Люби меня до смерти

— Что ты имеешь в виду?

— Что тебе нужно? Ее деньги?

Я вскакиваю и подхожу к нему так близко, что наши лица оказываются всего в нескольких сантиметрах друг от друга.

— Позволь мне разъяснить тебе. Мне с первого дня, как ты появился в ее пентхаусе, хотелось оторвать тебе голову. Скажешь еще что-нибудь подобное, и я это сделаю.

Мы оба тяжело дышим. Наконец, Джексон кивает, и я отхожу от него.

— Нельзя винить меня за то, что я об этом спросил. Ты появился внезапно и из ниоткуда.

— Мне наплевать на ее деньги. Я бы всю жизнь предпочел жить без них, если бы это означало, что с ней все будет в порядке. — Я опускаю взгляд на ковер и впервые представляю себе жизнь без Нэд, а потом опускаюсь на диван и отгоняю эти мысли прочь.

— Она тебе и правда небезразлична? — интересуется Джексон, устраиваясь напротив меня.

— Я люблю ее.

— Я тоже. — Это должно было бы взбесить меня, но вместо этого я чувствую, что мы, наконец, достигли взаимопонимания.

— Мне ненавистна мысль, что однажды ее не будет рядом, но сейчас я пытаюсь сделать так, чтобы она была счастлива. Я хочу, чтобы она наслаждалась каждым днем жизни.

— Я тоже, — словно в оцепенении произносит он.

— Тогда ты понимаешь, что не можешь бросить ее сейчас. Ты ей нужен.

— Я удивлен, что ты вообще говоришь мне это.

— Не скажу, что мне это нравится, но такова правда. Если твое присутствие делает ее счастливой, то так тому и быть.

— Ты хочешь, чтобы я поговорил с ней?

— Нет. У меня есть план и мне нужна твоя помощь.

— Только попроси, — не колеблясь, отвечает Джексон.

— Может, ты и не такой плохой, как я о тебе думал, Утырсон. — На его лице расплывается улыбка.

— Ты тоже, Кейл. Ты тоже.

***

Объяснив Джексону свой план, я ушел и оставил его готовиться. Я спустился к администратору — Пьеру — который дал мне номер Джексона, и попросил его помочь со второй частью плана. Под попросил, имеется в виду, что я заплатил ему. Этому парню точно не помешает потерять работу.

Ну а сейчас я сижу и жду, когда из ванной появится Нэд, чтобы мы могли, наконец, уйти. Не хочу опоздать.

— Детка, ты еще долго?

— Коул, ты спрашивал меня об этом пять минут назад, и я сказала тебе, что стараюсь закончить так быстро, как только могу.

— Ну, твое быстро совсем не быстро. Может, тебе нужна помощь?

— А твоя помощь будет заключаться в том, что ты снимешь с меня одежду? — язвительно интересуется она.

— Вероятнее всего, — поразмыслив над этим всего секунду, отвечаю я.

— Тогда не нужна.

— Ну и правильно.

Я продолжаю сидеть на кровати и копаться в телефоне.

— Эй, детка?

— Да, — мгновенно отзывается она.

— Тут мне пришло сообщение от одной цыпочки. Она интересуется, не хочу ли я зажечь с ней сегодня. Что мне ей ответить?

В этот момент Нэд выходит из ванной в фиолетовом платье чуть выше колен и с фиолетовым кольцом на пальце. Она выглядит как ангел.

— А что тебе хочется ответить?

— Увидев тебя сейчас, абсолютно ничего. Извини, но мне нужно удалить ее номер.

— А сколько в твоем телефоне вообще номеров?

— Ты точно хочешь это знать?

— Наверное, нет, но все же скажи.

— Их количество исчисляется в сотнях.

— Ты такой повеса¹³.

— Был, — отвечаю я, вставая с кровати и подходя к ней. — Я был повесой. А теперь меня поймали в сети. Мой член принадлежит одной женщине.

— Коул, это совершенно не романтично.

— Конечно же, романтично. Я еще ни одной женщине не говорил, что мой член принадлежит ей. Ты понимаешь, какая честь оказана тебе?

— Ты придурок.

— Но ты любишь этого придурка, — говорю, обнимая ее.

— Да, наверное, мне нужно обследовать голову.

— И губы. Я думаю, что тебе нужно обследовать еще и губы.

— Правда? А ты случайно не знаешь доктора, который может это сделать?

— Признаться, я знаю очень квалифицированного врача, который может провести эту процедуру.

— И в чем именно она заключается?

— В проверке того, насколько хорошо они двигаются, конечно же.

— И когда этот доктор прибудет?

— Он уже здесь. Прямо перед тобой, если быть точным.

— Ой, — произносит она с деланным разочарованием. — А я надеялась, что тесты будет проводить кто-то более квалифицированный.

— Уверяю вас, мисс Уотерс, во всем мире нет более квалифицированного врача. Я специально натренирован именно на эти губы.

— Ну, если только так.

— Только так. — Я нежно касаюсь ее губ своими. — О нет, мне придется провести более тщательное обследование, чем я первоначально думал.

— О нет, — восклицает она.

— О да, — отвечаю я и снова целую ее в губы. Все игры заканчиваются, когда мой язык попадает в ее рот и начинаю исследовать каждый его сантиметр. Никогда не устану пробовать на вкус эту женщину. Поцелуй сбавляет обороты, и вскоре я аккуратно отстраняюсь от нее.

— Ну и каков диагноз, господин доктор? — шепчет Нэд.

— Мне нужно будет осмотреть вас еще раз. Кажется, проблема не только в ваших губах, но и во всем теле.

— Это нельзя так оставлять.

— Нельзя. Знаешь, если мы продолжим в том же духе, то никуда не пойдем.

— Может, в этом и состоит мой план.

— Мне нравится этот план, но нам и правда нужно идти. Обследование продолжится чуть позже. Если вам повезет, то я, возможно, проведу его с помощью новейшего оборудования.

— О, не могу дождаться этого. — Нэд подмигивает и хихикает, а я тяну ее за собой из номера гостиницы. Если мы не уйдем сейчас, то никогда не сделаем этого.

— Так куда именно ты ведешь меня?

— Туда, где тебе понравится, — говорю я, соединяя наши руки.

— Это не ответ, мистер Коул.

— Твоя правда, но если я скажу, то испорчу весь сюрприз. Так что никакого другого ответа ты от меня не дождешься. — Нэд закатывает глаза.

Как только мы выходим из лифта на первом этаже, к нам подходит Пьер.

— Мистер Коул, машина уже ждет вас снаружи.

— Спасибо, Пьер, — киваю я ему, проходя мимо.

— Хорошо вам вечера, — добавляет он. Я украдкой бросаю взгляд на Нэд, которая выглядит впечатленной. Мне нравится то чувство, которое охватывает меня при виде выражения ее лица.

— Я тебе когда-нибудь говорила, что ты удивительный?

— Нет. А сейчас говоришь? — Они прикусывает нижнюю губу, и я немного отвлекаюсь от разговора. Приходится сделать вдох и попытаться сосредоточиться на том, что она говорит.

— Говорю. Я очень рада, что именно ты пришел устраиваться ко мне на работу, — серьезно произносит Нэд.

— Я тоже, хотя, думаю, мы все равно бы нашли друг друга.

— Почему ты так думаешь?

— Детка, мы предназначены друг для друга… Так или иначе, но я все равно нашел бы тебя.

Нэд ничего не отвечает, но я замечаю, как на ее лице вспыхивает улыбка. Я знаю, что сказанное мною — это правда. Нэд полностью изменила мою жизнь. Я бы никогда не стал тем, кем становлюсь сейчас, если бы не познакомился с ней.

— Мистер Коул? Мисс Уотерс? — спрашивает мужчина в черном костюме. Я киваю, и он открывает перед нами дверь черного лимузина, взмахом головы приглашая забраться в него. Я протягиваю Нэд руку и помогаю усесться, а потом устраиваюсь рядом с ней. Как только дверь закрывается, я поворачиваюсь и спрашиваю:

— Тебе нравится?

— Да, тут красиво. Посмотри на эти софиты на крыше. Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на водителя, но понимаю, что он опустил перегородку.

— Для тебя все только самое лучшее. Шампанское? — интересуюсь я, доставая из холодильника бутылку. Она согласно улыбается, и я разливаю шампанское по бокалам. Закончив, убираю бутылку на место и вручаю Нэд ее бокал. Она подносит его к носу и принюхивается. На ее лице появляется удовлетворенная улыбка, и она делает небольшой глоток. Ее взгляд встречается с моим, и я замечаю то, чего еще никогда не видел. Она смотрит на меня так, будто я для нее целый мир и я сразу начинаю чувствовать себя так, словно только что нашел смысл жизни.

— Можно я задам тебе вопрос? — спрашивает она, откидываясь на сиденье.

Я беру ее за свободную руку и переплетаю наши пальцы, а потом кладу их на свое бедро.

— Ты можешь спросить меня о чем угодно.

Она делает глубокий вдох, будто немного нервничает.

— Как это у тебя получается? Как у тебя получается любить меня, зная о том, что вскоре произойдет?

Она все еще не понимает этого.

Я несколько секунд пристально смотрю на нее, а потом забираю из ее руки шампанское и ставлю оба бокала в предназначенные для этого маленькие отверстия.

— Иди сюда, — шепчу я. Она подвигается; я пересаживаю ее на колени и, обняв за талию, вдыхаю ее запах. — Почему ты любишь своих родителей, Нэд? — спокойно спрашиваю я. Она удивленно трясет головой.

— Я не знаю. Это выходит само по себе, я не знаю причину… Я просто люблю их.

— Именно так же чувствую и я. Я не могу объяснить причину, по которой люблю тебя. Это все равно что спросить, почему я дышу… Я делаю это, чтобы выжить.

Нэд замолкает на некоторое время, а потом кивает.

— Я понимаю, — шепчет она. — Мне просто нужно было знать, чувствуешь ли ты то же самое, или я просто схожу с ума.

— Ты определенно сходишь с ума, но только в компании, — смеюсь я.

— Ну, говорят же, что несчастье любит компанию. Так почему же не сказать того же о сумасшествии.

— Точно подмечено.

— А тебя это не пугает? — с серьезным видом спрашивает Нэд.

— Что?

— То, что все это скоро закончится.

— Очень пугает, — честно отвечаю я. — Мне жаль, что я не встретил тебя раньше, но было бы хуже, если бы этого и вовсе не произошло.

— Ты прав.

— А тебя?

— Пугает. Но не из-за смерти, а при мысли о том, что я больше никогда не почувствую ничего подобного.

— Это нелепо.

— Что? — недоуменно интересуется она.

— Детка, ты правда думаешь, что когда я попаду в рай, то не найду тебя — конечно, только после того, как поблагодарю большого парня за то, что он впустил меня. А затем… тебе лучше быть готовой к тому, что ты проведешь со мной целую вечность. И если я собираюсь жить бесконечно, то хочу каждый день видеть на твоем лице эту улыбку.

Нэд целует меня. Мне нравится, когда она делает это первой.

— Я люблю тебя, — шепчу я ей в губы.

— Я люблю тебя больше.

— Это невозможно, — фыркаю я, медленно скользя ладонями по ее спине. — Ты сегодня в стрингах?

— Да.

— Ты не представляешь, что делаешь со мной.

— Вообще-то, я чувствую, что именно делаю с тобой, — хихикает Нэд, сползая с моих коленей. Неожиданно дверь лимузина открывается.

— Мы прибыли, мистер Коул.

— Спасибо, — говорю я, выбираясь из салона, а потом наклоняюсь, протягиваю Нэд руку и помогаю ей вылезти наружу.

— Ты привез меня сюда! — вскрикивает она, как только оказывается на улице и, сделав шаг вперед, отпускает мою руку. Я поворачиваюсь к водителю, поднимаю вверх большой палец, а потом подхожу к Нэд.

— Да, привез. Что ты думаешь?

— Коул, ты привез меня в самый уникальный музей Парижа. Я едва могу дышать, не говоря уже о том, чтобы думать. Он прекрасен, но закрыт, — с грустью произносит она.

— Нет. Только не для тебя.

— Что? — Нэд разворачивается и смотрит на меня. — Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, что у тебя есть ровно два часа, чтобы побродить по музею без толпы народа.

— Как ты это сделал? — восхищенно восклицает она.

— Я могу сделать что угодно, если буду знать, что это заставит тебя улыбнуться.

Нэд протягивает руки и крепко обнимает меня.

— Спасибо, — шепчет она.

— Теперь ты сможешь вычеркнуть из своего списка желаний один пункт.

— Могу. — Я вижу, что ее глаза наполняются слезами, но не обращаю на это внимание.

— Иди. — Я беру ее за руку и тяну к двойным стеклянным дверям.

— Он так прекрасен, Коул.

— Согласен, — отвечаю я, глядя через стекло и точно зная, что в этом музее есть картины, которые стоят больше, чем весь пентхаус Нэд. Возле двери нас ждет высокий мужчина в темно-синем костюме. Из его идеально уложенных каштановых волос не выбивается ни одна прядь.

— Мисс Уотерс? — приветствует он нас.

— Да, — тихо отвечает она. Мужчина улыбается ей, а потом смотрит на меня.

— Вы вовремя. Готовы зайти внутрь? — спрашивает он, снова переводя взгляд на Нэд. Она поворачивает ко мне, и я киваю мужчине.

— Она готова, — отвечаю я, отпуская ее руку. Нэд недоуменно смотрит на меня. — Дальше ты идешь одна, детка.

— Я не понимаю?

Я киваю в сторону музея. Она следует за моим взглядом и удивленно вскрикивает, когда видит Джексона, который в ожидании нее стоит в музее.

— Что происходит? — озадаченно интересуется Нэд.

— Сегодня все только для тебя, Нэд. Пусть твои мечты станут реальностью. Иди и наслаждайся вечером в компании своего друга. Вам о многом нужно поговорить.

— А ты?

— А я буду ждать тебя в гостинице.

— Я не понимаю.

— Просто знай, что я доверяю тебе и хочу, чтобы ты была счастлива. Это только первая часть вечера, наслаждайся ею. — Я подхожу ближе и шепчу ей на ухо. — Но прибереги немного сил, так как во второй части ты будешь расплачиваться со мной за время, проведенное с Утырсоном. — Я делаю шаг назад и ухмыляюсь. На ее лице расплывается широченная улыбка.

— Хорошо.

— Два часа, а потом ты моя.

— Буду считать минуты.

— Я тоже. — Я подмигиваю Нэд, а потом наблюдаю за тем, как мужчина заводит ее в музей. Мы с Джексоном встречаемся взглядами. Я молча благодарю его за все, и он улыбается мне в ответ. Я разворачиваюсь и иду к машине.

— Она выглядит счастливой, сэр, — говорит водитель, когда я останавливаюсь рядом с дверцей и наблюдаю, как Нэд обнимает Джексона. Она улыбается и так крепко сжимает его в объятиях, что я удивлен, почему он еще дышит. Странно, но мне не хочется разорвать его на части. Я знаю, что сердце Нэд принадлежит мне, и если она чувствует хоть долю того, что чувствую я, то ничто и никто не способен изменить это.

— Да, она счастлива.

Глава 25

Бреннан

Последние тридцать минут я сижу в бассейне в гостинице и жду, когда придет Нэд. Получить его в свое распоряжение на два часа было так же просто, как и положить немного налички в карман Пьера. Я уже упоминал о том, что этого парня нужно уволить? Уверен, брать деньги с гостей — это против гостиничных правил.

Уже в который раз я погружаюсь в воду и плыву на другую сторону бассейна, думая о том, как Нэд проводит время в музее, как неожиданно замечаю, что она стоит в дверях и с улыбкой смотрит на меня. Я опускаю взгляд на ее тело, и у меня перехватывает дыхание, потому что на ней черное бикини.

— Ты пришла?

Она прикусывает губу и кивает.

— Я нашла твою записку, и Пьер с радостью позволил мне войти, — говорит она со знающей улыбкой на лице.

— Хочешь присоединиться ко мне?

Она кивает и осторожно, спустившись на неглубокую сторону бассейна, встает так, чтобы вода едва доставала ей до бедер. Я подплываю и кладу руки на бортик по обе стороны от нее.

— Ты в порядке? — спрашиваю я. Она кивает. — Как провела время в музее?

Я вижу, что Нэд нервничает из-за воды, но меня радует тот факт, что она спустилась в бассейн ради меня.

— Это было лучше, чем я себе могла представить.

— А что насчет вас с Джексоном?

— Все в порядке. Спасибо тебе за это. Это означает, что вы теперь, наконец, будете в хороших отношениях?

— Нет, но я буду дружелюбен с ним ради тебя. К тому же, он хорошо справился сегодня со своей задачей, поэтому заработал пару дополнительных баллов в свою пользу.

— Но в чем тогда проблема?

— В том, что мы оба влюблены в одну женщину, а я не делюсь тем, что принадлежит мне.

— Я тоже, — улыбается Нэд.

— Вот и отлично, потому что тебе никогда не придется этого делать. А теперь скажи, ты мне доверяешь?

— Да.

— Тогда оторвись от бортика.

Нэд качает головой, и я вижу, как на ее лице появляется выражение ужаса.

— Я не могу, — шепчет она.

— Можешь.

— Даже от того, что я просто стою в воде, у меня внутри сжимается. Я не смогу плавать. Я уже пробовала, и перед глазами мгновенно проносилось то, что произошло в тот день. — Нэд замолкает, чтобы успокоиться, а потом продолжает. — Не думаю, что я смогу.

— Ты не виновата в том, что случилось с твоей сестрой, Нэд.

— Я знаю… но воспоминания…

— Тогда мы создадим новые. Сегодня мы создадим воспоминания, которые будут вызывать на твоем лице улыбку каждый раз, когда твоей кожи коснется капелька воды. Обещаю. Просто доверься мне.

Нэд несколько секунд раздумывает, а потом крепко обнимает меня за шею.

— Возможно, тебе стоит ослабить захват, чтобы я мог дышать.

— Прости.

— Закрой глаза.

— Они уже закрыты, — нервничая, отвечает она.

— Я буду очень медленно пятиться назад. Не открывай глаза. — Нэд кивает, опустив голову мне на плечо. Я делаю один шаг назад к центру бассейна, чувствуя, как колотиться ее сердце, и прижимаю Нэд к себе чуть крепче. — Я держу тебя, детка, — шепчу я ей в ухо и, медленно поглаживая спину, делаю еще один шаг назад. Ее сердце продолжает стучать как сумасшедшее, но я не сдаюсь. — Ты доверяешься мне? — спрашиваю я. Она кивает. — Мне нужно, чтобы ты сказала это.

— Я доверю тебе.

— Тогда вспомни тот день, когда утонула Лаура. — Ее тело словно деревенеет. — Я хочу, чтобы ты вспомнила все, что произошло до этого. Ты помнишь?

— Да.

— Хорошо. Тогда расскажи мне. Опиши так, как будто ты сейчас находишь там.

— Мама дает нам хлебные крошки и говорит, что мы можем покормить уток. У нее слегка кружится голова, поэтому она собирается посидеть на скамейке. Скамейка находится недалеко, и она сможет нас видеть. У нее бледное лицо, но она все равно улыбается. Я знаю, что она не хочет испортить нам веселье. — Я продолжаю отступать все ближе к центру бассейна. Становится глубже. — Мама просит меня присматривать за сестрой. Она говорит, что я теперь большая девушка, поэтому мне можно доверить это. Я чувствую себя такой важной. Еще она говорит мне, чтобы мы должны держаться подальше от кромки воды. Я киваю, и она идет к скамейке. Отец уже готовит все для пикника. Я смотрю на Лауру и улыбаюсь, потому что ей очень нравится бросать хлебные крошки уткам. Она хихикает каждый раз, когда они подбирают их. На ней желтое платье. Лаура кружится и говорит, что оно похоже на зонтик. — Вспомнив это, Нэд улыбается.

— Что еще?

— Я кричу, чтобы она перестала кружиться и держалась подальше от кромки воды. Она кивает и снова бросает хлебные крошки уткам.

— Какая стоит погода?

— Очень жарко, — Нэд делает глубокий вдох и продолжает, — Волосы постоянно прилипают к лицу и меня раздражает, что их приходится убирать.

— А потом что?

— Я продолжаю наблюдать за Лаурой, но мне очень жарко и вокруг летает много мух. Одна из них начинает жужжать над моей головой. Я отгоняю ее, но это не помогает. Тогда я начинаю бегать, чтобы избавиться от нее, но она преследует меня. Я слышу смех Лауры. Она смотрит, как я сражаюсь с мухой. Чем усерднее я это делаю, тем громче становится ее смех. Я вижу, как она делает вид, что тоже отгоняет муху. Она продолжает смеяться, а потом внезапно и резко замолкает. Это очень странно… смех просто обрывается. Неожиданно у меня получается избавиться от мухи. Я перевожу взгляд на воду и вижу рябь. В этот момент я все понимаю. Я понимаю, что она упала. Я оглядываюсь на папу и маму. Папа продолжает готовить для нас пикник, а мама положила голову на руки, пытаясь защитить ее от солнечных лучей. Я думаю, что если мне удастся вытащить Лауру до того, как родители заметят, что она упала, то все будет в порядке. И я прыгаю в воду. — Нэд начинает трястись. — Вода очень холодная и тело отказывается привыкать к температуре. Я открываю глаза и пытаюсь найти Лауру, но вода такая грязная, что мне ничего не видно. Глаза начинает жечь. Я перебираю руками снова и снова, но, кажется, плыву не в том направлении. Пытаюсь позвать сестру по имени, но рот наполняется водой. Я начинаю паниковать и теряю контроль. Я тону. Вокруг становится темнее. Не знаю как, но мне удается всплыть, и кто-то сразу хватает меня за руку. Сначала я думаю, что меня хотят съесть, поэтому пытаюсь вырваться, но, оказавшись над поверхностью воды, понимаю, что это папа. Он подплывает к берегу и передает меня руки мамы. Но я не вижу Лауры. Папа исчезает под водой. Он продолжает всплывать и погружаться снова и снова, а я думаю только о том, что не вижу Лауру. — Нэд начинает плакать и быстро говорить. — Я пытаюсь вырваться из рук мамы и вернуться в озеро. Я выкрикиваю имя сестры, прошу маму отпустить меня, но она только крепче сжимает свои объятия. Я так зла. Я бью ее кулаками в грудь и требую отпустить, но она не делает этого. И я все еще не вижу Лауру.

Тело Нэд трясется так, что я начинаю сомневаться, что мой метод сработает.

— Вспомни этот момент; вспомни свой страх перед водой. Ты помнишь?

— Да, — практически кричит она.

— Вот и хорошо, потому что это последний раз, когда ты думаешь о нем, заходя в бассейн, в озеро или даже в океан. Это последний раз. Все плохие воспоминания сейчас будут заменены новыми. С этого момента, оказавшись в воде, ты будешь вспоминать мои руки, которые скользят по твоей обнаженной коже.

Я слегка отстраняюсь и провожу пальцами по ее животу. Она дрожит, но уже не от страха.

— Ты будешь вспоминать то, как ощущались мои губы на твоей шее. — Я прижимаю губы к ее коже на несколько секунд. — Сосредоточься на этом, Нед, — шепчу я и начинаю прокладывать дорожку поцелуев вдоль шеи к ключице. Целую ее плечи и спускаюсь к груди.

— Ты чувствуешь это? — медленно спрашиваю я. Она кивает. — Только не открывай глаза, пока я не попрошу об этом. Мне нужно, чтобы ты сосредоточилась на ощущениях.

— Хорошо.

Я целую Нэд в губы, опускаю руку на ее спину и медленно развязываю верх бикини, продолжая отступать все глубже в бассейн. Когда вода прикрывает ее грудь, я останавливаюсь и снимаю его. Едва вода касается ее обнаженной груди, она вскрикивает. Я медленно спускаю с нее трусики, не отводя взгляд от ее лица. Как же она прекрасна. Нэд тяжело дышит, я просовываю язык ей в рот и изучаю каждый его дюйм, а потом отрываюсь, чтобы мы могли глотнуть воздуха.

— Переступи через них, — шепчу я, наклонив голову и касаясь ее лба своим. Опустив взгляд, я вижу, как она выполняет мою просьбу. Трусики остаются лежать на дне бассейна, а я снова смотрю на нее.

— Все еще доверяешь мне? — спрашиваю я.

— Безраздельно, — шепчет она.

Это все, что мне было нужно. Я обнимаю ее одной рукой за талию и крепко прижимаю к себе, а другую опускаю под воду и кладу между ее ног. Нэд вскрикивает, а я стою и наблюдаю за тем, как она сходит с ума от предвкушения. Она облизывает языком пересохшие губы и в этот момент мои пальцы приходят в движение. Медленно. Мучительно медленно. Нэд сжимает бедра вокруг моей руки, но это не останавливает меня. Она прикусывает нижнюю губу и из ее рта начинают вырываться тихие стоны. Я не произношу ни слова. Не двигаю ни одним мускулом. Только рукой между ее бедер. Вскоре помещение наполняет ее тяжелое дыхание и стоны. Нэд крепко цепляется за мою руку, которая поддерживает ее, а ее ногти впиваются мне в кожу, но это не имеет значения.

Она опускает голову мне на плечи и по мере того, как моя рука начинает двигаться быстрее, ее дыхание становится тяжелее и отрывистее. Я чувствую его жар на своей коже.

— Коул… — шепчет она мое имя. Мне хочется убрать руку и самому погрузиться в нее, но сейчас — все только для Нэд, для ее удовольствия. Все только для нее.

Ее голос, снова и снова повторяющий мое имя, становится громче. Нэд откидывает голову назад, и я накрываю ее рот своим, заглушая крики и стоны. Моя рука начинается двигаться быстрее, и я чувствую, что Нэд теряет контроль. Она отрывается от моего рта и кричит. Ее ноги становятся как желе, а сама она сильно дрожит. Я вытаскиваю руку из воды и кладу ее на талию Нэд. Она опускает голову мне на грудь и пытается прийти в себя. Когда ее дыхание замедляется, я шепчу ей на ухо:

— Открой глаза и оглянись.

Когда Нэд видит, что нас окружает вода, то на ее лице появляется выражение шока. Она крепче прижимается ко мне, но я чувствую, что она расслаблена.

— Каждый раз, когда ты окажешься в воде, я хочу, чтобы ты вспоминала этот момент. Вспоминала, как ты полностью потеряла контроль, но ничего страшного не произошло. Потому что я тебя держал. Я никогда не позволю тебе утонуть. Никогда. Ты в безопасности, Нэд. С тобой все в порядке, детка.

— Я сделала это, — с улыбкой шепчет она в ответ. — Спасибо. — Нэд опускает голову мне на грудь и начинает плакать. — Большое тебе спасибо.

Мы долго стоим посреди бассейна, а потом делаем все, чтобы она могла вычеркнуть еще один пункт из своего списка желания.

Нэд учится плавать.

Глава 26

Бреннан

2 недели спустя

Я просыпаюсь от того, что Нэд задыхается. Моргаю несколько раз, чтобы прийти в себя и включаю светильник, а потом глажу ее по спине.

— Все нормально, дыши.

Нэд, держась за грудь, садится на кровати. У нее красное лицо и она отчаянно ловит ртом воздух. Я вскакиваю и несусь на кухню. Хватаю из ящика стакан и, наполнив его водой, бегу обратно в комнату, по пути щелкая выключателем. Нэд берет стакан из моей отчаянно трясущейся руки и в один глоток выпивает половину воды. Когда прохладная жидкость, наконец, попадает ей в рот, она закрывает глаза и молча сидит. Я жду, когда она, наконец, заговорит.

— Спасибо, — шепчет Нэд, как только у нее восстанавливается дыхание. Я сажусь рядом с ней, забираю стакан и ставлю его на прикроватный столик, а потом поворачиваюсь и убираю волосы с ее лица за уши.

— Детка, мы уже как две недели вернулись из Нью-Йорка, а ты все также ужасно кашляешь. Я знаю, что ты ненавидишь врачей лекарства, но мне кажется, тебе стоит провериться.

— Мне просто нужен сироп от кашля. Я ленилась его принимать. К тому же, это ты виноват, что я кашляю.

— Я?

— Да, в том бассейне в Париже было холодно. Один из нас просто обязан был заболеть. Когда мы вышли из него, я едва могла чувствовать свои пальцы.

— Насколько я помню, твои пальцы очень даже хорошо работали, — шучу я. Она бьет меня по голове подушкой, и я отвечаю тем же, а потом хватаю ее за талию и ложусь на спину. Она опускается вслед за мной. Я крепко обнимаю ее и улыбаюсь.

— Сколько сейчас времени? — шепчет Нэд, гладя меня по лицу.

Я поворачиваюсь и беру телефон.

— Почти девять утра, мне вот-вот нужно уходить.

— Во сколько собеседование?

— В половине двенадцатого.

— Нервничаешь?

Я качаю головой.

— Это мое шестидесятое собеседование за две недели; у меня было слишком много отказов, чтобы я перестал нервничать. Думаю, все дело в том, что мне, на самом деле, нечего терять.

— Ну, у меня такое чувство, что сегодня у тебя все получится. Я очень горжусь тобой.

— И как именно ты мной гордишься? — с намеком поигрывая бровями, интересуюсь я.

— Мистер Коул, вы думаете только об одном.

— Если это касается вас, мисс Уотерс, то да, — отвечаю я, целуя ее в губы.

— Перестань, а то заразишься.

— Мне все равно. Я приму все, что ты предлагаешь.

— Это слишком.

— Нет, это любовь. Она заставляет тебя забыть о своих яйцах и стать поэтом. — Нэд откидывается на спину и смеется.

— Я уверена, что твои яйца все еще на месте.

— Шпионила за ними?

— В этом нет необходимости, они больше времени проводят на свежем воздухе, чем в штанах.

— Не могу не согласиться с этим.

— К тому же, я никогда не слышала от тебя ничего поэтичного.

— Правда? Я очень поэтичный, ты определенно плохо слушала меня, детка.

— Ну давай, скажи мне что-нибудь, — приподнявшись, с улыбкой произносит Нэд.

— Я вот так сходу не могу; настоящему поэту нужно время на подготовку.

— Вранье, поэзия — это как рэп. Ты должен уметь импровизировать или боишься?

— Пфф, я не боюсь и могу импровизировать, — отвечаю я, закатывая глаза.

— Ну так, давай. — Ладно, если ей хочется поэзии, то будет ей поэзия. Я пристально смотрю на Нэд несколько секунд, а потом откашливаюсь.

— Начнем… Мне нравятся твои бедра и колени, раздвинь свои ноги, чтобы я мог войти.

Нэд давится смехом и закрывает лицо ладонями.

— О боже, мой парень такой идиот.

— Детка, но ты ведь просила поэзию.

— Это — не поэзия.

— Конечно же, да! Я могу сочинить что-нибудь еще.

— Пожалуйста, не нужно. Мне кажется, тебе пора собираться на интервью.

— Если бы я не знал тебя лучше, то подумал бы, что ты пытаешься избавиться от меня.

— И с чего ты это взял? — сделав невинное выражение лица, интересуется она.

— Я просто предположил, — отвечаю я, быстро целуя ее в лоб и вскакивая с кровати. — И прекрати пялиться на мою задницу. — Я слышу, как комнату наполняет звук ее смеха и, как всегда, улыбаюсь. Включаю воду и, сняв боксеры, встаю под душ, а потом, закрыв глаза, наслаждаюсь горячими каплями воды, стекающими по моей спине.

С тех пор как мы вернулись из Парижа, у нас все хорошо. Несмотря на то, что технически мы вращаемся в разных мирах, им удалось идеально вписаться друг в друга. На самом деле мы видимся не так часто, как этого хотелось бы мне. Нэд заключила ту крупную сделку в Париже и, пока не болела круглыми сутками, готовилась к открытию нового завода. Я же ищу работу. Если я не стою в очереди на прослушивание, то либо раздаю свои резюме, либо прохожу собседования. Конечно, мне хочется большего, но я понимаю, что для того, чтобы добиться этого, нужно много работать.

Нэд даже не представляет себе, как вдохновляет меня. Она столького достигла в своем возрасте, но все равно продолжает двигаться дальше. Благодаря ей мне хочется стать лучше. Ну а самое удивительное, что каждый день я узнаю о ней что-то новое. Вчера, например, я понял, что она ест только желтые и зеленые леденцы, а позавчера — что она никогда не ест первое печенье в упаковке. Она такая странная, но мне это нравится. Даже при мысли о ней, на моем лице расцветает улыбка.

А когда она разговаривает, мне искренне хочется слушать ее. С другими женщинами такого никогда не было. Я задаю ей вопросы только для того, чтобы еще раз услышать ее голос. И я ненавижу тот факт, что она больна. Я знаю, что Нэд больно, но она делает вид, что это не так, но я часто ловлю ее за тем, что она хватается за грудь. Она постоянно отмахивается и говорит, что все нормально, но в последнее время я стал относиться к ее словам с недоверием.

Меня убивает, когда я вижу, как она убирает очередной неоткрытый конверт в верхний ящик стола или не отвечает на звонки с незнакомого номера. Над нами будто висит туча и в любой момент может пойти дождь, но мы делает вид, что ее нет, хотя напоминание о нем все время находится перед глазами. И мы больше не разговариваем о ее болезни. Это бессмысленно. Я просто хочу наслаждаться каждой минутой, которая у нас осталась.

Неожиданно кто-то обнимает меня за талию, и я испуганно подпрыгиваю.

— Эй, — шепчу я, поняв, что это Нэд. Она молча проводит руками по моему телу, а потом кладет их на плечи и начинает разминать их. Я издаю тихий стон. Кажется, я переживал по поводу собеседований и прослушиваний больше, чем думал.

— Так хорошо.

— Ты напряжен. — Я киваю. Она массирует сильнее и глубже. Я закрываю глаза и сильнее прижимаюсь к ее рукам. — Мне нравится заботиться о тебе.

— Мне тоже нравится, когда ты заботишься обо мне. Но заботиться о тебе мне нравится гораздо больше.

— Я знаю. — В голоса Нэд слышится улыбка.

— Тебе нужно отдыхать.

— У меня всего лишь небольшой кашель и легкая усталость, люди работают и с худшими симптомами.

— Верно, но разве не лучше будет, если ты выздоровеешь скорее?

— Наверно. Но у меня сегодня только немного бумажной работы. Я могу сделать ее, лежа в постели. Мне просто не нравится лежать без дела. Я сразу начинаю чувствовать себя бесполезной.

Я поворачиваюсь, и она опускает руки.

— Заверяю тебя, ты далеко не бесполезная. — Я беру с полки шампунь и, развернув, притягиваю Нэд ближе, чтобы намочить ей волосы. Потом отступаю вместе с ней немного в сторону от льющейся воды, выдавливаю на ладонь шампунь и начинаю мыть ей голову. Нос мгновенно наполняет аромат клубники и сливок. Он всегда будет ассоциироваться у меня с Нэд. Шампунь начинает пениться и она, наслаждаясь движениями моих пальцев, откидывает голову назад. Я опять отступаю под воду. Нэд крепко сжимает глаза, а я смываю с ее волос шампунь. Это процедура повторяется три раза, а потом мы оба принимаем душ и выходим.

Едва мы начинаем вытираться насухо, как Нэд начинает кашлять.

— Хочешь, я куплю сироп от кашля по дороге домой? — спрашиваю я.

— Нет, через час должна прийти Мисти. Я попрошу ее.

— Хорошо. Ты уверена, что с тобой все в порядке?

— Да. Лучше сосредоточься на интервью. Ты слишком беспокоишься обо мне.

— Это моя работа.

Нэд в ответ только улыбается.

Закончив одеваться, мы завтракаем и разговариваем. Она мало есть, потому что, по ее словам, от кашля у нее болит горло. Мне удается убедить Нэд выпить стакан апельсинового сока и съесть банан. Я проверяю, что у нее есть все необходимое, после чего она практически выталкивает меня за дверь.

На собеседование я еду на ее машине. Первое, что я планирую сделать, как только начну зарабатывать деньги — это купить свой собственный автомобиль. Деньги, которые перевела мне за работу Нэд, я уже потратил на то, чтобы поменять машину Лайлы. Ничего особенного, просто старый автомобиль дяди Бобби. Он хотел приобрести новый, и по знакомству отдал мне его за невероятно низкую цену. Это сделало Лайлу счастливой, а значит, счастлив был и я.

Я приезжаю на десять минут раньше. Сегодня у меня собеседование на должность бармена; не совсем то, что мне нужно, но пока сойдет. Нэд сказала, что может поговорить с Джонатаном и попросить его дать мне работу в «Эксцентрике», так как она владеет половиной заведения, но я отказался. Я хочу сам найти работу.

Я захожу в «Мэйси». Заведение открывается только вечером, поэтому внутри пусто и довольно темно. В углу один на другой сложены стулья. Я быстро осматриваюсь и насчитываю около двадцати деревянных круглых столов. Самый большой из них рассчитан, по крайней мере, на восемь человек. Это не самое шикарное место, но и уж точно не самое худшее из всех, что я видел. А видел я очень много баров.

— Вы, должно быть, Бреннан?

Я поворачиваюсь и вижу невысокую черноволосую девушку с голубыми глазами, которая выглядит чуть старше меня. Она стоит, положив руку на пышное бедро, и стучит ногой по деревянному полу. До встречи с Нэд я бы определенно попытался приударить за ней и затащить в постель. Но теперь я просто встречаюсь с ней взглядом и киваю.

— Да, — вежливо отвечаю я.

— Я — Джерри, — произносит она, протягивая мне руку для рукопожатия. — Администратор в «Мэйси». Терренса, владельца, сегодня нет, поэтому я проведу собеседование за него.

— Отлично.

Она разворачивается и направляется в сторону темного коридора.

— Идите за мной. Простите за беспорядок, у нас вчера была большая вечеринка, а уборщики придут только в час дня.

— Все не так уж плохо.

— Вы говорите это из вежливости, — смеется Джерри.

— Может быть, — соглашаюсь с ней я.

— Вы раньше уже работали барменом? — интересуется она, включая свет в коридоре. Я наблюдаю за тем, как она идет, и задаюсь вопросом, насколько безопасно для молодой женщины одной проводить собеседование со случайным парнем в таком месте. Интересно, как часто ей приходится делать это?

— Нет, не работал, — честно отвечаю я.

— Почему вы прислали свое резюме?

— Признаться, я хочу быть актером, но это не самая стабильная работа, поэтому мне нужно как-то зарабатывать на хлеб.

— Я ценю вашу честность, — говорит она, останавливаясь перед бордовой дверью. Джерри опускает руку в задний карман «скинни» и вытаскивает связку ключей, а потом засовывает один в замок и открывает дверь.

— Вот мы и пришли, — произносит она, когда мы заходим в маленький кабинет, в котором не помешало бы убраться.

Джерри обходит деревянный стол и садится ко мне лицом.

— Устраивайтесь, — показывает она на стул напротив. Я сажусь и начинаю внимательно наблюдать за ее действиями. Девушка достает стопку бумаг и, ругаясь, начинает рыться в ней.

— Этот мужчина чертовски не организован. Я работаю здесь уже пять лет и до сих пор не могу привыкнуть к тому, как он хранит документы. Вы уверены, что не хотите работать помощником администратора? — спрашивает она, блеснув зубами.

— Определённо уверен, — отвечаю я, осматривая разбросанные по кабинету бумаги.

— Не могу сказать, что виню вас за это. Вот, нашла. Ну что, приступим. Бреннан Коул, — читает она с листа, который держит в руке. — Двадцать пять лет. Судя по оценкам, хорошо учился в школе. Последние семь месяцев безработный. — Джерри поднимает на меня взгляд. — Вы быстро учитесь?

— Да, если это необходимо.

— Вы разбираетесь в алкоголе?

— Лучше, чем следовало бы.

— Как вы сходитесь с людьми?

— Довольно неплохо, у меня никогда не было с этим проблем.

— Отлично. А теперь, не хочу показаться грубой, но вы довольно сексуальный парень. Статистика такова, что парням нравится, когда их обслуживают сексуальные девушки, а девушкам нравится, когда их обслуживают сексуальные парни. Вы сможете играть эту роль?

Она спрашивает, смогу ли я флиртовать? Да я профи.

— Смогу, — ухмыляюсь я. Она ерзает на стуле, а я улыбаюсь, видя ее реакцию на меня.

— Я это уже поняла. А у вас есть девушка?

— Есть.

— У нас будут с ней проблемы?

— Нет.

— Как насчет мамаш с вашими внебрачными детьми, сумасшедших бывших или сталкерш? — Мне так и хочется рассмеяться, но она говорит с совершенно серьезным видом.

— Нет.

— Хорошо, тогда мы вас берем. Начнете в следующую пятницу. У вас будет испытательная смена. В этот день у нас бывает достаточно много народу, чтобы вы могли понять и прочувствовать, что от вас требуется. Выживите, и работа будет вашей на постоянной основе.

— Серьезно?

— Я никогда не шучу. У меня нет на это времени. — Она ведет себя более взросло, чем выглядит. Может быть, так оно и есть?

— Ну, спасибо.

— Не за что, только не поведите меня. А теперь, если не возражаете, у меня много дел, — произносит она, поднимаясь со стула.

— Конечно, — отвечаю я и делаю то же самое. Я жду, когда она пройдет мимо, а потом следую за ней. Мы подходим к входной двери, и я с улыбкой поворачиваюсь к ней. Не могу дождаться, чтобы рассказать обо всем Нэд. Она ведь говорила, что у нее хорошее предчувствие.

— Если вы по какой-то причине не сможете прийти, то позвоните, пожалуйста, вот по этому номеру. И не обманывайте нас, иначе упустите свой шанс, — предупреждает Джерри.

— Я приду.

— Отлично. Тогда увидимся в пятницу.

— Да, увидимся. — Это было самое странное собеседование из всех, что у меня были. Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не начать танцевать. Оказавшись в машине, достаю из кармана телефон. Мне дважды звонила Нэд. Решаю, что стоит вначале переговорить с Лайлой, потому что если я начну разговаривать с Нэд, то мне захочется как можно скорее вернуться домой, чтобы продолжить общаться с ней. Поэтому я набираю номер Лайлы.

— Привет, — отвечает она после второго гудка.

— И кто это у нас такой жизнерадостный?

— Нет ничего плохого, чтобы быть счастливой, братишка. Тебе и самому, судя по всему, весело.

— Это потому что я только что получил работу.

— Что? Боже мой, я так горжусь тобой, Брен!

— Спасибо. Вообще-то, у меня будет испытательная смена, но если все пройдет хорошо, то работа станет моей.

— Как замечательно! Я знала, что ты сможешь это сделать.

— Спасибо.

— А что за работа?

— Всего лишь барменом.

— Это не всего лишь, Брен. Это работа. Хорошая работа. А что сказала Нэд? — взволнованно спросила Лайла.

— Я еще не разговаривал с ней, ты узнала об этом первая. Как только закончу общаться с тобой, то сразу позвоню ей.

— Тогда мне лучше отпустить тебя. Но, правда, Брен, я так горжусь тобой.

— Спасибо, сестренка. Это много для меня значит. Созвонимся. Хорошо?

— Хорошо. Люблю тебя.

— И я тебя.

— Пока, — произносит она перед тем, как повесить трубку. Я замечаю, что смотрю на телефон и улыбаюсь. Жизнь, наконец, начинает налаживаться. Как бы мне хотелось, чтобы мама видела это. Я нахожу номер Нэд и взволнованно прижимаю трубку к уху. Она отвечает практически мгновенно.

— Бреннан. — Я недоуменно морщусь.

— Мисти? — Ее голос звучит как-то странно, да и вообще, почему она отвечает на телефон Нэд? У меня внутри все опускается.

— Я пыталась дозвониться до тебя.

— Зачем? Что случилось?

— Это Нэд, ее забрали в больницу.

Мой мир замирает и погружается в абсолютную тишину. Я стою, будто заледенев, и пытаюсь понять, как всего шесть слов способны вдребезги разбить твою жизнь.

Глава 27

Бреннан

Поездка до больницы проходит как в тумане. Я задал себе тысячи вопросов.

Как это может происходить? Неужели наше время уже вышло? Или я что-то пропустил? Почему это происходит. Почему сейчас?

У меня нет ответа ни на один вопрос, но они все равно крутятся у меня в голове. Прибыв в отделение, в которое положили Нэд, я начинаю засыпать вопросами Мисти.

— Что произошло? — Она в панике, а глаза у нее красные и опухшие.

— Я не знаю, Нэд кашляла и кашляла, а потом начала жаловаться на боль в груди. Она думала, что просто перетерпит, но ей стало так плохо, что мне пришлось вызвать скорую помощь. — Мне хочется ударить по чему-нибудь. Я должен был быть с ней.

— Где она? — спрашиваю я, осматриваясь. Мое поведение привлекло внимание нескольких человек, но мне наплевать на это.

— Она в палате с доктором, но пока к ней никого не пускают.

— Я не никто, — говорю я, направляясь к женщине, которая сидит за регистрационным столом. — Мне нужно знать в какой палате находится Нэдди Уотерс. — Она с раздражением смотрит на меня и закатывает глаза, как будто сталкивается с подобным поведением каждый день.

— Вы член семьи?

— Я ее парень.

— Тогда, боюсь, вам придется подождать в зале ожидания вместе с другими посетителями. Мы дадим знать, когда вы сможете пройти к ней.

— Я не собираюсь никуда уходить, пока не увижу ее. Мне наплевать на ваши правила, я иду к ней.

— Боюсь, это противоречит нашей стандартной процедуре…

— Наплевать, либо вы разрешаете мне пройти в чертову палату, либо я сам найду ее.

— Брен, — раздается за моей спиной голос. Я поворачиваюсь и вижу Бобби, который стоит рядом с Мисти. На секунду я задаюсь вопросом, что он тут делает, но у меня есть более важные проблемы, поэтому я моментально забываю об этом. — Успокойся и позволь мне решить этот вопрос, — спокойно произносит он. – Неожиданно я понимаю, что в моих глазах стоят слезы. В груди становится так тесно, что мне кажется, будто я перестану дышать, если они не скажут где, черт возьми, находится Нэд.

Я наблюдаю за тем, как он подходит к столу.

— Послушайте, я понимаю, что у вас есть правила, но семья Нэд живет в Огайо. Однако я могу заверить вас, что мой друг именно тот человек, которого она захочет увидеть. Думаю, мы можем избежать проблем, если вы просто сходите и зададите несколько вопросов. А там посмотрим, можно ли будет сделать некоторые послабления в процедуре.

Женщина пристально смотрит на Бобби, а потом на меня. Ее взгляд смягчается, и она кивает головой.

— Подождите, я посмотрю, что можно сделать. — Она отходит, а потом снова поворачивается к Бобби. — Но я ничего не обещаю.

— Я понимаю, — отвечает он и подходит ко мне. Я продолжаю смотреть в пол. Я даже не могу ясно мыслить. Все, что мне нужно — это узнать, что происходит. — Брен, — шепчет Бобби. Я не отвечаю. — Брен, — повторят он. Я поднимаю голову, и по моему лицу начинают катиться слезы. Я ничего не могу с этим поделать. Мне хочется закричать и сказать себе перестать плакать, но Нэд стала слишком важна для меня. Ничто не могло подготовить меня к таким эмоциям.

Бобби вытирает рукавом футболки мои слезы, обнимает меня и шепчет на ухо:

— Я знаю, это тяжело, но сейчас Нэд нужно, чтобы ты был сильным. Твое лицо должно сказать ей, что все будет хорошо.

— Но откуда мне это знать? - Он отстраняется и смотрит мне в глаза.

— Ты этого не знаешь, но должен вести себя будто это не так. Именно Нэд сейчас нужна поддержка. Если тебе хочется поплакать, то сделай это дома. А теперь вытри слезы, подними голову и будь тем мужчиной, которого ей нужно видеть.

Я киваю и небрежно вытираю слезы тыльной стороной ладони, а потом делаю глубокий вдох и поднимаю голову как раз в тот момент, когда к нам подходит регистратор. Задержав дыхание, жду ее ответа.

— Мисс Уотерс хочет видеть вас, — тепло говорит она, ничем не напоминая мне ту женщину, к которой я недавно обращался.

— Спасибо. — Я поворачиваюсь к Бобби и вижу, что мой друг обнимает плачущую Мисти. Он кивает мне и я, кивнув ему в ответ, следую за женщиной-регистратором в неизвестное.

Она заводит меня через коричневые двери в маленькую палату, в которой лежит моя девушка. Нэд слабо улыбается мне, а я подбегаю к ней и обнимаю. И только в этот момент понимаю, что практически не дышал с того момента, как получил звонок от Мисти.

— Со мной все в порядке, — шепчет она, уткнувшись мне в грудь.

— Мне стоило остаться с тобой.

— Главное, что сейчас ты здесь. Это все, что имеет значение.

Я отстраняюсь от Нэд и смотрю на нее, чтобы убедиться, что она настоящая. Такое ощущение, что у меня дежавю, и только вчера я смотрел на все эти трубки, прикреплённые к телу моей сестры.

— Что произошло? — спрашиваю я.

— Я не знаю. Просто у меня начала болеть грудь. А потом боль стала настолько сильной, что я подумала, что умру.

— Это началось сегодня?

Нэд склонила голову. А потом с виноватым видом покачала ею.

— Нет, но сегодня мне стало совсем плохо. Я была больше не в состоянии скрывать боль.

— Почему ты ничего не сказала мне?

— Потому что знала, что ты начнешь паниковать.

— Конечно, я бы начал паниковать. Мы не должны ничего скрывать друг от друга, — раздраженно произношу я.

— Я знаю. Прости.

Я смотрю на Нэд и понимаю, что не могу больше злиться на нее. Я просто рад, что с ней все в порядке. Не знаю, чего я ожидал, когда мне позвонила Мисти, но уж точно не этого. А чего-то гораздо худшего.

— И что теперь?

— Скоро должен прийти врач с результатами анализов.

— Ты голодна?

— Нет, я уже перекусила, да и настроения есть у меня сейчас нет.

— Ладно, давай дождемся результатов анализов, а потом поедем домой.

Нэд не произносит ни слова.

— Что? — спрашиваю я.

— Они сказала, что сегодня я должна остаться в больнице.

— Почему? Ты ведь нормально выглядишь. — Я снова начинаю нервничать. Почему они собираются держать ее здесь?

— Да, но, кажется, врачи считают по-другому. Ты ведь знаешь, что это последнее место, где мне хотелось бы быть. Мне уже сделали выговор за игнорирование их звонков и писем.

Я улыбаюсь.

— Моя бунтарка. — Она заметно расслабляется.

— Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты.

— Вообще-то, ты игнорировала их письма и звонки еще до меня. Так что, кто знает, может, именно ты испортила меня.

— Сомневаюсь в этом.

— Как ты себя чувствуешь?

— Честно? Намного лучше. Я всю еще кашляю, однако боль в груди уже не такая сильная. Но я немного устала.

— Как только узнаем результаты, ты сможешь отдохнуть.

— Хорошо. А как Мисти?

— Она выглядела немного напуганной, но у меня не было особой возможности поговорить с ней. Моей главной целью было добраться до тебя.

— Я рада, что это так.

— Ты всегда будешь в приоритете для меня, — заверяю ее я.

— Расскажи мне о собеседовании.

— Оно было странным.

— Почему?

— Начнем с того, что на нем присутствовали только я и какая-то женщина по имени Джерри, которая задавала мне поистине странные вопросы.

— Например? — На губах Нэд играет маленькая улыбка, как будто ее радует то, что я оказался в неловкой ситуации.

— Ну, есть ли у меня девушка, или мамаша с внебрачным ребенком от меня, или сумасшедшая бывшая.

Нэд начинает смеяться.

— Пожалуйста, скажи мне, что ты тут же придумал историю о сумасшедшей мамаше с внебрачным ребенком? — Кажется, ее это очень веселит.

— Нет.

— О, я разочарована, малыш. Ты ведь актер! — подтрунивает она надо мной.

— Да, но мне хотелось устроиться на работу.

— Какая скука. А я-то подумала, что ты сексуальный и дерзкий парень, когда впервые увидела тебя.

— Ой, да ладно, ты ведь понимаешь, что я лучше всех.

— Ха! У тебя слишком большое самомнение! Откуда ты знаешь, что я не сравниваю тебя со всеми своими сексуальными бывшими?

— Потому что я видел Утырсона, детка. Так что даже не переживаю по поводу твоих бывших.

— Эй, я думала, что вы теперь друзья, — хихикает Нэд.

— Нет. Просто мне нравится держать друзей поблизости, а врагов еще ближе. Утырсон находится в топе моего листа врагов с того момента, как заявил о своей неумирающей любви к тебе. А у меня инстинкт собственника — я мечу то, что принадлежит мне.

— Хочешь сказать, что собираешься пописать на меня?

— Если придется.

— Фу, это так мерзко!

— Ты сама спросила!

В этот момент открывается дверь, и мы снова возвращаемся в реальность. В палату входит невысокий мужчина азиатской наружности с папкой-планшетом. Он смотрит на нас своими темными глазами, а потом на его лице расплывается улыбка. За ним стоит худощавый парень со светлыми волосами, похожий на студента.

— Здравствуйте. Меня зовут доктор Чен, а это доктор Майклс. Я получил результаты анализов и надеюсь, что сейчас подходящее время, чтобы поговорить с вами о том, что происходит? — спрашивает он Нэд.

— Да.

— Вы не против, чтобы ваш…

— Парень, — отвечаю я на незаданный вопрос.

— Парень находился в палате?

— Нет, я хочу, чтобы он был здесь. — Нэд поворачивается и улыбается мне.

Доктор Чен подходит ближе и смотрит на свои записи.

— Как вы уже знаете, мы провели ряд анализов. Согласно моим данным, вы уже в курсе своего диагноза. — Нед кивает. — Тем не менее, вы отказались от лечения? — Он не обвиняет ее, нет. В его голосе звучит, скорее, любопытство.

— Да.

— Уверен, у вас были для этого причины, и я нахожусь здесь не для того, чтобы обсуждать ваше решение. Но дело в том, что ваше состояние ухудшилось. — Я молчу. Мне ненавистна мысль о том, к чему идет этот разговор.

— Насколько? — тихо спрашивает Нэд.

— У вас расширилось сердце, мисс Уотерс. Оно начало прижиматься к легким, вот почему вы так много кашляете. Сейчас ваши легкие получают меньшее количество кислорода, чем раньше. — Нэд кивает, не отводя от него взгляд. — Один из клапанов в сердце полностью повреждён и внутри него, к несчастью, образовался тромб. Сейчас все усложняется тем, что часть этого тромба оторвалась и движется в сторону правого легкого.

— Именно поэтому мне больно?

— Совершенно верно. — Доктор Чен замолкает на секунду, а потом продолжает, — Мисс Уотерс, мне нужно обсудить с вами еще кое-что, но информация слишком личная. Вы уверены, что не хотите услышать ее сначала сами?

Нэд моментально качает головой.

— Он остается. — Ее ответ наполняет меня чувством, которое я даже не могу описать. Я беру ее за руку и нежно сжимаю ладонь.

— Как вы знаете, мы провели несколько анализов крови сегодня. Один из них показал, что вы беременны. Вы об этом знали? — Она замирает, а у меня внутри все опускается, и я не могу отвести взгляд от ее губ. Я не могу осознать того, что сказал доктор. Беременна?

— Нет, — шепчет Нэд.

— Я так и думал, — с сочувствием произносит он.

— Я не понимаю…

— Я знаю, что это неожиданно для вас, но, учитывая вашу текущую ситуацию, нам нужно принять решение как можно скорее.

— Какая у меня текущая ситуация?

— Принимая во внимание то, что ваше сердце ослабло донельзя, трансплантация¹⁴ — это единственный выход. Я знаю, что с вами уже обсуждались риски и возможные последствия этой процедуры. — Нэд согласно кивает.

— А без трансплантации?

— Без трансплантации, я не знаю. Мы можем назначить вам лечение, чтобы держать симптомы под контролем, но никаких гарантий дать не можем. Сердце, возможно, продолжит работать несколько недель, месяцев, а может год. Точного ответа дать просто невозможно.

— Что насчет ребенка?

— Беременность оказывает большое влияние на нормальное функционирование тела. В вашем состоянии гораздо большее, мисс Уотерс. Вы можете подвергнуть себя невероятному риску, — говорит доктор Чен.

— А женщины в моем состоянии когда-нибудь рожали детей?

— Это большая редкость, но рожали. Однако, если вы решите продолжить беременность, то нам придется ограничить медикаментозное лечение. Если вы и выносите ребенка, то роды очень сильно повлияют на работу вашего сердца, даже если вам будет назначено кесарево сечение. Вы много времени проведете в больнице под постоянным наблюдением. Это серьезное решение, которое может подвергнуть риску и мать, и ребенка. — С этими словами он смотрит на нас обоих. — Беременность может существенно уменьшить срок вашей жизни. Но мы не можем с уверенностью предсказать, что действительно произойдет.

— И что вы предлагаете? — спрашивает Нэд, не отводя от него глаз.

— Я не могу вам ничего предлагать, мисс Уотерс; решение должно целиком и полностью принадлежать вам. Но многие женщины в вашей ситуации предпочитают прервать беременность, чтобы иметь больше шансов на жизнь.

— Это не вариант, — заявляет она. Я резко вскидываю голову, чтобы посмотреть на нее, но Нэд не реагирует на меня. Впервые я понимаю тот кошмар, который пережил Джейми, когда Лайла лежала в больнице. Когда я услышал, что Нэд беременна, моим первым чувством был ошеломляющий взрыв любви, но, поняв, что это ставит ее жизнь под угрозу, я мгновенно принимаю решение. Я выбираю Нэд. Пусть это делает меня чудовищем и эгоистом, но я не вижу другого пути. Если есть хоть малейший шанс не потерять ее, я выбираю его.

— Нам нужно обсудить это, — говорю я.

— Тут нечего обсуждать, — твердо отвечает она.

Доктор Чен откашливается, а студент неловко переступает с ноги на ногу.

— Уверен, вам есть, над чем подумать. Я вернусь утром, чтобы осудить ваш выбор. — Ни один из нас не отвечает ему, и он выходит из палаты в полной тишине.

— Нэд, — нежно произношу я. Она даже не смотрит на меня. — Нэд, взгляни на меня, детка. — Она медленно поворачивает голову, и я вижу, что в ее глазах стоят слезы.

— Не проси меня делать выбор, Коул, потому что я не могу поступить иначе. Я знаю, ты не понимаешь этого… Знаю, что мы только что узнали об этом, но жизнь нерожденного ребенка уже важнее моей.

— Я понимаю, правда, понимаю, но Нэд, ты ведь слышала, что он сказал. Ты рискуешь не только своей жизнью, но и ребенка.

— Не надо, — строго произносит она. — Не делай этого. Не веди себя так, как будто тебе не наплевать на ребенка, потому что это не так. Я вижу это по твоему лицу. Ты ни на секунду не задумался о том, что эта невинная маленькая жизнь, растущая внутри меня, заслуживает того, чтобы ей дали шанс.

— Я ничего такого не говорил.

— Но ты подумал.

— Ты слишком сгущаешь краски. Неужели ты думаешь, что у меня чуть не остановилось сердце, когда я услышал, что ты беременна? Черт, я никогда не знал, что хочу ребенка, пока доктор не сказал об этом. Я никогда не думал, что буду отцом, однако после его слов у меня внутри что-то перевернулось. Но я не хочу терять тебя ради того, о чем пять минут назад даже не подозревал.

— Как ты можешь так говорить? По твоим словам, только моя жизнь имеет значение? Но здесь, внутри, есть и другая жизнь, — недовольно произносит Нэд, на секунду касаясь своего живота. — И ты просишь, чтобы я выбрала свою? Чтобы посчитала ее более важной? Кто я такая, чтобы принимать такое решение?

— Человек, которому небезразлична собственная жизнь. Человек, который хочет жить, — ворчу я.

— Я хочу жить! Ты думаешь, что я хочу оставить все и всех, кого люблю? Ты и правда считаешь, что если бы у меня был шанс жить, то я не воспользовалась бы им? Да? Я не хочу умирать, — тихо произносит она, и по ее щекам начинают катиться слезы. — Я не хочу умирать. Я хочу жить. Я до боли хочу жить. Я не хочу оставлять тебя. Не хочу представлять себе жизнь, в которой мы не вместе. Я не хочу этого. — Впервые я вижу Нэд полностью разбитой. В ее глазах страх и грусть. Я так зол, что не могу забрать у нее эту боль.

— Тогда борись. Ради нас. Ради самой себя, — шепчу я.

— Я борюсь каждую минуту каждого дня, но я устала. — Она берет меня за руку и кладет наши ладони на живот. — Мы сделали это, Коул. Мы сотворили маленькую жизнь и мне ненавистна мысль о том, что эта невинная душа может вырасти без меня, но еще тяжелее знать то, что у нее никогда даже не было шанса. Я очень люблю тебя, Коул. Больше, чем кого-либо в жизни. Вот почему я уже люблю и этого ребенка. Потому что он часть тебя и меня. Он наш. А мы идеально подходим друг другу. Этот ребенок тоже будет идеальным, а любовь, которую я чувствую к нему, будет лишь бледным отражением в сравнении с тем, что почувствуешь ты, когда возьмешь ее на руки в первый раз. Ты думаешь, что знаешь, что такое любовь, но это не так. Пока не так.

Она сказала «ее». Я закрываю глаза, опускаю голову на живот Нэд и вдыхаю ее запах. Она гладит меня по затылку, а я плачу.

— Однажды ты поблагодаришь меня за это решение. Клянусь.

Я киваю, потому что больше не могу говорить. Я не могу сделать того, о чем она меня просит. Она просит меня выбрать жизнь, где не будет ее. Я никогда не смогу поблагодарить ее за это решение.

Мне нужен воздух.

Я поднимаю голову и молча выхожу из палаты. Знаю, мне не следовало это делать. Знаю, мне нужно было вернуться, но сейчас я даже не могу смотреть на нее. Мне нужно выпустить гнев, и я точно знаю, как это сделать…

Глава 28

Бреннан

Я останавливаюсь возле дома Лайлы и выскакиваю из машины. А потом несусь к входной двери и начинаю тарабанить в нее, даже не задумываясь о том, что могу разбудить Софи и Алекса. Я пришел сюда ради одного и это все, что имеет значение.

Дверь открывает озадаченный Джейми.

— Бреннан, что случилось?

— Он еще здесь? — рычу я и захожу внутрь.

— Что? Кто?

— Мой отец. Он. Еще. Здесь? — У Джейми округляются глаза, когда он понимает, что сейчас произойдет.

— Брен, сейчас не место и не время. Тебе нужно успокоиться…

— Просто ответь на чертов вопрос!

Из-за угла выбегает Лайла, а в отдалении раздается плач Алекса. Мне хочется чувствовать себя виноватым, но сейчас я думаю только о себе. Каждое мое действие отдает эгоизмом, но мне наплевать.

— Бреннан, что ты делаешь? — интересуется обеспокоенная Лайла.

— Где он?

— Я здесь. — Голос отца заставляет нас всех повернуть головы. Передо мной предстает его морщинистое лицо. Как только вижу его, моя злость усиливается до невероятных размеров. Я подхожу к нему, но он не выглядит напуганным. Я хватаю его за воротник белой рубашки и с силой впечатываю в стену, а потом начинаю трясти.

— Этого ты хотел? — ору я ему в лицо. — Этого? Теперь ты счастлив?

— Бреннан! — кричит за моей спиной Лайла.

— Счастлив? Ответь мне на чертов вопрос! Именно этого ты всегда хотел?! — Я чувствую привкус соли на своих губах, но отказываюсь отпускать его, чтобы вытереть слезы. — Шесть лет ты пытался сломать меня. Теперь ты счастлив! Рад видеть меня таким жалким! Рад, что я вот-вот потеряю все, что когда-либо любил?

— Бреннан, что, черт возьми, на тебя нашло? Прекрати! — кричит Лайла, не понимая, что ей делать. Если бы такое произошло несколько недель назад, она бы встала между нами, но сейчас сестра выздоравливает после аварии. Нет, я не могу позволить себе зацикливаться на этой мысли.

— Уйди, — твердо произносит отец. — Это разговор между мной и моим сыном.

— Отец, что-то не так. Посмотри на него. Не думаю, что вас двоих стоит…

— Лайла. Уйди. Сейчас же, — повторяет он.

Я слышу шепот Джейми, а потом чувствую, что их больше нет в комнате.

— Ты собираешься отпустить меня? — спрашивает он, как только они уходят.

— Я ненавижу тебя. — Я смотрю в его бесчувственные глаза, и они напоминают мне обо всем, чего мне не хватало все эти годы. Когда я потерял маму и мне нужно было, чтобы он сказал, что все будет хорошо. Когда мне нужно было подсказать как быть настоящим мужчиной. Он украл у меня все это. — Я ненавижу тебя! Ненавижу тебя! Ненавижу! — Я трясу его снова и снова. — На ее месте должен был оказаться ты! По крайней мере, она была бы рядом со мной! Она бы не оставила меня одного!

— Давай, выплесни все наружу, — тихо говорит он.

— Я ненавижу тебя, — едва слышно произношу я, и у меня слегка подгибаются колени.

— Я знаю, — шепчет он в ответ. — Это из-за девушки? Той, что была в больнице?

Я сильнее сжимаю ворот его рубашки.

— Не смей говорить о ней. Ты не достоин того, чтобы даже упоминать ее имя.

— Она рассказала мне о вашем договоре. На следующий день после того, как я поставил тебе синяк, она рассказала мне все. Я знаю, что она умирает, сын.

Я чувствую, что у меня начинает кружиться голова.

— Зачем ей рассказывать тебе что-то? Она бы не стала этого делать?

— Но он сделала. И я рад. Мне нужно было услышать это.

— О чем ты говоришь?

— Я любил твою мать, Бреннан.

Его слова вызывают у меня смех. Я отступаю назад, будто его слова «ударили» меня по лицу. Сейчас я не могу выслушивать это.

— Знаю, ты не веришь мне, но я любил ее. И все еще люблю.

— Ты не любишь ее; с тех пор, как она умерла, ты только и делаешь, что выставляешь ее монстром.

— Я знаю. Ты прав. Я был зол. — Он откидывает голову на стену и закрывает глаза. Я едва могу смотреть на него.

— Я был зол, но никогда не вел себя, как ты.

— Ты сейчас ведешь себя точно так же, как я, сын.

Я в ярости трясу головой.

— Я ничем не похож на тебя. Мне стыдно быть похожим на тебя.

— Это мне стыдно быть таким. Но она все забрала у меня. — Он делает глубокий вдох, и я вижу, что по его щеке катится слеза. Я замираю, потому что никогда не видел, чтобы отец плакал, даже когда умерла мама… он был просто в оцепенении. — Она умерла и забрала с собой мое сердце. Я был так зол на нее. А когда прочитал ее письмо, разозлился еще сильнее. Она провела последние минуты своей жизни, поучая нас как жить, когда ее не будет. Я же хотел, чтобы она боролась. Я хотел, чтобы она жила, а не умерла. Чтобы не оставляла меня одного. Не оставляла своих детей. Я был ради нее тем мужчиной, которым она хотела, чтобы я был. Но она умерла и забрала с собой мою сущность. Она забрала все. Я хотел наказать ее. Мне нужно было знать, что она страдает так же, как и я. Но ее не было рядом.

Осознание пронзило меня, как пуля.

— Поэтому ты заставлял страдать меня.

Он кивает

— Ты так сильно напоминал мне ее. У тебя ее глаза, волосы и даже чувство юмора. В тебе жила ее страсть и жажда драйва. Ты не боялся рисковать и делать ошибки, и я восхищался этим. Именно это я любил и в ней. Поначалу я думал, что смогу восполнить ее отсутствие через тебя. Но чем больше ты напоминал мне о ней, тем больше меня возмущало то, что ты — это не она. Маленьких проблесков ее в тебе никогда не было достаточно, и с каждым днем я негодовал все больше и больше. Твое присутствие разрывало мне душу, и я был в ярости. Мне хотелось сделать кому-нибудь больно. Наверное, правду говорят, что… люди, которым больно, причиняют боль другим.

Мне было неприятно, что по моим щекам сейчас катятся слезы. Я делал все, что в моих силах, чтобы отец никогда их не видел. Каждый раз, когда он причинял мне боль или унижал, я уходил с гордо поднятой головой. Я никогда не позволял ему видеть себя плачущим.

— Все, что ты делал со мной. Все, через что заставил пройти… происходило лишь потому, что ты был зол на нее?

Он кивает. Я смотрю ему в глаза и несмотря на то, что в них читается раскаяние, я вижу только отражение собственной ненависти. Я вижу каждое злое слово, которое он сказал мне, чтобы защитить себя. Мне кажется, что сила жизни и смерти на самом деле заключается в языке, потому что все слова, которые он использовал против меня, с каждым разом убивали меня немножечко больше.

Я вижу каждый раз, когда он бил или пинал меня. Когда запирал входную дверь и заставлял меня спать на крыльце. Я вижу каждый раз, когда он хвалил Лайлу, только для того, чтобы ранить меня. Неожиданно все это превращается в один огромный ком злости, и я бросаюсь на него. Снова хватаю за воротник и трясу возле стены, а он позволяет мне это делать.

— Как ты мог? — кричу я ему в лицо. — Как ты мог так поступать со мной? Я ведь был твоим сыном! Твоим! Я тоже потерял ее и мне было больно! Эта боль разрывала меня на части и вместо того, чтобы сказать, что все будет хорошо, ты заставил меня думать, что я — никто! Я день за днем спал с разным женщинами, потому что считал себя никем! Зачем создавать отношения, если ты не достоин любви? Я был бесполезным маленьким ничтожеством! Именно это ты говорил мне каждый день! Я тоже потерял ее. Ты когда-нибудь думал об этом? Я потерял ее и это чуть не убило меня, но я ведь продолжал любить тебя! Чем больше ты пытался сломить меня, тем больше я любил тебя, а ты продолжал выбивать из меня это! — Я даже не помню тот момент, когда упал перед ним на колени. — Мне просто нужно было, чтобы ты был отцом, черт возьми. Мне нужен был мой отец.

Он тоже падает передо мной на колени. Когда я смотрю ему в лицо, мне так сильно хочется ненавидеть его, но в этот момент я понимаю, что причина, по которой я так зол на отца, кроется в том, что я до сих пор его люблю. Несмотря на все, что он сделал, я все еще люблю его. Отец обнимает меня, а я не сопротивляюсь, чувствуя себя безжизненной тряпичной куклой.

— Мне так жаль, сынок. Так жаль. Я не хочу, чтобы ты был похож на меня. Ты в десять раз лучше, чем когда-либо был и буду я, и я очень горжусь тобой. Я не хочу, чтобы то, что происходит сейчас в твоей жизни, превратило тебя в меня. Ты сильный. Ты справишься, — шепчет он. — Я люблю тебя. — Меня начинает трясти, и я отстраняюсь от него, а потом с трудом поднимаюсь и смотрю на отца сверху вниз. Он ужасно выглядит, но я, скорее всего, не лучше.

Отец не отводит от меня умоляющих глаз, но я разворачиваюсь и убегаю. И продолжаю бежать, пока не оказываюсь перед входной дверью. Я даже не закрываю ее за собой.

— Бреннан, подожди! — За моей спиной раздается голос Лайлы, но я не хочу сейчас оборачиваться к ней. Трясущимися руками открываю машину, вставляю ключ в замок зажигания и уезжаю. Так ни разу и не оглянувшись. Я заставляю себя перестать думать о том, что только что произошло. Стереть из памяти каждое слово, которое было сказано, потому что не хочу сейчас иметь с этим дело.

Такое ощущение, что дорога занимает у меня несколько часов. Наконец, я останавливаюсь возле больницы и поднимаю глаза к верху здания, размышляя о том, какая судьба ждет меня и Нэд. Десять минут спустя я поднимаюсь на этаж, где лежит моя девушка.

Когда я направляюсь в ее палату, медсестра пытается остановить меня, но замечаю женщину-регистратора, которую видел раньше. Она кивает головой, разрешая мне пройти. Я не благодарю ее. У меня нет на это сил. А лишь тихо иду в отдельную палату, в которой находится Нэд.

— Коул? — шепчет она, когда я вхожу, и с беспокойством всматривается в мое лицо. Она пытается сесть, но я качаю головой. Нэд ложится обратно, а я обхожу кровать и, сняв туфли, устраиваюсь позади нее. Молча прижимаю ее к своей груди и чувствую, как она расслабляется, а потом утыкаюсь носом ей в шею и, закрыв глаза, вдыхаю ее запах.

Мы лежим так по меньшей мере двадцать минут, а потом я начинаю говорить. Мне нравится то, что Нэд знает, что мне нужно. Она не задает вопросов и не злится на мою недавнюю реакцию. Она просто дала мне время.

— Прости, – шепчу я ей в спину.

Нэд качает головой и переплетает наши пальцы.

— Все нормально, я понимаю, — тихо произносит она.

— Нет, я был неправ. Я люблю тебя, Нэд, и люблю нашего ребенка. У нас все будет хорошо. Мы будем бороться.

— Я клянусь, что буду бороться изо всех сил, но, если я проиграю, пообещай мне одну вещь, Коул.

Мне не нравится этот разговор, поэтому я ничего не отвечаю, а просто киваю.

— Мне нужно, чтобы ты пообещал, что, несмотря ни на что будешь продолжать идти вперед. Мне нужно знать, что ты не станешь понапрасну тратить ни секунды своей жизни. Мне нужно знать, что даже без меня ты будешь тем же человеком, в которого я влюбилась.

— Нэд.

— Пожалуйста, Коул. Я не знаю, сколько мне осталось, и мне нужно сказать это… ради самой себя. — Я киваю. Она отпускает мою руку и гладит свой живот. — Это девочка… Я чувствую. Ты будешь нужен ей, Коул. Ей необходимо будет, чтобы ты научил ее всему, в том числе тому, что знаешь обо мне. Понимаю, это будет больно, но мне нужно, чтобы ты рассказал ей обо мне все. Личность маленькой девочки формируется по образу и подобию ее матери. Дай ей это. Позволь ей узнать, как сильно я люблю ее. — Я слышу, что она плачет, да и сам изо всех сил стараюсь сдержать слезы. — Не нужно ни о чем сожалеть. Ты ни в чем не виноват. Будь счастлив. Ты подарил мне лучшие дни в моей жизни. Всегда, не задумываясь, прощай, потому что, когда это станет невозможным, ты будешь желать повернуть время вспять. И полюби кого-нибудь снова.

— Я не могу говорить об этом, — произношу я, пытаясь сесть. Нэд поднимает руку и останавливает меня.

— Можешь, малыш, потому что мы с тобой можем говорить о чем угодно. Я хочу, чтобы ты не боялся снова влюбиться. Пообещай мне это.

— Нэд.

— Пообещай, Коул. Мне нужно услышать, как ты говоришь это.

Я зажмуриваюсь, зная, что никогда не нарушу данную ей клятву.

— Обещаю.

— Спасибо. — Она поворачивается и смотрит мне в глаза. Улыбка на ее лице практически разрывает мне душу.

— Я не хочу потерять тебя, — шепчу я ей.

— Ты не потеряешь, я буду рядом каждый день. Ты можешь постоянно разговаривать со мной, вот здесь, — говорит она, прижимая ладонь к своей груди. — А я всегда буду слушать. Обещаю. — Я крепко обнимаю ее и плачу. Я так часто сегодня делаю это, что чувствую себя как развалившаяся калоша. Отец всегда вдалбливал в меня, что мужчины, которые плачут, — слабаки, но это ложь. Раскрыться, показать свою ранимость перед другим человеком — это самое сложное, что я когда-либо делал в жизни, но то, что Нэд позволяет мне делать это, не испытывая стыда, заставляет меня чувствовать себя самым сильным человеком из всех живущих.

— Ты так говоришь, как будто тебя не будет рядом, — шепчу я.

— Возможно, что нет. Нам нужно быть ко всему готовыми, — с грустью отвечает она.

Я смотрю в ее глаза и аккуратно стираю с них слезы.

— Сегодня мой отец впервые за шесть лет сказал, что любит меня. После всего, что произошло, я никогда не думал, что снова услышу эти слова.

— Это чудесно, Коул.

— Вот именно… Мне кажется, что чудеса случаются. Я не откажусь от тебя, Нэд.

— А я и не хочу этого.

— Никогда. Ни в этой жизни, ни в следующей. Я всегда найду тебя.

— А я всегда буду ждать.

Глава 29

Бреннан

2 месяца спустя

Когда я вижу на экране телефона имя Нэд, на моем лице моментально расплывается улыбка.

— Алло…

— Привет, — жизнерадостно произносит она.

— Привет, красавица. Ты в порядке?

— Да. Я просто хотела услышать твой голос.

— Мой сексуальный голос.

— Твое эго так и отказывается уменьшаться в размерах?

— Детка, Фредди — это часть семьи; он был со мной с самого детства. Я не могу просто так избавиться от него.

— Ты дал своему эго имя?

— Да.

— Господи, пусть у нашего ребенка будет больше моих генов. Пожалуйста.

Я смеюсь.

— Обожаю, когда ты звонишь мне во время перерыва, — говорю я, глядя на вывеску «Мэйси» на двери. Я стою на тротуаре, как и всегда, когда наступает полдень.

— А я обожаю звонить тебе. Как работа?

— Неплохо, но в обед у нас будет куча народу. Я начинаю думать, что кто-то пытается заставить меня заплатить за семь месяцев, которые я сидел без работы.

Она смеется.

— И, — продолжаю я, — сегодня на работу заступила новая девушка, которую зовут Кэй-Ли. Скажем так, Кэй-Ли имеет на меня виды.

— В тебе снова говорит твое эго?

— Нееет, это не имеет ничего общего с ним. Но правда, детка, она смотрит на меня так, будто я свежеприготовленный стейк.

— Я смотрю на тебя так же.

— Да, но, когда это делаешь ты, я завожусь. А от взгляда этой Кэй-зиллы у меня мурашки по коже. — Нэд снова разражается смехом.

— Что, не нравится излишнее внимание?

— Черт, нет. Джерри и Терренс, кажется, находят это очень забавным, но я уверен, что некоторые вещи, которые она предлагает нам сделать, можно запросто считать незаконными. — Нэд снова смеется. Я никогда не устану от этого звука. — Как дела у двух моих самых любимых человечков?

— Хорошо. Сегодня мы, страсть как хотим, курицы. Много курицы.

— Мы или ты?

— Мы. Я, правда, считаю, что когда она родится, то сразу начнет есть нормальную твердую пищу.

— Он, наверное, и правда будет это делать, но разве его можно за это винить? Посмотрите на его мамочку-обжору.

— Коул, я же говорила тебе, что у нас будет девочка.

— А я сказал тебе, что у нас будет мальчик.

— И что я получу, если ты окажешься не прав?

— Во- первых, перестань поднимать брови. — Она смеется, и я понимаю, что угадал. — Во-вторых, я прав, без вариантов. Я пустил в тебя мужскую сперму, детка. Я знаю, о чем говорю.

— Во-первых, ты придурок, потому что даже не знал, что делаешь меня беременной, а во-вторых, просто заткнись.

— Какой серьезный аргумент.

— Мне больше ничего не приходит в голову. Во мне теперь живет детский мозг.

— Ты очаровательна. Ладно, мне пора идти, пока Джерри не начала меня искать, но я скучаю по тебе.

— Я тоже. Хорошего дня. Повеселись там с Кэй-Ли, — хихикает Нэд.

— Это не смешно. Целую тебя и животик. Увидимся дома. Люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя.

— Я больше, — говорю я и вешаю трубку.

Боже, эти звонки поднимают мне настроение. С первого дня в больнице, когда мы обнаружили, что Нэд беременна, нам было непросто, но мы справились и стали сильнее. Сейчас ей больше времени приходится проводить в больничной палате и это бесит, но, по крайней мере, я знаю, что она получает самый лучший уход и помощь. Я не знаю, как она все это выносит. Нэд такая храбрая. Она больше не упоминает о своем здоровье. Все только ради ребенка. Это одна из причин, по которой я люблю ее. Потребности других людей для нее важнее своих. Всегда.

— Как дела у Нэд? — кричит стоящая за барной стойкой Джерри, когда я захожу в «Мэйси».

— Все в порядке.

— Вы что, ребята, занимались сексом по телефону? Чего у тебя такая странная улыбка? — спрашивает она.

— А тебе так хочется это знать? — Я подмигиваю и захожу за стойку.

— Вообще-то, нет, но я знаю того, кому это точно захочется. — Она кивает в противоположную сторону комнаты, и я вижу Кэй-Ли, которая стоит и улыбается мне.

— Не напоминай мне о ней.

— Кстати, Терренс попросил сказать тебе, что с понедельника ты можешь взять отпуск на две недели, — обыденным голосом произносит Джерри, нагибаясь и начиная пополнять запасы в холодильнике.

— Что? Почему?

— Обычно мне отвечают по-другому.

— Не хочу показаться неблагодарным, но мне вроде как нужны деньги.

— А разве я не сказала, что отпуск будет оплачиваемым?

Я смотрю на нее в полном недоумении.

— Я что-то упускаю?

— Да, ту часть, где тебе нужно радоваться.

— Прости, я просто не понимаю почему.

— Ты ему нравишься, вот почему. К тому же ты дерешь на работе задницу. Ты заслужил отдых. Наслаждайся сегодняшней сменой, а потом иди домой и балуй свою беременную девушку.

Я улыбаюсь ей. Джерри — самая прямолинейная женщина из всех, кого я знаю. Иногда даже слишком, но мне нравится. Мы сблизились с ней с первой пробной смены. Я рассказал ей с Терренсом о ситуации с Нэд, как только приступил к работе и сразу предупредил, что не собираюсь пропускать ни одно из ее больничных посещений. Я думал, что они сразу отправят меня домой, но, к моему удивлению, мне предложили работу. Без объяснений и расспросов. Терренс просто похлопал меня по спине и сказал: «Ты мне нравишься, ты честный парнишка». — После этого он ушел по своим делам. И вот я здесь. У меня есть работа и все хорошо.

— Думаю, так и сделаю, — говорю я.

— Вот и отлично. А теперь возвращайся к своим обязанностям, пока я тебя не уволила.

— Так точно, сэр. — Я отдаю ей честь и направляюсь на кухню, чтобы взять бутылки с алкоголем и поставить их в холодильник.

— Очень смешно.

***

Сегодня время течет медленнее, чем обычно. Может быть, это потому, что мне хочется поскорее оказаться дома и рассказать Нэд об отпуске. Теперь мы действительно сможем провести некоторое время только вдвоем. Большая часть нашего совместного времяпровождения приходится на посещения больницы. Терренс всегда отпускает меня в таком случае, вот почему я был удивлен, когда Джерри сказала, что он дает мне отпуск. Я знаю, что Нэд будет счастлива.

Надеюсь, что она не будет спать, когда я вернусь. Сейчас она принимает довольно много лекарств и некоторые из них вызывают у нее сонливость. Я ненавижу те дни, когда обнаруживаю ее спящей, особенно, учитывая то, что она первый человек, с которым мне хочется поделиться тем, как прошел мой день. Я достаю из кармана телефон и набираю ее номер.

Нэд поднимает трубку после второго гудка.

— Нэд Уотерс, чем могу помочь вам?

— Ты говорила этим голосом в тот день, когда я звонил тебе по поводу «прослушивания», — смеюсь я.

— Правда, он звучит интеллигентно?

— Нет, но, судя по всему, ты бодрствуешь, а это хороший знак. Я буду дома в десять часов. Надеюсь, ты дождешься меня? Я принесу тебе хорошие новости и подарки.

— О, ради этого, конечно же, дождусь.

— Хорошо, скоро увидимся.

— Пока.

Не успеваю я положить телефон в карман, как он начинает звонить. Увидев на экране фотографию Лайлы, Алекса и Софи, я улыбаюсь.

— Привет, сестренка.

— Я не твоя сестра, дурачок. Я твоя племянница. — Услышав голос Софи, я улыбаюсь еще шире.

— Ты уверена? Я точно знаю, что это телефон моей сестры.

— Нет! Я Софи!

— Прости, но я не знаю никого по имени Софи.

— Знаешь! Это я! Мамочка, дядя Бленнан ведет себя глупо.

— Он часто это делает, — доносится до меня ответ сестры.

— Дядя Бленнан, это я!

— Кто я? Ты же сказала, что тебя зовут Софи?

— Да!

— Ну, я знаю только одну Софи, но ее зовут Принцесса Софи и она живет в волшебном замке.

— Так я и есть Принцесса Софи! — визжит она.

— О, простите меня, ваше высочество. Я не понял, что это вы. Вы забыли упомянуть о своем королевском титуле.

Она громко смеется.

— Мне четыле года, и я Принцесса Софи, глупый.

— Я очень рад, что вы позвонили мне, Принцесса Софи. Как поживает Принц Алекс?

— Нормально, он хорошо покакал и теперь спит.

— Боже мой, и кому из дворцовых слуг пришлось убирать за ним?

— Папочке, — хихикает Софи.

— Отличный ответ, малышка. А теперь прощайся с дядей Бреннаном.

— Пока, — кричит она, и в трубке раздается голос Лайлы.

— Привет, братишка.

— У тебя растет такая изысканная принцесса.

— Она пошла в своего величественного дядюшку.

— Какая отличная ролевая модель!

— Ммм, это как посмотреть.

— Эй!

— Как дела?

— Нормально… а теперь после вашего звонка стали вообще отлично, — искренне отвечаю я.

— Да, давненько мы не болтали. Мы скучаем по вам, ребята. Как Нэд?

— Замечательно. И она все еще красотка.

— Я не удивлена этому. Я все хотела приехать в гости, но решила дать вам время побыть вместе.

— Спасибо, а как Джейми?

— Джейми — это Джейми. Он еще не вернулся с работы, что напоминает мне о том, что пора начинать готовить ужин.

— Ему повезло, мне, наверное, тоже стоит приучить Нэд к готовке, а то в последнее время я прихожу домой и застаю ее спящей на диване.

— Нэд не из тех женщин, которых можно к чему-то приучить. К тому же, разве тебе хотелось бы, чтобы было иначе?

— Черт, нет… Я живу ради этих моментов. — Наблюдать за Нэд, когда она спит — это одно из моих любимейших времяпровождений.

— Я до сих пор не могу поверить, что мой младший братик влюблен и у него будет ребенок! Это так, черт возьми, мило.

— А что такое «челт возьми», мамочка? — раздается голос Софи.

— Хе-хе, мне нужно идти, — хихикает Лайла. — Судя по всему, ты счастлив, Брен.

— Так оно и есть.

— Вот и отлично. Я люблю тебя.

— Я тоже, — отвечаю я и вешаю трубку.

Вернувшись в пентхаус, я обнаруживаю, что Нэд лежит на диване и смотрит одну из своих романтических комедий. Я закатываю глаза и выключаю телевизор с пульта.

— Эй! Я же смотрела.

— Это может подождать.

Она начинает хмуриться, но я поднимаю руку с пакетом и машу ей в воздухе.

— А я принес тебе курицу.

— Ты. Самый. Лучший. Парень. В. Мире, — визжит она, вскакивая с дивана и выхватывая у меня пакет. Я с улыбкой наблюдаю, как она удаляется на кухню. К тому моменту, как я захожу, у нее во рту уже находится кусок курицы.

— Ммм, какая вкуснятина.

— Я догадался об этом по тому, как твой рот разрывает ее на части.

— Не надо осуждать меня. Кроме того, эта курица очень нравится твоему ребенку.

Я смеюсь.

— Детка, не могу поверить, что ты используешь нашего еще нерожденного ребенка, как прикрытие своей нездоровой тяги к еде.

— Заткнись и принеси мне соус для барбекю. — Покачав головой, я беру соус и передаю его ей.

— Довольна? — приподняв брови, интересуюсь я, когда Нэд поливает им курицу.

— Очень.

— Это хорошо, потому что у меня есть отличные новости.

— Правда? — с набитым ртом отвечает она.

— Тебе повезло, что я уже люблю тебя, потому что это выглядит ужасно, — говорю я, показывая на нее.

— Что выглядит ужасно?

— То, как ты говоришь с набитым ртом.

— Да не ужаснее, чем когда ешь ты, мистер Чавк и Брызг слюной.

— Детка, я парень, мне положено так есть.

— Это дискриминация.

— Такова жизнь. Так ты хочешь узнать новости или нет?

— Давай, задвигай, — говорит она. Я поднимаю бровь. — Не в этом смысле! Ты только и думаешь, что о сексе, Коул.

— Поверь мне, я совсем не думал о сексе. В общем, Терренс дал мне две недели оплачиваемого отпуска.

— Почему?

— Без понятия. Джерри сказала, что это типа потому, что я много работал, но мне кажется, они пытаются дать нам возможность провести как можно больше времени вдвоем.

— Судя по всему, он хороший парень, — с улыбкой произносит Нэд. Я буду должен Терренсу за то, как светится ее лицо сейчас.

— Так оно и есть. Поэтому я собираюсь провести две недели, делая тебя самой счастливой женщиной в мире.

Я подхожу к Нэд и обнимаю ее.

— Ты уже делаешь это, — шепчет она.

— Ну, тогда я постараюсь сделать тебя самой-самой счастливой, — отвечаю я и целую ее в губы. — Боже, твои губы на вкус, как курятина.

Нэд пихает меня в грудь и смеется.

— Ты знаешь, как порадовать девушку.

— Я знаю, как порадовать свою девушку. Надо полагать, для этого достаточно купить ей курицу. — Она снова смеется и исподтишка смотрит на остатки еды.

— Господи, ты все еще голодна?

— Нет-нет, я просто хотела увидеть тебя смеющимся и счастливым.

— Я счастлив… очень счастлив…безумно счастлив, — говорю я, притягивая ее ближе. Нэд смеется и обнимает меня за шею, а потом встает на цыпочки, чтобы поцеловать. — Знаешь, мы стали похожи на одну из этих сладких парочек из моих любовных романов, — шепчет она мне в губы.

— Ты хочешь сказать, что я похож на идеального парня из книжек?

— Ты намного лучше.

— Я хочу, чтобы ты предоставила мне свой ответ в письменном виде, на случай, если потом станешь отрицать это. Так значит, я круче всех романтичных книжных героев современности? — довольно спрашиваю я.

— Нет, потому что ты настоящий. Они чуть более совершенны. В тебе есть недостатки.

— Я думал, что и у них они есть?

— Да, только вымышленные. Твои же недостатки — человеческие… ты реальный.

— Это комплимент? — спрашиваю я, притягивая ее ближе.

— Да, потому что я нахожу твои недостатки невероятно сексуальными.

— Как думаешь, это странно, что то, что ты находишь мои недостатки сексуальными, возбуждает меня?

— Благодаря отношениям с тобой, я стала считать все странное нормальным.

— Отличный ответ, — говорю я, приподнимая и усаживая Нэд на стол, а потом устраиваясь между ее бедер. — Боже, я хочу делать тебя беременной снова и снова.

— Что я говорила? Это — странно, — качает головой она.

— Тебе нравятся странности, — отвечаю я, перед тем как поцеловать ее в губы.

— Нет, мне нравишься ты. Просто так получилось, что ты — странный.

— Я нравлюсь тебе?

— Очень, очень сильно.

— Достаточно, чтобы выйти за меня замуж?

— Что? — Нэд вскрикивает, отстраняется от меня и смотрит мне в глаза.

— Я надеялся на другой ответ, — смеюсь я.

— Я не понимаю.

— Я люблю тебя и хочу, чтобы ты носила такое же имя, как и наш ребенок. Нэдди Коул. Черт, как же сексуально это звучит.

— Ты просишь меня выйти за тебя замуж? — произносит ошарашенная Нэд.

— Типа того. Это пока неофициальное предложение. Просто хочу убедиться, что, если я решусь попросить твоей руки в публичном месте и самым романтичным способом, ты ответишь мне «да».

Нэд откидывает голову назад и заливается громким смехом.

— Это говорит Фредди, твое эго?

— Ага. Так каков будет твой предварительный ответ? Да? Потому что я точно собираюсь жениться на тебе, детка. Когда-нибудь.

— Технически, ты уже все решил за меня, — с улыбкой отвечает Нэд.

— Да, но мне все равно нужно убедиться, что ты не станешь смущать меня и Фредди, когда мы опустимся на одно колено.

Она снова смеется.

— Тебе придется дождаться и убедиться в этом самому.

— Ты злая… злая маленькая женщина.

— Просто зови меня «Кристина Грей», — подмигивает она.

— Это было так сексуально. Больше никаких разговоров. Мы женимся… и точка. А теперь откидывайся назад, чтобы я мог заняться с тобой любовью.

— Есть, сэр!

— Прости, парень, но тебя немного потрясет.

— Фуу, не разговаривай с ребенком о сексе. Кроме того, я уже говорила, что у нас будет девочка!

Я смеюсь, а потом несколько раз занимаюсь с ней любовью. Да, поездочка определенно вышла тряской… прости, малыш!

Глава 30

Бреннан

Двенадцатая неделя беременности… конец первого триместра…

Врачи говорят, что сейчас наш ребенок может сжимать пальцы в кулак.

В плохие дни Нэд чувствует себя настолько слабой, что едва может поднять руку. В хорошие — она тоже может сжимать пальцы в кулак.

Глава 31

Бреннан

Двадцать седьмая неделя беременности… конец второго триместра…

Врачи говорят, что наш ребенок начал накапливать подкожный жир и набрал довольно много веса.

В хорошие дни мы с Нэд ходим ужинать в ресторан. Мы даже посетили «Парадизо», несмотря на ее протесты, что мы не можем вернуться, потому что я сильно смутил ее, когда мы были там в последний раз. В плохие — Нэд даже не может пить. Она очень сильно похудела.

Глава 32

Бреннан

Нэд не дотянула до конца третьего семестра… у нее начались преждевременные роды.

Вокруг слишком шумно. У меня кружится голова, но удается сосредоточить взгляд на Нэд. Ей больно, я вижу это… и слышу.

Доктор Чен сказал, что если роды начнутся раньше даты, на которую назначили кесарево сечение, то в палате будет присутствовать много людей. Но я не ожидал, что так много. Мой взгляд мечется между Нэд, кардиомонитором и лицами врачей. На кого бы я ни взглянул — все в панике. Эти врачи должны знать, что делают, но они почему-то напуганы и продолжают повторять, что «Нэд находится в группе риска» или что «сейчас это критично для ребенка». Они продолжают напоминать нам, что Нэдди удалось дотянуть до этого срока. Они говорят, что сейчас она очень сильная, но почему-то умалчивают о будущем. Все только «сейчас» и «тогда», но никто не смеет произносить «после».

Они, наверное, думают, что я не замечаю этого. Но я слышу неуверенность в их голосах и вижу сомнения на лицах. Однако отказываюсь в это верить. Я просто не могу.

Я сделал предложение Нэд, и она согласилась. Спасибо, Господи. Иначе нам с Фредди было бы очень неловко. Это произошло в «Парадизо». Я снова смутил ее так, как и хотел. Я пригласил наши семьи и друзей, чтобы они засвидетельствовали этот момент. Они все были там. Мисти и Бобби (да, они встречаются; кажется, с тех пор, как мы с Нэд съездили в Париж, много всего произошло), родители Нэд, Лайла, Джейми, Алекс и Софи. Я даже пригласил отца и Утырсона. Нэд расплакалась, и этот было самое прекрасное зрелище в мире. Я до сих пор не могу поверить в то, что эта женщина согласилась провести остаток своей жизни со мной. Что она готова поклясться перед Богом любить меня и только меня. При мысли об этом внутри все самым настоящим образом переворачивается. В общем, она должна пережить происходящее, потому что мы еще не женаты, а я пообещал ей сделать это. Я никогда не нарушаю своих обещаний. Так что наплевать на выражения лиц врачей, потому что я женюсь на этой женщине.

Из мыслей меня вырывает громкий голос, который говорит «тужься». Я перевожу взгляд на Нэд как раз тогда, когда она издает душераздирающий крик, а потом, сжав мою руку, тужится. Такое ощущение, что мы находимся в этой палате уже целую вечность. Я поднимаю правую руку и нежно убираю волосы с лица Нэд.

— Ты отлично справляешься, детка, — улыбаюсь я ей.

Она плачет, но кивает. А потом еще сильнее сжимает мою руку. Мне больно, но я не обращаю на это внимание.

Я начинаю привыкать к шуму кардиомонитора. Он как скучная мелодия на заднем фоне моих мыслей. Как сломанная кассета на повторе. Как только звук меняется, я настораживаюсь. Как и все присутствующие. Я сразу начинаю злиться. «Почему, черт возьми, изменилась мелодия?!» — мысленно кричу я. Так не должно быть. Мелодии не меняют ритм посреди композиции, но эта машина только что все испортила.

Все было идеально спланировано. Нэд назначали день кесарева сечения. Доктор Чен уже объяснил о том, как скажутся роды на сердце. Не сказать, что операция была более безопасной в ее состоянии, но из двух зол выбирают меньшее. Вот только судьба распорядилась иначе. Судьба решила ускорить роды Нэд, и у нее отошли воды. К тому времени, как мы добрались до больницы, операцию уже делать было нельзя. Что ж, спасибо тебе, судьба!

— Коул, что такое? С ребенком все в порядке? — спрашивает Нэд, едва дыша.

— Все в порядке, успокойся, — лгу я, потому что не знаю, что происходит.

Я встречаюсь взглядом с каждой парой глаз в палате, но ни одна из них не вселяет в меня надежду.

— Тужьтесь еще раз… последний, вы справитесь, Нэдди. — Несмотря на спокойствие, с которым говорит доктор, я слышу в ее голосе неуверенность. Она не знает, правда ли это. Надеется, но не знает. Я снова смотрю на Нэд. Она выглядит такой обессилевшей.

— Ну же, детка, ты можешь.

— Я устала, — шепчет она.

— Я знаю, но ты должна тужиться. Еще один раз, и мы сможем поприветствовать нашу принцессу.

— Так ты признаешь, что это будет девочка, — с улыбкой выдыхает она.

— Я никогда и не сомневался в этом.

Наконец, она тужится в последний раз. В комнате повисает тишина. Я ничего не слышу. Почему она не плачет? Почему я не слышу своего ребенка? Я поднимаю глаза на присутствующих в поисках ответа, но они все почему-то начинают бегать по палате и говорят терминами, которые заставляют меня поверить в то, что это какой-то другой язык.

— Коул, что случилось? — испуганно спрашивает Нэд. Мне хочется заверить ее, что все в порядке и объяснить, что происходит, но у меня нет слов.

Моя мама была набожной женщиной, которая постоянно молилась, а вот я редко разговариваю с Богом. Я закрываю глаза и начинаю умолять его и клясться. Я никогда и не подозревал, что хочу быть отцом, а сейчас упрашиваю его позволить мне им стать.

Проходит несколько минут, Нэд начинает расклеиваться, и в этот момент я слышу его… самый пронзительный крик и одновременно самый прекрасный звук в мире, который наполняет меня таким спокойствием и умиротворением, которого я еще никогда не испытывал.

— С ней все в порядке. С вашим ребенком все в порядке. — Одна из врачей поворачивается к нам с сияющей улыбкой на лице. Я опускаю взгляд на крошечную жизнь, которую они выкатывают из палаты. Она так прекрасна. — Девочка родилась недоношенной, поэтому мы переводим ее в отделение интенсивной терапии для новорожденных. Папа, вы можете пройти и посмотреть на ребенка через стекло, пока мы позаботимся о мамочке.

Папа. Я папа. От этих слов у меня перехватывает дыхание.

— Нет, я должен остаться здесь. С ней ведь все будет в порядке?

— Да, — тепло улыбается мне врач.

Я поворачиваюсь к Нэд. Она безучастно смотрит на меня, как будто не знает, как ей на все реагировать.

— Она в порядке? Наш ребенок… она в порядке? — По ее лицу начинают катиться слезы, и это разбивает мне сердце в хорошем смысле этого слова.

— Да, она в порядке, — шепчу я, обнимая ее за шею и целуя в щеку. — Это маленькая девочка, ты была права.

— Она, правда, в порядке? — спрашивает Нэд еще раз.

Я киваю.

— Она в порядке, детка. — Нэд выглядит измотанной. Как будто она истратила все свои силы на то, чтобы наш ребенок появился на свет. Остатки энергии уходят, чтобы, наконец, сделать выдох.

Нэд с довольным видом смотрит в потолок, а потом шепчет:

— С ней все в порядке… с моей малышкой все в порядке. — После этого у нее закатываются глаза, и сразу же начинает пищать монитор.

— Что происходит? Что с ней не так? — спрашиваю я доктора, которая всего лишь секунду назад тепло улыбалась мне. Теперь же она с выражением паники на лице пытается успокоить меня.

— Все в порядке, не могли бы вы выйти из палаты?

— Почему я должен выходить из палаты? В чем дело?

— Пожалуйста, сэр, просто позвольте нам делать свою работу. Мы объясним вам все позже.

— Нет! Я не оставлю ее! — кричу я, наблюдая за тем, как они приставляют к груди Нэд дефибриллятор снова и снова. — Почему она не открывает глаза?

— Мистер Коул, если вы любите эту женщину, в чем я нисколько не сомневаюсь, то, пожалуйста, выйдите из палаты, чтобы мы смогли сделать все возможное, чтобы спасти ей жизнь, — произносит чей-то властный голос. Он принадлежит пожилому мужчине с седыми волосами. Я киваю, бросаю последний взгляд на безжизненное тело Нэд и позволяю какой-то женщине вывести себя за дверь.

— Мы сообщим вам о том, что происходит, как только сможем.

Я бесцельно бреду по коридору и неожиданно слышу голоса. Знакомые голоса.

— Брен? — Это Лайла. Я не вижу ее из-за слез и едва могу понять, что она говорит. Я чувствую, как падаю на колени, а Лайла обнимает меня. Я ощущаю ее запах. Он напоминает мне о маме. Я утыкаюсь носом ей в шею и плачу, как ребенок. Мне наплевать, кто сейчас видит меня и, может быть, даже осуждает. Мое сердце только что разбилось на мелкие кусочки, потому что в глубине души я знаю правду. Я потерял ее… Я потерял Нэд.

Эпилог

Бреннан

2 года спустя

Два года назад произошли два события, которые изменили мою жизнь:

У меня родилась дочь — Кейси Нэдди Коул.

Умерла любовь всей моей жизни — Нэдди Кара Уотерс.

Если бы кто-нибудь сказал мне, что это случится два года назад, я бы назвал этого человека сумасшедшим. Ведь я был Бреннаном Коулом, парнем, который не влюблялся и не хотел детей. Удивительно, как в твоей жизни может неожиданно появиться человек, который полностью изменит ее. Нэд сделала из меня не только мужчину, но и отца. И за это я буду благодарен ей вечно. А еще она заставила меня влюбиться. Общение с ней научило меня прощению, терпению и всему необходимому для того, чтобы стать мужчиной, которым я стараюсь быть каждый божий день. Она научила меня, что иногда жизнь бывает трудной. Настолько трудной, что тебе просто хочется сдаться и опустить руки, но ты должен продолжать бороться. Так, как будто от этого зависит твоя жизнь. Потому что, в конце концов, все приходит в норму. Сначала я не верил в это, но все действительно становится лучше. Если ты переждешь беды и боль, то это обязательно случится.

Сегодняшний день подтверждает мои слова. Сегодня… все стало лучше. Я никогда не думал, что подобное может произойти со мной. Но… оказывается, что даже человек, которому говорили, что он бесполезен и недостоин любви, может найти ее. Нэд сделала для меня очень многое, но самое главное — она любила меня, даже видя мои недостатки. Она любила меня, когда я был сломлен и когда медленно собирал себя по частям.

Неожиданно раздаются звуки музыки, и я поднимаю голову. Бобби пихает меня локтем в бок. Я поворачиваюсь и вижу глупую улыбку на его лице.

— Ты готов? — шепчет он, поправляя мне галстук.

— Нет, — честно отвечаю я. — Довольно странно видеть тебя в костюме.

— Очень смешно. Ты выбрал самый ужасный смокинг в истории. Эти брюки страшно сжимают мне яйца. Бедные парни едва могут дышать.

— Тогда поблагодари Бога за то, что они у тебя маленькие.

Краем глаза я замечаю вспышку зеленого цвета и улыбаюсь, мгновенно позабыв о Бобби.

Первыми входят Кейси и Софи. На лице племянницы сияет широкая улыбка и она покровительственно держит за руку свою кузину. На них обеих очаровательные зеленые платьица. У Кейси в руках корзина с лепестками. Она разбрасывает их в проходе, как мы и показывали ей на репетиции. Увидев меня, Кейси улыбается, и в этот момент я знаю, что никто в этом мире не будет любить меня так же, как она.

Следующей выходит Лайла и у меня перехватывает дыхание, потому что сегодня она очень похожа на маму. Я пытаюсь сдержать слезы и гордо улыбаюсь ей. Сестра подмигивает мне, и это дает мне силы взять себя в руки. Я справлюсь. Следующей появляется Мисти. То, как она смотрит на Бобби, даже меня заставляет чувствовать себя неловко.

— Эй, чувак, хватит пялиться друг на друга. Вы двое смущаете моих гостей.

— Прости, — хрипло отвечает он. Я даже боюсь представить, что сейчас происходит у него в голове.

Неожиданно все встают и мой взгляд моментально приковывается к задней части комнаты. Кажется, я ждал этого момента всю свою жизнь.

— Теперь твоя очередь смущать гостей, — произносит Бобби сквозь сжатые зубы.

— Сегодня моя свадьба и это само собой подразумевается.

Я слышу, как он смеется, но в этот момент в церковь входит моя невеста и все звуки и люди сразу же исчезают. Боже. Мой. Она прекрасна. Нэд улыбается мне, и я знаю, что для нее тоже перестали существовать все и вся. Она шепчет одними губами, что любит меня, а я отвечаю, что люблю ее больше. Она улыбается, а у меня самым настоящим образом останавливается сердце. Я не могу поверить в то, что это происходит.

Я смотрю на ее прекрасное лицо, не в силах перестать улыбаться. Я вот-вот женюсь на любви всей своей жизни. Я вот-вот женюсь… на Нэдди Уотерс. Мне стыдно говорить это еще один раз, но я с трудом сдерживаю слезы. Боже, как же я люблю эту женщину. Я делаю глубокий вдох и благодарю Господа за то, что он дал нам шанс.

Два года назад Нэдди Уотерс умерла… на целых двадцать минут. Это были самые долгие двадцать минут в моей жизни. Я никогда не чувствовал такой агонии. Часть меня жаждала отпраздновать рождение моей прекрасной дочери, а другая — скорбеть о любви моей жизни. Но мне пришлось отказаться от этого, потому что я поклялся ей. Я поклялся, что женюсь на ней. Я напомнил Богу о своей клятве. Я разговаривал с ним все эти двадцать минут. Сказал ему, что неправильно позволять мне нарушить обещание; что так просто нельзя поступать. В тот самый момент я стал человеком своего слова. Что-то изменилось во мне, и я знал, что Нэд придется открыть глаза, потому что я не был готов потерять ее. Мне нужно было еще многому научиться, и для этого она должна была быть рядом.

— Привет, — шепчу я, когда отец Нэд вручает ее мне с гордой улыбкой на лице.

— Привет, — шепчет она в ответ.

— Ты такая красивая.

— Ты тоже.

— Что ж, начнем выполнять мою клятву? Ты готова выйти за меня замуж?

— Да.

***

Сегодняшний день стал одним из лучших дней в моей жизни, список которых становится все длиннее и длиннее. Я поворачиваю голову и смотрю, как раздевается моя жена. Моя жена. Как же круто это звучит. Я неторопливо захожу в ванную комнату, в которой перед зеркалом стоит Нэд, обнимаю и вдыхаю ее запах.

— От тебя хорошо пахнет, — шепчу я ей в ухо.

— Я пахну тобой.

— Знаю.

— Вижу, ты захватил на наш медовый месяц Фредди?

— Детка, я никогда не выхожу из дома без него.

Она закатывает глаза, а я еще крепче прижимаю ее к себе. Мы встречаемся взглядами в зеркале.

— Ты мое чудо, — шепчу я слова, которые говорил ей уже тысячи раз за последние два года.

— А ты мое.

— А Кейси наше общее.

— Она чудо, правда? — Я киваю. — Никогда не думала, что у меня будет все это.

— А я никогда не думал, что хочу этого.

— Забавно, как может измениться жизнь.

— Ты права. Нэд?

— Да?

— Ты моя жена. — Ее отражение в зеркале улыбается мне.

— А ты мой муж.

— Самые. Лучшие. Слова. В. Мире.

— Некоторые вещи никогда не меняются. — Нэд закатывает глаза. Я разворачиваю ее и прижимаю так крепко, что наши лица оказываются всего в паре сантиметров друг от друга.

— Не знаю, говорил ли я тебе уже, но ты самое лучшее, что случалось в моей жизни. Ты пожертвовала стольким, что я никогда не смогу отплатить тебе за это.

— Ты делаешь это каждый день тем, что любишь меня.

— Нэдди Коул… Боже, как же сексуально это звучит.

— А к этому еще прилагается и кольцо, — хихикает она.

— Точно. Но, детка, ты теперь не можешь называть меня Коулом. Это будет звучать странно.

— На людях я буду называть тебя Бреннаном, но дома ты Коул.

— Согласен, а ты будешь дома Кристиной Грей… Мне нравится двойная жизнь, — подмигиваю я ей.

— Даже не сомневалась в этом. — Нэд замолкает на несколько секунд, а потом снова говорит, — Я знала это с самого первого дня. Пыталась игнорировать, но в глубине души понимала, что ты мой единственный, — серьезно произносит она.

— Откуда ты знала?

— Когда я рассказала тебе о своей маме, то увидела что-то в твоих глазах. В этот момент я поняла, что если сломать это что-то, пробиться через него, то оно будет любить меня так, как никто и никогда раньше.

— И ты сделала это. Ты пробилась… Я люблю тебя.

— Я знаю.

— А теперь давай прекращай болтать, потому что мне очень, очень хочется заняться любовью со своей женой.

— Какое совпадение, потому что мне очень, очень хочется заняться любовью со своим мужем.

Я приподнимаю ее с пола, и она, смеясь, обхватывает меня ногами за талию. Боже, это все еще мой самый любимый звук на свете. Я прижимаюсь к ее губам и, не разрывая поцелуя, несу до кровати. Потом аккуратно опускаю на нее и взбираюсь сверху.

— Знаешь, — говорю я, начиная медленно снимать с нас одежду, — технически мы еще оба девственники.

— Правда?

— Да. У меня никогда еще не было секса с замужней женщиной. А у тебя с женатиком?

— Нет, никогда.

— Интересно, что я буду чувствовать при этом?

— Полагаю, что-нибудь приятное.

— Сейчас мы в этом убедимся. — Я опускаю взгляд и с восхищением осматриваю ее тело. Для меня в нем нет никаких недостатков. — Ты идеальна.

Она улыбается, а я опускаюсь на нее.

— Черт, у меня же есть подарок для тебя, — вскакивая с кровати, говорю я.

— А я думала, что твой подарок у тебя в штанах?

— Этот подарок и так уже твой; я же хочу подарить тебе кое-что другое, — отвечаю я, роясь в чемодане в поисках серебристой оберточной бумаги. Нашел! Я возвращаюсь к кровати с таинственным подарком в руке и снова взбираюсь сверху.

— Что это?

— Открой и узнаешь.

Она смотрит на меня, а потом медленно разворачивает бумагу и с недоуменным выражением смотрит, как ей на грудь падает ручка.

— Ручка? — сморщив нос, восклицает Нэд и поднимает ее.

— Посмотри еще раз, — шепчу я.

Нэд с таким же недоуменным видом вытаскивает листок бумаги.

— Разверни его. — Она разворачивает и в этот момент все понимает. По ее лицу начинают катиться слезы.

— Коул, — тихо произносит она.

Я забираю у нее лист бумаги и разглаживаю его.

— Это мой список желаний.

- Теперь ты можешь вычеркнуть пункт о том, что мечтаешь «подержать в руках ребенка». Ты сделала это. Ты держала в руках нашего ребенка… Кейси. Я так горжусь тобой.

— Не могу поверить, что ты сохранил его.

— Я должен был, мы ведь еще не закончили его. А теперь давай, отмечай.

Она трясущейся рукой подносит ручку к бумаге и ставит галочку, а потом начинает рыдать. Я забираю ручку, закрываю крышку и убираю ее в сторону вместе со списком желаний, а потом нежно стираю подушечками больших пальцев с ее глаз слезы.

— Спасибо, — шепчет Нэд.

— Нет, это тебе спасибо. Спасибо, что нашла меня и подарила Кейси. Я и мечтать о таком не мог. И даже не думал, что ты можешь быть реальной. Ты просто идеальная.

— Как и ты. Ты само совершенство, — тихо произносит она, гладя меня по лицу.

— Не важно, что произойдет, не важно сколько нам осталось, ты всегда будешь моей, Нэдди Коул.

— А ты моим, пока смерть не разлучит нас.

— И даже тогда я все равно буду любить тебя. Так что дождись меня на небесах.

— Дождусь.

— Обещаешь?

— Обещаю.

— Спасибо. А теперь, Фредди, я прошу тебя покинуть комнату, потому что собираюсь заняться любовью со своей сексуальной женой. Тут может стать очень жарко. — Я слышу звук ее смеха и чувствую себя на верху блаженства.

Может, Нэд и не излечилась, может, мы и не знаем, сколько у нас осталось времени, — или почему она еще жива — но я собираюсь провести каждый день, лелея эту женщину, потому что когда в твоей жизни появляется такой человек, как Нэдди, нужно ценить каждый день с ней, как последний.

— Я люблю тебя, Нэд.

— Я тоже люблю тебя.

— А я сильнее…

Notes

[

←1

]

6 футов = 182 см.

[

←2

]

Снафф-видео — короткометражные фильмы, в которых изображаются настоящие убийства, без использования спецэффектов, с предшествующим издевательством и унижением жертвы.

[

←3

]

Берни — фирма-производитель матрасов.

[

←4

]

G-стринги - открытые трусы с низкой линией талии, сзади образуют маленький треугольник.

[

←5

]

Дежурное или "домашнее вино" — вино, предлагаемое в ресторане под его маркой. При этом оно, естественно, изначально имеет какое-то свое название, сортовое или региональное (связанное с регионом производства); обычно такое вино составляет Нэдорогую альтернативу винам из ресторанной карты, но может быть довольно изысканным.

[

←6

]

Гранола — традиционный для США снэк, а также блюдо для завтрака из него, содержащий плющеную овсяную крупу, орехи и мёд, иногда рис, которые обычно запечены до хрустящего состояния.

[

←7

]

Иви́са — остров в Средиземном море, входящий в архипелаг Балеарские острова. Принадлежит Испании.

[

←8

]

Джерард Батлер — шотландский киноактёр, наиболее известный по работам в таких фильмах как «Призрак Оперы», «300 спартанцев», «Голая правда» .

[

←9

]

Национальная галерея искусства — художественный музей в Вашингтоне (США) в парке Национальная аллея.

[

←10

]

Деверь - брат мужа.

[

←11

]

Des toilettes-с французского означает туалет.

[

←12

]

Криптонит — вымышленное кристаллическое радиоактивное вещество, фигурирующее во вселенной DC Comics. Криптонит знаменит благодаря тому, что является единственной немагической слабостью Супермена и других криптонцев — он способен оказывать на них воздействие, которое разнится в зависимости от цвета минерала.

[

←13

]

Молодой человек, проводящий время в легкомысленных затеях, в проказах, бездельник.

[

←14

]

Трансплантация — в медицине пересадка какого-либо органа или ткани.