Лунный луч

Люциан. Какого хрена он хотел? Я ему не ответил.

— Ответь. Скажи ему, что он может делать с Еленой все, что захочет.

Я бросил на нее хмурый взгляд. Никто никогда не указывает мне, что делать, особенно жалкий Снежный Дракон. Я нажал на кнопку отключения.

— Проблема решена. А теперь убирайся из моей комнаты. Сегодня вечером у меня концерт.

ЕЛЕНА

Я должна была догадаться.

— Ненавижу это говорить, но он знает, что ты на моей вечеринке и… я же тебе говорила.

Он увидел разочарование на моем лице. Почему я вообще надеялась на это?

— Гребаный мудак. Он лгал мне все это время.

— Не надо. Поверь мне, он только доставит тебе беспокойные ночи и волнения обо всем том дерьме, которого он не делает. Оно того не стоит, Люциан.

Я встала, когда яхта остановилась посреди океана.

— Я собираюсь поплавать, так как это моя вечеринка. Так что ты можешь либо сидеть здесь и дуться, либо пойти и присоединиться к нам. — Я вернулась вниз. Все зааплодировали, когда я подошла к краю.

Я была первой, кто прыгнул за борт. Я пронеслась по воздуху, освободившись на одну миллисекунду. Вот каково это — летать. Затем вода поглотила меня.

Когда я вынырнула на поверхность, все приветствовали меня с борта яхты. Люциан попятился, скрывшись из виду, побежал и бросился в воду.

После нашего купания я пошла в ванную поплакать. Я ничего не могла с этим поделать. Я так скучала по Блейку. Я так сильно хотела, чтобы он взял трубку, но он этого не сделал.

Сэмми нашла меня в ванной. Я впустила ее, и она крепко обняла меня.

— Почему ты плачешь? — Она отпустила меня, и я закрыла глаза.

— Это из-за Ли?

— Просто брось это, Саманта.

— Елена, он мудак. Я не знаю, что ты нашла в этом парне. — Она была смертельно серьезна. Сквозь слезы у меня вырвался смех; она всегда все неправильно понимала.

— Ты права. Большой засранец. — Я притворилась, что это был Ли. Я бы умерла, если бы Сэмми узнала, что я целовалась с ее братом два года назад, и что я все еще безумно скучаю по нему.

— Большой мудак. Пусть он забирает Клэр.

Я позволила ей помочь мне прибраться и вернулась на вечеринку. Все это время меня терзала одна-единственная мысль: что, если Люциан, был прав и Блейк так и не получил приглашение?

БЛЕЙК

У меня было время выпить пива у Эрни. Айзек не рассказал много подробностей о концерте, только то, что он был частным и на нем присутствовали только Тай, Айзек и я.

Телефонный звонок Люциана расстроил меня, не говоря уже о ревнивой реакции Табиты. Зачем он позвонил?

К тому времени, как я допил пиво, Тай был окружен девушками. Он флиртовал как сумасшедший и записал пару номеров с Камми. Может быть, мне просто нужно было потрахаться. Нет, мне был нужен Каинов Огонь. Я чувствовал, что собираюсь кого-то убить.

Айзек оплатил счет и кивнул нам, чтобы мы уходили.

Я думал, что концерт уже здесь, но мы забрались в джип Айзека, и он поехал в доки.

— Чувак, куда, черт возьми, мы направляемся? — Тай наклонился между двумя передними сиденьями.

— Частная вечеринка, — сказал Айзек. Он припарковал джип и вышел.

Я увидел маленькую быстроходную лодку. Яхта. Арианна праздновала свой последний день рождения на яхте. Я выдохнул. По крайней мере, это был не замок.

Единственное, о чем я беспокоилась, так это о том телефонном звонке и Люциане. Мой телефон издал звуковой сигнал, когда я покидал поместье, и я не проверил сообщение.

Я достал телефон и прочитал его, пока лодка мчалась к вечеринке. Оно было от Люциана.

Елена сказала, что отправила тебе приглашение. Ты должен был, блядь, отменить концерт и просто прийти.

— Чувак, — сказал Тай рядом со мной. — Ты в порядке?

Мне захотелось бросить Кэмми в океан.

— Да, я в порядке, — проворчал я.

Мы приблизились к яхте. Это была одна из таких вечеринок. Когда мы притормозили, пара голов оглянулась.

— Это Перевертыши! — взвизгнула одна девушка.

Я посмотрел на Айзека, не впечатленный.

Он пожал плечами.

— Оплата была действительно хорошей.

— Что? — Я услышал знакомый голос. Арианна?

Ее голова показалась из-за перил, когда мы потянули их.

— Ты, должно быть, издеваешься надо мной! — сказала она, побежала к тому, что, вероятно, было лестницей, к которой причаливала лодка.

— Чья это вечеринка, Айзек?

Он не смотрел на меня, просто улыбнулся.

— Тебе нужно разобраться со своим дерьмом, чувак. Королева просила нас.

Шок пробежал по моей коже головы, оставляя за собой орду мурашек.

— Ты, блядь, издеваешься надо мной.

Тай рассмеялся.

— Сладкие шестнадцать лет принцессы, ай! — Я хотел разбить его голову о гребаную яхту.

— Ты здесь, с гребаным приглашением или без него. Смирись с этим, — сказал Айзек, когда Тай выбрался первым.

Я слышал, как они приветствовали Люциана и Энни. Потом я услышал, что Арианна, как обычно, была чересчур дружелюбна.

Я хотел улететь, но знал, что Елена на борту. Небеса знали, что я скучал по ней, и небеса знали, как слова Люциана беспокоили меня. Мне нужна была доза. Я гадал, действует ли все еще тот эффект, который она на меня производила.

Я чертовски нервничал.

Айзек и Тай уже были на борту, когда я обдумывал это.

— Давай, ты, большой ребенок. У нее нет клыков. — Арианна поманила меня с лестницы, и я решил… какого черта. Она протянула руку. Я проигнорировал дружеский жест и спрыгнул на ступеньки.

В ту минуту, когда я добрался до вершины, у меня закружилась голова. Мое настроение испортилось. Это все еще работало. Это было из-за нее. Она была рядом. Она всегда так действовала на меня. Где, черт возьми, она была, когда я не мог удержаться?

Арианна обняла меня, когда кто-то выплюнул свой напиток.

— Ты сделал это, — тихо сказала она мне в грудь. Она пыталась уговорить меня присоединиться к ее вечеринке, но я не пришел.

Люциан только покачал головой, когда увидел меня.

— Рад, что ты, блядь, здесь. Она сейчас описается.

Мои губы изогнулись от того, как он это сказал. Арианна отпустила мою талию.

Я шлепнул Люциана по руке, чего мы уже давно не делали. Обычно я был так зол. Но сегодня вечером я снова почувствую себя самим собой. Я действительно скучал по этому чувству.

Я вышел на яхту и огляделся. Отродья не было и следа.

Айзек и Тай уже устроились поудобнее на мягких подушках, которые были разложены по всему борту яхты.

— Итак, где именинница?

Люциан поморщился от моего выбора слов. Он огляделся.

— Где Елена?

— Думаю, она где-то с Сэмми и Оливией, — ответила одна из ее подруг, когда пристально посмотрела на меня, то выплюнула свой напиток. Я просто покачал головой.

Парень, который сидел напротив нее, оглянулся через плечо и бросил на меня вызывающий взгляд. Я старался не обращать на это внимания. Я не знал этого придурка. Он, вероятно, был взбешен тем, что мы только что разрушили восьмидесятипроцентную вероятность того, что он переспит сегодня вечером.

— Какого черта он здесь делает? — спросил он. Я проигнорировал это.

Откуда у Елены столько друзей, было выше моего понимания.

Я посмотрела в глаза Софи. Блядь. Я чувствовал себя ослом. Я даже не взглянул на нее снова. Притвориться, что я ее не знаю? Да правильно. Ты, блядь, знаешь каждый дюйм ее тела.

Энни прыгнула прямо в мои объятия.

— Ты пришел!

— Я с группой, сладкая фасолинка. У меня не было выбора.

Она посмотрела на меня тем взглядом, который умолял меня рассказать ей, как, черт возьми, я это провернул.

— Я не знаю, как Айзек это сделал, — сказал я пренебрежительно.

— Я этого не делал, — прощебетал Айзек. — Королева позвонила мне, задница.

Я прищурился.

— Это впервые.

Энни засмеялась, слезая с меня.

— Итак, родня здесь?

— Нет, только мы. Ее мама сказала, что сегодня вечером она может делать все, что захочет.

— Что? — сказал я, потрясенный. Ее мама никогда не давала ей гребаной передышки. Что она задумала? Она презирала меня. Это ловушка.

— Остынь. Расслабиться. Я принесу тебе пива.

Я подошел к Айзеку и Таю, болтающих в углу с Люцианом. Арианна и еще одна девушка подошли. Менее чем через пять минут нас окружили лисы в бикини. Я ненавидел любить это. Я размышлял о том, кому сегодня повезет. Я как раз заводил отношения с Табитой, когда мы поссорились. Мне нужна была разрядка.

Люциан закурил сигарету и протянул ее мне. Я накрыл вишневый дымок ладонью, чтобы защитить его от непрекращающегося морского бриза.

Энни не могла перестать улыбаться.

Одна из девушек уже флиртовала, но когда увидела, что не получает от меня никакого внимания — только односложные ответы, — стала заигрывать с Таем. Я уже решил, что она не та единственная.

Некоторые из этих девушек были горячими. Но Софи была, безусловно, самой красивой. Она напомнила мне Ирэн своими темными волосами и большими голубыми глазами. Может быть, мы могли бы помириться. Она сидела с парнем на противоположной стороне.

Затем мой взгляд упал на Сэмми, выходящую вслед за одной из своих подруг на палубу. Я все еще ждал, когда Елена выйдет.

Они подошли к бару, и я перегнулся через Энни, чтобы посмотреть на девушку, которая стояла спиной ко всем нам.

У нее были светлые волосы, подстриженные в небрежный боб. Одна из богатеньких детишек. На ней было вязаное платье, которое едва скрывало загорелое бикини. Она была сложена как лиса, а задница у нее была как у скаковой лошади. Я мельком увидел татуировку у нее на плече: символ Рубикона. И у нас есть счастливый победитель! Просто девушка в моем вкусе.

Тем не менее, Елена не появилась. Где, черт возьми, она была?

Девочки выпили по рюмке. Сэмми рассмеялась и выпила еще одну.

Я видел много великолепных спин, а потом они оказывались по-собачьи уродливыми. Я просто хотел, чтобы эта таинственная девушка обернулась.

Энни повернулась, чтобы посмотреть, на что я уставился. Она улыбнулась еще шире.

— Смельчак, перестань пялиться, — прошептала она.

— Что? Я могу пялиться, если захочу. Это мои глаза, а не твои.

Она снова засмеялась, и я увидел того же парня, который бросил на меня этот взгляд, он подошел к ним и склонился над блондинкой.

— Мы можем поговорить? — спросил он.

Девушка не ответила, но они ушли вместе. Вызов. Даже лучше. Я улыбнулся и пошевелил бровями, глядя на Энни.

Она усмехнулась и закрыла глаза, качая головой, будто точно знала, что сформировалось у меня в голове.

— Черт возьми, некоторые из этих девушек — лисы, — сказал я Люциану, и он рассмеялся.

Он посмотрел на меня.

— Здесь много чего можно обойти, чувак. — Он улыбнулся одной из рыжеволосых. — Вот почему я рад, что получил приглашение.

Мы рассмеялись.

— Вы, ребята, отвратительны, — сказала Энни.

Мы оба пожали плечами с невинным выражением на лицах, которое говорило: «Что?» Мы дразнили ее до полусмерти.

— Я знаю тебя, Блейк Сэмюэл Лиф, и, слава небесам, я твоя кузина.

Мы снова рассмеялись.

— Кто-то привлек твое внимание? — сказал Люциан, пока я продолжал смотреть на дверь, ожидая, когда Елена выйдет.

— О, — нараспев ответила Энни от моего имени. — Та, которая только что ушла с Ли.

Люциан посмотрел на Сэмми, которая все еще стояла у бара. Она выглядела взбешенной, потягивая пиво.

— Что?

— Расслабься, Люциан. Эта девушка может сама о себе позаботиться, — сказала Энни с лукавой улыбкой. — В конце концов, она собирается укротить могучего Рубикона через несколько месяцев.

Я выплюнул пиво и закашлялся.

Они оба рассмеялись.

— Чувак, ты в порядке? — спросил Люциан и сильно похлопал меня по спине.

Я продолжал кашлять в течение секунды, в чистом шоке.

— Это была… Елена? — У нее гребаная татуировка. Она горячая штучка.

— Да, Смельчак, ты извращался из-за Елены, — засмеялась Энни.

— Я же говорил тебе, она выросла, — прощебетал Люциан. — Но, чувак, этот Ли. — У него был тот смех, который он обычно приберегал, когда был очень раздражен кем-то. — Обещай мне, что ты заставишь его исчезнуть. Сожри его или что-нибудь в этом роде.

Я рассмеялся. Я ничего не мог с этим поделать.

— Я не каннибал.

Это была Елена? Боги…

Они оба снова рассмеялись, вероятно, над дурацким выражением моего лица.

— Ты издеваешься надо мной, да?

— Мне неприятно это говорить, Блейк, но… — Люциан сделал драматическую паузу. — Я же тебе говорил.

Я вытер руки, которые теперь были липкими от пролитого пива, о джинсы.

— Кто, черт возьми, такой Ли?

Все они разразились смехом. Это было совсем не смешно, ни капельки.

— Об этом я тебя тоже предупреждал.

Мне не понравилось, как он это сказал. Этот придурок флиртовал с той, другой девушкой. Я бы, блядь, убил его, если он собирался разбить ей сердце. Я убью его просто ради удовольствия. Начнем с того, что она не принадлежала ему. Успокойся, Блейк. Просто успокойся. Я сделал глубокий вдох. Потом вспомнил то Рождество. У нее был парень. Это не мог быть один и тот же парень, не так ли?

Сэмми наконец-то обнаружила, что мы здесь. Она была так же взволнована, как и Арианна, когда увидела меня. Она хотела пойти за Еленой, но Энни просто сказала ей дать им немного времени. Временами я ненавидел кузину. Ей нравилось нажимать на мои кнопки.

Их не было очень долго. Я уже пил вторую кружку пива.

— Я чертовски ненавижу Ли, — сказала Сэмми.

— Я тоже. — Она одарила его понимающей улыбкой.

— К чему ты клонишь? — Сэмми прищурилась.

— Может быть, она поработает на тренировке, вышибет живое дерьмо из задницы.

Сэмми рассмеялась. Она хохотала как стая гиен. Все мы присоединились к ней. Я не мог вспомнить, когда в последний раз так много смеялся. Это было приятно. Лучше, чем Каинов Огонь. Елена всегда была моим счастливым местом. Да, в моей голове она не была той девушкой, которую я тайно пометил, чтобы поиметь сегодня вечером, как если бы она была добычей. Она все еще была тем четырнадцатилетним ребенком, который разбил мне сердце. Я попытался настроиться, но там были звуконепроницаемые стены. Мне это не понравилось.

Энни не давала мне скучать. Каждый раз, когда я ловил на себе ее взгляд, она точно знала, что я делаю.

— Звуконепроницаемые стены. Облом.

— Да, да. — Я одарил ее кривой улыбкой. Она наслаждалась каждым моментом этого. — Не могла бы ты заткнуться, черт возьми?

Она рассмеялась.

— Я ждала того дня, когда ты, наконец, поймешь, что Елена больше не маленькая девочка. Это так весело, наконец-то увидеть это.

Мне хотелось пнуть ее. Она была такой жестокой. Но вместо этого я рассмеялся.

Затем Айзек хлопнул в ладоши.

— Думаю, нам стоит немного спеть. Вот почему мы здесь.

— Сколько она заплатила за сегодняшний вечер? — спросил я.

Айзек жестикулировал, широко расставив руки, как рыбак, демонстрирующий свой легендарный улов.

Они подошли и взяли пару ручных барабанов и две гитары. Одну электрическую, а другую акустическую. Он протянул мне электрическую.

— Как насчет нескольких кавер-версий песен? Вы, ребята, согласны на одну или две?

Все присутствующие на вечеринке закричали в знак согласия. Сотрудник — он показался мне знакомым… Может быть, Дэвид? — приглушил музыку, которая гремела из динамиков, включил микрофоны и все такое.

Айзек начал петь первую песню.

ЕЛЕНА

— Мне все равно, Ли. Честно. — Я рассмеялась.

— Не говори так. Я совершил ошибку, Елена. Клер ничего не значит.

— У нас никогда не было серьезных отношений, — настаивала я. — Я же говорила тебе.

Фоновая музыка стала тише, а затем кто-то ее сменил. Она звучала из динамиков во всех каютах. Я просто хотела вернуться на свою вечеринку и убраться подальше от этого идиота, который теперь признавался в своей вечной любви ко мне после того, как облажался. Хуже всего было то, что мне было все равно.

Это была медленная, навязчивая песня, которую я знала, хотя что-то в ней было не так. Когда-то эти слова что-то значили для меня. Я чувствовала себя уродом. Вот почему я не нравилась Блейку, он игнорировал меня. Он не видел того, что видели мы с мамой. У артиста был глубокий, проникновенный голос. Однако изначально ее исполняла не та группа. Это звучало почти как у Блейка, но это был не он. Я знала все его записи, и они никогда не делали кавер на эту песню.

Я прислушалась повнимательнее. Я могла поклясться, что слышала этого парня раньше.

— Что? — наконец спросил Ли.

— Кто это? — Я указала большим пальцем на динамики.

— Это гребаная песня. Кого это волнует?

— Ты ведешь себя как мудак. Я ухожу.

— Нет, подожди. Пожалуйста, — взмолился он. Я испустила громкий вздох и села на кровать.

— Это из-за Блейка, не так ли?

Я посмотрела на Ли. На глаза навернулись слезы. Зачем ему понадобилось упоминать это имя? Откуда, черт возьми, оно взялось?

— Ты мудак, — сказала я и снова собралась уходить. Я добралась до двери, открыв ее, прежде чем он захлопнул дверь.

Он уперся обеими руками в дверь, держа меня перед собой. Воздух в комнате внезапно стал удушливым.

Сосчитай до десяти, Елена. Ты отправишь этого парня в больницу.

Заиграла основная электрогитара. Из динамика донеслись радостные звуки. Была ли это живая версия? Я стряхнула его с себя.

— Елена, посмотри на себя. Почему ты вообще заботишься о нем?

Мое лицо посуровело.

— Это не имеет к тебе никакого отношения.

— Нет, имеет, потому что я люблю тебя.

Я думала, что мои глаза выкатятся из орбит.

— Ты ничего не знаешь о любви.

— Он всегда будет причинять тебе боль, — раздраженно сказал Ли. — Ты это знаешь.

— Тогда это моя жизнь. Я, блядь, не могу развернуться и убежать. Я единственная, кто может претендовать на него. Ты понял это в ту минуту, когда увидел меня.

— Не делай этого, пожалуйста.

— Чего ты хочешь от меня, Ли? Ты все испортил, а не я. — Я рассмеялась. Я знаю парня, который поет. Кто это? Я уставилась на динамик.

Ли приподнял мой подбородок, чтобы я посмотрела на него.

— Я знаю. Мне очень жаль.

— Мне все равно. Ты можешь быть с Клэр, если хочешь. Почему ты этого не понимаешь? Я хочу, чтобы ты был счастлив. Никаких обид. — Это было правдой. Если бы у меня было разбито сердце, я бы его не пригласила.

Он сжал челюсти, на которой красовалась жалкая щетина усов, которых было недостаточно, чтобы назвать бородой.

— Я хочу быть с тобой.

Я вздохнула.

— Я же говорила тебе не влюбляться в меня. Мы просто веселились. Я не…

Я не хотела думать об этом. Его имя сегодня упоминалось слишком много раз. Слезы навернулись у меня на глаза при одной мысли о том, насколько хреновой была ситуация. Я все еще втайне верила, что принадлежу Блейку.

Я долго смотрела на Ли. Решение было принято. Все было кончено. Я чувствовала себя в ловушке. Он все еще загораживал выход.

Ли наклонил шею, глядя в пол.

Не плачь. Пожалуйста, не надо.

Он снова посмотрел на меня. Никаких слез. Слава небесам.

— Пожалуйста, не делай этого. Я умоляю тебя. — Музыка прекратилась. Если они испортят яхту моего отца, я убью их. Я хотела выбраться туда.

— Мне нужно вернуться, Ли, — умоляла я.

Заиграла следующая песня. Я склонила голову набок. Это также была одна из моих любимых. Раньше я слушала эту песню и думала, что мне следует быть более терпеливой, когда я стану старше, как говорится в тексте. Откуда мне было знать, что он будет игнорировать меня вечно? Люциану не следовало, блядь, звонить ему сегодня. Он собирался жить в тени моего разума в течение следующих четырех дней.

Я так устала от этого дерьма.

— Я люблю тебя, Елена.

Я прищурилась на него, возвращаясь к моменту. Зачем он это делал? Последние несколько часов он был в порядке. Он сидел и флиртовал с Клэр и Софи прямо передо мной. Почему он снова такой сумасшедший?

Начался вокал. Я застыла.

— Елена. — Ли нахмурился.

Это пел не оригинальный исполнитель. Я поняла, что Айзек пел предыдущую песню. Моя мать получила Перевертышей. Это был ее сюрприз.

«Надеюсь, тебе понравится сюрприз». Она не хотела его выдавать.

Это был голос Блейка.

Мой желудок опустился на пол.

— Он не заботится о тебе! — закричал Ли. Он мог сказать, что я поняла, кто поет.

Я проигнорировала Ли и оттолкнула его. Я открыла дверь.

Из динамиков донесся голос Блейка. Мое сердце билось как сумасшедшее. Мне просто нужно было подняться наверх. Как долго он был здесь? Черт. Ли. Он знал. Вот почему он притащил меня сюда. Почему я его не видела?

Я поскользнулась и упала на лестнице, скользкой от морских брызг. Я заставила себя подняться и пробежала остаток пути.

Он был здесь.

Я открыла дверь, которая вела на палубу. Подиум был пуст. Вся компания столпилась в углу. Все раскачивались в такт. Я медленно подошла к ним. Тай бил ладонями по джембе между ног. Айзек держал на коленях коробчатую гитару и играл. Его длинные волосы были распущены. Он поймал мой взгляд, улыбнулся и подмигнул. Он подпевал Блейку.

Мой взгляд упал на Блейка. Черт, он был великолепен, как никогда. Блейк пел от всего сердца с закрытыми глазами, его волосы цвета воронова крыла падали на точеное лицо, когда он двигался в такт музыке. Он бренчал на электрогитаре. Он пел песню, его голос сочился эмоциями. Слова, которые я привыкла говорить и чувствовать. Однажды. Просто наберись терпения.

Потом он снова заиграл на гитаре, будто завтрашнего дня не было.

Я просто стояла там, как идиотка, и упивалась его видом. Кто-то другой написал песню, которая, как мне казалось, была создана специально для меня. Для нас. И он выбрал ее для исполнения.

Блейк запел припев, все еще с закрытыми глазами. Быстро перебирая струны, по-настоящему погружаясь в песню. Айзек и Тай помогали с бэк-вокалом. Мурашки каскадом побежали по моим рукам, по всему телу. Только его музыка могла так со мной поступить. Он был чертовски хорош.

Затем внезапно он открыл глаза, когда достиг пика мелодии, песня замедлилась. Он взглянул на Айзека, который поднял глаза и вздернул подбородок в мою сторону. Блейк повернул голову и посмотрел на меня.

Он, наконец, посмотрел на меня.

Эти мерцающие павлиньи глаза взяли меня в плен. Я прикусила губу. На моих глазах выступили слезы. Он просто смотрел на меня, не сводя с меня глаз. Он не пропустил ни одного аккорда. Но сейчас эти слова действительно предназначались мне. Или мне показалось?

Мне нравилось смотреть, как он играет. Он продолжал петь, продолжал смотреть. Мое сердце билось как сумасшедшее. Я даже тихонько ущипнула себя.

Это было реально. Он был здесь.

Я отвела взгляд, испугавшись, что он может заглянуть мне в душу. Мое сердце колотилось так же быстро, как песня. Когда я посмотрела снова, на его губах появилась медленная, восхитительная улыбка. Я не могла не улыбнуться в ответ. Он запел и издал радостный возглас. Его взгляд, наконец, оторвался, когда он посмотрел на Айзека, и они играли вместе. Все зааплодировали.

Смех сорвался с моих губ, когда я просто смотрела на них, наслаждаясь игрой на инструментах.

Затем вся компания подпевала. Энни подняла руки, как идиотка, раскачиваясь влево и вправо. Пара девушек, включая Софи, покачивали своими телами. Черт, зачем я ее пригласила?

Он спел ее лучше, чем оригинальный исполнитель.

Затем снова зазвучал припев. Я не могла удержаться, чтобы не подпевать ему вполголоса.

Сколько раз я пела эти слова?

Все зааплодировали. Испортила песню. Все они отдали этому все, что могли.

Это больше не имело значения. Он был здесь. Я тихонько ущипнула себя. Все еще больно. Он действительно был здесь.

Песня, наконец, прекратилась. Все зааплодировали. Блейк поклонился, отложил гитару и встал. Он прошел мимо группы. Прямо ко мне.

Мне хотелось плакать. Два гребаных года мы не виделись. Мои ноги, наконец, нашли способ двигаться вперед, и я побежала к нему так быстро, как только могла. Я врезалась в него. Я была в его объятиях и крепко держалась.

Он обнимал меня в ответ, и это было хорошо. Он медленно повернулся, будто мы танцевали.

— Ты пришел! Ты действительно пришел. — Я уже целую вечность не чувствовала себя такой счастливой.

Смутно я слышала, как девичьи голоса говорили:

— О-о-о! — Они не имели значения. Ничто не имело значения, кроме этого.

От него потрясающе пахло мускусом и чем-то сладким. Я никогда больше не хотела чувствовать ничего другого.

— Ну, может быть, если бы ты на самом деле прислала мне приглашения, Елена, я бы пришел раньше, — сказал он мне в шею, весь серьезный.

Я подняла голову и посмотрела на него.

— Я отправила тебе множество приглашений. Почему все говорят, что я не посылала тебе приглашения? Ты так и не ответил ни на одно из моих писем. — Я высвободилась из его объятий.

— Ты что-то курила? Я послал тебе миллион ворон, Елена. — Его тон все еще был игривым.

Я покачала головой.

— Я ничего не получила. Даже когда Плаггс, блядь, умер. — У меня снова на глазах выступили слезы.

— Иди сюда. — Он снова схватил меня и просто еще раз крепко прижал к себе. Я закрыла глаза и заставила себя не держаться слишком крепко. Я не хотела оставаться в его объятиях слишком долго. Я оттолкнула его.

— Вау, посмотри на себя. — Я сменила тему. — Я только что раньше спрашивала Сэмми, чем, черт возьми, они кормят вас, ребята, в Драконии. Ты огромный, Смельчак.

Вся компания захихикала, что заставило меня вспомнить, что они присутствовали. Энни смеялась громче всех.

— Почему она смеется?

— Понятия не имею. — Блейк посмотрел на нее.

— Айзек, — сказала я, увидев его. — Поздравляю с альбомом. — Я обняла его. Я скучала по ним по всем. Несмотря на то, что моя мать никогда не хотела, чтобы я ходила смотреть, как они записывают свои альбомы, они были друзьями Блейка, и когда я встречалась с ними, они все защищали меня, как и Блейк.

— Я не автор песен, Елена.

— Привет, Елена, — сказал Тай и встал. Он был плохим мальчиком, как и Блейк. Девушки были от него без ума. У него тоже не было фильтра от разума к языку, и он говорил именно то, что было у него на уме. Он посмотрел на меня так, что мне стало не по себе.

Он взял мою руку в свою и слегка приподнял ее.

— Ты хочешь, чтобы я покрутилась следующей? — В моем голосе прозвучал сарказм, и все рассмеялись.

За последние два года он набрался сил. Айзек стал выше, но все еще был худощавым.

— Посмотри на себя. Ой! — воскликнул он. Я покраснела. Он притянул меня к себе, чтобы обнять.

— Я надеюсь, что вы двое, наконец, разберетесь со своим дерьмом сегодня вечером, — прошептал он мне на ухо.

— Тай! — воскликнул Блейк.

— Отключись, блядь, если не хочешь слышать, что я говорю. — Он бросил вызывающий взгляд на Блейка.

Все засмеялись.

Мой взгляд упал на Ли, стоящего у бара. Ублюдок. Я была так зла. Он знал, что Блейк был здесь. Он не любил меня. Он просто хотел обладать мной. Я покачала головой.

Тай покосился на Ли и снова на меня.

— Нам нужно убрать его, Елена?

— Нет, я действительно могу позаботиться о себе, Тай, но спасибо за жест.

— Хорошо, только не говори, что я тебя не предупреждал.

Я прищурилась. О чем он говорил?

Блейк снова дозвался до нас.

— Достаточно. Просто посиди здесь, пока у меня не стало на одного участника группы меньше, — пошутил Блейк. Он мягко толкнул меня на сиденье рядом с Люцианом, который едва сдерживал смешок.

Я не хотела представлять, в чем была шутка, но рассмеялась. Наверное, обо мне. Мне было все равно. Я была просто счастлива, что он наконец-то здесь.

— Разве ты не слышал, что сказала Елена? Она может позаботиться о себе, Блейк, — сказал Тай.

— Что-блядь-вообще, — прорычал он.

Сэмми протянула мне пиво.

— Хороший сюрприз? — спросила она, протискиваясь между мной и Люцианом.

— Ты знала?

— Черт возьми, нет, — сказала она. — Даже не думаю, что он знал.

Я улыбнулась, когда Блейк пошутил с Таем.

— И что, я услышу только две песни? — сказала я.

— Даже не близко, принцесса, — ответил Айзек. — Что дальше?

— Любая, — сказал Блейк. Он взял электрогитару, когда они пели еще одну кавер-версию.

Так прошел следующий час. Мы слушали, как они втроем поют от всего сердца, выпивая в перерывах. Мы все аплодировали и играла следующая песня.

— Как насчет того, чтобы спеть Елене одну из новых песен?

— О-о-о! — Я хлопнула в ладоши.

— Которую из них? — Блейк казался смущенным.

— Ты знаешь. «Домой», — пробормотал Айзек, настраивая акустическую гитару. Они блестяще умели извлекать гитарные звуки из всего, что хоть отдаленно напоминало таковые.

— Хорошо, — сказал Блейк после того, как только что строго посмотрел на Ли. Ли, казалось, ничего не заметил. На лице Блейка была широкая улыбка. — Но мы кладем эту песню на более быструю мелодию. Просто следуй за мной.

Он начал играть. Тай смеялся громче всех. Айзек улыбнулся и последовал за Блейком.

Затем Блейк запел. Быстро — это еще мягко сказано. Я не могла расслышать ни единого слова. Это было либо слишком быстро, либо слишком неясно. Просто припев: «Дом, Мне все равно, Восток это Пейи или Север, я просто хочу вернуться домой». А потом он просто закружился в ла-ла-ла. Айзек снова рассмеялся. Блейк остановился.

— Что? — Он был серьезен.

— Ничего, чувак, — сказал Айзек. Тай смеялся так сильно, что больше не мог играть.

— Что это было? — спросила я. — Я едва расслышала слова.

Блейк покачал головой, пока Айзек и Тай приходили в себя. Что с ними было? Я вообще не поняла шутки. Энни, конечно, знала, она была вне себя.

— Поскольку я все еще не разобрался в словах, песня еще сырая, — сказал он очень серьезно.

— Твоя группа что-то курила? Потому что я хочу немного этого.

— Они придурки, Елена. — Он снова заиграл на гитаре.

Энни фыркнула и спрятала лицо.

Блейк только покачал головой. Он не выглядел очень впечатленным.

— Хорошо, следующая песня, — сказал он. Они начали играть другую кавер-версию. Я все еще хотела знать, что это за шутка насчет «Дом».

Мой взгляд упал на Ли, который дулся в углу. По крайней мере, Клер и Софи составили ему компанию.

После песни, от которой у меня снова побежали мурашки по коже, они сделали перерыв и пошли в бар с Люцианом. Глядя на них, я пожалела, что у меня нет улучшенного слуха. Энни слушала, и я кивнула ей.

Она посмотрела на меня, приподняв бровь, начала смеяться и покачала головой.

— Что? — потребовала я, хотела воспользоваться щитом, но она мне не позволила.

«Позже», прошептала она одними губами, когда ее рука поймала мою.

— Хорошо, тогда почему, черт возьми, ты смеялась над «Домом»? Что, черт возьми, здесь смешного?

Позже она снова заговорила одними губами. Так что к этой песне было что-то привязано.

Люциан чему-то громко рассмеялся. Я увидела, как Блейк оценивающе смотрит на кого-то.

Не смотри, Елена. Не смей смотреть на того, кто сейчас привлекает его внимание. Мне это было не нужно. Это была Софи. Она была так чертовски красива.

Все они вернулись, приурочивая свои шаги к мягкому покачиванию яхты на накатывающих волнах. Блейк подошел и встал перед Энни. Краем глаза я заметила, как Энни уставилась на кузена.

— Перестань пялиться на меня, будто я украл твои гребаные весы, — сказал он.

— Но это так мило.

— Что? — сказала я. Блейк хмуро посмотрел на Энни. Он поднял ее, а затем выбросил за борт.

— Ничего, — ответил он. Она вскрикнула, прежде чем упасть в воду. Из воды донесся громкий всплеск, а затем удивленные крики. Вся компания, хихикая, отскочила в сторону.

Блейк снял рубашку. Я уставилась на его грудь. Он был хорошо сложен. Какого черта? Сэмми смеялась надо мной, когда Блейк прыгнул за борт.

— Я видела это, — сказала она.

— О, заткнись. Когда он успел стать таким большим?

— За последние два года, — сказала она. — Приятно видеть, как он снова улыбается, Елена.

— Я просто рада, что он пришел. — Я проигнорировала это последнее утверждение. Я решила, что сегодня вечером ничего не пойму неправильно и просто позволю ему повеселиться.

Ночь пролетела слишком быстро. Я не хотела, чтобы она прекращалась. После купания мы снова надели сухую одежду, так как солнце клонилось к западу. Я надела красное платье с глубоким вырезом, которое берегла для этой вечеринки.

Мы играли в тридцать секунд. Мы с Сэмми стали партнерами. Мы получили более или менее все, что сказали.

Блейк, одетый в узкие брюки до колен, облегающую черную рубашку и рубашку на пуговицах, закатанную до локтей, пристально наблюдал за нами. Он и Айзек были впереди на несколько очков.

Арианна флиртовала с Таем. Почему все флиртовали с гребаным Таем? Мы все так сильно смеялись над некоторыми вещами, которые они пытались объяснить, не произнося запретных слов. Особенно, когда Тай пытался объяснить слово с петухом в нем.

Когда солнечные лучи удлинились, Перевертыши снова сыграли несколько песен. Сэмми начала пить так, будто завтрашнего дня не было. Она опрокинула так много шотов, что я гадала, знает ли она, что в них было.

Но, тем не менее, мы пили вместе с ней.

— Время перерыва! — объявил Блейк. Он встал, подошел к бару и налил себе еще пива. Сигарета болталась у него во рту. Я осталась. Я не собиралась ни во что вмешиваться сегодня вечером.

— Елена! — закричал он.

— Что? — игриво крикнула я в ответ.

— Зайди в мой кабинет. — То, как он это сказал, заставило всех рассмеяться.

— Да, иди разберись со своим дерьмом, — сказал Айзек, и все наши самые близкие друзья захлопали в ладоши.

— Задница, — проворчал Блейк.

Он уже поднимался по лестнице на крышу, где мы с Люцианом сидели несколько часов назад, разговаривая о дьяволе.

Я последовала за ним, когда мой взгляд упал на Софи. Вероятно, он просто хотел узнать, как ее зовут.

Я нашла его лежащим на спине и любующимся закатом.

Я села рядом с ним. Это был великолепный вечер.

— Ее зовут Софи, она учится в моем классе, и да, она действительно милая девушка, — сказала я.

Блейк рассмеялся.

— К твоему сведению, я уже знаком с Софи.

— Да? — спросила я. Конечно, он был знаком.

— Да, не хочу туда идти, — сказал он и приподнялся, обхватив колени и глядя на меня. — Итак, — сказал Блейк. — Ты не получила ни одной из моих ворон?

О, черт, он действительно хочет поговорить.

— Я же сказала тебе, что нет. Ни одного.

— Я тоже нет, Елена.

— Я послала тебе миллион гребаных писем, Блейк, — вздохнула я.

— Я тоже. Я могу обещать тебе, что Люциан видел меня, когда я отправил письмо после смерти мистера Плаггса. — Он замолчал и посмотрел на свои руки. — Я любил эту обезьяну так же сильно, как и ты. С того самого дня, как впервые увидел его.

Слезы снова навернулись мне на глаза при одной мысли о мистере Плаггсе.

— Я не был таким уж большим придурком, ясно? — сказал он и притянул меня к себе, чтобы обнять.

— Я скучала по тебе, — сказала я. — Я действительно думала, что ты злишься на меня.

— Да ладно, тебе было четырнадцать лет. Ты даже не получила ворону, которую я послал той ночью?

Я покачала головой. Он послал мне ворону той ночью? Что сказать?

Он нахмурился.

— Что?

Я видел, как он взвешивает, стоит ли произносить слова, выстраивающиеся у него в голове.

— Тебе интересно… кто может стоять за этим?

Я моргнула.

— Нет. Почему? Ты думаешь, это кто-то, типа, саботирует нас?

— Елена. — Он мрачно рассмеялся. — Вороны обучены доставлять. Если только кто-нибудь не сбивал их каждый раз в течение двух долгих лет.

В его словах был смысл.

— О чем ты говоришь, Блейк?

Он не ответил, только вздохнул. Затем он сказал это.

— Твоя мать — могущественная женщина.

Я напряглась.

— Почему моя мать должна иметь к этому какое-то отношение? Это она позвала вас, ребята, на сегодняшнюю вечеринку.

— Да, это действительно много значит.

Я рассмеялась, увидев, как он сморщил нос. Это всегда было одной из моих любимых его причуд.

Краснеющее небо светилось на его коже.

— Я просто не понимаю этого.

Я вздохнула.

— Это больше не имеет значения, хорошо? Это в прошлом.

— Просто так?

— Да, с тех пор, как я начала тренироваться, я многое узнала о прощении и забвении.

Он рассмеялся и покачал головой.

Когда солнце опустилось за океан, небо вспыхнуло пламенем, а океан приобрел цвет вина. Слова полились из нас, открылись шлюзы. Мы говорили о его тьме, о том, как он злился, когда ему приходилось принимать другие меры, о которых он не хотел говорить, потому что я не помогала ему. У нас всегда была эта связь. Обычно я успокаивала его.

Это было так неправдоподобно, но вот он был рядом со мной, как всегда, нормальный. Ни намека на тьму. Ни единого.

Мы говорили о Ли. Он добродушно поддразнивал меня по этому поводу… как брат. Нехороший знак, но, по крайней мере, я знала, на каком я с ним положении.

Его все еще там нет. Просто наберись терпения, Елена.

Я рассказала ему, что Ли сделал, потому что я не хотела заниматься сексом, как он пошел за Клэр, которая дала ему. Меня это даже не беспокоило.

Блейк только покачал головой.

— Что? Это не так!

Он недоверчиво поднял бровь, глядя на меня.

Я просто пожала плечами.

— Я смирилась с тем, как обстоят дела. Я просто стараюсь получать удовольствие.

Он снова взревел.

— Значит, разбивать сердца мальчиков — это ты называешь забавой?

— О, заткнись. Кстати, о мальчиках… как… как Сэмми ее называет? Что делает Ледяная Королева?

Блейк рассмеялся.

— Она хороша. Все еще занимаюсь ледяной штукой.

— О, хорошо, — сказала я и допила напиток. Значит, они все еще были вместе. — Тогда при чем тут, черт возьми, Софи?

Он снова рассмеялся и покачал головой.

— Если бы я сказал тебе, мне пришлось бы убить тебя.

Я рассмеялась.

— Тогда на тебя не будут претендовать, так что это небольшая ситуация. — Но, несмотря на то, насколько беззаботной я была, я хотела точно знать, откуда он ее знает.

Мой взгляд упал на Ли, притаившегося на лестнице. Какого хрена ему нужно? Блейк усмехнулся моему раздражению.

— Сэмми рвет в ванной.

— Тьфу. — Я подняла глаза. — Твоя Огнехвостая сестра так не умеет обращаться со своими напитками.

Блейк рассмеялся.

— Мне нужно пойти и посмотреть, все ли с ней в порядке, — я встала.

Я добралась до лестницы и оглянулась на Блейка.

— Никаких обид?

— Какие обиды? — сказал он.

Улыбаясь, я спустилась вниз в сгущающихся сумерках в ванную.

Сэмми яростно швыряло. Я убрала волосы с ее лица. Я старалась не вдыхать ужасный запах рвоты. Когда она, наконец, закончила, я протянула ей бутылку воды, умыла ей лицо и помогла подняться наверх. Мы с трудом поднялись по лестнице. Она состояла из одних ног и не имела устойчивости, и каждый кач лодки заставлял ее кувыркаться.

— Я не должна была делать тот последний глоток, — захныкала она.

— Детка, тебе не следовало пить те последние десять шотов, — поправила я ее. Она рассмеялась.

Ей нужен был свежий воздух.

Я открыла дверь на веранду и застала Блейка разговаривающим с Софи. Он заслонил их своим щитом. Я вздохнула. Все, что он захочет, Елена. Все, что он захочет. Это не стоило того, чтобы потерять его снова.

Ли подошел и помог мне усадить Сэмми на сиденье. Она сразу же легла.

— Ладно, значит, свежий воздух все-таки не очень хорош, — поправила я. — Ей нужно пойти прилечь в каюте, — сказала я.

— Я помогу, — предложил Ли.

Я оглянулась через плечо и увидела Блейка, обнимающего Софи. Его щит все еще был над ними.

Что угодно. Я продолжала говорить себе это, но на самом деле я не была готова к этому.

— Ты, блядь, никогда не слушаешь. — Ли дал мне свой комментарий за два цента.

— Ты гребаный мудак. Ты знал, что он здесь. Вот почему ты так отчаянно хотел поговорить.

— Я имел в виду каждое свое слово.

— Черта с два ты это сделал. — Я была так зла. Я подняла Сэмми. Ее голова и конечности болтались, как у куклы. Ее мертвый вес был безумно тяжел. Ли помог мне поставить ее на ноги.

Она застонала.

Если бы мне не нужна была его помощь, я бы послала его на фиг. К моему удивлению, я увидела спешащего к нам Блейка.

— Я справлюсь, — сказал он Ли с улыбкой и поднял Сэмми на плечо, будто она ничего не весила.

— Я покажу тебе дорогу, — сказала я и повела его в каюту, где она могла отоспаться. Я была так счастлива, что он помогал, а не задница. Ее голова трижды ударилась о стену. Я отругала его, чтобы он был осторожнее. Мы добрались до каюты в конце яхты и открыли дверь. Я включила свет и услышала, как голова Сэмми ударилась о другую стену.

— Блейк! — сказала я. — Будь осторожен. — Я начала смеяться, когда он это сделал.

— Она большая девочка, Елена. Надо бы научить ее не пить так много.

Он осторожно положил ее на кровать. Я накрыла ее одеялом, которое нашла в шкафу.

Я убрала волосы с ее лица, опустилась на корточки и просто улыбнулась ей. Она была, безусловно, моей лучшей подругой.

— Ты думаешь, ей нужно ведро? — Я посмотрела на Блейка.

— Ты слишком много беспокоишься. Дай ей отоспаться.

Я похлопала ее по носу. Она действительно была потрясающей.

— Ты уверена насчет Ли, Елена?

Я поднялась с корточек.

— Да, почему? Он что-то сказал? — Ли был таким собственником.

— Были слова, но ничего такого, с чем я не мог бы справиться. — На его лице красовалась широкая улыбка. Он дразнил меня из-за чего-то, что, как я чувствовала, должно было стать моей самой большой гребаной ошибкой.

Я закрыла глаза. Ли, ты гребаный идиот. Я открыла их. Блейк не мог сдержать своего ликования.

— Что он сказал? — Я была совершенно серьезна. Блейк только рассмеялся.

— Тебе не о чем беспокоиться.

— Что он сказал?

Он игриво хлопнул меня по плечу кулаком.

— Думаю, это действительно мило.

— Мне все равно, мило это или нет. Мне нужно знать, что он тебе сказал. — Я начинала злиться.

— Ладно, остынь. Что случилось с «прости-и-забудь»?

— Не так быстро, — прощебетала я. Я была готова пойти и надрать задницу Ли.

— Только то, что в твоей жизни на самом деле нет места для меня.

Я ахнула. Он что, сошел с ума? Блейк рассмеялся, когда я направилась к двери.

— Расслабься, Елена. Все не так плохо, как ты думаешь. Этот парень просто заботится о тебе.

— Ты — мой дракон, Блейк. — Я мысленно застонала, быстро идя в конец коридора. Ли был больше, чем просто собственником; он был сумасшедшим. С другой стороны, все предупреждали меня об этом. Я не слушала. Нет, я просто хотела немного повеселиться. Я хотела надрать себе задницу.

Затем одна из кают открылась. Никто не вышел. Блейк схватил меня за руку и втащил внутрь. Он не собирался меня успокаивать. Мне было все равно, что он скажет.

Но что произошло дальше… Я вообще такого не ожидала.

ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ ГЛАВА

БЛЕЙК

Елена исчезла, спускаясь по лестнице. Итак, если Ли пришел и попытался забрать ее, чтобы помочь Сэмми, тогда почему этот идиот все еще стоял на лестнице?

Он серьезно не собирается этого делать, не так ли?

Я встретил его взгляд и расправил плечи. Они были чертовски шире, чем у него.

— Что ты здесь делаешь? — На лице Ли была ухмылка. — Последние два года она прекрасно обходилась без тебя. Сделай нам одолжение и свали.

Я улыбнулся. Он не просто так это сказал. Полегче, Блейк. Ты же не хочешь навредить этому парню.

— В ее жизни нет места для тебя.

— Да? — Я усмехнулся. — Тогда почему она проводит сегодняшний вечер со мной, а не с тобой?

Ему нечего было сказать в ответ. Я усмехнулся. У него были яйца, я должен был отдать ему должное.

Я прошел мимо него и спустился вниз.

Софи поймала мой взгляд. Я должен был поговорить с девушкой. Чтобы сказать ей, что я сожалею о своих гребаных собачьих действиях. Я поставил щит вокруг нас. Она слушала и заставляла меня чувствовать себя еще более дерьмово, будучи такой понимающей.

— Она действительно делает тебя нормальным, не так ли?

— Да, — честно сказал я. — Как бы хреново это ни звучало. Она всегда так на меня действовала. — Я улыбнулся.

Она ласково улыбнулась.

— Без обид, — сказал я.

— Ты серьезно? Ни одной. — Она обняла меня. Это продолжалось немного дольше, чем я хотел, но когда я увидел, как Елена борется с моей сестрой, которая явно только что потеряла сознание, я сказал ей, что мне нужно идти. Она улыбнулась, увидев беспорядочную ситуацию. Я опустил щит и пошел на помощь.

— Я справлюсь, — сказал я заднице и без всяких усилий перекинул Сэмми через плечо. Что-то, чего он даже не мог сделать. Слабак.

Голова Сэмми билась о каждый угол, который мы проходили. Елена отругала меня, а я просто рассмеялся.

Она сводила меня с ума всю ночь. Эта песня, черт возьми, парни заставили меня спеть песню, которая была полностью о моем счастливом месте, о ней. Я должен был что-то придумать. Теперь, когда я подумал об этом, это было чертовски весело, но я был так зол на них несколько часов назад. Однако Елена полностью убрала это.

Я должен был выяснить, как она относится к долбоебу. Не то чтобы это что-то изменило; тогда я бы просто усилил свою игру. Но она совершила ошибку, сказала мне об этом. Она сказала, что ничего к нему не чувствует. И по моему опыту, девушки признавали свою неправоту только в том случае, если действительно не хотели оказаться в подобной ситуации. Я должен знать. Я слышал это так много гребаных раз, когда девушка приставала ко мне, и я говорил: «Но разве это не твой парень?» Не то чтобы меня это волновало, я просто хотел заставить их чувствовать себя дерьмово из-за того, что они собирались сделать.

Елена, ну… она была совершенно другой историей.

Я продолжал пялиться на ее татуировку. Почему она сделала мою метку? Мне бы очень хотелось узнать историю, стоящую за этим.

Наконец мы добрались до каюты, и она открыла дверь. Голова Сэмми ударилась о дверь. Ой. Елена отругала меня, чтобы я был осторожен, но рассмеялся.

Я уложил сестру на кровать. Елена была так нежна с ней. Она убедилась, что на ее тумбочке есть вода, и подумала о том, чтобы принести ей ведро.

Я так чертовски сильно скучал по ней.

Люциан был прав. Та четырнадцатилетняя девочка исчезла. Черт возьми, тот пятилетний ребенок исчез. Я понятия не имел, кто этот человек, но мне так сильно хотелось узнать ее.

— С ней все будет в порядке. Просто дай ей проспаться, — сказал я, и она похлопала Сэмми по носу.

Я рассказал ей о Ли. Она очень разозлилась. Это было довольно забавно. Я имею в виду, что я — Рубикон. Я мог бы убить его одним ударом руки.

— Мне все равно, мило это или нет! — Она настояла на том, чтобы услышать, что он сказал.

Вау, она была дерзкой.

Я снова рассмеялся. Она понятия не имела, что делает со мной. Так я ей и сказал. Она ахнула от ужаса и ярости. Потом дала мне то, что я хотел. Она произнесла слова, которые мне так хотелось услышать.

— Ты мой дракон, Блейк.

Впервые за двадцать четыре мучительных месяца на мою душу снизошел покой. Это было то, что мне было нужно.

— Елена, просто расслабься.

Кипя от злости, она огромными шагами направилась к двери.

Я продолжал пялиться на ее татуировку. Интересно, что сказала бы об этом ее мать?

Я вздохнул. Люциан всегда был прав. У Елены была эта неприятность. Целое ведро.

Я больше не мог держать себя в руках. Я открыл дверь с помощью телекинеза. Пораженная, она вздрогнула и остановилась. Я потащил ее в темную комнату.

Я закрыл дверь и с силой прижал ее к стене. Я поцеловал ее.

Ее сердце чуть не пропустило несколько ударов, а потом забилось как сумасшедшее.

Сначала поцелуй был нормальным, как у других девушек. Сначала она даже не поцеловала меня в ответ, так она была удивлена. Но потом она это сделала. И это ощущение, которое я испытывал только тогда, когда нюхал Каинов Огонь, потекло через меня. Было так, будто я был под кайфом. А она была моей гребаной дозой.

Я обхватил руками ее упругую попку и притянули ее ближе. Поцелуй стал быстрее, глубже. Я просто не мог насытиться. Она сводила меня с ума. Она поцеловала меня в ответ, ее горячее дыхание проникло в меня, ее язык вибрировал с едва слышным стоном.

Мои зубы царапнули ее губы. Звериные звуки желания большего вырвались из моей глубины.

Что, черт возьми, это было? Я не мог остановиться.

Мои руки, наконец, прикоснулись к ней так, как я хотел с той минуты, как тайно пометил ее сегодня вечером. То, что начиналось как игра, превратилось в нечто гораздо большее. Что-то ужасающе мощное и вызывающее полное привыкание.

Я сильнее прижал ее к стене, впился пальцами в бретельки ее малинового платья.

Она пахла так чертовски восхитительно, как ваниль и солнечный свет. Она была сладкой на моем языке. Все было в порядке. Ноль шагов от совершенства. Просто… идеально.

Мои губы оторвались от ее губ. Она запыхалась. Я схватил ее за ногу и еще сильнее прижал к себе. Тихий хныкающий звук вырвался из нее, когда я мягко пососал ее шею. Миллион мурашек пробежал по ее коже.

Мои собственные гормоны взлетели до небес.

— Что ты делаешь? — Хриплый шепот.

Она не собиралась выпутываться из этого так быстро. Она снова захныкала.

— Блейк, — сказала она чуть громче. Я остановился и посмотрел на нее. — Что ты делаешь? — снова спросила она с закрытыми глазами.

— Ты издеваешься надо мной, Елена? — спросил я, и ее губы расплылись в улыбке. Хороший знак. Потом она рассмеялась.

— Я знаю, что это такое. Я просто хочу знать, почему. — Она открыла свои поразительные изумрудные глаза.

Я улыбнулся.

— Ты сводишь меня с ума с той гребаной минуты, как я тебя увидел. — Я сказал правду. Я не мог ей солгать, даже если бы попытался. Я не хотел этого делать.

Она прищурилась.

— Я не понимаю.

Она не считала себя тем великолепным существом, которым была.

— Просто заткнись, — сказал я и снова губами нашел ее губы.

ЕЛЕНА

Я понятия не имела, откуда все это взялось, но все, что я знала, это то, что поцелуй с ним был лучшим, что я когда-либо испытывала. Мои гормоны были повсюду, как пинбол, стремящийся набрать наибольшее количество очков. Кожа загорелась от его прикосновения.

Я больше не хотела его останавливать. Я поговорю с ним позже. Просто буду наслаждаться этим. Я хотела этого. Я разберусь с последствиями позже.

Его руки стали более цепкими. Он поднял мою вторую ногу с пола и закинул ее себе на талию.

Целоваться стало легче теперь, когда я была на голову выше его, я обхватила руками его лицо. Он понес меня к кровати и повалил на нее.

Я взвизгнула и разразилась смехом. Две секунды спустя он снова был на мне.

— Ты зовешь на помощь? — сказал он соблазнительным, игривым голосом. Стоя надо мной, как пантера, готовая к убийству. Дразня меня своими глазами, которые мерцали даже в темноте этой комнаты.

— Что-то подсказывает мне, что все закончится тем, что ты придешь мне на помощь.

Он улыбнулся.

— Ну, я здесь, чтобы служить и защищать, принцесса.

— О, так вот как ты теперь это называешь?

Он наклонился и устроился у меня между ног, целуя меня так, словно завтра не наступит никогда. Я думала, что буду погружаться в его поцелуй вечно. Я была уверена, что моя мать не ожидала этого, когда звонила им. Что, по ее мнению, должно было произойти? Подождите, я ведь не думала о своей маме прямо сейчас.

Я стянула с него рубашку на пуговицах, оставив его в черной футболке, которая плотно облегала тело, и шортах. Мог ли он быть более совершенным?

— Ты уверена, что хочешь это сделать, Елена? — спросил он, оттолкнувшись от меня. Будто он уже мог читать мои мысли, зная, о чем я думаю. Он встал на колени, разглядывая меня, как приз, который он выиграл.

— Просто заткнись, — выдохнула я, приподнялась, схватила его за рубашку и потянула обратно вниз.

Он снял рубашку и снова поцеловал меня.

Это было быстро, энергично. Все, о чем я мечтала, это его поцелуй. Мое тело горело в огне. Его руки блуждали по нему. Это было так чертовски потрясающе.

Его рука скользнула в мои трусики-бикини, и я ахнула. Вот и все. Я пропала.

Мы сделали это. Блейк был моим первым и, надеюсь, единственным. Это было не так уж и замечательно, собственно половое сношение. Я поняла, почему все девушки, которые делали это, говорили, что первый раз был не таким потрясающим, как это выглядело в фильмах. Но он был нежен и сделал это потрясающим на многих других уровнях. Он проделал такую штуку своим языком, что буквально заставил меня визжать и извиваться с подушкой на голове, пытаясь заглушить звуки, о которых я даже не подозревала, что могу издавать.

Я чувствовала себя одержимой. Он был единственным, кто мог успокоить меня или свести с ума простым прикосновением руки.

Когда все закончилось, я наполовину перекатилась ему на грудь и с удивлением обнаружила, что он дрожит.

— Ты в порядке? — сказала я, запыхавшись. Он был теплым, как всегда. Что-то не так? Я сделала это неправильно?

Его рука дрожала, когда он коснулся моей головы.

— Тсс. — Он усмехнулся. — Со мной все будет в порядке. Просто нужно получить контроль над своим телом.

Контроль над телом? О боже. Когда он был внутри меня и рычал, как какой-то зверь, я шутила.

— Постарайся не шевелиться. — Но, возможно, это был реальный риск.

— Эм, ты меня пугаешь. Это всегда происходит с тобой?

Он покачал головой и ухмыльнулся. Он коснулся губами моей руки. Крошечный электрический разряд отметил это место.

— На самом деле, я думаю, что это Дент, который хочет встать, но не может, так как ты еще не заявила на меня права.

Он сделал глубокий, судорожный вдох и задержал его на добрых двадцать секунд, затем выдохнул.

Я ухмыльнулась.

— Ты серьезно?

— Думаю, что да. Я никогда не чувствовал этого раньше.

Чистое счастье засияло в моей душе при этих словах. Я начала тихо смеяться. Я лежала, положив голову ему на плечо. Когда я проснулась этим утром, мы не разговаривали, а теперь это. Как, черт возьми, это произошло? Как я оказалась здесь?

Он поцеловал меня в лоб. Еще один небольшой разряд.

— Пожалуйста, — внезапно сказала я. — Пусть это не будет неловко. Я не знаю, смогу ли я справиться с тем, что ты снова игнорируешь меня.

Он засмеялся, его губы все еще касались моей кожи.

— Милая, — сказал он, и я прикусила нижнюю губу. Мне нравилось это слышать. — Я никогда не игнорировал тебя. Кроме того, ты моя.

Что, уже? Я прищурилась на него, и он это увидел.

— Не я поставил на тебе свою метку, это сделала ты.

О, черт, он увидел мою татуировку. Дерьмо.

— А дорогая мамочка знает об этом?

Я рассмеялась.

— Нет, она убьет меня. Но это не та причина, о которой ты думаешь.

— О, нет? — Его пальцы играли в моих волосах. — Тогда почему?

— Мне пришлось напомнить себе, кто я такая.

Он улыбнулся.

— Это все едино. Я — твой дракон, а это значит, что ты моя.

Я рассмеялась, услышав, как он произнес это так собственнически.

— И убедись, что Ли знает. Кажется, он забыл, что скрывается внутри меня.

— Несколько минут назад я испугалась, что ты забыл себя и что Хроматическая природа может проявиться в любую минуту. Просто подумай об этом.

Мы оба рассмеялись.

— Я могу контролировать зверя, Елена. — Он поцеловал меня в кончик носа.

Я вздохнула.

— Никаких сожалений? — спросила я.

— Ни единого.

Блейк оделся. Я наблюдала, как он снова накладывает слои на свое тело.

Затем он наклонился.

— Иди прими душ. Ты пахнешь, как я.

К моим щекам прилила краска. Он нежно поцеловал меня в губы.

— Только не занимай слишком много времени.

Он встал и вышел.

Я вздохнула. Пожалуйста, не допусти, чтобы это оказалось самой большой ошибкой в моей жизни. Я была в ужасе, что это был Солнечный Удар в нем. Энни питала слабость к девственникам; она была одержима ими, и когда получала то, что хотела, что ж, она отбрасывала их в сторону. Я безумно любила эту драконицу, но она была более дикой и неуправляемой, чем я.

Я освежилась в ванной и снова оделась. Я проверила, не размазался ли мой макияж, и высушила волосы.

Я вернулась на палубу.

Блейк уже был там. Он обращается ко всем с пивом в руке.

Наши глаза встретились. Но потом кто-то схватил меня и развернул. Я стоял лицом к лицу с Ли.

Он прошипел сквозь стиснутые зубы:

— Елена, где, черт возьми, ты была?

— Я… это не имеет к тебе никакого отношения, Ли. — Я подняла щит.

— Я не твоя собственность. Перестань обращаться со мной как с предметом! — закричала я.

— Где ты была? — Ли был в ярости и пьян.

— Иди проспись, Ли, — сказала я и опустила щит. Все уставились на нас, особенно Блейк. Он больше не улыбался.

— Нет, — невнятно произнес Ли. Он притянул меня к себе и поцеловал. С меня было достаточно. Я ударила его коленом в пах и одновременно головой. Движение было настолько быстрым, что через долю секунды он оказался на полу, корчась от боли.

О, черт. Я видела кровь у него из носа.

— Ух ты! — крикнул голос Энни. — Задница ноль, драконианец один.

Я опустилась на колени.

— Держись от меня подальше.

— Ладно, успокойся, парень. — Блейк был рядом со мной.

— Отвали. — Он оттолкнул Блейка. — Ты сломала мой гребаный нос, Елена.

— Извини, но ты это заслужил.

— Между нами все кончено.

Мой смех был холодным.

— Дорогой, мы никогда не были тем, с чего можно было начать.

— Сука, — сказал он. Я хотела пнуть его, но Блейк опередил меня. Он поднял локоть и сбил его с ног.

— Извини, мой локоть иногда так делает, — сказал он очень круто, когда я просто уставился на него.

Вся компания зааплодировала. Затем он неохотно исцелил Ли.

Я уставилась на лицо Ли, когда кровь остановилась, и его лицо вернуло свой нормальный цвет. Краснота носа исчезла.

Я была в восторге от Блейка и от того, что он мог делать. Полностью в восторге и безумно влюблена.

Он бросил Ли на одну из боковых скамеек, чтобы тот отоспался.

Вечеринка продолжалась. Было уже поздно. Я сказала всем, что Сэмми была настоящим испытанием, и мне пришлось сидеть с ней, и что я не знаю, куда, черт возьми, девался Блейк.

— Это не имеет никакого отношения к тебе, или к тебе, или к тебе. — Он указал на Тая, Айзека и Люциана.

Затем Тай встал.

— Думаю, пришло мое время приручить ягуара, — сказал он. Мы все рассмеялись, когда он с важным видом подошел к Софи и начал с ней болтать. Думаю, что его группа знала его лучше, чем я.

Блейк только покачал головой и сделал еще один глоток пива.

— Елена, — сказал Люциан. — Это было рекордное время, когда ты сбила Ли с ног.

Я приняла позу.

— Он такой слабак.

— Это было горячо, — одобрительно сказал Айзек.

Мы все рассмеялись, когда Блейк уставился на него без всякого выражения.

— Не так, — отступил Айзек. — Я просто говорю, что девушка, которая может защитить себя, горячая штучка. Это значит, что я не обязан этого делать.

Я напрягла свой бицепс под всеобщие аплодисменты.

— Ты просто напуган, Блейк, — уговаривал Люциан. — Ты знаешь, что в ближайшие несколько месяцев именно ты столкнешься с этим. — Он склонил голову набок, глядя на меня, и Блейк начал смеяться.

Да, мы уже сталкивались друг с другом… несколько минут назад.

— Маленький ниндзя. — Блейк коснулся моей руки.

— Ты, блин, не спарринговал с ней целый час. Я никогда не видел свою задницу так много раз, — сказал Люциан, вспоминая день, когда они приехали на Рождество. — Как ты вообще это сделала?

— Сделала что? — спросила я.

Он закурил сигарету и выпустил струю серого дыма в ночной воздух.

— Ты хочешь, чтобы я рассказал ему о твоих действиях?

— О, черт возьми, нет. — Я подмигнула. — У меня уже было, наверное, шесть инструкторов.

— Шесть? — Блейк поднял брови. — Елена, я один гребаный дракон, а не десять.

Тай и Оливия рассмеялись.

— Ты хочешь перефразировать это? — сказала я, зная, что он был десятью, превратившихся в одного.

— Ладно, хорошо. — Он улыбнулся. — Тем не менее, у меня есть только одна форма.

Наконец мы причалили. Я была рада, что Блейк все еще разговаривал со мной. Мы все попрощались, сходя с яхты моего отца.

Ли проснулся, и Клэр отвезла его домой. Я попрощалась с Айзеком и Таем, затем настала очередь Блейка. Он отвел меня в сторону и поднял щит.

— Увидимся завтра, хорошо? — Он крепко обнял меня.

— Все еще не жалеешь?

— Елена, нет. Ты уверенный в себе человек, так что прекрати это. Просто сделай мне одолжение.

— Какое? — прошептала я ему на ухо.

— Прими как следует душ, когда вернешься домой. Прежде, чем твоя мать увидит тебя. У нее нос, как у дракона. Она узнает, и я действительно не хочу, чтобы она меня еще больше ненавидела.

— Еще больше?

Он просто рассмеялся. Я чувствовала себя как рыба в аквариуме, когда все старались не смотреть в нашу сторону, но они все равно смотрели.

— Все смотрят.

Он поцеловал меня в макушку и попрощался. Щит исчез. Тай принялся дразнить Блейка.

Он хлопнул его по затылку.

— Что? Она нас не слышит, — громко сказал он, когда они забирались в джип.

Люциан отвез нас с Сэмми домой. Люциан и Сэмми договорились провести ночь в моем замке сегодня вечером, с разрешения моих родителей.

Арианна ночевала в доме подруги. Они все еще собирались в клуб.

Я была смертельно измотана. Усталость и легкая боль. Я не могла выбросить его образы из головы.

Как только мы оказались в машине, и Сэмми благополучно задремала на заднем сиденье, Люциан спросил меня:

— Серьезно, где ты была?

— Ладно, мы с Блейком разговаривали, хорошо? Все продолжали перебивать нас, и нам нужно было многое наверстать.

— Это было все? — спросил он. — Просто разговаривали?

— Да, что еще? — солгала я.

Он покачал головой.

— Ничего.

— Не говори «ничего» таким тоном. Что?

— Он действительно хотел склеить тебя сегодня днем. Он чуть не выплюнул свое пиво, когда мы сказали ему, что это ты.

Я снова покраснела.

— Он хотел меня склеить? Когда?

— До того, как Ли повел тебя вниз.

Я расстроилась.

— Он мудак.

— Ему это не понравилось, Елена.

— Это я понимаю. Ли чрезвычайный собственник, самая большая гребаная ошибка, которую я когда-либо совершала. Знаю, знаю, ты предупреждал меня.

Люциан рассмеялся.

— Я говорил не о Ли. Я говорил о Блейке.

Я ахнула.

— Что он сказал?

— Он был, типа, сумасшедшим. Думал, что если ты услышишь голос Айзека, то придешь и разберешься, но ты не появилась. Он продолжал пялиться на эту чертову дверь. Энни подумала, что это было забавно.

Плохо для тебя, Энни. Я улыбнулась. Сегодня вечером я неправильно истолковала все знаки.

— А потом он просто сказал «к черту это», встал, схватил гитару и начал играть эту песню. Он был уверен, что сработает. Что в ту минуту, когда ты услышишь его голос, ты вернешься.

Я рассмеялась.

— Это сделало свое дело. Ли все еще хотел поговорить. Придурок.

Люциан рассмеялся.

— Мы все догадались, потому что прошло несколько секунд, когда он все еще ждал, а затем на его лице появилась огромная улыбка. Это удивительно, что ты с ним делаешь, Елена. Он был таким сварливым, когда еще был на катере, но в ту минуту, когда он ступил на яхту, он словно растаял. Он стал прежним Блейком. Тем, кто раньше был моим лучшим другом. Я скучал по нему.

Не так сильно, как я.

— Как ты узнал, что он был сварливым на лодке?

— О, Айзек сказал мне.

Я рассмеялась.

— Но теперь с дерьмом разобрались?

— Да, это так. Он думает, что за этим стоит моя мама. — Я нахмурилась. Я все еще не знала, что чувствую по этому поводу. — Я сказала ему, что она бы даже не позвонила ему, если бы это было так.

Некоторое время он молчал. Я точно знала, о чем он думал.

— И ты тоже? Она бы никогда.

— Елена, да ладно. В его словах есть смысл. Твоя мать всегда так боялась этой связи, которая есть у вас двоих. Начнем с того, что она не была одной из его самых больших поклонниц.

— Она бы никогда этого не сделала, Люциан. Ты ошибаешься.

— Хорошо, но тебе нужно выяснить, кто за этим стоит. Я видел, как он послал тебе ворону, когда Плаггс умер. Он даже нашептывал вороне ласковые слова.

Я рассмеялась, когда он это сказал. Тогда почему я не получила письмо?

Это начало меня беспокоить. Действительно ли за этим стояла моя мать?

ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ ГЛАВА

ЕЛЕНА

Я сделала, как посоветовал Блейк, и долго принимала душ… по крайней мере, вдвое дольше, чем обычно. Тим, имя моего душа, наконец-то объявил о последнем полоскании. Я вылезла и вытерлась полотенцем. Я никогда раньше не чувствовала себя такой чистой. Не было никакого способа, чтобы запах Блейка все еще был на мне.

Я натянула пижаму, как только это сделала, раздался тихий стук в дверь. Я решила оставить вопросы на потом.

Вошла мама и улыбнулась. Я подбежала к ней и обняла ее.

— Он пришел, — пропела она.

— Он пришел. Мы во всем разобрались. Он наконец-то заговорил со мной, мам, — сказала я.

Она изучала меня.

— Спасибо, что позвонила Айзеку.

От ее улыбки в глазах появились морщинки.

— Милая, я не могла смириться с тем, что у тебя снова будет дерьмовый день рождения. Я просто рада, что он появился.

— Я тоже.

— Так что он сказал? — спросила она.

— Случилось что-то странное, — сказала я, — потому что он поклялся, что писал.

— Писал? — Она казалась такой же удивленной, как и я, и это был мой ответ. Она не стояла за этим.

— Он тоже никогда не получал моих писем. Так что все мои приглашения, пожелания ко дню рождения и письма… он их так и не получил. Он думал, что я его ненавижу. Он сказал, что ему пришлось принять другие меры, когда пришла тьма. Он даже не сказал, что именно. Мне было так жаль его, мама.

Что-то странное промелькнуло на лице матери. Было ли это чувство вины? Нет, это, должно быть, была жалость.

— Теперь все кончено, милая. И скоро у нас будет самое большое Заявление прав, которое когда-либо видела Пейя.

Я улыбнулась.

— Спасибо, мам. Это был самый лучший день рождения в моей жизни.

Она поцеловала меня в макушку.

— Держу пари, Ли был не слишком счастлив.

Я фыркнула.

— Он осел. Я даже не скажу тебе, что он за дерьмо натворил.

Мама в удивлении приподняла брови.

— Что он сделал?

Она закрыла дверь, и мы сели на кровать. Я рассказала ей о том, что случилось с Клэр. Она была в тупике.

— Ты пригласила его?

— Да, у меня была к нему слабость, но больше нет. Ты можешь поверить, что он правда угрожал Блейку?

Мама запрокинула голову и рассмеялась.

— О, честное слово, Елена. Серьезно? Он ведь знает, кто такой Блейк, верно?

— О, он знает.

— У него есть пара. Могу поспорить. Маленький засранец. Надеюсь, что Блейк немного потрепал его.

— Произошел инцидент, но, боюсь, он исходил не от Блейка. Я сломала ему нос. — Я съежилась, когда произнесла это.

— Да ну, девочка. — Мама протянула руку, чтобы дать пять, и я ударила ее по ладони. — Надеюсь, ты не показала все свои ходы могучему Рубикону.

— Нет, я этого не делала, но думаю, что он на самом деле немного напуган.

Она рассмеялась.

— Таким он и должен быть. Мэлоуны — не та семья, с которой можно связываться. — Она встала. — Я рада, что вы двое снова друзья. Изабель так беспокоилась о нем.

— Кажется, с ним все в порядке, мам.

— Это только из-за того эффекта, который ты на него оказываешь, милая. Это все еще пугает меня до чертиков.

— Расслабься. — Я лениво взбила одну из своих подушек. — Не думаю, что он еще там.

— Он все еще со Снежным Драконом?

О, черт. Я не подумала об этом. Я кивнула. Мне пришлось солгать на случай, если мать действительно была той кто… Нет, это не так. Она бы не позвонила ему.

— Идиот. Ты лучшая женщина, чем она, во всех отношениях. Он придет в себя. Вот увидишь.

— Спасибо, мам. — Я широко зевнула. — Я разбита, собираюсь спать.

— Спи спокойно. Желаю хороших снов. Думаю, что поговорка «отсутствие делает сердце более любящим» верна. Я должна отослать твоего отца подальше на год.

Я рассмеялась.

Она ушла. Черт, неужели за этим стояла моя мать? Мне не понравилось ее последнее заявление.

КАТРИНА

Я практически вплыла обратно в свою комнату. Так счастлива. Она даже не подозревала меня. Это дерьмо было улажено без того, чтобы я увидела свою задницу. Я напевала, когда вошла в соседнюю комнату и закрыла за собой дверь.

— Ты выглядишь счастливой, — донесся с кровати голос Альберта.

Я закрыла дверь и немного привела себя в порядок, прежде чем присоединиться к нему во внутренней комнате. Я не стала включать свет и беспокоить его. Только мою прикроватную лампу.

— Все улажено.

Муж посмотрел на меня с сонным удивлением.

— Я все еще не могу поверить, что ты позвонила Айзеку. Что значит «все улажено»?

— Я же говорила тебе, что знаю, как выбраться из трудного положения. Моя дочь не ненавидит меня, и они с Блейком снова друзья. — Я была так счастлива.

— Правда? — Альберт казался удивленным.

— Я — Королева Пейи, мистер. Я знаю, как справляться со щекотливыми ситуациями.

— Да, со щекотливыми ситуациями, которые сама и устроила. Так несправедливо, — игриво проворчал он.

Я так гордилась собой.

— Ты можешь поверить, что Блейк все еще видит в Елене свою младшую сестру?

— Слава небесам за чудеса.

Я нахмурилась, глядя на него, наполовину в тени, с полосами света от лампы на лице.

— Что это должно означать?

— Если бы Елена пришла домой и сказала тебе, что они вместе, ты бы не хвасталась здесь своими талантами, милая, — заметил Ал. — Ты бы сочинила совершенно новую песню, которая посрамила бы Баха.

Я рассмеялась.

— Я бы не стала.

— Нет, ты бы так и сделала.

— Все, спи, — проворчала я. Он улыбнулся и перевернулся на другой бок. Я пошла в ванную, чтобы подготовиться ко сну.

Он крепко спал, когда я некоторое время спустя забралась в постель. Он зря волновался. И я… я была самой счастливой мамой на свете. У меня был лучший подросток, о котором только могла мечтать королева. Она ненавидела быть в центре внимания и на наших глазах превращалась в эту красивую женщину.

Почему Блейк не мог этого видеть, было выше моего понимания. Скоро.

Скоро он это увидит. Они в конечном итоге будут вместе, ты не ставила это под угрозу.

ЕЛЕНА

На следующее утро мы все позавтракали. У Сэмми было похмелье. Мой отец безжалостно дразнил ее. Она восприняла это с хорошим юмором. Она предпочла бы, чтобы он, а не сэр Роберт, влез ей в глотку.

Люциан ушел после завтрака. Папа позвал меня в кабинет, когда Сэмми ушла в свою комнату, чтобы еще поспать. Я постучала в его дверь и вошла внутрь.

Он выглядел так уютно среди красных бархатных подушек и темных деревянных панелей кабинета. Он был таким добродушным, что иногда было легко забыть, что он король. Но в этой обстановке он был прямо-таки царственным.

— Итак, тебе понравился твой день рождения, сладкая горошинка?

— Он был самым лучшим, папа. Ты имеешь какое-то отношение к тому, чтобы привлечь группу Блейка на борт?

Он рассмеялся.

— Нет, это дело рук твоей матери.

Я улыбнулась.

— Но вот наш подарок. Счастливого шестнадцатилетия. — Он протянул мне коробку, и я открыла ее.

Это был мой самый первый Кэмми.

— По-настоящему? — сказала я, и он кивнул. Я подбежала, чтобы обнять его, а затем выбежала из его кабинета, чтобы найти маму.

Ее глаза расширились, когда она увидела меня.

— Спасибо, мам. — Я обняла ее. — Ты наконец-то подарила мне Камми.

— О, милая, ты скоро уезжаешь в Драконию. Конечно, я должна была купить тебе один. — Она помогла мне открыть коробку.

Это была последняя модель — компактная и блестящая. Она соединила свой телефон с моим.

Следующим был номер моего отца, потом Сэмми. Я наберу Люциана позже.

Сэмми приняла ванну, пока я упаковывала кое-какую одежду. Мы собирались на барбекю в особняк. Я уже давно не видела Изабель. И я собиралась снова увидеть Блейка. Я надеялась, что это не будет неловко.

Мама все еще казалась взволнованной, когда я спросила ее, и сказала мне наслаждаться этим.

Она не стояла за этим. Этого не могло быть.

Я бросила сумку в Мини-купер Сэмми, припаркованный в нашем гараже, и мы поехали в поместье.

Мое сердце бешено колотилось в груди. Я надеялась, что Блейк был здесь и не ночевал у Айзека или Тая прошлой ночью.

Сэмми открыла дверь. Мы нашли Изабель и сэра Роберта за столом за поздним завтраком.

— Елена. — Глаза Изабель загорелись. Она подошла и обняла меня. — Посмотри на себя, — сказала она. — Я не видела тебя целую вечность. С дерьмом разобрались?

— Его здесь нет? — надулась я.

— Он пришел вчера поздно вечером и отсыпается.

— О, хорошо.

Сэр Роберт обнял меня.

— С днем рождения, дорогая.

— Спасибо. — Дракон моего отца чувствовался моим вторым папой. Он всегда был рядом, один из двух постоянных Лифов в моей жизни.

— Мне нужен кофе, — проворчала Сэмми. Она встала, чтобы налить себе немного.

— Тебе понравилась вечеринка?

— Очень! Когда появились Айзек и другие, она превратилась в лучшую, которая когда-либо была.

— Рад это слышать.

Мы услышали, как кто-то вприпрыжку спускается по лестнице, и мое сердце слегка забилось.

— Доброе утро. Когда ты сюда попала? — спросила Изабель, и я обернулась. Мне показалось, что мое сердце провалилось в желудок. Это была Табита. Какого черта она здесь делает?

— Сегодня рано утром. Надеюсь, ты не возражаешь. — Она даже не посмотрела на меня.

— Конечно, нет, — сказала Изабель. — Он проснулся?

— Вроде того. Вчерашний концерт отнял у него все силы.

Она поймала мой взгляд. Я заставила себя улыбнуться, несмотря на желчь, подступившую к горлу при одном ее виде.

Она ахнула.

— Елена, это ты?

— Виновна.

Она одарила меня своей дерзкой улыбкой.

— Что ты здесь делаешь?

— Она навещает меня, — рявкнула на нее Сэмми, и Изабель просто посмотрела на нее.

— Посмотрите, кто встал не с той стороны кровати, — пошутила Табита. Изабель, казалось, находила это забавным. — Позволь мне сходить за чашкой кофе. Приятно было снова тебя увидеть.

— Тебя тоже, — солгала я. Так что она даже не почувствовала оттенка угрозы. Это отстой.

— Я говорила тебе быть с ней поласковее, — увещевала Изабель Сэмми. — Она не так уж плоха.

— Она заноза в заднице. Ты ведь знаешь, что там происходит, верно?

Я замерла, но очень быстро встряхнулась.

Изабель неодобрительно поджала губы.

— Она не будет.

— О, пожалуйста, мам, это Елена. Она взбесится из-за него, — сказала Сэмми, вставая и возвращаясь к столу. — И она охиренно груба, — сказала она.

— Язык! — сказали оба ее родителя.

— Серьезно, какого черта она здесь делает?

— Не надо. Ты — подросток, с которым я не ссорюсь. Я не хочу, чтобы это менялось, — взмолилась Изабель.

Сэмми улыбнулась, и я тоже выдавила из себя улыбку скелета.

Он не порвал с ней. Собирался ли он вообще это сделать?

БЛЕЙК

Табита со стуком поставила чашку с кофе на мою тумбочку. Какого хрена она вообще здесь делала?

— Елена, — начала она. — Когда вы двое вообще разговаривали, Блейк?

— У меня нет на это времени, — я перевернулся на другой бок и натянул подушку на голову.

— Скажи мне, — она схватила подушку и уставилась на меня.

— Почему ты здесь? — спросил я ее своим самым ворчливым голосом.

— Потому что я чувствовала себя плохо из-за того, как мы вчера расстались.

— Табита, у меня нет времени на это дерьмо. Концерт был вечеринкой Елены. Да, мы разговаривали прошлой ночью, и все улажено. Я только что вернул ее. Не превращай это в проблему.

— Только что вернул ее? — Ее бледное лицо исказилось от подозрения. — Блейк.

— Не надо, — сказал я немного слишком громко. — Я серьезно.

— Хорошо. Она тоже больше не маленькая девочка.

— Не ходи туда. Еще слишком рано, — сказал я, вставая. Пройдя мимо нее, я открыл шкаф. Я влез в шорты и натянул рубашку через голову. Я застыл.

— Подожди, откуда, черт возьми, ты вообще знаешь о Елене?

— Она внизу.

Блядь. Блядь, гребаный пиздец.

ЕЛЕНА

Мы пошли к бассейну. Мы с Сэмми заняли по стулу.

— Так он действительно все еще с Табитой?

Сэмми повернула ко мне голову, будто ей было больно двигаться… что, вероятно, так и было.

— Да, — сказала она.

На мне был цельный купальник, который скрывал татуировку. Сэр Роберт взбесился бы, не говоря уже о Снежном Драконе, если бы она увидела ее.

— Она заноза в заднице.

— Что ты имела в виду, говоря, что она собиралась дать это ему?

— О, пожалуйста, Елена. Я надеюсь, ты не купилась на эту чушь типа «Елена, так приятно тебя видеть», — передразнила она Табиту. — Она ненавидит тебя до глубины души, потому что знает, что ты для него значишь, и что она не может победить это.

Это заставило меня почувствовать себя немного лучше. Я была для него чем-то особенным. Она была… моя улыбка исчезла. Все еще с ним. Что же тогда было прошлой ночью? Связь на одну ночь. Мне следовало подождать. Я была такой глупой.

Образы прошлой ночи всплыли у меня в голове.

— Не могу дождаться, когда у моего брата появятся дент. Она будет так не вписываться в эту картину.

— Если у него будет дент, — прошептала я.

— Будет. — Саманта всегда слышала мой шепот, что иногда раздражало.

Действуй, Елена. Действуй. Она не знает, как ты на самом деле относишься ко всему этому или к тому, что произошло прошлой ночью.

Я надела темные очки, чтобы скрыть злые слезы. Я так легко могла расплакаться, когда дело касалось Блейка. Ли был прав, в конечном итоге он только причинит мне боль.

Мне не следовало приходить.

Два голубка наконец спустились вниз.

Я даже не взглянула на него. Он подошел к отцу у гриля и предложил помощь. Его отец улыбнулся ему и протянул щипцы.

Табита заняла два шезлонга, самых дальних от нас. Я просто уставилась на Блейка из-под очков. Он даже не посмотрел на меня.

Задница.

Сэмми, должно быть, задремала; она хмыкнула, увидев Табиту.

— Я застряла с ней на весь гребаный день. — Табита показала ей фак после того, как сэр Роберт вошел в дом.

— Я покажу тебе, что ты можешь сделать своим пальцем, — тихо сказала Сэмми, чтобы только они двое могли это услышать.

Табита встала, подошла к Блейку и поцеловала его в шею. Я закрыла глаза. Я слышала их голоса, но не слышала, что он сказал.

Я не должна быть здесь. Я встала, сняла рубашку и нырнула в бирюзовую воду.

Сэмми последовала моему примеру. Мы облокотились на край бассейна.

К черту их. К черту Блейка и к черту Табиту. Если он хочет ее, значит, так тому и быть. Тем не менее, я не чувствовала ничего, кроме гребаного сожаления о прошлой ночи. Я не должна была отдаваться ему вот так. Я была для него просто игрой, в которой он выиграл. Я ненавидела это.

Энни вышла во внутренний дворик.

— Добрый день, сучки! — крикнула она и села на стул рядом со мной.

— Почему я не удивлена, увидев тебя здесь? — сказала она и посмотрела на Блейка прищурено. Он не смотрел на нее, делая вид, что занят приготовлением барбекю. Она пробормотала что-то, что Табите не понравилось, и нырнула.

Констанс появилась как раз в тот момент, когда Энни затащила меня под воду.

Когда я всплыла и вытерла воду с лица.

— Елена! — Она говорила точно так же, как Изабель, и выглядела точно как она. В конце концов, они были близнецами. Она обняла Блейка, а затем Табиту, села на один из стульев и сложила все свои вещи. — Никогда не думала, что когда-нибудь увижу тебя здесь, — сказала она мне. — Посмотри на себя, совсем взрослая.

Я откинула мокрые волосы.

— Это происходит в мгновение ока, по крайней мере, так мне продолжает говорить мама.

Она засмеялась и наклонилась, чтобы обнять меня. Я ударила ногой по стене и втащила ее внутрь.

Когда она появилась снова, то хватала ртом воздух и окатила меня водой. Генерал Ли, ее муж, вышел и посмеялся вместе с сэром Робертом.

— Все такая же непослушная, как всегда, — сказала Констанс и вылезла.

— Это была возможность всей моей жизни! — закричала я. Все засмеялись. На лице Блейка тоже была улыбка.

Пошел он. Гребаный мудак.

Я вылезла из воды и наслаждалась беседой с Энни и Сэмми. Это был не такой уж паршивый день, и я отказывалась чувствовать себя униженной Блейком. Около пяти я встала и оделась.

— Могу я одолжить Купер? — спросила я Сэмми.

— Уже уходишь?

— Да, — сказала я громче, чем было необходимо. — Мне еще нужно кое-что упаковать.

Я больше не хотела в Эплс, но была рада предлогу. Снова убегаешь, Елена? Всегда убегаешь.

— Ты куда-то идешь? — Блейк задал мне первый вопрос за день.

Не игнорируй его, Елена. И не улыбайся. Ладно, улыбнись немного.

— Да, разве я тебе не говорила? — Я встретила его взгляд с непоколебимой настойчивостью.

Он покачал головой.

— Я собираюсь в Элпс до конца лета, — сказала я. — Паппи хочет научить меня чему-то потрясающему.

— Еще репетиторы? Сейчас ты меня немного пугаешь. — Он был серьезен, почти сердит. Почему он был зол? Это не у меня есть девушка. Я сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Успокойся, Елена.

Я выдавила из себя смешок.

— Хорошо. Ты должен быть очень напуган, — я сказала это в шутку, но убедилась, что он понял смысл. Он не засмеялся. Остальные сочли это забавным, но он точно знал, что я имела в виду.

Блейк Лиф собирался обнаружить, что я не просто гребаная связь на одну ночь.

Я встала и начала прощаться со всеми. Блейк поцеловал меня в щеку, проходя мимо. Мудак. Прошлой ночью он не целовал меня так.

Я попрощалась с Изабель на кухне.

— Не останешься на десерт? — спросила она.

— Не могу. Мне все еще нужно собрать вещи для Эплс.

— О, я с Блейком. Ты меня пугаешь.

Я рассмеялась.

— Пожалуйста, не убивай его.

— Совсем немного, пока он не сдастся.

Она засмеялась и поцеловала меня на прощание.

— Ты берешь Купер?

— Да, я попрошу Реймонда отвезти его завтра.

— Хорошо, желаю тебе чудесно провести время в Элпс, Елена. Я слышала, там великолепно.

— Так и сделаю, — сказала я и ушла.

Я добралась до Купера Сэмми и вставила ключи в дверцу. Она вырвалась у меня из рук и захлопнулась сразу после того, как я ее открыла. Идиот был здесь. Только он мог это сделать. Я обернулась. Он был в нескольких дюймах от меня. Он заключил меня в объятия, и я вырывалась, разъяренная.

— Что, теперь я достаточно хороша? — прошипела я. — Я не одна из твоих игрушек, Блейк. Возвращайся к Ледяной Королеве. — Я попыталась оттолкнуть его от себя.

Он просто сильнее прижал меня к двери. Его щит встал вокруг нас.

Полегче, Елена, ты же не хочешь драться с ним в этом дворе. Большое восхождение… не на переднем дворе.

— Я не знаю, что она здесь делает!

Я рассмеялась.

— Не смей нести мне эту чушь, Блейк. Тебе нравится, когда хлеб намазывают маслом с обеих сторон, не так ли?

— Ты — мой Дент, Елена. Мне все еще приходится скрывать дрожь. — Он показал мне свою мягко вибрирующую руку. — Я чувствую себя чертовски дерьмово из-за того, что она здесь, — сказал он. — Я хочу тебя, хорошо?

Я усмехнулась.

— Просто жаль, что ты ей этого не говоришь.

— Потому что у нас гребаное барбекю с дерьмовой кучей людей. Мне нужно сказать ей это наедине. Пожалуйста. Не будь такой. — Он прижался своим виском к моему. — Я не жалею о прошлой ночи. Я не могу перестать думать об этом. Почему ты не сказала мне, что уезжаешь?

Я обдумала то, что он сказал. Я решила поверить ему. Он порвет с Табитой, как только вокруг не будет людей.

— Потому что я не хотела все испортить, хорошо? — Я говорила тихо.

— И что, я увижу тебя только в Драконии?

Я кивнула.

— Это отстой.

— У меня есть Кэмми. — Я достала его из заднего кармана.

— Потрясающе, — сказал он и достал свой. Он схватил мой, открыл и произнес свое имя соблазнительным голосом.

Он заставил меня рассмеяться. Именно так.

Когда он положил свой Кэмми на мой, держа их в одной руке, то притянул меня к себе и поцеловал.

Это был недолгий поцелуй, но он был обжигающе горячим, слегка оцарапав мою нижнюю губу и заставив гормоны снова разлететься во все стороны, как тот пинбол. Когда раздался звуковой сигнал с телефона, сообщающий, что сопряжение завершено, мы прервали поцелуй. Мое дыхание было тяжелым. Мне нужно было очистить разум, чтобы не стать причиной несчастного случая.

Он открыл мне дверь.

— Я скажу ей сегодня вечером, обещаю.

— Хорошо, — сказала я и забралась в Купер.

Он просунул голову в мое окно и еще раз поцеловал меня.

— Увидимся вечером. Просто ответь на мой звонок позже, хорошо?

— Хорошо, — прошептала я и уехала.

БЛЕЙК

Я вернулся в дом. Все могло пойти ужасно неправильно. Мне нужно было сказать Табите сегодня вечером, что это было весело, но это была моя реальность. Она всегда это знала.

На кухне послышался чей-то голос. Блин.

Я обернулся и обнаружил, что мама пристально смотрит на меня.

— Ты шпионишь за мной?

— Так вы только что поговорили? — Я никогда не видел более неодобрительного выражения на ее лице, и за эти годы я заслужил от нее много неодобрения.

— Мам, не надо. Ты знаешь, что она со мной делает. Да, хорошо, я больше не вижу в ней свою младшую сестру. Я думал, это то, чего вы хотели.

— Чего мы хотели? Блейк, Табита снаружи. — Она сердито указала на бассейн. — Я не так тебя воспитывала.

— У меня еще не было времени сказать ей, хорошо?

Она пригвоздила меня к стене взглядом.

— О, так теперь важно, как ты справишься с этим?

— Да, я больше не тот злой маленький засранец. Я снова нормальный.

Она указала на меня пальцем и потрясла им.

— Поступай правильно, Блейк. Мне нравится Табита, но это Елена.

— Мам, ты думаешь, я хочу навредить Елене? Боже. — Покачав головой, я вышел обратно на улицу.

Мама наблюдала за мной, как ястреб, весь остаток ночи. Она поднял щит, разговаривая с Констанс.

Я услышал, как Констанс прошептала:

— Ладно, что с тобой такое? — Если бы она знала, что я могу проникать сквозь щиты, мама иногда переосмысливала бы то, что она говорила в этом доме. — Что такого сделал Блейк, что ты бросаешь на него злой взгляд? Я имею в виду, ты даже не моргаешь. Табита снесла яйцо или что-то в этом роде?

Серьезно? подумал я.

— Нет, — сказала мама. Она откинула голову на спинку стула.

Я был в темных очках, лежал рядом с Табитой и внимательно наблюдал за матерью.

— Он собирается порвать с Табитой.

Констанс ахнула.

— Это хорошо, верно?

— Он поцеловал Елену, — сказала мама. Я покраснел, но не был уверен, видела ли она нас. — И не просто поцелуй. Я даже не знала, что можно так целовать кого-то.

Констанс засмеялась. Фыркая. Это было так неловко.

— Когда? — спросила она.

— Только что, когда она ушла. Маленький засранец не пошел в ванную. Он ждал ее снаружи. Мне страшно.

Констанс издала задумчивый мурлыкающий звук.

— Да ладно. Из-за чего? Что сказала Кейт?

— Да! Она сказала, что это было так интенсивно. Я, блин, это видела. С Табитой это было одно. Они могли делать все, что хотели, лишь бы это было не в их драконьей форме, но с Еленой…

Мама!

— Я не шучу. Помнишь Купера и Мерику?

Взгляд Констанс остановился на мне.

— Знаешь, у меня такое чувство, что он слышит каждое наше слово.

Мне потребовалось все мужество, чтобы не улыбнуться.

— Да ладно, он не настолько хорош.

Я отключился и притворился, что меня не волнует их глупый разговор. Я не хотел отдавать ни один из своих талантов даром.

Щит, наконец, исчез. Мама встала со стула и подошла к отцу, который болтал с генералом Ли. Отец заметил это и спросил, что с ней.

Она только покачала головой.

Мой Кэмми прожигал дыру в штанах. Я так сильно хотел поговорить с ней. Часы тикали очень медленно. Около девяти я сказал Табите, что ей нужно попрощаться, и что мы собираемся уходить.

Меня бесило, что она была такой дружелюбной. Что ж, нужно было сделать это хорошо, потому что это должно было стать ее последним прощанием.

Мама обняла ее в последний раз. Не смей это выдавать.

— Езжай осторожно, — отругала меня мама. Я прищурился.

Мы забрались в мой Мустанг, и я отъехал от поместья.

— Я все еще чертовски расстроена из-за тебя, — сказала Табита, удивив меня.

— Из-за чего? — прорычал я.

— Ты мог бы позвонить мне вчера вечером и сказать, что это была вечеринка в честь шестнадцатилетия Елены.

— И что потом, Табита? Ты бы прилетела?

Она расстроилась и уставилась в окно.

Я вздохнул.

— Ты знала, кто я с самого начала, Табита.

— И что? — продолжила она.

— Ты знала, что этот день настанет.

Ее глаза сузились.

— Какой день?

— Это должно закончиться.

— Что должно закончиться?

— Мы, — вырвалось у меня раздраженно из-за того, насколько тупой она была. — Ты одна из самых умных девушек, которых я знаю. Я больше не могу этого делать. Елена скоро поступит в Академию Дракония.

— Она понимает, Блейк. — Она начала менять тон. Чувство вины сжало сердце. — Она всегда так делала. Она не тот человек, за которого ты ее принимаешь.

— Я не хочу, чтобы она понимала, хорошо? — сказал я строго.

Ее взгляд не отрывался от меня, глаза наполнялись слезами. Я следил одним глазом за дорогой, а другим — за ней. Я видел, как ее осенило. Она скрестила ноги и посмотрела в окно.

— Что-то случилось прошлой ночью, не так ли?

Я кивнул.

— Ей, блядь, шестнадцать.

— Не говори мне эту чушь. Нам тоже было по шестнадцать.

— Ты не это имеешь в виду. Пожалуйста. Я люблю тебя, Блейк.

Я сжал руль сильнее, чем это было необходимо.

— Все кончено, Табита. Это никогда не сработает. Я говорил тебе это с самого первого дня.

— Ты гребаный мудак. Просто останови машину.

Я взглянул на нее, чтобы убедиться, что она говорит серьезно.

— Не будь такой.

— Я серьезно, останови машину. Я сама найду дорогу домой.

— Хорошо. — Я резко остановил машину. Она вышла.

Я наблюдал в зеркало заднего вида, как она стянула с себя одежду и преобразилась.

Терзаемый чувством вины и более чем небольшим гневом, я поехал обратно домой. Все были удивлены, когда я вошел в парадную дверь.

— Все в порядке? — спросила мама.

— Лучше не бывает, мам.

КАТРИНА

Елена вернулась около пяти. Эта девушка не причинила мне никакой сердечной боли, никакой.

— Вечеринка оказалась не интересной?

— Нет, все было в порядке. Мне просто захотелось вернуться домой, — сказала она.

Мы втроем поужинали и вместе посмотрели телевизор. Затем Кэмми Елены запищал. Она не смотрела на него.

— Я иду спать. Увидимся завтра.

— Завтра твой последний день! — оживленно воскликнула я.

Она улыбнулась.

— Насчет этого, мне обязательно ехать?

Откуда это взялось?

— Ты больше не хочешь, Елена? Ты будешь лучшей из лучших, если охранники Элпс обучат тебя.

— Он просто дракон, мам. — Такая самоуверенная.

Я выключила телевизор.

— Нет, это не так. Он — Рубикон. Я убью его, если он причинит тебе боль.

Она провела рукой по своим коротким волосам.

— Это произойдет, он причинит мне боль. Независимо от того, собираешься ты его убить или нет. Это заявление прав. Вот что происходит на заявлениях.

Я вздохнула.

— Знаю.

— Я готова. Пожалуйста, позволь мне остаться.

— Елена, — сказал Альберт. — Это охранники Элп. Паппи с нетерпением ждет твоего визита.

Она сглотнула, будто проглотила ложку неприятного на вкус лекарства.

— Хорошо, я поеду. Я только начала задумываться, нужна ли мне дополнительная тренировка. Вот и все.

Я поцеловала ее в макушку.

— Он — Рубикон. Ты знаешь.

Она улыбнулась.

— Хорошо, тогда я поеду. — Она поднялась в свою комнату.

Я повернулась к Альберту и подняла щит.

— Она беспокоит меня. Она с нетерпением ждала этого.

Альберт улыбнулся.

— Не делай этого, Кэти. Мы оба знаем, что заставляет Елену хотеть остаться.

Я ненавидела глупые комментарии Альберта. Он заставил меня волноваться за нас обоих. Холодное, непринужденное отношение, которое он носил с собой все эти годы, когда дело касалось Блейка и Елены, сводило меня с ума. Это заставляло меня делать безумные вещи.

Я вздохнула и включила телевизор. Мне нужно было очистить разум. Я хотела пойти и поиграть на пианино… но нет, все было еще не так плохо.

ЕЛЕНА

Это было сообщение от Блейка. Я закрыла дверь и открыла Кэмми. У меня было около миллиона писем от Энни и Сэмми. Обе хотели знать, почему я ушла так рано. Я собиралась уехать только послезавтра. Я написала, что устала.

Я открыла сообщение Блейка.

Дело сделано. Все кончено. Она расстроена, но знала это с самого начала. Что делаешь?

Я ухмыльнулась. Он порвал с Табитой. Да!

Я написала ответа:

Я в своей комнате. Пыталась отменить Элпс. В конце концов, ты всего лишь один дракон. Не повезло.

Бип.

Мы только что помирились, а теперь ты снова уходишь.

Я набрала:

Это отстой. Я знаю.

Телефон снова запищал:

Я увижу тебя сегодня вечером?????

Я улыбнулась.

Ты знаешь, что это так. Где?

Его сообщение было немедленным.

Все еще непослушная маленькая засранка.

Я рассмеялась.

Твой домик на дереве, после того, как все лягут спать? послал он.

Хорошо. Увидимся позже.

Телефон снова запищал.

Можешь поспорить на свою сладкую задницу, что так и будет.

Я рассмеялась и положила Кэмми в ящик стола.

Я приняла долгую ванну, побрила ноги и все такое. Домик на дереве. Ох ты ж, ёж ты ж.

В моей голове всплыли образы прошлой ночи. Я не знала, повторится ли это снова, так как у меня все еще немного болело после прошлой ночи, но у меня определенно был бы всплеск гормонов. У мамы будет гребаный сердечный приступ, если она узнает, что я солгала о том, что Блейк еще не готов.

Но сейчас ей не нужно было знать.

Я пошла в их комнату и пожелала им спокойной ночи. Мама улыбнулась, перелистывая страницы книги, которую держала в руке. Папа послал мне воздушный поцелуй, когда шел к кровати из ванной. Он был серьезно сложен для старика. Он посмотрел на меня.

— На что ты смотришь?

— Ты уверен, что тебе двести семьдесят? — спросила я, и он рассмеялся.

— Он твой отец, милая, — засмеялась моя мама.

— Ну и что? Он хорошо выглядит. Я не могу говорить ему комплименты?

Она засмеялась, когда отец исполнил небольшой танец перед мамой.

— Ладно, это мне не нужно было видеть. Спокойной ночи, — сказала я и ушла.

Я слышала их смех, когда закрывала дверь и шла в свою комнату.

Я подождала, пока они уснут, а затем натянула брюки, свернула несколько полотенец поплотнее и положила их на кровать так, чтобы один из моих светлых париков торчал наружу. Просто на случай, если мама решит проверить меня.

Я натянула рубашку и брюки, схватила спальный мешок и фонарь, на цыпочках прошла по коридору и спустилась по лестнице. Феликс дремал в комнате отца, поэтому я закрыла дверь. Я прошла через одну из боковых дверей и побежала к домику на дереве в нескольких ярдах от замка.

Я поднялась по лестнице. Меня охватило разочарование: его еще не было здесь. Я вытащила Кэмми.

Ты где?

Он не ответил. Вероятно, летел.

Я ждала, казалось, целую вечность. Фонарь был похож на шар из-за того, что случилось, когда мне было пять лет. Это было до того, как он принял свой человеческий облик. Это была не моя вина, и Блейка тоже. У него была икота. Мы не могли потушить огонь. Я взяла вину на себя, сказав, что это был фонарь, но мама была в ярости.

Я услышала грохот, но не настолько, чтобы он разбудил родителей. Потом я услышала, как он поднимается по лестнице.

На нем были только шорты. Его рубашка была скомкана в руке вместе с ботинками. Он не потрудился полностью одеться после изменения. О боже.

Я уже лежала в спальном мешке. Он бросил сумку в угол. Мышцы бугрились, когда он поднимался по лестнице.

Он подполз ко мне, и наши губы встретились. Я поцеловала его в ответ. Через две секунды я уже лежала на спине. Он забирался в мой спальный мешок и продолжал целовать меня.

— Скучала по мне? — сказал он.

— Не так уж сильно. Я была зла на тебя почти весь день.

— Прости за это. Я чувствовал себя действительно паршиво. Она просто появилась без предупреждения. Я понятия не имел, что делать. Прости.

— Все кончено? — я была строга.

— Да, я же сказал тебе, что все кончено. — Он устроился у меня между ног. Наши губы нашли друг друга.

Я вздрогнула.

— Ты в порядке? — спросила я.

— Это все еще чувствительно. — Я покраснела, почувствовав смущение от того, что он заметил.

— Ну, я могу это исправить, — сказал он соблазнительным тоном, и его голова исчезла под спальным мешком.

Он стянул с меня брюки, и мне пришлось подавить смех, поскольку ему действительно было трудно делать все это в ограниченном пространстве моего спального мешка.

Потом он снова проделал эту штуку с языком, и я стала хватать ртом воздух.

КАТРИНА

Зазвонил телефон. Кто, черт возьми, звонил нам в одиннадцать часов вечера?

Я подняла трубку. Это был неизвестный номер. Голограммы не было видно.

Я слышала, как плакала девушка.

— Кто это? — спросила я.

— Ваша маленькая принцесса не так невинна, как вы думаете. Она не может держать свои руки подальше от чужой собственности. — Телефон отключился.

Я прищурилась. Драконы были более склонны ссылаться на «собственность», чем люди. Я застыла. Снежный Дракон. Нет, Елена сказала, что Блейк не видел ее в таком свете, если только… она бы не стала.

Она солгала.

Я подошла к ее комнате, постучала и заглянула внутрь. Вот она, спит в своей постели. Она была невиновна. Я закрыла дверь и пошла в свои покои.

— Кто это был? — спросил Альберт хриплым со сна голосом.

— Никто, избалованный ребенок. Иди обратно спать.

— Избалованный ребенок? — спросил Альберт.

— Да, — буркнула я. — Спи.

Он сделал это, но я не смогла. Она и Блейк скрывали от меня свои отношения? Мне ни капельки не понравилась эта мысль. Я ворочалась с боку на бок и в конце концов встала и пошла в комнату Елены. Завтра она сможет поспать допоздна. Я должна была знать.

— Елена, — сказала я, но она не пробормотала ничего. — Милая. — Я дотронулась до нее. Это было не тело. Я включила свет и обнаружила полотенца на ее кровати, когда откинула одеяло.

Этот маленький… Она солгала мне.

Я кипела от злости. Где, черт возьми, она была? Я подумала о том, чтобы разбудить Ала. Затем ее домик на дереве всплыл у меня в голове. Я изменила курс и направилась к домику на дереве.

Холодный палец скользнул по моему боку, и я услышала тихие стоны. Нет, нет, нет. Она всего лишь ребенок. Я мчалась быстрее и хотела взорваться.

Она будет наказана навсегда. Она никогда не поедет в Драконию. Никогда.

— Елена Мэлоун, тащи сюда свою задницу.

Она затихла. Я знала, что этот маленький засранец поставил щит. Я не могла туда подняться, лестница была свернута. Я ушла. Я никогда в жизни не была так зла. Я пошла и разбудила Ала.

Он бросил один взгляд на мое лицо и вскочил с кровати.

— Что происходит?

— Она, блядь, сделала это.

Он моргнул по-совиному.

— Сделала что? О ком ты говоришь?

— Я поймала их в ее домике на дереве. Она и этот… — Я сделала глубокий вдох.

Ал прищурился.

— Ли?

— Нет, — закричала я, лихорадочно расхаживая по комнате. — Просто тащи свою задницу вниз, или я убью их обоих.

ЕЛЕНА

— Она тебя прибьет! — Я накричала на Блейка. Это было унизительно. Как она узнала?

— Елена, успокойся. — Блейк улыбнулся. — Это не конец света.

— Я хочу умереть, — закричала я.

— Просто успокойся, хорошо? Я никуда не собираюсь уходить. — Он натянул шорты и рубашку и прыгнул в дыру вместе с лестницей.

Я оделась. Его запах снова окутал меня. Мой отец. Я съежилась. Я последовала за ним в замок. Там была королева, и она была сумасшедшей.

Блейк улыбнулся.

— Это не смешно. Мама чуть не наткнулась на нас, — прошептала я.

Тон Блейка был легким.

— Она действительно может слышать, что мы говорим прямо сейчас, Елена.

От этого у меня кровь застыла в жилах.

— Она злится, не так ли?

Он снова ухмыльнулся и кивнул.

Это не смешно. Она собирается посадить меня под домашний арест навсегда.

Его глаза были полны озорства.

— Я никуда не уйду.

На кухне горел свет. Боковая дверь рядом с ней была открыта. Я вошла в эту дверь. Мои отец и мать оба ждали нас.

— Ты солгала мне! — закричала мама, когда я вошла на кухню. Если бы она была драконом, то вдохнула бы газообразный хлор.

— Ты не оставила мне выбора, ясно? — крикнула я в ответ: — Ты бы просто снова поиграла на своем пианино.

Улыбка Блейка исчезла. Отец уставился на него.

— Не смотри на него так, папа. Это не только он.

— О, ты набросилась на него, Елена? — У мамы случился апоплексический удар. — Ему виднее. Он должен был просто сказать тебе «нет».

Блейк поднял брови, глядя на мою мать.

— Не смей так на меня смотреть. Я знала, что в ту минуту, когда ты вернешься, случится дерьмо. Ты так плохо на нее влияешь.

— Остановись. — Я хлопнула ладонями по столу. Чашка зазвенела на блюдце. — Я облажалась, ладно. Я не твоя гребаная идеальная дочь. Серьезно, мам. Ты говорила это так много раз.

— Не смей втягивать в это Купера и Мерику, Елена. Тебе шестнадцать лет. Блейку почти двадцать. Ты же знаешь, насколько плохо это может обернуться, если выйдет наружу.

Я нахмурилась.

— Ну, судя по тому, как ты кричишь, я уверена, что так и будет, мам.

— Не надо. — Она указала на меня пальцем. — Ты наказана. Ты уедешь в Элпс, завтра ты не увидишь Блейка, и я забираю твою Кэмми. Я подумаю, как могу обучать тебя здесь, так как ты можешь забыть о посещении Академии Дракония.

Шок ударил, как о стену. Я этого не ожидала.

— Мама! — Слезы навернулись мне на глаза при одной мысли о такой судьбе.

Отец наконец нарушил свое молчание.

— Кэти…

— Не смей.

— Серьезно, отказ от Академии Дракония? — Блейк открыл рот. — Скажите мне кое-что, ваше величество. Как исчезли вороны?

— Не смей говорить со мной таким тоном! — Ее ярость усилилась только потому, что он заговорил.

— Ответь мне. — Его ярость почти соответствовала ее.

Моя мать бросила на него уничтожающий взгляд.

— Я не знаю. Может быть, ворон вообще не было, Блейк.

Хотя он был намотан туго, как фортепианная струна, он говорил тихо, как контрапункт маминой истерике.

— Я писал ей каждую неделю в течение целого года. Там были вороны. Как?

Каждую неделю?

— Я предупреждала тебя…

— Я знаю, что ты можешь внушать животным. Не так уж сложно применить к ним мета-принуждение. Я делаю это постоянно. Лучший трюк на вечеринке.

Мама раздула ноздри.

Ужас от такой возможности обрушился на меня.

— Что?! — закричала я.

Отец закрыл глаза и вздохнул, будто все, что ему нужно было сделать, это ждать, когда развернется грандиозное зрелище.

Я повернулась к матери и поискала в ее глазах хоть какой-нибудь признак вины.

— Это была ты?

Она зашипела.

— Елена, я не под следствием.

— Мам, он был темным. Он нуждался во мне и… — Я не смогла закончить. Я просто не могла.

— Почему ты позвонила в мою группу, если так сильно меня ненавидишь?

— Лучше бы я этого никогда не делала, — выплюнула она.

— Я ненавижу тебя! — Я закричала на нее. — Ты не имела права. Ты солгала мне. — Я начала плакать. — Ты превратила мою жизнь в ад на два года! Как ты ожидаешь, что я буду честна с тобой, если ты лжешь мне?

— Елена, — сказал отец. Его тон был тихим и страдальческим.

— Нет, папа, — закричала я и повернулась к маме. — Это твоя вина. Разлука заставит сердце стать нежнее, мама. Если бы ты просто отдала мне его письма, ничего бы этого не случилось! — Я заплакала и побежала в свою комнату.

Я все еще слышала разговор Блейка и моей матери. Его голос исчез.

Отец пытался поговорить со мной позже той ночью. Это превратилось в ссору из-за того, насколько они были разочарованы. В тот момент меня не волновал ни один из них. Они пытались держать нас порознь.

Она забрала мой Кэмми, и я даже не могла с ним поговорить.

Телефон зазвонил рано утром. Мама с кем-то ругалась, и по крикам я поняла, что это была Изабель. Она была в ярости, узнав, что моя мать играла с его борьбой с тьмой. Я бы тоже испугалась. Он балансировал на грани, а она отказалась от единственного противоядия. Для нее это была просто игра.

Настало утро, прежде чем я, наконец, заснула.

На следующий день я не хотела никого из них видеть. Я долго принимала ванну. Я много плакала. Я только слышала, как кто-то входил и выходил. Когда я вышла, на моей кровати лежала коробка. Я открыла ее.

Это были письма. Наши письма. Их было так много. Два гребаных года.

Я прочитала все, что он мне прислал. Через некоторое время он возненавидел меня. Даже то, которое он отправил после смерти Плаггса. Это заставило меня заплакать. Он так сильно скучал по мне и просто так сильно хотел меня увидеть.

Она была здесь, лгала мне в лицо.

Я бросила письма на пол вместе с коробкой и заплакала в подушку так сильно, как только могла. Гнев не рассеялся.

В ту ночь Феликс спал в моей комнате.

Животные были единственными честными существами в моей жизни. Я также отнесла Блейка к этой категории. На самом деле он никогда не лгал мне.

В тот день я изо всех сил пыталась заснуть. Я провела весь день в своей комнате. Входил персонал, чтобы принести мне еду. Я вернула ее нетронутой.

Это было безумие. Она не собиралась отправлять меня в Академию Дракония. Как это вообще было возможно?

Проснувшись, я приготовилась к отъезду в Элпс. Это будут три чертовски долгих недели. Когда подъехала карета, я взяла сумку и спустилась вниз. Сэр Роберт стоял снаружи с моими отцом и матерью.

Я не хотела ни с кем из них здороваться, просто обошла кабинку и бросила сумку на сиденье.

— Елена, — сказал отец.

— Не надо, просто не надо, — сказала я.

— Давай просто поговорим, хорошо? Минутку.

— Мне нечего сказать вам двоим! — Я накричала на них обоих.

Мама даже не вздрогнула. Она была психопаткой.

Отец подошел ко мне. Гравий захрустел у него под ногами.

— То, что ты сделала…

— Не надо, папа.

— Дай мне закончить, — сказал он своим царственным голосом. — Я разочарован, Елена. — В его глазах стояли слезы. У меня тоже навернулись слезы. Отец никогда раньше не говорил мне этого. — Но ты человек, ты все еще моя дочь. Может быть, я был недостаточно строг с тобой и Блейком. Твоя мать чувствовала, что должна сделать это ради нас обоих.

Я бросила на мать неприязненный взгляд.

— Это не оправдывает того, что она сделала.

— Я знаю, что мы тоже разочаровали тебя. Мне очень жаль, душистая горошинка. — Он притянул меня к себе и поцеловал в макушку.

Я почувствовала, как он положил что-то мне в карман. Мое любопытство сразу же вспыхнуло, но я сохраняла хладнокровие.

— Мы поговорим о других вещах, когда ты вернешься, хорошо?

Я кивнула. Он посмотрел на маму. Я не собиралась с ней разговаривать. Мне было все равно, как сильно я ее разочаровала. Стальное серое небо над головой отражало мою пустоту.

Она просто посмотрела на меня своими осуждающими глазами.

Взгляд сэра Роберта был мягким. Все они знали. Это было так неловко.

Я повернулась и открыла дверцу кареты, когда услышала скрежет. Я обернулась. Мы все, кроме моего отца.

Это был Блейк, быстро летящий с неба.

Я посмотрела на отца.

— Альберт! — закричала моя мать.

— Тебе нужно смириться с этим, Кэти. Достаточно, — сказал он.

— Не могу поверить, — сказала она сквозь стиснутые зубы.

— Не начинай, — сказал сэр Роберт моей матери. Он тоже был зол на нее, но мне было все равно. Блейк был здесь. Он приземлился жестко. Земля загрохотала, а затем он изменился. Слуга выбежал с халатом, и он поспешно натянул его на плечи. Нагота просто напомнила всем о том, что произошло. Я подбежала к нему и врезалась в него. Он крепко обнял меня.

— Шшш, все будет хорошо, — сказал он.

— Это никогда не будет хорошо. Она разрушает мою жизнь. — Я снова заплакала.

— Я никуда не уйду, Елена, — сказал он, и я посмотрела на него. Его павлиньи голубые глаза сияли. Он вытер мои слезы большим пальцем. — Я люблю тебя, — сказал он. — Я всегда любил; просто не знал этого до сих пор. Прости.

Это еще больше разозлило меня из-за того, что сделала мама. Она держала нас порознь в течение двух лет. Я пропустила два года его жизни.

— Мне жаль. Я должна была выследить твою задницу. Тогда все это не имело бы значения.

Он усмехнулся.

— Тебе следует поехать. Иди, научись еще нескольким трюкам, которые напугают меня до чертиков.

Я рассмеялась. Я поцеловала его. Мне было насрать, если у мамы случится сердечный приступ. Может быть, тогда все мои проблемы решились бы. Я подошла к экипажу.