Лезвие на воде (СИ)

Часть 11. Эйрин

— Честно признаться, первое время после нашей встречи, я опасалась, что может что-то пойти не так.

Несмотря на все мои страхи, все шло своим чередом. Никаких последствий моей помощи Данте не последовало, и тогда меня начали каждый день мучить другие мысли. Мысли о том, что до него добрался дядя, что, возможно, он погиб в лапах его наемников или во время поиска артефакта. Временами я видела кошмары, в которых мое подсознание рисовало жестокий образ Властителя Востока. Но иногда я видела и хорошие сны. В них с Данте все было хорошо, и он вернулся домой.

— Это нормальная реакция на обещание незнакомца.

— Ты столько раз спасал меня, что теперь не ты мой должник, а я твой. Ты нашел мою сережку… Как?

— Я частенько прогуливался в той части леса, где мы встретились, когда навещал Властителя Запада. Надеялся увидеть тебя и одновременно боялся, что ты выходила за барьер, что тебя могли поймать. Во время очередного визита к Хозяину Запада я нашел на берегу твою сережку.

Данте заносит меня в ту самую комнату, в которой я проснулась. Мы оказываемся не одни. Девушка, на вид чуть младше меня, нервно меряет комнату шагами и накручивает прядь белоснежных волос на палец. На ее миловидном лице отражается жуткое волнение, а губы от укусов становятся кроваво-красными. Стоит нам войти, как она нервно озирается на нас, и я замечаю в ее черных глазах застывшие слезы.

Данте осторожно опускает меня на мягкий ковер.

Хилария ревет, подбегает ко мне и обнимает крепко-крепко. Я тоже не сдерживаю поток слез.

— Как ты…? Почему ты оказалась здесь? Где была все это время? Знаешь, где остальные? Встретила кого? — с трудом произношу сквозь непрекращающиеся слезы.

— Не так быстро, Эйрин. Я тебе все расскажу. — судорожно произносит Хилария, продолжая улыбаться сквозь слезы.

Меня резко обдает холодом. Потаенный страх перебивает всю радость от встречи. Я смотрю на появившегося в дверях Оберона, затем на Данте. Если Данте я могу довериться, то Оберон мне не нравится с самой первой встречи. Сейчас, вдобавок ко всему, я начинаю чувствовать в нем какую-то угрозу.

Что-то с ним не так.

Он ловит мой, буравящий его насквозь, взгляд.

— Эйрин. — Данте переводит мое внимание на себя. — Оберон мой человек, я ему доверяю. Поверь мне. Он не причинит вам вреда. Верно, Оберон?

— Я не охочусь на стихийников, чтобы использовать их силы для активации артефактов, как это делают те, кто обделен достаточным резервом сил или вообще их не имеет и идет против природы. А также я не причиняю вреда тем, кто не угрожает мне или моим людям. — монотонно произносит Оберон, смотря мне прямо в глаза.

Его слова не сильно меня успокаивают, но я помню, что именно он помог мне вернуть зрение, несмотря на то, что недолюбливает меня. Данте ему доверяет, как самому себе.

— Эйрин, прости меня. — бормочет Хилария, опустив взгляд и сильнее сжав мои ладони.

— За что? — отрывая тяжелый взгляд от Оберона, тяну Хиларию за собой и усаживаюсь на кровать.

— Ты потеряла память из-за меня.

Мужчины непонимающе обращают свой взгляд на Хиларию, и я вместе с ними.

— Мне тогда лет двенадцать было, когда мы перешли через барьер. Я из-за страха не контролировала свою силу, и поглотила твои воспоминания и часть силы. — все тише и тише говорит Хилария.

— Ты что…

— Прости. Я не хотела! — с болью выкрикивает Хилария, выпуская очередной поток громких слез. — Но я не могла тебе их вернуть. Я искала тебя в лесу, но не нашла. Меня селяне подобрали. Если бы не твои воспоминания и сила, боюсь, меня бы сразу вычислили. Из-за страха я могла поглотить чью-то жизнь, но я была уже наполнена. Поэтому моя сила молчала. Только… — все как на духу выпаливает Хилария и резко замолкает, опустив взгляд и стиснув мои ладони еще сильнее.

— Раздвоение личности… — в ужасе произношу недосказанные слова.

— Да, мне было так страшно. — с силой заставив себя успокоиться, Хилария продолжает. — Я не понимала, кто я. Только через три года мне удалось прийти в себя и научиться разграничивать твои воспоминания и свои.

— Хилария… успокойся. — я больно беру ее за плечи и тихонько встряхиваю, стараясь вытрясти из нее состояние вины. — Все в порядке. Я не злюсь на тебя. Даже не думай об этом! Ты справилась в одиночку. Я очень горжусь тобой.

— Только ты в меня всегда верила…

Хилария поднимает глаза на парней и видит, что они не понимают, о чем речь. Она переводит взволнованный взгляд на меня. Я в ответ одобрительно киваю, разрешая ей все рассказать при Данте и Обероне. Не знаю верно ли я поступаю, но эти люди всегда помогали мне, теперь в любом случае я должна помочь им, прежде чем отправлюсь домой с Хиларией.

— Я — пожиратель. — голос Хиларии подрагивает, она делает глубокий судорожный вдох. — Я могу поглотить силы любого живого существа лишь прикоснувшись к нему. Когда родители узнали, кто я они сдали меня в академию. Меня приняли на факультет Артефакторики, но я не принадлежала ни к одной группе стихийников. Была одиночкой. На меня надевали специальные браслеты, чтобы я никому не навредила. Я была одна такая. Все меня сторонились. Только Эйрин продолжала со мной говорить как с обычным учеником академии. Поэтому я зацепилась за нее. Проходили годы, но я так и не научилась контролировать силу. Тогда…

Хилария замолкает. Ее ладони в моих руках становятся мокрыми от пота. Я чувствую, как взволнованно бьется ее сердце.

— Было решено провести процедуру лишения сил. — продолжаю вместо Хиларии. — Когда я услышала об этом, то взяла Хиларию в свои руки. И нам удалось немного обуздать ее силу. Наставники дали нам шанс. Вскоре с Хиларии сняли браслеты. Но дальше прогресс шел еще более медленно. Но по крайней мере она могла себя сдерживать.

— Да, а потом все это произошло… Из твоих воспоминаний я поняла, что случился переворот.

Мужчины задумчиво сверлят пол, внимательно слушают весь наш рассказ и не перебивают.

— После того, как стихийников прогнали за барьер, мы обосновались на другой стороне леса. Мы хорошо там устроились. Мой дядя… — проглотив поступающие слезы продолжаю. — Он был прекрасным правителем. Но его сверг Агирик, его люди преследовали нас до самого барьера.

— Зачем ему нужны были мы? Я понимаю если бы он захотел избавиться от претендентов на должность Властителя, но зачем ему остальные?

Претенденты …

— Родители…

У меня перехватывает дыхание. Все чувства, эмоции, что я пережила в тот день, вспыхивают как в первый раз.

— Эйрин. Я уверена с ними все в порядке. Они смогут о себе позаботиться!

Я с силой закрываю глаза и заставляю себя сделать глубокий вдох, собираясь с мыслями.

— Я вернусь домой и отыщу их, где бы они не были.

— А почему ты не вернулась за барьер сразу после того, как тебя нашли в лесу? — впервые за все время раздается голос Оберона. — Ты же не помнила ничего, кроме того, что ты стихийница и сам факт того, что тебя нашли недалеко от барьера не навел тебя ни на какие мысли? — не сводя с меня задумчивого взгляда, продолжает главнокомандующий.

— Разумеется, когда я пришла в себя, то первым делом решила вернуться на то место, где меня нашли. Меня выбросило довольно далеко от барьера, но я смогла его найти. Я увидела группу наемников, оцепивших барьер по периметру. Слышала чьи-то крики. Я испугалась и пройти сквозь него не решилась. Как ты оказалась здесь? — я снова обращаюсь к Хиларии.

— Я почувствовала твою стихию. Выброс энергии был невероятно силен! Почему? Даже если рассматривать тот факт, что на вас в тот момент напали…

— Если с самого начала…

Я ловлю на себе взгляд Данте, от которого начинает веять холодом стоит мне начать говорить. Мне становится страшно ведь я уже вижу, как он отреагирует на мои слова.

— После всего случившегося меня подобрали ученики Школы Боевых Искусств Запада. Вскоре я стала наставником. На моих учеников напали. Я их защищала. Бывшая моя соученица в тот вечер подарила мне артефакт. Благодаря тому что ты поглотила часть моей силы артефакт не убил меня раньше. Благодаря Данте он уничтожен. — отвечаю на вопрос Хиларии и лбом чувствую, как Данте прожигает во мне дырку.

— Теперь понятно, как ты смогла продержаться так долго… — присвистывая, произносит Оберон.

— Он же мог тебя убить!

— Так вот почему ты пришла в тот вечер… — донесся тихий и холодный голос Данте.

Я не решаюсь посмотреть Данте в глаза и тот выходит из комнаты.

— Эйрин, — поспешно произносит Оберон, — тебя поместили в западное крыло для твоей безопасности. Сейчас можете спокойно передвигаться по поместью как раньше, свидетелей недавнего инцидента нет. Напротив твоей спальни спальня Хиларии. Следующие две комнаты — моя и Данте. Я пойду. Поправляйся. — быстро произносит и убегает из комнаты вслед за Данте.

— Тебе стоит поговорить с Данте. — со всей серьезностью советует мне Хилария.

— Стоит… — медленно киваю в ответ.

***

Этим же вечером я запрягаю Амрита и направляюсь к океану. Чем ближе я приближаюсь к своей стихии, тем сильнее чувствую ее зов. Приятное тепло разносится по телу. Я все сильнее пришпориваю коня с нетерпением ожидая момента, когда смогу погрузиться в объятья океана. Прежние чувства вернулись. Больше нет боли. Наконец-то я делаю глубокий вдох чувствуя, что свободна. Больше нет оков. Нет ограничений. Моя стихия со мной. Я снова живу.

Оставляю Амрита среди деревьев и подхожу к самому краю обрыва. Прохладный ветер и нежные лучи солнца касаются моей кожи. Но погода начинает портиться, небо постепенно застилают дождевые тучи.

Это замечательно. Может мне повезет и будет шторм. Так хочется прочувствовать всю мощь океана. Отдаться ей полностью. Раствориться в ней.

Я уже собираюсь броситься вниз, как звуки шагов отвлекают меня.

Данте останавливается неподалеку. Он одет как при первой нашей встрече на корабле, тот же самый плащ, который сейчас также тяжело развивается на ветру.

— Не удивлён, что ты посетила это место в первую очередь. — отчужденным голосом начинает разговор Данте.

— Я думала ты снова не будешь со мной неделю разговаривать, а может даже месяц. И из-за чего? — я пытаюсь его зацепить, разозлить, и вывести на разговор.

— Не понимаешь? — с нескрываемой горечью произносит Властитель.

— Не понимаю. До того, как ко мне вернулась память ты то появлялся, то пропадал. Теперь все повторяется снова?

Данте подходит ко мне вплотную. Взгляд злой, брови нахмурены.

— А как ты думаешь? — стиснув зубы произносит Хозяин Востока и тычет мне пальцем в лицо. — В тот вечер пришла, сунула мне деньги! Собралась уехать! Куда? Скажи мне куда ты собиралась? Говори! — громче чем обычно произносит Данте голосом полный звона стали.

Данте впервые поднял на меня голос…

Я понимаю, что поступила некрасиво, но если бы я ушла не попрощавшись, он мог бы погибнуть в тот вечер.

— В самую глубь леса Киши! Откуда я пришла! Откуда как я считала началась моя жизнь!

Начинает капать дождь, мгновение и он перерастает в ливень, но мы продолжаем стоять у обрыва высказывая друг другу все давно накопившееся слова.

— Дура! Когда я увидел тебя на корабле сначала подумал, что обознался. Не мог поверить, что ты каким-то образом оказалась так далеко от дома! Но кто знал, что такое произойдет с вашим правителем. Твоим дядей! Но нет, я не обознался. Ты не изменилась ни на каплю с нашей последней встречи! Как я надеялся, что ты меня вспомнишь, ждал, но ты не вспомнила даже сережку матери… Я понял, что ты вообще ничего не помнишь…

Мое сердце разрывается от боли, когда я слышу его полный горечи голос и вижу глаза полные боли. Не в силах больше терпеть раздирающую изнутри боль Данте кричит во все горло и заглушает дождь.

— Я так боялся тебя спугнуть! — на мгновение Данте обессиленно касается моего лба своим. — Я подозревал, что с тобой, что-то не так. Потом это лекарство в саду, что я принял за яд! Я подумал, что ты решила прекратить свои мучения из-за тягот прошлого. Я боялся, что с тобой могут плохо обращаться в поместье, хотя и приказал никому тебя не трогать. Мне так хотелось обнять тебя, сказать, что ты не одна, что я рядом, но боялся, что ты испугаешься! Мне с большим трудом удавалось сдерживать себя! Потом библиотека! Я огорчился на тебя не из-за того, что ты без спросу поднялась на третий этаж, а из-за того, что ты явно что-то не договаривала мне! Ты искала информацию об артефакте, что убивает тебя, я узнал об этом лишь от Оберона! Я искал способ избавить тебя от артефакта! Пытался тебя разговорить! Все это время ты медленно угасала в моих руках, но я смог найти нужно заклинание, чтобы спасти тебя несмотря на то, что ты упрямо отказывалась признаваться сама! Потом это нападение! Ты не представляешь, как я боялся за тебя, как боялся, что ты можешь не проснуться, ненавидел себя за то, что позволил тебе испытывать такие боли! И мои страхи стали реальностью — ты не просыпалась! Не просыпалась девять дней! Вскоре после всего Оберон привел Хиларию. Она не стала ничего мне рассказывать, только то, что она твоя близкая подруга. Как, по-твоему, я тогда должен был себя вести? А если бы на меня не напали? Ты бы покинула меня и погибла в одиночестве? Так ты планировала? Тогда знай я бы тебя связал и запер, но не позволил бы тебе уйти! Я защищал тебя, как только мог, и продолжаю это делать! Почему ты не призналась в тот вечер, я же уже напрямую сказал, что отпустил бы тебя будь ты стихийницей.

— Было бы все равно поздно…

— С чего ты взяла?!

— У меня и так оставалось мало времени. Я считала, что было бы лучше, если бы мы с тобой не сближались больше. Я не хотела верить, что ты привязался ко мне. Не хотела, чтобы снова страдал. Я хотела просто хорошо пожить хоть немного рядом с тобой, но ты избегал меня, и я совершенно не понимала тебя. Все что я могла — это проникнуть в твою библиотеку, но и там ничего не было кроме пары предложений о полной обреченности моей надежды избавиться от артефакта. Я понимала, что погрязла в своем вранье с головой.

Данте стоит тяжело дыша, но взгляд его становится мягче. Он нежно касается моей щеки и прячет от натиска непогоды в своих теплых объятиях.

— Прости меня. Я боялась навредить тебе и твоим людям, поэтому приняла решение покинуть поместье. В ночь, когда ты напился, то рассказал, что будь я стихийницей то отпустил бы меня домой. В тот момент я представила, как было бы замечательно расскажи я тебе о своей силе раньше, но я не имела права рисковать и мне оставалось лишь молчать. Боялась, что ты возненавидишь меня, ведь я тебе столько врала. Боялась, что стоит мне уехать, тебя снова попытаются убить, а меня уже не будет рядом. У меня не было выбора. Останься, я могла разнести твое поместье. Навредить твоим людям. Я не могла позволить этому случиться.

— Давай вернемся в поместье. Непогода усиливается. — охрипшим голосом произносит Данте.

— Подожди.

— Нет.

— Почему нет? Ты даже не выслушал.

— Я не буду прыгать в воду.

— Почему?

— Я не люблю океан.

— Это из-за случившегося?

— Именно. А теперь пойдем.

Я не могу позволить, чтобы Данте относился к моей стихии с боязнью, поэтому хватаю его за ворот плаща, тяну на себя и мы обо срываемся вниз. Воды океана встречают нас своей прохладой. Притянув Данте к себе, целую, наполняя его легкие воздухом как в первый раз. Данте в ответ обнимает меня и отвечает на поцелуй. Сначала его поцелуй жаден, напорист, а потом становится нежным и неторопливым. В этот момент мне так хочется, чтобы это никогда не кончалось, чтобы он всегда так обнимал и целовал меня, чтобы никуда и никогда не отпускал. Но я прекрасно понимаю, что этот момент лишь одно мгновение, которое повториться не сможет, да и позволить ему повториться я больше не смогу.

Я стихийница и скоро мне придется вернуться домой. Найти родителей. Данте останется здесь, в своем мире. Но сейчас под толщей воды я хочу хоть немного позволить себе вольности.

***

Следующим утром мы все встречаемся в обеденном зале за завтраком. Данте время от времени бросает на меня задумчивый взгляд. Хилария набрала себе в тарелку кучу пирожных и теперь с наслаждением поедает один за другим.

— Удалось узнать, кто напал на тебя? — осторожно интересуюсь, надеясь, что теперь Данте и Оберон посвятят меня и Хиларию во все происходящее.

— Твой лев не прибил этих убийц…Он, кстати, распался, облив нас напоследок водой. Так на счет убийц, их допросили, но они сами не знают кто их хозяин, он все время в маске. Один из наших плененных убийц сказал, что от него пахнет миндалем. Три месяца назад был убит Властитель Северной Долины, месяц назад Властитель Южной Долины.

— И пытались убрать тебя…

— На Властителя Западной Долины тоже покушались пару недель назад. — добавляет Оберон.

— Но кому это надо… — доносится шепот Хиларии.

Все замокли, задумчиво уставившись в свои тарелки, идей ни у кого не было.

— Тебе не кажется, что он странный? — Хилария тихо шепчет мне на ухо, бросая мимолетный взгляд на Оберона.

— Тебя только странность в его энергии заинтересовала или что-то еще? — я задаю понятный для себя вопрос, имея в виду его нервозное поведение за столом, выражением лица он себя не выдает, но его нескончаемое перекладывание столовых приборов из левой руки в правую и наоборот здорово начинает напрягать.

Хилария краснеет.

— Да ладно. — произношу я громче, чем следовало, понимая в каком смысле она восприняла мои слова.

Мужчины быстро обращают свое внимание на нас, выныривая из своих мрачных мыслей. Хилария выскакивает из-за стола и убегает. Оберон провожает ее каким-то грустным взглядом, а потом ловит мой — враждебный, и… опускает голову.

Не едко высказывается, а молчит.

Что происходит?

— Когда приехала Хилария?

— На следующий день после инцидента… — Оберон говорит тихо, не смотря мне в глаза, а после встает и покидает обеденный зал.

Мы остаемся с Данте одни, и я решаю последовать примеру ребят.

— Эйрин, все в порядке? — обеспокоенный голос Данте звонко разносится по залу.

— Да, а что?

— Мне показалось… Что-то не так из-за вчерашнего?

— Все в порядке. Выплеск эмоций всего-то.

— Всего лишь выплеск? — Данте мрачнеет, откладывает вилку и поднимается, громко отодвинув массивный стул.

— Данте, как только на тебя прекратятся покушения я вернусь домой. Не нужно начинать, то, что обречено на провал. — говорю прежде, чем Данте успеет сказать что-либо еще.

Мне становится тошно в душе от того, что я поступаю точно также как поступал Данте. Сначала притягиваю, теперь отталкиваю. Но это было лишь раз и больше я играть с его чувствами не буду.

— Ты права. — мертвым голосом признает Данте. — Но возвращаться опасно, ты сама говорила, что там сейчас неспокойно…

— Там мои родители. У меня сердце болит за них каждый день!

Я подхожу к двери не в силах продолжать, разрывающий мою душу на части, разбивающий сердце на осколки, разговор. Как я могу выбрать между ними?

— Тогда почему ты все еще здесь? Почему не отправишься к ним прямо сейчас? Я не могу пройти сквозь барьер, но помогу всем чем смогу.

Моя рука застывает на ручке двери.

— Сейчас я хотя бы вижу тебя в целости и сохранности. Я не хочу сойти с ума от мысли, что пока я добираюсь до дома могу потерять и родителей, и тебя. — не желая показывать Данте свои слабые слезы, покидаю обеденный зал и выхожу в сад.

Все это время Данте все знал. Абсолютно все. Защищал все это время, что было сил. Сколько же нервов я ему вытрепала. И сейчас я сделала ему больно.

Выхожу к озеру и вижу Хиларию, наблюдающую за стайкой лебедей.

— Где ты была, как ты встретилась с Обероном? Мы так толком и не поговорили. — спрашиваю, присаживаясь рядом.

— Это долгая история. — тихо отвечает Хилария не отводя печальный взгляд от белых птиц.

— У меня теперь больше времени. Уверена, я смогу выслушать всю твою историю.

— В первый раз мы столкнулись около года назад…