Ловушка для жены

Глава 12

Юный мистер Кирби был пьян.

И в этом не было ничего удивительного, ведь за ужином молодой человек выпил пять бокалов шампанского! Однако, несмотря на свое состояние, он казался Джанет вполне безобидным. Настолько безобидным, что она согласилась провести для него экскурсию по заново отстроенному западному крылу дома. Джанет наделась, что эта прогулка протрезвит юношу.

Ее сестра после ужина решила подняться в отведенную ей комнату и лечь спать. Шепнув на ушко Джанет о своем желании отдохнуть, Вайолет направилась к лестнице, ведущей на второй этаж. Элиза последовала ее примеру. Бал в доме Мерриуэдеров явился для нее очередным разочарованием. Что касается Адриана, то он решил подняться вместе с женой в спальню, чтобы уложить ее в постель и подоткнуть одеяло. А потом герцог намеревался вернуться в кабинет Катберта, чтобы прослушать последнюю лекцию по садоводству. Кит остался в бальном зале. Он от души веселился и танцевал уже с другой привлекательной брюнеткой.

Джанет не чувствовала под собой ног. Она не пропускала ни одного танца, тайком внимательно следя за Даррагом О'Брайеном. Его присутствие портило ей настроение. Она не могла наслаждаться весельем, зная, что этот человек находится где-то рядом. Впрочем, вопреки ее опасениям других гостей не смущало общение с простолюдином. Похоже, все они были без ума от Даррага, особенно дамы.

В конце концов Джанет надоело наблюдать, как Дарраг напропалую флиртует и обольщает дам, и ей захотелось хотя бы ненадолго оставить зал. Она еще раз убедилась в том, что этот бесстыдный человек был настоящим волком в овечьей шкуре и ей будет непросто выставить его за дверь.

За ужином Дарраг с улыбкой постоянно что-то рассказывал своей стройной рыжеволосой спутнице, которая сидела рядом с ним. Джанет слушала в это время вполуха бессвязную болтовню Кирби, говорившего что-то о скачках и гольфе. Эти темы совершенно не интересовали ее, но она старательно делала вид, что в восторге от своего собеседника, а сама в это время ревниво следила за О'Брайеном.

Как он смел явиться сюда сегодня и испортить ей праздник? Как он мог сидеть всего лишь в четырех ярдах от нее и вести себя так, будто ее не существует?

Джанет утешало только то, что Дарраг должен был через пару часов уйти из этого дома. Она была рада, что они больше никогда не увидятся...

Прогуливаясь по дому вместе с Кирби, Джанет постоянно думала о наглом ирландце, в очередной раз нарушившем ее душевный покой. Как ни старалась, она не могла заставить себя забыть о нем. Подавив тяжелый вздох, Джанет огляделась в тускло освещенной оранжерее. Здесь было тепло и влажно. К застекленным рамам, служившим стенами этого помещения, прильнула ночь, словно страстный любовник. Повсюду росла пышная густая зелень, ветви экзотических растений сплетались в причудливый узор.

Джанет повернулась к Кирби, собираясь предложить ему вернуться в бальный зал, но он неожиданно крепко обнял ее и припал к ее губам.

Джанет тут же толкнула в грудь нетрезвого молодого человека, от которого сильно пахло алкоголем, и, вскрикнув, попыталась вырваться из его рук. Морщась от неприятного запаха, она неистово мотала головой, чтобы помешать ему целовать ее. Его дыхание обжигало ее лицо.

– Прекратите немедленно, мистер Кирби! – потребовала она.

Не обращая на ее слова никакого внимания, Кирби продолжал самым наглым образом лапать Джанет. «О Боже, что же мне делать?!» – в панике думала Джанет, извиваясь в его руках. Он пытался схватить ее за грудь, бедра, ягодицы. Этому необходимо было положить конец! Джанет прежде слышала о спрутах, наделенных восемью щупальцами, но никогда не ощущала себя жертвой подобного существа.

Очевидно, алкоголь придал Кирби сил и дерзости.

– Мистер Кирби, вы меня слышите? Отпустите меня немедленно! – пыталась докричаться до него Джанет.

Когда его влажные губы коснулись ее щеки, она, содрогнувшись от отвращения, собралась с силами и толкнула его в грудь. Однако ей и на этот раз не удалось вырваться из его цепких объятий. И тогда Джанет, разозлившись не на шутку, подняла ногу и резко опустила ее на ступню Кирби. Каблук ее туфельки впился ему в подъем.

Кирби взвыл отболи и заскулил, как щенок, которому прищемили хвост. Выпустив Джанет, он запрыгал на одной ноге и, теряя равновесие, уцепился за ближайшее растение. В результате он оборвал с него листья, но все же сумел устоять на ногах.

– За что вы так больно ударили меня? – обиженным тоном спросил он.

– Идиот несчастный! – вытирая его слюни со своей щеки, воскликнула Джанет. – Я хотела, чтобы вы наконец отстали от меня! Никогда больше не делайте ничего подобного!

Кирби растерянно заморгал, с недоумением глядя на Джанет.

– В таком случае почему вы согласились уединиться со мной?

– Я согласилась прогуляться с вами по дому. Мне и в голову не могло прийти, что вы наброситесь на меня, как скользкий спрут с присосками! Вы, мистер Кирби, сильно пьяны и немного не в своем уме, поэтому я прощаю вам неджентльменское поведение. А теперь возвращайтесь к остальным гостям в бальный зал!

Кирби выпятил нижнюю губу.

– Но я не желаю идти туда, – заявил он и, усмехнувшись, добавил: – Без вас.

– Ступайте, сэр, и немедленно, – приказала Джанет, властным жестом указав на дверь.

Открыв стеклянную дверь, она вытолкала Кирби во двор. Он, пошатываясь, сделал несколько шагов и, схватившись за живот, склонился в три погибели. Его вырвало прямо на невысокую живую изгородь, окружавшую дворик.

Вскоре после этого она увидела, как он направился к конюшне. Вероятно, Кирби решил уехать домой от греха подальше. «Глупый юнец», – подумала Джанет, радуясь, что наконец избавилась от него.

Тяжело вздохнув, Джанет решила, что ей пора вернуться в бальный зал. Она боялась, что ее могут хватиться, заметив долгое отсутствие устроительницы бала. Оглядев себя, она проверила, в порядке ли ее платье после неистовых попыток пьяного Кирби поцеловать ее.

Расправив примятые кружева, она уже хотела направиться к выходу, но тут услышала знакомый мужской голос. Несмотря на его напевность, в нем звучали стальные нотки.

– Пытаетесь спрятать улики?

Даже если бы стоявший в тени высоких растений говорил без ирландского акцента, она все равно узнала бы его. Он вышел на свет, и их глаза встретились.

Сердце Джанет бешено забилось в груди.

– Что вы здесь делаете? – спросила она. – Вы давно шпионите за мной?

Дарраг О'Брайен усмехнулся, однако выражение его синих глаз оставалось серьезным.

– Нет, я только что пришел. Но вы не ответили на мой вопрос.

– А разве это был вопрос? Ваши слова звучали скорее как обвинение.

Дарраг огляделся по сторонам.

– Вопрос или обвинение – небольшая разница. Скажите лучше, где он?

Джанет решила из вредности или хитрости притвориться дурочкой.

– Не понимаю, о ком вы говорите.

– Вы прекрасно все понимаете. Речь идет о светловолосом юнце, с которым вы рука об руку вышли из бального зала, чтобы уединиться в укромном месте. Он, наверное, испугался и убежал? Или его поцелуи были столь отвратительны, что вы безжалостно прогнали беднягу?

Джанет нахмурилась. Ее раздражало то, что предположения О'Брайена были недалеки от истины.

– Я не собиралась уединяться с ним в укромном месте! – запальчиво возразила она. – Но даже если бы я хотела это сделать, какое вам до этого дело?

– А, так, значит, вам не понравились поцелуи этого слюнтяя! – воскликнул Дарраг, уперев руки в бока. – Впрочем, это и неудивительно, если учесть, что у парня еще молоко на губах не обсохло. Ласки неопытного любовника способны разочаровать или отпугнуть женщину. Если вам вздумалось поразвлечься с мужчиной, то надо было выбрать кого-нибудь постарше.

Джанет презрительно засмеялась:

– Вас, например, да?

Дарраг подошел ближе, и Джанет задрожала, почувствовав, что ее притягивает к нему как магнитом.

– Среди присутствующих сегодня на балу мужчин я не заметил ни одного, кто был бы более достоин этого, чем я.

Мурашки побежали по спине Джанет. Она ощущала, как в ней вибрирует каждая жилка от волнения. Они снова, впервые за два последних месяца, сошлись друг с другом в поединке. И это окрыляло Джанет, она чувствовала себя живой, бодрой, страстной.

Несмотря на готовое выскочить из груди сердце, Джанет удавалось внешне сохранять полное спокойствие.

– Возможно, вам будет неприятно услышать это, но я не считаю, что вы достойны меня. Если бы вы не явились сегодня в этот дом, то я вообще не вспомнила бы о вашем существовании.

Его глаза вспыхнули жарким огнем.

– Вы это серьезно, милая? – Глядя на нее в упор, Дарраг сделал еще один шаг, сократив разделявшее их небольшое расстояние. Теперь они стояли почти вплотную. – Мне кажется, вы лжете. Вы не можете забыть меня, хотя изо всех сил стараетесь сделать это. Не надо обманывать себя и меня! Правда заключается в том, что все это время вы постоянно думали обо мне, мечтали о встречах и сильно скучали. Но вам стыдно признаться в этом даже самой себе.

У Джанет перехватило дыхание от бурного негодования. Она чувствовала, как у нее подкашиваются ноги от внезапно охватившей ее слабости.

– Какая чушь, – заявила она, стараясь не терять хладнокровия. – Вы всегда были для меня бельмом на глазу, огромной костью в горле, занозой, от которой я никак не могла избавиться.

Дарраг так близко стоял от нее, что она ощущала исходивший от него терпкий запах, дразнивший ее чувства.

– Значит, я для вас – заноза? – переспросил он. – Ну что же, пусть так. Насколько я знаю, занозы впиваются в тело и их чертовски трудно вытащить. Вам будет нелегко от меня избавиться, это я гарантирую.

Он перешел на шепот и теперь говорил хрипловато, с придыханием. Взгляд Даррага скользнул по лицу Джанет и остановился на ее губах.

– Значит, вы считаете, что я проник вам под кожу, леди Джанет? – продолжал он. – Или, может быть, я причиняю вам боль в таких местах, о которых приличные девушки не говорят?

Чувствуя, что задыхается в теплом влажном помещении оранжереи, Джанет начала ловить воздух ртом. У нее кружилась голова – то ли от недостатка кислорода, то ли от возмутительных слов Даррага.

– Зачем вы явились сюда? – с трудом произнесла она. – Мы с вами не виделись целую вечность, и у вас не было повода разыскивать меня. Может быть, вы пытались, но так и не смогли забыть меня? Может быть, вам, несмотря на все усилия, не удается выбросить мысли обо мне из головы?

Желваки заходили на его скулах. Дарраг и Джанет все так же, не мигая, смотрели друг на друга, ни один из них не желал уступать и отводить глаза в сторону. Но вот губы Джанет разомкнулись, и Дарраг опустил веки.

Через мгновение они, не сговариваясь, крепко обнялись. Джанет тихо застонала, когда Дарраг приник к ее губам в жадном поцелуе. Страсть, подобно внезапно вспыхнувшему пожару, охватила их с неистовой силой.

Джанет била мелкая дрожь, ее мысли путались. Она таяла от каждого прикосновения Даррага, наслаждаясь вкусом его поцелуев и исступленно отвечая на его ласки. Вскоре они поняли, что одних поцелуев мало, чтобы утолить вспыхнувшую в них страсть, что это всего лишь прелюдия к великой симфонии чувственных наслаждений, которую оба готовы были исполнить. Ладони Даррага без устали скользили по ее телу, не оставляя без внимания ни один его участок. Он поглаживал ее руки, плечи, спину, шею, бедра и ягодицы. Постепенно возбуждение Джанет нарастало, у нее кружилась голова от сладкой муки, которая становилась все невыносимее, требуя разрядки.

Она то корчилась в объятиях Даррага, выгибая спину, то шептала что-то бессвязное. Его ласки сводили ее с ума. Тяжело дыша, он прижал к себе Джанет, чтобы она поняла, как сильно он хочет ее.

Джанет не была шокирована его жестами и еще теснее прильнула к нему, продолжая жадно целовать его лицо и шею. Она была похожа на изголодавшегося по ласкам человека, отдавшегося наконец на волю своих чувств.

Дарраг понимал, что ему следует положить конец этому безумию. «Я должен бежать отсюда, пока мы не зашли слишком далеко», – говорил он себе. Но Дарраг не мог побороть свое безудержное влечение к Джанет. Он стремился к ней всеми фибрами своей души. О, как он жаждал сбросить с нее одежду и почувствовать, как ее обнаженные ноги обхватили его талию! С какой яростью он вошел бы в нее, чтобы привести их обоих в экстаз!

Дарраг надеялся, что здравый смысл одержит в нем верх над эмоциями и заставит выпустить Джанет из объятий. Однако этого не происходило. Все его благоразумные мысли и намерения сгорели в огне всепоглощающей страсти, которая неистово полыхала, как огонь в сухом лесу.

Подчиняясь зову сердца, Дарраг подхватил Джанет на руки и подошел со своей драгоценной ношей к стоявшему неподалеку деревянному столу. Смахнув небрежным жестом глиняные горшки, он положил на него Джанет. Она находилась в полузабытье и не обратила внимания на глухой звук разбившейся о каменный пол керамики. Дарраг задрал ее юбки и, раздвинув ноги Джанет, встал на колени между ними.

Джанет бормотала что-то невнятное, все ее чувства находились в смятении. Дарраг стал осыпать ее страстными поцелуями, от которых у него самого перехватывало дыхание. Джанет вздрагивала от его прикосновений, устремляясь навстречу Даррагу всем своим телом. Ее рука неистово гладила его по голове, и Дарраг угадывал по ее движениям те эмоции, которые охватывали Джанет.

Дарраг творил чудеса. Джанет никогда не испытывала такого восторга от любовных утех. Особенно опытным и изобретательным был его язык.

Она не была невинна. Джанет успела познать прелести любви, однако никто прежде не возбуждал ее так сильно, как Дарраг. Только он сумел разжечь огонь в ее крови и заставить ее сердце биться сильнее.

Джанет трепетала, отдавшись на волю страсти. Она принимала каждую его прихоть, каждый его каприз. Любое его прикосновение было для нее желанным. Закрыв глаза, Джанет запрокинула голову, которая теперь была похожа на поникший цветок на увядшем стебле.

Дарраг одной рукой обнимал Джанет за талию, а другой гладил ее по бедру. От каждого его прикосновения по обнаженным участкам ее тела Джанет охватывал трепет. Когда Дарраг шире раздвинул ее ноги, Джанет ахнула от избытка чувств.

Она впала в забытье и больше ничего не ощущала, кроме прикосновений его руки к самой чувствительной точке ее тела. Дарраг поглаживал и пощипывал этот бутон плоти.

Внезапно волна острых чувств накатила на нее, и Джанет громко вскрикнула. Никогда в жизни она не переживала такого потрясающего наслаждения.

Похоже, он не собирался выпускать ее из объятий. Приподнявшись, Дарраг начал торопливо расстегивать пуговицы на своих панталонах дрожащими от возбуждения пальцами. Однако тут в оранжерее, пол которой был уложен каменными плитами, послышались громкие шаги десятка ног. К ним приближалась большая группа людей, которые тихо переговаривались друг с другом.

– Уверяю вас, господа, – раздался низкий мужской голос, – вы не пожалеете о том, что вам пришлось так поздно прийти сюда. Аромат Epidendrum nocturnum стоит того.

Джанет не сразу пришла в себя. Однако посторонние звуки постепенно вернули ее к действительности. Она узнала голос кузена.

Дарраг внезапно напрягся и, замерев, взглянул на нее. Увидев в его глазах выражение ужаса, Джанет похолодела. Она поняла, что было слишком поздно что-либо предпринимать.

– Сюда, пожалуйста, прошу вас, – произнес Катберт. – Вы, несомненно, придете в восторг от этого... О Господи, что это?!

Последнее восклицание Берти прозвучало подобно выстрелу. Он и его коллеги оцепенели, увидев стол, на котором расположились любовники.

Выглядывая из-за плеча Даррага, Джанет заметила, что к ним прикованы две дюжины глаз. В тусклом освещении оранжереи она все-таки сумела разглядеть их выражение. Одни смотрели на них с изумлением, другие с осуждением, третьи с вожделением.

Джанет узнала среди присутствующих не только кузена Катберта, стоявшего с разинутым ртом и побагровевшим лицом, но и Кита Уинтера, с удивлением взиравшего на неприличную сиену, а также Адриана, мужа своей сестры. Последний с таким негодованием смотрел на Джанет и Даррага, что его буравящий взгляд заставил бы, пожалуй, затрепетать и закаленного в битвах ветерана, а не только растерянную юную леди.

Джанет хотелось провалиться сквозь землю. Она попыталась привстать, но тело не повиновалось ей. Руки и ноги Джанет словно парализовало. Всхлипнув, она прижалась к плечу Даррага.

Спрыгнув со стола, он одернул юбки Джанет и, быстро сняв с себя сюртук, загородил ее от взглядов посторонних, давая ей возможность поправить лиф платья.

В помещении стояла гробовая тишина.

– Да, Мерриуэдер, вы обещали показать нам нечто чрезвычайно любопытное и не разочаровали нас, – наконец промолвил кто-то из гостей. – Хотя, боюсь, ваши орхидеи меркнут по сравнению с тем, что мы здесь увидели.

Некоторые джентльмены, не удержавшись, засмеялись, другие, чтобы скрыть свое смущение, стали покашливать, прикрывая ладонью рот.

– Давайте все же вернемся к орхидеям, кузен, – мягким, но настойчивым тоном промолвил Адриан. – Не понимаю, почему вы остановились? Здесь, мне кажется, нет ничего интересного, на что стоило бы смотреть.

Прочистив горло, Катберт шаркнул ногой по каменному полу. Судя по всему, он наконец вышел из оцепенения.

– Да, да, вы совершенно правы. Хм... идите вперед, джентльмены. Орхидеи уже совсем близко.

Катберт постарался поскорее увести членов Королевского общества садоводов в глубь оранжереи. Тех из них, кто замешкался и отстал, он подгонял дружеским жестом, широко раскинув руки. Адриан и Кит стояли не шевелясь, ожидая, когда посторонние люди уйдут. Шаги гостей Мерриуэдера отдавались эхом в помещении с каменным полом. Впрочем, вскоре они стихли.

Только тогда Адриан резко повернулся и взглянул на Джанет. Когда она увидела его перекошенное лицо, у нее перехватило горло от страха. И все же, собрав остатки мужества, Джанет решилась выйти из-за спины Даррага. Но он обнял ее за талию и не позволил приблизиться к зятю.

– А ты еще упрекал меня за чреватое скандалами легкомыслие в общении с женщинами и опасный флирт, – сказал Кит, обращаясь к брату. – Согласись, по сравнению с тем, что мы только что увидели, я выгляжу образцом высокой морали.

Адриан бросил на Кита испепеляющий взгляд.

– Что ты здесь делаешь? Почему ты не ушел вместе с кузеном?

Кит фыркнул:

– Зачем? Чтобы посмотреть на пару цветков? У меня с самого начала не было никакого желания их видеть. Не забывай, что это ты почти силой заставил меня прийти сюда.

– Я был вынужден сделать это, чтобы спасти тебя от разгневанного отца, с дочерью которого ты нагло вел себя.

Кит с невинным видом пожал плечами.

– Отец Лидии просто погорячился. Я всего-навсего вывел ее на свежий воздух, после того как она пожаловалась мне, что ей стало жарко.

– Вы отсутствовали целых полчаса! Ты не находишь, что твоя дама подозрительно долго дышала свежим воздухом?

– Некоторые женщины так горячи и пылки, что им требуется много времени, чтобы прийти в себя от жары и духоты бального зала.

Адриан на мгновение закрыл глаза, стараясь сдержаться и не вспылить.

– Довольно, – оборвал он младшего брата. – А теперь ступай отсюда.

– Хорошо, но хочу заметить, что в последнее время ты стал настоящим ханжой. Я обязательно поговорю об этом с Вайолет, когда она наконец разрешится от бремени.

– Оставь Вайолет в покое и ступай спать.

– Я же сказал, что ты ханжа! – воскликнул Кит и, с сочувствием посмотрев на Джанет и Даррага, удалился из оранжереи.

У Джанет сжалось сердце, к горлу подступил комок. У нее было такое чувство, что она стоит перед судом испанской инквизиции. Джанет не сомневалась, что Адриан в приступе гнева может убить ее. Он давно уже точил на нее зуб.

– Что же вы молчите? – промолвил Адриан, скрестив руки на груди. – Неужели вам нечего сказать? Вы и здесь умудрились попасть в некрасивую историю, которая вызовет скандал в обществе.

Джанет открыла было рот, но не смогла произнести ни слова.

Ей было страшно подумать о том, какие последствия будет иметь этот скандал для ее репутации, как он повлияет на ее будущее. От мыслей об этом ее бросало в дрожь.

Поняв, что он ничего не добьется от Джанет, Адриан бросил мрачный взгляд на Даррага.

– А вы почему молчите, сэр? Или вы язык проглотили?

– Нет, я готов поговорить с вами. Меня зовут Дарраг О'Брайен. – Он протянул Адриану руку. – А кто вы такой?

Адриан, сделав над собой усилие, пожал руку Даррагу.

– Рейберн. Герцог Рейберн, я прихожусь родственником этой леди.

– Он мой зять, – нарушив молчание, сказала Джанет. Адриан кивнул:

– Совершенно верно, зять. И как член вашей семьи, несущий за вас ответственность, я должен разобраться в том, что здесь произошло.

Джанет нахмурилась.

– Что значит – разобраться? – недовольным тоном спросила она.

– Вы скомпрометировали себя, Джанет. Публично запятнали свою репутацию. Необходимо принять срочные меры, чтобы исправить ситуацию. Во всяком случае, нужно сделать все, что в наших силах, чтобы восстановить ваше доброе имя, насколько это, конечно, возможно при данных обстоятельствах.

Глаза Адриана и Даррага встретились, и они некоторое время в упор смотрели друг на друга. Оба мужчины были рослыми и сильными, однако фигура Даррага отличалась большей стройностью и гибкостью. Адриан был шире в плечах. Если бы эти двое сошлись в поединке, то было бы трудно заранее угадать, кто выйдет победителем.

Джанет не взялась бы предсказывать исход такого боя. Впрочем, Адриан был слишком хорошо воспитан, чтобы очертя голову бросаться в драку. Во всяком случае, Джанет надеялась на это. Она знала, что он регулярно ходит в боксерский клуб Джексона в Лондоне и часто побеждает на ринге. Дарраг в отличие от него не был утонченным светским человеком, и скорее всего ему приходилось принимать участие в уличных драках. В них он мог рассчитывать только на крепость своих кулаков и стойкость, присущую ирландцам.

Оценив обстановку, Джанет крепко сжала руку Даррага, пытаясь предостеречь его от необдуманных действий, о которых ему впоследствии пришлось бы пожалеть. Впрочем, она, похоже, зря беспокоилась. Судя по всему, мужчины и не думали драться. По крайней мере сейчас.

– Я жду вас завтра. В девять, если вас это устраивает, – холодно сказал Адриан.

Дарраг кивнул:

– Хорошо, я буду ровно в девять.

– В девять? Что вы задумали? – всполошилась Джанет. – Я не хочу, чтобы вы дрались друг с другом!

– Не беспокойтесь, – взглянув на нее, сказал Адриан. – Я не собираюсь с ним драться. Если он, конечно, примет все условия.

У Джанет упало сердце. Ее охватили дурные предчувствия.

– Какие условия? – еле слышно спросила она.

– Речь идет, разумеется, об условиях вашего брачного контракта, – спокойно сказал Адриан.

– Что?! – ужаснулась Джанет. – Вы хотите, чтобы я вышла замуж за О'Брайена? Но это невозможно!

И, вырвав свою руку из руки Даррага так резко, словно обожглась о раскаленное железо, Джанет отошла от него на несколько дюймов.

Дарраг криво усмехнулся, но ничего не сказал.

– Боюсь, Джанет, что у вас нет другого выхода, – промолвил Адриан. – Ваша судьба была решена в ту минуту, когда вы, нарушив правила приличий, отдались на волю своих чувств.

– Но, судя по всему, лорд Кристофер тоже нарушил сегодня правила приличий, – заметила Джанет, не желая сдаваться.

– Возможно. Но разница состоит в том, что его никто не застиг врасплох.

Джанет задохнулась от отчаяния. Все происходящее казалось ей дурным сном.

– Но я не могу выйти замуж за О'Брайена. Он мне не пара. Этот человек – не джентльмен, он всего лишь архитектор.

Глубоко вздохнув, Дарраг расправил плечи. Он не собирался скрывать свой титул.

– Вообще-то я... – начал было он, но Джанет не дала ему договорить.

– Брак с этим человеком поставит крест на моем будущем, – жалобным голосом продолжала она. – Ведь я собиралась вернуться в Лондон, занять свое прежнее место в высшем обществе, выйти замуж за аристократа.

Адриан, качая головой, изумленно посмотрел на Джанет.

– Да ни один порядочный джентльмен на вас теперь не посмотрит! – воскликнул он. – Как вы не понимаете? Мистер О'Брайен – ваша единственная надежда. – Вздохнув, Адриан продолжал более мягким тоном: – Вы должны взглянуть правде в глаза, Джанет.

– Но...

– Никаких «но», – перебил ее Адриан и, повернувшись, обратился к О'Брайену: – А теперь я жду, что вы скажете, сэр.

Скрестив руки на груди, Дарраг принял воинственную позу.

– Мне нечего добавить, – заявил он. – Я считаю, что все необходимое уже сказано.

Джанет видела, что на его скулах ходят желваки. Почему он злился? Может быть, Даррагу не понравилось то, что она не хочет выходить за него замуж? Нет, вряд ли. У него самого наверняка не было никакого желания жениться на ней. Однако, похоже, они оба попали ловушку.

Джентльмены из Королевского общества садоводов не станут держать язык за зубами и в красочных щекотливых подробностях опишут каждому, кто готов будет слушать, то, что они видели в оранжерее Мерриуэдера. И эта пикантная история станет достоянием света быстрее, чем лошадь-фаворитка успеет пересечь финишную черту на скачках в Дерби.

Если же Джанет смирится со своей горькой судьбой и выйдет замуж за Даррага, то сплетни вскоре прекратятся. Но ее будущее будет безвозвратно погублено этим браком.

Для вступления в брак одного физического влечения было мало. Джанет знала, что если она выйдет замуж за богатого аристократа, то получит деньги и титул. И это будет компенсацией за отсутствие чувств. Но Дарраг, насколько ей было известно, не имел ни состояния, ни положения в обществе.

Поэтому у Джанет был только один выход – любым способом избежать брака с Даррагом, сохранив шанс когда-нибудь выгодно выйти замуж.

– А я не считаю, что все уже сказано, – заявила она, оспаривая последнее утверждение Даррага. – Если вы не возражаете, Рейберн, я хотела бы поговорить с мистером О'Брайеном наедине. Нам надо кое-что обсудить.

Адриан, нахмурившись, перевел взгляд с Джанет на Даррага.

– У вас будет возможность все обсудить завтра, – заявил он, – после того, как мы договоримся о вашей свадьбе. А до тех пор ни о каком свидании наедине не может быть и речи. Мне кажется, вы и без того слишком много времени провели с глазу на глаз. Порядочная девушка обычно общается с молодыми людьми в присутствии компаньонки.

– Я давно уже обхожусь без нянек, – с вызовом заявила Джанет.

– Может быть, в этом и заключается корень всех проблем, – заметил Адриан. – Пойдемте, Джанет, я провожу вас по черной лестнице в вашу комнату. Думаю, вы вряд ли захотите сейчас вернуться в бальный зал.

– Не идите ни на какие условия, пока мы с вами не поговорим, – повернувшись к Даррагу, шепнула она.

Дарраг бросил на Джанет загадочный взгляд, и выражение его сурового лица со сведенными на переносице бровями смягчилось. Он взял ее руку и, наклонившись, поцеловал ее.

– Не вешайте нос, – понизив голос, промолвил Дарраг. – В конце концов все образуется.

Она взглянула в его синие, как летнее небо, глаза, поблескивавшие в полумраке тускло освещенной оранжереи, и в ее душе зародилась надежда на то, что все будет так, как сказал Дарраг.