Красавица Бешарам

8 Как насчет бюстгальтера в виде ракушек?

Стоит нам сесть в машину, как мне приходит уведомление на телефон. – Что, Ян уже пишет о том, как соскучился? – гогочет Блэр.

Кейти тянется назад и щелкает ее по колену.

– Надо заскочить на южноазиатский рынок, – говорит она, перебивая возмущенные охи Блэр. – И что там с Вэл? Она сможет выпить с нами бабл-ти?

Я пристегиваюсь и достаю телефон.

– Сейчас напишу ей. Только проверю кое-что.

На экране возникает сообщение от Эми, дочки Поппи:

Сердце подпрыгивает к горлу. В Луна-Коув у подростков нет дефицита работы: на витринах недавно открывшейся йогуртерии висят плакатики «Нужен помощник», а в «Пещерах Луны», баре, который получил славу алкопритона в сухой закон, любят нанимать персонал помоложе, чтобы был движ.

Но самая лучшая работа у меня – быть принцессой в «Театре аниматоров Поппи». Два года назад я уверенно заявила себя на роль принцессы Белль из «Красавицы и Чудовища», однако Поппи поручила мне партию Жасмин, а затем Белоснежки.

И вот теперь девушка, которая всегда играла Красавицу (по закону, мы не можем называть ее Белль из-за авторских прав Диснея), видимо, решила уволиться.

Я показываю телефон девчонкам. Не могу сдержать улыбки.

– Уф… пора настала.

– Тогда не тормози! – командует Блэр. Не время для бабл-ти.

Здание выкрашено розовым, поверх окон с матовыми стеклами выведена золотая надпись: «Театр аниматоров Поппи». Над входом – бутафорские розовые башни: механическая Рапунцель появляется в окне каждый час. Но это еще не все причуды. Белые, фиолетовые и розовые петуньи спускаются из кашпо на гномов внизу, и их не семь, а гораздо больше.

Пекарня по соседству завершает работу – обеденный перерыв у офисных работников подходит к концу. Пахнет хлебом, но не противными дрожжами, а розмарином и патокой. К этому примешивается чуть приторный аромат булочек с голубикой, ставших вирусными в Сети.

– Во-первых, Кавья, – начинает Кейти, когда мы паркуемся; она вздергивает подбородок, ободряя меня. – Ты справишься.

Кейти совершенно уверена. Нет никаких сомнений в том, что я достигну всего, чего пожелаю. Вот в чем сила лучших друзей.

– Я справлюсь, – повторяю я мантру.

– И говори прямо, – подхватывает Блэр. – Я имею в виду, как тебе важно сыграть Белль.

– Красавицу, – поправляю я.

Она отмахивается.

– Дорогая, никто не сыграет красивую зубрилку лучше. – Блэр ждет, скажу ли я что-нибудь, но я молчу, и она добавляет: – И я видела твоих парней. Ты определенно не против чудовищ…

Кейти ахает и прерывает ее:

– Би! Не будь грубой!

Мой телефон пищит. Это снова Эми, и она велит мне поторопиться.

Я собираюсь открыть дверь, но Блэр наклоняется и хватает меня за плечо.

– Кавья, стой. – Она выставляет указательный палец, серебристые созвездия на черном лаке все еще безупречны. – Лунные девчонки, на счет «три».

Надеюсь, мы никогда не станем взрослыми, которым будет стыдно за этот наш обычай. Мы сцепляемся пальцами, я начинаю отсчет, подруги подхватывают, и на громкое «Три!» мы разъединяемся.

Внутри меня сразу обдувает кондиционером и «Шанель № 5».

Поппи подскакивает ко мне с двумя воздушными поцелуйчиками.

– Кавья! – Схватив за руки, она вываливает на меня поток французского, который я, наверное, пойму только после трехгодичного курса. – Эми сказала, что ты придешь.

Эми – фея Динь-Динь, то есть Принцесса фей, но это на полставки, а на полную она работает администратором, а еще ведет ленту театра в соцсетях. Она подмигивает мне из-за стойки, встряхнув облачком темных кудрей, и снова принимается за пачку фруктово-ягодных мармеладок.

Поппи ведет меня в свой кабинет, идеально отражающий ее натуру. В отличие от пастельных интерьеров театра, он выкрашен маково-красным цветом. На одной стене висят портреты актеров, всю другую занимает книжный шкаф, уставленный сказками в кожаных переплетах. У Поппи есть парочка редких изданий, которые она одалживала мне в том году.

Сажусь за стол.

– Газировку, воду будешь? – Поппи достает и то и другое из мини-холодильника и пододвигает мне.

Я беру воду, и она ставит баночку виноградной газировки обратно.

– Я знаю, что Рози уволилась, и думала… может быть…

– Ты хочешь играть Белль, – заканчивает за меня Поппи с хищной улыбкой. – Милая, все хотят играть Белль.

Я верчу бутылку, кручу туда-сюда крышечку.

– Я играю Белоснежку уже два года, и мне бы хотелось исполнить другую роль. Позвольте мне попробоваться.

– Кавья, поверь, дело не в пробах. – Она барабанит по столу наращенными ногтями и вздыхает. – Ты так хороша в образе Белоснежки. Девочки любят тебя. И помни, что твоя Принцесса пустыни покорила всех!

Принцесса пустыни… Большинство родителей не знают или не хотят знать, но ничто, кроме таджмахалоподобного дворца, не намекает, что действие происходит в Индии. Бесит, что для некоторых киношников вся Азия одинаковая.

У Поппи большая и многоликая труппа, она старается подбирать актеров «нужной» национальности, но в то же время дает «цветным» ребятам исполнять «белые» роли, то есть делает то, от чего отказываются ее конкуренты. Они убеждены, что так она теряет доход, однако в театре почти всегда полный зал.

– Но насчет Белль… – Я растягиваю губы в улыбке надежды.

– Зай, Белль – очень известный персонаж. На нее спрос круглый год, даже в будни. Я не хочу брать на эту роль человека на полставки. Мне нужна долгосрочная актриса. Старшеклассники поступают в колледжи или находят «нормальную» работу. – Поппи вздыхает. – А ты ведь идешь в последний класс? Скоро выпускные экзамены? Поступление в колледж?

Киваю, внутри комок, я понимаю, к чему она клонит.

– Ну, вот и всё, значит. Помнишь, ты еще в первый день сказала мне, что родители разрешают тебе работать только по выходным, а Рози работала полный день. И было время, когда она играла каждый вечер, – выделяет Поппи. – Ты сможешь работать так же?

Нет, не смогу. Мои родители на такое точно не согласятся.

– Кав, ты как? – Поппи смотрит на меня, в морщинки вокруг ее глаз закралось волнение.

Да, в ее словах есть смысл. Я не виню Поппи за то, что она мыслит в интересах театра. Но голова моя поникла. Это не важно, конечно, но Рози даже читать не любит. Ей не нравилась эта работа, и детей она не любит, и я знаю, что справлюсь с ее работой куда лучше.

Однажды я застукала Рози курящей на парковке. Она затушила сигарету подошвой и показала театру средний палец, сказав, что мультик дерьмовый, потому что Белль влюбилась в похитителя. Она права, так и есть, но все равно обидно за любимую сказку, пусть там не всё в порядке.

– Послушай, – говорит Поппи. – Я знаю, что ты ждала совсем другого, но я позвала тебя, чтобы предложить еще одну роль вдобавок к Белоснежке. В прошлом году ты подменила неявившуюся Принцессу-русалочку. Как насчет того, чтобы повторить?

Мне не очень-то импонирует предложение сыграть принцессу, которая лишилась голоса.

Поппи глядит в ежедневник.

– У нас наблюдается рост интереса к этой принцессе с ее принцем. Не такой, чтобы взять кого-то на полную ставку, но наша нынешняя русалка сейчас занята другими ролями, у нее полная загрузка. Мне нужна срочная замена, и ты идеально для этого подходишь.

Я не успеваю и слова вставить – Поппи продолжает говорить, как будто все больше влюбляясь в эту мысль.

– А когда начнется учебный год, ты решишь, сможешь ли оставить себе обе роли. По-моему, это предложение идеально тебе подходит.

У нас разные представления об идеале. Но мне очень нравится здесь работать, а Поппи одна из немногих взрослых, которые относятся ко мне хорошо, и причем настолько, что доверяет репетировать с новыми ребятами. С такой верой в меня я не посмею ей отказать.

– И тебе так идет рыжий парик! – добавляет она.

Я скромно улыбаюсь.

– Можете не уговаривать, я… я в деле.

Она загорается.

– Как насчет бюстгальтера в виде ракушек? Обещаю, там все прикрыто!

Все равно что бикини.

– Я не против.

Поппи радуется:

– О, и самое лучшее: мальчик, которого я взяла на роль Принца после кораблекрушения, учится в твоей школе!

Я моргаю. Немногие парни сочтут эту работу классной, ведь можно подработать спасателем или болтать об алкоголе за деньги в баре.

– Неужели?

Она кивает, указывая на мой портрет между фотографиями Эми и Самера на стене.

– Он сказал, что вы друзья, и я подумала, что ж, судьба.

Заинтригованная, клонюсь навстречу. Кажется, ей нравится держать интригу.

– И кто он?

Поппи выдвигает ящик стола и что-то ищет. Потом с негромким «Ха!» достает и открывает папку.

– Вот. – Она снимает скрепку и взмахивает фотографией перед моим лицом. – Узнаешь?

Я резко выдыхаю. Да еще бы.

Узнала бы и вверх ногами. И в двух сантиметрах от лица.

Этого не может быть. Мне перед ним надо звездить в лифчике из ракушек?

Хотела бы я взять свои слова назад.

Глаза начинает жечь – забыла поморгать.

– Поппи…

– Клянусь, он принц Эрик… о-о-ой, то есть Принц после кораблекрушения во плоти. Вы будете прелестно смотреться вместе, – воркует она, хлопнув в ладоши.

«Прелестно» – это не то слово, которое я бы использовала.

Хуже было бы только увидеть портрет Паркера.

– Он идеален для роли, – продолжает Поппи, не обращая внимания на шок, который наверняка читается на моем лице. – Вам с Яном Джуном будет весело вместе.

Ага. Весело. Конечно.

Если не прикончим друг друга.