Кукла. Я не была твоей

Глава 16

Открываю глаза. Тихо. В окно ярко светит солнце.

Дотягиваюсь до телефона. Десять утра. Вот это я спать.

Я встала с постели, умылась и начала медленно спускаться по ступенькам. Дом был красивый, большой, но с очень опасной лестницей. Ступени были высокими и скользкими. Нужно с ними что-то решать.

Я каждый раз иду и переживаю, что шею себе сверну. А для ребенка и вовсе опасно.

Я спустилась в гостиную и увидела невероятное.

Весь первый этаж был просто усыпан букетами цветов. Они были повсюду. Разные и такие красивые.

Я повернулась и увидела Тому с Богданом. Они сидели за столом и наслаждались только что испеченными блинчиками.

— Ты с ума сошел? — наехала я на Майора.

— Просто хотел тебя порадовать. Тебе же нравятся цветы.

— Ты все цветочные скупил в городе?

— Не все, рядом которые.

Я улыбалась. Я не могла сдержать улыбку. Богдан тоже улыбался. Он выглядит нелепо, когда вот так мило себя ведет.

— Ты будешь завтракать? — спросила Тома.

— Да.

Я села напротив Майорова. Взяла блинчик, макнула его в сгущенку и откусила. Он продолжал смотреть на меня и молчать.

— Ты так и будешь пялится? Я сейчас блином подавлюсь.

— Я пойду в магазин схожу. А вы тут поговорите пока. — сказала Тома, схватила сумку и вышла из дома.

— Сводница несчастная. — пробурчала я с набитым ртом.

— А ты щеки, так смотрю, нормально отъела.

— Ну спасибо.

— Мне нравится. А ещё грудь твоя нравится, покажешь? — Богдан начал строить мне глазки. Я улыбалась и продолжала есть. Ну а что касается груди, это да, она у меня нормально так подросла. На полтора размера точно.

— Что тебе ещё показать? Может дать потрогать?

— Я был бы рад. — Он флиртовал как никогда раньше. Я уже была готова заерзать на стуле от его пленительного взгляда и этой нахальной улыбки.

— Силиконовые сиськи больше не возбуждают?

— Никогда не нравились, а твои нравятся.

— Отстань, а, дай поесть спокойно.

— Че вчера умотала?

— Устала. Спать хотела.

— Я тебя люблю.

— Я и вчера это слышала. Постоянно теперь будешь говорить?

— Да, пока, не поверишь.

— Да я верю. — спокойно сказала я, облизывая губы, которые измала сгущенкой.

— Веришь? И?

— Ну я тоже тебя люблю. — сказала я и снова откусила кусок блина.

— Ммм, а че мозги мне тогда делаешь?

— Не делаю я ничего. Ем сижу.

— Замуж за меня пойдешь?

— Теперь еще замуж зовешь? Антоха что ли опять двинул?

— Я серьезно говорю.

— Замуж не пойду. Дарья Майорова не звучит. — говорила я улыбаясь.

— Привыкнешь.

— Всё, я наелась. — я глотнула чая. Встала из-за стола и вымыла руки.

Обошла стол и подошла к Майорову.

Он наблюдал за мной и не двигался.

— Ты можешь немного отодвинуться от стола, я сесть хочу. — Мужчина не сразу сообразил, что сесть мне хотелось к нему на колени.

В итоге он отодвинул стул, а я разместилась на его коленках и обхватила рукой его шею. Я легонько провела пальцами по коже, показывая всем своим видом, что желаю поцелуя.

И тут у него что-то щелкнуло в голове, видела по глазам. Он обнял меня за то, что когда-то было талией и прижал к себе.

Наши губы наконец встретились. Тут он меня уже не жалел. Он с такой мощью меня целовал, что теперь мне не хватало дыхания и от этого.

— Ты меня простила? — прошептал он и снова припал к губам.

— Не-а.

— А это что значит?

— Гормоны бушуют. Сама не знаю, что творю.

— Ты же сказала, что любишь.

— Люблю.

— А я тебя люблю.

— А я тебе не верю.

— А еще хочу тебя.

— В это верю.

Богдан спустил свою руку с моей шеи и положил на грудь слегка сжимая её.

— Капусту ела?

— Ха, да. Тоннами. — я смеялась.

— Мне нравится.

— И мне.

— Покажешь мне свою комнату? — шептал он мне ухо и облизывал мочку уха.

— Пошли.

Я слезла с колен и повела его на второй этаж.

Мы зашли в спальню, и он снова прижал меня к себе, целуя так жадно. Захлопнул дверь, и мы начали медленными шагами продвигаться к моей постели.

— Раздевайся. — грозно сказала я мужчине, так как моим телом завладело нестерпимое желание.

— Командуешь мной?

— Ну я в пижаме, а ты в уличной одежде. Одетым в мою постельку нельзя. Решать тебе.

Я забралась на кровать и лукаво смотрела на Майора.

Он ухмыльнулся и тут же стянул с себя футболку. Перед моим лицом стояло моё любимое тело.

Затем он снял джинсы и выдал себя со всеми потрохами. Его трусы плотно обтягивали его возбужденный настрой.

Он забрался ко мне в постель.

— Я даже не знаю с какой стороны к тебе подойти.

— С твоей любимой.

Мужчина повел бровью, развернул меня спиной к себе и прижался так близко. Я чувствовала его тяжелое дыхание в мой затылок, шею. Ощущала тепло его тела. Мне так не хватало его в этой холодной постели.

А ещё его рук, а именно той, которая смело забирается в шорты пижамы, прямо сейчас.

— Если бы можно было умереть от возбуждения, я бы уже сдох. Я так хочу тебя, Дашка.

— А я тебя. Только аккуратно ладно?

— Я все знаю. Я с врачихой твоей перетер, что можно, а что нельзя.

— Ты с ней разговаривал об этом? — возмущаюсь.

— Ага. Говорю девочку свою хочу не могу.

— А она?

— Благословила.

— Дурак.

— Полный, Дашка.

Дыхание сменили стоны. Мои. Его. Я так по нему скучала, безумно.

Мне хотелось надеяться, что он и правда обдумал все свои поступки и вынес из них что-то полезное.

А если честно, в данную минуту мне было плевать. Я просто хотела наслаждаться его прикосновениями и поцелуями.

Через три недели…

Неделю назад Богдан улетел. Ему нужно было что-то решить с работой. Говорил, что окончательно решил выйти из бизнеса, но нужно привести дела в порядок.

Думаю, он рассказал мне не все. Я пыталась допрашивать Антоху, но он тоже ничего внятного не рассказал. Прикрывает друга.

А вот я на нервах. Снова. У меня прям душа не на месте. Я так за него переживаю. Знаю его вспыльчивый нрав и гоню от себя страшные мысли.

Но эту неделю, что мы провели вместе здесь, в Сочи, я была счастлива. Богдан все так же странно себя вел, выполняя любую мою нелепую прихоть.

И я верю в то, что он подчинит свой нрав и сможет сдерживать эмоции.

Но решающим было, конечно же рождение Максимки. Антоха так радовался его появлению, что я просто бы не простила себя, если бы лишила свою девочку отцовской любви.

В Майорове куча минусов, но одно я знаю точно, свою малышку он будет любить. И я хочу, чтобы она росла, зная, что у неё есть надежная опора: папа и мама.

Но больше всех, конечно же, радовалась Тома. Она и плакала, и смеялась. Больше, конечно смеялась. Все смеялись над поведением Майора. А он все терпел.

Отец, конечно, был не так счастлив, как я. Раз сто он прочитал мне нотацию, но я его больше не слышала. Я была полностью поглощена своими эмоциями, своими фантазиями о будущем и обещаниями Богдана.

— Почему ты не сказал, что летишь к нам? — с порога начала возмущаться я, когда впустила Богдана в дом.

— Привет. Хотел сюрприз сделать. — Богдан подошел ближе, положил руки мне на живот и впился в губы.

— Ты насовсем? — с огромной надеждой спросила я.

— Насовсем. Может пару раз придется слетать назад, но в принципе все можно решить и по телефону.

— Я обхватила его шею руками и чмокнула в губы.

— Ты стала больше, обниматься теперь неудобно.

— Я ведь могу и обидеться.

— Я умею просить прощение.

— Вымаливать будешь…

— Я готов на всё.

— Кто ты человек? Где мой Майор.

— На пенсию ушел и превратился в простого Богдана. Я скучал… Даша.

— Ты хотел сказать кукла? — накричала я на нахала.

— Нет. — смеялся Богдан и отнекивался.

— Точно хотел, я по глазам вижу.

— Ниче не хотел. Не придумывай.

— Я тебе тоже прозвище придумаю.

— Вперед.

— Мне нужно подумать. Я серьезно подойду к этому вопросу. Обидное придумаю.

— Кукла не обидное.

— С куклой играют, а мы, вроде как, жить собираемся. Родителями стать.

— Но играть-то не перестанем? — Богдан соблазнительно улыбался, взгляд был таким похотливым.

— Можно прямо сейчас, Тома у Ритки, помогает с малышом.

— В душ меня отпустишь?

— Три минуты. Именно столько мне нужно, чтобы подняться по этой чертовой лестнице.

— Идет, а потом съездим кое-куда. Я тебе сюрприз приготовил.

— Приятный?

— Очень.

Пока Богдан полоскался в душе я набрала Тому.

— Привет. Богдан приехал.

— О как хорошо. Теперь я тебе не нужна, у Риточки пока побуду. Максимка наш что-то совсем вредненький сегодня, она бедняжка уже вымоталась. Помогу тут.

— Конечно оставайся. Вам что-то нужно?

— Нет дорогая, отдыхай, пока можешь, потом вон, как Риточка будешь, засыпать на ходу. Ладно, побежала, опять что-то ругается маленький.

— Люблю.

— И я дорогая.

Я лежала на кровати и гладила свой животик. Сейчас я была абсолютно спокойна, как никогда. Как же хочется, чтобы это чувство меня больше не покидало.

И тут в спальню зашел мой герой-любовник. У него было сексуально завязано полотенце на бедрах, а выражение лица так и вовсе сумасшедшие.

— Ну что кукла, готова поиграть?

— Тебе конец.

— Сейчас посмотрим, кто кого.

ОН

— Куда мы едем? — угомониться не может. Тарахтит постоянно.

— Ну потерпи немного.

— Да не могу я терпеть, ну скажи?

— Скоро приедем. Пять минут.

В коттеджный поселок заехали, Дашка подозрительно глядит. Ресницами хлопает. Смешная такая. Щеки отъела, а сама худая, только пузо торчит. Так бы и смотрел на неё, не отрываясь. К ни го ед. нет

Вот же баба бесячая досталась, в мозги мне залезла, в сердце, в душу. Не думал Майор, что так любить может. Даже не могу сказать, как. Не то что горы готов свернуть, планеты. Не хожу, а летаю, типа крылья у меня.

К дому подъехали, выходим.

— И что это за дом?

— Наш.

— Ты дом купил? — Глазища вылупила.

— Ага. Нравится?

— Он огромный.

— Так и нас уже четверо, а там и больше станет.

— В смысле станет?

— Ну я сына хочу, у Антохи есть и мне надо.

— Я тебе что, инкубатор?

— Нет. Ну дочке братан нужен. Сто пудово.

— Дай мне одного ребенка родить.

— Ты будешь перепираться со мной или посмотришь зайдешь?

— Посмотрю. — язык мне показала и в дом пошла. Вредная стала. До ужаса. Сильнее бесить стала. Вот родит, и я ей устрою.

— Он очень большой, ты не мог купить меньше?

— Нормальный дом, смотри какая лестница.

— Ну я не всегда буду беременной, но ты прав, лестница лучше, чем в доме отца.

— Пошли наверх.

На втором этаже Дашка вообще потерялась. Дом-кайф. Реально огромны, не сравнить с моим прошлым. Новый, недавно построен.

Все, надо переезжать.

— Отец звонит. Алло? Пап, я не поняла? Что?

На громкую ставит, а там Зверь в трубку орет, как сумасшедший. Связь барахлит, шипит все:

— Ты где? — спрашивает.

— Я с Богданом. Ты на громкой. Мы…

— Увози её. Майор, ты понял? Увози.

На Дашку смотрю, она глаза вылупила, а у меня все внутри тряхануло. За руку её беру и вниз. Пока по лестнице спускаемся ору парням:

— Тачку заводите, бегом. Валим от сюда.

Парни за стволы схватились, на улицу выскочили по сторонам смотрят. Я Дашку на улицу вывожу, поздно сука…

Около дома три тачки. Пацанов человек десять. У всех стволы в руках, а я на легке.

Парни мои, как вкопанные встали. За пушки держатся, а у меня мысли только о ней. За себя её завожу.

Кучу вариантов проиграл в башке, все херовые.

Из дальней машины мужик вылезает, к нам идет.

Узнал его. Кремнев, по кличке Кремень. Правая рука Зверя.

И тут я окончательно догонять перестал.

— Потеряли кого-то?

— Привет Майор. А мы за Дарьей Сергеевной.

— Мы тут заняты немного. Завтра приезжайте.

— Мне страшно. — Дашка на ухо шепчет, а я её руку сжимаю. Не показываю, но мне и самому сука страшно.

— Все хорошо будет кукла, ща разберемся.

— Дарья Сергеевна, идемте. — Кремень её подзывает, я за руку держу. Пусть только тронет тварь. — Майор отпускай. Дело у нас.

— Какое дело?

— Важное сынок. Девчонку отпусти.

— Зверь в курсе, чем ты тут занимаешься?

— В курсе. Мчит уже на всех парах. Встреча у нас, Дарья Сергеевна присутствовать будет. Перед собой её поставлю, от пуль отцовских меня закрывать будет.

Кровь в венах закипает. Так бы и сорвался. В глотку ему вцепился и разорвал. На парней смотрю, они на меня. Головой машу, говоря, что палить не станем. Нас на раз два тут положат. А у меня, вся жизнь моя за спиной стоит и трясется.

— Я с Дашей поеду.

— Хорошо. Мальчиков своих оставляй и в тачку прыгайте.

— Пошли Дашка. Спокойно.

Идти начинаем, мимо пацанов проходим.

— Антохе звони. — тихо говорю, но этот слышит.

— Нет смысла. Приглядывают за ним. Из дома не выйдет, если жизнь дорога. Не своя конечно, у него есть кого беречь.

Иду, а у самого мысли дьявольские в мозгах. Представляю, как из башки его мозги вылетают и по стене растекаются.

В тачку садимся. Дашка ко мне прижалась. Руки ледяные, сама бледная. А я и сделать нихера не могу.

И че это Кремень против Зверя пошел? Смерти захотел? Он меня то чуть не завалил, а я просто с дочкой его хотел жить. А вот за такое этому уроду хана. Шлепнет и глазом не моргнет.

Едем не долго. Минут двадцать. К дому подъехали, в лесу каком-то. Телефоны у нас забрали. Из тачки вывели и в дом заводят.

В гостиную. Хата обставлена, но явно нежилая. Грязно тут.

— Присаживайся, Дарья Сергеевна. — мудак улыбается.

Дашку на диван сажу, рядом с ней приземляюсь. Пацаны по дому разбежались, периметр охраняют.

Я обстановку пытаюсь изучить. Прокручиваю варианты, что делать, если пальба начнется. А начнется точно.

Ща Зверь, разъяренный заявится и хана всем.

Главное, чтоб девочку мою не зацепили мрази. Она вон и так уже еле живая сидит.

— По какому поводу спектакль?

— Интересно тебе? — В глаза мне смотрит предатель и лыбится, так бы и зарядил по роже этой. Да у него ствол в руках.

— Сгораю от любопытства.

— А я расскажу. Пока папку ждем расскажу. Ты знаешь с чего я начинал Майор?

С низов. В шестерках был: принеси, подай, убери. А Зверь, с папашей твоим, уже тогда королями были. Потом Зверь мне выслужится дал, и я проявился. Пулю вместо него словил, собой закрыл. Вот так и поднялся.

А после слушок прошел, что Зверь от дел решил отойти. Тогда я понял, что действовать надо. Майора старшего убрать проблем не составило. Мы все знаем каким он был. Ничего не боялся, на рожон лез…

— Ты мне сейчас рассказываешь, как отца моего завалил? Это ты ничего не боишься, как я посмотрю.

У меня уже пелена перед глазами, только и слышу, как Дашка шепчет, чтобы я успокоился. Раз за разом повторяет и по руке гладит.

— Ты дальше послушай, история длинна, интересная. Зверь тогда, конечно к власти пришел, но не на долго, всем понятно было, куда он метит. Тогда я и предложил свою кандидатуру на город наш. Но вот же незадача, у Майора сыночек подрос. Молодой, горячий. Но самое главное умный засранец. Быстро сообразил, что делать надо и корону мою надел.

Я терпел. Ждал столько. Надоело. К дому его уже лохов подогнал, а они пристрелить не смогли. Бабу его из-под носа увел и тут он меня обыграл.

Но я не мог успокоится. Пошел хитрым путем.

Тихомировых вывел из игры, точки твои позакрывал, но ты сука живучий оказался.

Но потом Дарья Сергеевна у нас объявилась. И Зверь мне по секрету сказал, что ребенка Майора носит. Знал, что к ней сорвешься, поэтому ждал.

Ты, конечно лихо из бизнеса вышел. Чистым, богатым. Вот я и подумал, что наконец-то город мой будет. Но ты Зверя припрег, по-родственному, чтобы помог. А эта падла взяла и своих людей везде расставила. Продал город по кускам. Мне, другу не доверил. Да я бы там такое устроил. Я не ты, я мараться не боюсь. А теперь мне что? Бойню там устраивать. Всех не положишь. А мне надоело на вторых ролях прислуживать.

Вот я и решил надавить немного. Смекаешь?

— И что ты думаешь? Дашкой его припугнешь, он тебе по доброте душевной помогать станет? Он тебя убьет.

— Не убьет. Дочку пожалеет. Сейчас приедет, поговорим и мы с Дарьей Сергеевной полетаем немного, самолёт у меня на старте.

— Ему похеру будет. Он даже точно не знает дочка она ему или нет. Подумаешь, баба какая-то его родила. Во что хотел, в то и поверил.

Чушь несу. Хоть что готов говорить, только бы Дашку не трогал. Где Зверь так долго?

— Ну вот, как раз и посмотрим.

— Че тебе надо? Бабки? У меня дохера, Все забирай. Тебе на всю жизнь хватит, останется ещё. Дашу отпусти, видишь хреново ей.

— Рот закрой. Дело принципа теперь. Не нужны мне бабки. И ты мне не нужен. Поэтому закройся и доживай последним минуты, пока я разрешаю.

Не шутит Кремень. Напрочь отбитый. Столько народу положил и улыбается. Садись херов.

Ну же Зверь, у тебя всегда план есть. Ты по-любому видел, что пес твой с цепи вот-вот сорвется.

Прилетай уже давай, постреляем.

Час сидим. Два. Нихера не происходит. Я десять человек насчитал. Не много. Да и с виду пацаны зеленые совсем.

Дашка совсем бледная стала.

— Плохо тебе?

— Мы умрем?

— Дура что ли нет. Все хорошо будет, ты чего? Ща папка приедет, порешает.

В глаза ей смотрю, улыбаюсь. А сам понятия не имею, что будет.

Тут парнишка в дом забегает.

— Приехал. — испуганный засранец. Бойся мальчишка.

— Все на улицу, двое со мной останьтесь. — и этот ссыт. По глазам вижу, что ссыт.

Три человека в комнате. В принципе, возможно.

Из окна двор не видно, что там происходит непонятно. Вроде тихо, никто не стреляет.

Да и Зверь не первый год в деле, глушаков навертел, по-любому.

Этот выглядывает из-за парнишки своего, суетится начал. Не правильное расположение выбрал, уязвим он тут. А мы с куклой вообще на линии огня сидим.

Я готов. С виду спокойный, внутри пожар, который Дашка так не любит. Притаился, как лев в кустах. Только и жду момента, когда напасть.

Два парня заходят в дом, одного знаю. Дима вроде, Зверя чувак. На меня смотрит, подозрительно смотрит. А я по взгляду все понимаю.

За Димой этим ещё парень, а за ним Зверь идет. Спокойный сука. А меня разорвет сейчас.

Дальше доли секунды…

Дима на пацана бросается, я на другого. Зверевский парень Кремню ствол к башке подставил и пушку забрал. Димас вырубил пацана, и я своего. Пушку в руке держу.

Даже не интересно было. Но с интересным покончено. Обещал.

— Переиграл значит? — Мудак улыбается. А у Зверя лицо каменное.

— Даша иди сюда?

Подняться помогаю с дивана. К отцу топает. Он её к себе прижимает, в голову целует. Ещё сильней прижимает, а потом ствол вытащил, на Кремнева направил. У того улыбка с лица исчезла. Понял, что его ждет.

Пальнул. Прям в башку ему. С глушилкой. Тихо. Кремний упал, а он Дашку держит, повернуться ей не дает.

Мне головой машет, чтобы уводил. Я Дашу хватаю и на улицу.

— Не оборачивайся, пошли.

Она идет вроде, но обмякать начинает. Я её на улицу вывел, а там пацаны мордой в землю лежат. Зверь точно человек пятьдесят пригнал.

— Мне плохо Богдан.

— Сейчас уже до тачки зайдем.

А она уже не отвечает. Подхватываю. В отключке кукла.

Я её на руки беру. Ору что-то. Зверь из дома вылетает. Тачку мне кто-то открывает, я Дашку на сидение. Сам рядом. Зверь на переднее.

Едем. Слышу телефон мой звонит. Зверь мне трубки наши протягивает.

Антоха брат звонит.

— Да.

— Вы в порядке?

— В больницу едем, Дашка в отключке.

— Подстрелили?

— Нет, просто. Плохо ей было.

— Ща подскочим.

— Сам то как?

— В норме, Зверю респект.

Пока до больнички мчим, даже не думаю. Голова у меня не варит. На куклу смотрю, а она белая, холодная, но дышит.

Вспомнил, как у меня дома вырубилась. Вот кажется вчера было, а столько уже прошли мы с ней.

Сейчас не время сдаваться. Только жить начинаем. Держу её. Животик глажу. Она не открывает глаза.

Долго едем. Слишком долго. Я паниковать начинаю. Зверь ещё оглядывается постоянно. Тоже переживает. А не переживаю, я в ужасе.

К больничке подъезжаем, Антоха мой стоит. Народу приволок. Каталку катят. Я Дашку из тачки достаю, на каталку кладу и к больнице бежим все.

— Срок какой? — в ступор впадаю.

— Рано ей ещё. Через месяц должна была родить. — Антоха отвечает.

— Вы муж?

— Нет он. — Антоха на меня показывает, а я где-то не тут. Потерялся.

В больничку заезжаем. У меня что-то спрашивают, Антоха все отвечает. Дашку увозят, а меня в коридоре оставляют.

Ритка тут нарисовалась. От куда? Не видел её.

Все кружится. Как в тумане каком-то. Медсестра ко мне подходит, бумаги мне сует, а я не соображаю.

— Че за херь?

— Подпишите согласие.

— На что?

— На вмешательство, на переливание крови. Вот тут ещё нужно галочку поставить и роспись. Кто в приоритете мать или ребенок?

— Я не понимаю?

— Кого в первую очередь спасаем мать или ребенка? — Взрываюсь. Ору что-то. А она мне, успокойтесь говорит. — Подпишите.

— Обеих. Обеих моих девочек.

Тут Ритка передо мной нарисовалась, как зарядит мне по морде. Я включился сразу. Картинка четко, мозги варить начинают.

— Богдан, думай.

— Дашка молодая, ещё родит. — Антоха херню какую-то несет. Не слушаю.

— Не слушай его. Ты сам знаешь всё. — В лицо мне смотрит. Я бумаги хватаю.

— Дочку сначала, а Дашка у меня сильная, она ещё поборется.

Папку ей отдаю, она за двери уходит. Я в коридоре стою не знаю, что делать.

— Пойдем Богдан. Они выйдут. Пойдем, сядем.

На стул падаю. По сторонам смотрю. Зверь сидит в углу, охрана его. Мои пацаны подскочили. Антоха мне воду протягивает, жадно глотаю. Назад наклоняюсь, глаза закрываю. Сижу и мысли сраные из башки выгоняю.

Минут сорок наверно прошло. Врач вышел.

Я подскакиваю, все его окружаем.

— Дочка у вас. Три пятьсот. Дышит сама, хоть и недоношенная. — Порадоваться не успеваю. Другое интересует.

— Даша как?

— На операционном столе произошла отставка сердца…

Земля из-под ног ушла. Воздух не вдохнуть, будто кончился весь. Писк в ушах. Доктор продолжает:

— Сразу реанимировали. Стабильна. Переливание сделали. Дышит сама. В сознание пока не пришла, отвезли в реанимацию. Немного понаблюдаем и переведут в палату.

Шаг назад делаю. Антоха мне что-то говорит, а я по коридору иду.

— Майор, куда пошел?

— Щас Антох. Щас приду. Пять сек дай мне.

Еле до улицы добираюсь. Воздух вдыхаю. Вроде бы и поплакал, но не выходит. Просто иду. Прямо. Иду и иду. До лавки дошел, где с Дашкой сидели. Сел на лавку. Сижу. Голову вниз опустил.

Лицо руками закрыл, накатило…