Красавица в черном

Глава 4

Марианна с изумлением поняла, что уже видела этого мужчину. Ну конечно! Это было накануне, в галантерейной лавке. Он наступил ей на ногу, а потом так неловко схватился за ее… за весьма неподобающее место. До сих пор Марианна скептически выслушивала все рассказы о его дурном нраве, не зная этого человека. Но что, если маркиз и в самом деле груб и невоспитан, как о нем говорят?

А тут еще и Луиза выставляет себя дурочкой, чтобы только – Марианна не сомневалась в этом – заставить ревновать сэра Лукаса.

– Луиза, ты перепутала. – Марианна попыталась взять себя в руки. – Боюсь, что я незнакома с этим… джентльменом.

– Напротив, – произнес мужчина знакомым, но гораздо более мягким голосом, чем при их первой встрече. – Мы встречались, хотя и редко. Ваш покорный слуга, миссис Хьюз. Если вам угодно, я попрошу мою невестку, леди Габриель Синклер, познакомить нас официально.

Он снял старомодную широкополую шляпу и поклонился.

Марианна почувствовала, что просто не в силах осадить его, а следовало бы. Что-то мешало ей. Но прежде чем она успела понять, что именно, Луиза снова заговорила:

– Ах, для нас это нисколько не важно.

– Нет, важно, – сверкнула Марианна глазами. – Луиза!

Девушка улыбнулась такой сияющей улыбкой, что Марианна не могла на нее сердиться. Неудивительно, что эта резвушка вила веревки из своего отца. А Луиза неслась вперед:

– Если вы, тетушка, представите меня должным образом, может быть, маркиз будет не прочь потанцевать?

Это было вопреки всем правилам хорошего тона. У Марианны перехватило дыхание. Если сам маркиз будет смотреть сквозь пальцы на такое вольное поведение девушки, то она вряд ли сумеет ее обуздать. А поскольку на маркиза, очевидно, произвели впечатление красота и бойкий нрав Луизы, Марианна решила, что с его стороны помощи ждать не приходится. Она проговорила сквозь зубы:

– Это племянница моего мужа, мисс Луиза Крукшенк. Она недавно приехала из Бата.

Он поклонился младшей из дам:

– Джон Синклер, маркиз Гиллингем, к вашими услугам.

– Значит, вы не против танцев? – снова лучезарно улыбнулась Луиза.

Она приняла общепринятую вежливую фразу за приглашение? Это уж слишком! Марианна открыла рот, чтобы сурово одернуть девушку, но та уже положила руку маркизу на локоть и увлекала его к танцевальному кругу.

Нет, с этого дня она станет запирать Луизу в спальне! Больше, кажется, нет другого способа ее удержать. Марианна подумала, что прежде была несправедлива к золовке. Не следовало осуждать Каролину за то, что она не справляется с племянницей. Разве кто-то сумел бы держать в узде эту испорченную, сумасшедшую девчонку?

Танцевал маркиз из рук вон плохо. Марианна с удовлетворением подумала, что это послужит Луизе уроком. Несмотря на то что фигуры танца были просты, он сумел несколько раз их перепутать. Но, как видно, это нисколько не обескуражило девушку. Она сама ловко развернула кавалера в нужном направлении. Почему он не знает таких простых танцев? Может, он просто сражен Луизиной красотой? Покорен ее чарами?

Марианна поморщилась. Если так, то можно только догадываться, какие проблемы ждут ее впереди.

Наблюдая за танцующей парой, она воспользовалась возможностью получше рассмотреть лицо маркиза. Да, на его лице можно было увидеть несколько отметин от оспы, но в целом они не делали его таким уж безобразным, как она представляла. Оспины сгладились со временем, а между тем у него был решительный подбородок, крупный, правильной формы нос и глаза темно-карие, очень даже выразительные…

Но вот волосы, каштановые, с золотистым отливом, были слишком длинны и неровно подстрижены. А одежда – сплошной позор! Сюртук сидел дурно, галстук, правда, был чистый, но завязан каким-то нелепым кривым узлом. В довершение всего манеры у него явно были не лучше, чем у Луизы. Подумать только! Сделал вид, что неприятное происшествие в галантерейной лавке – достаточный повод для знакомства! Или ему так сильно хотелось заговорить с Луизой? Ну что же, они друг друга стоят.

Но нет! Она обещала Каролине. И сама Марианна совсем не хотела, чтобы Луиза заводила опрометчивые знакомства, стремясь отомстить покинувшему ее поклоннику. Кстати, куда подевался этот молодой Лукас?

Марианна оглядела танцевальный круг, по которому двигались, приседали, кланялись в такт музыке дамы и джентльмены. Почти сразу же она увидела молодого человека. Все с той же дамой, он, казалось, абсолютно не замечал Луизу с ее кавалером. Он настолько старательно не замечал ее, что Марианна тут же подумала, что это притворство. На самом деле баронет прекрасно видел и Луизу, и ее титулованного кавалера.

О Боже, ну и сезон ей предстоит!

Стиснув зубы, Джон изо всех сил пытался вспомнить фигуры танца. Они не были сложными. Он разучивал этот танец в детстве и хорошо это помнил. Но память подводила его. Ему улыбалось прелестное белокурое создание с блестящими голубыми глазами, и ее красота кружила голову посильнее шампанского, ведь он все-таки был мужчиной. Уж очень давно женщины не смотрели на него без отвращения и страха. Он даже не находил слов от удивления. Видимо, его умственные способности тоже дали сбой, иначе он нашел бы предлог уклониться от танцев.

И вот он старается не замечать изумленные взгляды других пар, наблюдающих его неловкое топтание. У него даже лоб покрылся испариной – Джон мучительно пытался вспомнить, с какой ноги следует начинать движение. Только бы не выглядеть полным идиотом перед этим ангелом, который по какой-то неведомой причине пожелал потанцевать с ним.

А вот очаровательная компаньонка сурово сдвинула брови над серо-голубыми глазами, явно не одобряя то, что он дерзнул принять приглашение ее подопечной. Впрочем, Джон не винил ее, ведь совсем нелегко надзирать за такой жизнерадостной красавицей, к тому же сама миссис Хьюз ненамного старше племянницы.

Наконец музыка уступила его страстным мольбам и смолкла. Джон последний раз поклонился и предложил мисс Крукшенк руку, чтобы отвести ее на место.

Она захлопала ресницами.

– Благодарю… Но разве вы не хотите сделать еще тур? Но теперь он был начеку и покачал головой.

– Боюсь, я не самый умелый танцор, – сказал он, надеясь, что она не расхохочется ему прямо в лицо, услышав такое мягкое определение. – Пожалуй, я отойду в сторонку и дам вам возможность найти другого, более ловкого кавалера.

– Ах нет, – сразу же сказала она, обмахиваясь веером. – Мне что-то стало жарко. Наверное, я ужасно красная.

Светский человек усмотрел бы в ее словах прекрасный повод для тонкого комплимента. Джон же почувствовал себя неотесанной деревенщиной.

– Ну что вы, что вы… – только и промямлил он.

Но несмотря на неуклюжий ответ, улыбка его дамы не утратила своего сияния.

– Сейчас мне, пожалуй, хочется немного передохнуть. Его удивило то, что она не позволила ему ретироваться.

Такая красавица, без сомнения, тут же нашла бы кавалера полюбезнее.

– Может быть, желаете выпить бокал лимонада? – неожиданно для себя спросил он.

– Я с радостью выпью лимонад, если вы посидите со мной и расскажете мне о Кенте. Я слышала, что это самое живописное графство. Какие ваши любимые места?

Она и впрямь хотела пообщаться с ним еще? Невероятно! Но Джон не собирался отказываться от такого подарка судьбы. Он подвел девушку к столу у стены и подозвал официанта, чтобы заказать напитки, но тут же подумал, что, видимо, и компаньонке мисс Крукшенк тоже следует предложить лимонаду. Он огляделся, полагая, что миссис Хьюз не могла уйти далеко, разве что танцует сейчас вместе со своим мужем?

Оказалось, она стояла немного поодаль и пристально наблюдала за ними. Перехватив взгляд Джона, она слегка наклонила голову, но не улыбнулась, потом отвернулась и продолжила разговор с какой-то дамой.

Джон вдруг поймал себя на мысли, что ему очень хотелось вызвать на ее лице улыбку. И еще убедить ее, что он надежен, что ему можно доверить чистую, неискушенную девушку. Но прежде ему хотелось убедить в этом себя самого. А он подозревал, что вторая задача окажется более трудной.

Вздохнув, он вдруг вспомнил, что мисс Крукшенк с нетерпением ожидает его рассказов о прелестях Кента. Почему-то свободно повязанный галстук неожиданно показался ему страшно тугим. В искусстве светской беседы Джон был сведущ не больше, чем в искусстве танца. Он напрягся и припомнил свое любимое место для рыбалки.

– Кент? Представьте себе толстый зеленый ковер травы. Поля спускаются в низины, а дальше начинается море; вверху кричат чайки, волны бьются о берег. Идеальное место для раздумий в одиночестве.

Она взглянула на него с неподдельным простодушием.

– И часто вы остаетесь в одиночестве, милорд?

Он замешкался, не зная, как ответить. Она была слишком невинной, чтобы подозревать ее в лукавстве.

– Мне нравится бродить по поместью вдвоем с собакой. Так легче сосредоточиться на всяких неотложных задачах, особенно если ты склонен к меланхолии.

Зачем он это сказал? Наверное, общество юной барышни расслабляюще подействовало на его мозг. Мисс Крукшенк широко распахнула голубые глаза.

– Неужели вы в самом деле склонны к меланхолии, милорд? Ведь у вас есть все, что вы только можете пожелать. Или нет?

Он удивленно заморгал ресницами, а она покраснела.

– Простите, я сказала не подумав. Это мой главный порок. Ведь вы недавно потеряли отца. Конечно, вы испытываете моменты печали.

Джон хотел было сказать, что с отцом он не был особенно близок, но это могло быть воспринято как бесчувственность, однако девушка вдруг сказала:

– Я сама год назад потеряла отца и ужасно тоскую о нем. И ее глаза стали влажными.

– Мне очень жаль, – пробормотал он.

– Вы так добры!

Она быстро прикоснулась к его руке, но, вспомнив о приличиях, тут же отдернула затянутую в перчатку руку. От этого прикосновения по руке Джона пробежали легкие холодные паучки. Не будь она столь юной и простодушной, он принял бы это за самый откровенный флирт. Похоже, она и не подозревает, что такое вот мимолетное прикосновение способно разжечь в мужчине страсть. Но рядом с невинной юностью не подобает думать о страстях, хотя, с другой стороны, разве он не в поисках чего-то подобного приехал в такую даль из Кента?

Не ради любви, конечно. Ни о чем подобном он и не помышлял. Но пусть даже это будет простое влечение, которое позволит терпеть рядом с собой чужую женщину в качестве супруги, стать отцом семейства… Он поклялся себе, что станет обходиться с женой, кем бы она ни была, в высшей степени вежливо и учтиво. Но нужно ведь и что-то большее… Иначе эта зияющая пустота в его душе станет вечно напоминать о себе неотступной болью. И, в конце концов, сделка окажется не так уж и плоха: его жена будет обожать деток, она получит его имя, титул и состояние. А ведь многие женщины получают от брака куда меньше.

Возможно ли, что мисс Крукшенк благосклонно отнесется к его сватовству? А ее родители, то есть опекуны? Видимо, это строгая миссис Хьюз и ее супруг.

Тут Джон заметил неподалеку молодого человека, весьма модно одетого, с невозможно высокими воротничками. Он буквально сверлил их пристальным взглядом.

– Боюсь, я эгоистично завладел вашим вниманием, – сказал Джон девушке. – Вам следует потанцевать с более светским кавалером. Не мог бы я нанести вам визит завтра или послезавтра?

Она широко улыбнулась.

– Это было бы чудесно, милорд. Я буду очень рада снова повидать вас.

Ему понравилось, что она не жеманилась и не изображала стыдливость. Он терпеть не мог эти игры. Они встали. Молодой человек заметно приосанился и подошел к ним.

– М-мисс Крукшенк? Нас н-недавно познакомили, – заикаясь, с трудом выговорил он. – Могу я п-пригласить вас на следующий танец?

– Конечно, мистер Блейтон. Мне очень приятно, – согласилась мисс Крукшенк.

Молодой человек сглотнул и повел ее на середину площадки. Джон отпил вина и огляделся. Он подумал, что, если хочет поддержать это случайное знакомство, ему следовало бы подойти с мирными предложениями к компаньонке юной красавицы, которая, очевидно, не испытывала к нему теплых чувств. Он рыскал взглядом, разглядывая толпу до тех пор, пока не нашел миссис Хьюз, которая все еще беседовала с другой дамой, и стал ждать благоприятного момента. Когда же дама отошла, Джон решительным шагом подошел к миссис Хьюз.

– Надеюсь, вам здесь нравится?

Она пристально посмотрела на него. Джон на секунду даже испугался, что дама встретит его мирные инициативы в штыки, но та медленно произнесла:

– Да, очень. А вам? Вы часто бываете в Лондоне, лорд Гиллингем?

У нее был необычайно приятный голос, мягкий и мелодичный.

– Нет. А в Воксхолле я вообще впервые. Миссис Хьюз кивнула.

– Моя племянница очень хотела здесь побывать, хотя я боялась, что она может столкнуться с не слишком воспитанным обществом. Ведь она в Лондоне в первый раз. Мне доверили заботиться о ней, и вы, вероятно, понимаете, что я очень осторожна в выборе знакомств.

Это было слишком уж откровенное предостережение. В конце концов, он не нищий охотник за богатыми невестами. Богата ли мисс Крукшенк? Для него это не имело значения. Если да, то у него просто будет больше соперников.

– Полагаю, что я в разумных пределах воспитан, – кротко уверил он ее. – Признаю за собой некоторый недостаток столичного лоска, поскольку большую часть времени провожу в загородном имении, но ведь это поправимо. И если мое лицо и не блещет красотой, то имя и состояние вполне привлекательны. Я, несомненно, имею шанс быть принятым в приличном обществе.

Холодное лицо миссис Хьюз на мгновение дрогнуло.

– Я вовсе не утверждала обратное, милорд. То есть…

Смелая атака иногда дает преимущества над неприятелем. В отношении его отца это всегда была лучшая тактика. Чтобы не выдать своего удовольствия по поводу ее маленькой уступки, он осторожно продолжил:

– Я нисколько не упрекаю вас за то, что вы добросовестно относитесь к роли опекунши. Даже наседка нападает на лису, если та угрожает цыплятам. Вы не станете возражать, если я завтра зайду навестить мисс Крукшенк?

Пойманная врасплох, она замялась, явно не в силах придумать подходящее возражение. И кивнула:

– Нет, нисколько.

И с вымученной улыбкой назвала ему адрес. Джон записал адрес и с поклоном отошел, пытаясь не рисковать достигнутым прогрессом, а то еще, чего доброго, суровая миссис Хьюз соберется с мыслями и найдет предлог отказать ему в визите. Он был вполне доволен, что опекунша Луизы позволила поддержать с ним знакомство, и отправился разыскивать свою невестку. Она сидела за столиком и болтала с друзьями, угощаясь ветчиной.

В парке толпилось столько народу, что Джон потерял из виду брата. Впрочем, он явно держался где-то поблизости. После утренней стычки они весь вечер по возможности избегали друг друга.

– Вы уже уходите? – спросила леди Габриель, когда Джон сдержанно поблагодарил ее за приглашение. – Надеюсь, вы хорошо провели вечер?

– Думаю, что провел его с пользой, – ответил он. – Вы были очень добры.

Она задумчиво посмотрела на него и кивнула.

– Я понимаю, это всего лишь ничтожный шаг, но все же уже начало. Вы с Габриелем связаны узами крови и семейными воспоминаниями, ваши отношения еще наладятся.

«Когда рак на горе свистнет», – подумал Джон, но не стал так грубо возражать даме, а только молча поклонился. Подняв голову, он увидел по выражению голубых глаз леди Габриель, что она прочла его мысли. Но по крайней мере она не сердилась.

«Загадочная женщина, – думал он, направляясь к выходу из парка, где рассчитывал нанять экипаж. – Интересно, обретет ли прелестная и энергичная мисс Крукшенк с возрастом силу характера, присущую невестке? Или станет подобием своей взыскательной опекунши?»

Джон почему-то был уверен, что миссис Хьюз было не занимать смелости и присутствия духа. И многих других качеств, которых ждут от породистой лошади, хотя, конечно же, не пристало думать о леди в таких категориях. Но восхитительная фигура и блестящие глаза миссис Хьюз заставляли его, как и любого другого мужчину, радоваться, что она родилась женщиной. И несомненно, женщиной с характером.

Впрочем, для него она была недосягаема. Хотя Джон и был в курсе царящей в высшем свете свободы нравов, сам он никогда не стремился заводить романы с замужними женщинами. Глупо мечтать о прелестях старшей из его новых знакомых. Джон попытался сосредоточиться на приятных воспоминаниях о мисс Крукшенк, ее щедрой улыбке, равнодушии к изъянам его внешности.

Но почему-то по дороге домой в гостиницу ему то и дело вспоминалась не предполагаемая невеста, а ее опекунша, чей образ прочно отпечатался в его памяти.

Несмотря на протесты Луизы, Марианна заявила, что пришло время уходить. К вечеру публика в парке становилась все более разношерстной и непредсказуемой. Простившись со знакомыми, тетя и племянница в наемном экипаже вернулись в лондонский дом Марианны.

После стратегического отступления маркиза Луиза несколько поскучнела, но все равно утверждала, что прекрасно провела вечер.

– Все было как во сне. Спасибо, что показали мне Воксхолл. Мы еще побываем там, правда, милая тетушка? Хотя я знаю, что в Лондоне полным-полно интересных мест, ведь нам предстоит мой первый официальный бал. И еще мы непременно должны достать пригласительный билет в «Олмак». Туда ездят все состоятельные барышни. Я много слышала о знаменитой ярмарке невест. Вы знакомы с кем-нибудь из ее устроительниц, тетя Марианна?

– Я немного знакома с леди Ситон да еще с двумя другими дамами. Посмотрим, что можно сделать, – рассеянно ответила Марианна.

Мысли ее занимал загадочный лорд, который удивил ее, столь стремительно начав ухаживать за Луизой. Следовало все-таки придумать какой-то предлог и уклониться от его визита, но почему-то ее обычная находчивость в этот раз ей изменила. Неужели Луиза в первый же свой выход в свет подцепила на крючок такую большую рыбину? Смешно!

Но что это? Она ревнует? Ох нет! Она никогда бы не созналась в таком унизительном чувстве. Из всех мужчин, старых и молодых, которые сегодня добивались внимания Луизы, ни один не возбудил в ней нескромных желаний. Но вот маркиз…

Она затрясла головой, чтобы мысль осталась незаконченной.

– Вам не кажется, что из всех оттенков больше всего мне идет бледно-розовый? – спросила Луиза, озабоченно глядя на тетушку.

Марианна заметила, что не вслушивается в ее болтовню. Девочка, как всегда, снова обсуждала наряды.

– Да, бледно-розовый тебе очень к лицу, – подтвердила она, – к тому же гармонирует с твоими светлыми волосами и матовым цветом кожи.

Луиза с удовлетворенным вздохом вновь пустилась в рассуждения о заказанных нарядах и о том, на какую из лондонских достопримечательностей стоит посмотреть в следующий раз. И только когда они приехали домой, Марианна решилась заговорить о предмете, который весь вечер ее тревожил.

– Я заметила среди танцующих сэра Лукаса Инглвуда, – начала она, заходя следом за девушкой в ее спальню и присаживаясь на стул, в то время как горничная Луизы принялась расстегивать на хозяйке платье.

– Да? А эта ветчина… какая все-таки необычайно вкусная, правда? – ответила Луиза, снимая перчатки.

– Ты тоже его заметила, – стояла на своем Марианна. – Ведь он твой знакомый по Бату?

Луиза пожала плечами:

– Пустяки, ничего особенного. Детская дружба. – Голосок ее слегка дрогнул.

– Ясно, – сухо проговорила Марианна. Кажется, и в самом деле здесь все ясно. – Значит, тебе все равно, что у него появилось новое увлечение?

– Господи, конечно! – воскликнула Луиза с легким раздражением, но продолжила уже более спокойным тоном: – Я даже рада за него.

Вот упрямица!

– Луиза, – снова заговорила Марианна, – если ты, что вполне естественно, расстроена расставанием со старым другом, тебе следует все же знать: нехорошо поощрять ухаживания другого мужчины только ради того, чтобы показать, что его уход нисколько тебя не задел.

Луиза выпрямилась и усилием воли удержала готовую капризно оттопыриться нижнюю губку.

– Что вы, тетя! Я бы никогда до такого не опустилась.

– Хорошо, не забывай об этом, – серьезно сказала Марианна, – иначе это может плохо кончиться. И для тебя, и для маркиза.

– Как вы могли такое обо мне подумать? – усиленно заморгала Луиза. – Но если я и огорчилась немного, то лишь потому, что сэр Лукас внезапно перестал бывать у нас. Разве это не естественно – искать новых знакомств?

– Полагаю, да, – согласилась Марианна. – Но не бери на себя опрометчивых обязательств, Луиза. Это неразумно. Как твоя временная опекунша, я этого тебе не позволяю. И я уверена, что твой дядя сказал бы то же самое.

Луиза в этот момент снимала платье, и Марианна не могла видеть ее лицо. Горничная унесла платье в гардероб, а Луиза накинула капотик и повернулась к Марианне с самым невинным выражением.

– Разумеется, милая тетя. Я не подведу вас, будьте покойны.

Почему-то эти слова не успокоили Марианну. Она поцеловала Луизу в щеку и пожелала ей спокойной ночи. Что еще могла она сказать? Возможно, ее тревога не стоит и выеденного яйца, но ей уже приходилось видеть этот лихорадочный блеск в глазах Луизы.

Луиза легла в постель в самом ужасном настроении. Сердце ее сильно билось, а мысли беспорядочно метались, словно испуганные белки по чердаку. Уже несколько раз кто-то из слуг рассказывал о беличьем гнезде на чердаке Марианниного дома.

Она в Лондоне! Они танцевала сегодня в Воксхолле, слушала музыку в ротонде. Наконец-то она жила полноценной жизнью, а не прозябала в Бате в компании столетних инвалидов. Сон стал явью. Ей следовало ликовать, и она ликовала. Она чувствовала себя безмятежно-счастливой. Так говорила себе Луиза, тыча кулачком в подушку.

Маленькое перышко вылетело из льняной наволочки и опустилось ей на щеку. Смахнув его, девушка свирепо нахмурилась. Да, она была счастлива, но до того, как Лукас имел дерзость ворваться в ее чудный сон. Как он посмел! Да еще с какой-то надутой брюнеткой, сплошь в кошмарных оборках. Эта чернушка смотрела на Лукаса по-собачьи преданными глазами, что, конечно, только раздувало его и без того раздутое самомнение. Так ему и надо, если он женится на этой дуре!

Луиза попыталась злорадно засмеяться, но почувствовала, как ее глаза наполняются жгучими слезами. Ох, только не это! Она уже не раз плакала в подушку после того, как Лукас так неожиданно прекратил свои ухаживания. А потом приходилось тайком посылать Еву за ломтиками холодного огурца, чтобы приложить к воспаленным векам. Только когда припухлость спадала, Луиза отваживалась появиться перед домочадцами. Она не могла позволить, чтобы ее разбитое сердце дало им повод жалеть ее! А слуги быстро бы разнесли сплетню по всему Бату, и пересудам не было бы конца.

Луиза сердито взбила подушку и заморгала, полная решимости не поддаваться унынию. Она приехала в Лондон, чтобы избавиться от воспоминаний. Ну почему Лукасу приспичило объявиться здесь в это же самое время? И не важно, что к началу сезона в Лондон съезжаются все приличные люди, он мог бы посидеть и дома. Ведь прошлую весну он же провел в Бате! И они виделись каждый день… Но нет, прочь воспоминания!

Луиза проглотила слезы и стала думать о том, как счастливый случай помог познакомиться ей с загадочным маркизом. Он танцевал с ней и смотрел на нее с явным интересом. Маркиз даже сказал тетушке, что зайдет ее навестить. Тетя Марианна нехотя упомянула об этом. Итак, ее план, рожденный горечью (а она неотступно переполняла сердце Луизы, после того как Лукас ее забыл), начал приносить свои плоды. И те слова, которые как-то в пылу ссоры бросил ей Лукас, то отвратительное замечание, что она – надо же! – думает только о себе, окажется возмутительной неправдой.

Все очень скоро поймут, что ее душа чужда низкого. Если она полюбила человека, чье лицо обезображено болезнью, если она увидела за внешностью подлинные достоинства (а она и не сомневалась, что маркиз наделен самыми благородными качествами), разве это не покажет Лукасу и всем-всем, что она вовсе уж не такое ничтожество, как он по глупости решил?

Впервые после того, как Лукас ее бросил, на заледеневшей душе Луизы даже слегка потеплело. Маркиз станет ее обожать, а она будет заботиться о его слабом здоровье. Будет дежурить у его изголовья как светлый ангел милосердия, вызывая всеобщее восхищение. Разве она не дежурила у постели отца во время его долгой болезни, пока сам врач не приказал ей отдыхать и дышать свежим воздухом?

Она, Луиза, эгоистка? Нет, нет и нет!

Она еще долго ворочалась, вздыхая, пока наконец не погрузилась в сон.

В воскресенье Марианна повела Луизу на утреннюю службу в собор Святого Павла, чтобы девочка смогла полюбоваться на прекрасную архитектуру замечательного памятника зодчества. Утро прошло спокойно. Посещение собора навело Луизу на мысль, что надо бы написать письмо тетушке Каролине в Бат.

Время от времени макая перо в чернильницу, Луиза заполнила две страницы своим изящным круглым почерком. Она только вкратце коснулась волнующей поездки в Воксхолл, не желая подвергать себя упрекам в неподобающем поведении. Довольно с нее нотации, которую прочла ей тетя Марианна! Сама же Луиза осталась при мнении, что ее «слишком смелое» поведение вполне оправдало себя. Познакомилась же она с маркизом! И теперь Луиза с нетерпением ожидала, в самом ли деле зайдет к ним маркиз в понедельник с визитом?

На следующее утро Луиза проснулась вместе с солнцем, струившимся сквозь жалюзи, и почувствовала прилив бодрости. Она наконец-то попала в Лондон. Сбылась ее давняя мечта, и теперь, как она надеялась, жизнь засверкает, как солнце.

Луиза позвонила горничной. Ева появилась незамедлительно. На подносе были чашка чая, поджаренный хлеб и овсянка, приправленная медом, как любила Луиза. Принимаясь за завтрак, девушка то и дело с нетерпением поглядывала на окно.

– Тетя уже встала? – спросила она у Евы.

– Кажется, нет, мисс, – покачала головой молоденькая служанка.

Луиза немного поразмыслила и решила, что в короткой прогулке по расположенному в центре площади скверику не будет ничего неприличного, если она возьмет с собой горничную. Луиза посвятила в свои планы Еву и, не теряя времени, побежала умываться и одеваться. Она выбрала новое платье из веселенького муслина и светло-желтое пальто на тот случай, если на улице прохладно. На голову надела новый капор из соломки, украшенный фиалками, натянула перчатки и сбежала вниз по лестнице, а Ева за ней.

В огороженном скверике росло несколько деревьев, а на двух клумбах мужественно боролись с лондонским смогом чахлые цветочки. Сегодня, правда, свежий ветерок разогнал серую пелену. Луиза жадно вдохнула полной грудью весенний воздух.

Она три раза обошла сквер, чувствуя, как в нее вливаются свежие силы. Может быть, это просто было нетерпение? Она так долго ждала, так истомилась в Бате среди вдов и инвалидов. Оказавшись в Лондоне, она жаждала балов, вечеринок, театров, развлечений, романтических ухаживаний и, конечно же, пышной свадьбы в подвенечном платье. Мечтала о свадебной поездке на континент и возвращении в большое поместье, где она будет обращаться с прислугой с доброжелательной твердостью, как и ее матушка. А когда-нибудь у нее родятся дети… И с наступлением каждого сезона она будет обязательно приезжать в Лондон вместе с преданным мужем. И если лицо будущего мужа в мечтах было еще затуманено дымкой, со временем оно, конечно же, определится.

Погрузившись в сладкие грезы о счастливом браке и светском успехе, Луиза бродила по скверу, пока не обратила внимание, что следовавшая за ней Ева совсем запыхалась. Сжалившись над горничной, девушка замедлила шаг. Солнце уже поднялось. Наверное, тетушка встала, и они смогут обсудить планы на сегодня. Возможно, поход по магазинам? На Бонд-стрит много магазинов, куда Луиза еще не успела заглянуть. Потом ленч. Потом ей хотелось бы полакомиться мороженым в кондитерской Гантера, а потом заглянуть к Аккерману, где продают последние переводные романы. Может быть, они заедут к одной из патронесс «Олмака», и Луиза получит приглашение в это святилище? А вечером они куда-нибудь приглашены? Луиза очень надеялась на это.

Они вернулись в дом. Снимая капор и перчатки, Луиза увидела, что лакей, дородный мужчина средних лет, смотрит на нее с отеческой сердечностью.

– Вам прислали цветы, мисс. Я поставил их в гостиной. Луиза радостно ахнула.

– Правда? Ой, какая прелесть! Но кто их… То есть спасибо, я пойду взгляну сама.

Делая над собой усилие, чтобы не побежать вприпрыжку, она стремительно вошла в маленькую уютную гостиную Марианны и с волнением увидела на столике роскошный букет белоснежных лилий и огненно-алых тюльпанов. И уже не сдерживаясь, она подбежала, чтобы прочитать записку:

«Примите мое почтение. Гиллингем».

Не слишком-то похоже на записку страстно влюбленного, но Луиза постаралась уверить себя, что маркиз – человек старомодных взглядов. В конце концов, он позаботился о том, чтобы послать ей цветы. Это немного обнадеживало. Пожалуй, такое поведение было весьма уместно со стороны мужчины, который намерен продолжать свои ухаживания.

Лакей по имени Мастерс принес на подносе чай, о котором она не просила.

– Я подумал, что после прогулки вам захочется подкрепиться, мисс, – объяснил он, с любопытством поглядывая на нее, словно хотел понять, как она отнеслась к цветам.

Может быть, слуги уже перешептываются за ее спиной? Ну и пускай. Луиза ничего не имела против. Пусть знают, что она сразу же обзавелась титулованным поклонником.

Луиза с улыбкой приняла из рук Мастерса чашечку чая. К чему скрывать, что она счастлива? Жизнь прекрасна! А что касается сэра Лукаса, то стоит пожалеть бедного мальчугана, который не разглядел в ней преданного сердца.

Тихо напевая, Луиза уселась в кресло.

Марианна спала плохо и проснулась позже обычного. Увидев, что солнце вовсю светит в окно, она тревожно приподнялась на локте. Боже, как она заспалась! Луиза, наверное, изнывает от нетерпения.

Вздохнув, она снова откинулась на подушку. Ничего, девочка подождет. В конце концов, она ей не служанка. Однако Марианна все же позвонила горничной. И когда Хакетт принесла ей поднос, быстро проглотила чай и кекс с изюмом.

Открыв гардероб, Хакетт спросила через плечо:

– Утреннее серое, мэм?

– Нет, – твердо возразила Марианна. Это было весьма неожиданно как для Хакетт, так и для самой Марианны. – Новое, синее, шелковое.

Хакетт изумленно взглянула на нее.

– Мне предстоят визиты, – сказала Марианна, хотя вовсе и не обязана была объяснять свой выбор горничной.

Надев новое платье, она ощутила приятное волнение. Хакетт застегнула на спине маленькие круглые пуговички и расправила юбку. Быстро взглянув на себя в большое зеркало, Марианна вдруг решила, что васильковый оттенок синего – это, несомненно, ее цвет. Глаза казались ярче, а цвет лица был явно нежнее.

Она нисколько не собиралась в свои годы модничать, но надеть новое платье было все равно приятно. Оказывается, Луиза не одна бегала прошлую неделю по модным лавкам и портнихам!

Хакетт, как всегда, зачесала назад густые темные волосы госпожи и сколола их в привычный гладкий узел на затылке, но Марианна осторожно высвободила с боков несколько локонов, чтобы несколько смягчить облик. Наседка, вот как?

Спустившись вниз, Марианна застала Луизу в гостиной. Девочка так и горела нетерпением обсудить планы на сегодня. Мастерс принес для госпожи свежего чаю, и Марианна некоторое время забавлялась, слушая щебетание своей подопечной. Луизу переполняли свежие идеи.

– Я уверена, что вам это тоже доставит удовольствие, тетя, – заявила она, перечислив всевозможные интересные места, обойти которые они не смогли бы и за полгода.

– Конечно, – ответила Марианна, пряча улыбку. Они вместе обсудили, какие из достопримечательностей посетят в первую очередь, и уже было собрались подняться наверх за пелеринками, как в дверь постучали.

– Ой, кто же это? – взволнованно воскликнула Луиза.

– Наверное, кто-то пришел с визитом, – спокойно ответила Марианна, хотя тоже сгорала от любопытства. Может быть, это Луизе просто принесли новый букет? Марианна уже успела полюбоваться огромным букетом, присланным от маркиза. Вид цветов снова вызвал в ней смешанные чувства. Она, конечно же, не завидовала Луизе, нет! Она считала, что маркиз не вполне подходящая пара для такой молоденькой и легкомысленной девушки…

Внешне спокойные, они обе остались сидеть на месте, но Марианна видела, как Луиза напряженно вслушивается в звуки мужского голоса, доносившиеся из передней. А с лакеем, несомненно, разговаривал мужчина, у которого был глубокий, звучный голос. Так что никто из них особенно не удивился, когда в дверях появился лакей и с непроницаемым лицом бесстрастно доложил:

– Лорд Гиллингем, мэм.

Дамы встали и сделали реверанс, а маркиз вежливо откланялся.

– Прошу садиться, – пригласила Марианна подчеркнуто сдержанно. Едва этот человек вошел в комнату, как ее пульс ощутимо участился, но показать это было бы крайне глупо. Ведь она всего лишь беспокоится о своей подопечной, не так ли? И уж, конечно, он нисколько не интересует ее сам по себе.

По крайней мере она могла не беспокоиться, что Луиза страдает излишней застенчивостью, как некоторые барышни. Мило улыбнувшись, девушка немедленно заговорила с гостем:

– Как вам нравится Лондон, милорд? Вы сегодня рано поднялись, не так ли?

Он несколько растерялся.

– Прошу простить, если я явился некстати.

– Нет-нет, нисколько, – успокоила его Луиза. – Мой дядя всегда принимается за дела с раннего утра. Я привыкла к такому распорядку.

Маркиз отчего-то покосился на Марианну.

– Ваш дядя, видимо, весьма деловой человек. Многие мужчины не особенно-то спешат утром заняться делами. Но если я не нарушаю ваши планы…

– Ваш приход никогда не смог бы нарушить мои планы, – улыбнулась Луиза.

Марианна, подняв брови, устремила на нее предостерегающий взгляд. Чрезмерная стыдливость, конечно же, мешает, но и излишняя раскованность, скажем прямо, не слишком пристала воспитанной барышне… Словно почувствовав, что увлеклась, Луиза слегка покраснела. К сожалению, это только прибавило ей привлекательности.

– Я только хотела сказать, что и сама встаю рано. Солнце по утрам заглядывает в мое окно, а сегодня особенно такой славный день, что стыдно залеживаться в постели.

– В таком случае… могу я предложить вам прогуляться в парке? – спросил он.

– С удовольствием, – сказала Луиза несколько поспешнее, чем следовало. Правда, она тут же напустила на себя чопорный вид, но сияющие глаза выдавали ее с головой.

«Нет, Луиза точно не умрет от скромности», – решила Марианна.

Она плотно сжала губы. Впрочем, она и сама не считала себя стыдливой дебютанткой и могла себе позволить не робеть перед титулованным гостем. Хорошо, правда, что маркиз не догадывается, о чем она думает. А он тем временем произнес:

– Если вы и миссис Хьюз составите мне компанию, мы сможем проехать до Гайд-парка в моем экипаже и погулять.

Луиза вскочила на ноги.

– Ох, это будет так чудесно! Я схожу за накидкой. – И выбежала из комнаты, едва дав ему закончить фразу. Он проводил ее взглядом, слегка вскинув бровь.

– Мисс Крукшенк – весьма решительная барышня.

Марианна, к своей досаде, испытывала желание захихикать, но сдержалась и сохранила невозмутимое выражение лица. Она не собиралась демонстрировать маркизу, что рада его приглашению. Марианна еще не решила, заслуживает ли он ее одобрения или нет.

– Это правда, – проговорила она. – Так оно и есть.

Сейчас Марианну больше всего беспокоило то, что Луиза может опрометчиво связать себя словом, не потрудившись получше узнать характер маркиза и его привычки. Она решила, что, будучи ответственной за девочку, должна сама деликатно провести разведку. Кроме того, нужно же о чем-то говорить! Было и так понятно, что человек, сидящий напротив и внимательно рассматривающий рисунок обоев на стене, решительно затрудняется в выборе темы.

– Отчего вы редко приезжаете в Лондон? – спросила Марианна, но тут же испугалась, что вопрос задан чересчур в лоб. Пытаясь смягчить обстановку, она добавила: – Я хотела сказать, что большинство людей нашего круга съезжаются сюда с началом сезона каждый год. Разве вам не по душе балы, театры, праздники?

Джон почувствовал, как у него стремительно ухает вниз сердце. Разве он сумеет ей соответствовать? Он и так чувствовал себя самозванцем. Самый обычный разговор с дамами требовал напряжения всех его сил. Сказать бы этой очаровательной, хотя и несколько холодноватой леди, что он отдал бы тысячу фунтов, лишь бы только прямо сейчас оказаться в своем поместье, пройтись по привычным местам, по пшеничному полю, проводить взглядом испуганную Крошкой птицу, взмывающую в лазурное небо. Неслышно вздохнув, он отогнал от себя эту картину мирного одиночества и вернулся мыслями в лондонскую гостиную.

– Я простой сельский житель, – сказал он натянуто. – Мне не хватает приятных манер и непринужденности, чтобы расположить к себе незнакомых людей. И еще, боюсь, не хватит терпения, чтобы примириться с разглядыванием и шепотом за спиной, хотя это меня не слишком-то и волнует.

И тут же испугался, что все-таки выдал себя, несмотря на эти слова. Холодный взгляд сидевшей напротив дамы вдруг потеплел. В нем проглянуло сочувствие… и еще что-то. Не нужна ему ее жалость! Но когда она вдруг наклонилась и легко коснулась его руки, он почувствовал, как все его тело откликнулось на это прикосновение.

«Боже, до чего все-таки эта опекунша – соблазнительная женщина!»

Когда она подалась вперед, ее грудь ясно обозначилась под платьем. У него даже свело живот от внезапного желания. Сегодня ее глаза показались ему более яркими, они напомнили высокое ясное осеннее небо.

«Вот бы прочесть мысли, которые она так тщательно скрывает! Нет, я должен гнать от себя подобные помыслы…»

Но ему вдруг мучительно захотелось потянуться к ней, привлечь ее к себе…

Он заморгал и приказал себе встряхнуться.

Почувствовав, что гость внутренне отгородился от нее, Марианна отодвинулась назад. Неужели она оскорбила его этим прикосновением? Но у нее и в мыслях не было отнестись к нему покровительственно или пожалеть его. Она угадала в нем независимый дух и поняла, что подобное отношение ему претит. И еще она вдруг поняла, что рябое лицо доставляет ему немало переживаний. Что бы он ни говорил, ему далеко было не все равно, что людям так неприятны следы болезни на его лице.

Но только полный невежа станет пялиться на такие незначительные дефекты! К сожалению, он не сознавал, что в его облике оспины – это такая мелочь! Главное было в нем – это выразительные карие глаза, темные брови дугами, решительный нос и четко очерченный подбородок с намеком на ямочку. Все это говорило об энергии и силе. Любой, кто присмотрелся бы к нему повнимательнее, несомненно, отметил бы в нем твердость и сильную волю.

Но как он использует свою внутреннюю силу, вот в чем вопрос. Как станет обращаться с такой юной и неопытной женой, как Луиза? Марианна решила во что бы то ни стало разузнать о его внутренних склонностях, прежде чем позволит этим отношениям зайти непоправимо далеко.

Тут в дверь вплыла Луиза в наброшенной на плечи ажурной шали и улыбнулась маркизу:

– Я готова!

Он встал, но, прежде чем предложил руку Луизе, галантно обратился к Марианне;

– А вы не хотите накинуть что-нибудь на тот случай, если станет ветрено?

– Я тепло одета, – сказала Марианна и кивнула, предлагая им выйти первыми. Но он пропустил ее вперед и последовал за ней под руку с Луизой, спускаясь по узкой лестнице вниз, а затем на крыльцо. Кучер маркиза подсадил дам в экипаж. Марианна сразу же заметила, что потертый вид экипажа откровенно разочаровал Луизу, и уже мысленно придумывала, что скажет ей о поведении леди в подобных случаях.

Экипаж маркиза, хотя и старомодный, был, однако, вполне добротный. Луиза с явным неодобрением разглядывала кожаные сиденья и деревянную обшивку. Марианна понадеялась, что маркиз не сможет с той же легкостью прочитать мысли ее подопечной, как это делала сама Марианна, но их спутник все же мягко заметил:

– Рессоры у него отличные и ход плавный, хотя модель, конечно, устарела.

Марианна быстро ответила, опережая Луизу:

– Мы и не ждали, что джентльмен станет гоняться за модой, как свойственно нам, женщинам.

Это, впрочем, было не совсем точно. Множество современных мужчин интересовались течениями моды ничуть не меньше, чем их жены и любовницы. Но ей очень не хотелось его смущать.

Маркиз приподнял бровь.

– Они это делают только для того, чтобы не утратить своих позиций в обществе?

От удивления Марианна едва не рассмеялась. Луиза взирала на них с недоумением. С трудом Марианне удалось приструнить свою неуместную смешливость.

– Да, конечно.

На углу Гайд-парка кучер остановил экипаж. Они вышли и двинулись вдоль аллеи. В этот ранний час в парке было малолюдно. Некоторые нянюшки вели за руку своих питомцев, другие сидели на скамейках и наблюдали за их возней. Глядя, как томно взмахнула ресницами Луиза, опираясь на предложенную ей маркизом руку, Марианна подумала, что все эти няни и гувернантки – счастливицы. С каким бы удовольствием она поменялась местами с любой из этих женщин в форменных платьях. Насколько легче все же иметь дело с такой вот ковыляющей на нетвердых ножках малюткой, волочащей за руку свою куклу, чем с импульсивной и порывистой молодой барышней.

Впрочем, чушь! Разумеется, она не испытывала желания сделаться служанкой, а руководить Луизой вовсе не так уж хлопотно.

Обогнув мальчугана, катившего по дорожке обруч, Марианна попыталась немного отстать от пары, но маркиз замедлил шаги и подождал ее. Он, видимо, хотел идти вместе. Завязался разговор о цветах, о светло-голубом небе и о многом другом.

Марианна решила, что маркиз старается изо всех сил быть светским. Ей вдруг пришло в голову, что ему, должно быть, скучно вот так гулять в парке. Такая крупная высокая фигура с широкими плечами уместнее выглядела бы среди лугов, хотя по крайней мере здесь нет мебели, которую он мог бы опрокинуть.

– Вам приходилось бывать за границей, милорд? – неожиданно спросила она. Луиза как раз замешкалась, чтобы полюбоваться нарциссами на клумбе, а Марианна с маркизом остановились, поджидая ее.

Он покачал головой:

– Нет. В юности помешала война, а после… не возникало желания.

«А жаль, с его-то богатством и свободным временем!» Должно быть, он почувствовал ее неодобрение и вскинул брови.

– А вы?

Марианна закусила губу.

– Мой муж путешествия считал пустой тратой денег. К тому же, как вы и сами заметили, мир в Европе воцарился сравнительно недавно.

Она замолчала, с грустью вспоминая свои прежние мечты. Даме трудно путешествовать в одиночку. Конечно, состоятельные женщины могут себе позволить это. У них есть компаньонки и достаточно слуг для защиты, но у нее самой на все это не было денег. Нет, она никогда не стала бы жаловаться на нехватку средств. Марианна была благодарна и за свой небольшой доход. Разумно экономя, она имела возможность жить вполне комфортно.

– Но вам бы хотелось путешествовать?

К ее удивлению, он, видимо, настолько заинтересовался предметом разговора, что решил продолжить обсуждение. Марианна перевела взгляд на тюльпаны, окаймлявшие дорожку. Она не чувствовала себя готовой к дальнейшим откровениям.

– Недавно я слушала лекцию одного путешественника, побывавшего в Египте, – медленно проговорила она. – Он очень занимательно рассказывал о пустыне, пирамидах, дервишах…

– И наверное, о сфинксах? – предположил маркиз. – Голова человека и туловище льва. Тут, несомненно, скрыта какая-то древняя тайна.

– Да, конечно, и о сфинксах, – подхватила Марианна, обрадовавшись, что встретила понимание в собеседнике. Большинство ее светских знакомых сразу же начинали зевать, едва услышав о дальних странах. – Только подумайте, какие чудеса ждут путешественника, у которого хватит духа отправиться в такую даль!

Но тут на ее глазах лицо его приняло отчужденное выражение. Пока Марианна удивленно гадала, не сказала ли она чего лишнего, Луиза присоединилась к ним и с ходу вступила в разговор:

– Тетя права. Подумайте только о Париже с его многообразием мод! А готическая красота Нотр-Дама, а Версаль, где когда-то танцевали короли! Переезд через Ла-Манш – это волшебно. Я мечтаю провести медовый месяц на континенте.

Она внезапно замолчала и покраснела. Марианна заметила строго, как и подобает почтенной наставнице:

– У тебя еще будет достаточно времени подумать об этом, Луиза. Давайте пройдем к тем клумбам. Тюльпаны на них каких-то необычных оттенков.

К счастью, Луиза некоторое время говорила исключительно о цветах и почти не взмахивала ресницами. Маркиз слушал ее внимательно и вставлял вежливые междометия.

Временно вернув Луизу в рамки приличия, Марианна снова задумалась о характере этого замкнутого, настороженного человека. Пожалуй, он был так же загадочен, как и какой-нибудь древний монумент. По крайней мере оплошности Луизы, которые девушка совершала, увлекаясь, не вызывали насмешек, и до сих пор Марианна не заметила в нем проявлений низкого или злобного нрава, чего опасалась больше всего. В конце концов, он вполне может быть приемлемым кандидатом в Луизины мужья.

Но почему-то эта мысль не подняла ей настроения. Маленькая компания неторопливо свернула на соседнюю аллею и замедлила шаг, поскольку на их пути стояла какая-то пара.

Марианна очнулась от задумчивости. Подняв глаза, она почувствовала, как они сами собой расширяются от удивления. Им вежливо улыбнулась девушка в зеленом пальто и ярком муслиновом платье, но лицо молодого человека явно окаменело. Это был джентльмен, которого они встретили в Воксхолле, – бывший поклонник Луизы, сэр Лукас Инглвуд!

Он поклонился, опустив глаза.

– Извините.

Луиза вскинула подбородок и крепче взяла маркиза под локоть.

– Пустяки, – равнодушно проговорила она и немедленно обратилась к своему спутнику: – Не вернуться ли нам в экипаж, милорд? Кажется, ветер усиливается. Не хочется, чтобы тетушка простудилась.

«Какая чуткость», – подумала Марианна скептически, стараясь не обращать внимания на бегущие по лицу сэра Лукаса противоречивые эмоции.

Если Луиза только по этой причине решительно увлекла маркиза назад к его экипажу, отвернув личико в модном капоре от встретившейся им пары, то она весьма заботливая племянница. Но Марианна отчего-то засомневалась.