Кто ищет…

Глава 21

Виктор пришел в себя около парка Горького. Высокие деревья, громоздкая акра, прутья ограды. Подивился, как далеко забрел от дома. Огляделся, соображая, в какой стороне метро и тут взгляд его зацепился за одно из лиц, мелькнувшее в толпе прохожих на той стороне улицы. Присмотрелся, щурясь на обжигающем солнце — Анна! Видеть ее в этот волнительный день оказалось чрезвычайно приятно. В душу пахнуло теплом, словно от печки морозной зимой. Виктор, не раздумывая, двинулся навстречу, но тут одернул сам себя — она шла не одна, а с парнем. Хотя, нет. Нельзя назвать так рослого широкоплечего мужчину лет за тридцать.

Отходя в сторону, чтобы его не заметили, Виктор поразился, как гадко стало внутри. Незнакомое раньше чувство собственнической ревности расползалось там, выжигая прежнюю радость. «Что этому бандиту надо от Анюты?» — вспыхнуло в голове и не отставало все то время, что Виктор следовал за ними. От него не скрылось — Аня не скована в общении с этим мужиком, но и не открыта. Не жмется, не держится под руку — просто идет рядом и что-то рассказывает. Да и он тоже не стремиться ухватить ее за что-нибудь. Правда, смотрит так покровительственно, снисходительно.

Виктор заскрипел зубами. Похоже, этот мужчина решил, что Аня уже в его постели, вот и не торопиться действовать. Следовать за ними дальше оказалось мучительно. Виктор остановился, взял себя в руки и поспешил к метро. В груди клокотало, рвалось и натужно скрипело, словно у того слуги из сказки, который сковал свое сердце железным обручем.

Дома Виктор мгновенно заснул и проспал до утра. Но сон был мучительным, протяжным. В нем все смешалось: Аня, жена Галина, детектив и Анин спутник, неизвестная семейная пара… Будто актеры в театральной постановке, они сменяли друг друга, не оставляя при этом воспоминаний и смысла. Очнулся Виктор в десятом часу, мокрый и вымотанный.

Глядя в окно, вспомнил вчерашнюю «игру в сыщика» и уткнулся лицом в подушку. В один миг он стал противен сам себе — следит, подсматривает… Хорошо еще до подслушиваний не дошел! А ведь мог бы! Вот только к чему теперь метаться, грызть ногти и выть на луну? Он сам оттолкнул Анюту, а теперь хочет, чтобы она продолжала мечтать о нем, лить слезы и ждать, когда Виктор наконец-то плюнет на принципы и снизойдет в ее объятия? Глупец! Вскочил, подошел к письменному столу и принялся барабанить по нему пальцами. Чего он боится? Разбередить старую рану? Самого себя? Но если сейчас не попробовать окунуться в новое чувство, то он так и останется живым мертвецом.

Виктор схватил мобильный со стола и принялся искать в телефонной книге номер методического кабинета университета. Конечно, сейчас каникулы, но это — для студентов, а у преподавателей и администрации учебного заведения — сплошные будни. Пять минут — и на чистом листе формата А четыре красовались ровные цифры — стоит их набрать и он услышит Анин голос…

Но сделать это оказалось непросто. Несколько раз он нажимал кнопку с зеленой телефонной трубкой и тут же сбрасывал вызов, не дожидаясь гудков. Но последний раз замешкался и слишком поздно нажал красную кнопку.

— Ничего не поделаешь, — сказал себе, сглатывая слюну. — Придется звонить.

Борясь со страхом услышать отказ или даже неприкрытый посыл, Виктор снова набрал номер, лихорадочно придумывая вескую причину для встречи. Одно он знал наверняка — ему необходимо посмотреть в Анины глаза и все открыть, как есть. А там уже пусть она решает.

По тону ее голоса и язвительным ноткам понял — она еще любит. Пытается забыть, может даже — злится, но безуспешно. Виктор обрадовался, подавляя проснувшееся либидо. И пусть сердится, пусть отговаривается — лишь бы пришла. Успокоился, только получив положительный ответ. После трех — а сейчас полпервого. Времени вагон, но сидеть дома или прихорашиваться Виктор не видел смысла. Хотелось поскорее добраться до условленного места и ждать, словно Аня придет в ту же секунду, что и он. Но Виктор отогнал все мысли прочь, впопыхах натянул костюм вместо шортов и футболки и вышел из дома.

Его энтузиазм сдулся от третьей чашки кофе за два часа. Официанты посматривали на засидевшегося посетителя без злости, но с любопытством. Виктор попросил меню и заказал еще кофе, все-таки сидеть просто так, ничего не покупая, было неудобно. Он уже сосчитал все полоски на переходе за окном, досконально изучил вентиляторы под потолком и изучил ассортимент магазинов напротив, а Аня все не шла. Правда, она и обещала позже трех, а стрелка едва доползла до десяти минут четвертого. Поразмыслив немного, Виктор заказал и суп с салатом. Видимо, ждать придется еще долго, а одним энтузиазмом и утренним бутербродом сыт не будешь.

Виктор просидел до шести, но Аня так и появилась на пороге. Да и придет ли? Теперь он сомневался. Отвернулся к окну, перестав мусолить глазами дверь, и задумался.

— Что вы хотели сказать? — раздался над ним звонкий голос Ани.

Взъерошенные волосы, сверкающие обидой глаза…

— Присаживайтесь, — Виктор подскочил, словно был не в кафе, а у себя дома, метнулся отодвигать стул. Но Аня уже сама присела напротив него. — Видите, я взволнован… Не знаю, с чего начать и как объяснить свое поведение здесь же… Но я не хочу, чтобы вы из-за меня ломали свою жизнь и бросались из крайности в крайность…

— Если честно, я пока ничего не поняла, — Аня улыбнулась, и у Виктора потеплело на душе. Голос стал тверже и решительнее, слова выстроились в ряд.

— Я видел вас вчера с другим мужчиной и хотел бы предостеречь от ошибок. Если я чем-то оскорбил ваши чувства — простите, но не надо уничтожать себя встречами с сомнительными людьми.

Аня повела бровями, будто все еще не понимала, о чем речь, а потом кивнула.

— А с кем мне встречаться? И кто вы, чтобы указывать? — с вызовом произнесла она.

— Никто. И сам в этом виноват — я понимаю. Но это не значит, что мне все равно. Я не хочу, чтобы ты встречалась с кем-то с досады…

— Да с чего вы решили, что с досады?

— Так он же вылитый бандит! К тому же лет на десять тебя старше!

— И что? Вы тоже меня старше…

— Я — другое дело! — сам не заметил, как попался на крючок, и проговорился. — Анюта! Пойми, я отказал тебе тогда не потому, что ты мне не нравишься! Просто, я боюсь, что причиню тебе боль своим чувством, понимаешь?

— Почему? — дрожащим голосом спросила Аня. Похоже — с трудом сдерживала слезы.

— Потому что я не знаю, люблю ли тебя, или пытаюсь возродить к жизни того, кого похоронил много лет назад, — Виктор взял ее руки в свои, прижал к губам.

— Жена?

— Да. И ты очень на нее похожа!

— Серые глаза, светлые волосы? — Аня хмыкнула. — Как и у некоторых других студенток на дополнительных занятиях?

Виктор осекся, заморгал, решая, рассказать ли всю правду.

— Это другое, — отвернувшись, проговорил он. — Аня, дело в том, что кроме жены я тогда потерял еще одного человека — дочку.

Виктор замолчал. Перед глазами стояла пустая коляска с выпростанным одеяльцем и тело Гали с кровавым подтеком у виска…

— Как это случилось? — Аня сжала его руки в ответ.

— По версии милиции — камень попал в висок. То ли кинул кто, то ли от машины проезжающей отскочил… Извини, — Виктор отогнал видение. — Галя ушла в магазин с дочкой, хотела еще и погулять, а я сидел за учебниками — сдавал экзамен на следующий день… Она так и не вернулась, я бегал — искал, несколько раз мимо толпы на тротуаре проскочил. А потом уже от отчаяния в милицию рванул, а там мне телефон обрывают… Оказывается, я полдня мимо ее тела бегал…

— А ребенок?

— Ребенок? — словно очнувшись, откликнулся Виктор. — Украли. Вытащили из коляски. Сколько ни искали — все зря. Только я ведь не милиция, я руки не опустил и все эти годы дочку искал.

— Хотите сказать, Люда — ваша дочь?! — воскликнула Аня.

— Нет. Но я так думал. Она — детдомовская, как и Лариса. И они не первые, кого я считал пропавшей Кристиночкой.

— Красивое имя… — протянула Аня.

— Жена назвала, — отнимая руки, произнес Виктор и отвернулся. — Анюта, я не разобрался — люблю ли тебя, или пытаюсь воскресить в тебе Галю. Вот и не хочу своим болезненным чувством мучать тебя… Понимаешь?

— Не очень, — всматриваясь в его лицо, произнесла она. — У тебя все так сложно… Но может, стоит попробовать начать все с начала?

— Нет. Я себя не прощу, если исковеркаю твою душу. И потом, мне уже сорок три, а тебе — двадцать. Зачем тебе старый хрыч, вроде меня?

— Возраст — ерунда! — весело ответила Аня. — Главное, что мы любим…

— Нет, — оборвал Виктор. — Не надо строить ложных надежд.

— Зачем тогда позвал меня сюда? — на Анином лице отразилась сосредоточенность.

— Хотел объясниться… Увидел тебя в парке с этим чудовищем и не смог промолчать… — Виктор пожал плечами. — А теперь и сам не знаю — зачем…

— Витя, — горячо зашептала Аня. — Забудь про опасения, возраст и прочую ботву. Я тебя люблю, слышишь?! Люблю! И мне все равно что и как, главное, чтобы ты был рядом!

— Анюта… — попытался остановить он, но она продолжила, прижав к его губам ладонь:

— Не надо умных слов, не надо оправданий. Ты захотел увидеть меня, и в этом нет ничего плохого, захочешь обнять — я буду только рада. Но не надо после слова «люблю» гнать прочь!

— Никто не гонит… Просто я не могу дать тебе больше, чем имею сам — а это слишком мало, поверь.

Аня встала из-за стола, покачивая головой из стороны в сторону.

— Нет, Витя. Так не пойдет. И я не хочу больше слушать, как ты одной рукой меня ласкаешь, а другой — втыкаешь нож в сердце. Я понимаю, трудно вылезти на свет Божий из раковины, в которой законопатился много лет назад. Но если ты не вылезешь и не разберешься в себе — мне будет плохо. И неважно, с кем я попытаюсь забыться: с бандитом, олигархом, водкой или наркотиками. Ничего не требую, но буду ждать. Пока дышу.

Виктор не успел ничего ответить, Аня спешно направилась к выходу. Он рванулся следом, но на пути встал один из официантов:

— Не забудьте оплатить счет, — деликатно напомнил он.

Пришлось потратить время на поход к стойке и оплату заказа. Когда же Виктор вынырнул из прохлады кафе, Аня уже растворилась в массе пешеходов, бороздивших вечерние улицы. Он застыл у дверей, тщетно высматривая ее силуэт, а потом побрел домой, мысленно ругая себя. На горизонте возник призрак настоящей любви, а Виктор то мчится за ней, то бежит прочь. У витрины обувного магазина остановился, повернулся к рядам ботинок и туфлей, виновато улыбнулся и произнес собственному отражению:

— Что же вы все-таки хотите, Виктор Андреевич?

Конечно же, оно не ответило. Да и как копия лица может подсказать то, что он и сам не знал?