Ложь между нами

Глава 38

Глава 38

С появлением полиции все меняется. Люди в масках и с автоматами быстро наводят свои порядки. Я чуть не плачу, когда на Клима надевают наручники. Даже сквозь закрытые руками уши слышно, как он произносит:

— Я безоружен и не сопротивляюсь. Мои подчиненные ни в чем не участвовали, они не могли меня остановить. Я вошел первым и действовал в одиночку.

Все это звучит как заранее заготовленный текст. Клим наверняка четко понимает, что делает. Не удивлюсь, если он уже проходил через нечто подобное. Но вид браслетов на его руках каленым железом врезается в память.

После его ухода я сама не своя. Стараясь не реветь, отвечаю на вопросы следователя. Будто Клима в любой момент могут отпустить, внимательно слежу за машинами полиции. И как попугайчик повторяю: «Ему нужен адвокат. Ему срочно нужен адвокат».

Когда все заканчивается и Николай ведет меня к джипу, не чувствую ни земли под ногами, ни боли внизу живота. Все отходит на второй план, становится не таким уж важным в сравнении с последствиями для моего мужчины.

У дверцы машины резко разворачиваюсь:

— Что с ним будет?

Мне нужно понимание. В конце этого гребаного туннеля обязан гореть какой-то свет.

— Не думайте об этом. Сейчас вам нужно позаботиться о себе, лучше сразу поехать к врачу.

— Мы поедем. — Прижимаю ладони к животу. — Но вначале... скажи, что грозит Климу.

Сама не замечаю, как перехожу на ты.

— Диана Дмитриевна. Может, мы все-таки в первую очередь к врачу, а уже потом поговорим?

Николай взглядом указывает на распахнутую дверь. Нависает надо мной гранитным утесом. Только я не ведусь.

— Ты можешь, наконец, выключить свою заботу и сказать, что ему светит?

— Вряд ли что-то хорошее.

— Я слышала, как один из полицейских говорил о тяжких телесных повреждениях, видела кровь в соседней комнате. Много крови.

— Мы торопились, — по-мужски коротко отвечает Николай.

— А как же необходимая оборона? Или самозащита? — Я готова хвататься за любую соломинку. — Это ведь они напали на меня и увезли сюда. Вы всего лишь приехали на помощь.

— Адвокат на это и попытается давить.

Николай даже в глаза не смотрит. Худший лжец из всех, что мне встречались.

— Лишь попытается? — Во рту разливается противная горечь.

— Диана Дмитриевна... — Мой охранник разводит руками. — Три перелома, два сотрясения, порча имущества и отбивная из Пекарского.

— Но если бы первой ворвалась полиция... все было бы точно так же! Никто бы не стал беречь мебель или чужие конечности.

— Это само собой.

— Вот! Вы всего лишь сделали их работу! — Мозг уже кипит.

В глубине души я понимаю, что не права. Жизнь далека от фильмов, где спасителям прощаются любые преступления. В реальности все намного сложнее и жестче. Только до чертиков страшно. Очень пугает мысль, что Климу грозят серьезные неприятности. Меня колотит, стоит представить, что долго не смогу увидеть его, услышать и обнять.

— Клим Александрович не хотел ждать. Он знал, на что идет.

— Его могут посадить? — Эти три слова стоят мне адских усилий. Никогда бы не подумала, что звуки могут даваться настолько сложно.

— Диана... — заводит свою шарманку Николай.

— Просто ответь!

— У босса много друзей и еще больше врагов. Нельзя ничего исключать. Но... — Он мнется.

Кажется, не у меня одной проблемы с речью.

— Скажи! — Беру его за руку. Точь-в-точь как делала это в проклятой бетонной кладовке.

— Если бы вы не запретили мне сказать правду... кхе, — откашливается он. — Если бы босс узнал о том, что сделал Пекарский... — На миг до желваков стискивает зубы. — Все было бы намного хуже. Его бы никто не остановил. А сейчас...

— Сейчас... — повторяю как под гипнозом.

— Может, и пронесет. — Николай вновь отводит взгляд.

И теперь мне становится не просто страшно, а жутко.