Лиза. История жизни, или На Пределе

ГЛАВА 2

2001–2014 года

Мой телефон трезвонил минут пять, пока рылась в сумке, пытаясь в ее дебрях отыскать маленькую раскладушку Motorola V 50 и жалобно пискнув последний раз, замолчал. Эту модель я приобрела «с рук в руки», когда старенький siemens C55 подаренный Андреем, моя кроха доченька описала прямо на приеме у врача. Помню как мы с доктором посмеялись и забыли об этом инциденте. Потом мобильник три дня сушился на окне в разобранном виде. Работать он не перестал, только вот динамик в нем полетел. Проще было купить новый, но на тот момент, опять же, я вынуждена была пойти работать, чтобы хоть как-то прокормить семью.

Муж не работал, зато играл на акциях. Правда мне так и не довелось увидеть, полученных от этих сделок денег, ни копеечки, ни единого цента. И вместо положенных трех лет декретного отпуска, я отсидела дома всего полтора года. О чем потом сильно сожалела. Доченьку с таким графиком работы практически не видела. Уходила утром на работу, она еще спала. Приходила, было тоже самое. Сам Андрей целыми днями проводил за своим любимым компьютером. Еще позже, узнала что он сплавлял дочь своим родителям. В груди заныло от обиды…

Мобильник в сумке затрещал вновь. Ругаясь на чем свет клином не сошелся, все-таки добралась до жужжащего телефона. Звонила Сашка. Я заулыбалась. Вот нравилось мне трещать с ней по телефону, хоть убейте меня.

— Да?

— Лизка! Мать тебя за ногу, — заорала в трубку младшая сестра Андрея. — Тебя где черти носят?

— Да бегу я, бегу!

— Резче давай! Малая скучает.

Я зажмурилась от счастья. Еще пять минут, и увижу свою доченьку. Боже, как же мне ее не хватает!

— Пять минут, — пыхчу в ответ и слышу заливистый смех Александры.

— Полет нормальный…

— Я тоже тебя люблю, подруга…

На этом наша связь оборвалась. Вообще-то Сашку сложно назвать подругой. У нас с ней разница в возрасте, четырнадцать лет. Она одного года рождения с моей младшей сестрой. Их у меня кстати трое. Оксанка, старшая. Она на два года старше меня. И, пожалуй, единственная, кто помогал и поддерживал меня, когда я ушла от Андрея. Мария — моя сестра-близнец. У нас с ней всего пять минут разницы. Именно с ней мы сейчас находимся в контрах из-за ее вмешательства в мою личную жизнь. И младшая, Лидия. Она второй ребенок отчима, но от моей мамы. С ней, как и с Сашкой, я могу общаться на любые темы, только вот почему-то не спешила изливать ей свою душу. Зная, она обязательно проболтается маме. А если учесть последние события, происходящие в моей жизни, попросту, молчала в тряпочку и ни о чем не распространялась…

Выруливая из-за угла, натыкаюсь взглядом на свою крошку и Сашку. Последняя машет мне рукой и что-то говорит моей девочке. Малышка поднимает голову, замечает меня. Вырывает свою ладошку из рук Александры и с радостным криком: «МАМА!», бежит мне на встречу. Я, как птица, раскидываю в стороны руки, не сбавляя скорости, мчусь к ней. Пара секунд и подхватываю свое маленькое белокурое солнышко на руки. От счастья утыкаюсь носом в ее волосы, смеюсь и ласково целую, прижимая к себе маленькое тельце. Как же хорошо, что впереди весенние праздники и мне целых семь дней никуда не надо идти.

В этот момент я еще не подозревала, что судьба вновь преподнесет мне сюрприз, поэтому радовалась, как ребенок. Моя лялька была рядом, а большего мне и не нужно было. В этот день мы втроем гуляли очень долго. Я баловала свою малышку вкусняшками. Мы катались на качелях, бегали и играли на детской площадке. Оглянуться не успела, как вновь пришлось расставаться. Я не забирала дочь с ночёвкой к себе, ибо мать с отчимом снова бухали, а квартира провоняла перегаром и табачным дымом. Даже открытые окна не спасали от этого удушающего запаха. И хотя я сама курила, как паровоз, все же при дочери никогда не позволяла себе этой пагубной привычки.

— Мамочка, — дочка вцепилась в меня мертвой хваткой. — Не уходи.

На моих глазах тут же образовались крупные капли слез. Я опустилась на колени перед малышкой, заглянула в ее большие глазки, и чуть было не захлебнулась от пронизывающей сердца боли.

— Я очень тебя люблю, слышишь? — прошептала, нежно обнимая ее. — Никогда, слышишь, никогда тебя не брошу! Ведь ты моя девочка. Мое маленькое солнышко. Я только ради тебя живу и дышу. Обещаю, мы скоро будем вместе, — пока говорила все это, чувствовала как паника сковывает меня в свои оковы. Перед глазами тут же промелькнули все предыдущие события. Захотелось выть, орать, крушить, но я сдерживала рвущиеся на ружу эмоции.

— А как же дедушка? — я грустно улыбнулась, вспоминая себя в детстве. Точно так же, в таком же возрасте, всегда ходила хвостиком за своей мамой, в то время, как мои сестры, наоборот, предпочитали оставаться независимыми от взрослой опеки. — Он очень расстроиться, если ты меня заберешь?

— Расстроиться, — подтвердила ее слова. — Он тоже очень любит тебя…

Мой голос все-таки сорвался. Поперек горла встал ком. Я сглотнула. Пыталась подобрать нужные слова, но мысли в голове проносились с такой скоростью, что просто сбилась с ног. И вновь покатилась по наклонной, на полной скорости срываясь с обрыва, в омут своих чувств.

К слову, бывший свекор, неплохой дедушка. Пожалуй, даже самым лучший. И моя девочка души в нем ни чаяла. Обожала и боготворила. В свое время, он мало уделял семье внимание, отдавая себя полностью работе. Хотя грехов у него тоже не мало. А у кого их нет? Правильно, не мне судить взрослого человека, который почти в три раза старше меня. Ему я была очень признательна больше всего на свете. Потому что всегда находился рядом с моей красавицей.

Не знаю, каким чудом, смогла взять себя в руки. Я так и не нашла, что сказать дочери. Она и сама все прекрасно понимала, ни смотря на столь юный возраст.

— Нельзя дедушке расстраиваться, — опустив голову вниз, очень серьезно рассуждала дочка. — У него сердце больное. Опять станет плохо, да? Я не хочу, чтобы его увозили в больницу и делали ему больно. Бабушка расстроиться, папу ругать начет. И тебя тоже. Мамочка, а почему папа только кушать и спать приходит?

Мы с Сашкой только от удивления раскрывали рты и молча переглядывались. Уж нам-то и так было все понятно. О том, что у свекра было больное сердце, я тоже знала, видимо, поэтому сейчас щадила их чувства больше чем свои. Хотя мне от этого ни жарко, ни холодно. Но еще прекрасно понимала, не станет дедушки, моя девочка никому, кроме меня больше не будет нужной. Вот такой вот преферанс.

Пока я об этом думала, доченька тем временем продолжила нас удивлять:

— Папа сказал, что ты меня не любишь. Что не нужна тебе. И ты не нагулялась. Что он имел ввиду, когда говорил все это бабушке? Они думают, я ничего не слышу. А почему ты так редко приходишь ко мне? Это все, правда?

— Нет, — резко вырвалось с моих губ, но тут же смягчилась. Во мне кипел гнев, который я еле сдерживала. — НЕТ. Аня, это все не правда. Я работаю. Зарабатываю денежку, чтобы покупать тебе одежду, игрушки. Оплачиваю твой садик… Я люблю тебя очень-очень сильно. Обстоятельства сложились так, что мы с твоим папой не смогли больше быть вместе. Он злиться, потому что знает, что в той ситуации оказался не прав, но слишком упрямый, чтобы признать свои ошибки…

— Гордость фраера сгубила, — так тихо прошептала Сашка, чтобы услышала ее только я.

— Когда ты подрастешь, все поймешь, — снова обратилась к дочке. — И запомни, чтобы ни случилось, и где бы мы не были, я всегда буду рядом с тобой. Особенно вот здесь, — приложила свою ладонь к ее сердцу. — Как и ты у меня вот здесь, — потом вернула ладонь уже к своему сердцу и поцеловала доченьку в лобик.

Потом Сашка что-то затриндичала, заговаривая мелкой зубы. А я вновь погрузилась в себя, словно запираясь на замок. Так мы и дошли до квартиры моих бывших свекров. Не успели позвонить в дверь, как та отворилась. Сашка быстренько проскользнула в квартиру. А в дверном проеме уже показалось недовольное лицо Андрея. Он тут же схватил дочь за руку и потянул на себя. Анька расплакалась и закричала:

— Мама! Мамочка, не уходи, пожалуйста… Мааааамаааа….

Я сделала шаг вперед, пытаясь схватить дочь и успокоить, но мне этого не позволили. Андрей толкнул меня назад и захлопнул перед самым лицом дверь. Чудом устояла на ногах. По ту сторону раздавался душераздирающий крик Аньки. Она билась в истерике и все звала меня. Так и стояла перед дверью, до тех пор, пока ее крик не стих. Скорее всего дедушка поспешил отвлечь мою девочку. Когда все стихло, я развернулась, и начала стремительно спускаться вниз. Воздух! Мне нужен был воздух. Только выбежав из подъезда, поняла, что ни фига не вижу из-за заливавших лицо слез.

— Сука, — прошипела. — Какая же ты сука и мразь! Ненавижу! Боже, как же я его ненавижу! Ничего, Андрюшенька, как аукнется, так и откликнется. Посмотрим, кто кого уделает в этот раз.