Love Tour

Мы верим в любовь

«In love we trust». Табличка с такой надписью на английском языке, чем-то похожей на девиз «In god we trust» на долларовых купюрах, висела над головой Агнии. Ещё две таблички висели справа и слева от неё – «Бог есть любовь» и «Любовь превыше всего».

Как и подобает гиду, она сидела в одиночном кресле, установленном при входе в салон таким образом, чтобы видеть лица всех своих подопечных. Недостатком такого расположения являлось то, что сидела она спиной к водителю и не могла видеть всего, что происходило по ходу движения.

– Унгвар, – продолжала она свой рассказ, – застроен преимущественно двух-трёхэтажными зданиями. Поэтому многие культовые сооружения видны прихожанам с любой точки города. В самом центре возвышается костёл святого Юрия.

– Святого Юлия? – переспросил сатир Юлий, как бы очень удивившись.

– Мне кажется, вы очень большого мнения о себе, – осадила его Агния.

– Вам не кажется, – не остался в долгу козлоногий.

– Вон его башня над крышами торчит! – показала Агния рукой.

– Офигительно похожа на лингам, – подметила гарпия Карма, сидевшая у окна.

– Я бы даже сказал, – добавил сатир Юлий, – похожа на мой лингам.

– Что, действительно, похожа на твой? – иронически спросила у него длинноногая плеяда Хелен, которая сидела слева у окна и не видела костёл. Её высокие коленки вплотную упирались в спинку стоявшего перед ней кресла.

– А ты посмотри, чтобы сравнить! – усмехнулся сатир.

– Не хочу, – покачала головой плеяда.

– Да, охренительно похожа, – подтвердила фурия Ульяна, разглядывая башню, – при этом видно, что это явно обрезанный лингам.

– И он нависает над всем городом, – многозначительно заявил о. Владимир.

– Скорей не нависает, а стоит, – вновь не удержался козлоногий.

– Юлий! – осекла его сидевшая напротив плеяда Хелен. – Что за манера видеть во всём свой утлый челн?

– Я не ослышался? – поднял брови силен.

– Ты ослышался, – пояснил ему Юлий. – Хелен имела в виду мой член. Но разве я первым обратил на это внимание?

Не обращая внимания на вспыхнувшую перепалку, Агния продолжила:

– Но самой главной доминантой города, видимой отовсюду, являются две зелёных башни Крестовоздвиженского кафедрального собора, мимо которого мы сейчас проезжаем.

– Ой, сколько тут цыган! – удивилась наяда Эвелина, заметив перед входом в храм целую группу пёстро одетых ромов, которые назойливо приставали к выходящим со службы прихожанам, нахально выпрашивая у них деньги.

– Да, в последнее время ромы полностью оккупировали наш город, – подтвердила Агния, – есть даже целый район трущоб, где они обитают – Радванка, куда лучше носа не показывать… но не будем отвлекаться. Кстати, на примере этого собора, которым владели вначале римо-католики, затем униаты, потом православные, а сейчас снова владеют греко-католики, можно убедиться, что свято место пусто не бывает.

– А православные храмы у вас есть? – спросил о. Владимир.

– Есть, но в основном они все расположены на левом берегу Ужа.

– А синагога? – неожиданно спросил панк-купидон Серж.

– Есть, и очень красивая, в неомавританском стиле. Правда, от неё осталось лишь одно здание. Местные власти… после того, как эльфов здесь практически не стало, превратили эту синагогу в областную филармонию, убрав с фасада магендовид и заменив скрижали завета на фронтоне на символ музыкального искусства – лиру.

– Выходит, что эльфов у вас нет? – удивился Серж. – Остались только музыканты?

– Ну, почему же? Жизнь постепенно налаживается… Кроме музыкантов это место посещают также многие местные художники, писатели и прочая творческая интеллигенция, – улыбнулась Агния. – Именно по их инициативе и открыли здесь недавно памятник жертвам Холокоста, который представляет из себя колонну, состоящую из нанизанных друг на друга шестиконечных звёзд. А на Хануку перед сквером ежегодно устанавливают светящуюся менору высотой в 6 метров и зажигают 9 свечей, чтобы они были видны отовсюду. Что же касается кафедрального собора, – продолжила она тараторить, – то его две башни-звонницы с вмонтированными в них часами-курантами построены в стиле ренессанса. При этом большой колокол, слышный отовсюду, бьёт каждый час, а малый – каждые пятнадцать минут.

– Это что же получается? – озабоченно спросил сатир Юлий, заставив многих усмехнуться, – он, что, и ночью будет трезвонить мне… каждые пятнадцать минут?

– Нет, на ночь его отключают … специально для брюзжащих обозревателей, – успокоила его Агния.

– Слава богу, – воспрянул духом Юлий, – а то я уже собрался покупать себе беруши.

– Я не понимаю, мы сюда на экскурсию приехали, или как?– съязвил сидевший на одиночном сиденье панк-купидон Серж. Ему было явно скучно одному.

– Всё зависит от вас, – ласково и снисходительно ответила ему Агния, – на экскурсию вы сюда приехали или как.

– Я имею в виду, когда мы непосредственно перейдем к делу?

– То есть к самой…любви, – поддержал его пан Тюха, слегка заикнувшись.

– К любви мы перейдём ближе к обеду, – сообщила всем Агния, – когда состоится представление участников и распределение их по парам.

Серж вновь демонстративно заткнул уши чёрными наушниками и отвернулся к окну.

– Правда, – продолжила Агния, – хочу вас заранее предупредить… во избежание возможных недомолвок… что поскольку многие из вас в настоящее время или замужем, или женаты, или живут в гражданском браке…

– Ну, вот зачем так сразу выдавать всем конфиденциальную информацию, – сконфузился пан Тюха, и щёки сразу на его лице предательски заалели.

– Пан Тюха, рано или поздно это всё равно перестанет быть секретом.

В это время совершенно некстати зазвучал гимн, под звуки которого всем тут же захотелось встать. Пан Тюха по привычке приложил руку к груди, после чего выудил из заднего кармана джинсов смартфон и тотчас приложил его к уху:

– Да? – настороженно произнес он.

– Ну, как ты там? – послышался из трубки женский голос.

– Набери меня позднее, я сейчас занят, – смущённо ответил он и выключил смартфон.

– Так вот, – продолжила Агния, – должна вас предупредить, что все вы сюда приехали вовсе не для того, чтобы разбивать свои семьи. Цель этого тура совсем иная, – добавила она и показала на табличку над своей головой «In love we trust».