Линии любви

Глава 16. Силы стихий

Мы ещё долго были в саду, читая каждый свою находку, и поочередно комментируя что-то новое. Когда уже начало темнеть, и было сложно разобрать текст, мы направились в столовую, где нас уже дожидалась Аманда. Освободившись после занятий, она позвонила мне, и мы договорились встретиться через пол часа в корпусе.

— Привет, сыщики! — сказала она, встречая нас на месте, — Ууу! Прямо люди в черном! — добавила она, окидывая нас троих насмешливым взглядом. До этого момента мы и не обратили внимания на то, что действительно все были одеты во что-то черное, и рассмеялись.

— Вот кого нам сегодня действительно не хватало! — сказал Эван, обнимая подругу за плечи. Этот ничего не значащий, на первый взгляд жест, вызвал море эмоций, в который раз. Кристиан нахмурился, а Аманда…ну она была, конечно, счастлива, хотя и не хотела себя выдавать, пытаясь сдержать улыбку.

Мы рассказали ей все по порядку о том, как прошел наш сегодняшний день. Охая и ахая, Аманда успела забыть о том, что, будучи неприступной принцессой, стоило бы убрать руку Эвана со своего плеча, который, похоже, сам и не собирался этого делать.

— Вот это да! И угораздило же меня выбрать столько дополнительных занятий! Теперь я пропущу все самое интересное, — пожаловалась Аманда.

— Я тебе все буду рассказывать, — по-прежнему её обнимая, сказал Эван.

К нашему столику подошла Дарси.

— Привет, ребята! У меня было немного свободного времени, я заскочила в библиотеку, вспомнив, что вам может помочь. Вот, — сказала она, протягивая мне книгу, которую нам так и не удалось взять.

— А мы как раз думали, кто бы мог её забрать, — сказал Эван.

— Спасибо, — ответила я.

— Всегда пожалуйста, — сказала она.

— Дарси, а можно у тебя кое-что спросить ммм…личное?

— Конечно.

— Это о твоей бабушке…я слышала, она была местным историком.

— Да, — печально ответила Дарси, — она была замечательной женщиной, ко всему прочему. И просто фантастически могла читать судьбы. К сожалению, её не стало несколько лет назад, но вот причины смерти вызывают у меня море сомнений. Это было во время зимних каникул, я уезжала к родителям, а когда вернулась, узнала об этом. Сказали, что она отравилась, якобы случайно, но я не верю. Вы ведь об этом хотели спросить?

— Вообще-то да, а почему ты не веришь, что все так и было? — спросила я.

— Она была слишком умной и опытной. Она не могла просто так перепутать жидкости. Это возможно только в том случае, если заговоренную воду добавили в её напиток. Но, поскольку, даже в другой жидкости можно узнать её присутствие, это должна была быть очень сильная вода. Такую заговорить может только очень сильный маг. В общем, ничего не сходится, поэтому я и не верю в то, что говорят.

— А твоя бабушка была знакома с Фрэдэриком Фэри? — спросил Эван.

— Конечно. Еще, будучи студентом, Фрэдэрик много времени проводил у своей любимой преподавательницы — моей бабушки. Она всегда гордилась тем, что он был её студентом. Он всегда интересовался линиями судьбы, всегда вместе с ней изучал что-то новое. А почему вы спрашиваете?

— Просто прочли о нем в одной из книг, вот и подумали, что твоя бабушка, должно быть, знала его, — сказал Кристиан.

— Он до сих пор часто меня навещает, говорит, что у меня талант Камиллы, — сказала Дарси, — правда прочитать его ладонь никогда не позволял. Говорит, у каждого должны быть свои секреты, потому что если бы моя бабушка была до сих пор жива, многие из них не возможно было бы утаить, — смеясь, добавила она и, вдруг резко посерьезнев, сказала:

— О, Господи! Вот оно что…её могли именно из-за этого убить! Заметив, что мы все старательно прячем взгляды, думая о том же, она спросила:

— Вы что-то знаете? Вы ведь не просто так о ней спросили, да?

Инициативу взять на себя решил Эван.

— Дарси, мы нашли сегодня дневник Камиллы. В нем она часто упоминает Фрэдэрика и, судя по контексту, он действительно что-то скрывал, и твоя бабушка знала об этом.

— Я никогда не знала, что она вела дневник. Он у вас? Могу я на него взглянуть?

Я достала дневник из своей сумки, и протянула ей.

— Да, действительно, почерк точно Камиллы. А почему в нем вырваны страницы?

— Этого мы не знаем. Возможно, это сделал тот, чьи тайны были раскрыты на этих страницах, — сказала я.

— И вы думаете, что это сделал Фрэдэрик?

— Этого мы, к сожалению, тоже не знаем. Но думаем, он — один из тех, кому это было выгодно.

— А это откуда здесь? — спросила Дарси, показывая нам записку, спрятанную в обложке дневника.

— Что это? — спросили мы в один голос.

— Alea jacta est. Что в переводе с латыни значит…

— "Жребий брошен" — сказал за нее Эван.

— Это почерк Алексис, — сказала Дарси, — Какое она имеет ко всему этому отношение?

На этот вопрос никто из нас ответа не знал. Не было даже предположений.

— Все это очень странно. Я никогда не знала, что Алексис поддерживала отношения с Камиллой. Насколько мне известно, в то время она вообще жила где-то в Европе и вернулась сюда уже после смерти бабушки.

— Неужели это никогда не закончится? Сплошные загадки, да и только! Зачем нам вообще все эти сверхъестественные способности, если мы ничего не можем узнать? — негодовал Эван.

— Есть люди, Эван, которые готовы на все, лишь бы другие никогда не узнали их тайн, — ответила Дарси, — я не знаю, зачем вы все это копаете, ребята, но я хочу помочь. Это касается и меня тоже.

Таким образом, наши немногочисленные ряды пополнились еще одним искателем приключений. Дарси пообещала разузнать как можно больше о месте Алексис в этой истории, и ушла. Мы, как и прежде вечером, отправились в нашу с Амандой комнату, чтобы поискать в книге легенд Дэвэра полезную для нас информацию.

Среди перечня легенд мы нашли ту, которая интересовала нас больше всего. Легенда о Черном озере. Она была своего рода кратким пересказом жизни Мэдэлин.

…Родив прекрасную, словно лучик солнца дочь, волшебница поселилась вместе с ней и своим старшим сыном на берегу большого озера. Каждую ночь она зажигала над озером несколько ярких звезд, и просила силы ночи одарить её дитя самыми лучшими дарами. Таким образом, Луна подарила малышке Лилиан силу своего света, чтобы девочка всегда могла найти и осветить им себе путь в жизни. Подарком ночной тьмы была способность видеть во мраке, чтобы все, что казалось страшным малютке, никогда не могло её напугать. Звезды одарили Лили умом и мудростью, а черная гладь озера — силой управлять стихией воды, которой она сама являлась; стихией огня, которую она сама могла побороть; стихией земли, берега которой сдерживали её собственную силу и стихией воздуха, который управлял потоками её вод. Собственная же мать одарила Лилиан силой магии.

С годами девочка становилась еще более смышленой и способной. Она любила природу, разговаривала с животными и понимала то, о чем поёт ветер. Лилиан всегда помогала тем, кому эта помощь была нужна. Она использовала свои способности только во благо.

Прошло много лет. Девочка выросла и превратилась в прекрасную молодую женщину. Её обожали все, кому посчастливилось быть с ней знакомым. Однажды, гуляя по берегу Черного озера, Лилиан встретила юношу, звали которого Габриэль. С первого взгляда они понравились друг другу и с тех пор были неразлучны. Еще несколько лет спустя, у них родилась дочка Паола. Малышка взяла все самое лучшее от обоих родителей. Габриэль души не чаял в своей малютке, пока однажды ему не повстречалась другая женщина. Она была старше его и имела двоих своих сыновей. Женщина полюбила Габриэла и захотела сделать так, чтобы он стал её мужем, вот только он уже принадлежал другой. Прокравшись однажды ночью в их с Лилиан дом, она убила её и отнесла к Черному озеру. Проснувшись утром, Габриэль не нашел своей жены дома и отправился на её поиски. Найдя лишь обрывки её одежды на берегу озера, он решил, что Лили утонула. Долго горевал супруг по своей любимой жене. Не мог он смериться с её смертью и отправился за помощью к старой волшебнице, матери Лилиан. Не поверив в смерть свой дочери, она сама пошла к озеру, и с помощью магии, заставила темные воды рассказать о том, что произошло на самом деле. Узнав праву, волшебница долго пыталась отыскать женщину, укравшую жизнь Лили, но так и не смогла её найти. Женщина сама пришла к Габриэлю и, раскаявшись в своём поступке, попросила её простить и остаться с ней. Но мужчина её отверг. Не сумев пережить его отказа, женщина прокляла его и его дочь, сказав, что не будет больше счастья ни у одной из женщин их рода. Желая спасти от беды свое дитя, Габриэль снова обратился за помощью к старой волшебнице. Но как ни старалась она снять проклятие, ничего не выходило. И тогда наложила она новое заклятие, сказав, что на протяжении последующих семи столетий в его роду не родится ни одной девочки, пока сила прежнего заклятия не будет снята. А снять её сумеет только сила настоящей любви. Любви, рожденной на небесах, любви предначертанной ими.

Произнеся заклятие, волшебница покинула этот мир, спустившись на дно Черного озера, в надежде повидать в последний раз любимую дочь Лилиан. Все свои силы она передала своему старшему сыну Александру.

— Выходит, Лилиан Визарди умела управлять всеми стихиями, — дочитав легенду, сказал Эван, — я никогда прежде об этом не слышал.

— Не всеми. Здесь ничего не говорится о духе, — сказала я.

— Действительно. Почему нет упоминание духа? — спросил Кристиан, — неужели Мэдэлин ничего о нем не знала?

— Дух — это сила Фэри. А, как известно, Визарди могут обладать духом только в том случае, если были Фэри от рождения, — пояснил Эван, — поэтому о духе речи и не было. Кто знает, кем был это Габриэль…

— Из чего следует, что мы не узнали толком ничего нового, за исключением способности Лилиан управлять несколькими стихиями, — огорченно сказала я.

— Может, стоит почитать и остальные легенды? Вдруг там будет что-то полезное? — спросила Аманда, обнадеживающе глядя на меня.

— Может и стоит. Только не сегодня, я с ног валюсь, — устало ответила я.

— У нас всех сегодня выдался нелегкий денек. Продолжим завтра? — сказал Эван.

Кристиан, сидевший рядом со мной, прикоснулся рукой в моей щеке.

— Ты не против, если я тебя покину на несколько часов? — спросил он, нежно улыбаясь.

— Я бы предпочла, что ты этого не делала, но…

— О, ради Бога! — простонали в один голос Эван и Аманда, — не заставляйте нас быть свидетелями своих интимных сцен, — сказала Аманда, — я, конечно, вас обоих очень люблю, но не до такой же степени!

— Ладно, — сказал Кристиан, разочарованно. — До завтра, Эйлин. Он оставил нежный поцелуй на моих губах и ушел вместе с Эваном. Несколько секунд спустя я получила от него смс: "Помни, что я всегда думаю о тебе". Я улыбнулась и, игнорируя злобный взгляд Аманды, улеглась в постель.

На следующий день мне предстояло посетить еще одно практическое занятие, на этот раз с пользователями воздуха.

— Если и сегодня почувствуешь что-то необычное, вроде нестерпимого желания показать всем в очередной раз, что они ни на что не годны, попридержи свои порывы, — шепотом сказал Эван, когда мы входили в аудиторию. Я демонстративно закатила глаза.

— То есть ты предлагаешь мне просто молча смотреть на их жалкие попытки сотворить хоть что-то их воздуха? — как можно серьезнее спросила я.

— Умница. Все схватываешь на лету, — улыбнувшись, ответил Эван.

Мы оказались внутри огромного зала, уставленного по периметру чашами с разноцветными лепестками роз.

— Для чего им столько лепестков? — удивленно спросила я.

— А сама как думаешь? — в ответ спросил Эван.

— Ты хочешь сказать, что они собираются поднять это все в воздух?

— Скоро сама все увидишь, — сказал он, подводя меня к нескольким стульям в углу зала.

На этот раз зрелище действительно оказалось захватывающим. Не то чтобы силы огня или воды уступали по своей мощи, но ощущение того, что находишься как бы в центре самого сильного урагана, просто потрясало. И всем этим ветром управляли всего три человека. Две девушки и один парень.

— Это студенты Эмбра. Ветер — их стихия, — пояснил Эван.

Светловолосый юноша прошел в цент зала, а две девушки стали по обе руки от него, на расстоянии нескольких метров. Они поочередно стали притягивать к себе потоки лепестков со всех сторон, образуя вокруг себя плотный шар. Когда лепестки полностью скрыли их фигуры, создалось впечатление, что он движется сам по себе. Насколько я могла понять, ребята внутри него постепенно двигались по кругу зала, заставляя этот разноцветный шар как бы катиться вместе с ними. Когда целый круг был пройден, они снова вернулись в центр, и в мгновение ока шар распался тысячами лепестков, которые, едва коснувшись пола, снова взлетели в воздух, заполняя все пространство аудитории. Затем снова сложились в фигуру, на этот раз это была бабочка, крылья которой плавно двигались в потоках ветра. Лишь потом я заметила, что лепестки, вылетавшие из её крыльев, тоже превращались в бабочек, летевших за ней. Это действительно было очень красиво. Когда все лепестки — бабочки вернулись обратно в чаши, снова стало тихо — ветер прекратился.

— Все номера, которые ты видишь — это лишь малая часть того, что будет показано на фестивале, — сказал Эван, — каждая часть получасового номера отрабатывается по очереди, поэтому это — только начало воздушного представления.

— Это больше похоже на волшебство, — сказала я.

— О, нет! Волшебство тебе еще только предстоит увидеть. Сказав это, Эван коснулся моей руки, от ладони и до запястья которой распустились прекрасные бутоны азалий.

— Береги себя, — сказал он, глядя мне в глаза.

— Мне не надо говорить, что я могу сделать с лепестками твоих цветов? — спросила я. Почему-то осознание того, что и сила ветра мне подвластна, меня ни чуть не радовало.

— Давай ты сделаешь это в другом месте, — сказал он, многозначительно кивая в сторону все еще находящихся в аудитории студентов.

Все наши "единомышленники", сошлись во мнение о том, что проявление моих прочих помимо воды и огня способностей, стоит держать в тайне ото всех, включая преподавателей. По крайней мере, до тех пор, пока мы не выясним, чем это знание может обернуться.

— Может, прогуляемся немного, пока у остальных еще идут занятия, а потом я попробую сделать что-нибудь и сама, — сказала я, глядя на парящие в воздухе несколько лепестков роз.

Погода сегодня не радовала. Весь утренний свет поглощал непроглядный туман.

— Ты выбрала не самое походящее время для прогулок, — пожаловался Эван, зацепившись ногой за корень старого дуба, — ничего же видно!

Оглядевшись по сторонам, я не заметила ничего "не видного", разве что немного померкшие цвета окружающей природы.

— Все отлично видно, Эван. Не преувеличивай. Даже белки, и те над тобой смеются, — улыбаясь, сказала я.

— Какие белки, Эйлин? — недоумевая, спросил он.

— Да вон же, на ели, — сказала я, показывая в сторону дерева в нескольких метрах о того места, где стояли мы.

Я не могла понять, почему взгляд Эвана говорил что-то в роде "с тобой все нормально?".

— Почему ты так на меня смотришь?

— Потому что, глядя в ту сторону, где должны быть белки, я не вижу ничего, кроме серого тумана, — сказал он, продолжая все также буравить меня взглядом.

— Эван, ты что, смеешься надо мной? Все же видно! Этот его взгляд уже начинал меня раздражать.

— Хорошо, — сказал он и полез в карман за сотовым.

— Кристиан, ты еще долго будешь занят? — спросил он в трубку, — Да, мы тут…проводим эксперимент. Можешь подойти к сосновым елям, что у задней стены учебного корпуса? Да, мы подождем.

— Эван, я не понимаю…

— Сейчас поймешь, дождемся Кристиана, — сказал он.

— Мы так и будем стоять посреди дорожки?

— Да. Я же сказал, нам нужно кое-что проверить.

— Ладно, — уже начиная сериться ответила я, скрещивая руки на груди, — Вон идет Кристиан, — добавила я, глядя в ту сторону, откуда мы сами только что пришли. Эван опять одарил меня непонятным взглядом. Уже почти поравнявшись с нами, Кристиан сказал:

— Вот, черт, едва вас нашел. В чем дело?

— А вот это мы и пытаемся выяснить, — ответил Эван, — Кристиан, что ты видишь впереди?

— Эван, что за детский сад? — не выдержала я.

— Кристиан? — повторил он.

— Ровным счетом ничего, кроме тумана и разве что близстоящего дерева, — пожимая плечами, сказал он.

— А вот Эйлин видит ту ель у здания Большого зала, где обычно бегают белки, которых она, кстати, тоже видит…в данный момент, — пояснил Эван.

Кристиан недоумевая, сдвинул брови на переносице.

— Ты хочешь сказать, что в таком тумане видишь настолько далеко? — переспросил он, обращаясь ко мне.

— Мне кажется, или я действительно вижу в данный момент двух полнейших идиотов, которые не перестают задавать такие же идиотские вопросы?!

— Эйлин, мы пытаемся сказать, что твое зрение явно превосходит наше. Во сколько? Сто тысяч раз? — сказал Эван, обращаясь к Кристиану.

— Ты действительно видишь то, чего не видим мы, — сказал Кристиан, подходя ко мне.

— Прямо как Лилиан, — вырвалось у меня. Обе пары глаз уставились на меня в ужасе.

— Как Лилиан… — тихо повторил Эван.

Только поняв смысл сказанного мною, я поняла, почему они оба потеряли дар речи. Дар ночной тьмы из легенды о Черном озере…

— Нет, этого не может быть. Вы же не думаете, что я могу все, что могла она?

— Возможное, твое второе имя было дано тебе не просто так, — сказал Кристиан.

До того, как он произнес эти слова, я не обращала никакого внимания на то, что имя Лилиан, которое и было моим вторым именем могло быть как-то связано с этой историей.

— Кстати, ты хотела еще что-то нам сегодня показать, — напомнил Эван.

— Что показать? — спросил Кристиан.

— Я думаю, что могу управлять и силой ветра… — ответила я, глядя поочередно на своих собеседников.

— То есть ты обнаружила способность управлять уже третьей стихией, и ты можешь видеть сквозь туман…а ночью ты так же хорошо ориентируюешься? — спросил Кристиан.

— Не знаю. Как-то не замечала…

— Вот сегодня и проверим, — сказал Эван, — идемте, надо еще удостовериться на счет ветра. На этот раз мы пошли в комнату Кристиана. Она оказалась такой же большой, как и наша с Амандой, вот только жил он здесь один. Я присела в большое кресло у окна, а Эван устроился на диване напротив. Кристиан подошел к письменному столу и взял стопку чистых листов бумаги.

— Вот, попробуй с этим, — сказал он мне, кладя листы на журнальный столик возле меня.

Я закрыла глаза и попыталась вспомнить, что чувствовала, когда наблюдала за студентами Эмбра. Легкий ветерок зашуршал стопкой бумаги. Я открыла глаза и, протянув одну руку к листам, заставила ветер усилиться, поднимая их в воздух. Эван и Кристиан ошеломленно смотрели на то, как белые листы бумаги заполняют все пространство комнаты. Кто-то постучал в дверь. Я мгновенно опустила руку, и все листки оказались разбросанными по полу.

— Кто там? — спросил Кристиан, походя к двери.

— Это я, — ответил знакомый голос Аманды. Все трое присутствующих, выдохнули с облегчением.

— Заходи, только быстро, — сказал Кристиан, буквально втаскивая сестру в комнату и закрывая за ней дверь.

— У вас только что торнадо пронеслось? — спросила удивленная Аманда, переступая через разбросанную бумагу.

— Хуже, — ответил Эван, — Эйлин.

— Дело в том, что ветер оказался еще одной её стихией, — объяснил Кристиан, садясь на подлокотник моего кресла.

— Ничего себе! А землю вы еще не проверяли?

— Об этом мы как-то не подумали, — сказал Эван.

— Но я не знаю, как это сделать! — ответила я, — силу всех предыдущих стихий я прочувствовала через кого-то, а что делать с землей я не имею понятия.

— Так, попробуй представить, что пол, который находится под моим диваном — подвижен. Ты сможешь заставить его двигаться? — спросил Эван.

— Эван, ты же не хочешь, чтобы я это действительно попробовала? — спросила я.

Кристиан обнял меня за плечи.

— Здесь нечего бояться. Если что-то пойдет не так, Эван сможет тебя остановить. Попробуй…

Я снова закрыла глаза, подняла руку вверх и попыталась представить, как пол может двигаться. Сначала я ничего не чувствовала, но потом услышала, как вскрикнула Аманда и открыла глаза. Диван, на котором раньше сидел Эван заметно дрожал, а пол под ним начал извиваться, словно полотно из ткани на ветру. Я испуганно опустила руку.

— Этого не может быть, — сказала я еле слышно.

— Еще как может, — ответил Эван, снова садясь на диван, — в это конечно трудно поверить, но факт остается фактом.

— Я так понимаю, ауры ты видеть не можешь? — спросил Кристиан.

— Нет. Я понятия не имею на что это похоже, — ответила я.

— Вот и еще одно сходство с Лилиан, — заметил Эван.

— С Лилиан? — переспросила Амана, — Вы что думаете, что Эйлин обладает теми же способностями, что и она?

— А с чего мы взяли, что Лилиан не владела духом? — спросила я, — то, что об этом ничего не сказано в легенде, еще ни чем не говорит.

— К тому же, все остальные её способности были хорошо описаны, значит, если бы она действительно могла управлять духом, об этом тоже было бы написано, — сказал Кристиан.

— То, что нет упоминания духа тоже не говорит о том, что Лилиана не знала о его существовании. Дух начинает проявляться с совершеннолетия, а тебе, Эйлин ещё нет восемнадцати. К тому же мы не знаем, сколько было Лилиан, когда она умерла. Вы забываете, что тогда были другие времена, они с Габриэлем могли пожениться и в пятнадцать, а к восемнадцати уже иметь ребенка.

— Думаю, Эван прав, — робко сказала Аманда.

— Спасибо, дорогая, — лучезарно улыбаясь, ответил он.

— Может, Дарси знает, в каком возрасте умерла Лилиан? Она все-таки знает некоторые легенды Дэвэра… — предположила подруга.

— Возможно. Нужно не забыть её об этом спросить, — ответил Эван, — Аманда, не хочешь немного пройтись перед ужином?

— Почему бы и нет, — смущенно ответила та.

Они с Эваном ушли, оставляя нас с Кристианом наедине.

— Все еще переживаешь из-за них? — спросила я.

— Не то чтобы переживаю, просто не хочу потом утирать слезы любимой сестры и терять лучшего друга, — ответил Кристиан.

— И все равно тебя что-то беспокоит…

— Эйлин, меня много чего беспокоит, начиная с нашей связи и заканчивая твоей постоянной растратой энергии на управление стихиями. Он встал, и начал мереть шагами комнату. — Я каждый день просыпаюсь с мыслью о том, что может случиться что-то, от чего я буду не в силах тебя защитить. Я постоянно думаю о тебе, постоянно проверяю твое настроение.

— Ты не должен об этом думать постоянно, Кристиан. У тебя и без меня забот хватает перед фестивалем, — сказала я, подходя к нему и беря за руки.

— Я боюсь засыпать по вечерам, опасаясь позволить кошмарам снова завладеть твоим сном, — добавил он, притягивая меня к себе.

В такие моменты как этот я чувствовала себя в полной безопасности. Мне было так уютно и тепло в его объятиях, что казалось все силы природы помогают нам, когда мы вместе.

— Мне больше не снятся кошмары. Я всегда чувствую, что ты рядом, Кристиан — сказала я, прижимаясь крепче к его груди.