Лето секретов

ГЛАВА 8

Джинни предполагала, что Сол повезет ее в один из ближайших спортивных клубов, но он поехал в сторону, противоположную центру Лондона.

– Куда мы едем? – наконец спросила она.

– К моим родителям, – спокойно ответил он.

– Что? – вскричала Джинни, от возмущения притопнув, словно по воображаемой педали тормоза. – Останови машину.

– Расслабься, – усмехнулся Сол. – Они укатили на выходные в Нортумберленд, в усадьбу жениха Аманды, их пригласили его старики.

– А тебя? Или ты наврал им всем, что занят в гарнизоне? – угадала она.

– Так точно! – Он расплылся в ухмылке. – Я нашел себе занятие получше.

Джинни судорожно вздохнула, охваченная нарастающим волнением. Она не была уверена, что готова остаться с Солом наедине, но возвращаться к себе ей не хотелось, а потому она попыталась утешиться надеждой, что их времяпрепровождение ограничится игрой в теннис и плаванием. Но тут Сол как-то особенно проникновенно взглянул на нее своими темно-зелеными глазами, и все ее надежды отделаться беганьем по корту и бултыханьем в бассейне мгновенно улетучились. Рассудок упорно твердил ей, что она утрачивает контроль над собой и лучше вернуться, но язык так и не повернулся приказать ему отвезти ее домой.

Сола одолевали почти аналогичные мысли и чувства. Его бесило, что она чересчур глубоко засела у него в печенках. Однако он продолжал гнать «ягуар» в прежнем направлении.

Вскоре автомобиль замедлил бег и свернул на подъездную дорожку. Джинни распрямила плечи и откинулась на спинку сиденья, с удовольствием посматривая на ухоженные газоны, цветущий кустарник и аккуратные цветочные клумбы. Трехэтажный особняк из красного кирпича, увитый до самой крыши разросшимся плющом, выглядел обжитым и уютным.

Сол остановил машину на гравийной площадке, и Джинни вылезла из салона, не замечая, что он пристально наблюдает за ней. Слишком поздно поймав на себе его взгляд, она покраснела и попыталась вести непринужденную беседу:

– По-моему, однажды, давным-давно, я была здесь вместе с отцом. Он завозил твоему отцу какие-то документы.

– Я, видимо, был в тот момент в школе, – сказал Сол. – А возможно, уже служил в армии. Проходи внутрь! – Он отворил и распахнул перед ней парадную дверь. Поколебавшись мгновение, она вошла в прохладный холл. – В комнате Аманды ты найдешь все, что необходимо, – добавил он, проводя ее в спальню по широкой лестнице. – Я жду тебя внизу через десять минут.

Джинни одобрительно оглядела интерьер, выдержанный в розово-кремовых тонах, и, заглянув в ванную, стала переодеваться в спортивный костюм. Вскоре, полностью готовая для игры в теннис, она робко спустилась в гостиную, встретившую ее таинственным безмолвием, манящей мягкостью диванов, обитых бежевым плюшем, чопорностью камина и уютом журнального столика с аккуратной стопкой газет, которые так удобно просматривать, сидя в широком кресле.

Удивляло отсутствие в доме цветов, хотя вокруг особняка их было море. Ей стало жалко Сола, выросшего здесь, и невольно подумалось, а намного ли счастливее чувствовал он себя в школе-интернате.

– Все посмотрела? – вывел ее из раздумий голос Сола. – Может, устроить тебе маленькую экскурсию?

Джинни зарделась и обернулась.

– Извини, – смущенно пробормотала она, отводя глаза от его мускулистой фигуры в белой спортивной форме, подчеркивающей загар. Джинни мысленно похвалила себя за то, что дважды в неделю истязает себя на занятиях аэробикой.

– Прошу сюда! – сказал он и, повернувшись, пошел по коридору в другую гостиную, створные окна которой выходили на террасу, такую тихую и спокойную, что здесь легко было впасть в томную негу и утратить способность сопротивляться.

– Наверное, требуется много прислуги, чтобы содержать сад и дом в порядке? – предположила Джинни.

– Всю работу выполняют приходящие работники, – ответил Сол. – Мама сторонится общества посторонних, предпочитая одиночество. Сегодня и мы с тобой здесь совершенно одни.

Джинни глубоко вздохнула и вышла на террасу. Сол последовал за ней, сделав вид, что не заметил ее негодующего взгляда.

Плетеные кресла и растения в кадках располагали к беззаботному отдыху. Но Джинни миновала эту ловушку и, сбежав по ступеням, прошла прямо на корт, по пути поборов еще один соблазн – окунуться в прохладную воду бассейна. Шаловливые солнечные зайчики весело скакали по его голубой плитке при малейшем дуновении ветерка, словно приглашая принять участие в их игре.

Сол отпер дверь павильона, выкрашенного белой краской, и взял из него ракетки и две коробки мячей.

– Я вряд ли стану тебе достойной соперницей, – робко сказала Джинни.

– Ничего, если игра не сложится, займемся чем-нибудь поинтереснее, – беззаботно ответил Сол.

Джинни с подозрением покосилась на него и вышла на травяную площадку, которая, судя по ее прекрасному покрытию и свежей краске оградительной сетки, содержалась в хорошем состоянии. Об этом же свидетельствовали четкие линии разметки.

Они начали разминку с обмена ударами с задней линии, и Джинни слегка успокоилась: теперь Сол находился от нее на приличном расстоянии, да и сами размеренные движения снимали охватившую ее скованность, требуя значительной затраты энергии.

Вскоре Джинни почувствовала, что он бьет по мячу в полсилы, раскрывая все свои возможности только при крайней необходимости.

– Все, достаточно! – воскликнула она, в очередной раз проводив взглядом «мертвый» мяч, отразить который даже не пыталась.

– Не сдавайся без боя, – с улыбкой отозвался Сол. – Для девушки ты играешь неплохо.

Стиснув зубы, Джинни продолжила неравный поединок, но в конце концов сдалась, измученная и вся мокрая от пота.

– Может, хватит? – спросила она, задыхаясь.

– Как угодно, – сказал Сол и стал собирать мячи. Она отметила, что он даже не запыхался.

– Ты выглядишь так, словно тебя вот-вот хватит инфаркт, – уколол ее Сол, – хотя победил я.

– Зато ты жульничал, заступал за линию при подаче! – отчаянно заявила Джинни, пытаясь хоть как-то оправдаться. – И вообще, ты просто не хочешь признаться, что я играю не хуже тебя!

В его глазах сверкнули лукавые искорки, и, подзадоренная ими, Джинни внезапно сорвалась с места и пустилась бежать, весело хохоча.

Сол бросился ее догонять. Возле дома он ее, конечно же, поймал и, обняв за талию, повернул к себе лицом.

– Не смей меня целовать! – предупредила она, стесняясь собственного запаха пота.

– Я и не собирался, – ответил он, сжимая ее талию, и неожиданно подбросил в воздух.

Описав дугу, Джинни очутилась в бассейне, уйдя с головой в воду. Ей стало холодно и страшно, она закричала:

– Сол, я не умею плавать! – Джинни наивно полагала, что он бросится ее спасать, и была страшно разочарована его невозмутимым ответом:

– Не бойся, там не настолько глубоко, чтобы утонуть!

С этими словами он повернулся и пошел на террасу.

– Ах, вот ты какой! – Она забылась и в несколько гребков достигла лесенки.

Сол рассмеялся и обернулся, чем поверг ее в смущение. Покраснев, она спросила:

– Как ты догадался, что я умею плавать? А что, если бы я утонула?

– Ты, видно, забыла, что говорила мне о своем увлечении плаванием. И сегодня не стала возражать, когда я предложил поплавать в бассейне, – с улыбкой объяснил он.

– Все равно, ты мог бы помочь мне выбраться из воды! – упрекнула она, откидывая со лба мокрые волосы.

Сол протянул ей руку, она сжала ее и резко дернула на себя. Однако он устоял и рывком вытянул ее на бортик.

– Неплохо, Джинни Синклер! Но я предвидел такую шутку!

– Какая самонадеянность! – воскликнула она, пытаясь держаться с достоинством, что выглядело нелепо: вода текла с нее струями, теннисный костюм прилип к телу, волосы собрались в слипшиеся пряди.

– Поделом тебе, не нужно было обвинять меня в жульничестве, – наставительно заметил Сол. – Я принесу тебе полотенце. – Однако не сдвинулся с места. В его взгляде она прочла страсть. – Джинни! – тихо произнес он, и у нее пересохло во рту, а ноги стали ватными. Она ничего не соображала и только молча смотрела на него, дрожа от желания броситься в его объятия.

Сол видел, что Джинни не станет упрямиться, прояви он настойчивость. Но не лукавит ли она, искусно заманивая его в свои сети? Джеймс Калверт сказал, что она опытна и страстна в постели. Он, конечно, хватил через край, этот хвастливый паяц, но любопытно, почему он все же ранее обронил в сердцах, что она фригидна? Плоть толкала Сола к действию, но смущенный рассудок сковывал.

– Я схожу за полотенцем, – глухо повторил он.

– Раз уж я промокла, почему бы и не поплавать вволю? – Джинни усмехнулась. – Купальник на мне.

– Плавай сколько угодно, бассейн в твоем полном распоряжении! Но полотенце все равно пригодится!

– Спасибо, – кивнула Джинни, удивленная внезапной переменой его настроения. Она стянула теннисный костюм, носки и туфли и нырнула в воду, ослепив Сола белым купальником-бикини.

Наплававшись, она перевернулась на спину, наслаждаясь прохладой и давая мышцам отдых, и увидела, что он наблюдает за ней с террасы, удобно устроившись в шезлонге.

– Восхитительно! – крикнула она. – Не хочешь присоединиться?

Сол был слишком возбужден, чтобы снять шорты и остаться в плавках, и знал, что, едва он приблизится к ней, это станет очевидно до неприличия. Подумав, он решил попытаться охладить свой пыл и, сняв кроссовки и носки, с разбегу прыгнул в бассейн прямо в шортах.

– Одной мне здесь скучно, – улыбнулась Джинни, подплывая ближе. Сол почувствовал, что холодная вода ему не помогает, и хрипло предупредил:

– Не дразни меня!

– Я и не думала.

– Тогда не смотри на меня так!

– Боишься переступить грань приличия?

– Ты так считаешь? – прищурился он. – Если честно, я пригласил тебя, чтобы совратить.

– Я так и подумала.

– Однако пришла?

– Да!

Сол обнял ее за талию и поцеловал. Джинни жарко ответила на этот порыв. Он легко вытолкнул ее на бортик бассейна и, выкарабкавшись следом сам, увлек ее в дом, оставляя мокрые следы на коврах и паркете. Они поднялись наверх и первое, что бросилось ей в глаза, была его широкая кровать. Свет едва проникал сквозь синие шторы, и полумрак усиливал аскетизм обстановки, состоящей лишь из ночного столика, стульев, комода красного дерева и, конечно же, этого необъятного ложа, действовавшего на Джинни завораживающе. Сол принес из ванной полотенце и накинул его ей на плечи.

– Ты дрожишь, – хрипло сказал он.

– Здесь прохладно.

– Это нервное! Тебя что-то беспокоит?

– Да, – призналась она, краснея, – я не настолько опытна в любви, как тебе показалось.

– В самом деле? – спросил он, прищурившись. Если это игра, то она достойна Голливуда!

Ему вдруг захотелось преподать ей урок. Он пристально взглянул ей в глаза и погладил ее по плечу. Джинни бросило в жар.

– Я ужасно выгляжу, – смутилась она, ощутив мокрые волосы, прилипшие к ее щекам и шее.

– Ты похожа на русалку, – бархатисто произнес Сол. – Хотя я всегда представлял их себе обнаженными.

Кровь забурлила в ее жилах.

– Значит, на мне много лишнего, – прошептала Джинни и скинула на пол полотенце, оставшись только в купальнике.

– Позволь мне снять и это! – Сол развернул ее к себе спиной и, расстегнув бюстгальтер, сжал ей грудь.

Джинни застонала, выгнувшись дугой. Легкие поцелуи в шею и плечи возбудили ее так, что соски набухли и отвердели. Он коленом раздвинул ей ноги, и она прижалась к нему еще плотнее, ощущая сказочную легкость во всем теле.

– Ты готова принять меня! – почти прохрипел он.

– Да, да! – прошептала она.

Сол повернул ее к себе лицом и, обняв, впился в полуоткрытый рот. Потом прервал поцелуй и стянул с себя мокрую одежду. Они упали на кровать и слились в еще более страстном поцелуе. Джинни обняла его плечи, млея от упругой мускулатуры и бархатистой кожи этого великолепного образца мужской породы. Его волосы щекотали ей грудь, горячее дыхание согревало шею. Ее ноги непроизвольно раскинулись в стороны, торс изогнулся, она прошептала.

– Возьми меня! Немедленно!

Сол плавно вошел в нее, заполнив томительную пустоту лона, и стал энергично усиливать натиск. Джинни закрыла в экстазе глаза, чувствуя, как волшебный жар охватывает ее. Головокружительное наслаждение лишило ее самоконтроля, и она исступленно закричала, но тут же, сообразив, что чересчур раскрепостилась, до крови закусила губу.

– Не стесняйся, любовь моя, мы одни! – прошептал Сол и страстно поцеловал ее набухшие губы.

Это распахнуло створки шлюза ее терпения. Содрогнувшись, она изогнулась дугой, исторгнув утробный стон, порожденный бурным оргазмом. Сквозь пелену забытья до нее донесся вопль Сола, и она победно улыбнулась. Обессиленный, он распластался на ней и чуть слышно прошептал:

– Отныне ты принадлежишь мне одному!

Джинни послушно кивнула. Не выпуская ее, Сол перекатился на бок. Она зажмурилась, фиксируя в памяти этот чудный миг. Что бы ни произошло с ней, ей никогда не забыть его сильных рук и диковатых зеленых глаз, почему-то вселяющих такое спокойствие, такую уверенность, такое чувство безопасности…

В соседнем саду стрекотала газонокосилка, ей мелодично вторил дрозд, легкий ветерок благоухал сладковатым ароматом жимолости.

– Боже, продли навечно этот чудесный миг! – прошептала Джинни.

– Думаешь, он никогда уже не повторится? – укоризненно спросил Сол.

– Нет, я имела в виду другое: мне не хочется вылезать из постели, – призналась она.

Он улыбнулся и принялся целовать ее. Страсть снова вспыхнула в них, хотя минуту назад оба чувствовали полное умиротворение. Она погладила Сола по спине, прижимаясь к нему животом. Он сжал ей руки, раскинув их в стороны, и поцеловал так, что она едва не задохнулась.

– Почему ты мешаешь мне ласкать тебя?

– Ты доводишь меня до безумия! А мне хочется спокойно изучить каждый изгиб твоего тела и самому свести тебя с ума!

И он доказал, что его слова не расходятся с делом. Прикосновения его рук и языка вынуждали Джинни стонать и кричать, ее набухшие соски подрагивали от возбуждения. Сол припал к ним, как шмель к цветку, и стал жадно сосать нектар, обдавая ее горячим дыханием. Джинни затрепетала и впилась ногтями в его плечи. Сол стремительно вошел в нее. Тихо вскрикнув, она обхватила и сжала ногами его бедра, словно пришпоривая, и вскоре они одновременно достигли пика блаженства.

Когда судороги ликующей плоти прекратились, Джинни открыла глаза: Сол пристально смотрел на нее. У нее хватило сил лишь мягко ему улыбнуться. Она уснула…

Подперев кулаком голову, Сол размышлял о метаморфозе, случившейся с ним. Еще недавно он хотел соблазнить ее и бросить, а теперь уже не представлял себе, что никогда больше не увидит ее, не услышит ее звонкого счастливого смеха.

Беспокоил его лишь один вопрос: насколько подвержена Джинни влиянию Энн. Как ни пытался он отогнать эту мысль, застрявшую в голове, та не уходила. Сол решил подвергнуть ее тщательному анализу.

Первое, что пришло на ум, было предпочтение, которое Джинни всегда отдавала отцу. Следовательно, мать не могла влиять на нее так же сильно, как отец. А Ричард Синклер был честным, глубоко порядочным человеком…

Во-вторых, следовало принять во внимание, что Джинни долго жила вне дома, в общежитии колледжа, а закончив его, стала совсем самостоятельной. В отличие от Энн Синклер, нуждавшейся в мужчине, который содержал бы ее! Следовательно, ее дочь принадлежит к иному разряду людей, чем мать, и по-другому относится к действительности, к людям, к жизни.

Это открытие чрезвычайно обрадовало Сола. Ему стало стыдно, захотелось засыпать Джинни подарками и цветами, окружить вниманием, говорить только приятные слова. Он встал и достал из пиджака часы, которые она отказалась принять.

Почувствовав кожей холод металла, Джинни открыла глаза. Сол надевал ей на руку золотой браслет.

– Зачем?

– Молчи? Я их могу потерять, таская повсюду в кармане. К тому же я испортил твои часы, швырнув тебя в бассейн.

– В самом деле? Но мои часы идут, посмотри!

– Стекло запотело!

– Это пустяки. Высохнут – будут как новые!

– Почему ты упрямишься? Мой подарок тебе не нравится?

– Нравится! Однако…

– Прекрати! Бери, или я обижусь! – Он запечатал ей уста поцелуем. И Джинни сдалась, обняв его в знак капитуляции.