Любимый раб ведьмы

Глава 12

Я глотнула воздуха, почувствовав, как от искушающих речей сердце загремело с новой силой. Между его словами таился смысл чего-то предельно важного, но он безжалостно улизнул от меня, стоило мужским пальцам внезапно скользнуть внутрь.

Грудь обожгло огнем. Низ живота потянуло до мурашек сладкой болью, и я закусила губу, сдерживая яро рвущийся наружу стон.

Не получилось…

Вздох вырвался из горла с очередным плавным толчком. Фаланги растягивали, входили, но не приносили желаемого, лишь мучили убивающей изнутри медлительностью. Я почти всхлипнула, когда решилась его попросить.

— Дар… Пожалуйста…

Он понял и исполнил мою просьбу моментально. Пальцы заменила горячая головка члена, прижавшаяся к узкому входу и тотчас толкнувшаяся вперед.

Из глаз едва искры не полетели. Я вся сжалась, зажмурилась, бесконтрольно обхватывая ногами его бедра. Размеры оглушили, но мужчина замер, не став спешить, позволил мне привыкнуть.

К щеке прижались губы, как будто призывая открыть глаза. Я подчинилась.

Встретила его взгляд и затаила дыхание, немало удивившись оттого, как блестят в полумраке янтарные глаза. Не как у человека, а как у существа, когда-то обладавшего магией, чувствующего энергию, способного пропускать ее через себя и питаться чужими желаниями.

Удивительно. То создание, которого я никогда и ни при каких обстоятельствах не надеялась встретить, сейчас было рядом, страшно близко. Он ублажал одного из своих врагов и даже не догадывался, что я причастна к уничтожению его вида. Или всего- навсего закрывал на это глаза.

В ином случае я была бы уже нежилец. Глупо не искать мести, когда ты, должно быть, остался единственный в своем роде…

Горькие думы вновь покинули сознание, утихли на время, чтобы позже вернуться и ударить больнее. Мужчина задвигался, после того как я расслабилась, лениво и плавно, смотря прямо в глаза.

Стыд впился зубами в сердце, однако он оказался не так силен, чтобы заставить меня увести взгляд. Я хотела смотреть.

Хотела видеть его лицо, чтобы отложить в памяти каждую черту. Каждое мгновение страсти.

Острый толчок выбил из легких весь воздух, и я жадно вдохнула, прежде чем мой рот запечатали поцелуем. Глубоким и настойчивым, как и движения внизу. Ладонь накрыла мягкое полушарие и болезненно-медленно погладила затвердевший сосок.

Дар не был груб, выполняя свое обещание, но то, как он властно поджимал меня под себя, то, с какой уверенностью двигался внутри, рождало ощущение, что я полностью принадлежу ему. Оно пугало сильнее, чем могла бы напугать его грубость. Наши тела соединились, и это словно бы… связало нас навечно мощными, неразрывными цепями.

В какой-то момент толчки стали куда более нетерпеливыми. Ствол давил все интенсивнее, проникал глубже, до упора, растягивая и занимая все пространство. С уст срывались хриплые стоны, бедра бились друг о друга, наполняя комнату звуком шлепков. Воздух неумолимо сгорал между нами, а мы продолжали любить, вжимались сильно, крепко, одержимо, жаждая стать единым целым. И не расставаться вовек.

Движения резкие, точные — они сводили с ума, импульсами отзывались где-то под ребрами. По груди и животу чертили узоры неугомонные пальцы, и я чувствовала, как кожа пылает под ними, как горят на шее следы поцелуев и легких, почти неощутимых укусов.

Отлипнув от моего туловища, но продолжая двигать бедрами, Дар выпрямился, представляя взору свое идеальное окропленное потом тело.

Глаза, затуманенные желанием и властью, пронзали насквозь, смотрели и, судя по всему, не собирались милостиво отпускать мой взор. Я смутно понимала, что не выдержу и прикрою веки, но мужчина явно предвидел это — вдруг рыкнул, схватив под ногой и войдя столь глубоко и так резко, что мой дух чуть не покинул тело.

— Смотри на меня, Элис, — нежданный приказ ударил по мне с такой же силой, с какой плеть обожгла спину пару часов назад.

Раб исчез насовсем, бесследно, точно его вообще никогда не существовало. Ему на смену пришел незнакомый, повелительный человек, способный подчинить меня одним взглядом, одним ненасытным огнем, плещущимся на дне ярких радужек. Поразительно, что это ни капельки не напугало.

Напротив…

Его приказной тон, его жесткие движения возбудили пуще прежнего, и некая сила подкинула меня на новую высоту, принудив выгнуться навстречу твердому члену и выпустить громкий, протяжный стон. Не уводя взора. Ни на секунду.

Толчок. Еще один… Еще…

И Даррен наконец-то смиловался, отпустив взгляд, запрокинул голову, до самого предела прижимая мои бедра к себе. Наши вздохи слились, воздух затрещал, накалившись до невозможности. Тело вздрогнуло, пронзаемое иглами чувственного удовольствия, пальцы до боли сжали ткань покрывала, а разум, затопленный сладостью чувств, кажется, просто отключился…

Я дрожала, выдыхая и с жадностью вдыхая, ясно ощущала, как он вздрагивает внутри и изливается. Следила за ним, не обращая внимания на дикое желание закрыть глаза и провалиться сквозь землю. Смотрела внимательно, безмолвно, как дрожат его ресницы, как он до красноты вжимает в меня пальцы. Как дышит, распахивает веки, ища мой взгляд. И как его кожа начинает светиться изнутри золотом, разгоняя полумрак хижины.

О лесные боги и духи… Что же я натворила?..

У меня бы глаза на лоб полезли, будь это возможно, однако нырнуть в море удивления мне не позволили. Искусанные за время соития губы вновь подверглись нападению: Дар прижался к моему рту, невольно — или же осознанно — заставляя ненадолго забыть о том, что я увидела, и сосредоточиться на нем. На этом поцелуе. На его тяжелом горячем теле и железном факте, что все было взаправду.

Реальность. Не сон.

А уж лучше бы был он, ведь мысль о скором расставании нещадно жгла мне душу. Я не могла даже думать о том, чтобы позволить Ему остаться. Не могла предположить, что мы можем быть вместе. Не могла. Хоть и жутко хотела.

Это неправильно. Сестры не поймут. Ковен откажется от меня. Изгонят, и тогда я потеряю весь смысл своего существования. Единственный выход — все забыть. Единственное правильное решение…

Но не сейчас. Немного позже, ранним утром, когда птицы защебечут за окном, дав знать, что моей сказке пришел конец.

Тогда моя рука не дрогнет, передаст ему зелье, а голос не задрожит, произнося прощальные слова.

— Спи, госпожа, — шепот обжег ухо, и вдоль тела тотчас прокатилась волна сладких мурашек. — Утро вечера мудренее.

Даррен, перестав светиться, улегся на спину, с трудом помещаясь со мной на узенькой, крохотной кровати, и привлек к себе.

Уложил на грудь, запустил пальцы в волосы и принялся не спеша массировать.

Словно знал. Словно понимал…

А потому пытался успокоить и расслабить как тело, так и сознание.

Ему удалось это легко и быстро. Нега патокой растеклась по конечностям, окутала сердце, помогая ему сбавить темп, и я прижалась к мужчине плотнее, забывая, пусть и до утра, о своих коварных намерениях.