Леший. Четвертые врата (СИ)

Глава 28

– Фархад Шахмудинович? – переспросил Кондрат. – Ты сказал, к Фёдору приезжал Фархад Шахмудинович?

– Точно, я на имена очень памятливый.

– Знакомый? – тут же спросил Еши.

– Более чем, – задумчиво ответил Кондрат.

Кузьма хлебнул чаю, потрепал по шее прильнувшую к нему Тайру.

– Осталось узнать, где находится трасса А36174. У тебя карта есть? – повернулся Кондрат к журналисту, задумчиво растянувшегося в кресле.

– Ты собираешься искать эту трассу? – потянулся Еши.

– И я собираюсь, – подтвердил Кузьма.

– Знаешь куда идти? – Еши неохотно поднялся с кресла.

– Найду, – нахмурился Кузьма. – Сначала в Севольное вернусь. Ружьишко отцовское прихвачу, топорик освящённый…

– Стой, – прервал его Кондрат. И повернулся к Номин. – Расскажи, что ты видела, когда пришла в себя на дороге.

Девушка покосилась на кузнеца.

– Свет синий. Он двигался к лесу. За ним след стелился как будто… – она замолчала.

– Я ранил его! – твёрдо сказал Кузьма. – Оно раненое, а куда раненый зверь идёт? В логово. Ты укажешь мне, где видела его?

– А если не зверь? Если правда дьявольское? – тихо спросил Еши.

– Зверь, не зверь, – Кузьма вздохнул. – Дьявольское или мирское. Если ранил, значит живое.

– Что там с картой? – напомнил Кондрат.

– Есть карта, – кивнул Еши и вышел из зала.

Через минуту журнальный столик стоял посреди комнаты, и вокруг него склонились четыре головы, смотря на карту яндырской области.

– Где-то здесь, – прочерчивал ручкой Кондрат. – Вот центральная трасса, в этом месте мы нашли Номин.

– Он шёл в эту сторону, – провела рукой девушка.

– Но здесь ничего нет! – отметил Еши. – Тайга глухая.

– Так оно может из глухой тайги и пришло? – вставил Кузьма.

Кондрат задумался.

– Это недалеко от Севольного. Примерно здесь с ним встретилась и тётушка.

Все обернулись к Кондрату. Он вздохнул и начал рассказывать Номин и Кузьме как столкнулся в собственной квартире с синим светом, как его сослуживец Семён оставил в квартире сюрприз, как бежали они с Тайрой и тётушкой. Пересказал и рассказ тётушки в больнице.

Кузьма вздохнул.

– Значит, там и искать его надо. Вот только места глухие. Нам с малости в ту сторону даже ходить запрещали.

– Тропы знать нужно, а то можем и не воротиться, – Еши всматривался в карту.

Кондрат и Кузьма разом посмотрели на него, переглянулись.

– Мне возвращаться и незачем? – тяжело проговорил Кузьма. – Но насчёт троп, ты прав, бурят.

Еши мельком посмотрел на кузнеца.

– Идти невесть куда, тоже опасно. Кто знает, что там за местность. Где топи, где земля мёртвая. Петро бы сюда, егеря местного. Он разом показал бы, где что, – кузнец отодвинулся от карты.

– Доверяешь ему? – посмотрел на Кузьму майор.

– Доверял, – поправил Кузьма. – Как самому себе.

– А теперь что?

Кузнец почесал всей пятерней волосы на затылке.

– Нет его теперь.

– Как нет? А куда делся?

– Помер.

Кондрат встал, прошёл к окну. Тьма – ночная, безлунная, с шумом города, с воющей где-то сиреной и шорохом осенних листьев, с запахом оставленной дождем сырости. Тяжёлое, саднящее чувство неотвратимого, леденящим скрипом провернулось, задев сердце и заледенив затылок. Как сильно хотел Кондрат не вмешиваться, забыть о происходящем. А оно вот, нагнало и пинком, в омут, в неизвестное, дикое, не поддающееся разумному объяснению.

– От чего умер?

– От сердечного приступа, – ответил Кузьма.

Кондрат провёл по стеклу, холодное. В тёплой квартире Еши, он чувствовал себя так же холодно.

– А сторожка его далеко?

– В километрах семи от Севольного.

– Провести можешь?

– А то, – Кузьма поднялся. – Я готов. Мне ждать нечего.

Леший развернулся и направился к выходу.

– И я! – тут же вскочила Номин.

– Негоже девке… – начал кузнец.

Номин остановила его холодным взглядом и тихим, но твердым голосом сказала:

– Я с вами.

– Нууу, – тяжело вздохнул Еши, – тогда уж и я, – он посмотрел на Номин. – Хватит, один раз уж уехала одна. Мне вот только интересно, куда вы с Лукишной ехали? И почему ты оказалась одна на дороге? Куда бабка делась?

Номин нахмурилась.

– Это мы, надеюсь, выясним.