Любимый раб ведьмы

Глава 10

Мужчина перенял инициативу довольно быстро. Точно не хотел уступать в этой страстной битве, отдавать первенство, или же желал всеми силами доказать свою преданность, отблагодарить за спасение вот таким своеобразным, жутко приятным способом.

Коснулся пальцами лица, ворвался меж приоткрытых губ языком, поражая сочетаемостью несочетаемого. Нежность, с которой он касался меня, удивительным образом переплеталась с властностью, выливаемой в поцелуй.

От такого впору сойти с ума, ведь сейчас я ощущала себя стоящей на тонкой грани: с одной стороны трепетное отношение, с другой — наглые, смелые, грубые прикосновения. И пусть Дар ими не злоупотреблял, меня все равно швыряло из крайности в крайность, так лихорадочно, что я не могла понять, каким он мне нравится больше: тихим и заботливым или повелительным и настойчивым. Второй вариант не пугал, но сильно удивлял. Я не ожидала нечто подобного от того, кто совсем недавно звался рабом…

Пронизанные тревогой мысли выбило из головы одним уверенным действием. Мужская ладонь неожиданно легла на грудь, сжала, и я не только перестала понимать, что происходит, но и почувствовала, как от меня ускользает способность дышать.

Будто поняв это, подарив возможность отдышаться, Дар переключился на шею. Только это не помогло. Я едва не задохнулась, стоило его губам прижаться к коже за ушком. Вздрогнула, впилась ноготками в плечи, уповая, что ему не больно, ибо иначе сдерживать эмоции не получалось.

Касание горячего языка взбудоражило кровь, натянуло каждый нерв в теле. Я инстинктивно наклонила голову, предоставляя Ему больше места для чувственной ласки. Медленно, но упрямо он проложил дорожку из поцелуев от уха к ключице, слегка укусил, а после замер, тяжело выдыхая прямо в косточку.

Я боялась пошевелиться, почти не дышала, чувствуя кожей острые клыки, наличие которых вызывало уйму вопросов. И моя разумная часть придала бы им значение, если бы тело не дрожало в сладком предвкушении.

— Дар… — из горла вырвался шепот.

То ли я просила его продолжить, то ли спрашивала причину медлительности — сама не поняла, зачем позвала. Мысли нещадно путались, сердце яростно толкалось о ребра, и все стало в разы хуже, когда мужчина с жадностью вобрал воздух и сразу же выдохнул, обжигая дыханием кожу.

— Простите, госпожа, — слова вышли глухими, еле слышными. Они странно перемежались с его тихим нетерпеливым рычанием. — Просто вы очень… очень вкусно пахнете. Сложно устоять.