Лестница в рай

Глава 19

Мелани открыла глаза и недоуменно заморгала. Почему она лежит в постели? Почему рядом сидит одетая в белое женщина? Девушка обвела глазами комнату и не смогла узнать ее. Кажется, это… больничная палата… а это сиделка…

– Лежите спокойно, – сказала сиделка. – Я позову доктора Эмброуза.

Мелани вначале забеспокоилась, потом стала понемногу воспринимать окружающее. Какое это счастье – узнать, что ты не в склепе и все еще жива. Вопрос, почему она в больнице, пока Мелани не тревожил.

– Привет, – войдя в палату, сказал доктор Эмброуз. – Вообще-то Талладига не мой округ, но здешние врачи были настолько любезны, что позволили мне околачиваться здесь, пока вы не очнетесь.

– А тетя Адди? – был первый вопрос Мелани.

– Знаете, есть предел даже для такой сильной женщины, как ваша тетушка, – нахмурившись, проговорил доктор Эмброуз. – Боюсь, у нее снова был удар, на этот раз очень сильный. И все же у меня есть надежда, что она выкарабкается. Адди никогда не сдается без борьбы.

Сдерживая слезы, Мелани зарылась лицом в подушку. Раз тетя Адди жива, осталась и надежда. После всех ужасов, которые пришлось пережить старой женщине, вряд ли можно было ожидать, что она отделается легче.

Снова повернувшись к доктору Эмброузу, девушка глубоко вздохнула:

– Теперь я хочу знать все. Все, что случилось со мной, и как я попала сюда. Шериф арестовал Кэйла и Тодда?

– Кэйла? – озадаченно переспросил доктор. – Наверное, будет лучше, если он сам расскажет вам всю эту историю. Мне нужно возвращаться в Линвилл, а Кэйл уже с раннего утра ждет за дверью.

И прежде чем Мелани успела возразить, доктор открыл дверь и вышел… а Кэйл – вошел! Вошел на собственных ногах, таких здоровых и сильных, что можно было только позавидовать. Он подошел к постели, а Мелани в ужасе отшатнулась от него. Тогда Кэйл поцеловал ее в губы и сел на стул у кровати. Его глаза блестели, на губах играла озорная улыбка.

Мелани была так поражена, что не могла вымолвить ни слова. Кэйл рассмеялся.

– Знаешь что? – проговорил он. – Все-таки сыщик из тебя никудышный!

Мелани собралась с силами, чтобы заговорить, и села в постели.

– Почему тебя не арестовали, Кэйл? Ты ведь тоже замешан во всей этой истории…

Он, запрокинув голову, громко рассмеялся. Мелани снова ощутила приступ страха.

– Давай я все тебе объясню, дорогая, – подавшись вперед, с неожиданной серьезностью сказал он. – У меня уже давно появились подозрения, что происходит что-то странное. Мне пришла в голову мысль, что, возможно, Тодд вовсе не мертв, поскольку трудно поверить, чтобы этот негодяй мог доставить близким такое удовольствие – покончить с собой. И история о том, что он будто бы висел на веревке и говорил бабушке, что вернется за ней, тоже не внушала мне доверия.

Кэйл решительно покачал головой.

– Я постепенно пришел к выводу, что здесь имеет место заговор с целью довести бабушку до смертельного удара. Тогда Марк унаследовал бы плантацию. Думаю, Марк с Тоддом боялись, что Адди изменит свое отношение ко мне и объявит своим наследником меня, ведь я все же ее единственный родной внук. Если бы бабушка умерла сейчас, то основной капитал унаследовал бы Марк. Тодд, разумеется, отобрал бы у него деньги и отправился бы за границу, где и зажил бы припеваючи. Марк безоговорочно выполнил бы все, что скажет брат, он уже привык повиноваться ему во всем. Видишь ли, – кашлянув, продолжил он, и Мелани слушала его как зачарованная, – именно Марк помог Тодду устроить весь этот спектакль с самоубийством, и он же договорился с пьяницей Люком Уокером. Люк, как коронер графства, подписал свидетельство о смерти. Позже мне удалось выяснить, что Тодд кое-что разузнал о Люке – о его прошлом и шантажом вынудил беднягу участвовать в этом деле.

Мелани больше не могла молчать:

– Но как тебе удалось разобраться во всем этом? И почему ты раньше мне ничего не сказал?

– Мне приходилось делать вид, что я ничего не подозреваю, чтобы иметь возможность наблюдать за ними, – объяснил Кэйл. – Тодд скрывался. Он прятался в комнате дедушки. Понимаешь? Он жил в полной уверенности, что его там не обнаружат, ведь Адди никогда ни за что никому не разрешила бы войти в эту комнату. Затем приехала ты, и его положение осложнилось. Твой пес почувствовал, что в дедушкиной комнате кто-то есть. Тогда Тодду пришлось убить его. Потом ты сама очень сильно заинтересовалась этой комнатой, и Тодд с Марком забеспокоились. Они решили принести туда тело Бартли. Раз ты осматриваешь дом, то, значит, вскоре найдешь его. Марк задумал представить дело так, будто это Адди положила туда тело, но ничего у него не вышло. Доктор Эмброуз быстро разобрался в том, что у этой версии концы с концами не сходятся. И тогда Тодду с Марком не оставалось ничего другого, кроме как напугать Адди до смерти.

Кэйл с улыбкой откинулся на спинку стула.

– Никто не знал, что я могу ходить. Я выучился в своей комнате, но держал это втайне, поскольку уже к тому времени начал подозревать Марка и Тодда. Раз о том, что я могу ходить, никто не знал, я мог беспрепятственно ходить по дому ночью и подслушивать. Я узнал, когда братья попытаются выполнить задуманное, и вечером подсыпал тебе кое-что в кофе, чтобы ты проспала этот «праздник». Бабушке я тоже дал снотворное, чтобы она не проснулась и не испугалась. Но у меня ничего не вышло. Гроза разбудила и тебя, и ее. У бабушки случился-таки удар, а тебя чуть не убили. В это время я уже прятался в глубине склепа. Услышав твой крик, я понял, что должен сделать что-то такое, что сильно ошарашит Тодда. Зная, что его гроб стоит пустым, я забрался внутрь!

Мелани вздрогнула. Кэйл ждал, что она скажет.

– Я все еще не могу привыкнуть к мысли, что ты скрыл от меня, что можешь ходить, – наконец проговорила она.

– Я не мог никому сказать об этом и вынужден был все скрывать. Я хотел только, чтобы ты уехала, поскольку знал, что Тодд не в игрушки играет. Ты встала у него на пути, и он не задумываясь убил бы тебя.

Мелани посмотрела на молодого человека и впервые за последние дни от души улыбнулась ему. Она все-таки любит его.

Кэйл встал и обнял девушку.

– И еще я хотел снова стать здоровым человеком, чтобы быть с тобой, – шепнул он. – До твоего приезда я уже умел кое-как ковылять. А потом я полюбил тебя и решил во что бы то ни стало снова стать самим собой. Любовь придала мне сил.

Их губы встретились. Потом Мелани положила голову на его сильное плечо.

– Тодда, наверное, отправят в психиатрическую лечебницу, а Марка – в тюрьму, – прижимая к себе Мелани, сказал Кэйл. – Я нисколько не сомневаюсь, что скоро бабушка уже будет дома, совершенно здоровая и такая же злющая, как и раньше.

При мысли о будущем сердце Мелани екнуло.

– А ты? – запаниковав, прошептала она. – Теперь ты можешь ходить и…

Кэйл рассмеялся. Мелани подняла голову и увидела на его губах озорную улыбку, которую уже успела полюбить.

– А мне, наверное, придется научиться выращивать хлопок, – все еще улыбаясь, проговорил он. – А что мне остается, если я собираюсь сделать предложение женщине, которая унаследует хлопковую плантацию?

Они снова обнялись. Где-то запели птицы, словно предвещая конец грозы и начало нового, солнечного дня.

А в сердце Мелани теперь всегда будет светить солнце. Ветры, приносившие ужас и страх, остались в прошлом. Впереди ее ждало одно лишь счастье.