Лунные любовники

Глава пятнадцатая

Харлан грубо и резко выругался, когда уставился на то, что осталось от «Прелестницы».

— Ты бы погибла, если оказалась на борту, — только и произнес он глухим голосом.

— Я не погибла, — ответила Эмма, восхищая Харлана своим спокойствием.

Но, может быть, это не спокойствие, а шок? Харлан повернул ее к себе и взглянул в ее лицо. Судя по всему, с ней все в порядке.

— Я не погибла, — повторила она. — Я была в надежных руках. Очень надежных. — Эмма взглянула на него. — Спасибо, Мак.

Она знала, кто он, это отражалось в ее взгляде, но теперь не имело для него значения. Для Харлана имели значение только наполнившие его воспоминания о страстной, сладкой ночи. И тут он понял, почему Эмма так спокойна: он рядом с ней. И именно он должен побеспокоиться о ее безопасности. Если сегодня угроза ее жизни миновала, это не значит, что она и в дальнейшем избежит трагедии. И Харлана больше не волновало, что он силою судеб втянут в ее неприятности.

Пожарные еще сновали вокруг, хотя пожарное судно, которое они вызвали, ушло, когда стало очевидно, что больше ничего не сделаешь — парусник «Прелестница» сгорел до ватерлинии и уже затонул.

— Должно быть, под палубой постепенно накопился пар или дым, — сказал мужчина в шлеме. — Этот двигатель выглядит, как труха, будто за ним совсем не следили.

— За ним, возможно, не следили, — согласилась Эмма, — но происшедшее с этим не связано.

Мужчина посмотрел на нее с любопытством.

Она сообщила ему о ночной краже со взломом, и Харлан видел, насколько поменялось мнение мужчины.

Мы соединимся с офисом шерифа немедленно, — обещал он. — И к слову, чем раньше вы подгоните сюда кран, чтобы поднять остатки судна, тем меньше вы потратитесь.

Здесь уже Харлан мог что-то сделать. Он достал свой сотовый телефон и начал звонить, ссылаясь на компанию «Редстоун» и собственные деньги, чтобы достать кран до полудня. Когда он повесил трубку, прибыла помощник шерифа. Хотя она согласилась, что этот взрыв после ночной кражи со взломом вызывает определенные подозрения, Харлан мог уверенно сказать: она полагала, что взрыв мог быть результатом небрежного обращения с двигателем судна. Тем не менее, помощник шерифа обещала, что будет проведена проверка.

— Я знаю, это не было случайностью, — сказала Эмма, когда они опять остались одни.

— Я согласен, — тихо произнес Харлан, обнимая ее за плечи. — Просто не верю в такое количество совпадений.

Эмма казалась спокойной.

— Что произошло, как ты думаешь?

— Я бы предположил, что наши друзья не нашли то, что искали, и решили просто разрушить все это.

Она кивнула, смотря на останки судна.

— Я тоже так считаю.

— Ладно. Нет смысла смотреть на это. Мы вернемся, когда сюда приедет спасательный кран.

Спустя мгновение Эмма согласилась, и они пошли обратно на «Морской ястреб». Харлан приготовил поесть, скорее, чтобы, отвлечься, чем утолить голод, но, к его удивлению, они съели все. К тому времени приехал кран, и они вернулись на причал наблюдать за его работой.

У крановщика какое-то время ушло на установку такелажа и стропов вокруг того, что осталось от «Прелестницы». Спустя час парусник подняли из воды. Убедившись, что остов удерживается прочно, оператор крана приготовился забросить его на баржу. В этот момент Харлан что-то заметил. Он помахал крановщику, прося его остановиться.

— Что это? — спросил он, нагибаясь вперед, чтобы внимательно посмотреть на мокрый корпус.

— Что? — спросила Эмма.

— Там. Со стороны киля.

— Ты имеешь в виду пятно, похожее на заплату?

— Да. Этого не было, когда я нырял и осматривал корпус, — заплата, должно быть, сделана недавно.

— И небрежно, — вмешался спасатель, подойдя к ним на причале. — Совершенно непрофессиональная работа.

— Для чего она? — забеспокоился Харлан вслух. — С килем было все в порядке.

Любопытно.

Когда кран опустил искореженный корпус на баржу, Харлан попросил разрешения взойти на борт и осмотреть судно. Эмма не решилась подняться на баржу и осталась на причале.

Приблизившись, Харлан отметил, что заплата на самом деле свежая. Увидев, какова ее толщина, он забеспокоился, попросил у крановщика нож. Выяснилось, что заплата была не чем иным, как прямоугольником из пластика, глубоко впаянным в корпус, а затем покрашенным под цвет киля. Харлан продолжал ковырять его ножом, пока не освободил один конец.

Определенно внутри что-то было. Харлан продолжал и, наконец, лезвием ножа проткнул пластик — его взору предстала маленькая связка бумаг. И тут, на какое-то мгновение, Харлан пожелал оставить все, как есть, не хотелось еще больше втягивать в это Эмму. Во всяком случае, не теперь, когда за этими бумагами охотятся те парни, не желающие останавливаться ни перед чем.

— Что это? — крикнула Эмма с причала.

Харлан заколебался. Лучше просто сжечь бумаги непрочитанными, но это позволит тем парням думать, что они преуспели в своих действиях. И Харлан решил, что все-таки следует показать их Эмме. У нее есть право знать обо всем. Харлан вытащил бумаги, вернул нож озадаченному крановщику и сошел с баржи. Эмма ждала, наблюдая за ним с очень сосредоточенным выражением лица.

Первые ее слова сильно удивили Харлана.

— Это то, о чем писал Уэйн, ведь так?

— Что?

— Он написал в письме, что парусник хранит секреты глубоко, но они — там. Что ответ на паруснике.

Только после ее слов Харлан вспомнил о письме Уэйна, отправленном им за день до смерти.

— Однако ответ на что? — пробормотал Харлан по пути на «Морской ястреб», чувствуя, что ничего хорошего они не найдут.

Вернувшись в кают-компанию, они вскрыли пакет. Внутри оказалось несколько листов бумаги, похожих на страницы из главной бухгалтерской книги, и еще один конверт — маленький, с надписью «Эмма». Разложили бумаги на большом столе — колонки с инициалами, датами, какими-то числами и, возможно, адресами — для Эммы и Харлана это явно ничего не значило.

Харлан посмотрел на Эмму: она пристально глядела на маленький конверт, который еще не вскрыли. На ее лице были написаны те же чувства, что и у Харлана, — ответ внутри и, возможно, не тот, что хотелось бы узнать.

Он заметил, как спустя мгновенье Эмма, собравшись с духом, протянула руку к конверту. Решимость, с какой она вскрыла его, восхитила Харлана. Впрочем, он многим в ней восхищался — эта молодая женщина поборола в себе страх воды и судов, изменила свое мнение о любимом двоюродном брате, согласилась обманываться насчет Харлана, понимая причину, по которой он не раскрывал себя. А сейчас она ввязывается во всю эту пакость просто потому, что так нужно.

В Эмме Перселл можно было многим восхищаться. Она из тех женщин, которые справятся со всем, что преподнесет им жизнь, и притом наилучшим способом. Таких женщин нужно долго искать — их трудно найти. Таких женщин…

Харлан прервал собственные мысли, когда понял: между ними происходит то, о чем он даже вообразить не мог. Более того, ему не хотелось прятаться от этого, бежать…

— О Боже…

Боль в голосе Эммы вырвала его из задумчивости. Она пристально смотрела на записку в своей руке, нацарапанную тем же неразборчивым почерком, что и предыдущее письмо Уэйна. Харлан посмотрел на Эмму, и она выронила записку на пол, закрыв лицо руками.

Не задумываясь, Харлан схватил этот листок. Что причинило боль Эмме? Он обязан разобраться с этим.

Прочитав записку Уэйна, Харлан тяжело вздохнул: это и есть забота о двоюродной сестре?

Будь ты еще жив, я бы показал тебе, зловеще подумал Харлан.

— Не могу поверить, — сказала Эмма, то ли плача, то ли собираясь это сделать. — Как он мог? Как мог он подумать, что я стану заниматься этим?

— Он был одуревшим, Эмма. Я сомневаюсь, что он вообще что-либо соображал.

— Но это такое… извращение! Как он мог думать, что я обрадуюсь списку поставщиков наркотиков и их клиентов, буду следовать их инструкциям и с помощью списка шантажировать их?

Потому что сам он мог так поступить, подумал Харлан. Произносить это вслух было необязательно — последние ее иллюзии развеялись, нет смысла толочь воду в ступе.

— Может быть, он действительно считал, что это лучший способ позаботиться о тебе, — Харлан выдвинул предположение, стараясь не усмехнуться, ибо теперь он — единственный, кто защищает Уэйна перед Эммой.

— Наследство что надо! Приятно узнавать, как он меня расценивал, — она оттолкнула бумаги, словно не могла вынести их вида.

Харлан считал, что наговорил по этому поводу достаточно, поэтому решил просто быть рядом и предоставить Эмме возможность справиться со всем самой.

Харлан бросил записку Уэйна поверх других бумаг. Эмма долго смотрела на нее, в конце концов подняла печальные глаза на Харлана, и у него чуть не разорвалось сердце.

— Ты думаешь, его за это убили? И это не был несчастный случай?

Харлан открыл рот, чтобы сказать «нет», но потом остановился. Эмма заслуживала честного ответа, хватит с нее лжи!

— Может быть, — признал он. — Он, очевидно, знал, что кто-то будет искать эти бумаги. А может, считал, что ему не удастся справиться с таким количеством проблем.

Эмма сжала губы, когда посмотрела на эти проклятые бумаги на столе еще раз.

— Я бы предпочла сжечь их, но не могу отделаться от мысли, что должна сдать их в полицию.

— Уверен, что там будут рады получить их, — безразлично отозвался Харлан.

— И все-таки даже после того, что наделал Уэйн, я не хочу позорить его имя еще больше. Но в то же время если он умер не своей смертью, неужели это сойдет его убийцам с рук?

Харлан посмотрел на нее, понимая, что если уж взялся за дело, то нужно довести его до конца.

— Есть другой способ.

— Какой?

— Человек, который вытащил меня из джунглей.

Эмма наморщила лоб.

— А что он может сделать?

— У него есть друзья во многих сферах. Друзья, которые будут рады получить эти данные, не задавая вопросов и совсем не удивляясь, откуда он их достал.

— Он не будет упоминать имени Уэйна?

— Как захочешь.

— Но он даже не знает меня.

— Джош станет твоим поручителем, для Дрейвена этого достаточно. И он соответствующим образом разберется с людьми, указанными в списке.

— Это так просто?

— Могущество корпорации «Редстоун», — промолвил Харлан.

В течение минуты она смотрела на него, быстро размышляя, а затем кивнула.

— Хорошо.

Когда Харлан собрал бумаги, Эмма сказала:

— Ты знаешь, я все время слышу о корпорации «Редстоун». Не знаю, можно ли верить хотя бы в половину услышанного. Это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— Это хорошо, и это правда. Джош последит за этим.

— А ты?

Харлан покачал головой.

— Я просто займусь своим бизнесом и продолжу вкладывать деньги по своему желанию.

— Охота за сокровищами?

Он кивнул.

— Тебе это не нравится?

— Не то чтобы не нравится, просто я влюбилась в морского бродягу, — признала она с прямотой, которую он любил. До Харлана не сразу дошли ее слова.

— Ты… влюбилась в меня?

Эмма вздохнула.

— И еще как!..

Харлан напряженно сглотнул. Сомнений нет, Эмма пробила завесу тоски, которая окружала его с момента прибытия сюда, она принесла ему свободу, дала ощущение легкости. Это был лучший из всех ее возможных подарков.

— Как ты думаешь, насколько это важно для меня? Я, знающий свое имя, род занятий, понятия не имею, что с этим делать.

— Я не уверена, что сейчас это так важно для тебя, — произнесла она сухо.

Харлан вдруг понял, что совсем не так отреагировал на ее признание, — ему никогда ранее не признавались в любви, и он не знал, что делать. В конце концов, он решил заговорить о том, что было, по его мнению, для нее самым важным.

— Знаешь, я думаю, мне нужна собака.

Эмма быстро взглянула на него.

— Что?

— Собака. Для начала немолодая, а потом можно и щенка.

— Я… понимаю.

Она выглядела растерянной, словно ожидала подвоха в его словах, но не знала, какого.

— Естественно, мне потребуется помощь. Придется много заниматься, — Харлан покосился на нее и криво усмехнулся. — Имеется в виду мне.

— Я понимаю, — повторила Эмма, теперь улыбаясь.

— Знаешь кого-нибудь, кто захочет помочь? Я мог бы переехать… может быть, на юг, если это поможет. В конце концов, корпорация «Редстоун» размещается именно там. Может быть, я смогу даже проводить немного времени на берегу, если в поле зрения будет вода.

— Это… почти уступка?

— Она должна быть взаимной.

— Ты имеешь в виду, что кто-то захочет провести немного времени на воде?

Он кивнул.

— И этот кто-то представляет цель моей жизни так же, как я представляю цель нашего совместного проживания.

— Я думаю, — медленно произнесла Эмма, — кто-то сгоряча взялся выяснить цель чьей-то жизни, не совсем понимая свою цель.

Простота заявления была под стать его откровенности.

— Да, — произнес Харлан, поражаясь, почему никогда не думал об этом раньше.

— Ведь не каждый, — прибавила Эмма с гримасой, — поймет смысл путешествий по джунглям Центральной Америки.

— Этого больше не будет. Я остановился на море, где довольно хорошо ориентируюсь.

— Ну, в этом случае, я, наверное, знаю, кто хочет попробовать, — сказала Эмма, и уголки ее губ стали подрагивать в улыбке. — Если ты будешь обращаться с кем-то нежно — во всем, что касается воды. Например, плавать медленно.

— Я могу это выполнить, — пообещал Харлан, и в его глазах зажглись искорки. — Кое-кому следует знать, что Редстоун устраивает неприлично пышную свадьбу.

Эмма моргнула.

— Свадьбу?

Харлан пожал плечами.

— Это просто предварительное заявление.

Позже, лежа в объятиях Харлана, Эмма тихо сказала:

— Ты знаешь, не желая того, Уэйн в действительности сделал мне бесценный подарок.

— Раз ты так говоришь, — сказал Харлан и уткнулся носом в ее волосы, — мне нужно простить его. Потому что он тоже сделал мне подарок.