Летний Рыцарь

Глава 2

– Саймон, ты был мне как брат все эти годы. Чертовски грустно, что теперь я должен убить тебя. – Сердитый голос Страйдера был смертельно тихим. Но все равно он эхом отразился от стен пустого зала, где сидел Саймон, вкушая легкую трапезу, чтобы заморить червячка перед ужином.

Саймон поперхнулся хлебом от неожиданных слов Страйдера, в которых звучала сердечная искренность.

Глаза Страйдера были холодными и бесчувственными, лишенными того дружелюбия, которое Саймон привык видеть в глазах друга.

– Правильно! – сказал Страйдер, сузив глаза от ярости. – Давай, задохнись. Я даже и не подумаю тебя спасать, но прежде, чем ты умрешь от удушья, можешь мне сказать, на ком это я должен жениться?

Саймон подавился еще больше.

Страйдер точно собирался его убить за это.

Саймон потянулся за своей чашей с медом, чтобы прочистить горло, а Страйдер тем временем продолжал свою сердитую проповедь.

– Как выяснилось, Саймон, я переписывался со своей будущей женой. Чтобы ты понял, я повторю. Я писал свой будущей жене.

Его свирепый взгляд стал более пристальным, пока его жар не сравнился с дьявольским.

– Ты не думаешь, что это было бы для меня довольно проблематично, поскольку я никому не пишу, а? Но тогда, раз сам я не пишу, кто же отвечает на мои личные письма? Ах, да, я знаю… Это ты, Саймон. Ты.

Саймон сделал большой глоток меда, а его разум судорожно метался. Он знал, что все к этому идет, но надеялся, что у него будет немного больше времени, чтобы придумать выход для них всех из этого безумия.

– Ты сам сказал мне отвечать на твои письма, как я посчитаю нужным. И не беспокоить тебя их содержанием.

– Ответы на мои письма не предполагают помолвки. Расскажи мне об этой женщине. Она хотя бы богата?

– Она очень хорошая.

– Саймон!

Страйдер бросил на него такой зловещий взгляд, что Саймон почти поверил в истории о том, что Страйдер продал свою душу Люциферу.

Будь он другим человеком, то, наверное, вздрогнул бы, но Саймон не дрожал перед гневом ни единого человека, и особенно Страйдера.

Они слишком давно знали друг друга и прошли вместе через слишком многое, чтобы Саймон его боялся.

Но, когда речь шла о его гневе, это была совсем другая история.

– Что ты говоришь? – переспросил Страйдер, его голос стал еще более сердитым. – Это что, шутка? Кто эта женщина, которая заявляет, что я сделал ей предложение?

Саймон, не дрогнув, встретил взгляд Страйдера и подумал, каким образом он в это влип.

К несчастью, он знал.

В этом, как и во всех бедах человечества, была виновата женщина.

И не простая женщина.

Как Ева Адама, она втянула его в неприятности против его воли и доводов здравого смысла. Когда он должен был бежать со всех ног, он остался, и теперь заплатит за это непомерно высокую цену.

Имя его погибели было лишь одно.

Кенна.

Кенна со светло-коричневыми волосами и яркими золотисто-карими глазами. Она не была худенькой и просто выглядела, но в ней заключалась внутренняя красота, которая покорила его с того самого момента, когда он прочел ее первое письмо.

К несчастью, это письмо было адресовано не ему.

Она написала его Страйдеру, графу Блэкмуру, грубому и дурно воспитанному самозванцу, гнев которого, общеизвестно, по силе был равен Армагеддону. Когда Страйдер входил в комнату, прославленных воинов бросало в холодный пот от страха, что он обратит на них внимание.

Страйдеру, который был воплощением фантазий любой женщины.

Страйдеру, который был проклятием жизни Саймона. По крайней мере, в этот самый момент, потому что женщина, которую любил Саймон, была влюблена в Страйдера, чье сердце никогда не покорит ни одна женщина.

По крайней мере, не больше, чем на одну или две ночи.

В любом случае, будь проклят Страйдер за то, что втянул его в это. Но, с другой стороны, если бы не он и его удаль, Саймон никогда бы не повстречался с Кенной.

Он бы на все пошел ради своей дамы.

– Ты говорил, что если я смогу найти тебе уравновешенную женщину, то ты женишься на ней.

Страйдер сплюнул и посмотрел на него, словно у него выросло три головы.

– Ты с ума сошел?

Да, вообще-то так и было. Он сходил с ума по женщине, которая излила ему в письмах свое сердце, так как думала, что ему предназначено судьбой стать ее мужем.

– Если ты встретишься с ней, ты поймешь. Она станет тебе хорошей женой.

Страйдер выругался:

– Саймон, о чем ты думал? Ты сделал предложение от моего имени? Как ты мог так поступить?

Саймон вздрогнул от этих слов. Он так давно переписывался с Кенной и подписывал свои письма словами «Навеки твой рыцарь, С.», что позабыл о том незначительном факте, что по ее разумению «С.» означало «Страйдер», а не «Саймон».

Он не подозревал об ошибке, пока не пришло ее очередное письмо. Вместо слов «мой дорогой воин» она написала «мой дорогой Страйдер».

Эти слова поразили его в самое сердце, напомнив ему, что он натворил. И кем она его считала.

Каким же дураком он был.

– Просто так случилось.

Страйдер сузил глаза.

– Нет, Саймон. Плохая погода просто случается. Бедствия просто случаются. – Он со значением посмотрел на него. – Смерть просто случается. Но люди не могут случайно обручиться. Ты вытащишь меня из этой ситуации или, извини, конечно, я оторву тебе голову и яйца.

Саймон только смотрел на него.

– Это самая пустая угроза из тех, что мне доводилось слышать. Успокойся, Страйдер. Поговори с ней. Она не похожа на других женщин. Увидишь. – Саймон подошел ближе и понизил голос. – Кроме того, она знает про нас.

– Про нас все знают, Сай, мы вроде как очень известны или печально известны, в зависимости от ситуации.

– Нет, – остановил его Саймон косым взглядом. – Она знает правду о нас. – Он заговорил еще тише, четко и медленно выговаривая каждое слово. – Ее братом был Эдвард Макрайан. Ты его помнишь?

Взгляд Страйдера помрачнел, когда у него в голове вновь возникла тщательно подавляемая картина их плена в Святой Земле.

– Это тот, кого я спас от крокодилов.

– Верно. А она та самая сестра, о которой он так часто говорил, и даже после его смерти она исполняет данную нам Эдвардом клятву. Это его восхищение тобой побудило ее написать тебе в первый раз, когда мы были в Нормандии. Заветным желанием ее брата было, чтобы вы встретились.

– Зачем?

– Потому что вы были двумя людьми, которых он больше всего ценил в жизни. Она хотела поблагодарить тебя за спасение его жизни и за то, что ты вернул его опять домой.

– Это не требует заключения помолвки.

Саймон глубоко вдохнул, борясь с непрошенными эмоциями, которые требовали, чтобы он побил Страйдера и забрал себе Кенну, наплевав на последствия.

Да, помолвки для этого не требовалось.

Ему было так приятно общаться с Кенной, что он позволил здравому смыслу покинуть себя и ослабил свою защиту. Он рассказал ей о вещах, про которые не говорил никому. В течение последнего года он обнажил перед ней все свои чувства и мысли.

И она ответила ему тем же.

Саймон вздохнул:

– Не бойся, как только она приедет сюда, я все исправлю.

– Тогда тебе лучше заняться этим прямо сейчас, потому что я повстречался с ней как раз перед тем, как придти к тебе.

Сердце Саймона бешено заколотилось от счастья при этих словах.

– Кенна здесь?

Страйдер кивнул.

Забыв про еду, Саймон рванулся к двери.

– Где она?

– В последний раз я видел ее рядом с Сином Макаллистером.

Саймон запнулся, услышав имя друга своего детства.

– Ее сюда привез Син?

– Я так полагаю.

Саймон сжал зубы. Ситуация еще больше усложнилась. Хотя особого значения это не имело.

Кенна была здесь.

Она была для него самым дорогим, и вот теперь он сможет вновь ее увидеть. Коснуться ее. Услышать ее голос…

После всех этих ночей, когда он старался вспомнить ее милое лицо и красивую улыбку, он сможет вновь ее увидеть. Почувствовать тепло ее прикосновения. Ощутить легкий запах лаванды, которой пахла ее кожа.

Это будет раем.

Он оставил Страйдера в зале и отправился искать женщину, чья забавные истории и удивительная способность к пониманию покорили его сердце.

Ему не потребовалось много времени, чтобы выяснить ее местонахождение. Он расспросил королевского управляющего, который сообщил ему, что она приехала в замок прошлой ночью, когда он уже ушел отдыхать в свою палатку.

Лорд Дрекстон выделил ей, Сину и Каледонии комнаты в замке.

Саймон сломя голову кинулся в замок. Он взбежал по винтовой лестнице, отчаянно стремясь увидеть любимую женщину. Не обращая внимания на охнувшую служанку, которая поспешно отступила с его пути, он побежал по коридору по направлению к последней двери.

К комнате, где была она…

Не колеблясь ни секунды, он постучал в дверь.

– Войдите.

Саймон закрыл глаза, наслаждаясь легким акцентом, с которым она произнесла это единственное слово. Она была здесь! Слава все святым, она приехала по его просьбе.

Когда он потянулся к ручке, его смелость пропала.

Кенна же совсем его не знает.

Все это время она полагала, что писала Страйдеру. И, хотя он хотел рассказать ей правду о себе, у него не хватало духа.

Сначала это казалось довольно безобидным. Просто заметки о том, о сем. До прошлых святок, когда в момент слабости он рассказал ей о смерти своей матери.

Она ответила ему такими нежными словами утешения, что после этого он так и не набрался смелости рассказать ей правду.

Если она узнает правду…

«Она подумает, что я предал ее».

При этой мысли его охватил ужас. Он бы никогда этого не сделал, но она все равно так подумает. И, скорее всего, никогда его не простит.

Она всегда будет его за это ненавидеть.

Нет, этого он не вынесет.

Что же ему теперь делать?

Он услышал, как она подходит к двери.

Его сердце бешено заколотилось, и Саймон сделал то, чего не делал никогда.

Он сбежал.

Спеша прочь от комнаты, он нашел затененный альков, чтобы спрятаться. Он едва успел в него втиснуться, и тут дверь отворилась.

Ее мягкий голос вызвал в его теле волну удовольствия.

– Эй? Есть тут кто-нибудь?

Из тени алькова он смотрел на нее. Она была даже красивее, чем он помнил. На ее щеках горел румянец, глаза ярко сверкали. На ней было надето длинное платье алого цвета, заставлявшее сиять ее бледную кожу.

Увидев ее, он сразу почувствовал напряжение в паху. Как он хотел подойти ней, обнять и почувствовать вкус ее полных, влажных губ. Ощутить ценный дар ее мягких изгибов и белой кожи.

Ничего в жизни он не желал так, как получить ее.

Ему пришлось собрать в кулак все силу воли, чтобы не покинуть нишу и не коснуться ее. Не поддаться мучительной боли, сжигающей его чресла, которая требовала, чтобы он заявил на нее права.

Но он не смел.

У него не было прав на эту женщину, которая излила ему душу, думая, что он другой человек.

По всему выходило, что он – кто знал все о ней – не должен был знать ничего.

Будь он проклят за свою идиотскую глупость.

Она оглядела коридор, затем вошла обратно в комнату и закрыла дверь.

Саймон по-прежнему не двигался.

Он разрывался между желанием подойти к этой двери, распахнуть ее ногой и взять то, что он хотел, и желанием бежать без оглядки, пока Кенна не узнала о его обмане.

Но было ли это обманом, если он этого не хотел? Ведь он никогда намеренно не лгал ей. Просто не поправил ее, когда она неверно истолковала его слова.

Каждое слово, написанное им, было правдой. Каждое чувство было честным и настоящим.

– Саймон?

Он вздрогнул от знакомого голоса, раздавшегося из противоположного конца коридора.

Выйдя из тени, он увидел госпожу Макнили. Она сейчас была даже еще более красивой, чем тогда, когда он уехал из Шотландии. Ее длинные, рыжие волосы были уложены на голове в косу, и на ней было ярко-синее платье, подчеркивающее совершенство ее тела.

– Калли, – поприветствовал он ее.

На ее губах появилась теплая улыбка, и она крепко, по-сестрински обняла его.

– Что это ты тут делаешь, да еще прячась в темных углах?

Саймон сделал шаг назад:

– Как и другие, я приехал на показательный турнир.

Она кивнула:

– А твой брат, Дрейвен, с тобой?

– Нет. Он не хотел ехать без Эмили и мальчишек и посчитал, что для младших слишком рано ехать.

Каледония взяла его за руку и повела в сторону комнаты Кенны.

С каждым шагом к гибели его сердце начинало биться все сильнее.

На лбу выступили бисеринки пота.

Не зная о его панике, Калли продолжала:

– Тогда я должна буду остановиться в Рэйвенсвуде на пути домой, чтобы повидаться с ними и с Дермотом. Кстати о моем заблудшем брате, ты давно видел его в последний раз?

Саймон покачал головой.

– Я не видел его с того момента, как передал под опеку Дрейвена, но Эмили мне писала, что с ним все хорошо.

– Отлично.

Саймон сглотнул, когда она потянулась к дверной ручке.

«Беги!»

Команда была такой сильной, что он не знал, почему не обратил на нее внимания.

Но, прежде чем вернулся его здравый смысл, Каледония открыла дверь.

Саймон сразу же встретился взглядом с Кенной. Она сидела в кресле на другом конце комнаты, прямо рядом с открытым окном, с небольшим псалтырем в руках. Солнечный свет, струившийся из окна на ее волосы, создавал вокруг ее лица ангельский нимб.

Она была прекрасна.

Он почувствовал внезапный приступ желания. Он едва мог дышать. Его тело одновременно горело от холода и жара.

Он обнаружил, что не в силах двинуться с места. Не в силах разорвать зрительный контакт с женщиной, образ которой преследовал его весь прошедший год.

За эту женщину он готов был отдать жизнь.

Кенна застыла, увидев мужчину за спиной кузины. Его темно-рыжие волосы был немного длиннее, чем позволяла английская мода, но его короткая эспаньолка была аккуратно пострижена.

Он был выше, чем большинство мужчин, и его стройное, мускулистое тело выдавало его мощь и силу. Смертельную грацию. Его ярко-синие глаза приковывали взгляд.

Говоря по правде, он был очень красивым мужчиной.

И только через минуту он вспомнила, кто это.

Призрак.

Они встречались только однажды, но она так и не смогла забыть его привлекательного лица. И того, как его синие глаза могли обжигать ее огнем страсти.

Сейчас он смотрел на нее как голодный хищник, нашедший очередную жертву. Его пристальный взгляд заставлял ее нервничать, а кожу – гореть. И, что совсем странно, возбуждал ее.

Его окружала аура опасной силы, собственническая аура.

Она не могла понять почему, но это ощущение не пропадало.

– Кенна, ты знакома с Саймоном? Он друг Сина, который приехал вместе с ним в Шотландию после нашей свадьбы. Сейчас Дермот живет у его старшего брата.

Кенна была поражена этими известиями.

– Вы Саймон? – сказала она, широко улыбнувшись. Она едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться над некоторыми историями об этом рыцаре, услышанными от Калли и Сина.

Ей было трудно представить, что этот опасный хищник, стоящий перед ней, и есть тот самый сердечный и добродушный человек, о котором они говорили.

Он был для этого слишком сильным. Слишком сильным, чтобы когда-либо следовать чьим бы то ни было приказам.

Она представляла себе Саймона из Рэйвенсвуда невысоким, мягким человеком, а не таким, что возвышался над ее кузиной с таким непреклонным и опасным видом.

Он кивнул ей:

– Приятно вновь вас видеть, госпожа.

Каледония удивленно переводила взгляд с одного на другую.

– Вы знакомы?

– Мы встречались во Франции, когда я приезжала, чтобы увидеться с лордом Страйдером. – Кенна поднялась и положила псалтырь на сиденье кресла.

Когда она приблизилась к Саймону, ей пришлось задрать голову, чтобы посмотреть на него. Что же было в этом мужчине, что заставляло ее колени подгибаться? Гореть от желания подойти и коснуться его? Убрать непокорный локон с его лба и поцеловать обнажившуюся кожу?

Его взгляд был настороженным и холодным.

– Вы тогда отказались назвать мне свое имя, – сказала она. – Почему?

Кенну заворожил вид его мускулов, перекатывающихся под его верхней туникой, когда он пожал плечами.

– Вам тогда больше интересен был Страйдер, а не я.

У нее было впечатление, что те слова каким-то образом его задели.

– Ты слышал хорошую новость, Саймон? – воскликнула Калли. – Кенна выходит замуж за Страйдера.

Черты его лица еле уловимо напряглись, словно он испытал боль.

– Поздравляю, госпожа. Надеюсь, он сделает вас счастливой.

Калли нахмурилась:

– С тобой все хорошо, Саймон? Ты какой-то сдержанный.

Он прочистил горло и улыбнулся ей, хотя улыбка не коснулась его глаз.

– Прости, Калли. Я плохо спал прошлой ночью.

– Вы все еще путешествуете со Страйдером? – спросила Кенна. – Или нанялись в рыцари к другому лорду?

В его глазах разгорелся пожар. Мерцающий. Обжигающий. Она почувствовала, что обидела его своим вопросом.

– Я всегда служу только себе, миледи. Я путешествую с друзьями и братьями, пока не почувствую необходимость покинуть их и пойти собственным путем.

– Братьями? – переспросила Калли. – Я думала, Дрейвен – твой единственный брат.

– Нет. Я же бастард. И боюсь, мой отец не страдал самоограничением, поэтому у меня большая семья, когда я хочу о ней позаботиться.

Кенна рассмеялась:

– Вы говорите, как Страйдер. Он однажды сказал мне то же самое.

Она безошибочно распознала панику на его лице.

– Мне лучше уйти. Приятно было увидеть вас обеих.

Он покинул комнату прежде, чем Кенна успела сказать что-либо в ответ.

– Это определенно странно, – уперев руки в бока, произнесла Калли, удивленная его поспешным уходом. – Никогда не видела Саймона таким напряженным и настороженным. Он обычно намного дружелюбнее. Не понимаю, что на него нашло.

Кенна почти не слушала ее. Что-то здесь было не так. Происходило что-то очень странное.

Страйдер вел себя так, словно не знает ее, а Саймон почти слово в слово цитировал его письма…

Страйдер…

Саймон…

У нее появилось странное ощущение.

Нет, конечно же, нет.

Со сжавшимся от дурных предчувствий сердцем, она схватила свои письма, попрощалась с Калли и отправилась вниз, чтобы найти хотя бы одного из двух мужчин, которые сбили ее с толку.

Первым она увидела Страйдера. Он в одиночестве чистил свою лошадь в конюшне.

– Милорд?

Он прервался и повернулся к ней. У нее было ощущение, что он едва сдерживается, чтобы не выругаться.

И вновь она была поражена красотой его черт и тем, как привлекательно локоны черных волос обрамляют его лицо и падают на плечи.

Страйдер из Блэкмура вызывал у любой женщины дрожь в коленях. Но он не горячил ее кровь, как Саймон.

– Миледи? – поприветствовал он ее холодно. Бесстрастно.

И тогда она осознала правду.

Это был не тот человек, что писал ей. Тот мужчина излил ей свою душу и сердце. Он был открытым и забавным. Теплым и очаровательным.

Стоящий перед ней мужчина был слишком настороженным и сдержанным. Она поняла, что ее обманули.

Теперь ей требовалось подтверждение, прежде чем она обрушит на них свой гнев.

Она протянула Страйдеру письма.

– Вы тот человек, что написал их мне?

Он перевернул их и увидел печать Блэкмура.

– На них мой знак.

– Это правда.

Нахмурившись, он вернул их ей.

– Значит, они от меня.

– Но вы их не писали.

Он пошел прочь.

– Пожалуйста, – взмолилась Кенна, хватая его за руку, чтобы остановить. – Я должна знать.

– Зачем?

– Потому что в них нежные слова, – ответила она, показывая ему письма. – Красивые слова. Кто бы посмел мне их написать, подписав вашим именем? Это была какая-то жестокая игра?

Его глаза потемнели от обвинения, которое очень его задело.

– Нет, леди. Я бы никогда и ни с кем не стал так шутить. У меня, возможно, много грехов в этой жизни, но издевательство над людьми никогда в них не входило.

Она вытащила самое верхнее письмо и сняла с него красную ленту.

– Прочтите это и скажите, что вы увидите.

У него на скуле задергалась жилка.

– Я не могу это прочесть.

– Почему?

– Потому что я не могу читать. Я никогда не учился.

У нее из легких словно выкачали весь воздух. Пораженная, она застыла, молча уставившись на него.

Она хотела правды, теперь она ее знает. Страйдер был неграмотным.

– Тогда кто же написал их мне?

– Я.