Вынудив Джулиану ехать вместе с ним, Грэй поначалу обрадовался представившейся возможности прижимать девушку к себе всю дорогу. Но слишком поздно понял, что тем самым обрёк себя на пытки и страдания. При каждом движении лошади ягодицы девушки касались его чресл. Он чувствовал аромат фиалок, исходящий от волос Джулианы. А его руки… его руки… Ему потребовалась вся сила воли, чтобы не скользить ими вверх по её телу, к соблазнительной груди.
К тому времени, когда показалась полная луна, он уже так измучился, что передал свою поклажу Ричарду. Оставалось надеяться, что никто не заметил пот, проступивший на верхней губе, и то, как сильно он сжал поводья, сдерживая рвущийся наружу крик отчаяния. Оставшуюся часть пути он держался подальше от соблазнительных форм Джулианы Уэллс.
Его действия вывели её из себя, но и без того складывалось ощущение, что большую часть времени Джулиана пребывала в раздраженном состоянии. Она злилась на него по какой-то неясной, известной лишь ей одной причине, вот почему он пытался найти её после турнира. Именно во время поисков Джулианы Артур и напомнил ему о плачевных последствиях её несостоявшегося брака с Эдмундом. Тогда он забыл об этом, но сейчас отчасти начал понимать её отвращение к рыцарям и баронам.
Эдмунд был честолюбивым старшим сыном родной сестры отца Грэя. Он сделал хорошую партию с Джулианой, но в день свадьбы вдруг решил, что ему гораздо выгодней заключить брак с Иоландой. Бесхитростная и юная, леди де Сэй была не способна скрыть своё безумное увлечение им. Зная, что путь к могуществу и влиянию заключается в накоплении земельных владений, таких, какие должна была унаследовать Иоланда, Эдмунд выбрал остроумный способ избавиться от Джулианы. Изображая неведение о её врождённом увечье, он привлёк к нему внимание во время церемонии укладывания в постель, возмущённо осыпая проклятьями обманщиков, введших его в заблуждение. В конфликт вмешалась церковь, и брак был аннулирован.
Грэй покачал головой, направив коня по дороге, ведущей к восточному мосту Уэллсбрука. Эдмунд всегда был эгоистичным дураком и скупердяем в придачу. Одна из причин, по которой Артур находился в отряде Грэя, состояла в том, что с детства Эдмунд избрал себе в качестве развлечения битьё и издевательство над собственным младшим братом. Однажды он схватил Артура и швырнул его в улей с пчёлами. Когда они стали постарше, Эдмунд притащил Артура к шлюхе, заражённой сифилисом. К счастью, тогда юный Артур был слишком застенчив, чтобы решиться на нечто большее, чем простой поцелуй. Теперь два брата редко общались друг с другом. И не исключено, что при встрече они бы до смерти покалечили друг друга.
Так что Грэй не питал никаких иллюзий относительно подлости и коварства Эдмунда. Благодарение Богу, все планы подлеца обычно проваливались, как и тот, что касался Иоланды. Избавившись от Джулианы, он и Иоланде предпочел другую, более богатую наследницу, не задумываясь о том, что ни король, ни его регент не имели намерения одобрять брак богатой наследницы со столь малозначимым рыцарем, коим являлся Эдмунд Стрэйндж. И он бросил Джулиану! Дикую, непослушную, необузданную Джулиану. Нет, не думай о ней. Если он позволит себе думать о ней, то снова будет умирать от желания.
Поездка помогла ему наладить отношения с Уэллсом и расспросить того о чувствах к Иоланде. К облегчению Грэя, Ричард оказался незаинтересованным девочкой. Однако что побудило самого Грэя составить компанию Ричарду в его погоне за Джулианой? Ему следовало бы находиться в Уэллсбруке, добиваться расположения Иоланды вместо того, чтобы отправляться на поиски непослушной ведьмы с чёрными, как ночь, волосами. Теперь, когда Грэй отказался от ненужной мести, он должен сосредоточиться на достижении своей второй, не менее важной, цели.
Он наследник Стрэтфилда, его отец слаб здоровьем. Все надеялись, что Грэй заключит выгодный брак, союз, способный усилить Стрэтфилд в войне с честолюбивыми баронами, которые давно засматривались на обширные владения. Кроме того, у него было две сестры: одной только исполнилось тринадцать, вторая уже достигла брачного возраста пятнадцати лет. Им и больному отцу нужна была защита. Семье без наследника, помимо баронов, угрожали и жадные родственники, которые не замедлят напасть и захватить Стрэтфилд под каким-нибудь сомнительным предлогом.
Да, могущественный и плодовитый брак — это обязанность. Ему нужны сыновья. Иоланда достаточно молода, чтобы родить ему много детей, чтобы хоть сколько-то из них осталось в живых.
Она подходила ему ещё и по некоторым другим причинам. В одной из которых он бы никогда не признался постороннему. Грэй хотел молодую жену, которой легко руководить, которая не будет задавать лишних вопросов о его прошлом. Разница в возрасте не будет способствовать их сближению. После всего, через что прошёл Грэй, он нуждался в подобной дистанции.
Была и другая причина. В том египетском карьере, пребывая в отчаянии, изнурённый грязью и безнадёжностью, он представлял своё возвращение в Англию. В тех своих мечтах его не затронул скандал, он был рыцарем, достойным высшей награды, которую только может желать мужчина — иметь невинную благородную невесту.
Все то время, пока он страдал от избиений и голода, он обещал себе, что получит эту награду — идеальную женщину совершенной красоты, воплощённую любовь, с бледной кожей, золотыми волосами и лазурными глазами. Девушку, подобную Иоланде, которая своей чистотой и совершенством смоет унижение и позор с его души. С подобной женой люди забудут всю клевету, распространённую о нём.
Поэтому он и выбрал Иоланду. Да ему и не позволили бы выбрать менее знатную невесту. Долг наследника — найти достойную партию.
Грэй вздохнул. То, что поначалу казалось наиболее приятной обязанностью, стало надоедать. Иоланда была милой девочкой, но он всё отчетливее понимал, что её детский восторг не был наигранным. Ей на самом деле нравилось прятаться, скрываться, чтобы её искали — слишком скучное времяпровождение для Грэя, привыкшего к более изысканному ухаживанию. Иоланда была слишком юна, чтобы обладать тем налётом очарования, который появляется с жизненным опытом. Теперь он стал опасаться, что несчастная Иоланда неинтересна ему.
И в этом была виновата Джулиана. С той самой первой встречи в грязной канаве он не мог забыть её. Когда он планировал свидания с Иоландой, в голову ему лезли мысли о тёмных кудрях, лежащих на груди Джулианы. Вместо того, чтобы обедать с Иоландой, он отправился на поиски Джулианы, раздираемый любопытством, почему и куда она исчезла с турнира.
Пока Грэй следовал за Ричардом и объектом своего желания по восточному мосту замка Уэллсбрук, он клялся стереть из памяти дамасские глаза Джулианы и держаться подальше от девчонки. Когда факелы осветили опускающийся подъёмный мост, со стороны реки раздались крики. Ещё один отряд ехал за ними. Поскакав им навстречу, он обнаружил, что группу возглавляет его кузен Эдмунд.
— Пресвятая Богородица, — сказал Грэй, поравнявшись с Эдмундом. — Что за блажь на тебя нашла?
Эдмунд заскрежетал зубами. Его взмокшие от пота волосы прилипли к голове. Длиннорукий и длинноногий, с такими же, как у Грэя, широкими плечами, он был более плотного телосложения. Длинный нос придавал ему сходство с хитрым лисом. Эдмунд имел привычку смотреть на людей так, словно он был торговцем золотом, а все окружающие пытались всучить ему слитки с примесями. Артур говорил, что часть души Эдмунда принадлежала дьяволу, а вторая торгашу. Эдмунд нагнулся, чтобы потереть голень, и Грэй заметил, что на левой ноге нет сапога, а лодыжка опухла.
— Боже правый, Эдмунд, как это ты набрался наглости заявиться сюда?
— И тебе здрасьте, кузен. Я здесь не с какой-либо определённой целью. Просто упал с коня уже на полпути к Лондону. Лодыжка запуталась в стремени, и мне нужен отдых.
— Так разбил бы лагерь в лесу. Даже если бы это был не Уэллсбрук, Артур всё равно не встретит тебя с распростёртыми объятьями, и я не позволю тебе нападать и огрызаться на него.
Грэй собрался продолжить свою гневную речь, но Эдмунд внезапно наклонился к шее коня, и упал бы, если бы де Валенс не успел вовремя подхватить обмякшее тело. Один из сквайров помог уложить Эдмунда обратно на лошадь поверх седла. Обнаружив шишку на голове Эдмунда, Грэй понял, что его кузен был в худшем состоянии, чем ему показалось вначале. Ну что ж, деваться некуда. Он должен доставить его в замок.
Ведя лошадь кузена на поводу, Грэй направился обратно к восточному входу, где его ожидали Ричард и Джулиана. Они до сих пор стояли перед опускной решёткой крепостных ворот.
— Ричард, это мой кузен Эдмунд. Он получил травму по дороге в Лондон, и я вынужден просить предоставить ему приют на некоторое время.
Он едва расслышал ответ Ричарда, так как взгляд его был прикован к Джулиане. Во время поездки из-за сдерживаемой ярости её лицо частенько меняло цвет от различных оттенков розового до ярко-красного. Сейчас же он видел, как все краски сошли с него, а кожа стала напоминать белый пергамент. На мгновение, подобное всполоху искры от свечи, её глаза расширились, и он успел прочитать в них чистую боль. Затем Джулиана прищурила свои дамасские глаза, и выражение боли пропало.
— Ещё один трусливый суккуб. Ноги его не будет в замке.
Ричард перевёл взгляд на девушку, сидящую перед ним.
— Джулиана!
— Малодушный лживый пес! Пусть убирается вон вместе с де Валенсом!
Качая головой, Ричард сказал.
— Твой отец никогда не откажет в приюте раненному рыцарю, даже если им оказался Эдмунд Стрэйндж.
Как будто в подтверждение его слов, к ним с криком спешил Хьюго собственной персоной. Голос отца заставил Джулиану поджать губы. Хьюго приблизился и собрался было уже наорать на свою дочь, но тут его внимание привлек вид Эдмунда Стрэйнджа, лежащего навзничь поверх своего седла.
Все спешились, обсуждая, что делать с Эдмундом. Как и ожидалось, Хьюго поспешил оказать гостеприимство раненому. Джулиана фыркнула и с отвращением на лице отправилась прочь, но Грэй преградил ей путь.
— Куда это ты направилась?
— В свою комнату. Теперь уйди с моей дороги, Сэр Дикарь.
Она попыталась обойти его, но он снова вырос перед нею.
— Ты так и не сказала мне, почему покинула турнир. Имад сообщил, что ты не приняла моего подарка…
— Гром Господень! Дай же мне пройти!
Они оба подскочили, когда Хьюго совсем рядом проревел её имя.
— Ради Бога, что за безумие заставило тебя исчезнуть посреди турнира? Нет, не говори ничего. Бесполезно слушать твои глупые оправдания. Ты — неблагодарная дочь, и тебе следует преподать урок. — Хьюго замолчал, пока мимо на самодельных носилках проносили Эдмунда. В глазах Хьюго вспыхнул огонёк.
— Наш лекарь занят, он осматривает раны рыцарей, полученные на турнире. Поэтому ты должна позаботиться о нашем новом госте. Немедленно.
Грэй видел, как в глазах Джулианы вновь вспыхнула боль и тут же погасла.
— Лорд Уэллс, я уверен, что мой человек сможет о нём позаботиться.
— Джулиана займётся им, милорд.
— Нет, не займусь!
Грэй вздрогнул от рыка, исторгнувшегося из лёгких Хьюго, но Джулиана лишь вздёрнула подбородок и скрестила руки на груди. Хьюго направил толстый палец на свою дочь.
— Ты будешь ухаживать за ним или больше не получишь от меня никакой помощи в восстановлении твоего старого обветшалого поместья. Слышишь меня?
Джулиана застонала.
— Отееееец!
— Нет, моё слово нерушимо.
Грэй был ошарашен, когда она вдруг обернулась к нему. — Это ты! Ты во всём виноват и заплатишь за это, викинг.
Что-то неразборчиво проворчав, Джулиана развернулась и последовала за носилками. Грэй уставился ей вслед, открыв рот. Хьюго подошёл и встал рядом с ним, глядя на удаляющуюся Джулиану.
— Будьте осторожны, мой мальчик.
— Милорд?
— Я не знаю, что вы такого натворили, что настолько разозлили её, но хочу предупредить, разные вещи случаются с теми, кто имеет неосторожность перейти Джулиане дорогу, — пояснил Хьюго. — По крайней мере, пока она нацелила свой меч на вас, она не станет преследовать меня. Всего хорошего, милорд.
Хьюго удалился, что-то насвистывая. Итак, выходит леди Джулиана собирается мстить ему? Грэй рассмеялся от подобной мысли. Она мало что сможет ему сделать, но лично он с удовольствием продемонстрирует ей, что может случиться с нахальными девицами, которые пытаются навредить ему.
Ночью его не мучили ни кошмары, ни желания. На этот день были запланированы рукопашные бои, которых он с нетерпением ждал. Джулиана восседала на своём месте в ложе под одной из декоративных башенок, установленных на поле возле замка. Сегодня она была вынуждена насладиться всем зрелищем от начала до конца. Грэя попросили возглавить одну из противоборствующих сторон. Весь день он вместе с остальными дружески настроенными рыцарями, в том числе Ричардом, пытался вовлечь противников в заранее подготовленное сражение.
В кутерьме людей и лошадей Грэя несколько раз чуть не затоптали. После того, как все копья были сломаны, в дело вступили мечи и булавы, при этом Ричард получил незначительное ранение в руку. Столб пыли, взметнувшийся над местом битвы, заволок всех: Грэя, его союзников и противников. Наконец, ветер разогнал пыль, и в решающий миг Грэй сумел собрать свой отряд для заключительного наступления. Он заметил рыцаря, держащего вражеское знамя, напал на него и повалил на землю. Рыцари из его группы рванулись вперёд, сшибая противника с ног, и схватка закончилась.
Он вскочил в седло и подъехал к ложам, опуская перед Хьюго захваченное знамя в приветственном жесте. Пот на лице перемешался с грязью. Вытирая лоб, Грэй слушал хозяина турнира, объявляющего его победителем и предлагающего ему выбрать Королеву Любви и Красоты. Он посмотрел в сторону Джулианы, но её уже не оказалось рядом с матерью.
Осматривая зрителей, он, наконец, обнаружил её сидящей в последнем ряду на скамье вместе с ожидающими его решения дамами. Она что-то прошептала окружающим ее девицам, отчего те захихикали. Джулиана смотрела на него насмешливым взглядом, и Грэй нахмурился. Что она там болтает о нём?
Он снова услышал своё имя и посмотрел на Хьюго. Тот протягивал ему венок из позолоченных виноградных лоз и цветов.
— Победитель получает право выбрать Королеву Любви и Красоты.
Ах, да. Выбрать. Он опустил копьё и подцепил золотой венок. Чем скорее он покончит с этим глупым обычаем, тем быстрее сможет загнать Джулиану в угол. Удерживая венок на наконечнике копья, Грэй понукая коня, подъехал к Иоланде. Наклонившись, он позволил венку соскользнуть в её ладони.
— Я не мог сделать иного выбора. Ваши непревзойденные красота и изящество сразили меня подобно стреле.
На фоне раздавшихся со всех сторон одобрительных возгласов Грэй расслышал какой-то ещё звук. Неужто презрительное фырканье? Он переместил пристальный взгляд на Джулиану Уэллс, свысока поглядывающую на него. Все его приветствовали, а она глумилась. Брови Грэя сошлись на переносице. Разве она не оценила его умение? Она думает, что это так легко — победить отряд хорошо подготовленных рыцарей, которые всю свою жизнь только и делали, что воевали? Девчонка и понятия не имела о доблести и рыцарском мастерстве.
Без сомнения, она считала, что отомстила, как и грозилась ранее, отказавшись выразить ему своё восхищение. Но он мог прожить и без её восторгов. Она снова что-то зашептала девицам, и на него вновь обрушился шквал хохота. Джулиана опять веселилась на его счёт, вредное маленькое существо.
Прежде чем он смог придумать достойный ответ на эти издевательства, прозвучал горн, оповещая о конце очередного турнирного дня. Натянув поводья, Грэй развернулся и поехал с другими рыцарями обратно к замку. Со всех сторон на него сыпались поздравления, но настроение было безнадёжно испорчено. Кипя от праведного гнева, он, наконец, смог вернуться в свой шатёр, где Саймон избавил его от доспехов.
Он не ожидал, что насмешки Джулианы так заденут его. Неужели его волнует мнение своенравной маленькой чёрной утки? Он выучился любезности и галантности на французский манер при блистательных дворах Пуатье и Труа. Он показал себя умелым и бесстрашным воином. Все леди на сегодняшнем турнире бросали ему цветы, ленты и платки. Все, кроме Джулианы. Грэй ошарашено понял, что именно это и терзало его. Нет, даже не терзало — приводило в бешенство.
Почему она просто не могла следовать «правилам любовной игры»? Несомненно, она не подозревала о более приятных аспектах флирта, поскольку не была замужем. Если бы он не был настолько раздражён, то преподал бы ей урок в лучших традициях королевы Элеоноры и её дочерей.
Он всё ещё находился в плохом настроении, когда вошёл паж и объявил, что явилась горничная по имени Элис. Элис ворвалась в шатёр, не дожидаясь приглашения, и тут же принялась тараторить.
— О, милорд, вы должны срочно поехать в замок. Я думаю, она собирается прикончить его, и если хозяин узнает, о… я даже помыслить не могу…
— Давай всё сначала и по порядку.
— Господин Стрэйндж, милорд. Он послал за вами. Вы должны приехать к нему в замок. Они ссорятся, он и хозяйка. Я закрыла дверь, чтоб никто не слышал, но, боюсь, они скоро передерутся.
— О, Господи, — сказал Грэй, выхватывая одежду у пажа и одевая сапоги. — Ты что, оставила их вдвоём? Поспешим!
Элис повела его ко входу в одну из сторожевых башен, расположенных вдоль куртины. Они прошли через казармы, и поднялись вверх по лестнице. Пока он шёл за служанкой, до него доносились приглушённые голоса, становящиеся всё громче по мере приближения ко второму этажу. Элис остановилась у закрытой двери. Когда служанка положила ладонь на ручку, что-то ударилось о дверь с другой стороны и разбилось. Элис испуганно вскрикнула и отдёрнула ладонь.
Грэй отодвинул служанку в сторону, толкая дверь. Его кузен лежал на узенькой кровати, перевязанная нога покоилась на подушках. Джулиана стояла возле него со скрещёнными на груди руками, раздражённо постукивая ногой по полу. Грэй переступил через осколки керамической чаши, обходя растекающуюся по полу жидкость. Заметив его, они заговорили одновременно.
— Кузен, помоги. Она собирается отравить меня.
— Убирайся, — сказала Джулиана. — Я не могу одновременно терпеть двух ничтожных болванов.
Он проигнорировал девушку.
— На что ты жалуешься, кузен?
— Она заставляет меня выпить какое-то тошнотворное варево. Клянусь, она ненавидит меня и пытается отравить.
— Я так не думаю. Даже столь слабоумная, как она, должна знать, что будет первой в списке подозреваемых, если ты умрёшь.
— О!
Джулиана взяла со стола возле кровати глиняную бутылку. Грэю показалось, что она собирается запустить ею в него, но вместо этого девушка подошла и сунула бутыль ему в руки.
— Он думает, что содержимое отравлено. Почему бы тебе не послужить ему и не попробовать вместо него, раз ты так уверен, что я не планирую убийства?
Он попытался сосредоточиться на её словах, но от гнева дыхание Джулианы участилось. Её грудь часто вздымалась, отчего все мысли разом испарились из его головы. Справившись с собой, Грэй перевёл взгляд на её лицо, где тут же был захвачен зрелищем мягких розовых губ. Так о чём же она говорила?
— Ну, так что, милорд, попытаешь удачи?
— Что? О, нет надобности, госпожа. Уверен, что оно точно такое же, что ты дала Имаду.
Эдмунд заёрзал на кровати, пока не уселся прямо. — Я не притронусь к нему.
— Превосходно, — произнесла Джулиана со злорадной улыбкой. — Тогда будешь корчиться от боли всю ночь.
— Ты, уродливая сука!
Грэй оказался возле кровати прежде, чем стихло эхо слов. Он схватил Эдмунда за ворот рубашки и потянул, пока кузен не начал задыхаться. Стрэйндж попытался отодрать его руку, но Грэй спокойно произнёс.
— Если когда-нибудь твой рот снова изрыгнёт что-либо подобное о ней, я заставлю тебя проглотить мой боевой топор.
Спокойно улыбаясь, он наблюдал за тем, как Эдмунд постепенно становится фиолетовым, затем разжал свою хватку. Кузен откинулся на подушки, глотая воздух. Грэй повернулся к Джулиане. Она стояла за дверью и смотрела на эту сцену широко раскрытыми глазами. Когда их взгляды встретились, она удивлённо взглянула на него, словно никто прежде никогда не защищал её. А защищал ли? Её глаза сверкали и блестели. Она собирается плакать? Боже, его чёртов кузен причинил ей боль, и ему захотелось утешить её.
Он мягко произнёс:
— Джулиана, радость моя …
Она тихо всхлипнула и ушла. Грэй слышал её лёгкие шаги вниз по лестнице. Когда они стихли, он остался в комнате, наполненной ароматом фиалок, рядом на кровати молча лежал пристыженный Эдмунд.