Леди с серьезными намерениями

Глава 10

София решила, что на тетушку все-таки нельзя положиться. По крайней мере в случае, когда дело касается Джека Лестера. Она хотя и ожидала увидеть мистера Лестера на первом официальном балу кузины, но никак не предполагала, что он окажется в числе немногих, удостоенных приглашения на обед накануне знаменательного события. Он неожиданно для нее вошел в гостиную, немедленно отодвинув в тень остальных мужчин.

София, стоявшая у камина, немного поодаль от тетушки, смотрела, как он склоняется к руке Люсиллы. На нем был темно-синий фрак, наверное, ночью его глаза бывают точно такого же оттенка, подумала она. Бриджи цвета слоновой кости. Ну и галстук, конечно, представлял собой произведение искусства. В нем блестел большой сапфир, затейливо преломлявший свет. Помимо тяжелого кольца с печаткой на правой руке, он не носил никаких других украшений, которые могли отвлечь внимание от его сильной высокой фигуры. Обменявшись с ним несколькими словами, Люсилла направила его к племяннице.

Подавляя трепет, София встретила Джека спокойной улыбкой:

— Добрый вечер, мистер Лестер.

— Мисс Винтертон! — Он учтиво склонился к ее руке, а потом выпрямился и посмотрел ей прямо в глаза. — София.

София отвела взгляд, сохраняя на лице прежнюю невозмутимость, за последние дни у нее было много случаев попрактиковаться. Увидев, как Нед, который вошел в гостиную следом за своим наставником и теперь, поздоровавшись с Люсиллой, собирался подойти к Клариссе, София сказала:

— Нед говорил, сколько вы для него сделали, даже предложили ему свое гостеприимство. С вашей стороны это правда очень любезно.

Весь во власти очарования Софии, Джек нехотя оторвался от нее и оглядел гостиную. Его избранница сегодня была приветлива, но сдержанна, чем-то даже походила на монахиню в платье цвета слоновой кости классического покроя, с накидкой, изящными складками ниспадавшей с плеч. Глядя на своего протеже, Джек пожал плечами:

— Тут нет ничего особенного. У меня в доме места вдоволь, и так у нас будет больше времени, чтобы… навести на него глянец.

— Вы так это называете? — усмехнулась София.

— Неду не хватает лишь самую малость светского лоска, — ответил Джек.

София быстро взглянула на него:

— Значит, успех джентльмена заключается в лоске?

Джек внимательно посмотрел на нее.

— Конечно нет, дорогая. — Взгляд его сделался серьезным. — Мне, например, когда предстоит особо тонкая игра, требуется оружие иного калибра.

София вскинула подбородок.

— Вот как, сэр? Но я просто поблагодарила вас за помощь Неду и еще хочу поблагодарить за помощь, оказанную вами этим утром. Если бы вы не увели из дома Джереми, Джорджа и Эми, я просто не знаю, как бы мы справились.

Джек, встретившись с ней глазами, улыбнулся.

— Я уже говорил вам, что ваши кузены — весьма занятные сорванцы, и быть их нянькой, как выразился Марстон, для меня одно удовольствие. Но все, в конце концов, устроилось?

Когда этим утром Джек и Нед, как и два предыдущих дня подряд, появились на крыльце Веббов, они застали в доме хаос, связанный с подготовкой к предстоящему балу. Узнав, что ни София, ни Кларисса не смогут освободиться, джентльмены благородно предложили отвести детей в Парк. И это была неоценимая помощь, потому что в доме, где толклись поставщики провизии и цветочницы и сновали туда-сюда слуги, юная троица только путалась у всех под ногами. Они успели разворошить цветы, связанные в аккуратные букетики, и получали большое удовольствие, катаясь по свежеотполированному полу в бальном зале, словно по льду.

— Да, слава богу, — сказала София, наблюдая, как тетушка здоровается с прибывающими гостями. — Я не представляю, как тетя Люсилла умудряется держать столько вещей одновременно в голове, так что неразбериха постепенно сменяется полным порядком.

Джек слегка улыбнулся:

— Я считаю, что вашей тетушке нет равных в этом отношении.

София объяснила:

— Сегодняшний бал можно расценивать как одно из ее наиболее впечатляющих свершений.

— Нисколько не удивительно, что ради вас и вашей кузины она постаралась на славу.

— И мы с Клариссой оправдаем ее ожидания, — твердо сказала София.

От нее ждут, что она тоже должна подыскать себе мужа, — она решила напомнить ему об этом. Так же как он собирается найти себе жену.

София слишком хорошо понимала, что все эти взгляды, улыбки, совместный смех и не поддающееся объяснению влечение сблизили ее и Джека Лестера сильнее, чем обычно бывает между леди и джентльменом, которые остаются просто друзьями. Но ведь другого им не суждено. Слишком быстро приближалось время, когда в каждом из них восторжествует здравый смысл. И она собиралась с духом, чтобы достойно встретить этот момент.

— Софи, милочка! — Шурша шелковым платьем, к ним приблизилась леди Энтвистл. — Ты выглядишь восхитительно, дорогая, не правда ли, Гарри?

— Решили затмить остальных барышень, так? — Лорд Энтвистл подмигнул Софии и одобрительно покивал.

— И мистер Лестер тут, как замечательно. — Миледи протянула руку. — Большое удовольствие снова видеть вас. Я слышала, что леди Эсфордби тоже в городе, вы уже встречали ее?

Джек быстро взглянул на Софию.

— Пока не имел удовольствия, мэм.

— Полное безобразие вышло с охотой, — обратился лорд Энтвистл к Джеку. — Вам, молодежи, это, впрочем, не важно, вы просто перешли на другое место, и дело с концом. — Он обвел глазами гостиную.

— Вы правы, сэр, — ответил Джек. — Поскольку в Лондоне едва ли сыщешь лис, мы вынужденно переключаемся на другие объекты.

— Что? Вынужденно? Ха! — Его светлость благодушно рассмеялся. — Я часто слышал, что самая азартная охота проходит именно в Лондоне.

София сочла правильным подавить улыбку.

— Ну что ты, Гарри! — Ее светлость с громким щелчком раскрыла веер.

— Но это правда, — возразил лорд Энтвистл, нимало не смутившись. — Спроси-ка молодого Лестера. Уж он-то знаток этого дела. Что скажете, юноша? Разве улицы Лондона не богаче добычей, чем поля Лестершира?

— По правде сказать, — ответил Джек, снова бросив быстрый взгляд на Софию, — я не уверен, что согласен с вами, сэр. Должен сознаться, что недавно обнаружил именно в Лестершире неожиданное сокровище, и это после того, как целый год бальные залы Лондона предлагали один только шлак.

Софии показалось, что земля на миг перестала вращаться, и она погрузилась в мягкое сияние глаз Джека. Но тут же вернулась в реальность и увидела промелькнувшую догадку в глазах лорда Энтвистла, удивленное выражение на лице леди Энтвистл и вспомнила о роли, которую должна играть. Она непринужденно повернулась к леди Энтвистл:

— Я надеюсь, что и мистер Мильторп вернулся в Лондон. Он сегодня собирался быть у нас?

Недоумение покинуло взгляд леди Энтвистл.

— Непременно. Люсилла была так добра, что пригласила его на бал. Я уверена, что он придет. Он просто очарован Клариссой. — Она посмотрела в другой конец гостиной, где стояла Кларисса в окружении молодых джентльменов. — Вот увидите, что он окажется в хорошей компании. Я уже предсказывала твоей тетушке, что добрая половина наших молодых людей падет к ногам Клариссы.

София засмеялась и повернула разговор на события светской жизни. К ее облегчению, Джек поддержал беседу и рассказал, что на май назначен новый полет воздушного шара, чем поверг в смятение лорда Энтвистла, который тут же провозгласил эту затею безнадежно глупой.

Милорд все еще продолжал возмущаться, когда вошел Минтон и развеял несколько мрачное впечатление, произведенное его строгим обликом, радостно сообщив, что кушать подано.

Лорд и леди Энтвистл поспешили присоединиться к веренице гостей. Джек обратился к Софии:

— Я надеюсь, дорогая София, что удовольствие сопровождать вас к столу выпало на мою долю.

София снисходительно доверила ему свою руку:

— Мне это будет очень приятно, сэр.

Джек повел ее к шаркающей процессии. В столовой уже звучали веселые голоса. На столе, отполированном до сочного блеска, переливался разноцветными огнями хрусталь и матово сияло серебро. В воздухе витало сдержанное волнение — в конце концов, это был первый большой бал, и присутствующие были теми немногими избранными, кому предстояло открыть сезон. Горацио, полный, живой, сияющий добродушием, занял место во главе пиршества, Люсилла украсила собой противоположный конец стола. Кларисса, похожая на сказочную фею в платье серебристо-розового шелка, села посредине. Нед устроился рядом. Джек привел Софию на место напротив Клариссы и сел справа от нее.

София огляделась. Теперь присутствие рядом Джека успокаивало ее. Он изменил своим прежним обычаям и, чутко угадывая, когда ей не по себе, отступал назад. Легкомысленный прожигатель жизни, он был джентльменом до мозга костей. В его обществе она чувствовала себя уверенно, зная, что он никогда не станет давить на нее и не переступит незримую черту.

Она находила удовольствие, поддерживая его игру, черпала умиротворение в теплой синеве его глаз.

Первый тост провозгласили за Клариссу, кузина Софии мило зарделась, Нед несколько напряженно поглядывал по сторонам.

Подняв бокал, Джек тихо произнес:

— За ваш сезон, дорогая София. За то, к чему он приведет вас.

София грациозно склонила голову.

Ее соседом слева был мистер Сомеркот, дальний родственник Веббов, джентльмен, имеющий самостоятельный доход. Дядя представил его как выходца из Нортамптоншира. Явно человек светский, мистер Сомеркот в то же время был замкнут до невежливости. София, как ни старалась, смогла вытянуть из него одни лишь междометия.

Справа от Джека сидела миссис Волтамбрук, пожилая вдова, тоже родственница Веббов. София засомневалась, правильно ли тетушка рассадила гостей, но после первого блюда ее вера в Люсиллу утвердилась окончательно. У старой дамы оказалось незаурядное чувство юмора, которое Джек вполне сумел оценить по достоинству. София оказалась втянутой в их оживленную беседу и не заметила, как покончили с десертом и пришла пора вставать из-за стола.

Люсилла поднялась и любезно предложила гостям проследовать в бальный зал.

Поднимаясь по лестнице под руку с Джеком, София заметила, что леди Энтвистл наблюдает за ними, слегка нахмурив брови. Это не показалось ей странным: миледи поняла, что Джек оказался соседом по столу Софии с подачи Люсиллы. Люсилла явно взяла на себя роль Купидона. Непостижимо, но, проведя с столице целых три недели, тетушка до сих пор была не в курсе финансового положения Джека Лестера. Но в свое время Люсилла сама поступила нетрадиционно, выбирая супруга, — она вышла замуж за Горацио Вебба, когда он был гораздо менее обеспечен, чем ныне, и нисколько не сомневалась в выборе. И мама самой Софии тоже вышла замуж по любви. Это, очевидно, было в семейных традициях.

Бросив взгляд на красивый профиль Джека, София подумала, что, к сожалению, сама она этой традиции не последует. Спрятав страдающее сердце за безмятежной улыбкой, она переступила порог бального зала.

В мягком свете больших канделябров достижения флористов и декораторов выглядели даже более впечатляющими, чем при свете дня. Легкие белые колонны, поддерживающие купол потолка, украшали розовые и белые розы и сверху донизу обвивали золотистые ленты. Галерея для музыкантов тоже была украшена белым, желтым, зеленым, золотым. По углам зала и вдоль зеркальной стены были расставлены на расстоянии нескольких футов друг от друга чугунные вазы, на чугунных же подставках, тоже наполненные свежими розами. Между вазами стояли кушетки и стулья. Вдоль противоположной стены шли высокие окна, многие были распахнуты, впуская свежий вечерний воздух.

Гости выразили почтительный восторг, многие дамы отметили необычность чугунных ваз.

Мягко мерцающие синие глаза Джека обратились к Софии.

— Я же говорил, что ваша тетушка превзошла саму себя.

София машинально улыбнулась. Когда Джек подвел ее к месту, где ей вместе с тетушкой и Клариссой предстояло встречать гостей, и оставил там, она испытала такое чувство, словно вечер, не успев начаться, подходил к концу. Но она напомнила себе, что Джек заручился ее обещанием танцевать с ней вальс, и снова обрела равновесие. Повинуясь долгу, она добросердечно приветствовала гостей, обращая внимание на тех, кого тетушка представляла с особенно многозначительны: выражением. Люсилла поощряла Джека Лестера, но было ясно, что она намеревалась представить Софии ряд подходящих джентльменов, из которых она смогла выбирать.

Оно и к лучшему. Сегодня начинается ее сезон, и она всерьез приступит к поискам мужа. Какой смысл оттягивать неизбежное? И разумно будет дать понять, что идеалы Люсиллы ее не привлекают. Она не может выйти замуж за Джека Лестера потому, что ему нужны деньги, которые она ему дать не в состоянии. Начав поиски мужа, она прояснит их отношения, покажет таким неравнодушным наблюдателям, как леди Энтвист и леди Мэчем, что между ней и Джеком Лестером нет ничего, помимо дружбы.

Подавив вздох, София с улыбкой повернулась к одному из последних в длинной веренице гостей.

— Ах, мистер Марстон, — проворковала Люсилла. — Я очень рада, что вы смогли прийти.

София подавила готовое вырваться неподобающее леди выражение. Мистер Марстон со сдержанной вежливостью поздоровался с Клариссой, едва скользнув взглядом по очаровательной, как картинка, кузине. Потом его глаза обратились к Софии, и она про себя послала благодарственное письмо мадам Жорж. Отчужденная вежливость мистера Марстона превратилась в холодное неодобрение, едва он увидел ее обнаженные плечи и глубокое декольте, в изобилии открывавшее нежную кремовую кожу.

София лучезарно улыбнулась:

— Добрый вечер, сэр. Надеюсь, вы в добром здравии?

Мистер Марстон поклонился.

— Я… — Он подобрался, поджал губы. — Я хотел бы позже переговорить с вами, мисс Винтертон.

София сделала вид, что весьма рада этой перспективе.

— Леди Колторп, моя племянница София Винтертон, — услышала она голос тети и с облегчением повернулась к следующей гостье, решительно выбросив из головы мистера Марстона.

Тем временем Джек ходил среди гостей, то и дело останавливаясь, чтобы поздороваться и поболтать со старыми знакомыми или ответить на обращенные к нему приветствия, потому что на этот бал у Веббов собралось, кажется, все высшее общество. И Перси, конечно, был тут.

— Был у папаши своего, — сказал Перси. — Старик внушил себе, что умирает. Это, конечно, чушь. Здоров как лошадь. — Оправив новый шелковый лиловый жилет, Перси оценил как знаток элегантность Джека, которой тот в первую очередь был обязан сложению, а не костюму, и вздохнул. — А у вас тут что творится? — спросил он, вставляя в глаз монокль, чтобы оглядеться. — Такое впечатление, словно каждый сквайр уже явился в город со всеми своими домочадцами.

— Знаешь почему? — спросил Джек. — Я только что говорил с Кармоди и Гаррисоном. Они уверяют, что во дворце уже все готово, и вот-вот начнут. Подозреваю что именно оттого здесь сегодня такая суета. Люсилла Вебб абсолютно в курсе всего.

— Я, кстати, упомянул отцу о Веббах, он же знает всех и вся. Так знаешь, что он сказал про миссис Вебб?

— Что же? — заинтересовался Джек.

— То, что она опасна.

Джек скривил губы.

— На свою беду я это знаю. Но кажется, эта леди весьма мне благоволит. Опасна она или нет, мне придется продолжать знакомство.

Перси по-совиному захлопал глазами.

— Так у тебя тут все серьезно?

— Раз я нашел свою златокудрую головку, то не собираюсь ее упускать.

— Если так, то что же. — Перси пожал плечами. — Пожалуй, пока тебя покину. Где, ты сказал, видел Гаррисона?

Указав Перси нужное направление, Джек глянул поверх завитых и напомаженных голов и обнаружил, что София и Веббы покинули свой пост у дверей и смешались с гостями. Он высмотрел Софию в противоположном конце зала, окруженную небольшой группой джентльменов. Причем в высшей степени «приемлемых», как осознал он, перечислив про себя их имена. В нем властно заговорил собственнический инстинкт, но он поспешно подавил его. Он уже оставил за собой вальс и право сопровождать Софию на ужин. Люсилла не одобрит, если он захочет большего.

Джек расслабил стиснутые челюсти. Чтобы снять напряжение, он перевел взгляд на Клариссу, которая стояла немного поодаль. Кузина Софии просто лучилась счастьем. И имела на это полное право, решил Джек, оглядев густую толпу ее поклонников. Все, как один, юнцы, но и самой-то Клариссе только семнадцать. Она безусловно красива и благодаря воспитанию своей маменьки не страдает глупой манерностью, часто свойственной дебютанткам. Обладает ли она и другими талантами Люсиллы — на этот вопрос Джек не знал ответа, поскольку просто не имел достаточно данных.

Увидев, как Нед стойко держится на своем посту рядом с Клариссой, несмотря на попытки других джентльменов оттеснить его, Джек усмехнулся. В этом не было ничего плохого, если только во время танцев он станет приглашать и других дам. Его протеже сохранял на лице скучающее, равнодушное выражение, которое заставляло Клариссу то и дело озадаченно поглядывать на него. Нед быстро обучался и тут же применял обретенное знание на практике.

Джек взял себе на заметку: не забыть предупредить Неда, что с потомком Люсиллы Вебб по женской линии следует держать ухо востро. После чего позволил мыслям вернуться к главному предмету своих забот.

Способна ли София по примеру тетушки к интригам? Джек тут же отбросил это нелепое предположение. Его София не интриганка, он готов жизнь свою поставить, что это не так. Он представлял ее открытой, искренней, без задних мыслей. Но довольное выражение его лица быстро померкло, когда он увидел, как она радостно улыбается маркизу Хантли. Быстро вернув на лицо светскую маску, он смешался с гостями.

Тем временем объявили первый вальс. Кларисса, нежно розовея, вышла на круг со своим отцом — на удивление ловким танцором. По окончании танца Горацио сказал дочери с улыбкой:

— Вот ты и представлена свету, дорогая. Ты рада?

Кларисса сияла, как новенькая гинея.

— Очень даже, папа.

Подняв взгляд, она увидела, как Нед уводит с танцевального круга какую-то молодую леди. Ее улыбка мгновенно увяла, что не осталось незамеченным для ее отца.

— Пойдем, я провожу тебя к твоим кавалерам, милая. — Он мягко добавил: — Послушай старика отца, не собирай слишком большую их коллекцию.

Не заметив испуганного взгляда дочери, Гораций проводил Клариссу назад к ее кружку и, по-отечески нежно похлопав по руке, отошел.

— Не могу молчать, мисс Вебб, — произнес очарованный Клариссой лорд Свиндон. — Вы вальсируете божественно! Должно быть, в Лестершире вы непрерывно практиковались.

— Позвольте принести вам бокал лимонада, мисс Вебб! Танцы вызывают сильную жажду, — поступило предложение от лорда Турстоу, веселого рыжеволосого джентльмена, несколько объемистого в талии.

Но самый пугающий комментарий последовал от одного юноши, мистера Марли, считавшего себя начинающим поэтом:

— Я чувствую, как сию секунду во мне рождается ода… посвящаю ее вашей несравненной грации и воздействию ее на ваших бедных почитателей, вынужденных смотреть, как вы танцуете в чужих объятиях.

Кларисса с тревогой посмотрела на раскрасневшегося юношу. Неужели они все настолько глупы?

Чем дольше длился вечер, тем сильнее она убеждалась, что да. Но она не это предполагала найти в Лондоне. За ней хвостом бродили джентльмены немногим более зрелые, как ей казалось, чем Джереми и Джордж, умственно и физически. Окруженная плотным кольцом воздыхателей, Кларисса на их остроты лишь простодушно улыбалась, но про себя старательно обдумывала варианты ответов.

Когда вдруг появился Нед и спас ее, уведя на середину зала, где пары занимали свои места для контраданса, на нее вдруг снизошло откровение. Она улыбнулась ему и сказала смущенно:

— Какое облегчение танцевать с хорошо знакомым человеком.

Нед, помня полученные инструкции, только слегка приподнял бровь.

— В самом деле? — Он снисходительно улыбнулся. — Не волнуйтесь, вы скоро привыкнете к всеобщему вниманию.

Кларисса изумленно взглянула на него.

— Неплохой бал, — бодро заметил Нед. — Ваша маменька должна быть довольна количеством гостей. Не думаю, что мне приходилось видеть сразу столько молодых леди, собранных в одном месте.

Как раз в этот миг танец разделил их. Когда они снова сошлись вместе, Кларисса с самым высокомерным видом обдала Неда ледяным взглядом.

— Вы правы, — сказала она. — Я скоро научусь отвечать на комплименты, которыми меня засыпают джентльмены. Надо спросить у мамы, как правильно их поощрять.

И снова танец разделил их. Когда музыка, наконец, смолкла, Нед, холодный и неприступный, отвел Клариссу, тоже выказывавшую равнодушие, назад, на ее место. И, небрежно склонившись к ее руке, отошел, оставив наедине с докучливыми почитателями. Щеки Клариссы пылали, а глаза подозрительно блестели.

София между тем начала составлять в уме список своих потенциальных поклонников. Задача была не из трудных, ибо они быстренько появились перед ней, не скрывая своей заинтересованности. Причина ее привлекательности в их глазах недолго оставалась для нее загадкой — лорд Аннерби высказался напрямик:

— Зеленые девицы не вполне в моем духе. — Когда во время кадрили они опять сошлись вместе, он признался: — Я надеялся встретить именно такую леди, как вы. В серьезном смысле слова, если вы меня понимаете.

После этого София пристальнее вгляделась в своих кавалеров и обнаружила, что многие из них схожи с его светлостью: они искали такую леди, «как она», пусть не в первом расцвете юности, но все же молодую, приятную, презентабельную, чтобы повести к алтарю. Убедившись в серьезности их намерений, она принялась рассматривать их достоинства.

— Как я понимаю, ваши владения находятся в Нортамптоншире, мистер Сомеркот? Я и сама родом из тех мест.

— Неужели? — Когда они завершили очередную фигуру котильона, мистер Сомеркот с видимым усилием сделал следующее заявление: — Сомеркот-Холл расположен рядом с деревней Сомеркот, на крайнем северо-западе графства.

София кивнула и поощрительно улыбнулась, но, как видно, мистер Сомеркот исчерпал свое красноречие.

Пока они, окончив танец, возвращались на место, где ее поджидали остальные поклонники, София мысленно вычеркнула его имя из списка.

Следующим ее партнером был маркиз Хантли.

— Скажите, мисс Винтертон, как вам нравятся лондонские развлечения?

— Они мне очень нравятся, милорд, — ответила София. Маркиз приходился старшим братом лорду Перси и, несмотря на широкое лицо и склонность к полноте, был, безусловно, вполне приемлем. — Я слышал, что вы катаетесь в Парке. Может быть, мы могли бы встретиться там с вами как-нибудь утром?

— Может быть, — ответила София уклончиво.

Покидая круг, София решила пока оставить маркиза в списке претендентов. Возможно прогулка в Парке с ним и ее младшими кузенами окажется полезной? Она как раз обдумывала этот вопрос, когда ее мысли прервал знакомый глубокий голос.

— Кажется, следующий танец будет наш с вами вальс, мисс Винтертон. — Джек кивнул маркизу. — Хантли.

— Лестер. — Маркиз ответил кивком на кивок. — Вы, случайно, не видели здесь Перси?

— Некоторое время назад он что-то обсуждал с Гаррисоном.

— Пойду, перекинусь с ним словечком. Это мой брат, — сообщил маркиз Софии. — Перси навещал нашего отца, старик, знаете ли, на краю могилы. Вы извините меня, дорогая, я, пожалуй, узнаю у него, какие новости?

Глядя вслед его удалявшейся спине, София незримым карандашом вычеркнула и его имя из своего сокровенного списка. Подобная черствость приводила ее в ужас. Увидев ее негодующе лицо, Джек вовремя удержался от пояснения, которое собирался сделать. Он не считал Хантли соперником, но к чему действовать себе во вред?

Он завладел рукой Софии.

— Не пройтись ли нам по залу, пока вальс не начался?

София нахмурилась:

— Я бы предпочла вернуться к тетушке.

Скрыв удивление за вежливой улыбкой, Джек поклонился и почтительно повел ее туда, где дожидались ее воздыхатели.

Это был неразумный шаг. Ему не пришлась по душе тесная компания соперников, которые не нашли ничего лучшего, чем на первом большом балу толпиться около его Софии. Настроение Джека не улучшилось, пока он слушал, как они наперебой рассыпают ей комплименты. Они, в свою очередь, дружно не обращали на него внимания, видимо считая, что София, с ее отдаленными видами на наследство, не могла его заинтересовать всерьез. Эта мысль заставила Джека посмеяться в душе над ними. Но веселость сменилась возмущением, стоило ему услышать, как София говорит:

— Я очень люблю оперу, лорд Анерби.

Выражение ее лица демонстрировало безмятежность.

Джек даже скрипнул зубами. Он сто лет не посещал оперу, и виной тому были исполнители. Тут, к его неизъяснимому облегчению, послышались первые спасительные аккорды вальса.

— Мисс Винтертон?

София вздрогнула и вложила пальцы в его ладонь. Он крепко сжал их. Слова его прозвучали как приказ.

В голове Софии промелькнула мысль о возможных осложнениях, которая прежде не приходила на ум. Не тратя лишних слов Джек повел ее в центр зала и там властно, надменно привлек в свои объятия. Его решительность слишком явно выдавала его состояние духа, но ему было все равно. Радость, которую он испытал, обняв ее за талию, бальзамом пролилась на его истерзанное сердце. Когда они вслед за другими парами закружились на сверкающем паркете, Джеку захотелось закрыть глаза. Он не сомневался, что сумеет пройтись в вальсе по залу вслепую, настолько привычным было для него это занятие. А с закрытыми глазами он сможет сосредоточиться только на Софии — на ощущении мягкости и теплоты, на том, насколько ловко и хорошо ему танцевать с ней и как удобно держать ее в объятиях, на легких прикосновениях ее овеваемых шелком бедер к его бедрам. Но, подавив вздох, он оставил глаза открытыми.

— Вам нравится сегодняшний бал, мистер Лестер?

Ее спокойный, даже несколько равнодушный тон заставил его оторваться от созерцания ее локонов. Он обдумал вопрос, глядя на ее манящие пухлые губы.

— Мне нравится этот вальс, — ответил он. Заглянув ей в глаза, он заметил в их голубизне отчетливое неодобрение. Озадаченный, он продолжал: — Когда же вы наконец начнете называть меня Джеком? Ведь я уже давно называю вас Софией.

Ему еще не приходилось видеть, чтобы женщина одновременно покраснела от стеснения и нахмурилась от досады.

— Я заметила. — София взглянула на него с упреком. — Но думаю, вам не следует этого делать. Это не принято.

Джек только улыбнулся. София с недоумением посмотрела на него, затем отвела взгляд. Как всегда, оказавшись в его объятиях, она лишилась присутствия духа, трепет побежал по телу, перехватило дыхание от волнения. Его сила окружила ее, обволокла, увлекая мысль к возможностям, о которых София даже подумать не могла не краснея. Вот и сейчас она раскраснелась и очень обрадовалась, услышав заключительные такты вальса.

Джек заметил ее состояние, но благоразумно никак его не прокомментировал. Он спокойно повел ее на ужин и, ловко завладев блюдом с деликатесами, сумел устроиться с ним, Софией и двумя бокалами с шампанским за маленький столик около оранжереи.

Но он не принял в расчет ее свиту. Очень скоро поклонники замаячили, зароились вокруг, потягивая шампанское и, по мнению Джека, всячески надоедая. Он стойко терпел их присутствие, постоянно напоминая себе, что Люсилла едва бы сочла первый большой бал подходящим местом для того, чтобы он заявил о своих намерениях. Когда они покончили с закуской, он отвел Софию на исходное место к кушетке ее тетушки.

То, как он посмотрел на Люсиллу, заставило ее улыбнуться про себя. Софию и Клариссу пригласили на следующий танец, и Люсилла обратила взгляд своих больших глаз на Джека:

— Должна вам сказать, мистер Лестер, что вы славно поработали с Недом.

Джек поклонился:

— Я рад, что вы одобряете произошедшие в нем перемены, мэм.

— Несомненно. И я крайне вам признательна. Чрезвычайно признательна.

Увидев, как к ним проворно приближается леди Энтвистл, явно желая пошептаться с Люсиллой, Джек коротко поклонился и отошел в толпу. Проходя мимо танцующих, он услышал серебристый смех. Это София весело смеялась на шутки лорда Эйнсли, красивого и весьма богатого джентльмена. Подавив стон, Джек свернул в оконную нишу. Что за болван ввел в обычай практику ухаживания? Слова Люсиллы он с уверенностью трактовал как открытое поощрение, что было, разумеется, приятно. Но нынешний накал его чувств уже не нуждался в дальнейшем поощрении, тем более что поведение предмета его страсти грозило превратить его в пылающий факел.

Чертыхаясь, он приказал себе запастись терпением. Можно было бы сейчас уйти, но ночь только начиналась. Кроме того, он не был до конца уверен в Неде, чтобы оставить своего протеже без поддержки. При этой мысли он оторвал взгляд от сияющих локонов Софии и отыскал среди танцующих Клариссу.

Кузина Софии, как и можно было предположить, весело улыбалась своему партнеру — элегантному молодому человеку. Джек хмыкнул. Кларисса явно была увлечена своим кавалером.

Но, подумав так, он заблуждался. Хотя Кларисса и улыбалась высокопарным речам мистера Помероя, мысли ее витали далеко от этого безупречного во всех отношениях юноши. Она то и дело поглядывала во второй ряд, где танцевал Нед с мисс Эллис, и это зрелище наполняло Клариссу холодной яростью, никогда прежде ею не испытанной. Не вдумываясь в ее происхождение, она решила, что пора перенаправить внимание Неда на то, ради его он прибыл в столицу.

Прищурившись, она перевела взгляд на мистера Помероя и изобразила на лице такое, что потрясенный мистер Померой запнулся и едва не упал. Кларисса виновато, поскольку не хотела гримасничать столь откровенно, поспешила отвлечь и успокоить испуганного партнера, а сама тем временем поглядывала по сторонам в поисках вдохновения. К сожалению, ее свита мало что могла ей предложить. Ее поклонники были так молоды, что никого из них она в самых фантастических грезах не могла увидеть в роли персонажа, который сейчас ей требовался. Снова оказавшись в их тесном кругу, Кларисса вполуха слушала сыпавшиеся на нее остроты и мрачно наблюдала, как Нед примкнул к компании, окружавшей двух сестер, тоже впервые выехавших в свет. Отведя взгляд, она увидела, что к ней направляется Тоби в сопровождении подлинного Адониса.

— О, Кларисса! — Тоби нерешительно остановился перед сестрой. — Можно представить тебе капитана Гарнарда? Он служит в гвардии.

Тоби явно не знал, как отнесется к этому знакомству его сестра, но капитан очень стремился быть представленным лично, и Тоби не видел в этом ничего зазорного. Кларисса окинула взглядом высокую широкоплечую фигуру. На капитане был алый мундир, а его завитые кудри при свете свечей отливали золотом. Когда он выпрямился после поклона, Кларисса успела разглядеть холодный блеск в его глазах и циничную усмешку на губах, прежде чем их сменило вкрадчивое выражение. Кларисса лучезарно улыбнулась и протянула руку.

— Как поживаете, капитан? Давно вы служите в гвардии?

Тоби, пожав плечами, отошел в сторонку. Ослепленный капитан Гарнард ничего не видел, кроме невинных голубых глаз Клариссы и ее нежно изогнутых губок. Он решил, что судьба наконец-то преподнесла ему нежданный подарок. Улыбнувшись как можно очаровательнее, он нехотя выпустил руку Клариссы.

— Я вступил в полк несколько лет назад, дорогая леди.

— Несколько лет? — откровенно удивилась Кларисса. — Но… — Замолчав, она застенчиво прижала руку к губам. — По правде сказать, — пробормотала она, — я не думала, капитан, что вы уже такой… взрослый.

Гарнард весело рассмеялся:

— И правда, мисс Вебб, боюсь, что по сравнению с вами я уже глубокий старик. — Тут лицо его стало серьезным. — Пожалуй, я не могу соперничать с окружающими вас молокососами, беспечность и искрометность юности давно уже мне не знакома.

Не обращая внимания на ощетинившихся молокососов, Кларисса мило улыбнулась и доверительно склонилась к капитану:

— Мне кажется, я уже пресытилась беспечностью и искрометностью. Сейчас я больше предпочитаю искренность.

Капитан Гарнард улыбнулся еще шире:

— Может быть, дорогая леди, ради того, чтобы услышать искренние слова, вы согласитесь прогуляться со мной по залу? Пока не начался следующий танец.

Кларисса с видимым удовольствием кивнула. Она встала и коснулась алого рукава капитана.

Когда они влились в толпу гостей, капитан Гарнард не смог сдержать самодовольной улыбки. Но он был бы в высшей степени смущен, узнав, что Кларисса про себя улыбается еще шире.

А София между тем столкнулась с проблемой, грозившей серьезно помешать ее трудам. Высокий, стройный и грозный, Джек покинул свое убежище в нише, где он подпирал стену, и устремился к ней, словно голодный хищник, привлеченный, как она подозревала, улыбками, которые она расточала окружавшим ее джентльменам. Исподволь ею ободряемые, поклонники тем временем вовсю распустили перья.

Используя прежний немалый опыт, он сумел пробиться к ней и встал рядом, с неподвижным лицом и холодным блеском в синих глазах.

Софию это рассердило. Он мог запросто распугать ее поклонников. Ей вовсе не нравилось то, чем она сейчас занималась, но иначе в данной ситуации она не могла себя вести и поэтому считала, что Джек должен понять ее, а не ставить палки в колеса. Единственное объяснение его ярости, которое приходило ей в голову, было то, что он завидовал вниманию, которое она уделяла другим мужчинам.

Но из их числа ей предстояло выбрать мужа, и она все сильнее досадовала, потому что он упорно продолжал своим присутствием осложнять ей задачу. Когда сэр Стюарт Мейблторп, известный ученый, перехватив взгляд Джека, забыл, о чем говорил только что, София бросила на Джека ледяной взгляд, который тот встретил с полнейшей невозмутимостью.

Всерьез рассердившись, София особенно ласково улыбнулась лорду Рутвену — джентльмену, по ее мнению имевшему с Джеком Лестером много общего во всех отношениях, кроме одного. Лорду Рутвену не требовалась богатая невеста.

Темная бровь лорда Рутвена чуть приподнялась.

— Может быть, мисс Винтертон, вы желали бы прогуляться по залу? — спросил он, выпрямившись после поклона.

Его взгляд скользнул в сторону Джека, затем снова остановился на Софии. Делая вид, что не замечает, как заблестели у лорда Рутвена глаза, София ответила:

— И правда, сэр. Я уже устала стоять на одном месте.

Губы Рутвена раздвинулись в горделивой улыбке.

— Ну конечно, дорогая леди, позвольте мне быть нашим спасителем. — И он предложил ей руку.

С подчеркнутым спокойствием София приняла ее не раздумывая. Она почла за лучшее не смотреть в сторону Джека и под руку с Рутвеном направилась в обход зал.

Только убедившись, что вскипевшие эмоции снова взяты под строгий контроль, Джек позволил себе шевельнуться. К этому времени София с Рутвеном успели дойти уже до середины зал. С каменным лицом Джек обдумывал свои возможности, и только недобрый блеск в глазах выдавал его состояние. Затем с обычным скучающим видом он вошел в толпу и принялся неторопливо прокладывать путь к своей златокудрой головке.

Они еще не успели дойти до конца зал, как София поняла, что от зеленых глаз лорда Рутвена мало что может укрыться. Он то и дело отпускал шпильки в адрес ее блюстителя. София заподозрила, что его умеренный интерес к ней вызван скорее желанием натянуть нос Джеку, чем ее собственными достоинствами. Это одновременно успокоило и встревожило ее.

Они остановились под галереей, на которой сидели музыканты, и повернулись лицом к залу.

— Ах, вот вы где, Рутвен. — Джек внезапно материализовался из толпы и непринужденно улыбнулся его светлости. — Я только что встретил у лестницы леди Оркни. Она настоятельно спрашивала о вас.

София заметила, как на лице его светлости промелькнуло выражение досады, смешанное с недоверием.

— Неужели? — Рутвен уставился на Джека.

Тот подтвердил:

— Именно так. Она хотела о чем-то безотлагательно переговорить с вами. Вы же знаете, какой настойчивой она способна быть.

Рутвен поморщился:

— Ну да, ну да. — Он повернулся к Софии. — Боюсь, что должен просить вас извинить меня, мисс Винтертон. Если мою тетушку заставить ждать, у нее может начаться истерика. Полагаю, Лестер будет только счастлив составить вам компанию. — Изобразив смирение, он откланялся и отошел.

София, прищурясь, посмотрела вслед его удалявшейся спине. Она и так всерьез не рассматривала Рутвена в качестве поклонника. Что можно ждать от мужчины, который сначала создает даме проблему, а потом бросает ее расхлебывать последствия в одиночку.

Когда пальцы Джека сомкнулись на ее руке, она подняла на него глаза. Бесстрастное выражение его лица ни на миг ее не обмануло. Взгляд его потемневших глаз был суров.

— Идемте со мной, мисс Винтертон. — Он повлек ее к окнам, выходившим на террасу.

София упиралась.

— Я не намерена уединяться с вами, мистер Лестер.

— Джек! — Интонация, с которой было произнесено это слово, не оставила у Софии сомнений относительно его настроения. — А если вы предпочитаете обсуждать наши разногласия на публике… — Он пожал плечами. — Разве я могу отказать даме?

София увидела в его глазах мрачное, напряженное выражение, которое уже замечала прежде. Дыхание перехватило. Но и в ней уже упрямой волной поднималось раздражение — он ведет себя как собака на сене.

— Прекрасно, мистер Лестер, — ответила она, выдерживая его взгляд. — Только не на террасу.

Краем глаза она заметила колыхавшуюся штору, которая закрывала вход в комнату музыкантов, находившуюся в конце зал непосредственно под галереей. Отгороженная от зал рядом чугунных ваз, полускрытая нависавшей сверху галереей, она едва ли могла привлечь чье-то праздное внимание. Они могли уединиться там, в то же время не покидая бального зал. София кивнула в сторону шторы:

— Пожалуйте сюда.

Джек последовал за ней в затененное пространство под галереей и придержал штору, позволив Софии проскользнуть за нее. И сам последовал ее примеру. Тяжелая штора упала за ними, заглушив звуки бала. Одинокий подсвечник скупо освещал пространство комнаты. Матово блестели поверхности клавесина и фортепьяно. Это был уютный уголок, обставленный мягкими стульями и двумя креслами. Но Софию они не прельстили, и она остановилась посредине комнаты на абиссинском ковре.

— Что же, мистер Лестер. Теперь мы можем поговорить откровенно.

— В этом наши желания совпадают. — Джек прошел вперед и остановился перед ней на расстоянии шага. София вынуждена была запрокинуть голову, чтобы взглянуть ему в глаза.

— Может быть, — предложил Джек, — мы могли бы для начала прояснить цель, для которой вы так энергично собираете вокруг себя всех этих джентльменов.

— Очень уместный вопрос, — согласилась София. Она помедлила, собираясь с мыслями, и заговорил спокойно и решительно: — Как я, кажется, говорила, мой первый сезон четыре года назад был внезапно прерван.

Джек коротко кивнул.

— И вы также знаете, что не только моя тетя, но и все мамины подруги очень заинтересованы… — Слегка замявшись, она уточнила: — Твердо настроены, чтобы я вышла замуж. — Она вызывающе посмотрела на Джека. — Я по крайней мере не вижу для себя другого способа устроить жизнь.

На щеке у Джека дрогнула мышца.

— Вполне понимаю.

— Для этого, — продолжала София, — я должна… э-э, подобрать несколько подходящих кандидатур. — Она нахмурилась. Наверное, ее слова прозвучали слишком уж расчетливо.

— Но зачем? — настойчиво спросил Джек.

София недоумевающе взглянула на него.

— Простите?

Джек сжал зубы, всеми силами удерживая себя в должных рамках.

— Зачем вам для этого целая толпа ухажеров? Разве не достаточно одного?

— Конечно нет! — В ответ на такую нарочитую бестолковость София выпрямилась, сверкнув глазами. — Я не выйду замуж за человека, у которого нет хотя бы нескольких качеств, которые я считаю важными.

Джек сдвинул брови.

— Каких качеств?

— Например, наличие поместья в деревне и желание проводить в нем большую часть времени. Любовь к детям. — Тут она покраснела и заговорила быстрее:

— И еще чтобы он… любил ездить верхом и…

— И готов был танцевать с вами вальс до упаду?

Лицо Джека прояснилось. София метнула на него подозрительный взгляд и прочитала в его глазах насмешку. Она вздернула подбородок.

— И еще много других качеств, которые необходимо иметь джентльмену, за которого я выйду замуж.

Джек кивнул.

— Но, встретив все эти качества в джентльмене, которого вы признали пригодным вам в мужья, я не понимаю — к чему вы все же находите нужным собирать вокруг себя других джентльменов?

— Неужели не понятно! — воскликнула София. — Как, по-вашему, я пойму, что сделала правильный выбор, если не рассмотрю и другие варианты? — Она воинственно взмахнула рукой.

Джек вспомнил слова Люсиллы. Значит, Софии для верности надо сравнить его с другими?

— И как, — продолжала София, — мне это сделать, если я не буду с ними танцевать и разговаривать?

Джек плотно сжал губы.

— Вот именно, — кивнула София. — И я должна заметить вам, что считаю, что с вашей стороны очень нечестно мешать мне.

Последовала недолгая пауза.

— София, — произнес Джек тихо, не отрывая глаз от ее лица, — можете быть уверены — я не собираюсь позволять вам кокетничать с холостыми мужчинами.

София едва удержалась, чтобы не топнуть ногой. Тяжело дыша, она впилась в него пронзительным взглядом.

— Вы ведете себя возмутительно. Разве вам не понятно, что я должна выйти замуж?

— Да. Но…

— И значит, я должна выбрать между всеми своими поклонниками, сколько бы их ни было.

Джек насупился:

— Да, но…

— Так, может, вы с вашим богатым опытом подскажете, как мне узнать их настолько хорошо, чтобы понять, кто из них станет самым подходящим мужем?

Джек прищурился:

— Очень просто.

— Неужели? — вскинула брови София. — Но как?

Джек посмотрел на ее губы, такие соблазнительные, а сейчас еще и сердито надутые.

— Вы должны выйти замуж за того, кто любит вас больше всех.

— Понятно, — проговорила София все еще раздраженно. — И каким же образом я об этом узнаю?

По ее тону было ясно, что она рассчитывает на обстоятельный ответ. Джек медленно улыбнулся, заглянул ей в глаза:

— А вот каким, — и, наклонившись к ней, коснулся губами ее губ.

София вздрогнула и замерла. Веки ее отяжелели, глаза закрылись, и томная волна желания пробежала по телу. Его губы были теплыми, гладкими, твердыми по сравнению с ее, мягкими и податливыми. Его пальцы переплелись с ее пальцами, они были как спасательный круг. Она сознавала, что должна отстраниться, но даже не попыталась это сделать, повинуясь не столько его желанию, сколько своему собственному. Он выпустил ее руки, чтобы мягко обхватить ладонями ее лицо, тогда как губы его продолжали дразнить, смаковать и ласкать ее губы.

На Софию нахлынула новая волна желания, сильнее, сладостнее первой. Ее чувства словно устремились в одно блаженное русло, она вскинула руки и схватилась за лацканы его фрака, отдаваясь вся этому поцелую.

Джека тоже накрыла могучая волна страсти. Но он безжалостно подавил ее, отказываясь бездумно поддаваться волшебству момента, предоставив себе полную свободу. Губы Софии были теплыми и манящими, сладкими, как нектар, такими, какими он представлял их себе. Она придвинулась к нему, ее грудь касалась его груди. Ее губы подавались, плавились, она слегка дрожала, и он понял, что был прав с самого начала. Она, несомненно, его женщина.

Ликование охватило его, мучительно захотелось тут же сжать ее в объятиях, но он твердо поборол это побуждение. Но, будучи не в силах воспротивиться соблазну ее губ, он позволил себе немного добавить страсти в поцелуй, тут же, впрочем, вернувшись обратно в установленные им самим жесткие рамки.

Он нехотя оторвался от нее и опустил руки, тяжело переводя дыхание.

София медленно открыла глаза. Они сияли как звезды. Смущенная, растерянная, она выпустила лацканы фрака, но не отступила назад. Она смотрела на Джека во все глаза, пытаясь осознать происшедшее. Она словно замерла над бездной, чувства властно толкали ее в его объятия. Промелькнула мысль, что это, должно быть, какая-то магия — раз ее рассудок настолько явно ей не повинуется.

Ей хотелось, чтобы он снова поцеловал ее, привлек к себе — хотя она прекрасно понимала, насколько это осложнит и без того непростую ситуацию.

Джек прочел это желание в ее глазах, в полураскрытых губах. И снова сурово обуздал свои инстинкты, требовавшие немедленно заключить ее в объятия.

София поняла это по его взгляду, увидела, как беснуется дикий зверь, пойманный и запертый в клетку. И внезапно ей все открылось. Она затаила дыхание, борясь с радостным волнением, с незнакомым, никогда доселе не испытанным желанием ответить на его страсть. Кинуться в темные глубины его глаз.

Джек увидел, как вспыхнуло ее лицо, какими манящими стали глаза. И воля его дрогнула, самообладание пошатнулось.

Тут штора, отделявшая их от зал, отодвинулась, и комната наполнилась звуками бала. София и Джек одновременно повернулись и увидели Филиппа Марстона. На лице его читалось мрачное осуждение.

— Вот, значит, вы где, мисс Винтертон. Позвольте проводить вас к вашей тетушке.

София не тронулась с места. Она судорожно втянула в себя воздух и перевела взгляд на Джека. Он встретил ее взгляд с самым бесстрастным видом. София задержала дыхание, ей показалось, что одна его бровь слегка приподнялась. Потом, к ее облегчению, он протянул ей руку.

— Вы ошибаетесь, мистер Марстон, мисс Винтертон не нуждается в другом провожатом, помимо меня.

Сладостная дрожь пробежала по спине Софии, и она недолго думая положила ладонь на руку Джека.

— Мисс Винтертон стало жарко в зале, — пояснил Джек. — Мы зашли сюда, чтобы она смогла прийти в себя. — Его глаза скользнули по раскрасневшимся щекам Софии. — Если вы в состоянии, дорогая, я отведу вас назад к вашим друзьям.

Глаза его говорили, что ему этого совсем не хочется. София грациозно склонила голову.

— Спасибо, сэр. — Все же он не отдал ее мистеру Марстону.

Джек провел Софию мимо держащего портьеру Марстона в шумный зал. С высоко поднятой головой София шла под руку с Джеком Лестером через толпу. Филипп Марстон не отставал от них ни на шаг.

Джек подождал, пока поклонники Софии, потерявшие предмет своего поклонения, снова не устремятся к ней. Потом мягко снял ее руку со своего локтя и отступил назад, заслонив ее от Филиппа Марстона.

— Мы еще не закончили наш разговор, София, — негромко проговорил он, склоняясь над ее рукой.

София, снова бесстрастная и отстраненная, приняла гордую позу.

— Уверяю вас, сэр, что мне больше нечего сказать вам.

Лицо Джека сохранило невозмутимость, но глаза упорно продолжали удерживать ее взгляд. Он не спеша поднял ее руку и, развернув, быстро поцеловал ей ладонь.

— Мы отложим разговор на потом.

София выдернула руку, радуясь, что он своими широкими плечами загородил ее от остальных, и открыла рот, чтобы возразить. Но он уже грациозно кланялся ей. В следующее мгновение ее со всех сторон окружили джентльмены, притязавшие на ее внимание. Не успела она опомниться, как Джек исчез.

Но он не покинул бал.

Из глубокой ниши у лестницы, в укрытии пальмы, Джек задумчиво наблюдал за своей златокудрой головкой до тех пор, пока не прозвучал последний такт последнего танца.