Лабиринт Гименея

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

— Поженимся?! — эхом повторила Лили, ошеломленно уставившись на него. Она не могла поверить своим ушам. — Если это какая-то плоская шутка, то мне не смешно.

—Это не шутка. — Вито говорил совершенно серьезно и смотрел на нее с жестким выражением, к которому она уже, как ни ужасно, начинала привыкать.

—Как ты можешь даже просить меня об этом? — воскликнула она. Полтора месяца назад она согласилась бы с радостью. Предложение Вито было бы исполнением заветной мечты. Но не теперь. Сейчас это больше походило на дурной сон. — После того, как ты поступил со мной, было бы сумасшествием выйти за тебя.

—Я не прошу, — бросил Вито. — Я говорю тебе, что мы поженимся. И повторяю, никто не должен заподозрить, что ребенок не от меня. Он будет воспитываться как наследник Сальваторе.

Голова Лили шла кругом. С каждой секундой Вито все больше отдалялся от нее.

—Послушай, я не знаю, в какую игру ты играешь со мной.

Лили положила руки на бедра и посмотрела Вито прямо в глаза. Ее детство было омрачено отцовским двуличием, так что хватит с нее лицемерия и тайн длиной в жизнь.

—Но во что бы ты ни играл, у меня нет на это времени. Если ты хочешь купить нашу программу — хорошо. Мне нужны комиссионные, чтобы снять квартиру. Если не хочешь, тоже прекрасно. Просто дай мне уйти, чтобы я могла жить своей жизнью. Мне нужно найти постоянную работу.

Она должна это сделать, чтобы обеспечить своего ребенка. И не может позволить себе закончить как Эллен, ее мать.

Эллен была убита горем, когда Реджи, отец Лили, показал свою истинную натуру. Осознавать, что мужчина, которого она любит, шантажом заставляет ее молчать, было невыносимо. Но еще хуже было принимать его финансовую помощь, а потом все больше и больше зависеть от нее.

Со своей доверчивостью и пошатнувшейся уверенностью в себе ей не удалось найти работу, которая бы сочеталась с заботой о Лили. В конце концов Эллен стала трудиться в местном приюте, отдавая всю свою энергию и любовь больным людям.

Лили очень любит свою мать, хотя детство у нее и было крайне трудным. Что бы ни случилось, необходимо защитить Эллен от правды, по крайней мере пока все не устроится.

—Ты не слышала ни слова из того, что я сказал. — Вито выглядел таким холодным и равнодушным, что Лили охватили дурные предчувствия. — Тебе не нужна ни работа, ни квартира.

В конце концов, надо сказать ему правду о своем теперешнем положении и попытаться урезонить его.

—Ошибаешься, мне это необходимо, потому что после того, как ты меня выгнал, я сплю у подруги на диване, — произнесла она.

—Тебе нужен муж, который обеспечит вас с ребенком, — категоричным тоном отчеканил Вито. — А я предлагаю куда больше, чем это.

—Мы живем не в средние века! — возмутилась Лили. — И что такого необыкновенного ты предлагаешь? Деньги? Конечно, было бы здорово иметь богатого мужа. Но прежде всего он должен по-настоящему любить меня и моего малыша, иначе уж лучше остаться одной.

—Это на самом деле так? — спросил Вито. — Быть матерью-одиночкой — тяжелая ноша.

—Я и не говорю, что легко. — Лили слишком хорошо это было известно.

—Подумай о своем ребенке, — нажимал Вито. — Как ты можешь отказывать ему в возможности стать наследником Сальваторе?

—Все это звучит нелепо. — Лили раздраженным жестом пригладила волосы. — Сначала ты обвиняешь меня в том, что я изменила тебе и что ребенок не от тебя. Потом хочешь жениться на мне и сделать его своим наследником. Что я должна подумать?

Она заглянула в его голубые глаза, и внезапно их взгляд вызвал в ней чувственную дрожь. Словно электрический заряд пробежал между ними.

—Это реально.

Он шагнул вперед, покрывая разделяющее их расстояние в два шага. Он по-прежнему даже не касался ее, но волна жара омыла тело Лили, воспламенив нервные окончания. До дрожи в коленях хотелось ощутить его прикосновение, ощутить на себе его руки.

—Ты желаешь меня так же, как и я тебя. И не отрицай это, Лили. Это реальная действительность.

—Возможно, — согласилась она, ужаснувшись, как хрипло прозвучал ее собственный голос, когда его взгляд заскользил по ней, раздевая. — Но это всего лишь гормоны. Это не имеет значения.

—Твоя девственность кое-что значила для меня, — проговорил Вито, стиснув зубы. Глаза его казались невозможно темными, а щека едва заметно дергалась. — Пока я не обнаружил, что она не важна для тебя. И как быстро ты отдалась кому-то еще.

Внезапно какое-то почти дикое выражение прорезало его черты, и он схватил ее и яростно поцеловал.

Сердце Лили подпрыгнуло, она покачнулась, шокированная его порывом, но Вито с силой сжимал ее в своих властных объятиях. Никогда раньше он не был так груб, но в ней мгновенно забурлило горячее желание.

Несмотря на слабые возражения разума, тело наполнилось негой и стало податливым в его руках. Он прижимал ее так крепко, что чудесный знакомый жар его тела обжигал Лили даже сквозь одежду.

Губы ее смягчились и раскрылись, позволяя его языку проникнуть внутрь.

О, как же она скучала по нему, как мечтала снова быть с ним! И дело было не только в физической близости. Хотя она тоже жаждала его и отвечала на поцелуй с пылом, от которого голова шла кругом. Жаль, что он сам растоптал те удивительные чудесные отношения, которые у них были.

Его ладони теперь держали ее голову, отклоняя назад в неистовом поцелуе, который проникал в самые глубины ее растущего желания. Он сжимал Лили уже не так крепко, но она прильнула к нему, упиваясь его мужской силой.

Ее руки против воли обвили Вито, скользнув под пиджак.

Внезапно она опомнилась.

—Прекрати! — срывающимся шепотом произнесла Лили.

Ей пришлось напрячь всю волю, чтобы заставить себя оторваться от него и сделать шаг назад.

—Это не то, чего я хочу.

Стараясь унять дрожь в коленях, она подошла к огромному окну, выходящему на Лондон-Сити.

—А чего ты хочешь? — резко спросил Вито.

—Вернуть то, что между нами было.

Чувства настолько захлестнули ее, что она уже не отдавала себе отчет в том, что говорит.

—Тогда тебе следовало дважды подумать, прежде чем изменять мне, — процедил он.

—Я никогда не изменяла тебе! — вскричала Лили. — Но теперь это не имеет значения.

—Разумеется, имеет — это переиначило все!

—Но наши отношения... все было не так, как казалось. — В глазах защипало от слез, и она отвела взгляд, чтобы Вито не увидел. — Ты не тот человек, каким я тебя считала, иначе никогда бы не поверил в гнусную ложь обо мне.

Лили отвернулась к окну и нервно одернула жакет. Потом набрала полную грудь воздуха, стараясь успокоиться, прежде чем снова повернуться к нему.

— Я ухожу, — сказала она. Ее голос прозвучал ровно, несмотря на бурю в душе.

—Нет, не уходишь, — возразил Вито. — Ты еще не обдумала мое предложение.

—Тут не о чем думать. Ты ясно дал понять, какого мнения обо мне. С какой стати мне выходить за тебя?

—Ради ребенка, — сказал он. — Ты хочешь, чтобы он рос незаконным? Без отца? — Он подошел и взял ее за руки повыше локтей, как бы подчеркивая важность своих слов. — Хочешь, чтобы твое дитя было чьей-то грязной маленькой тайной?

Лили приросла к месту и уставилась на Вито, ощутив приступ дурноты.

—Почему ты говоришь такую ужасную вещь? — Голос ее дрожал. Слова Вито были слишком близки к истине. Слишком близки к тайной горечи ее собственного детства.

—Потому что тебе, как никому другому, известно, что это такое. Ты всю жизнь была грязной маленькой тайной Реджи Мортона.

Она в ужасе воззрилась на Вито. Сердце, казалось, перестало биться. Голова закружилась, а перед глазами все поплыло, когда она начала проваливаться в темноту.

—Лили!

Голос Вито прорезался сквозь туман, возвращая Лили к грубой реальности. Его руки, как стальные обручи, удерживали ее от падения, потом он поднял ее и отнес в большое кожаное кресло у стола.

—Лили. — Он опустился на колено передней.

На мгновение она готова была поверить, что Вито беспокоится о ней. Но потом Лили увидела, что глаза его такие же холодные, как и прежде.

—Ты ужасно бледная.

—Еще бы не бледная, — проговорила она сквозь зубы, пытаясь сдержать тошноту. — Столько потрясений за одно утро.

Лили встала так резко, что Вито покачнулся на пятках. Но быстрое движение было ошибкой. Волна тошноты вновь накатила на нее, голова закружилась так, что потемнело в глазах, и пришлось ухватиться за стол.

—Сядь, — рявкнул Вито. — Я не позволю тебе уйти в таком состоянии, чтобы ты потеряла сознание где-нибудь на улице.

Он заставил ее снова опуститься в кресло и схватил телефон со стола, велев принести, еду и напитки.

Лили закрыла глаза, делая глубокие вдохи. Нельзя допустить, чтобы ее стошнило прямо перед ним. Хватит с нее унижений для одного утра.

Через несколько минут послышался звук открывшихся дверей лифта, потом раздались шаги Вито, заглушённые толстым ковром. Открыв глаза, она увидела, что он ставит поднос на стол.

—Вот, выпей.

Стакан минералки со льдом. Как в тот раз.

Она молча взяла воду, не в состоянии говорить. Воспоминание о том последнем дне в Венеции, когда он тоже делал ей воду со льдом, нахлынуло на нее. В то время Вито был таким нежным, таким заботливым.

Но тут в памяти прозвучали его слова об отце. Она догадалась, откуда ему все известно!

—Ты копался в моей личной жизни!

Она обвиняющее взглянула на него, ожидая, что этот ужасный человек хотя бы немного смутится. Но нет, он оставался таким же невозмутимым.

—Ну, разумеется. Ты ведь жила со мной — мне необходимо было знать о тебе все.

Какой же он все-таки негодяй! Ей никогда не пришло бы в голову вот так бесцеремонно рыться в его прошлом. Он был женат — это общеизвестно. Но Лили никогда ничего не вынюхивала, не расспрашивала, пытаясь выяснить, почему брак распался.

Лили рассеянно убрала упавшие на глаза волосы и отвела взгляд. Трудно было поверить, что все так обернулось, и все ее мысли и чувства пребывали в полном смятении.

Наверное, вообще не следовало являться сюда. Но все-таки где-то в глубине души ей хотелось снова увидеть Вито, несмотря ни на что. Кто бы мог подумать, чем все так закончится? Что Вито, мужчина, которого она, как считала по глупости, любит, станет ее тыкать носом в унизительные обстоятельства детства?

—Быть чьей-то грязной тайной — не слишком приятно. — Голос Вито, нарушивший молчание, был холодным и бесстрастным. — Не подвергай своего ребенка той же участи. И не повторяй судьбу своей матери.

—Ты сам льешь эту грязь! — горячо возмутилась она. — И не трогай мою мать. Она счастлива, живя в деревне и работая в приюте.

—Но ты несчастлива. И твое детство было несчастливым.

—Да что ты знаешь о моем детстве! — вскричала Лили.

—Хочешь, чтобы я напомнил о том, как твой отец брезговал незаконнорожденной дочерью? — раздельно произнес Вито. — И платил Эллен за молчание о существовании внебрачного плода своей похоти? Ты никогда не видела ни отца, ни своих сестер, и вряд ли когда-нибудь это случится.

—А я и не хочу видеть его, — упрямо ответила Лили, хотя слова Вито причиняли ей боль. — Он для меня ничто.

—Вернее, это ты для него ничто.

Лили гневно воззрилась на него.

—Сколько же в тебе злости! — воскликнула она.

Всю жизнь она старалась не думать об отце, делавшем вид, что ее не существует. Хотя можно было бы найти его и попытаться заставить признать свою дочь. Но вряд ли из этого вышло бы что-то хорошее. Да и в любом случае она никогда бы не стала причинять горе матери.

—Вот, съешь это. — Вито подал тарелку с глазированными булочками, забрав у нее стакан с водой.

—Я не голодна, — возразила Лили.

—Все равно надо поесть, — настаивал Вито. — Ты почувствуешь себя лучше. У тебя в самом деле очень бледный вид.

—Не пытайся изображать заботу и убеждать меня сделать то, чего я не хочу, — отрезала Лили.

—Ты должна понять всю сложность того, как в одиночку растить ребенка. В сущности, это, скорее, напоминание. В конце концов, тебе самой все известно не понаслышке.

—Это было не так уж плохо, как ты пытаешься изобразить, — возразила Лили.

Но в глубине души осознавала, что было тяжело: постоянно видеть материнскую депрессию и ощущать себя заброшенной и разочарованной. Она не допустит, чтобы ее малыш рос без отца, чувствуя себя нежеланным.

—Разве ты не хочешь защитить своего ребенка? — продолжал искушать ее Вито. — Выходи за меня, и он не испытает тех невзгод, которые омрачали твое детство. Будущий наследник Сальваторе будет иметь неограниченные возможности. И тебе не придется тащить ту же ношу, которая выпала на долю твоей матери.

—Я не знаю... — пробормотала Лили.

Предложение Вито было совершенно неожиданным и странным. Она уже не знала, что и думать.

—Не знаю, что сказать.

Если бы этот разговор состоялся два месяца назад, всё было бы иначе. Но не теперь, когда в ее жизни все стало с ног на голову... Ясно, что Вито не любит и даже не верит ей. Но он предлагает шанс для ее ребенка, а разве не это сейчас самое важное?

Как она может отказать своему малышу в той жизни, которую Вито может ему обеспечить?

—Ты знаешь, как должна поступить, — прочитав сомнения на ее лице, проговорил Вито. — И согласишься выйти за меня. Учитывая обстоятельства, нам надо пожениться как можно скорее. Мы сегодня же полетим в Венецию.

При взгляде на Лили в его голову закралась мысль: как же все-таки обманчива внешность. Та милая невинная девушка, которую он знал, никогда бы не завела любовника и не пыталась бы манипулировать своей беременностью.

И внешне она сильно изменилась: похудела, побледнела, стала настороженная.

Но несмотря на это, его сильнейшее сексуальное притяжение к ней не уменьшилось ни на йоту.

Он желал ее так же сильно, как и тогда, когда впервые увидел.

Это случилось на такой же встрече, как сегодня, где она продавала продукцию своей компании. Вито сразу заинтересовался ею, пригласил на обед. Влечение, испытываемое им тогда, было настолько сильным, что бурлило в его жилах подобно расплавленной лаве.

Хотелось поднять эту женщину на руки и целовать до тех пор, пока ее тело не станет податливым, и послушным.

—Даже если я соглашусь, — сказала Лили, прерывая его мысли, — то сегодня не готова буду улететь. У меня еще есть незаконченные дела, и я должна кое-куда позвонить.

—Конечно, ты будешь готова. Предоставь все технические детали мне. А когда мы прилетим в Венецию, сможешь позвонить, кому нужно, и сообщить о смене адреса.

Вито подавил торжествующую улыбку, предчувствуя ее близкое согласие. Он не допускал и мысли об отказе.

Хотя измена Лили и ее упорное отрицание этого доказывает, что и он не застрахован от ошибок. Однако, зная подробности ее детства, Вито был уверен: достаточно будет лишь напоминания о нем, и Лили примет его предложение.

Да, он оскорбил ее, не меньше, чем она его. Обида у Лили пройдет не скоро, но материнский инстинкт — защитить будущее своего ребенка в конце концов победит.

Она у него в руках. Единственное, что осталось, — это организовать все побыстрее. И тогда можно будет сообщить деду новость, на которую тот надеется уже много лет: род Сальваторе продолжится.

Дедушка закончит свои дни счастливым, с верой в то, что существует новый наследник. А потом, когда Лили не будет нужна ему, Вито отомстит, избавившись от нее. И от ребенка.

Быстрый развод — и жизнь снова вернется в нормальное русло. Ее голос вернул его в реальность:

—Но я же не могу просто взять и исчезнуть. Люди будут беспокоиться обо мне.

—Короткого объяснения, что мы снова вместе и собираемся пожениться, вполне достаточно, — ответил Вито.

—Все знают, как ужасно ты со мной обошелся, и не поверят в это, — возразила Лили.

—Нет. — Слово разрезало воздух как сталь. — Необходимо сделать так, чтобы никто ничего не заподозрил. Все должны быть уверены, что это благополучный брак.

—Но...

Лили запнулась, когда он взял ее за руки и резко поднял на ноги. Тело его излучало такое напряжение, что ее сердце нервно подпрыгнуло в груди. Он был совершенно серьезен.

— Никто никогда не узнает. — Голос Вито пульсировал, глаза сверкали. — Ты убедишь всех, что между нами все нормально и мы ждем появления нашего наследника. Если ты не сделаешь этого, я выброшу вас обоих.

Лили онемела. Чтобы ее малыш прошел через то, что пришлось пережить ей? Никогда. Слова Вито о «грязной тайне» звенели у нее в голове. Он слишком беспощадно точен в своей оценке того, каким было ее детство.

Она должна выйти за Вито. Ведь это его дитя, и Лили не вправе лишать ребенка родного отца.