Ленивый сын

Глава 12

В большинстве случаев, Криса не беспокоило то, что он одинокий волк. Он не так-то легко заводил друзей. Большинство людей, которых он встречал, не уважали его судьбу. Те, кто верил, что в будущем он станет Мерзостью Запустения — самый отвратительный титул на свете — обычно оказывались за решёткой. Грешить на Земле не стоит, но это изменится, когда Крис станет главным.

Но раз Крис одиночка, значит, не было друзей, которым он мог бы позвонить и попросить о помощи. С другой стороны, как бы прошёл этот разговор?

«Эй, привет, какие-то призраки похитили мою девушку, пока мы в музее сражались с армией нежити».

Кто, чёрт возьми, в это поверит?

Реальность произошедшего означала, что он не мог позвонить в полицию. С другой стороны, как можно завести дело о пропаже человека, если он знает только её имя?

Да, он знал, какие мягкие у неё губы, и как она пахнет, но фамилию ему ещё предстояло узнать.

Весь мир сговорился против него.

И это сводило с ума.

Он был так зол, что не остановился перед полицейскими, приехавшими на место происшествия, и осмелились спросить его, что происходит.

— Ты не достоин говорить со мной, — крикнул он. — Отвали.

И они отошли. Будь он не так зол, возможно, насладился бы тем, как они убегают. Низменные существа, которые не достойны находиться в его присутствии.

Он спокойно ушёл с места происшествия, но куда идти дальше? Он не имел ни малейшего понятия, кто похитил Изобель. Очевидно, какой-то крутой чувак, обладающий магией. Вероятно, тот самый чёртов некромант, которого они искали.

«Он напал и победил».

Криса обожгло осознание того, что его одолели.

Что хорошего в том, чтобы быть Антихристом и обладать властью, если он не может защитить Изобель?

Как бы его ни раздражало это признание, он нуждался в помощи. Не от Гугла, где поиск лучшей пиццы даёт миллионы разных результатов. И на дне бутылки помощи не найдёшь.

«Мне нужна реальная помощь от кого-то, кто знает о магическом дерьме». Только один человек подходит под это описание.

Он за мили обошёл все бары с их заманчивыми призывами: «Заходи и пей. Забудь все заботы». Сегодня эту песнь сирены он проигнорировал. Впервые в жизни он не позволит отвлечься и свернуть с пути. Он нужен Изобель.

Крис взял такси, которое стоило больше, чем ему хотелось бы, но вскоре оказался перед магазином мадам Соваж, где висела табличка «Закрыто».

О, хрена с два! Как она смеет играть с ним? Мадам Соваж знала, что он придёт — сила подсказала бы ей, и всё же, она намеренно перевернула вывеску.

Как, мать её, она посмела?..

«Я — Принц, который придёт. Сын погибели. Ты не отвернёшься от меня».

Взгляд на дверь произвёл очень интересный эффект. Она не разлетелась на щепки и осколки стекла — что было бы совершенно круто — но вдруг открылась, и колокольчики над рамой, на этот раз, молчали.

Он шагнул в полутёмное помещение и тут же почувствовал запах сигаретного дыма. Туман и тусклое освещение не скрывали ни кончика сигареты, ни морщинистого, недовольного лица мадам. Она затянулась.

— У меня закрыто.

— Уже нет, — возразил Крис.

— Ты не можешь врываться, когда вздумается. Эта дверь была заперта не просто так, — сказала она хриплым голосом.

— Мне нужны ответы.

— А я уже сказала, что у меня закрыто.

Он хлопнул ладонями по столу, отчего на нём заскользили какие-то визитки.

— А я говорю, нет.

— У тебя нет власти, указывать мне, что делать. — Презрение так и сочилось в её тоне. — Ты не первый мальчишка, который думает, что он важнее, чем есть. И, вероятно, не последний.

— Мальчишка? Я не мальчик, гадалка, а Сын Погибели. Король Яростный Лик.

— Ты — ничто. Посмотри на себя. Одет, как бродяга. Требуешь уважения, а его нужно заслужить. — Она скривила губы в улыбке, вытащив новую сигарету из пачки.

— Не так давно ты верила в меня. — Что-то изменилось.

— Предзнаменования туманны. Исходов много. Истинный сын Падшего Ангела будет сражаться за место правителя Подземного Мира.

— Я и есть этот сын.

— Тогда ты меня разочаровываешь.

Эти слова, вторившие тому, что он сам часто себе говорил, что-то всколыхнули в нём. Разбудили ярость, которая никак не могла успокоиться. Часть Криса понимала, что кто-то будет ненавидеть его из принципа, а другие встанут на его пути. Кто-то может даже посмеяться над ним. Но это не означало, что он должен принять это.

«Я заслужу уважение».

Он схватился за стол и отшвырнул в сторону, как будто он ничего не весил. Хрустальный шар, стоявший на нём, отлетел и ударился о стену, разбиваясь вдребезги. Посыпались хрустальные осколки, и Крис с интересом отметил, что внутри не было ни проводов, ни электрических цепей. Свет внутри исходил из другого источника.

На мадам это не произвело впечатления.

— Хулиган. — Она затянулась сигаретой и выпустила дым.

Проблема с истерикой, на которую никто не обращал внимания, заключалась в том, что вы начнёте всё обострять. Если разрушение не повлияло, то, что дальше? Неужели он дошёл до того, что поднимет руку на старуху и потребует ответа?

Вдохнув и ощутив, как дым заполняет лёгкие, Крис напомнил себе, что насилие не всегда ответ на вопрос.

Он сел на стул напротив мадам.

— Я пришёл к тебе за помощью. Почему ты так со мной поступаешь?

— Ты врываешься в мой магазин и требуешь. Я не переношу требований.

— А что, если я попрошу ответы? Пожалуйста, скажи, что происходит. — Умолять было мерзко, и ему захотелось ударить себя за слабость. Потом захотелось ударить мадам за то, что она издевалась.

— Для этого времени года, погода прекрасна. Солнце часто светит.

Он зарычал.

— Ты намеренно выводишь меня из себя. Хреновая идея. Не стоит давить.

Она рассматривала его без малейшего признака уважения.

— Или что? Так и будешь врываться в мою лавку, угрожать, уничтожать мои вещи? Я тебе ничего не должна.

— Ты провидица. Я хочу, чтобы ты увидела.

— Но ты не хочешь слушать. Я знаю, почему ты пришёл. Хочешь спросить о девушке. О той, что не для тебя, как уже говорила.

— Плевать. — Нет смысла спрашивать, откуда она это знает. Мадам всегда знала.

— А должно быть иначе, если хочешь, чтобы будущее было предопределено…

— А что, если я не хочу быть Антихристом и Сыном Погибели?

— … Тогда… Что? — Мадам моргнула, глядя на него, и выглядела более удивлённой, чем ему доводилось видеть.

— Я сказал, что если я хочу изменить своё будущее? Кому-нибудь приходило в голову, что я не заинтересован в управлении человечеством? Не хочу разбираться с всякими скулящими и стонущими людишками. Каждый божий день вставать и руководить ими… Звучит совсем не весело.

— Ты не можешь просто отказаться.

— А почему нет? Ты сама сказала, что, возможно, не я истинный наследник.

— Я сказала это, чтобы ты, наконец, начал действовать. Лень — твой самый большой враг.

— Я думал, что лень — грех. А я разве не должен грешить? — Он улыбнулся, и ему понравилось, как она сморщилась.

— Твоё бездействие приведёт к неудаче в достижении господства над человечеством. Поэтому ты должен действовать.

— А я говорю, пусть человечество правит собой.

Она сплюнула.

— Нет, всё не так. Ты родился для того, чтобы править массами. И прятали тебя для того, чтобы ты дорос до своей силы.

Крис ухватился за одно слово.

— Спрятали?! Ага! Ты знаешь, кто мои настоящие родители.

— Конечно, ты — сын Сатаны.

— И что?

Она выдержала его напряжённый взгляд.

— Твою мать звали Кларисса, прими Ад её душу. Я слышала об её кончине. — Она сказала это с невозмутимым выражением лица, но он услышал ложь.

— Не Кларисса моя мать.

— Не говори глупостей. — Высокий смех звучал так же фальшиво, как и ложь, которой она пыталась его накормить.

— Скажи мне правду.

— Правда не важна

— Может, для тебя нет. Но мне нужна. Кто моя мать?

— Парень, её имя не стоит произносить вслух. Поверь, тебе лучше кое-чего не знать. И имя твоей настоящей матери одно из этого.

— Почему? Всё так плохо?

— Хуже, чем ты можешь себе представить.

На лице мадам читался страх. Кто мог внушить ей такой страх? Неужели есть кто-то хуже Люцифера?

— Чёртовы секреты, — прорычал он. — Я так устал от них.

— Ты говоришь, что ненавидишь секреты, и всё же хочешь девушку.

— А почему нет?

— Ты знаешь, кто она?

«Я знаю, что она совершенна».

Однако он не думал, что это правильный ответ.

— Я знаю достаточно. Мне нужно найти её.

— Возможно, ей лучше не найтись.

— А тебе, возможно, следует перестать дурачить меня. Я не в настроении разбираться с этим дерьмом. Скажи, где она. — Сила, новая сила, которую он обнаружил внутри, выстрелила наружу; он почти видел её.

— Карточка приведёт тебя к ней, — произнесла мадам, напоминая робота.

— Какая грёбаная карточка? — На полу их было довольно много. Он сгрёб несколько штук и сунул их в карман. Затем вздохнул и посмотрел на мадам. Она больше не кривилась от презрения.

— Ты нашёл лазейку к некоторым своим силам, — заявила она.

— Да, и не благодаря тебе.

— Нужно проявлять осторожность в том, как ты их используешь. Через них она сможет найти тебя.

— Кто она? Ты говоришь о моей настоящей матери?

— Тебе нужно уходить. Сейчас же. Пока она не нашла тебя. Нужно… — Словно ей внезапно заткнули рот, мадам замолчала.

— Что нужно?

Только, похоже, она впала в один из своих трансов. Голова мадам запрокинулась, глаза закатились, став белыми, а затем превратились в кровоточащую черноту, что никогда не предвещало ничего хорошего в кино.

Мадам мотала головой из стороны в сторону и низко стонала. Лампочка над головой вспыхнула, потом разлетелась вдребезги, Крис едва успел прикрыть лицо рукой.

Комната погрузилась во тьму, и кожу начало покалывать. Не от страха, а от трепета.

Предвкушение придало храбрости, и когда он открыл лицо, заметил, что комнату озарило странное свечение, будто сами тени несли пылинки света, лилового и зелёного оттенка, которые кружили и плыли, несомые невидимым ветром, который не касался его. Цветные пятнышки сливались и вращались всё быстрее и быстрее, окружая мадам, которая так и сидела, неподвижно задрав голову. Это новый трюк. Обычно мадам не прибегала к таким театральным приёмам во время гадания.

С громким хрустом у неё повернулась голова, и мадам посмотрела на Криса чёрными блестящими глазами. Её лицо стало бледнее обычного, даже под слоем макияжа.

Странный вид, но Крис не отшатнулся, наоборот, подался вперёд и спросил:

— Мама?

— А-а-а-а, — тихо застонала мадам, после чего у неё изо рта вылетело облако жуков, существ с тёмными телами, тёмными крыльями и злобным жужжанием. Опять же, судя по фильмам это всегда плохой знак, но Крис не вздрогнул, особенно когда понял, что они не приблизятся к нему. Они куда-то улетели, и ему было всё равно куда, потому что мадам заговорила.

— С-с-с-с-сын, — прошипела она.

— Ты моя настоящая мать?

— Я так долго тебя искала. Плоть от моей плоти. Скрытая от меня врагами.

— Какими врагами?

— Каждое творение хочет удержать меня в заточении. Не дать добраться до сына. Но я иду. Я нашла способ. И я иду за тобой…

Вот теперь он вздрогнул, потому что сомневался в том, что мать придёт ради счастливого воссоединения.

— Кто ты?

— Конец всему. Анафема жизни. И ты будешь сосудом моей мести.

— Как насчёт того, чтобы сначала встретиться и лучше узнать друг друга, прежде чем принимать какие-то решения?

Ведь он всё чаще задумывался, что есть веская причина скрываться от существа, говорящего из тела мадам.

— Ты принадлежишь мне! — От этих грохочущих слов у Криса волосы встали дыбом. Но он не съёжился. У него были яйца, большие железные яйца, и он огрызнулся в ответ:

— Я не принадлежу никому, кроме себя, леди. Так что успокойся, или не получишь подарочка на Рождество или День матери.

— А-а-а-ар-р-р-ргх. — Тихий крик перерос в громкий вопль, и мадам забилась в конвульсиях. Крошечное тело, завёрнутое в объёмистые слои одежд, поднялось к потолку и на мгновение зависло, прежде чем начать вращаться.

Когда-нибудь возникало плохое предчувствие на вечеринке? Когда говорят, что нужно убираться, пока не нагрянули копы? Умножьте это чувство, и вы всё равно не приблизитесь к тому, что ощущал Крис.

Инстинкт самосохранения заставил его броситься к двери, и он распахнул её, чтобы выскочить наружу.

Как раз вовремя.

От взрыва тела раздался громкий шум, напоминающий взрыв яйца в микроволновке. А ещё оказался влажным и довольно грязным, что заметил Крис, когда поднялся с тротуара, отряхивая куски, пролетевшие через двери.

Блин, на любимое пальто.

Не переживая о том, что может погибнуть, Крис осмелился заглянуть внутрь. Кишки и осколки костей валялись повсюду. Бедная мадам. Но с другой стороны, она прожила долгую жизнь.

«Это я виноват, что она умерла».

Да, но мадам знала, чего ожидать, когда подписывала контракт с будущим царём Вавилона. Если её душа когда-нибудь вернётся к нему, Крис обязательно вознаградит её.

«Прощайте, мадам».

Он закрыл дверь, стёр с ручки отпечатки пальцев и пошёл прочь, стараясь выглядеть непринуждённо, насколько это возможно, учитывая, что вся спина в брызгах крови.

Некоторое время он бесцельно бродил, не зная, что делать дальше. Жизнь, на которую он не так давно жаловался, говоря, насколько та скучная, стала сюрреалистичной… и захватывающей.

Сомнения в том, кто он, оставались, но, по крайней мере, теперь имел хоть какое-то подтверждение того, что он сын кого-то могущественного. И смертельного.

Теперь, когда мадам и Кларисса мертвы, ему не с кем было поговорить, не к кому было обратиться, кроме… Изобель. Она слышала его и верила в то, что он кем-то был.

Но Изобель тоже не было рядом.

Но разве мадам не говорила, что карточка приведёт его к ней? Он порылся в кармане и вытащил пригоршню прихваченных визиток. Химчистка — специализируется на удалении пятен крови.

Проехали.

Аптека: высушенные глазные яблоки для заклинаний. Работаем 24 часа.

Тоже проехали.

И тут он увидел её — визитка из толстого чёрного картона, с выгравированными серебряными буквами: «Добро пожаловать в «Грешную корпорацию», где вас всегда бесплатно оскорбят».

И посмотрите-ка, кто руководитель… Некая Эванджелина Распутина. Какое необычное имя.

Крис не верил в совпадения, но верил в судьбу, поэтому набрал номер, и когда знакомый голос бестактно спросил:

— Что тебе надо?

Спросил:

— Где твоя чёртова сестра?