Любимые всегда рядом

Глава 14

Однажды дяде Серафиму пришлось ещё раз поехать в рейс – заболел машинист, а заменить некем, о нём и вспомнили. Серафим сразу согласился. Он уехал на два дня. Клава конечно же осталась ночевать у своей тети Марии. Вечером тётя тщательно занавесила кухонное окно, проверила, заперты ли двери, и усадила Клаву на стул.

– Глашенька, что я тебе сейчас скажу и покажу, ты удивишься.

С таинственным видом тетка подошла к стене, половину из которой занимала печь. Рядом стоял металлический медный столик на ажурных изогнутых ножках. Над ним висела такая же пластина с ажурными крючочками – на них тётя вешала поварёшки, ситечко, полотенце, ковшик. На столике ничего не было. На него они вставали, чтобы открыть или закрыть печную вьюшку. Мария пошарила под его столешницей рукой и достала небольшой ключик. Затем сняла с последнего крючка пластинки полотенце и стала этот крючок откручивать. На его месте оказалась замочная скважина, в которую тетя вставила ключ. Пластинка отошла, и открылась ниша. Из неё Мария вынула маленькую красивую шкатулочку, размером примерно семь на пять сантиметров и толщиной не больше трех. Тетя Мария открыла её перед Клавой, и та ахнула. В шкатулке лежало сокровище – две пары серёжек и цепочка, на которой был маленький медальон в виде сердечка.

– Что это, тетя? Откуда это у тебя?

– Это, Глашенька, мне моя барыня дала, Елизавета Нестеровна, за службу многолетнюю. Такой женщины, как моя барыня, в жизни больше не встретить. Как я ее просила, умоляла взять меня с собой! Она говорила, что сама не знает, что их с мужем ждет, неизвестно куда едут, в чужие края, и она не желает, чтобы я рисковала вместе с ними. А это всё я, Глашенька, вам с Зиночкой берегу, своих детей нам с Симой бог не дал, вы мне самые родные, вместо дочек. Серафим про это и не знает, тебе за всю свою жизнь первой говорю. Смотри и ты не проговорись. Зиночка ещё мала, подрастет, бог даст, будет такой же умницей, как ты, Глашенька. Отдашь ей вот эти серьги, а себе возьмёшь эти, смотри какие.

Клава гладила пальчиками драгоценности, представляла, как вденет их в уши и пойдет на вечерку в своей деревне, как все заглядятся на неё, а сильнее всего будет глядеть Матвей… Он и без серёжек от неё глаз не сводит, а как увидит такую красоту, просто ахнет!

– Глашенька, а вот это называется медальон, я его сейчас открою, увидишь мою барыню. Смотри, вот она какая, матушка милая моя, красавица моя ненаглядная, храни её Господь. Всегда молюсь за неё. Это тоже себе оставь. Поняла?

Клава кивнула головой и загляделась на портрет. Барыня и в самом деле была очень хороша собой. Она слегка улыбалась Клаве, словно знакомилась.

– Завтра сходим к мастеру, к женщине одной, я уже всё узнала, она тебе ушки проколет. А пока поносишь мои, вот эти, серьги. Они хоть и простенькие, а удобные. А с этими пока погодим. Пусть жизнь наладится, сейчас не время наряжаться, вон что кругом творится, ходить по улицам страшно. И еще посмотри, Глашенька, что у меня есть.

Тетя снова подошла к нише, положила коробочку обратно, и достала другую, чуть больше. Когда она открыла её, раздались звуки музыки. Тетя удивилась, что столько лет прошло, а коробочка всё ещё наигрывает. Внутри находились желтые кружечки.

– Это старинные золотые монеты, двенадцать их. Но это не моё. Я должна их хранить и отдать обратно барыне, или тому, кто покажет мне такую же монетку. Лизонька боялась все с собой взять, мне дала схоронить. Я это для того тебе все показала и рассказала, что вдруг не доживу, мало ли чего, так ты отдай барыне её добро. А сейчас забудь про это. Но сначала тебя научу, как открыть тайник, это сейф называется.

Глаша удивилась, как просто и талантливо устроен тайник.

– Как же ты, тётя, смогла устроить такой сейф?

– Да разве это я! Это всё барин. Это же их дом раньше был, они здесь жили всегда, до них его родители, а еще раньше его дед и бабка… А комнатки, где мы сейчас живем, были раньше людской. Я всегда жила на верху, с барыней, убирала комнаты, шила ей наряды. Это после я сюда переехала, барин сказал, здесь мне лучше будет, и тайник при мне устроил.

Они легли спать под утро. Клаве показалось, что она только успела закрыть глаза, как тетя уже будила её – спешила на работу. Клаве пора было на учебу. Они договорись встретиться вечером у хлебозавода, где Мария работала вахтером на проходной.

Женщина, к которой они пришли прокалывать уши, Клаве не понравилась. Увидев роскошные косы девушки, она стала уговаривать ее продать их:

– У тебя новые вырастут, ты еще молодая, а я тебе хорошие деньги дам. Вот и мама твоя скажет, что я дело предлагаю. Скажите, мамаша, своей дочке, пусть не раздумывает.

Мария сердито одернула женщину:

– Мы пришли по другому делу. Ей надо уши проткнуть, а не косы отрезать. Если не можете, так и скажите, что мы не туда попали, мы уйдём.

Женщина испугалась потерять хоть свой малый доход, поэтому быстро усадила Клаву на стул, и через пять минут у девушки были проколоты уши.

– Хорошо бы вставить сразу золотые сережки, тогда зажило бы очень быстро. Есть у вас золотые?

Клава помотала головой. Уши сильно щипало, ей хотелось поскорее уйти. Они расплатились за оказанную услугу и поторопились домой.

Уши долго не заживали, но настал день, когда Клава вдела в уши тетины серьги – конечно, не золотые, но тоже ничего.