Легкая добыча

Глава десятая

Когда родители ушли, Ричард сел на диван рядом с Лиз. Та все еще была в шоке. Не ослышалась ли она, или Ричард действительно сказал, что хочет, чтобы Лиз вышла за него замуж? А может быть, то была просто шутка, принятая между людьми этого круга? Но тогда зачем он вежливо попросил родителей удалиться в их спальню, заявив, что ему надо с глазу на глаз поговорить с Лиз. Это произошло каких-то пять минут назад, но девушке казалось, что минула целая вечность. Она сидела так напряженно, как обычно сидели героини старых черно-белых голливудских лент в торжественные минуты, когда герой объяснялся им в любви и предлагал руку и сердце.

— Ну что скажешь? — наконец нарушил тишину Ричард.

— О чем?

— Как о чем, ты разве не слышала о моем намерении уговорить тебя выйти за меня замуж?

— Слышала. Только есть одно «но».

— Какое еще «но»?

— Ты. — Она впервые так обратилась к нему. — Ты мне предложения пока не делал.

— Слушай, не будь занудой. Ты рассуждаешь так, как будто предложение выйти замуж равноценно предложению слетать на Луну.

— Нет, Ричард, дело не в форме. Просто я хочу понять, что стоит за твоим предложением — жалость или… что-то другое. В недавнем разговоре с Флоренс, при котором я, к сожалению, присутствовала, ты сказал, что не настолько сумасшедший, чтобы надевать на себя брачное ярмо. Что заставило тебя изменить эту твердую позицию?

— Прежде меня устраивало, что я один, сам по себе, а теперь я хочу быть с тобой. Это раз. И два — я глубоко убежден, что каждому ребенку, чтобы нормально расти, нужна семья. Вот мы, два самых близких Пат человека, и создадим ее для девочки. И все у нас будет прекрасно.

— Ага, это уже понятнее мне. — Она снова перешла на «вы»: — Вы решили пожертвовать собой ради ребенка. Это очень благородно с вашей стороны, но совершенно недостаточно для брака. Не может быть нормальной семьи, если в ней один человек не любит другого.

Лиз покраснела, поняв, что невольно проговорилась и выдала свои чувства. Острый аналитический ум, каким обладал Ричард, конечно, зацепился за эти ее слова.

— Значит, ты хочешь сказать, что не любишь меня. Тогда на чем же основаны наши с тобой отношения, зашедшие, прямо скажем, довольно далеко.

— Спать с кем-то и любить — разные понятия. — Разволновавшись, Лиз встала с дивана и ходила взад и вперед по комнате. — Я что-то ни разу не слышала ни слова о том, как вы ко мне относитесь!

Ричард решил зайти с другой стороны, по-прежнему не вступая в сферу нежных чувств.

— Подумай вот о чем. Отказавшись выйти замуж за меня, ты со временем все равно должна будешь создать семью. И это неминуемо отдалит тебя от Пат. Визиты станут все реже и реже, и ваша тесная душевная связь будет нарушена. Да и тот, с кем ты решишь создать семью, вряд ли будет так уж счастлив от того, что ты, вместо собственных детей, отдаешь любовь и время чужому ребенку.

— Она для меня не чужой ребенок!

— Для тебя. А для него?

— Да никого у меня не будет вообще!

— Не говори глупостей, ты молода, очень красива… — Лиз вздрогнула. Никогда раньше Ричард не говорил ей таких слов. А он продолжил: — Ты же понимаешь, что мне все равно придется жениться. И для той женщины девочка тоже будет чужим ребенком! — От такой перспективы Лиз вздрогнула: вдруг рядом с Пат и Ричардом окажется Флоренс? А он продолжил давление на нее: — Признаюсь, если ты откажешься выйти за меня замуж, то, женившись на другой, я обязательно уеду за океан и, конечно, увезу с собой Пат.

— В таком случае зачем же вы так подробно рассказываете мне о своих планах?

— Да нет у меня никаких планов! Я просто рисую тебе сценарии возможного развития событий. Пока ты вольна определить их направление.

— Хорошо, рисуем такую картину. Мы поженились и посвятили все свои силы и время девочке. Ей будет хорошо, как в теплице. Ну а что же с нами? Точнее, со мной? Я так понимаю, что предложение руки и сердца предусматривает общую постель. А потом вам это надоест и вы переключитесь на… другие направления…

— А тебя что, волнует такая перспектива?

Ну и характер у этого человека, горько подумала Лиз. Вот он сидит и с холодным сердцем планирует их дальнейшую жизнь, ни словом не обмолвившись о каких-то чувствах, не говоря уж о любви. Да еще и вежливо интересуется, будут ли ее волновать его измены. Вслух она твердо произнесла:

— Боюсь, что вынуждена отказаться от вашего любезного предложения. Я не пойду за вас замуж.

— Ты противоречишь себе. В одном из разговоров у тебя вырвалось признание, что ты типичное дитя своего века и ценишь современный комфорт и уют. Тогда почему же ты отказываешься от брака по расчету, все это дающего? Кстати, у тебя появятся приличные свободные средства, и ты сможешь в определенных направлениях устраивать свою жизнь, как тебе заблагорассудится.

— Вы уже могли убедиться, что я не из тех, кто готов на все ради денег. Хотя, может быть, вы просто не в состоянии понять этого, потому что выросли в среде, где деньги являются эквивалентом успеха и счастья. А я убеждена, что есть вещи, которые не купить ни за какие деньги… прежде всего любовь.

— Оставь на минуту высокие слова. Объясни, почему ты мое предложение восприняла как пощечину?

— Да потому, что такое предложение действительно равноценно пощечине!

— Ты имеешь в виду все эти антимонии типа разговоров о любви, обожании, верности до гроба?

— Да! Без всего этого — причем с обеих сторон! — начинать предприятие, называемое браком, бессмысленно.

— Значит, если я скажу тебе, что люблю тебя, ты согласишься выйти за меня?

— Теперь уже поздно об этом говорить, — бросила Лиз и, повернувшись к нему спиной, отошла к окну. Ей сейчас не хотелось видеть его лица, особенно его глаз. А Ричард сам подошел к ней и, взяв ее руку своими сильными пальцами, повернул девушку к себе.

— Я тебя правда люблю. Выходи за меня замуж! Я хороший! — И он улыбнулся ей самой очаровательной улыбкой из всех имевшихся у него в запасе.

— Ричард, зачем вы меня обманываете? Чтобы добиться своего? Потому что не привыкли к отказам ни в чем?

Он молчал, пауза затягивалась, над обоими нависла какая-то звенящая тишина. В комнате царил полумрак, потому что занавеси были задернуты, а свет они не зажигали. И ощущался тот удивительный аромат, который приходит в дом вместе с рождественской елью.

— Это не ложь, — вдруг шепотом произнес Ричард. — Это святая правда. Я тебя люблю! — От неожиданности Лиз даже подалась к нему, как бы желая получше разобрать, что он сказал. — Я, признаюсь, не понял, как это произошло. Я вообще не подозревал, что способен на такие чувства.

— О чем ты пытаешься сказать мне? — Она опять перешла на «ты».

— Я хочу… сказать тебе… что я…

— Что ты меня любишь?

— Да, когда ты сказала, что не выйдешь за меня замуж, я подумал, что тобою руководят разные соображения. Ты еще так молода, тебе надо учиться, стать художницей… Я не вправе стоять на твоей дороге. Другое дело, когда ты сказала, что не хочешь выйти за меня, потому что не любишь… Но… может быть, ты научишься меня любить? Это ведь возможно.

Всю эту тираду Ричард произнес торопливо, будто боясь сбиться. Он по-прежнему не отпускал ее руку.

— Я научусь тебя… любить? Разве кого-нибудь вообще можно научить любить? — Лиз подумала: не сон ли это? Ричард, умоляющий полюбить его? Если и сон, то пусть он продолжается как можно дольше… всегда! Коснувшись нежно одним пальцем его щеки, девушка продолжила: — По-моему, влюбиться — это как под паровоз попасть. На размышления и рассуждения нет ни времени, ни сил, ни желания! Поверь, я это знаю — по моему отношению к тебе!

От этих слов его лицо расплылось в еще более замечательной улыбке.

— А что же ты раньше молчала? — хитро спросил он и погладил ее нежно по голове. — Мы же с тобой договорились, что ты ничего от меня скрывать не будешь. — Ричард наклонился и нежно поцеловал ее в губы. И это был поцелуй любви, а не страсти, как прежде.

— Если все это происходит во сне, то, пожалуйста, не надо меня будить!

— Нет, Лиз, это не сон. Я очень тебя люблю. Не могу точно назвать момент, когда ты по-другому, уже не как посторонний человек, вошла в мой мир и перевернула его. Изменились мои взгляды и воззрения. Изменилось отношение к Флоренс. Она ведь для брака по расчету — вариант идеальный. Красива, самостоятельна, умеет брать от жизни все, что ей надо…

— Умела, — не удержавшись, съязвила Лиз. — Ей очень хотелось заполучить тебя. Не вышло!

Ричард мягко улыбнулся и серьезно сказал:

— С таким, каким я стал, ей было бы трудно ужиться. Ты и Пат вернули мне человеческие ощущения. А ей я был нужен, чтобы иметь крепкий тыл и смело идти по жизни. До моего сердца ей дела не было. Хуже того, она как-то полушутя сказала мне, что не может себе позволить завести ребенка, потому что ее фигура должна всегда быть идеальной, а то она растеряет клиентов, ориентирующихся в моде на нее самое. С определенного момента я стал думать о тебе, потом мечтать о нашей совместной жизни…

Ричард снова стал целовать ее — все жарче и жарче. Она чувствовала, как наполнявшее его желание переливается в ее тело. И ответные поцелуи Лиз стали схожи с его. Но между поцелуями она чисто по-женски не удержалась и спросила:

— А ты уверен, что равнодушен к Флоренс? Ведь она такая красивая и из твоего мира… в отличие от меня.

— Забудь об этом. Я люблю тебя. А кроме того, зачем мне нужен собственный клон, да еще клон меня не сегодняшнего, а вчерашнего? Вы с Пат меня сделали другим человеком. Раньше самой большой радостью для меня была борьба за деньги, за власть. Я просто похоронил себя заживо. Но я возродился, а она осталась такой похожей на меня из той, прежней жизни. Признаюсь тебе честно, что жутко испугался во время нашей первой встречи в клубе, узнав о существовании девочки и факте моего отцовства. Я не был готов к подобной ситуации. Но затем что-то во мне начало меняться. Сначала мне стало любопытно увидеть моего ребенка. А потом вы с девочкой постепенно стали неразрывной частью моей жизни, существования без вас я уже не мыслил. Кстати, с первых твоих слов я не сомневался в твоей правдивости, но только позднее понял, что ты пошла на такой шаг, не имея каких-то корыстных мыслей. В моем мире это вещь маловероятная и очень редкая.

— Слушай, а как же будет с твоими родителями?

— Пусть тебя это не волнует. Они глубоко уверены, что давно пора какой-нибудь отчаянной женщине принять в свои руки их засидевшегося в женихах сыночка. Такую возможность они увидели в тебе. Главный бой выигран, маме ты понравилась! Конечно, они предпочли бы сначала брак, а ребенка — уже потом. Но мои старики не такие закостенелые консерваторы, чтобы не принять реально существующую ситуацию. В общем, с этой стороны никакая опасность нам не грозит.

Пока они разговаривали, Ричард не терял времени даром. Его руки путешествовали под свитером Лиз. Когда он ладонями накрывал ее груди, девушка постанывала от удовольствия.

— Должна тебе сказать, что половину очарования своей улыбки ты взял у матери.

— Да, выходя замуж за отца, она была одной из самых красивых девушек в округе.

— Она и сейчас в полном порядке.

— Но и тебе грех жаловаться, Лиз.

— Где уж мне до Флоренс. Она такая утонченная, красивая, элегантная.

— Хватит прибедняться, а о Флоренс пора забыть.

Пальцами Ричард дразнил ее соски, и она ощущала, как они твердеют от его прикосновений. Он приподнял ее джемпер и стал водить медленно и дразняще губами по каждой груди. Подняв его голову обеими руками, Лиз томно шептала:

— Не сходи с ума… только не здесь… да еще когда в доме родители.

Отклонившись немного от Лиз, Ричард негромко рассмеялся.

— Неужели ты думаешь, будто они стоят за дверью и подслушивают, пытаясь определить, что тут у нас происходит?

— Но они в любой момент могут войти. — Представив эту картину, Лиз тихонько хохотнула. — Знаешь, нам пора по постелям. Надо же позволить этому чудаку с белой бородой и посохом исполнить свой долг.

— Ну ладно, отправляйся к себе. А у меня тут есть некоторые проблемы. Я тебя догоню.

Поднимаясь по лестнице, Лиз подумала, что все происходит как в сказке. В гостиной светится огнями елка, падает снег, спокойно в своей комнате спит Пат. Завтра ее можно не будить, она сама вскочит — поскорее увидеть, что разложил под елкой неутомимый Санта-Клаус.

Девочка действительно проснулась, когда на часах еще не было шести. Разбудила тетю: пора, мол, спуститься в гостиную, за подарками. Но Санта-Клаус оказался проворнее. Раздался легкий стук в дверь, и он самолично вошел в спальню. Девочка, конечно, узнала в нем сказочно принарядившегося Ричарда, но не по-детски разумно решила подыграть старшим.

— Веселого Рождества, — торжественным голосом пожелал старик и поцеловал малышку в щеку. Присев на корточки, Санта-Клаус обернулся к Лиз: — И вам, девушка, желаю веселого праздника. — Погладив ее по щеке, он легко поцеловал ее в губы. Она незаметно кивнула головой, одобряя его действия.

Решительный момент наступил. Вся троица уселась на кровать, и взрослые стали очень мягко и деликатно рассказывать девочке о том, какой главный сюрприз ее ждет на нынешнее Рождество. Внешне спокойно Пат выслушала все, что ей рассказали Ричард и Лиз, потом спросила:

— Ты вправду мой папа? Мне так тебя и называть?

— Если тебе удобнее, можешь называть меня по-прежнему Ричардом.

Девочка задумалась, и Лиз с интересом наблюдала, как отражаются на ее лице мысли, посетившие эту маленькую головку. Наконец Пат рассудительно сказала:

— Когда я была маленькой, у меня был папочка. Теперь я выросла, и у меня есть отец!

— И я, твоя тетя, — поправила девочку Лиз.

— Ну какая же ты тетя, ты моя мама. — Малышка лучезарно улыбнулась.

— А еще у тебя есть бабушка и дедушка, которые ужасно хотят познакомиться с тобой поближе.

— Теперь, когда мы уже обо всем договорились, может быть, пойдем вниз и наконец посмотрим, что принес нам настоящий Санта-Клаус. — И они отправились в гостиную.

Спускаясь по лестнице, Лиз думала, что в их долгой будущей жизни могут встретиться трудности и проблемы, но они любят друг друга и все сумеют преодолеть.

По некоторым признакам Лиз показалось, что в ней зародилась новая жизнь, но она пока не хотела, не убедившись в этом наверняка, ничего говорить Ричарду. Она была спокойна, потому что уже точно знала: этот человек будет верным мужем и хорошим отцом. Как она любила его и свою маленькую первую дочь. А кто появится на свет — братик или сестричка Пат? Впрочем, это не имеет значения. В счастливых семьях вырастают счастливые дети!