Глава 4

– Что случилось? – озабоченно спросила Эмили. Обернувшись, она увидела, что подруга едва не плачет.

– Не хочу, чтобы он убивал брата.

– Кто? О ком ты?

– Лахлан… вождь Балморалов.

– А зачем ему убивать Талорка?

– Чтобы получить тебя.

– Не говори глупостей. Просто смешно.

Но Кэт уже не слушала. Она вдруг застыла и погрузилась в себя. Такое случалось и раньше: подруга выглядела так, словно сосредоточилась на чем-то, чего Эмили не дано было постичь.

– В чем дело?

Кэт, как всегда, лишь покачала головой.

– А тебе не кажется странным, что они не послали за нами охрану?

– Все равно нам ни за что не удастся от них убежать. Они это знают, а потому и не волнуются.

– Но ведь можно спрятаться… оттянуть переправу до появления твоего брата.

Кэт побледнела.

– Не хочу, чтобы брат нас догнал.

– Почему же?

– Вождь Балморалов может убить Талорка. Очень страшно потерять брата.

– Однако если мы убежим к своим…

– Нет, боюсь убежать не удастся. – Кэт прикусила губу. – Они все равно нас догонят.

– Ты говоришь так, словно наши похитители – боги. Это всего лишь люди!

– В том-то и дело, что нет. Балморалы больше чем люди. – В голосе Кэт послышалась печальная безысходность. – Вполне возможно, что они слышали наши разговоры и поняли планы, а может быть, слушают и сейчас… – Она покачала головой. – Впрочем, нет, сейчас мы слишком далеко даже для них. Я уже не различаю голосов. Такое расстояние не под силу и самому острому слуху.

– Если мы не вернемся через несколько минут, они непременно отправятся на поиски.

Кэт огорченно вздохнула:

– Наверняка уже забеспокоились и начали искать. Пора возвращаться.

Эмили кивнула в знак согласия. Спорить с расстроенной подругой не хотелось. Если Кэт сказала, что Балморалы уже идут, значит, что-то услышала. Ведь там, возле озера, она узнала о приближении всадников намного раньше Эмили.

Однако повод для уединения оказался не совсем фальшивым.

– Мне все-таки нужно…

Кэт взглянула с удивлением, но тут же рассмеялась.

– И мне тоже… Видишь, во время беременности это обстоятельство порою доставляет немало неудобств.

Эмили улыбнулась. Действительно, ей не раз приходилось слышать подобные жалобы и от других женщин – еще в доме отца.

Кэт вернулась на полянку как раз вовремя: Эмили уже успела расправиться с собственной насущной потребностью. Следом за подругой шел Друстан.

Великан молчал, а в глазах Кэт застыло безнадежное отчаяние.

Эмили гневно посмотрела на воина.

Тот слегка вздрогнул, словно неприятно удивленный подобной враждебностью, и Эмили едва не закричала от безысходности. Неужели все шотландцы настолько тупы?

– То, что вы делаете, ужасно и несправедливо!

– Вовсе нет, девочка. Месть – закон северных кланов. Правда остается на нашей стороне.

Вспыхнув от возмущения, заговорила Кэт:

– Вы считаете правильным отпускать свою женщину на охоту в полнолуние, да еще на чужую территорию? Без защиты? И к тому же во время те… – Кэт испуганно прикрыла рот рукой и украдкой взглянула на Эмили. Потом снова обратилась к Друстану: – Ну, вы понимаете, о чем я. Сначала не захотели защитить ее, а теперь собираетесь наказать меня за собственную слабость.

Друстан искренне возмутился:

– Я не пренебрегал безопасностью сестры. Чтобы там ни говорил твой сородич. Она не покидала остров. Твой человек проник на нашу территорию и взял Сусанну точно так же, как я взял тебя. И расплачиваешься за оскорбление вовсе не ты. Расплачивается твой брат. Ведь он недосчитается в стае тебя и твоего ребенка.

До сих пор Эмили еще ни разу не приходилось слышать, чтобы клан называли стаей. Впрочем, выяснять, что к чему, не было времени.

– Сусанна замужем за одним из Синклеров и счастлива. Разве это не главное? – заметила она.

– Вождь должен был попросить разрешения от имени своего воина. Он этого не сделал, а значит, нарушил древний закон Хайленда. Такого оскорбления не может вынести никто – ни мой господин, ни я, родной брат Сусанны.

Кэт сложила руки на груди и посмотрела на Друстана так, словно собиралась немедленно испепелить неприятеля взглядом.

– Можете отговариваться, как считаете нужным, и все-таки она была одинокой вол… женщиной! И легкой добычей к тому же! Да, она действительно счастлива. Любит Магнуса. Тем более что наш клан принял ее с распростертыми объятиями.

Замечание резануло по живому. Эмили с болью подумала, что получила иной прием.

– Закон гор должен неукоснительно соблюдаться, – упрямо, неумолимо заключил Друстан.

– Даже ценой войны? – не удержалась Эмили.

– Разумеется. – Дикарь посмотрел удивленно, словно не понимая, зачем спрашивать о том, что и так ясно.

Все трое направились обратно к берегу, причем Кэт упорно старалась держаться как можно дальше от Балморала.

Она мучительно переживала плен, и не без основания. Кэт отчаянно боялась войны между кланами. Жизнь среди Балморалов ее тоже не слишком радовала.

Наконец заросли расступились и показался берег. Эмили и Кэт остановились в нескольких футах от того места, где воины готовили к переправе лошадей. Плот выглядел странным и громоздким, однако Эмили вспомнила, что нечто подобное видела в книге о нашествии викингов. Лошади оказывались в окружении деревянных планок. Доски поддерживали их на воде и помогали плыть. Упряжь не позволяла опускать голову, а тело помещалось в прорезях плота. Животные оставались рядом, но не мешали друг другу, а поровну делили тяготы переправы и экономно расходовали силы. Больше того, они и сами вовсе не выглядели недовольными или обиженными.

Несмотря на обстоятельства, Эмили ничуть не жалела о попытке спастись бегством. Довериться жалкой скорлупке и отдаться на волю глубокой, темной, мрачной воды казалось страшно до слез. Лодка внушала опасение, а предстоящее путешествие вселяло отвращение.

Эмили давно научилась скрывать постоянный ужас перед водной стихией, однако он долгие годы жил в ней, прятался в укромных уголках души.

– Съешь вот это. – Друстан протянул Кэт овсяную лепешку и яблоко.

Она молча покачала головой.

– Ребенка нужно кормить.

Эмили решила поддержать воина.

– Возьми, Кэт. Он прав.

Кэт наконец послушалась. Лепешку сжала в руке, а яблоко тут же надкусила.

Такое же угощение Друстан молча протянул и Эмили. Она взяла без лишних слов – ведь если придется спасаться бегством, то сил потребуется немало.

Откусила небольшой кусочек лепешки и тут же поняла, почему подруга начала трапезу с яблока. Овсяный хлебец по вкусу больше походил не на хлеб, а на деревяшку. Однако Эмили все-таки проглотила то, что оказалось во рту, и тут же заела яблоком, чтобы заглушить горечь. Потом посмотрела на Кэт и скорчила недовольную гримасу. Подруга рассмеялась.

– И что же тут веселого? – сурово поинтересовался Друстан.

– Похоже, Эмили не понравилась лепешка. – Кэт сразу стала серьезной.

– Ничего подобного, – попыталась оправдаться Эмили.

– Подойди-ка сюда, англичанка, – послышался голос Лахлана.

Вождь стоял на самом берегу, почти в воде, примерно в двадцати футах от пленниц. Рядом покачивалась крошечная лодка. Неужели жалкое суденышко сможет выдержать пятерых огромных мужчин, да еще и двух женщин в придачу?

Эмили не хотелось подходить к воде.

– Меня зовут Эмили, а не англичанка.

Великан лишь пожал плечами. Он терпеливо ждал.

Эмили решительно сложила руки на груди. Она не собиралась подходить к нему. Краем глаза прикинула расстояние до лошадей. Конечно, если бы Друстан не стоял так близко, побег оказался бы намного легче. Но все равно стоило рискнуть.

Эмили повернулась, чтобы незаметно подать подруге какой-нибудь знак, однако опоздала. Без малейшего предупреждения Друстан поднял Кэт и легко понес к лодке. Отчаянные крики и упорные попытки освободиться оказались совершенно напрасными. Сильные руки сжимали добычу, словно железные тиски.

– Ульф, – коротко произнес вождь.

Не прошло и секунды, как Эмили оказалась на плече Ульфа. Воин без малейшей натуги тащил ее прямо в воду. Это он сказал, что Талорк будет благодарен Лахлану за похищение англичанки. Эмили попыталась брыкаться, однако хватка лишь стала суровее, угрожая болью. Пришлось прекратить сопротивление.

– Отпустите! – Едва дыхание немного восстановилось, Эмили снова попыталась вырваться. Однако воин уже шагнул в воду.

Ульф осторожно опустил Эмили на узкую скамейку рядом с Кэт. Суденышко опасно качнулось, и она в ужасе вцепилась в борт. Друстан оказался впереди, на носу, а Ульф забрался на корму и уселся прямо за спиной Эмили. Враждебное присутствие лишало последнего самообладания. Эмили чувствовала себя в ловушке и изо всех сил пыталась отстраниться. Ничего не вышло. Места в лодке не хватало, так что об избавлении можно было забыть.

Прошло несколько напряженных, тяжких минут, и вот лодка, слегка качнувшись, рассекла волну. Странные могучие люди гребли так слаженно и уверенно, что сомнений не оставалось: этот путь они преодолевали вместе множество раз.

Наконец Эмили осмелилась повернуться к подруге.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила она по-латыни. В карих глазах Кэт застыла тревога.

– Ни ребенок, ни я не пострадали, – ответила она на том же древнем языке, – и все-таки мне очень плохо.

Эмили кивнула:

– Прости, мне очень жаль.

– Спасибо за сочувствие, только, пожалуйста, не вини себя.

– Но ведь все из-за меня. Мне следовало пойти одной. Если бы твой брат знал, что ты тоже собираешься на озеро, то наверняка усилил бы охрану, послал больше воинов. И уж конечно, выбрал бы самых опытных…

– Надежнее смог бы защитить лишь целый отряд – подобный тому, который встретил тебя на границе. Но даже и в этом случае от Балморалов можно было ожидать чего угодно.

– Неужели они настолько сильны?

– Да.

– И все же я виновата в том, что вытащила тебя за крепостную стену.

– Не переживай, Эмили. Все равно рано или поздно я показала бы тебе это красивое озеро. И враги наверняка дождались бы своего часа.

– Думаешь, не упустили бы возможности?

– Ни за что и никогда.

– Кэт…

– Да, Эмили?

– Что по законам кланов означает оставить себе женщину?

Кэт поморщилась.

– Ты имеешь в виду угрозу Друстана?

Честно говоря, Эмили услышала в словах рыжего гиганта не столько угрозу, сколько намерение, но все же кивнула в знак согласия.

– Если мужчина говорит подобное женщине, то это означает, что он всерьез намерен сделать ее своей женой.

– Друстан собирается на тебе жениться? – Именно такого объяснения она ожидала и опасалась, однако какая-то часть смысла все-таки ускользала от понимания.

– Но разве закон церкви не един для Англии и Шотландии? Разве ваш король не принял власть папы римского?

– Кланы не слишком заботятся о выполнении королевских указов.

Действительно, Талорк уж точно не слишком заботился о безропотном подчинении монарху.

– То есть брак будет заключен даже без твоего согласия?

– Видишь ли, как правило, согласие невесты все-таки спрашивают. Но если мужчина забирает женщину силой, то брак просто становится тайным.

– Неужели Друстан способен увлечь тебя в постель, не получив на то церковного благословения? – От изумления Эмили забыла об осторожности и повысила голос. Все оказалось гораздо хуже, чем она предполагала.

– Запросто.

– Но ведь это варварство, дикость!

Кэт равнодушно пожала плечами, однако напряженный взгляд выдавал нешуточную тревогу.

– Лахлан сказал, что Балморалы не обижают женщин и детей. Я поверила. А на самом деле он лгал…

Чудовище! Монстр! Негодяй! Подлец!

Эмили вскочила и, едва держась на ногах, повернулась к Лахлану. Вождь стоял на носу с видом бесстрашного всесильного капитана, в то время как остальные воины ровно и слаженно работали веслами.

Боль разбитых надежд смешалась со страхом за подругу и вылилась потоком гневных упреков.

– Вы просто лживый дикарь, и ничего больше! Слышите меня? – выпалила Эмили.

– Думаю, тебя прекрасно слышно даже в Англии, – заметил один из воинов. Он отличался от товарищей светлыми волосами и был сдержанным – до сих пор не произнес ни слова.

Эмили смерила светловолосого презрительным взглядом и снова повернулась к Лахлану. Вождь, казалось, даже не заметил брани. Впрочем, теперь уже Эмили было совершенно безразлично, слышит он ее или нет. Главное, что она открыто и без утайки выскажет все, что думает.

– А Друстан – настоящий вор! Нет… даже хуже, чем вор, – уточнила она, немного подумав. – Ведь он не просто собирается взять то, что ему не принадлежит, но наносит вред здоровью ни в чем не повинной женщины. А возможно, даже и еще не родившемуся ребенку. И все вы – жалкие трусы! Потому и мстите женщине, вместо того чтобы честно сразиться с обидчиками!

В ответ на это заявление со всех сторон послышалось раздраженное ворчание, однако Эмили не собиралась обращать внимание на недовольные реплики. Ей предстояло высказать еще одну важную претензию самому главному из похитителей – тому, кто смотрел на нее с холодным равнодушием.

– Вы, Лахлан, должно быть, более образованны, чем остальные горцы, и все же остаетесь самым невежественным и бессердечным человеком из всех, кого мне довелось встретить и в Англии, и в Шотландии!

Высказав все, что накипело на душе, Эмили резко повернулась и опустилась на скамейку – да так неосторожно, что лодка опасно покачнулась, напомнив о том, что они находятся в воде. В душе снова проснулся страх.

Кэт смотрела на подругу с явной опаской, словно та сошла с ума от пережитых треволнений.

– Хочешь, чтобы они вышвырнули тебя за борт?

Все еще не в силах совладать с гневом, Эмили горячо воскликнула:

– Ничуть не удивлюсь! Расправа вполне в духе той подлой мести, которую дикари готовят тебе!

В этот момент Ульф с силой сжал ее плечи, словно собирался выполнить предсказание Кэт. Эмили едва не вскрикнула – к счастью, вовремя сумела взять себя в руки. Нет, она не позволит врагам заметить удушающий страх. И все же сердце отчаянно стучало. Что случится в следующую минуту?

– Немедленно отпусти! – раздалась короткая команда Лахлана, и железные тиски мгновенно ослабли.

– Пока ты со мной, ничего плохого не случится, англичанка.

В ответ на это Эмили захотелось сказать что-нибудь резкое, съязвить, но слова не находились. О небо! Против собственной воли она верила великану. Но что же будет с Кэт?

Эмили заметила, что задала этот вопрос вслух, лишь тогда, когда услышала ответ.

– Друстану предстоит доказать ей, что она хочет и готова с ним остаться.

– А если он не сможет ее убедить? – Эмили заглянула Лахлану в глаза, пытаясь определить степень искренности.

На губах вождя мелькнула едва заметная улыбка.

– Сможет. Он же Балморал. Друстану не занимать мужской доблести. Не волнуйся, ему удастся увлечь ту, которая предназначена ему судьбой. Он сделает ее своей, не навредив ни ей, ни младенцу.

Эмили боялась поверить собственным ушам. Неужели Лахлан мог сказать подобное? Вздох Кэт показал, что она тоже не в восхищении от бесцеремонной прямоты.

– Если он надеется, что я подчинюсь, то глубоко ошибается, – воинственно заявила она.

Друстан зловеще улыбнулся:

– Подчинишься, девочка. Да еще и с удовольствием.

Кэт издала какой-то неясный звук и резко наклонилась.

Эмили обернулась и увидела, что зубы подруги вонзились в плечо самоуверенного похитителя. Впрочем, Друстан прореагировал на укус так же спокойно, как совсем недавно это сделал Лахлан.

– Похоже, ты научила эту девочку из клана Синклеров своим языческим английским замашкам, – лениво протянул вождь. Зрелище явно показалось ему забавным.

– Я не язычница, – огрызнулась Эмили.

Друстан схватил непокорную красавицу Кэт в охапку, посадил к себе на колени и, пробормотав, что готов научить кое-чему поинтереснее, поцеловал.

Поцелуй получился вовсе не агрессивным, хотя Кэт снова попыталась его укусить. Великан со смехом дотронулся губами до виска, глаз, щеки и лишь после этого завладел ртом обидчицы.

Эмили отвела глаза – наблюдать за откровенной сценой не хотелось, – но все же вскоре не вытерпела и украдкой, сквозь ресницы, взглянула: оказалось, подруга сдалась и перестала сопротивляться.

Сейчас Кэт самозабвенно отвечала на поцелуи. Она уже не пыталась освободиться, а доверчиво прильнула к Друстану и даже обняла его за шею. На сей раз Эмили не нашла в себе сил отвернуться. Ей еще не доводилось видеть ничего подобного. Конечно, столь интимная картина годилась исключительно для спальни, однако ни одного из воинов она ни капли не смутила.

Не выглядела смущенной и сама Кэт. Ей просто не было никакого дела до окружающих. Зато Эмили утонула в водовороте вопросов.

Интересно, какие чувства, какие ощущения способен подарить страстный поцелуй? А если бы на месте подруги оказалась она сама?

Загрузка...