Красная кнопка

Глава 12

– И ты вот так ее отпустил? – произнес отец.

– Думаешь надо было бежать и унижаться, выпрашивать, чтобы не оставляла меня одного валяться на больничной койке? Или что? Просить, чтобы не бросала меня, ведь я ее люблю больше, чем собственную гребаную жизнь? – вспылил Макс.

– Выяснить надо было, что там у нее с этим Давидом, – гнул свое отец.

– Свечку подержать, – выплюнул Макс, подрываясь с лавочки.

– Сядь, – строго одернул Макса Самвел, – и берега – то не путай, с отцом разговариваешь, он у вас конечно типок со странностями, – произнес с улыбкой, – но авторитет несомненный, так что будь любезен мнение его уважать. К тому же он дело говорит. Что этот Давид за хрен, и с какого бугра вырос выяснить бы стоило, и чем уж таким он твою кнопку зацепил, чего у тебя нет, что она побежала, теряя, кхм, – запнулся Самвел, – тапки.

Максим сел на лавку, по-прежнему тяжело дыша.

– Сама – то рыжая твоя где сейчас?

Макс пожал плечами.

– Я не выяснял.

– А стоило бы поинтересоваться, а то видишь вон как бывает, Каришка чуть не удрапала в неизвестном направлении, и я мог шанс папкой стать прошляпить, – пояснил Самвел, – ты вообще на сто процентов уверен, что никаких последствий ваших отношений не осталось?

Максим напрягся, после поступка кнопки он вообще ни в чем не был уверен.

Самвел молчание Макса трактовал по – своему.

– Понятно, что ничего не понятно. Что делать будете, Павел Олегович?

– Для начала выясню, где теперь его зазноба, – кивнул Павел в сторону Макса, – а там видно будет. У него отпуск через два месяца, приедет, сам и будет решать.

Макс поднял на отца благодарный взгляд.

– Спасибо, пап.

– Макс, пошли со мной в спарринг, мне пар надо выпустить, а то сегодня на ковер к начальству идти, желательно успокоиться, папка-то твой, боюсь, моего натиска не выдержит, – бросил на Павла весёлый взгляд Самвел.

– Главное чтобы ты сегодня Каринкиного папки натиск выдержал, – не задержался с ответом Павел, – это он при свидетелях с тобой добреньким был, а один на один пройдется по тебе асфальтоукладочным катком.

– Ты сегодня встретишь Альбину, а то командир мне велел все косяки после наряда исправить, – просил Кузя.

– Ключи от машины гони, или ты хочешь, чтобы я твою принцессу на троллейбусе катал?

Макс знал, что Кузя к своей машине относился как к великой драгоценности. Купил на свои, честно заработанные. И это, пожалуй, была его единственная собственность. Виталий поморщился, но ключи от машины протянул, Фадеева ему была все же дороже тачки.

Встречался Кузя с Альбиной уже месяц, парой они были, по мнению Макса, идеальной. Омрачала их отношения только маячившая на заднем фоне тень Альбинкиного ухажёра и высокая должность отца Альбины. И если с недо-ухажером они почти разобрались, показав, что у девушки есть молодой человек и отношения серьезные, в которые ему лучше бы не вмешиваться. Тимур их посыл понял, но на всякий случай Максим и Виталий Альбину с учебы встречали.

– И это, Макс, – произнес Кузя.

– Ну, и чего ты мнешься, спецназовец, говори уже, чего хотел?

– Там у Альбины сегодня билеты на какую-то выставку есть, я, скорее всего, до вечера здесь торчать буду. Может, ты с ней сходишь вместо меня?

– Может мне с ней ещё чего вместо тебя сделать? – ехидно спросил Макс, – Кузя, ты офонарел что ли? Она с тобой рассчитывала сходить, а не со мной.

– Макс, я тебя как друга прошу, – попробовал надавить на жалость Кузя.

– Вот именно потому что ты мне друг, я и хочу выяснить, что за жёлтая вода тебе в голову ударила.

– Да понимаешь, – замялся Кузя, – я же, как командир наш говорит валенок сибирский, девять классов образования. Я в том искусстве не смыслю ни черта, и как вести себя на таких мероприятиях не знаю. Позорить ее только буду. А ты вон, умный, начитанный, из приличной семьи. Ты ей вообще больше подходишь.

– Кузя, ты …, – выдохнул Макс, – у меня даже слов нет, чтобы тебя описать. Надумал себе ерунды. Ты что думаешь, Альбинке мнение окружающих важно, или твое образование? Кузь, любят человека ни за манеры, уровень интеллектуального развития или материальный достаток. Любят, потому что человек есть, дышится рядом с ним полной грудью, и сердце стучит набатом.

– Ящер, тебе бы мозгоправом работать, – ухмыльнулся Кузя, – так же ковыряешься. Только ты со своей кнопкой полжизни знаком был, и то до конца не понял, а я Альбинку только месяц знаю, – развел руками.

– Дурак ты, – припечатал Макс и развернулся в сторону выхода.

– Картошку жарить будем или пюрешку сделаем? – раздался над головой Кузи голос Альбины.

Кузя, сидящий в темноте на кухне их с Максом съемной двушки, поднял голову и встретился взглядом с лучистыми зелёными глазами. Затем перевел взгляд на Макса, опершегося на косяк и скрестившего руки на груди.

– Аль, – начал говорить, тяжело сглотнув.

– Кузин, ты знаешь, что ты дурак? – произнесла Альбина, останавливаясь напротив него, притягивая его голову к своей груди и зарываясь пальцами в его волосы, – даже не знаю, за что тебя люблю.

Виталий молчал, наслаждаясь этой лаской, ощущая свою вину перед этой девушкой и искренне не понимая, за что ему, ничем не выдающемуся парню из русской глубинки выпало такое счастье.

– Я из дома ушла, – произнесла Альбина над его макушкой, – сказала, что к мужчине своему жить переезжаю.

Виталий молчал, крепче сжимая ее в объятиях.

– Рыжая, имей ввиду, Кузя ночами храпит.

– У меня музыкалка за плечами, свистеть умею любой мотив, – пошутила Альбина.

– Альбин, ты уже его отпускай там, пусть картошку чистит, это теперь его обязанность будет, пусть долг мне отрабатывает, я твои чемоданы таскать чуть без спины не остался.

– Ящеров, ты зануда, – произнес Кузин, – но настоящий друг.

– Вы, ребята тоже ничего, – хохотнул Макс.