Ложное обвинение

Глава 14

Марти изумилась тому, как слаженно они делали все на кухне. Из-за того, что он сам лишь недавно начал учиться готовить, Брэд знал, перед чем она может застыть в недоумении, и потому давал ей очень точные и весьма ценные советы. Такая организация труда Марти вполне устроила. Пока Брэд жарил антрекоты и тушил грибы, она приготовила салат из авокадо и даже умудрилась разложить его по тарелкам и украсить в точности так же, как в той книжке, что показал ей Брэд.

– Пятерка! – Он быстро поцеловал ее в нос. – Андреа говорит, что это не очень сложно – добиться того, чтобы блюдо было не только вкусным, но и аппетитным на вид. Правда, раньше я считал, что красота – это ерунда, лишь бы было съедобно.

– Очевидно, этот салат ловко сочетает в себе простоту и изысканность, иначе я ни за что бы с ним не справилась, – удивлялась Мартина собственным способностям.

– Ты себя недооцениваешь, – похвалил ее Брэд.

– Не знаю, не знаю. – И Марти нахмурилась. – Так и растолстеть недолго. Представляешь, каждый день – обед для гурмана из пяти блюд. И потом, готовить все-таки чертовски трудно.

Брэд снял с плиты антрекоты.

– По-моему, самое трудное – это рассчитать время. Андреа говорит, что совершенно недопустимо хвататься то за одно, то за другое. Надо, мол, точно знать, к какому времени обед должен быть готов, и тогда все пойдет само собой.

– Андреа у тебя вообще молодец, – откликнулась Марти и добавила, желая поддразнить его: – А когда она рекомендует тебе начинать накрывать на стол?

Брэд растерянно взглянул на пустой дубовый стол и сказал жалобно:

– Ну вот, я совсем об этом забыл.

– Да ладно, всем известно, что кулинария – штука тонкая, – ответила Марти, открывая один за другим все кухонные ящики в надежде отыскать столовые приборы.

– Ты тоже можешь попытаться научиться готовить, – принялся убеждать ее Брэд. – Если у меня получилось, значит, и у тебя получится.

– А может, я не желаю учиться? Может, я совсем не хочу стоять у плиты? – И Марти воинственно выпрямилась, зажав в кулаке наконец-то обретенные ножи и вилки.

– Несколько недель назад мне тоже казалось, что я не хочу, – миролюбиво заметил Брэд.

– Если мне было скучно готовить последние двадцать лет, вряд ли я именно сейчас открою у себя талант кухарки, – заявила она.

Он пожал плечами:

– Дело твое.

Не обращая внимания на то, что антрекоты отчаянно брызгались жиром, он принялся перекладывать их со сковороды на тарелки. Марти тем временем пошла накрывать на стол. Брэд извлек из духовки печеные картофелины и разрезал их. Вернувшаяся Марти стала разыскивать масло, соль и перец.

– В холодильнике есть немного майонеза, – сказал Брэд.

– Я не могу переломить себя и стать чем-то, чем я быть не желаю, – ответила она.

– Да никто тебя и не заставляет, – дружелюбно произнес Брэд.

– Гм, – хмыкнула недоверчиво Марти.

– Я ведь меняюсь прямо на глазах, правда? – осведомился он.

Марти села на стул и с интересом взглянула на жареное мясо.

– Вообще-то считается, что девушки должны уметь готовить уже в двадцать лет. Так почему я должна восхищаться человеком, который в тридцать пять осваивает самые азы кулинарного искусства? – искренне удивилась она.

– Марти, ты безжалостна, – вздохнул он.

Она кивнула с серьезным видом.

– Это правда. Но у меня такая работа, что мне приходится иногда быть безжалостной. В том числе, кстати, и к самой себе. Вот как сейчас, например, когда я чувствую, что вот-вот погружусь с головой.

Они уже сидели за накрытым столом. Брэд изумленно посмотрел на нее.

– Погрузишься с головой? Ты это о чем? – спросил он.

Марти отвела глаза. Она отрезала кусочек антрекота, положила его в рот и принялась тщательно пережевывать. Наконец она ответила:

– Мясо просто чудесное… и ты, Брэд, тоже. Но мы с тобой решительно не подходим друг другу. Ты все время ждешь, что изменюсь я, а я – что изменишься ты.

– Но какого же мужчину ты хотела бы из меня вылепить? – спросил он. – Я надеялся, тебе понравится, что я учусь готовить. Я стал этим заниматься только потому, что ты терпеть не можешь стоять у плиты, – оправдывался он. – До недавних пор меня вполне устраивал мой образ жизни, но потом появилась ты, и я подумал, что если мы с тобой решим проводить вместе как можно больше времени, то нужно, чтобы хотя бы один из нас умел готовить.

Марти поняла, что еще немного – и она разрыдается. Господи, он так старался ради нее… и он был так дорог ей! Но как же растолковать ему, что они никогда, никогда не смогут жить под одной крышей?!

Она полила половинку картофелины майонезом и стала тщательно разминать ее вилкой в надежде, что это занятие поможет ей успокоиться и прогнать подступившие к глазам слезы. Ей очень не хотелось выглядеть слабой.

Не поднимая головы, она ответила:

– Поверь, Брэд, что я очень ценю твои усилия. И мне приятно думать, что все это – ради меня. Но, честно говоря, я вовсе не хочу, чтобы ты менялся. И не хочу меняться сама. Я уже сказала, что мы не подходим друг другу. Пытаясь переделать собственные натуры, мы ровным счетом ничего не добьемся. Я знаю это наверняка.

– Слушай, я не понимаю, о чем ты тут толкуешь? – возмутился он.

Марти заметила в его глазах искорки гнева. Брэд был готов к бою.

– Знаешь, – сказала она мягко, – существует множество причин, по которым я не могу, как ты выразился, «проводить с тобой вместе как можно больше времени». Эти причины прежде всего этического свойства, но есть еще и некоторые другие. Короче говоря, Брэд, у нас с тобой нет будущего.

– Заметь, это ты сказала, не я. Мне бы такое и в голову не пришло, – сказал он.

– Хорошо, – кивнула Мартина. – Я сказала и готова повторить еще раз, что нам надо расстаться.

После короткой паузы он буркнул:

– Мы это обсудим после еды, хорошо? – И склонился над своей тарелкой.

Марти не захотела с ним спорить, однако же решила позже непременно напомнить ему, что он по обыкновению настоял на своем и добился того, что его слово стало последним. Властный характер – вот что больше всего пугало ее в Брэде. После ужина, когда он опять начнет приставать к ней с расспросами, она приведет ему целую кучу примеров, демонстрирующих неукротимость его нрава. Нет, она ни за что не согласится связывать свою судьбу с человеком, который прислушивается только к самому себе и считает женщину существом второго сорта. Почему, скажите на милость, именно его мнение должно быть решающим? Почему он не желает понять, что близкие отношения всегда предполагают равноправное партнерство?

«Пришло время, – сказала она себе, когда закончила есть, – поставить его на место».

Марти положила на пустую тарелку нож и вилку и вызывающе взглянула на Брэда.

– Ты меня любишь? – неожиданно спросил он.

Она была так ошеломлена этим вопросом, что довольно долго только растерянно моргала, не зная, что ответить.

– Так нечестно, – наконец сказала она, понимая, что ее слова звучат по-детски. – Это тут ни при чем. Это не имеет никакого отношения к тому, что происходит между нами. Я собиралась говорить совсем не об этом. Я хотела сказать тебе, что меня раздражает, когда ты принимаешь за меня решения. Например, ты вбил себе в голову, что я сплю с Джимом, и наверняка считаешь, что я должна оправдываться. Ты хочешь изменить меня, а я…

Тут Брэд прервал ее:

– Все это совершенно не важно, если ты не любишь меня. Так ты меня любишь?

Марти не хотелось отвечать на этот вопрос.

– То есть как это – совершенно не важно? А для меня важно. И даже очень важно! – заявила она.

– Хорошо, хорошо. Но, Марти, посуди сама, если бы я был тебе совершенно безразличен, разве ты стала бы обращать внимание на то, что я иногда веду себя неподобающим образом? Ну, скажем, ем руками, хотя этого я как раз не делаю. Ты просто посмотрела бы на меня с удивлением или брезгливостью, покрутила бы пальцем у виска и пошла прочь. Разве не так?

– Но я же как раз и пытаюсь сказать тебе, что я решила пойти прочь… – опять начала она свои объяснения.

– Нет, никуда ты не уйдешь! – уверенно проговорил он и так резко откинулся на спинку стула, что даже отъехал от стола на несколько дюймов. – Возможно, иногда ты и хотела бы сделать это, потому что я поступал как последний кретин, но за эти несколько недель ты слишком привязалась ко мне и не сможешь уйти навсегда.

И тут же добавил, заметив, что ее глаза сузились от гнева:

– Я тоже привязался к тебе. И я совсем не хочу, чтобы ты уходила!

Марти изумленно посмотрела на него и сокрушенно покачала головой.

– Вот-вот, – грустно сказала она. – Все время одно и то же. Значит, ты привязался ко мне и не хочешь, чтобы я уходила? И ты, конечно, полагаешь, будто я так обрадуюсь этому, что немедленно кинусь тебе на шею и начну осыпать поцелуями? А как насчет твоего постоянного желания командовать мною? Ведь ты мечтаешь о том, чтобы я полностью растворилась в тебе и перестала быть личностью. Нет, Брэд, так дело не пойдет. Нам действительно лучше расстаться.

Брэд подвинул свой стул поближе к столу, скрестил руки на груди и нахмурился.

– По-моему, ты так и не поняла, что брак с Карен многому научил меня, – сказал он. – Да, я довольно долго винил во всем только ее, но теперь я изменился. Я попытался разобраться в том, что произошло между мною и Карен, и понял, что часто, очень часто бывал не прав. Если мои прежние замашки вдруг вернутся ко мне, тебе останется только сказать укоризненно: «Брэд, ты опять взялся за старое?» – и я тут же исправлюсь.

– Не хочу я говорить ничего такого, – пробурчала Марти. – Кому охота брюзжать и потихоньку превращаться в мегеру? Ведь я уверена, что ты будешь очень часто «браться за старое».

Он протянул к ней руки и крепко сжал ее запястья.

– Пожалуйста, не думай в такие минуты, будто ты брюзжишь. Думай лучше о том, что занимаешься моим перевоспитанием, и о том, что нам вместе надо пройти этот путь. Нам так важно не расставаться!

Марти не сделала попытки высвободиться. Она была потрясена тем, как легко и быстро он все решил за них обоих.

Не расставаться! Быть вместе!

Ее охватило неясное беспокойство. Действительно ли им так важно не расставаться?

Она все еще не была готова признаться самой себе, как много он значит для нее. Ей хотелось притворяться, хотелось делать вид, будто она в любой момент с легкостью прервет их отношения. Она и впрямь пока не задумывалась над тем, как глубоко ее чувство к нему.

Она c трудом заставила себя посмотреть ему в глаза и обнаружила, что его взгляд светится любовью и нежностью.

– Да, – допустила она и удивилась тому, как хрипло звучит ее голос. – Может, ты и прав и нам действительно очень важно быть вместе. Я не хочу уходить, если только… если только я не буду вынуждена сделать это.

– Я намереваюсь не позволить тебе уйти. Те доводы, что ты привела, совершенно меня не убеждают. – Брэд поднялся, потянулся и сказал: – Я совсем позабыл о десерте. Если ты пообещаешь дождаться меня, то я выйду купить что-нибудь.

– Я обещаю дождаться тебя, но мне кажется, что можно обойтись и без сладкого, – заметила она.

– А мне как раз хочется сладкого. Не беспокойся, я обернусь очень быстро, – пообещал он.

Марти подождала, пока он надел куртку, а потом собрала грязную посуду, отнесла ее в кухню и принялась мыть. Брэд вернулся спустя полчаса. Он принес замороженный шоколадный торт и кофейное мороженое.

– Сойдет? – спросил он.

– Сойдет. Обожаю мороженое, – призналась Мартина. – А вот шоколадный торт – это, по-моему, уже чересчур.

– Два десерта всегда лучше, чем один. – И он положил покупки перед Марти. – Ты тут пока распакуй все это, а я раздобуду тарелки и нож.

Марти разорвала алюминиевую фольгу, в которую был завернут торт, и обнаружила внутри маленький серебристый пакетик. Она знала такие пакетики. Их продавали в аптеках. Она не выдержала и громко рассмеялась – и тут же очутилась в объятиях Брэда.

– Это тоже на десерт, – сказал он, весьма довольный собой.

– Ты просто сумасшедший, – проворчала она незлобиво. – Этому пирожку придется очень долго размораживаться, прежде чем мы сумеем им воспользоваться.

– Ничего, мы найдем, чем заняться, пока он будет готовиться, – заверил он ее.

Марти сняла его руки со своей талии и повернулась к нему.

– Спасибо, Брэд. Мне понравился твой сюрприз, – сказала она улыбаясь.

– Вот и отлично, – сказал он серьезно. – Ты знаешь, я ведь никогда не думал, что ты и вправду спишь с этим Джимом. Я очень, очень надеялся, что у тебя с ним ничего нет.

Марти крепко прижалась к нему. Ей было хорошо рядом с ним.

– Пожалуй, я готова к тому, чтобы стать неразборчивой в своих половых связях. Особенно когда ты обнимаешь меня, – произнесла она.

Брэд счастливо рассмеялся и притянул ее к себе.

Его руки гладили ее волосы и шею. Потом он приподнял ее лицо и принялся водить губами по ее лбу, носу, подбородку. Наконец последовал поцелуй – долгий, горячий, страстный. Марти всегда изумлялась тому, как быстро ее тело откликается на любые его прикосновения. Вот и сейчас Брэд всего лишь целовал ее, а она уже чувствовала, как на нее накатывает знакомая волна желания.

Когда его язык проскользнул к ней в рот, она даже вздрогнула от предвкушения того, что будет дальше. Влажный кончик языка касался ее зубов и десен, и Марти ощущала, что все ее тело как бы оживает и отзывается на каждое прикосновение, подобно тому, как луна вызывает приливную волну. Она отвечала короткими вздохами и пыталась поймать его язык губами, но он, точно поддразнивая, все ускользал и ускользал. Избыток приятных ощущений требовал немедленной разрядки. Марти издала короткий стон.

Брэд слегка отстранился от нее и прошептал:

– Кажется, нам пора в спальню.

Все ее тело затрепетало. Мужчина вопросительно смотрел на нее. Марти не могла говорить; она просто кивнула. Брэд сжал ее руку и повел через прихожую и столовую к лестнице. По дороге он достал из кармана зеленой парки, висящей на вешалке, еще один серебристый пакетик.

Потолок в спальне на втором этаже повторял очертания крыши, что делало помещение похожим на таинственную пещеру. Ощущение это усиливали два крохотных окошка.

Марти подошла к одному из них, а Брэд тем временем включил лампу в изголовье кровати, и по комнате, обставленной так же по-спартански, как и гостиная, разлился мягкий золотистый свет. Окна выходили на улицу. Мартина попыталась было понять, что за здания виднеются вдалеке, но тут Брэд легонько дернул за шнур, и окошко закрыла бежевая штора. Он поцеловал Марти в затылок, и она повернулась к нему.

Его лицо, его густые брови и пронзительные голубые глаза были так дороги ей, что она чуть не выпалила, что безумно любит его. Ничего не желала она так сильно, как находиться рядом с ним, обнимать его, мечтать о том, что их тела скоро сольются, что они познают друг друга вот на этой широкой кровати. Но ей показалось, что момент для признания в любви не очень-то подходящий. Нужно было еще проверить свои чувства к нему… да и вообще, главное сейчас – это утолить ту страсть, что пылала внутри ее тела и заставляла ее дышать часто-часто. А ведь он даже не прикасался к ней – только его глаза говорили о том, как он восхищается ею.

Брэд начал осторожно расстегивать ее блузку. Потом он аккуратно повесил ее на стул, придвинутый к кровати. Все это время Марти стояла неподвижно. На ней еще оставался бюстгальтер, однако Брэд не стал снимать его, а принялся ласково поглаживать шелковистую ткань, нащупывая через нее соски. Вскоре они сделались твердыми, и снова все тело Марти сотрясла судорога восторга и желания. Он одной рукой отыскал застежку бюстгальтера и щелкнул ею. С тихим шорохом бюстгальтер упал на пол. Довольно долго он смотрел на ее маленькие крепкие груди, на острые соски, на нежную кожу, а потом начал бережно тереть соски подушечками пальцев, с жадностью глядя в ее глаза, расширившиеся от удовольствия.

Медленно расстегнул он юбку и спустил ее вместе с трусиками вниз. Теперь она стояла перед ним совершенно нагая. Тогда, так и не произнеся ни единого слова, он разделся сам, выдав свое страстное желание соединиться с ней. Марти шагнула в объятия, которые он раскрыл ей, и сразу ощутила в низу живота твердое прикосновение. Это прикосновение было настойчивым, очень настойчивым, призывным. Брэд приподнял Марти, чтобы поцеловать в губы, а она обвилась вокруг него ногами, чтобы он мог отнести ее на кровать.

Они упали на постель, почти задыхаясь от желания немедленно обладать друг другом, однако оба все еще сдерживались, обоим хотелось прежде насладиться каждым дюймом желанного тела и вдохнуть ноздрями особый аромат возбужденной плоти. Губы Брэда сомкнулись вокруг ее соска. Они ласкали, посасывали, целовали его. Между тем пальцы Брэда спускались по ее животу все ниже и ниже, туда, где находился островок темных вьющихся волос. Именно там сосредоточилось все ее вожделение.

Его руки скользили по ее телу, то успокаивая, то опять возбуждая. Она несколько раз была настолько близка к вершине наслаждения, что начинала судорожно ловить ртом воздух, готовая кричать от блаженства. Все ее чувства были обострены до предела. Она обнаружила, что не только ее грудь, но и изгибы бедер, и ложбинка на шее, и плечи – каждая частичка ее тела стала чувствительна к его прикосновениям.

Когда его пальцы скользнули к ней в рот, она начала с жадностью сосать их: ей так хотелось, чтобы он был внутри ее, чтобы они могли полностью раствориться друг в друге. Жар в ее теле все разгорался. Марти казалось, что к ее коже уже просто опасно прикасаться – так она пылала, – однако Брэда это не останавливало, и он продолжал гладить ее и оставлять на ней языком влажные следы, которые, конечно же, мгновенно высыхали.

Наконец, как раз тогда, когда она подумала, что больше не в силах выносить наслаждение от его прикосновений и вот-вот потеряет сознание из-за того, что долгожданный миг никак не наступает, Брэд переменил позу и оказался на ней. Он еще не вошел в нее, он просто лег сверху и дотянулся до столика, на котором оставил серебристый пакетик.

Марти так страстно хотела, чтобы он наконец довел ее до вершин блаженства, что едва не крикнула, чтобы он обошелся без него. Однако она, кусая губы, сдержалась и молча наблюдала за тем, как ловко и уверенно двигались его руки.

Марти была благодарна ему за заботу о ней, за то, что он не забыл об этом, несмотря на то, что она готова была сейчас принять его таким, как он есть, – настолько она была возбуждена.

Их разгоряченные тела тесно прижались друг к другу. Ее дыхание сделалось еще более частым и прерывистым, она еще крепче прижала его к себе, бессознательно повторяя его имя.

Добившись того, что ее желание стало уже совершенно невыносимым, он наконец проник в нее. Волны всесокрушающего облегчения, освобождения стали накатываться на нее, они затопили даже ее разум, и ей показалось, что она поняла, что такое счастье. Обхватив его за шею, она содрогалась от наслаждения. Он, усталый, обессиленный, вытянулся на ней и стал целовать ее лицо и легонько ерошить влажные от пота волосы.

– О Марти! – выдохнул он. – Ты – само совершенство! Ты такая сладкая, такая возбуждающая, такая восхитительная… Какое счастье, что я встретил тебя!

Ее дыхание постепенно становилось ровнее.

– Ты тоже очень даже ничего, – с улыбкой прошептала она.

Он вытер ей лоб и поцеловал в самый кончик носа.

– Ты по-прежнему считаешь, что я – символ твоих неразборчивых половых связей?

Марти засмеялась:

– Ты это к чему?

– Да к тому, что неплохо бы повторить, а?

Марти с притворным безразличием пожала плечами.

– Пожалуй, я не против.

– Еще я считаю, что мы должны заниматься этим и завтра, и послезавтра, и вообще всегда.

Она вдруг почувствовала, что у нее перехватило горло. Опять он за свое!

– Посмотрим, Брэд, посмотрим. Да, я согласна, что с нами сейчас произошло чудо, но чары рассеются – и ты вспомнишь обстоятельства, которые могут осложнить нам жизнь.

Брэд провел пальцем по ее губам.

– Но ты же сама сказала: «произошло чудо». А чудеса в наше время – вещь редкая. От них нельзя просто отмахнуться.

– Я знаю. Но чудеса – это всегда волшебство. Может, нас с тобой заколдовали? – удивленно спрашивала она. – Что до меня, то я считаю, что с чудесами нужно быть поосторожнее.

– Все-таки ты слишком осторожна и слишком прагматична, – пробурчал он. – А я полагаю, что иногда можно пожить только сегодняшним днем, не заглядывая далеко в будущее.

– Но ведь я именно так и поступаю, – беспечно ответила Марти. – Иначе я ни за что бы не стала заниматься с тобой любовью. И вообще, Брэд, запомни, что мне уже двадцать девять. Я хочу сама решать, что именно мне следует делать, – напомнила она ему.

Недоуменно нахмурившись, он скатился с нее и лег рядом, опершись локтем о подушку.

– Я думал, ты уже решила, – обиженно сказал он. – Я думал, ты хочешь и дальше встречаться со мной.

– Так оно и есть, – согласилась она. – Но я хочу, чтобы это было не только твое, но и мое решение. Я хочу, чтобы мы приняли его сообща.

– Не понимаю. Либо ты хочешь меня видеть – и тогда мы видимся, либо нет – и тогда мы расстаемся. Но я этого очень, очень не хочу, – прошептал он.

Марти улыбнулась, чтобы разрядить возникшее между ними напряжение.

– Когда-нибудь потом я попробую доказать тебе, что есть разница между выводом, к которому ты приходишь самостоятельно, и выводом, сделать который тебя вынуждают, – сказала она. – Но сейчас я не имею ни малейшей охоты рассуждать на эту тему. Мне чертовски хочется попробовать шоколадный торт.

Брэд одним прыжком выскочил из кровати.

– Я принесу его тебе прямо сюда, хорошо? Тогда ты и через полчаса будешь там, где я хочу тебя видеть.

Марти сокрушенно покачала головой, однако спорить не стала.