредерика не без труда заставила себя переключить внимание на листок, который держала в руке.

– Июнь, тысяча восемьсот десятый год, – сказала она.

– Вот оно что! А ведь Кристабель родилась ровно через год. Получается, Питер навестил-таки сестру. Но мы не можем сказать, что они сочетались законным браком. Боюсь, Черри, наше предположение предположением и останется, – заметил лорд Сибрук упавшим голосом.

– Я вот что подумала. Не сделать ли запрос о пересечении ими границы? Если они зарегистрировали брак в Шотландии, то должны же где-то существовать записи?

– А вы упорная, да? – сказал граф со смешком. – Если честно, не надеюсь на успех, но обещаю франкировать и отправить ваши письма, если собираетесь написать. Кристабель повезло, что у нее оказалась такая защитница ее прав.

Его взгляд задержался на лице Фредерики, и оно мгновенно запылало.

– А как обстоят дела с вашими поисками, милорд? – спросила она торопливо. – Удалось выяснить что-либо о вашем дяде?

Он покачал головой.

– Да как вам сказать? Обратился кое к кому с просьбой по этому вопросу, но, думаю, ответ получу не скоро. К тому же солиситор посоветовал запросить из поместья квартальные книги, где содержится более подробная бухгалтерская информация. Как только получу их, буду весьма признателен вам, если согласитесь помочь.

– Непременно, милорд! – В который уже раз она понадеялась в душе, что найдется иная причина, объясняющая исчезновение капиталов. – Вполне понимаю, почему вы не торопитесь обратиться в официальные инстанции.

– Скандал о политических пристрастиях моего дядюшки, если таковой разразится, скажется на моих брачных делах гораздо серьезнее, нежели присутствие Кристабель в моем доме. Надо бы поднажать, конечно, а я все тяну кота за хвост!

Несмотря на шутливый тон, Фредерика уловила в его голосе озабоченность.

– Прошу вас, пока не предпринимайте решительных шагов! – воскликнула она. – На карту поставлена не только честь вашей семьи, но, вполне возможно, ваше счастье. Может случиться, что ваша невеста окажется именно такой, какой вы бы хотели видеть свою жену.

Фредерика неожиданно замолчала, поняв, что высказывает скорее собственные пожелания, но отнюдь не его.

– Спокойной ночи, милорд, – спохватилась она, сообразив, что благоразумнее будет поскорее уйти. Идя к дверям, Фредерика физически ощущала на себе его пристальный взгляд. – Нужно письма написать, – добавила она и, прежде чем он смог что-то сказать в ответ, торопливо вышла из библиотеки.

Сердце билось в горле, во рту пересохло. Невероятно! Кажется, она любит мужчину, за которого ее вынуждают выйти замуж! – сделала она неожиданное для себя открытие.