Красная кнопка

Глава 24

Альбина не успевала, в буквальном смысле ничего. На учебе был сплошной завал. Задавали по многу а у нее итак накопилось приличное количество долгов, она, конечно, сама виновата, что задания не сдала во время. Максим уехал в отпуск, и они остались с Витом вдвоем, такое бесценное время, не хотелось его терять, поэтому и забила слегка на учебу. Потом Макс попросил оформить детскую комнату, оказалось, что у него есть сын. У Фадеевой на миг мелькнула зависть. Так здорово, что у них семья – мама, папа и малыш. Им с Кузиным ещё до этого далеко, никакой стабильности.

Максим просил заглядывать к его семье, но за четыре дня с момента их командировки у Альбины времени пока не было. Освободиться удалось только на четвертый день после обеда. Добираться было не близко, если есть собственный автомобиль, то не сложно, но от автобуса пришлось топать прилично. Район был не бедный.

– Ящеров, буржуй, – фырчала Алька, глядя на натёртую на ноге мозоль.

Ей удалось добраться почти до самой калитки, она уже буквально предалась мечтам скинуть с ног неудобные новые кроссовки, как увидела недалеко возню, рыжая девушка с коляской пыталась отбиться от двух не сказать что здоровых, но явно стремных мужиков, пытающихся ее куда-то утащить. Девушка отчаянно отбивалась и пыталась вопить, через зажатый ладонью рот.

Фадеева не думала, иначе как ещё объяснить то, что вместо того, чтобы вызвать полицию, позвонить папе, дяде Самвелу, она с воплями кинулась в драку на мужчин. Те тоже такого нападения не ожидали, отшвырнул ее и коляску, схватили рыжую девушку и, резко загрузившись в машину без номеров, сорвались с места.

Алина сидела на асфальте, облизывая кровь с разбитой губы, глядя вслед уехавшей машине. Это кино что ли какое-то? Крутились мысли в голове, чем ещё можно объяснить тот бред, который сейчас произошел? Из раздумий ее вывел звук кряхтящего младенца, который разносился из коляски, стоящей неподалеку.

Альбина встала и подошла к коляске. Только ребенок из семьи Ящеровых может сохранять такое олимпийское спокойствие в надо сказать непростой ситуации. Фадеева вздохнула и произнесла, наклоняясь к ребенку:

– Привет, Павел Максимович, не так с тобой хотела познакомиться но делать нечего. Сейчас тетка чуток в себя придет, и будем решать проблемы.

Лицо распухло, Эльку приложили сильно, челюсть как минимум выбили, а возможно и сломали. Это они такую меру приняли против ее воплей. Метод сработал безотказно, открывать рот Эльке было больно, и кричать, ругаться и обязываться больше не получалось. Изо рта вырывалось только мычание. Руки тоже болели, на них не было живого места, все в кровоподтеках, правая не поднималась, была вывихнула или сломана, Элька не хотела об этом думать. Ноги выглядели чуть лучше, но одним глазом разглядывать себя было не очень удобно, второй заплыл и почти не открывался.

Для полноты картины не хватало только темного сырого подвала и готовый фильм ужасов. Нет, сидела она в кресле в холле большого красивого дома. Ее тут даже оставили одну, не побоялись, что сбежит. Хотя куда она побежит, даже если бы и захотела, далеко убежать не смогла.

– Красотка, нечего сказать, – раздался над головой Эльки знакомый голос, – ну привет, подруга, – плюхнулась в кресло напротив, никто иная, как Вероника Григорян.

Ответить Элька не могла, получилось только промывать и замотать головой в разные стороны.

– Не рада встрече? А я вот напротив, буквально в эйфорию впала, когда увидела тебя клушу, гуляющую с коляской по улице. Надо же, как удачно все сложилось. А я сюда ехать не хотела, думала за границу отправиться. Знала бы, что встречу свою закадычную подружку, раньше приехала. У нас с тобой есть неоконченные дела, ты же быстро сбежала, паршивка, что Давид не успел с тобой рассчитаться. Но ничего, наша семья оставаться в долгу не привыкла, я тебе все возмещу, – с ядовитой улыбкой проговорила Вероника, – по твоей милости Ящеровы ополчились против моей семьи. А мы ведь ничего такого не сделали, достаточно вежливо тебя попросили оставить Макса, он был нам очень нужен. Но что теперь говорить, что было, то было. Важнее то теперь то, что будет. Я вот, например, замуж выйду, за молодого, перспективного человека, из обеспеченной семьи, занимающей высокое положение в обществе. И думаю смогу его уговорить, вытащить папу и брата из того места, куда их упекли Ящеровы. Ты, – ткнула пальцем в Эльку, – отправишься туда, где тебе самое место – в придорожный бордель. Знаешь, я узнала, есть такие проститутки, их называют плечевые, самое низшее сословие на трассе. Незавидная у них скажу я тебе работёнка. Но тебе – то выбирать не приходится. Я за тебя даже деньги получу, представляешь? Хоть как-то компенсирую нанесенный тобой ущерб.

Элька продолжала молча слушать, даже слезы не лились, Вероника больная, разве может здоровый человек так рассуждать. Странно, что Элька этого раньше не замечала, или это Вероника так хорошо маскировалась?

Помощи ждать было неоткуда, Максим в командировке, Павел Олегович далеко. В мыслях мелькнула рыжая девушка, которая бросилась на ее защиту, Элька ее узнала, она была с Максом на фотографиях. Так для нее устранение соперницы только на пользу. Про Пашку думать не хотела, мозг как будто специально блокировал нежелательные картинки. Постепенно голос Вероники стал размытым, и сознание начало уплывать. Последнее, что она почувствовала – это как ее подхватили под руки и поволокли двое мужчин.

– Не успеваем, не успеваем, не успеваем, – твердил Макс как заведённый, сжимая и разжимая кулаки.

За все время их знакомства Кузин видел его таким впервые и теперь не знал, какой Макс нравился ему больше, та ледяная глыба, каким он был все время или вот этот смерч. Надо же, какой резкий переход, как будто кто-то кнопку нажал, ага, красную и произошел взрыв, самоликвидация, Ящера спокойного и рассудительного и перерождение в Ящера жесткого и взвинченного.

– Не кипишуй, – попытался успокоить Макса Виталий, – я отцу Фадеевой позвонил, на границе будут начеку, все подняты по тревоге, не уйдут.

Все понимали, что как только Эльку переправят через границу, шансы ее найти и вернуть домой упадут до нуля. Им вообще крупно повезло, что Альбина оказалась в нужном месте в нужное время. Как истинная папина дочка позвонила сначала своему отцу, а тот уже связался с Самвелом. К вечеру уже знали, что зачинщиком этой аферы была Вероника Григорян, отдыхающая в городе со своим женихом, который имел дом на соседней с Ящеровыми улице. Ее женишок на пару дней уехал по делам, и девушка не упустила случая поквитаться с бывшей подругой. Благо у папаши и брата остались кое какие связи.

Самвел, пользуясь своим служебным положением, связался с командиром отряда Макса, благо те уже возвращались. Макса экстренно спускали с гор, а чтобы он не натворил делов, для подстраховки с ним был Кузя. Теперь они мчались на запредельной скорости в сторону границы. Молясь, чтобы погранцы и федеральная служба безопасности смогла задержать машину, на которой везли Эльку. Телефон зазвонил, разрывая тишину салона:

– Задержали, девчонка здесь, вы скоро? – раздался в трубке голос Самвела.

– С учётом нашей скорости, минут через пятнадцать будем, – произнес Кузя.

Территория была оцеплена, стояли машины с мигалками, скорая, раскуроченная иномарка, много суетящихся вокруг людей. Макс выпрыгнул из машины и как ледокол пошел напролом, его попытались задержать местные сотрудники внутренних дел, которые обеспечивали порядок на месте происшествия. Это они, конечно, плохо сориентировались, эту грозную девяносто килограммовую тушу сейчас смог бы удержать только БТР. Кузя, чтобы избежать потасовки между другом и правоохранительными органами быстро подскочил, поясняя, что они к полковнику Алояну и стал пихать в нос свой военник. Полицейские, видимо не желая связываться, их пропустили, дядю Самвела они нашли в толпе сразу, его фигуру сложно не заметить.

– Элька где? – спросил Макс, хриплым голосом.

– В скорой, – ответил Самвел и резко ухватил дернувшегося Макса за руку, – они ее наркотиками накачали у нее сильнейшая интоксикация, не мешай врачам, я тебя очень прошу.

Макс тяжело сглотнул и кивнул. Подошёл к закрытым дверям кареты скорой помощи, слыша внутри возню, перекрываемую звуками сирен. Прислонился лбом к холодному железу, оперевшись кулаками в стекла на закрытых задних дверях.

Он такой дурак, не успел ей сказать, что любит, больше жизни любит, обиженку из себя строил. Кому и что этим доказал? Хотел казаться сильным и независимым, ждал, что она будет прощения просить. Кому это сейчас надо, когда жизнь висит на волоске и в любой момент может оборваться?

Возня по ту сторону двери стала активнее, сирена взвыла, как показалось Максу ещё громче, заработал мотор. Макс подошёл к водителю, тот взглянув в его страшное лицо, отшатнулся, вжавшись в сиденье.

– Куда? – прокаркал пересохшим голосом Макс.

– В городскую, там условия хорошие, – боязливо ответил водитель.

Максим кивнул, сам развернулся и направился к машине, Кузя уже сидел за рулём, всем видом демонстрируя, что Максу лучше не спорить, а молча занять пассажирское сиденье.