Кукла. Я не была твоей

Глава 15

ОН

По пляжу иду, еле-еле по песку ногами перебираю. Так хреново мне еще не было никогда.

Мудаком последним себя ощущаю. Конченым идиотом, тварью.

А че ощущаю?

Так и есть. По факту все.

На одни и те же грабли наступаю, хотя в моем случае в одно и то же дерьмо окунаюсь. И нихера меня жизнь не учит.

Каждый раз эта девчонка мне доказывает, что она лучше всех на свете, а я идиота кусок, все равно херню творю и очевидного не замечаю.

Ну как так-то? Боялся в отца превратиться, а на деле даже хуже него стал. Главное ошибок его не повторить. Я ей уже дохера нервы помотал, больше не стану. Все, как хочет сделаю.

Хочет, чтобы уехал? Уеду.

Так и сделать? Не могу.

Приехал, хотел выбесить её. Кинула меня, злился. Места себе не находил, еле выдержал полгода, а надо было раньше ехать. Сразу за ней рвануть. Гордость эта сраная, в жопу её засунуть пора.

А девочка моя, вон какая сильная. Загоны мои терпела, другая бы и раньше свалила.

Держалась долго, не смогла.

Надо же живот свой защищает, как львица. Взгляд её дикий, реально страшно стало. Раньше она хоть и смотрела так жестко, но радовало это меня. Знал, что за взглядом этим желание.

А сейчас угрожает и ни одна мышца на лице не дернулась. Она меня сама пристрелит.

Подвернется шанс, точно пристрелит.

На братана своего плохо думал. По роже ему надавал, а он мне. А он тут вместо меня о ней заботился. А я где был?

Бухал. Вопросы решал по бизнесу, да нахер мне этот бизнес. Все на хер. Ниче мне не надо.

— Брат прости. — к Антохе подошел.

— Нахер иди Майор.

— Антох…

— Говорю же, нахер иди. Ты всегда дебилом был, но ща реально обострение у тебя.

— Знаю я. Знаю.

— Дашка куда пошла?

— Не знаю.

— Че сказала?

— Да туда же послала.

— Вот и вали.

— Антох прости. Ты же меня всю жизнь знаешь…

— Вот именно. Всю жизнь. Майор, что с тобой? Ты нормальный мужик, по понятиям всегда. Че устроил то?

— Не знаю Антох. Сам себя не узнаю.

— Че делать будешь? Свалишь?

— Нихера. Косяки исправлять надо.

— Не выйдет. Она Зверю брякнет, и он тебя шлепнет. О как я закрутил!

— Да и похер. Не страшно. Ты на колесах?

— Да.

— Так Валер, Марго в отель проводи, пусть вещи соберет и на самолёт посади, домой. На сегодня свободны, я с Антохой.

— Хорошо.

— Я что домой?

— Да. Работа окончена. Антох пошли.

К тачке идем. Лицо сводит. Кровь запеклась, а я на адреналине. Боли не чувствую. В тачку запрыгнули.

— Куда едем? — брат спрашивает.

— Не знаю, рожу умыть надо.

— Ко мне тогда.

— Поехали.

— Че приехал то?

— Куклу позлить.

— Она Даша.

— Да в курсе я. Но приехал куклу позлить.

— Ясно. Позлил?

— Ага. Теперь вообще разговаривать не хочет, не то чтоб…

— Она тебя ещё за днюху твою не простила.

— И правильно. Долбоеб я.

— Сурово.

— Так мне и надо. А ты не мог мне это сказать?

— Что беременна она?

— Нет, что долбоеб я.

— Ха-ха-ха. А ты бы меня послушал?

— Сомневаюсь.

А Антоха нормально так устроился. Домину себе прикупил, тачка ни че такая. Внутрь заходим, а там тоже баба пузатая, окружили прям.

— Что с лицом? — Девчонка Антохина смотрит на нас. Лицо недовольное. Руки в боки, пузо вперед.

— Упали. — Антоха шутник.

— И друг об друга ударились?

— Точно. Так все и было.

— А это кто?

— Майор. Богдан.

— Козел тот, который Дашкин бывший?

— Я он самый. Очень приятно.

— А мне не приятно. Зачем его привел?

— Зай, ну не злись. Давай стол накрывай, а мы пока рожи умоем.

Ну Антоха. Зай, все дела.

Умылись, за стол сели, Рита его стол нам шикарный организовала.

— Пить будешь?

— Буду. — соглашаюсь.

— Марин, давай коньяк доставай. Друг ко мне приехал.

Без особой радости Рита коньяк на стол поставила. На против меня села и пялится. По стопарю замахнули, закусили, а она все смотрит.

— Кого ждете?

— Пацан у нас будет. — Антоха гордо отвечает.

— А у Дашки?

— Не знаем. Она не стала пол узнавать. Хотя сама говорит, что девчонка.

— Зачем ты ему рассказываешь это? Ему-то какое дело?

— Даша ему призналась во всем.

— И что?

— Думаю, как вымаливать прощение.

— Не простит. — утверждает Ритка.

— Думаешь нет шансов?

— Козел ты.

— Рит. — Антоха осекает.

— Да права она. Права. И че думаешь вообще без вариантов?

— А ты и дальше планируешь козлом быть?

— Нет.

— Может и есть.

— Блин, Антох. Ты где себе деваху такую нашел? Они с Дашкой на одном заводе сделаны.

— Ритка жена моя. Мы с ней уже десять лет, как вместе.

— Десять лет? Я и не знал, что у тебя на постоянке кто-то есть.

— Да ты не спрашивал.

— Да, я ещё и как друг говно.

— Полное. — Рита язвила, а я не реагировал. Правда, все правда.

— Рит, ну хватит. Видишь хреново ему.

— Ему хреново? А Даше нормально, по-твоему. А ты знаешь Богдан, что она пол срока по больницам промоталась? У неё постоянно угроза выкидыша была. Тошнило все время. Она ела через силу, через слёзы. Уколы, капельницы бесконечные, чтобы малыша сохранить. У неё анемия, давление критически низкое. Ей даже ходить нельзя было, лежала днями, только чтобы выносить. Тебе хреново? Бедный, несчастный. А ещё ей рожать самой не разрешают, противопоказаний список целый. Она своего малыша знаешь, как берегла, как никто на свете. Потому что ребенок этот от любимого, самое дорогое, что у неё есть. И последнее, если хоть одну слезинку она из-за тебя проронит, я сама тебе башку откручу, понятно объясняю?

— Понятней некуда. — девчонка меня отчитывает, а я и рад только. И все мне мало. Лучше бы меня избили, порезали, переехали, только говном себя чтоб не ощущать. А от Риткиных слов, так совсем накатило. Коньяка стопку ещё замахнул, а легче не становится.

— Все, прекращай. Видишь осознал человек. Исправиться хочет.

— От любимого говоришь? Думаешь любила?

— Нет, ну ты реально идиот. Если бы не любила, аборт бы сделала. Но тут в другом вопрос, ты любишь её?

— Люблю.

— Не верится что-то.

— Самому не верится, что говорю.

— А ей говорил?

— Никогда.

— Какие вы мужики все-таки дебилы.

— И я? — Возмутился Антоха.

— Без исключений.

— Что мне делать? Она базарить не хочет, как к ней подкатить?

Ритка на меня смотрит, оценивает. Думает.

— Она на прием завтра пойдет. Сделаешь, как я скажу. Только в руках себя держи.

— Я слушаю.

ОНА

До обеда я тупо просидела в своем кабинете. Даже ела прямо за компьютером, чтобы не ходить по зданию и случайно не встретить его. Работаю я сегодня всего до двух, а потом сбегу. Так что вероятность встретится — будет равна нулю.

Ритка мне вчера писала.

Рассказала, что Богдан с Антохой сильно напились и вырубились прямо у них на диване.

Говорила, что допрос ему устроила, с пристрастием, оскорбляла, а он все стерпел. Еще говорила, что он вину чувствует и хочет меня вернуть и ей этот порыв кажется искреннем.

Но мне всё равно на её слова. Я и сама знаю, что он чувствует. И знаю, что где-то в глубине души, он даже любит меня, но все остальное. С этим я мириться не могу. Не хочу больше.

После обеда я собрала свои вещи, предупредила девочек об уходе и поехала на прием к доктору.

Сегодня у меня плановое УЗИ, а ещё доктор должен рассказать о результатах скрининга, который я прошла на прошлой неделе.

В больнице было душно. Мне хотелось полностью раздеться, хотя одежды на мне было помнимому.

Этот центр нашел для меня отец. Мне бы подошла и обычная поликлиника, но он настоял и оплатил ведение беременности и мои будущие роды.

Я сидела около кабинета и смотрела по сторонам. Кругом, также, как и я сидели девушки, женщины с милыми кругленькими животиками. И все неосознанно гладили свои животы. Это у меня вызывало улыбку.

Дверь кабинета открылась и вышел доктор.

— Дарья Мальцева, проходи.

Я зашла в кабинет и села напротив врача. Ольга Борисовна была классной, и как доктор, и как человек. Она всегда отвечала на мои, иногда, нелепые вопросы и часто шутила. От чего наше общение было легким.

— Здравствуйте Ольга Борисовна.

— Как себя чувствуешь?

Не успела я ответить на вопрос, как раздался стук в дверь и в кабинет вошел Майоров.

— Здравствуйте. — сказал он и сел рядом со мной. Мы с доктором были в полном недоумении.

— Здравствуйте, а вы кто? — спросила Ольга Борисовна и нахмурила брови.

— Я отец ребенка. — спокойно ответил Богдан. Он косился на меня, но я смотрела перед собой, не реагируя на его присутствие.

— Это донор спермы. — Добавила я.

— Понятно. — ответила доктор и уткнулась в мою карту. — Итак, по анализам: все хорошо. Гемоглобин без изменения, но не критичный. По скринингу тоже все хорошо. Меня смущает вес ребенка, но смотря на папу… Вы сколько родились?

— Я? — удивился Богдан.

— Да, знаете свой вес при рождении?

— Четыре с чем-то.

— Крупный. Вот и малыш у вас будет крупный.

— Но живот же не большой, это нормально? — обеспокоено спросила я.

— А живот вообще не показатель Даш. Давай я тебе УЗИ сделаю и потом уже поговорим о рекомендациях.

— Да, давайте.

— Так, а папа должен нам флюорографию принести и кровь на ВИЧ.

— Я здоров. — Возмутился Майоров.

— А мне нужны доказательства. Так что сдать придется. Кровь на первом этаже, кабинет сто пять. А флюорографию завтра с восьми до двенадцати в триста третьем кабинете.

— Я сдам.

— Отлично. Фамилии, как я понимаю, у вас разные?

— Да. — ответила я.

— Тогда заходите в кабинет, говорите я отец, пришел сдать кровь. Фамилия Мальцева. Ясно?

— Понял. Кабинеты ещё раз напишете на бумажке.

— Да, конечно. Все напишу и повторю еще раз.

— Ну идем.

Я встала и Богдан тоже.

— Ты куда? — удивленно спросила я.

— Ну, с тобой.

— Нет.

— В смысле нет?

— Тут сиди.

— Еще чего. Я посмотреть хочу.

— Обойдешься.

— Вы идете? — крикнула доктор из смежного кабинета.

Я тяжело вздохнула, злобно глянула на Майора и пошла на УЗИ.

Я легла на кушетку и задрала футболку. Опустила лосины ниже, выпятив свой живот. Богдан вел себя нормально. Даже слишком нормально, это было странно.

Доктор нанесла гель и принялась водить по животу. Я старалась не смотреть на Богдана, но не выходило. Он так внимательно смотрел на экран, а у меня душа разрывалась на части. Я наблюдала за ним, я хотела видеть его реакцию

— Пол так и не решили узнать? — уточнила доктор.

— Девочка будет, но можете подтвердить.

— Подтверждаю, девочка. Крупная. Здоровая. Все в норме у нас с вами. — я расплылась в улыбке и зачем-то посмотрела на Богдана. Он тоже улыбался, так искренне, по-доброму. Меня это раздражало.

Я не должна вестись на его мнимую доброту. Сейчас он хороший и милый, а через пять минут начинает крушить всех на своем пути.

— Ну что Дарья, все у тебя хорошо. Переросли вы все трудности, они позади. Теперь просто стараемся доходить срок и спокойно родить. Поменьше стресса, больше отдыхать. Что касается половой жизни…

— Не интересует. — тут же выпалила я, а доктор внимательно посмотрела на меня.

— В общем никаких противопоказаний. Без активных действий, естественно. Вот, папа, держи номера кабинетов. Все, можете идти. Увидимся через две недели.

— До свидания. — сказала я и вылетела из кабинета.

Богдан шел следом. Я спустилась на первый этаж и вышла на улицу. Вдохнула свежий воздух и пошла к машине. Майор все так же следовал за мной и ничего не говорил.

Я подошла к машине, пикнула сигналку и села за руль. Этот нахал открыл пассажирскую дверь и тоже сел в мою машину.

— Я тебя не приглашала.

— Подвезешь?

— Я домой еду.

— А Тома дома?

— Я не понятно объяснила на пляже? Или что? Отвали.

— Прости меня.

— Пошел в жопу Богдан со своим прости. Ты слышал врача, мне нельзя нервничать, а когда ты рядом я злюсь, это вредно.

— А ты не злись.

— Выйди из машины. Езжай там куда тебе надо. О, к бабе своей новой езжай.

— Она улетела. И мы не в месте. Я специально её взял с собой, чтобы тебя разозлить.

— Мне все равно.

— Было бы всё равно не злилась бы.

Я глубоко вдохнула и завела двигатель. Мне не хотелось спорить, я хотела лечь на диван и вытянуть ноги.

— Зверь тачку подогнал?

— Любовник.

— Я серьезно.

— И я.

— Я хочу все исправить.

— Это невозможно.

— Возможно. И я это сделаю.

— Господи, Богдан. Ну, о чем ты говоришь? Что ты сделаешь? Бросишь все и переедешь сюда. Будешь водить дочку в садик и учить плавать.

— Все буду делать. И на велике научу кататься.

— Ага, а потом наиграешься и исчезнешь. А ещё лучше меня приревнуешь и убьешь кого-нибудь. А вот еще один вариант пришел в голову, самый худший вариант. Тебя просто убьют на очередной перестрелке.

— Или ничего такого не будет, и я стану лучшим отцом.

— Богдан, не ври себе. Мы оба знаем какой ты. И на звание «лучший» ты, явно, не претендуешь.

— Время покажет.

— А если я не хочу смотреть?

— Это и мой ребенок тоже.

Я замолчала. Аргумент был веским. С этим не поспоришь. Всю, оставшуюся дорогу до дома, мы ехали молча.

— Тома, встречай гостя дорогого. Дождались.

Тома выскочила в прихожую. Богдан тут же подскочил к ней и обнял.

Я же, не обращая внимание на их обнимашки, поплелась к дивану, легла и положила ноги на подлокотник.

Тома тут же отвлеклась от Майора.

— Дашенька, тебе плохо?

— Очень Том. Незваные гости меня расстраивают.

— Сильно?

— Очень. Он вчера Антона избил. Думал, что я от Антохи беременна.

— Богдан⁈ — громко воскликнула Тома. Я не видела лицо Богдана, но представляла. Тома ему сейчас устроит мало не покажется.

— Да Том. Совсем я уже головой поехал.

— Как Антоша?

— Да нормально. Мне вон тоже вмазал пару раз.

— Вот вы, как дети. В детстве дрались постоянно и сейчас. Только сейчас то вон уже какие большие, взрослые.

— Не зря же говорят: мужики, как дети. Богдан, тебе домой не пора?

— Да вроде нет. Я бы пообедал.

— Даша… — я перебила Тому.

— Да делайте вы что хотите. Я тут пока полежу.

— Пойдем сынок, я тебя накормлю.

ОН

— Том, может накрыть её чем-то? Смотри вся сжалась.

— Вон плед на диване возьми.

Пока мы с Томой обедали, Дашка на диване уснула.

Коленки к себе поджала и спит моя девочка. А меня на куски разрывает от того, что беспомощным стал. Столько сказать ей хочу, но Дашка броню включит опять и рычать начнет.

Не хочу её злить. Только радовать. Пледом накрываю, так и тянет ее в щечку хотя бы поцеловать, не рискую, пусть спит.

— Ладно, пойду я.

— Пойдем провожу.

С Томой на крыльцо вышли. А у неё вид такой жалобный.

— Ну чего же ты раньше не приехал?

— Ты ж меня знаешь Том. Злился.

— Она ждала…

— Правда?

— Правда сынок. Не говорила, но мне и без слов все понятно. Что делать то будешь?

— Я уже все решил Том. Осталось только с Дашкой помириться.

— Да помиритесь. Время немного пройдет и простит она тебя, дурака такого. Только ты уж её больше не обижай, не чуди. Ты у меня мальчик хороший, вспыльчивый сильно, но хороший. Пора уже успокоится, скоро дочка появится, я так хотела, чтобы ты в жизни устроился. Семьей обзавелся.

— Все Том, прекращай. Я пацаном не ревел и начинать не собираюсь. А ты меня сейчас точно доведешь.

— Дай обниму ещё разок и иди. Молодец, что приехал.

Из дома выхожу. Пацаны мои тут стоят. В тачку прыгаю и к Антохе. По пути Ритке его букет купил, девчонка помогла. Благодарочка ей светит.

— Антох со мной сможешь на пару недель сорваться?

— Бля, Ритка возмущаться начнет. Она родит вот-вот. Не могу братан.

— Ладно. Сам справлюсь. Просто, когда рядом ты, спокойнее мне как-то.

— Че надумал то?

— Дохера чего.

— А поподробнее.

— Сдать позиции. Всю жизнь стремился, жопу рвал, а нахера Антох? Вот ты сейчас живешь тут, с девочкой своей, сына ждешь. Счастлив?

— Очень.

— И я так хочу. Набегался уже со стволом по городу. И знаешь, меня давно переклинило, тут даже не в Дашке дело. Да и в Дашке тоже, но больше после случая с Тихомировыми. Ты знал, что у них отца давно нет, одна мать осталась. В один день сыновей хоронила. У старшего три пацана дома осталось, младшему и года нет. Страшно стало Антох. А когда Дашку пузатую увидел, ещё страшней. Жить хочу. Дочку на руках подержать хочу.

— Понимаю Майор. Но выходить тоже трудно будет.

— Не думаю. Вы, когда свалили я делами занялся. Порядок в бабках навел. От всего мутного избавился, почти. Но чтобы наверняка, надо бы Зверю брякнуть.

— Уверен? Он тебя за дочку шлепнет.

— Не шлепнет. Но поможет. Точно поможет. Думаю, на руку ему будет. Поставит того, кого прогнуть сможет. А я на пенсию.

— Я бы не был так уверен.

— Посмотрим. Но там я больше жить не хочу.

— Ко мне в спасатели пойдешь?

— Дурак что ли, бабок полно. И у тебя тоже. Ты нахера на работу ходишь? — Ржу и Антоха со мной ржет.

— Да просто, нормальной жизни захотел.

— И я хочу, но пахать не стану.

— Ну ты то понятно. Че Дашка?

— Огрызается. А я сегодня с ней на УЗИ ходил.

— Разрыдался? — Антоха громче ржать начинает.

— Че ржешь? Я в натуре чуть не разрыдался. Но не это главное, сказали в норме все.

— Зашибись. С вас невеста, с нас жених.

— Антох, ты так не шути. Никаких женихов, блядь.

— Забыл, параноик хренов. Че дальше? Как Дашку возвращать планируешь?

— Совет нужен. Ритка твоя где?

ОНА

Ну вот и последний рабочий день. Начальник вошел в моё положение и отпустил в декрет пораньше. После себя я оставила толкового сотрудника, а значит с отелем все будет хорошо, пока я буду наслаждаться проведенным временем с малышкой.

Богдан затих. А может и вовсе уехал. Из отеля он выселился и уже два дня ни слуха, ни духа. Ненадолго же его хватило.

В шесть вечера за Риткой заехала, прогуляться решили по набережной. День выдался жарким, а к вечеру стало так прохладно. Свежий воздух нам обеим на пользу, да и разговоры будут не лишними, мне надо выговориться.

— Богдан уехал? — спросила я у подруги, когда мы медленно прогуливались у воды.

— С чего? У нас вон сидит.

— Пьют?

— Когда уходила не пили.

— Что говорит?

— Все то же самое. Люблю, жить не могу, она не простит.

— Ха-ха-ха. Люблю? Так я и поверила. Он никогда в жизни эти слова никому не скажет. Гордость не позволит.

— Правда любит. Да ты и сама это прекрасно знаешь. Прощай его уже, он все понял.

— Он ничего не понял. И этого энтузиазма надолго не хватит, вот увидишь.

— Дашь… — я повернулась к Рите.

— Что?

— У меня воды начали отходить. — Я вылупила глаза на подругу.

— Сейчас?

— Ага.

— До машины дойдешь? Тут рядом совсем.

— Дойду.

Мы тихонько добрались до машины. Я усадила Ритку и набрала Антона.

— Алло.

— У Риты воды отошли. Мы едем в родильный дом, захвати сумку, которая…

— Я все знаю. Сейчас приеду.

Не знаю, как, но Антон приехал к родильному дому раньше нас. Около центрального входа стояла целая толпа народа. Антон, Богдан, куда без него. Охрана. Санитары.

Антоха помог Рите выбраться из машины и её тут же усадили в кресло, и покатили внутрь здания. Антоха бежал следом.

Я припарковала машину и пошла к центральному входу.

— Привет. — не громко сказал Майор.

— Не уехал ещё?

— Я и не собираюсь.

— Слабо верится.

— Туда пойдем?

— Я пойду, а ты, как хочешь.

— Я тоже пойду.

Мы зашли в приемный покой и на меня тут же накинулась медицинская сестра.

— Рожать?

— Пока нет. Мы с Синицыными. — отнекивалась я.

— Ну и хорошо. Всех сегодня приспичило рожать, прям такой день плодотворный.

— Мне пока рано.

— Ну и отлично. Знаете, где зал ожидания?

— Да.

Я прошла по коридору и села на мягкий диван в зале ожидания. Их на этаже было два и в нашем было всего пару человек. Богдан присел на соседнее кресло.

Прошло, наверное, минут пять, когда в зал зашел доктор.

— Разин кто?

— Это я. — тут же подскочил парень.

— Поздравляю, у вас сын. Три триста. Можете пройти к жене.

— Поздравляю. — сказала я. Парень поблагодарил и пошел за доктором. Я улыбалась. Такое счастье услышать эти слова, даже если люди тебе совсем не знакомы.

— Ты что-то хочешь? — проявил заботу Богдан.

— Чтобы ты уехал.

— Не ври. Этого ты не хочешь. Воды? Поесть?

— Воды.

— Сейчас принесу.

— Эх Антоха занят, а так бы сбегал за тебя.

Богдан злобно взглянул на меня и, не сказав не слова, вышел в коридор. Через пять минут вернулся с двумя бутылочками воды.

Одну протянул мне.

— А шоколадка где? — серьезно спросила я.

— Что? — Удивился Майоров.

— Где шоколадка?

— Ты хочешь шоколадку? Я принесу.

— Нет. Не хочу.

— Прикалываешься? — спросил мужчина слегка улыбаясь.

— Настроение себе поднимаю.

— Получается?

— Ага. — говорила я, не скрывая улыбки.

— Ну ладно, издевайся. Только потом моя очередь будет. — он пристально посмотрел мне в глаза, и я разглядела тот самый огонек. В помещении вдруг стало жарко, как и всегда, когда Майоров начинает говорить что-то пошлое или заигрывать. Я думала научилась справляться, но видимо нет.

— Интересно, на сколько тебя хватит такого услужливого и доброго.

— Я теперь всегда таким буду.

— Не смеши.

— Увидишь.

— Майоров Богдан исполняет все приходи своей беременной подружки, не матерится, весь такой приторно милый. Ну вот чему спектакль?

— Я не хотел тебя ударить на дне рождении. Правда не хотел. — Я опустила глаза. Я не хотела об этом разговаривать. — Мне нет оправдания, но я тогда гнал, по жесткому. Дохера чего навалилось. Прости.

— Не надо…

— Надо Даш. Я все понимаю, всегда понимал, но вот такой у меня характер…

— Не матерись, — перебила я Майора.

— Не собирался. Ты же понимаешь, о чем я говорю.

— Ты меня очень сильно обидел, Богдан.

— Я знаю…

— И то, что ты приехал сюда, с бабой, снова играть у меня на нервах, ну это вообще уже край.

— Я дурак.

— Ты далеко не дурак. Просто ты никому не доверяешь. Ты настолько пропитался своей лживой и лицемерной жизнью, что у тебя все принципы наглухо сбиты. Одна капля эмоций, и ты вспыхиваешь, как пожар. Ты же никого не видишь, у тебя пелена и ты все рушишь перед собой. А что потом? А потом ты осознаешь и начинаешь просить прощение, совершать милые поступки, но надолго тебя все-равно не хватает. Бах. И снова пожар, еще мощнее. Я не спорю, эмоции вау, за гранью, но это ненормально.

— Ты права. Абсолютно права. И я это все понимаю.

— Ну так если понимаешь, почему делаешь?

— Привык так жить. А ты, когда на горизонте появилась, ломать стало. Вроде своей привычной жизнью живу, а не то все. Девки всегда, так, вещью были, а с тобой все изменилось. И вот в башке у меня что-то не складывалось никак.

— Как ты вообще мог подумать, что у меня что-то с Антоном? Ты не знал, что у него Рита есть?

— А ты знала?

— Конечно, они целую вечность уже вместе.

— Охренеть, ты моего друга, знаешь лучше, чем я.

— Да потому что в твоей жизни нет никого, кроме тебя, твоих желаний и требований.

— Это раньше так было, пока я пузо твое не увидел.

— Пузо?

— Ну беременную тебя.

— Ох, Богдан. — Я тяжело вздохнула. — Видимо Антоха тебе хорошо зарядил. Мы за пять минут сейчас поговорили куда откровенней, чем за полгода совместной жизни.

— Бьет он сильно.

— Можно было и посильней.

— Я анализы все сдал.

— Молодец. Как результаты?

— Все хорошо. А с чего бы быть плохо?

— Я от куда знаю с кем ты таскался.

— Таскался? — усмехнулся мужчина.

— Ну. Шлюх тех с дня рождения расселил уже по комнатам в доме? — Богдан напрягся, скулы заходили, но он держался. Мне было дико интересно на сколько его хватит? Я постоянно говорю ему колкости, а он все терпит. Но скоро вспылит, точно вспылит.

— В доме никого не было после тебя.

— Ну ясно.

— Ревнуешь? — спросил Майоров и ехидно повел бровью.

— С чего бы? Мы расстались.

— Я хочу тебя… — как всегда говорил он прямо.

— Увы, я вынуждена вам отказать. Мне секс противопоказан.

— А доктор другое сказал.

Я чувствовала, как лицо заливается краской. А ещё этот его запах, он сидел слишком близко. С каждым вдохом моя стена, которую я строила полгода начинала рушиться.

Слава богу в зал ожидания зашел Антоха. Мы с Богданом тут же подскочил с места.

— Ну? — торопил друга Майоров.

— Сын, три шестьсот.

— Поздравляю брат. Отец.

Мужчины обнялись, потом и я обняла Антоху.

— Сейчас её в палату переведут и можно будет зайти. Блин, как ей было больно. Я там не знал где шкериться от страха. А когда сына увидел, у меня чуть сердце не разорвалось. Это не передать. Ритка моя дает, конечно. Я б на ее месте точно сдох. Я вам знаете че скажу, вы кончайте херней страдать. Сходитесь уже и начинайте кайфовать. В жопу все разногласия. Оно того не стоит. Я короче такой счастливый, вы на меня внимания не обращайте. — Антоха болтал без умолку. Его немного трясло, и он был бледнее обычного. Видимо перенервничал.

После его слов мы с Богданом переглянулись. Все же была доля правды в его словах.

Минут через тридцать к нам подошла медсестра и разрешила зайти в палату к Рите.

Мы обработали руки антисептиком, надели халаты и прошли в послеродовое отделение.

— Ритка, ты молодец. — обнимала я и целовала подругу. Она выглядела очень уставшей. Но счастливой.

— Хорошо, что у тебя кесарево Даш, рожать больно. Тут даже слово больно не подходит.

— Ну оно того стоит же?

— Стоит. Иди посмотри на нашего Максимку.

— Максимом все же решили назвать? А как же Тимур и его команда?

— Я на него посмотрела и сразу поняла, что он Максим.

Я подошла к маленькой кроватке и заглянула внутрь. В ней лежал крохотный комочек любви. Малыш крепко спал. У него были такие сладкие пухлые щечки и крохотные ручки. У меня внутри все трепетало от радости и восторга.

— Антоха, он на тебя похож. — чуть слышно сказала я.

— Да вылитый. Мне его только показали, я так и сказала: «Вылитый папаша».

— Так говорите, как будто это плохо. Я так-то красавчик. — Антоха вел себя странно. У него была эйфория. Улыбка с лица не сходила, а глаза были бешеными.

Богдан тоже подошел ближе кроватке и взглянул на малыша.

Мне снова захотелось убежать от него подальше. То, какой мандраж я испытывала мне не нравился. Вся эта атмосфера радости за счастье друзей, он рядом, разрушала мой и без того хрупкий баланс.

— Ладно, я пойду. Оставлю вас с вашим маленьким счастьем.

— И я. — сказал Богдан.

Ну вот как мне от него отвязаться?

Мы попрощались с ребятами и шли по длинному коридору больницы. Я чувствовала усталость и мне жутко хотелось спать.

Переживания за Риту меня вымотали, и энергия кончилась.

А ещё моя малышка, как и обычно, разыгралась в животике.

Она снова начала активничать и мне стало труднее дышать. Я, как можно быстрее, хотела выйти на улицу.

Двери больницы распахнулись, и я шла по освещенной аллее.

— Ты куда? — спросил Богдан, догоняя меня.

— Сесть хочу.

Я подошла к лавочке. Облокотилась на спинку, выпятив свой живот вперед. Эта маленькая, вредная дама во мне, продолжала толкаться так сильно, что меня бросило в жар, несмотря на то, что ветерок был довольно прохладным.

— Тебе че, плохо? — испуганно спросил Майоров.

— Нет. Просто она толкается, а мне дышать становится не чем. Сейчас пройдет. — я жадно глотала воздух и не могла надышаться.

— Можно я…?

— Что? Спокойно спросила я и посмотрела на Богдана.

— Ну, потрогаю? — еще тише спросил он.

— Ну потрогай.

Он положил свою руку на мой живот, аккуратно, еле касаясь. Мне даже показалось, что его немного трясет от волнения.

Я взяла его за руку и придвинула ладонь к месту, куда меня постоянно долбила моя спортсменка.

Богдан удивленно смотрел на меня, его реакция была бесценна. Он выпучил глаза, слегка приоткрыл рот, а уголки его губ поднялись вверх.

— Я в аху… в шоке. Тебе не больно?

— Нет, но определенный дискомфорт я всё же испытываю.

Он продолжал держать руку на моем животе, легонько поглаживая. Он был так близко, пристально смотрел на меня. Я чувствовала его запах и была на грани того, чтобы кинуться ему на грудь и разрыдаться.

— Я так не могу. — сказала я, встала с места и пошла к машине.

— Даша…

— Богдан, не надо. Ну вот правда, не надо. — громко говорила я и продолжала идти.

— Я тебя люблю. — громко крикнул он. У меня в груди что-то разорвалось от его слов. Я остановилась и закрыла глаза. Глубоко вздохнула и пошла к машине.

Богдан остался стоять на месте.

Поговорим немного с Томой, я поплелась в душ и сразу в постель. Усталость валила меня с ног, и я крепко уснула, твердо решив, что хватит уже его мучать.