Лезвие на воде (СИ)

Часть 7. Эйрин

Эйрин

Просыпаюсь в кромешной темноте. Стараюсь приподняться на кровати, но чья-то рука меня останавливает.

— Эйрин! Ты как? — раздается обеспокоенный женский голос.

— Мира? Почему здесь так темно? Сейчас ночь?

— Девочка… — в голосе кухарки звучит неподдельный страх, заставляющий меня обеспокоенно заерзать на кровати. — Подожди, сиди здесь.

Я уже была готова к тому, что вчерашний день был последним. А может, не вчерашний.

Слышу, как дверь снова открывается. Чувствую, как кто-то садится рядом, но абсолютно ничего не вижу.

— Госпожа Эйрин, я лекарь. Зовут меня Морис Нолан. — рядом раздается приятный успокаивающий голос.

— Очень приятно, господин Нолан. Вы можете объяснить мне, в чем дело? Я ничего не вижу. Сейчас ведь день, верно?

— Вы правы, госпожа. Если позволите, я Вас осмотрю.

Лекарь осматривает меня с ног до головы, слушает легкие и начинает осматривать мои глаза. Но тишина длится слишком долго.

— Господин Нолан, что с ней? — по комнате разносится взволнованный голос Данте.

— Властитель, простите, что не поприветствовала…

— Не думай сейчас об этом.

— Властитель, даже не знаю, что сказать. Общее состояние в норме, пульс стабилен, никаких посторонних звуков в легких нет. Не могу даже предположить, что стало причиной потери сознания и кашля с кровью. Выпьете лекарство на всякий случай, госпожа. — лекарь замолкает. — Оба глаза на все реагируют.

— То есть говорите, что сделать Вы ничего не можете? Лучший лекарь Четырех Долин не может ничем помочь?

Меня до самых костей пробирает голос Данте полный ярости и … боли.

— Властитель, это так, мне очень жаль…

— Все в порядке, господин Нолан. — вставляю свое слово, стараясь защитить лекаря. Ведь он не виноват в том, то не в силах мне помочь. — Властитель, прошу, не срывайтесь на лекаре. Он сделал все, что мог. Раз глаза при внешнем осмотре в норме, значит, зрение обязательно вернется. Надо лишь подождать.

— Господин Нолан, можете идти. — сдержанней произносит Данте, голос так и источает ледяную ярость.

Как только лекарь покидает комнату Данте опускается на мою кровать.

— Почему ты так спокойна? Такое было раньше?

Я лишь в отрицании качаю головой.

— Будем надеяться, что ты права, и зрение вернется.

***

— Сколько я спала? Я в своей комнате? — интересуюсь у Миры, после того, как Данте покидает комнату.

— Три дня. В своей. — голос кухарки, уставший, обессиленный. — Как же ты нас напугала, Эйрин. Ты двое суток билась в лихорадке. Часто кричала. Просила прощение у хозяина…

— Властитель…

— Он сидел с тобой все это время. Мы выгнали его только на третий день, когда ты начала нормально спать. В каком состоянии он тебя принес… Это было ужасно. Вся в крови. И ты и хозяин. Да еще и мокрые насквозь и грязные. Лошадей загнали. Как же далеко ты от поместья уехала. Еще и эта девчонка…

— О ком Вы?

— О госпоже Рине, конечно же, не строй из себя дурочку! Она видела, что хозяин привез тебя, да еще и не отходит от тебя ни на шаг. Удалось избавиться от ее нытья, только когда хозяин лично ее выпроводил.

— И где она?

— Уехала в первый же день. Да, чтоб не вернулась больше. Я сейчас скажу, чтобы принесли поесть.

— Она должна была давно уехать.

— Прибыл один из слуг и доложил, что на нее напали. Хозяину пришлось ее спасать. Глупая девчонка. А когда хозяин узнал, что ты покинула поместье, погнался за тобой. Совсем вы нашего хозяина не жалеете. Одна прицепилась к его деньгам, другая поселилась в сердце и треплет нервы. Сейчас принесу тебе поесть.

Внутри зарождается маленький огонек тепла от слов Миры о сердце Данте. Но его беспощадно гасит горечь и чувство полной обреченности. У меня был приступ, пропало зрение, не факт на самом деле, что вернется. Возможно, я буду угасать по частям.

— Какой ужас. — я прячу лицо в ладонях. — С каждым разом все хуже.

Такого исхода я совершенно не ожидала.

Слышу, как кухарка возвращается, и комнату наполняет аромат горячего бульона.

— Чтобы съела весь бульон! Иначе девочки обидятся на тебя. — приказывает кухарка, начиная кормить меня с ложечки.

— А почему Вы здесь, рядом со мной?

— Хозяин попросил. Он знает, что кроме нас ты ни с кем здесь не общаешься, и смог доверить тебя только нам. А теперь ешь. И еще кое-что, — спустя минуту молчания добавляет Мира, — ты не держи обиду на остальных слуг. Они просто не знают, как себя с тобой вести. Стараются не обращать на тебя внимания, чтобы не сказать чего лишнего, что тебя обидит и не получить от хозяина.

Я лишь киваю и полностью переключаюсь на ароматный бульон. После того, как я все съедаю, Мира начинает набирать ванну.

Данте снова меня спас. Как мне теперь себя вести? Я столько всего наговорила… Да еще большинства не помню.

Мира помогает мне привести себя в порядок, одеться в уже привычную мне одежду, заплетает колосок. Как только мы заканчиваем, раздается стук в дверь.

— Войдите.

— Наставница! — слышу знакомые синхронные голоса новобранцев.

— Вы все пришли?

— Конечно, наставница. Все пришли, принесли Вам много цветов и фруктов, но этим жалким цветам не сравниться с Вашей красотой. — слышу все те же сладкие речи Сидмона.

— Спасибо. Можно вопрос?

— Конечно, наставница.

— Как вы хором постоянно говорите?

Парни лишь смеются в ответ.

— Труды долгих тренировок и прекрасная дисциплина. — уставший, но жесткий командирский голос Данте заставляет всех парней резко затихнуть. — Вы хотите, чтобы у вашей наставницы началась аллергия из-за такого количества цветов и фруктов?

Ребята молчат, а я нутром чувствую, как они мнутся под тяжёлым взглядом Данте.

— Да мы как лучше хотели, Властитель. — раздаётся тихий голос Артура.

— Тогда оставьте все в коридоре и возвращайтесь к тренировке.

— Спасибо большое, что навестили. Как только поправлюсь, вернусь к тренировкам. Никому не расслабляться. — решаю немного разбавить строгость Хозяина Востока к ребятам своей благодарностью за то, что навестили.

— Да хоть сейчас. Тебе же вообще наплевать на свое состояние. — ворчит себе под нос Данте.

— Наставница, поправляйтесь. Уверен, зрение вскоре вернется. О тренировках не волнуйтесь, не запустим. До свидания, наставница. Властитель! — четко чеканит Сидмон за всех, и я слышу, как ребята спешно удаляются, а за ними и Мира.

Данте устало опускается на край кровати.

— Спасибо. Ты снова мне жизнь спас.

— Если бы ты не лезла на рожон, то и не пострадала бы. Что тебя понесло в такую погоду так далеко от поместья? Что с тобой происходит?

Я молчу.

— Молчишь. Снова. Толк от твоих просьб о прощении… Я доверяю тебе, но я хочу услышать правду, иначе я ничем не смогу помочь тебе.

Данте покидает комнату, а я едва сдерживаю порыв остановить его и все рассказать.

Он прав. Я просила его доверять мне. Но сама никогда не была честна с ним. Как бы сильно того не хотела.

***

Посреди ночи меня будит шум в коридоре.

— Мира?

В ответ тишина, а к шуму в коридоре прибавляются крики за окном. Внутри все холодеет от слепого страха, и тело начинает бить крупная дрожь от нехорошего предчувствия.

Я встаю с кровати и медленно начинаю продвигаться к двери. К счастью, за то время, что я провела в поместье, свою комнату я прекрасно запомнила и могу передвигаться по ней даже вслепую.

Но стоит мне открыть дверь, как в коридоре воцаряется тишина. Никакого намека на недавний шум.

— Есть кто-нибудь?

— Наставница, возвращайтесь в комнату. — слышу знакомый, но непривычно взволнованный голос.

— Сидмон? Это ты?

— Да, наставница. Мы по очереди с ребятами дежурим у Вашей комнаты, на случай, если что-то понадобится.

— Что происходит? Сначала шум в коридоре, потом за окном…

— Возвращайтесь в комнату…

Я хватаю Сидмона за ворот рубашки, чувствуя неладное, и притягиваю к себе.

— Пусть я не вижу, но могу завалить тебя как на тренировке, если будешь и дальше загонять меня в комнату и не отвечать на мои вопросы.

— Наставница, не горячитесь.

— Тогда отвечай. Мое терпение на исходе.

— Властитель… Его ранили по дороге в поместье.

— Что… — сердце пропускает удар. — Как он? Жив?

— Да.

— Отведи меня к нему.

— Мне нельзя подниматься…

— Это приказ!

Сидмон берет меня под руку и ведет по коридору. В случае, если его решат наказать за своевольное посещение третьего этажа, что, я считаю, глупым в такой ситуации, он спокойно может сказать, что это был мой приказ, и уже тогда отвечать буду я.

— Где господин Нолан?

— Он уже у Властителя.

Чем ближе мы приближаемся к лестнице, тем громче раздаются голоса со всех сторон.

— Наставница, мы на месте. — останавливается Сидмон вскоре после того, как мы поднимаемся на третий этаж.

— Госпожа Эйрин, как Вы? — раздается голос лекаря.

— Господин Нолан! Как Данте?

— Он сейчас спит.

— Как его состояние?

— Он потерял много крови, но беспокоиться не о чем. Властитель сильный мужчина, он справится. Поспит и поправится. — голос лекаря лучше всяких лекарств успокаивает, чувство тревоги за Данте немного отпускает, и я могу наконец-то облегченно выдохнуть. — Как Вы, госпожа? Как Ваши глаза? Есть улучшения?

— Нет, все также.

— Тогда осмелюсь предложить Вам новое лекарство. Не обещаю, что поможет, но вреда от него не будет. Смачивайте ткань и делайте компрессы на глаза. Я передаю лекарство Вашему сопровождающему, господин….

— Сидмон Хейс, господин Нолан. — отзывается парень.

— Господину Хейсу. Я зайду к Вам через пару дней.

— Хорошо, можно пройти к нему?

— Да, госпожа…

— Нельзя. — звук открывающейся двери и надменный голос Андрэйст прерывают лекаря на полуслове. — Данте сейчас спит. Ему будет вполне достаточно меня. Тебе, Эйрин, стоит позаботиться о себе. Какая жалость, так молода и уже слепа. — от ее наигранно сочувственного тона меня внутренне передергивает.

— Госпожа, следите за своим языком, Вы не со служанкой разговариваете. — заступается за меня Сидмон.

— Правда? Я слышала совсем иное. — Андрэйст тихо хихикает. — Это вы следите за своим языком, иначе ответите перед Властителем Восточной Долины за оскорбление его гостьи. Я все сказала. — Андрэйст лишает нас своего общества, хорошенько хлопнув дверью.

— Вот пиявка. — выплевывает Сидмон. — Госпожа, почему Вы промолчали?

— Она права. Я ничем не могу помочь ему находясь в таком состоянии. — я болезненно впиваюсь ногтями в ладони.

— Наставница, — голос Сидмона становится обеспокоенным, — скончался Властитель Юга пару дней назад. Он сорвался со скалы во время прогулки.

— Значит… Кто-то избавляется от всех Властителей. — мне становится не по себе от осознания того, что на этот раз целью стал Данте и что все повторится.

— На Властителя Тиге напали, когда он возвращался после совета.

— Где носит Оберона?

— Он еще не вер….

— Я выехал сразу, как только узнал! Что произошло? — голос Оберона неожиданно раздается за нашими спинами.

— Это я у тебя хочу спросить? Где ты был? Почему Данте был один и на него напали? Кто напал? Зачем?

— Я был на границе и только как два дня проверяю близлежащие города! — раздраженно бросает Оберон.

— Ты должен следить за его безопасностью! — взрываюсь и повышаю голос.

— Я приставил к нему двадцать лучших бойцов!

— И где они? Мне сказали, что Данте прибыл один… — слегка поубавив пыл, произношу чуть сдержаннее.

— Так и есть, главнокомандующий. Он был один. — подтверждает мои слова Сидмон.

— Я разберусь. Как Властитель?

— Он спит. Рядом с ним Андрэйст. — я приближаюсь ближе к Оберону и подальше от двери, чтобы блондинка не могла услышать мои слова. — Прошу, приставь к нему кого-то из своих людей.

— Это само собой…

— Не для того, чтобы они караулили его за дверью, а чтобы были в комнате, стояли у его кровати, пробовали все, что он ест и пьет, первыми.

— Эйрин, я понял. Я все организую. А госпоже Рине стоит уже вернуться к себе домой.

— Как она вообще так быстро оказалась в поместье?

— У нее здесь свои люди. Я думаю, что ты прекрасно знаешь, с какими она здесь целями.

— Прекрасно знаю. Но она не нравится мне. Не в том смысле, что я…

— Эйрин, я понимаю тебя. Признаюсь, мне тоже не нравится госпожа, но она дочь давно почившего друга отца Данте. Он не может прогнать ее. Вреда ему она не причинит. Не волнуйся. Я пригляжу за Данте. Возвращайся к себе, Эйрин. Позаботься о себе, так ты больше поможешь Данте.

***

Как только я возвращаюсь в комнату, Сидмон передает лекарство господина Нолана Мире, и та с энтузиазмом принимается накладывать на мои глаза компресс.

— Ну, рассказывай. Что с хозяином?

— Он спит, потерял много крови. Я не смогла пройти к нему.

— Почему?

— Андрэйст…

— Опять она.

— Оберон вернулся. Он присмотрит за ним.

— Это хорошо, очень хорошо. Не хотелось бы, чтобы эта девчонка ошивалась вокруг хозяина без присмотра.

***

Так проходит два дня. Мира помогает мне с лекарством. Я периодически отправляю одного из стоящих у моих дверей новобранца к Данте. Один раз ко мне зашел Оберон сообщить, что Данте уже лучше, но он все еще без сознания, и что Андрэйст все еще не отходит от него. Но Оберон приставил, как и обещал, к Данте своих людей. О расследовании он мне ничего не рассказал.

Внутри меня выворачивает от гнева при одной мысли, что Андрэйст сейчас рядом с Данте. Как она радуется, что находится рядом с ним, что я в таком состоянии.

Я начинаю уже отчаиваться в попытках вернуть зрение. Мне начинает казаться, что все это бесполезно.

От очередного приступа самобичевания меня отвлекает аккуратный стук в дверь.

— Войдите.

— Госпожа Эйрин, к Вам можно? — тихо произносит господин Нолан.

— Конечно, проходите.

— Я пришел справиться о Вашем здоровье…

— Все также. Мне не помогает Ваше лекарство. — я стараюсь не срываться на лекаре.

— Есть еще одни вариант.

— Какой?

— Но он очень болезненный…

— Господин Нолан, у меня внутри уже все разрывается на части от того, что я здесь в таком положении. Чувствую себя ничтожеством, не могу видеть, что происходит вокруг! Мне наплевать на физическую боль.

— Тогда рискну предложить Вам иглоукалывание.

— Я слышала ранее о таком способе лечения, но вы сказали «очень болезненное», я слышала немного иное…

— Дело в том, что, в общем, это не болезненный способ лечения, но я буду использовать костяные иглы.

— Из чьих костей изготовлены иглы?

— Перевертыша.

— Что?

— Перевертыша, госпожа.

— Почему считаете, что они мне помогут?

— Перевертыши обладают особой энергией, которая сохраняется в их костях после гибели и способна творить чудеса.

Я вижу только одну причину, по которой мне могут помочь иглы именно из костей перевертыша. На них не действует никакая магия, ни стихийника, ни артефакта. Это реальный шанс вернуть зрение.

— Что ж, давайте попробуем.

Лекарь начинает ставить мне иглы на точки воротниковой зоны, ушей и пространства вокруг глаз. Сначала я не чувствую боли, о которой меня предупредил лекарь, лишь дискомфорт от воткнутых в мое тело костяных игл. Но спустя минуту после того, как лекарь ставит последнюю иглу, я чувствую резкий толчок, жгучий удар, а затем болезненный спазм мышц во всем теле.

— Прошу Вас потерпеть, госпожа. И по возможности не дергаться.

Ощущения сменяют друг друга без остановки. Толчок, огненная волна сменяются жгучим холодом, и завершает круг разрывающая боль в мышцах.

Я болезненно прикусываю щеку, чтобы не закричать, и чувствую металлический привкус во рту. Уже не в состоянии тихо терпеть боль, я готова закричать, но болезненные ощущения резко исчезают, оставляя после себя ноющую боль во всем теле.

— На сегодня достаточно, госпожа. Повторим процедуру завтра.

***

На следующий день, как и обещал лекарь, проводим вторую процедуру. Я чувствую, как по моим венам вместе с кровью перемещаются множество мелких иголок. После процедуры неприятные ощущения никуда не исчезают. Я не в состоянии спать и слепо меряю комнату шагами. Стоит мне только коснуться себя, сесть или тем более лечь, как сразу по всему телу разносится обжигающая боль тысячи иголок.

***

Во время третьей процедуры острая боль исчезает. На какое-то мгновение чувствую необъяснимую легкость, но это длится недолго, и на меня накатывает холод, сковывающий все тело. Мне начинает мерещиться, что я превращаюсь в ледяную статую. Я перестаю чувствовать и контролировать свое тело.

Резко все болезненные ощущения исчезают.

От удивления я распахиваю глаза, но сразу зажмуриваюсь из-за яркого света.

— Как же больно!

— Госпожа, я сейчас уберу все иглы. Подождите. — господин Нолан помогает мне подняться и сажает на кровать. — А теперь медленно, не спеша открывайте глаза.

Свет вокруг кажется мне слишком ярким. Появляется резкая боль, и я прищуриваюсь, защищая глаза.

— Господин Нолан, — наконец, более-менее привыкнув к свету, я могу сквозь слезы рассмотреть своего лекаря, человека в преклонном возрасте, смотрящего на меня со смесью восхищения и страха, — я вижу Вас. Я Вас вижу! — не в силах сдержать эмоции, я обнимаю лекаря. — Спасибо Вам. Спасибо!

— Я счастлив, госпожа! Рад, что смог помочь Вам. Прошу Вас, только не смотрите на яркий свет хотя бы неделю, чтобы глаза полностью восстановились.

— Конечно!

— Что ж, я покину Вас и навещу Властителя.

— Прошу, подождите меня, я сейчас соберусь и пойду с Вами.

— Конечно, госпожа. Я подожду Вас в коридоре.

Я быстро привожу себя в порядок, стараясь замаскировать темные круги под глазами. Выскакиваю в коридор и сталкиваюсь с Сидмоном, снова караулившим меня сегодня.

— Сидмон, доброго дня!

— Наставница! — Сидмон невольно кивает, но затем резко поднимает голову и смотрит мне прямо в глаза. — Вы поправились? Вы видите меня!

— Да, Сидмон, я вижу! Теперь тебе больше не нужно тратить время…

— Не говорите так, наставница. Покинуть пост я пока не могу. Снять с меня обязанность по ваше охране может только Властитель или главнокомандующий.

— Тогда идем. Господин Нолан проведет нас к Властителю.

Я взлетаю по лестнице и бесцеремонно распахиваю дверь комнаты Данте. Прохожу мимо кабинета, гостиной и оказываюсь в спальне. Данте спит. К огромному счастью, в комнате никого больше нет, кроме сидящего в углу дежурившего стражника. Стоит мне только опуститься на край кровати, как за моей спиной раздается недовольный вопль.

— Ты! Что ты делаешь… — я резко поворачиваюсь в сторону Андрэйст, та нервно дергается. — Ты видишь…

— Даже лучше, чем прежде.

— Эйрин… — слабым голосом произносит Данте и старается приподняться.

Я помогаю ему облокотиться на подушки, и замечаю проступившую испарину на его лбу, болезненную гримасу на бледном лице, как он стискивает зубы и изо всех сил старается скрыть, что ему больно.

— Данте, как ты?

— Ты видишь… — Данте нежно касается моей руки. — Я так рад…

— Данте, я так испугалась за тебя! Ты не просыпался так долго. Я глаз не сомкнула, сидя у твоей постели. — Андрэйст резко хватает руку Данте, что касается моей, и крепко зажимает между своими ладонями.

— Андрэйст, я благодарен тебе за заботу, но не стоило так мучить себя из-за меня. В поместье достаточно людей, которые могут позаботиться обо мне. — медленно, но четко произносит Данте, вынимая свою руку из цепких пальцев Андрэйст.

— Как я могу доверить тебя кому-либо?

— Властитель. — в дверях появляется лекарь, а за ним Сидмон и Оберон.

— Приветствую всех.

— Дамы, прошу Вас отойти от Властителя и позволить мне осмотреть его.

Я и Андрэйст выходим в гостиную вместе с Сидмоном и Обероном. Андрэйст нервно отходит к окну, демонстративно от нас отворачиваясь.

— Вижу, ты поправилась, Эйрин. Поздравляю.

— Спасибо, Оберон.

— Замечательно, Вы поправились, и Властитель очнулся. Теперь все постепенно наладится. — с тихой радостью в голосе устало произносит Сидмон.

— Оберон, тебе удалось выяснить, кто напал и как это вообще произошло?

— Недалеко от поместья я нашел трупы своих людей. Все двадцать. — сдавленно отвечает, с болью прикрывая глаза.

— Мне жаль. — хрипловатым, не своим голосом отвечаю.

— Больше никаких следов не было. Я надеюсь поговорить сегодня с Данте.

Впервые я вижу Оберона таким подавленным. Сейчас от уверенного, сильного главнокомандующего не осталось и следа. Его всегда серьезное лицо не покидает неподдельное беспокойство. Появились синяки под глазами, а на всегда идеально выглаженной одежде виднеются складки.

В дверях появляется господин Нолан.

— Ну, как он? — Андрэйст сразу же набрасывается на лекаря.

— Все в порядке. Не беспокойтесь.

— Я пойду к нему.

— Госпожа Рине, простите, но Властитель просил пригласить к нему госпожу Эйрин и главнокомандующего.

Не слушая продолжения, я прохожу мимо разъяренной Андрэйст и вместе с Обероном захожу к Данте.

— Рад слышать, что ты поправляешься.

— А куда я денусь, Оберон. Поправлюсь конечно. Эйрин, как ты себя чувствуешь? Я знаю, что процедуры были очень болезненными. — Данте окидывает меня обеспокоенным взглядом с ног до головы и задерживается на бледнеющих следах от игл.

— Благодаря Вам, Властитель, я в полном порядке. Костяные иглы мне помогли, поэтому любые неприятные ощущения не имеют теперь никакого значения.

— Это идея Оберона. Его стоит благодарить, а не меня.

Меня трогает до глубины души, что Оберон оказал содействие в поиске лекарства для меня.

— Спасибо. Прости, если была груба ранее.

— Если бы Данте не спросил моего совета о том, как в очередной раз спасти твою жалкую жизнь, я бы и пальцем не пошевелил, чтобы помочь тебе.

Нет, ну этот человек явно не намерен наладить со мной отношения!

— Оберон. — устало произносит Данте. — Эйрин, можешь идти. Спасибо, что пришла. Поправляйся и не торопись возвращаться к тренировкам.

— Я хотела бы попросить Вас освободить ребят от моей охраны.

— Хорошо, я распущу их. — быстро отвечает Оберон.

— Но Мира еще пару дней будет проведывать тебя. И не упрямься. — добавляет Данте.

--

Уважаемые читатели, есливам нравится моя работа, пишите комментарии и ставьте звездочки. Ваша оценка мне всегда будет приятна! Спасибо, что остаетесь со мной. Подписывайтесь и добавляйте книгу в библиотеку, чтобы первыми узнавать о выходе продолжения.