Любишь меня?..

5

Сью недовольно застонала, когда кто-то нарушил их с Диком уединение. Не будет она обращать внимания на этот звонок, лучше продолжить то, что они уже почти начали — поцелуй. Но Ричард явно придерживался другого мнения. С завидным самообладанием он разжал объятия и мягко подтолкнул девушку к двери.

— Лучше открой, — посоветовал он хрипло.

Все еще не придя в себя от возбуждения и неудовлетворенного желания, Сью непонимающе смотрела на него.

— Может, я открою? — нахмурившись, предложил он, заметив, что хозяйка не в силах делать ничего, кроме как страстно смотреть на него.

— Я сама, — покачала головой Сью. — Это все-таки мой дом. — Она распахнула тяжелую дверь.

На пороге стояла незнакомая женщина, но у Сью сразу появилось чувство, что они уже где-то встречались. Наморщив лоб, девушка попыталась вспомнить, где именно.

— Здравствуйте... — нерешительно произнесла она.

— Здравствуйте, — ответила женщина приятным глубоким голосом и улыбнулась.

Незнакомка была высокой. Очень высокой, под метр восемьдесят, прикинула Сью. С ясным белым лицом и очень короткими каштановыми с красноватым отливом волосами. От своей почти воздушной стройности гостья казалась выше, чем на самом деле. Ее изящная фигура в потертых джинсах и светло-коричневой шерстяной куртке казалась совсем хрупкой.

На лице женщины лежала печать уверенности в себе. Оно притягивало к себе как магнит, хотя Сью никак не могла понять, чем именно. Не красотой в привычном смысле слова — рот слишком широк, подбородок слишком упрямый. Зато удивительные глаза, которые, словно хамелеон, постоянно меняли цвет. Сейчас они зеленые. А теперь уже золотые. Или карие.

Незнакомка смотрела куда-то поверх головы Сью — почти умоляюще, как показалось девушке. Из прихожей послышался густой, медовый голос, и Сью только теперь поняла, что совсем забыла о Ричарде.

Вот видишь! — торжествующе сказала она самой себе. Это не так трудно! Ты можешь, можешь забыть о нем!

Дик сделал шаг вперед и встал рядом со Сью, словно был хозяином дома. Девушка поймала себя на том, что ей интересно, как они смотрятся вместе в глазах посторонних.

— Привет, — сказал Дик, и Сью с негодованием отметила, что теперь его голос звучит куда любезней, чем когда он говорил с ней. — Вы — Бетси Сэмпсон, — утвердительно продолжил он, и это имя показалось Сью смутно знакомым.

Гостья с благодарностью посмотрела на Дика.

— Да.

— Телезвезда, — уточнил Дик.

Ничего удивительного, что ее лицо показалось Сью знакомым! Надо же, в ее дом пожаловала сама Бетси Сэмпсон! На пике популярности любимица телезрителей Великобритании вдруг пропала и больше не появлялась на экранах...

Сью нахмурилась. Теперь Бетси выглядит совсем по-другому. Но... Почему?

Гостья посмотрела на Дика, потом на Сью, задержала взгляд на раскрасневшихся щеках девушки и ее растрепавшейся прическе.

— Наверное, я зашла не вовремя, — смутилась Бетси.

— Нет! — Дик вошел в роль гостеприимного хозяина. — Мы вовсе не заняты. — Он ласково взглянул на Сью, в его глазах появилось обещание. — Пожалуйста, проходите. Чаю?

— Да-да, заходите, — подхватила Сью, воодушевленная выражением глаз Дика.

— Спасибо, не могу, — со вздохом отказалась Бетси и отвела с высокого чистого лба непокорную прядку.

И тут Сью поняла, почему не сразу узнала свою гостью.

— Вы постригли волосы! — выпалила она.

Бетси таинственно улыбнулась, но Сью почудилась в этой улыбке печаль. Интересно, почему это?

— Да, я постриглась, — быстро согласилась бывшая телезвезда, чуть поморщившись.

Сью стало неловко.

— Простите, — извинилась она. — Я не хотела. Я просто только сейчас поняла, почему вы теперь совсем не похожи на себя.

— В том-то и дело, — сказала Бетси каким-то странным, безжизненным тоном. — Покончить со старым, взяться за новое...

— Может, все-таки войдете и выпьете чаю? — с улыбкой вмешался Дик.

Но, кажется, гостья не была настроена на чаепитие.

— Нет, спасибо. У меня дела. Может, в другой раз. Я... — Бетси сделала глубокий вдох, словно ныряя на большую глубину. — Я просто зашла познакомиться. Я только что переехала и теперь живу по соседству...

— Вот это совпадение! — рассмеялся Дик. — Я тоже!

Черт бы тебя побрал! — гневно подумала Сью. Мне ты так никогда не улыбался!

— Я Ричард Макхэтти, — протягивая руку, представился он. — А это — Сьюзен Скотт, хозяйка дома.

Бетси пожала обоим руки.

— Значит, вы не вместе живете? — спросила она. — Я хочу сказать, в этом доме?

Сью поймала себя на том, что ждет, чтобы Дик ответил что-нибудь вроде «Пока еще нет, но вскоре...» Но он, разумеется, ничего подобного не сказал.

— Нет, я живу напротив.

— Уж не в доме ли Руперта Уордена? — удивилась Бетси. — Разве он продал свой особняк?

Дик снова покачал головой.

— Нет. Но Руперт надолго уехал и попросил меня присматривать за домом до своего возвращения.

— Зачем? — забеспокоилась Бетси. — Разве здесь опасно? Надеюсь, что нет, — я переехала сюда только потому, что меня заверили, что нигде в Англии нет лучшей системы безопасности!

Это невинное замечание заставило Сью покраснеть до ушей и уставиться на носки своих туфель. Девушка старалась прогнать мысли о том, чем бы сейчас они с Диком занимались, если бы не этот звонок в дверь. Очень своевременный звонок, пыталась она убедить себя.

— Охрана здесь прекрасная, — заверил гостью Дик. — Вот и Сью говорит то же самое. Не так ли, дорогая?

Девушка подняла глаза и, встретившись с его насмешливым взглядом, смешалась.

— Да, — сдавленно подтвердила она, отчаянно желая, чтоб он не дразнил ее при Бетси, — рядом с этой рыжей статуэткой Сью казалась себе неуклюжей и некрасивой!

— Дело не в этом, — пояснил Дик. — Просто я хочу купить себе дом в Англии и пока присматриваюсь. Таким образом, то, что сейчас я живу здесь, одинаково удобно и мне, и Руперту. Через пару месяцев он вернется домой. А при известии о приезде этого плейбоя армия его поклонниц обычно просыпается от спячки. И сдается мне, ему уже порядком надоело, вернувшись в родные пенаты, заставать в своем доме какую-нибудь сумасшедшую девицу, которая решила устроить там засаду!

Бетси сложила ладони, словно собралась молиться, и перевела свои прекрасные глаза на Сью.

— Кстати говоря... Я хочу, чтобы вы знали — у меня есть ребенок. — Ее лицо светилось гордостью, и Сью только сейчас поняла, почему многие считали эту женщину потрясающе красивой.

— Это чудесно, — улыбнулась Сью. Скорее по привычке, чем из любопытства, она перевела взгляд на левую руку Бетси — обручального кольца не было.

— Когда пользуешься некоторой известностью... или раньше пользовалась... многим кажется, что они имеют право все знать о тебе. Поэтому я волнуюсь за малыша. — Пока Бетси говорила, ее пристальный, как у гипнотизера, взгляд, переместился со Сью на Дика. Она словно старалась запомнить своих новых знакомых получше. — Поэтому я и переехала в Бейдон-Хит — из-за того, что здесь прекрасная охрана. Почти никто не знает, что у меня есть ребенок, — уж газетчики точно не знают! Роды принимала моя сводная сестра — она врач. Малыш — это моя тайна, — закончила она, сложив на груди руки. — Я рассказываю вам все это, потому что вы мои Соседи. Мать как-то сказала мне, что соседи никогда не предадут, если сразу довериться им. Вам кажется, что это неосмотрительно с моей стороны, Ричард? — Бетси направила на мужчину свой прекрасный сверкающий взгляд и так произнесла его имя, что Сью похолодела от ревности.

— Я думаю, это разумный поступок, — весело отозвался Дик. — Ваша матушка права. Кто посмел бы обмануть ваше драгоценное доверие? Ручаюсь, что не выдам вашей тайны.

— Никто за пределами Бейдон-Хит ничего не узнает, — заверила Сью. — Здесь довольно много малышей. Вы сможете познакомиться с их родителями.

— Нет! — Бетси энергично замотала головой. — Не хочу! Пока что — нет. Дело в том... — Она закусила губу, как разволновавшийся абитуриент на экзамене. — Если кто-то начнет искать меня... или Дэнни...

— То мы ничего не знаем, — успокоила ее Сью. И тут заметила на лице Дика какое-то странное выражение — смесь гнева и недоверия. Девушка никак не могла понять, что бы это значило.

— У вас проблемы? — вдруг спросил Ричард.

Бетси заколебалась, хотела, по-видимому, что-то сказать, но тут же передумала.

— Нет, — твердо ответила она. — Нет. Все образуется. А теперь мне пора. Я оставила Дэнни в коляске — вон там. — Она указала на подъездную дорожку, где стояла большая красивая коляска.

Глаза Сью загорелись.

— Можно, я взгляну на него?

— Что ж... — Бетси прямо-таки светилась материнской гордостью и не смогла отказать. — Он спит.

— Я только посмотрю! — упрашивала Сью. — Обещаю, что не разбужу его!

— Вообще-то он такой чудесный, что я буду рада показать его! — призналась Бетси.

Сью выбежала на морозный воздух. Приближаясь к коляске, она перешла на крадущийся шаг. В белом чепчике и белых шерстяных одеялах, надежно защищавших от прохладного мартовского воздуха, крепко спал младенец. Его пухлые щечки раскраснелись, губки сложились в блаженную улыбку.

Сью не отрываясь смотрела на него. Ее рейсами часто летали пассажиры с маленькими детьми, но здесь все было по-другому. Она видела спящего малыша в своем саду, и ей до боли захотелось иметь собственного. Девушке пришлось сделать над собой усилие, чтобы не поправить одеяла или чепчик — тогда бы малыш проснулся, и его можно было бы взять на руки!

Сзади послышались шаги, но Сью не обернулась.

— Бетси, он просто чудесный! — восторженно выдохнула она. — Какой чудесный! Так бы и затискала его! Какая же вы счастливая!

— Это не Бетси, а я, — отозвался Дик сдавленным голосом, но на его лице ничего нельзя было прочесть. — Я начинаю понимать, почему осмотрительный и проницательный Мэттью Филдс оставил этот дом вам, — неохотно признался он. — Женщины, любящие детей, просто неотразимы.

Их глаза встретились, и Сью почувствовала, что совсем теряется от этого взгляда. Ее сердце забилось быстрее, как если бы Дик сделал ей самый лучший в мире комплимент. В него так легко влюбиться, подумала она.

— Бетси идет, — вдруг сказал Дик, и воцарилось ледяное молчание.

Бетси двигалась по направлению к ним с кошачьей грацией. Мягкое мартовское солнце играло в ее стриженых волосах, своими огромными глазами и высокими скулами эта женщина походила на некое экзотическое существо, которое могло попасть в этот лондонский пригород только случайно.

Бетси заглянула в коляску, и ее лицо просветлело.

— Правда, он чудесный? — спросила она. Ее вопрос был адресован скорее Дику, чем Сью. — Хотя я, разумеется, не могу быть объективной!

Ричард улыбнулся и с интересом посмотрел в коляску.

— Ничего удивительного! На вашем месте я бы тоже им гордился!

Сью испытала всю горечь ревности, когда смотрела, как эти двое склонились над коляской, глядя друг другу в глаза и забыв обо всем вокруг. В эту минуту ей страстно захотелось, чтобы Бетси Сэмпсон оказалась где-нибудь за тысячу миль отсюда.

— Ваш муж, наверное, тоже в восторге от малыша? — непринужденно заметила Сью и тут же почувствовала укол совести, так как улыбка на лице Бетси сразу же увяла.

— У меня нет мужа, — деревянным голосом ответила она. — И друга тоже! — прибавила молодая женщина с вызовом. — Я сама о себе забочусь!

Сью почувствовала на себе разъяренный взгляд Дика, но она и без того уже поняла свою ошибку. Какая бестактность — заявить такое в адрес матери-одиночки!

Ричард бросил на Сью еще один уничижительный взгляд и примирительным тоном обратился к Бетси:

— Пожалуйста, не думайте, что вы должны давать нам какие-то объяснения по поводу вашей личной жизни. У каждого бывают в жизни сложности, это ясно! — Он рассеянно подоткнул одеяльце Дэнни. — Но если вам вдруг понадобится помощь — ну, лампочка перегорит или еще что-нибудь...

— С лампочкой я как-нибудь и сама справлюсь, спасибо, Дик, — усмехнулась Бетси.

Он улыбнулся.

— Уверен, что справитесь. Но если вам что-нибудь понадобится — все, что угодно, — позовите меня. Вот моя визитка, пожалуйста. — Ричард достал из заднего кармана джинсов маленькую карточку цвета слоновой кости и, к удивлению Сью, протянул ее не гостье, а ей.

— Напиши здесь и свой номер, — предложил он. — Тогда у Бетси будут оба наших телефона на одном листке.

Сью кивнула и со странным чувством отчаяния взяла у Дика тонкую золотую ручку и написала свой номер на оборотной стороне карточки.

Если у такой женщины, как Бетси Сэмпсон, нет ни мужа, ни друга, то на что рассчитывать ей, Сью?

У Дика, как видно, тоже нет особых привязанностей. Вон как из кожи вон лезет перед новой знакомой! Да и что такое по сравнению с известной красавицей какая-то заурядная стюардесса, с которой он даже пяти минут не может вежливо разговаривать?

Крупный рот Бетси растянулся в широкой улыбке, которая в свое время сияла с экранов телевизоров.

— Спасибо, — сказала она. — Спасибо! А теперь нам нужно идти. Скоро Дэнни проснется, ему пора кушать. Поверите ли, но мне гораздо проще было справиться со взбешенным режиссером, чем с голодным малышом! Он из меня веревки вьет. — Бетси с деланным осуждением взглянула на ребенка, но ее лицо сияло. Она покатила коляску к дороге. — Пока!

— Пока! — крикнула вслед Сью, решив завтра зайти к Бетси и предложить, если нужно, посидеть с ребенком. Если же не нужно, то хоть извиниться за свою бестактность.

Бетси прошла всего несколько метров по дорожке, затем обернулась и запоздало предложила:

— Заходите ко мне как-нибудь... вдвоем, разумеется... выпьем чаю или вина.

— Спасибо. Мы обязательно зайдем, — непринужденно отозвался Дик. Сью слишком мучило чувство вины, чтобы напомнить ему: не нужно говорить за двоих!

Они стояли бок о бок и смотрели, как Бетси катит коляску по дорожке, усыпанной гравием.

— Я не должна была спрашивать ее о муже. — Вид у Сью был несчастным.

— Не должна, — согласился Дик. — Зачем же спросила?

— Не догадываешься?

— Может, и догадываюсь, но хочу, чтобы ты сама сказала.

Сью остановила взгляд на клумбе с пурпурными гиацинтами.

— Я вела себя, как собственница, — с неохотой призналась она, предполагая, что ты тут же сбежишь. — Но я не имела на это права.

— У тебя не было для этого оснований, — тихо проговорил он. — Я никогда раньше не бросался от одной женщины к другой, и теперь не собираюсь! Но, как бы там ни было, Бетси тоже мною не заинтересовалась, — без сожаления закончил Дик.

— Серьезно?!

— Да. — Он посмотрел Сью в глаза и улыбнулся. — Серьезно.

— Дик... — начала Сью, но он положил ладонь ей на плечо, и девушке пришлось посмотреть ему в лицо. И она моментально утонула в глубине его серых глаз.

— Сегодня мы ужинаем вместе! — решительно заявил он. — Мне совершенно все равно, где — у тебя или у меня в доме, как все равно и то, кто будет готовить. Можем сейчас поехать и купить продукты, а можем пойти в какой-нибудь ближайший ресторан. Буфет в местном клубе тоже сойдет. Неважно.

— А что, — как завороженная, прошептала Сью, — что важно?

Глаза Ричарда блеснули.

— То, что после ужина мы останемся вдвоем. Только ты и я. Я хочу снова целовать тебя, Сью. Но уже по-настоящему. И чтобы нас не прерывали. Мы будем вместе, и никто нам не помешает.

Девушка взволнованно рассмеялась, ее сердце бешено колотилось.

— Ты действительно надеешься, что я пойду с тобой ужинать после того, как ты столь откровенно заявил, что потом мы займемся любовью?

— Как будто я первый в твоей жизни мужчина, который откровенно говорит о своих желаниях...

На самом деле он был первым мужчиной, который понравился Сью настолько, что она была готова принять предложение. Но ему она об этом не скажет! А если выложить Дику всю правду — что она еще никогда не спала с мужчиной, — он ей просто не поверит.

И все потому, что у сильного пола существуют свои стереотипы представлений о девственницах. Как последние должны выглядеть и как должны вести себя. Если ты не пользуешься косметикой и работаешь в библиотеке, то ты вполне можешь оказаться невинной девушкой. Но никто не поверит в твою невинность, если ты стюардесса и облетела весь мир, если формы у тебя несколько более пышные, чем самой хотелось бы, и если у тебя наготове улыбка для каждого!

— Я могла бы найти отговорку, — пытаясь сохранить достоинство, сказала Сью.

Она заметила, что Дик замер, а его щека чуть дернулась.

— Могла бы, — тихо согласился он.

— Ты не сомневаешься, что все равно уговорил бы меня?

— Может, и так.

— Ты, кажется, возомнил себя неотразимым героем-любовником?

Этот вопрос сильно развеселил Ричарда. Он насмешливо поднял красивую темную бровь.

— Что с тобой, Сью? — ласково сказал он. — Ты хочешь, чтобы я убедил тебя с помощью поцелуя?

Как обидно! Чертовски обидно, что он может играть с ней, как кошка с мышкой. Особенно потому, что он, без сомнения, уже не раз играл в такие игры с другими женщинами. Сью чувствовала себя так, словно Дик — удачливый и опытный рыбак, а она — крупная, но бессловесная рыба, которую уже подцепили на крючок и в любой момент могут вытащить из воды. И тогда — конец.

— Почему ты так думаешь? — возразила она. — Разве твоим женщинам нравилось, что их целуют в ответ на возражения? Ведь когда тебе возражают, это значит — не соглашаются. И если потом женщина меняет свое решение — пусть даже под таким приятным воздействием, — это все равно некое насилие.

— Никакого насилия, — тихо возразил Дик. — Никогда. Но некоторые женщины возражают лишь на словах, только притворяются, что не согласны. Просто для очистки совести. К примеру, потому что им с детства внушили, что секс — это нечто грязное, постыдное...

У Сью перехватило дыхание. Господи, как он догадался?! Девушка украдкой взглянула на него, но, к ее облегчению, Дик, по-видимому, ничего не заметил, так как был увлечен своей речью.

— А вот это уже самый отвратительный аргумент, к которому прибегают мужчины! — выдохнула пылающая негодованием Сью. — Разве не бывает, что таким образом женщины сопротивляются насилию?

Губы Дика презрительно скривились, в глазах появилась враждебность.

— Между полудобровольным поцелуем, который может перейти в нечто другое, а может, и не перейти, и грубым насилием слишком большая разница, чтобы ставить между ними знак равенства, — проворчал он.

— Разве?

— Зачем попусту болтать об этом? Почему бы тебе самой не попробовать? — непринужденно возразил он, а его глаза потемнели, в них читалось желание поцеловать Сью.

Девушка ждала, на этот раз полная решимости не отвечать на поцелуй. Может, со временем, когда она привыкнет смотреть на его чувственный рот, ей хватит самообладания, чтобы сопротивляться.

А вот теперь Дик полностью овладел собой, это Сью заметила. Она решила, что ему это совершенно необходимо, иначе, если он обнаружит свою страсть к ней, в данной ситуации его можно будет упрекнуть в нечестной игре.

Глаза Ричарда блестели желанием, в уголках губ заиграла победная улыбка. Его пристальный, почти взволнованный взгляд остановился на лице Сью. Он властно положил руки на плечи девушки и притянул ее к себе.

— Обычно мне очень нравится стадия ожидания, — вздохнув, чувственно прошептал он. — Но сейчас это невыносимо.

Сью знала, что следует осадить его, но тогда он скорее всего не поцелует ее... А ей так хотелось этого поцелуя...

— Д-да?

— А ты так не считаешь?

Сью промолчала, но он, к счастью, не особенно ждал от нее ответа. Вместо этого Дик нежно провел большим пальцем по ее губам. От этого прикосновения девушка задрожала, и Дик слегка улыбнулся.

— Именно поэтому многие пытаются продлить прелюдию, разве нет?

Сью с надеждой посмотрела на него. Это уже лучше! Он, кажется, предлагает не торопиться!

— Наверное, да, — слегка севшим голосом проговорила она, надеясь, что у Дика достанет силы воли взять соблюдение этой отсрочки на себя. Потому что сама Сью в данный момент ничего так не желала, как оказаться в его объятиях — и наплевать на все остальное!

— Жаль только, — хрипло проговорил он, — что я понимаю все это умом, а не телом. Поэтому мне не остается ничего другого, как только сделать то, о чем я думаю сегодня целый день. Я хочу поцеловать тебя. — Ричард улыбнулся. — Если ты не возражаешь, милая.

Девушка поняла, что он решил дать ей возможность остановить его. Но Она не произнесла ни слова. Дик должен прочесть ответ в ее глазах.

Ричард медленно склонил голову, и от поцелуя сердце Сью почти остановилось, а окружающая действительность перестала существовать. Наверное, такой способ заставить кого-то замолчать — самый лучший в мире.

Для неискушенной девушки этот поцелуй был словно глоток прохладной воды для жаждущего в пустыне, и она приоткрыла рот, будто желая вдоволь напиться. Может быть, она воспринимала Дика слишком восторженно, но теперь в ее памяти тут же изгладились все поцелуи с другими. Раньше, когда ее целовали, Сью казалось, что по ее губам ползет какой-то студенистый моллюск, а язык мужчины воспринимался как кляп во рту. Это, разумеется, не касалось лишь того пилота, с которым у Сью был несчастливый роман. Тот целовался хорошо, но, как казалось девушке, это был скорее результат хладнокровного мастерства, чем истинного чувства.

Но Ричард...

Он целовал ее, ведомый лишь инстинктом, словно губы Сью были неоткрытой землей, а он — фанатиком-первооткрывателем. Его ласкающие губы заставили девушку вскинуть руки, обхватить его за шею и с неизвестно откуда взявшимся мастерством сделать этот поцелуй еще чувственнее.

— Сью, — пробормотал он, — что ты со мной делаешь...

Но она едва слышала — слишком была поглощена теми яркими ощущениями, которые будил в ней этот поцелуй. Казалось, кровь в жилах побежала быстрее, а в теле появилась легкость, оно стало словно воздушным. Теперь Сью знала, что такое «воспарить на крыльях любви».

— Сью, — повторил Дик, на этот раз настойчивее.

Девушка почувствовала, как у него твердеет плоть. Она непроизвольно в порыве желания прижалась к нему крепче и густо покраснела от смущения. Телом Сью почувствовала его отчаянную мольбу и, сделав усилие, оторвалась от губ Дика, посмотрела ему в глаза и не узнала их — они стали антрацитовыми от страсти.

— Ч-что?

Словно не веря себе, Дик покачал головой и немного помолчал, восстанавливая дыхание.

— Пойдем в дом, милая.

— В дом? — непонимающе переспросила Сью. Собственный вопрос сразу же привел ее в чувство. Она огляделась вокруг, и на нее будто вылили ушат воды.

Господи, они же стоят в саду! А сегодня должен прийти садовник!

— О нет! — воскликнула Сью и опрометью бросилась к дому. Она хотела захлопнуть за собой дверь, но Дик опередил ее и оказался в холле.

— Убирайся! — закричала девушка.

— Нет!

— Ричард, пожалуйста, — жалобно попросила Сью. — Я хочу...

— Я знаю, чего ты хочешь! — со страстью в голосе твердо сказал он. — И не пытайся отрицать — не поверю. У тебя все написано в глазах! Я хочу того же, больше всего на свете хочу с первой нашей встречи. Увидев тебя, я уже не замечал никого вокруг. Я хочу тебя так сильно, что не могу думать ни о чем другом.

Сью услышала в его словах не признание слабости, но проявление чувств. По отношению к ней — впервые. И это обрадовало ее больше, чем любой комплимент.

Девушка едва могла поверить в то, что она — она! — с ее-то чересчур пышными формами возбудила в Ричарде Макхэтти такую страсть, что его лицо застыло в болезненном напряжении. От волнения в Сью проснулась забытая детская привычка накручивать на палец прядь волос.

— Я даже не знаю, что сказать, — честно призналась она.

— Не знаешь?

— Не знаю. Я уже ни в чем не уверена. — Девушка в замешательстве посмотрела на него. Про себя она в отчаянии думала, что Дик мог бы поподробнее рассказать о том, чего хочет, а не ограничиваться фразой: «Я так хочу тебя, что не могу ни о чем другом думать». — Дик, — вдруг спросила она, — а что должно быть дальше? Как это обычно бывает?

— Обычно?! — Он говорил мягко, но в его голосе появились настороженные нотки. — Кажется, я тебя не понимаю.

— Ну, если бы ты сказал все это какой-нибудь другой женщине... что хочешь ее... Что бы она сделала? — продолжала настаивать Сью, хотя ее слегка трясло от волнения. — Как полагается отвечать?

— Полагается? — тихо переспросил он.

— Перестань повторять за мной! — взорвалась Сью.

— Лучше скажи прямо, что ты имеешь в виду.

— Ты понял, что я имею в виду. Я хочу знать, как поступают другие женщины! Позволяют заняться с ними любовью прямо на полу? Или отправляются наверх, в душ, а ты там к ним присоединяешься и... и... — Губы Сью задрожали, и она не могла больше говорить.

— В любви нет никаких правил, Сью, — спокойно ответил Дик. — И не существует учебника, с которым нужно сверяться, когда имеешь дело с женщинами.

— А вот... я уже спрашивала... что должно быть дальше? Что бы ты ответил, если бы я сказала, что я этого не знаю? Что для меня это в новинку? Что у меня нет привычки демонстрировать возбуждение прилюдно, как это было с тобой, — по крайней мере, я не могу припомнить в своей жизни ничего подобного?

Сью поразилась тому, что в глазах Дика читалось нечто, сильно напоминающее боль.

— Иди сюда, — протянув руку, мягко сказал он. И Сью доверчиво, как ребенок, взяла его ладонь. Она снова посмотрела ему в лицо и увидела, что его глаза опять потемнели, но уже не от страсти, как раньше, а от той же странной, невыразимой боли.

Захочет ли он открыть ей, что таится за этим настороженным взглядом? Какой-то внутренний голос заставил Сью прошептать его имя, но получилось так тихо, что Дик либо не расслышал, либо не захотел отвечать. Все еще держа девушку за руку, он направился к дверям, которые вели в гостиную.

Огромная комната, декорированная в мягкой голубой с зеленым гамме, была залита солнечным светом, проникавшим сквозь высокое окно. Дик усадил Сью на кушетку. Девушке казалось, что он собирается присесть рядом, но, к ее удивлению — и, честно говоря, разочарованию, — Дик остался стоять. Подойдя к окну, он молча смотрел на бледно-желтые нарциссы в саду, которые грациозно покачивались на мартовском ветру.

— Что ты собираешься делать с этим домом? — неожиданно спросил Дик.

Удивившись этому вопросу, Сью поспешила поделиться тем, что не давало ей покоя несколько последних недель.

— Наверное, продам.

Дик удивленно вскинул брови.

— Вот как?

— Этот дом слишком велик для одного человека, особенно для человека моей профессии.

— А потом что? Ты купишь себе дом поменьше?

— Намного меньше, — подтвердила Сью. — Из оставшихся денег я кое-что пошлю маме, а остальное отдам на благотворительные нужды.

Дик, казалось, не верил своим ушам.

— Ты в самом деле собираешься жертвовать на благотворительность?! — четко выговаривая слова, переспросил он.

— Да, — кивнула Сью. — В организацию «Волшебная палочка». Мне кажется, что Мэттью это понравилось бы.

Дик посмотрел в лицо девушки.

— Неужели ты в самом деле такая добрая и хорошая? Слишком уж хорошая, чтобы это было правдой...

Сью истолковала это как комплимент и улыбнулась.

— Тебе самому решать, верно, Ричард?

— Наверное, да.

Он снова отвернулся к окну. И девушке почудилось в его неподвижности, молчании, напряженной позе какое-то отчуждение. Ей пришли на память рассуждения Дика о запретном плоде и то, как она невольно дрожала, глядя в его блестящие от какого-то таинственного возбуждения глаза.

Сью призналась себе, что почти ничего о нем не знает. Ни о его прошлом, ни даже настоящем — поэтому, разумеется, понятия не имела, о чем он сейчас думает. И все же... Сью помрачнела. Неужели она действительно влюбилась? Когда-то ей казалось, что она хорошо знает своего возлюбленного — пилота, который на поверку оказался просто лживой свиньей. И теперь девушку больше всего волновал вопрос о том, не причинит ли Дик ей боли. И какой-то внутренний голос, наперекор логике и разуму, говорил, что ему можно доверять.

Сью продолжала смотреть на Ричарда. Его поза постепенно изменилась — плечи под тонким светлым свитером напряглись. И девушка поймала себя на том, что представляет себе, как было бы хорошо оказаться в его объятиях. Обнаженной, в сильных надежных руках.

Дик неожиданно обернулся, увидел желание, написанное на лице Сью. Это то ли не понравилось ему, то ли разозлило... В его потемневших глазах промелькнула слабая искорка, и сердце девушки сжалось от желания.

— Мне пора, — хрипло сказал Ричард, и Сью от удивления открыла рот. Такого она совершенно не ожидала.

— Т-ты уходишь?

— Ухожу, — хмуро подтвердил он.

— Но... почему?!

— Потому, что... — Дик покачал годовой с едва скрываемой досадой. — Я не могу остаться, Сью. Не сейчас, когда...

Ей бросилось в глаза, что от сильного напряжения его черты заострились. И тут Сью показалось, что она поняла, чем объясняется его решение уйти. Правда, не до конца, так как то странное выражение, которое иногда появлялось на его лице, по-прежнему оставалось для нее загадкой. Она подумала, что, решив уйти, он хочет показать, что все же уважает ее. Но от одной мысли, что этот человек сейчас уйдет, она едва не расплакалась.

Неуклюже поднявшись на ноги, которые словно налились свинцом, Сью сделала все, чтобы не выдать своей горечи.

— Разумеется, — с силой сказала она, понимая, что если сейчас Ричард исчезнет из ее жизни, то больше никогда не вернется.

Он не сводил с Сью долгого взгляда, затем повернулся, чтобы уйти. Девушка ощутила почти физическую боль. Не думая, что делает, словно ее дергали за ниточку, Сью подняла руку. Но эта бессловесная попытка остановить Дика не помогла — он решительно шел к двери.

Разве может она отпустить его?

Сью вдруг осознала, что нуждается в обществе Ричарда, даже когда он выводит ее из себя. С этим мужчиной она чувствовала себя живой, по-настоящему живой. По правде говоря, она никогда еще не испытывала ничего подобного. Девушка поняла, что ей очень нужны и его сила, и его упрямство.

Затем она подумала о том, какие неизведанные и сильные эмоции испытывает рядом с ним. Он умел вызвать к жизни восхитительные ощущения — в его объятиях чувствуешь себя как в раю. Господи, и все это — лишь из-за одного поцелуя! А что было бы, окажись Ричард с ней в постели? Сью вздрогнула. Если бы завтра ей предстояло умереть — пожалела бы она тогда, что сегодня позволила Дику уйти из своей жизни? Еще как пожалела бы, черт побери!

Конечно, нельзя жить так, словно каждый день — последний. Она, Сью, надеется прожить долгую жизнь. И нельзя не думать о последствиях своих поступков. Но как же тогда быть со страстью и с желанием жить полной жизнью? Неужели ей суждено не узнать ни того, ни другого? Разве не для того, чтобы жить, она покинула сонный Суссекс? Не для того, чтобы избежать серого, унылого существования, которое ее мать приняла если не радостно, то покорно?

А что, если она, Сью, никогда не полюбит по-настоящему? Не встретит человека, с которым можно создать семью, растить детей, возделывать сад? Или все-таки это еще будет?

В конце концов, что плохого в том, чтобы познать радость любви? Хотя бы один раз? Разве любовь с Ричардом не стала бы великолепным подарком?

— Дик, — окликнула Сью, даже не понимая, что делает. — Дик!

Он остановился, но был готов продолжить свой путь в любой момент. Его бесстрастное лицо казалось высеченным из мрамора.

— В чем дело? — без выражения спросил он.

Сью теряла голову под его взглядом, понимая, что от всех ее моральных принципов не осталось и следа. Потому что в глубине души верила: в сексе, который берет начало от любви, нет ничего дурного. И тут только она до конца осознала, что все очень просто и очень сложно одновременно — пусть это глупость, сумасшествие, бред, но она отчаянно влюбилась в Ричарда Макхэтти.

— Дик, не уходи, — прерывая тягостное молчание, беспомощно прошептала она. — Я не хочу, чтобы ты уходил.

Она скорее почувствовала, чем увидела, как потемнело его лицо. Ричард тут же оказался рядом с ней, его глаза, прищурившись, пристально смотрели на Сью. Он будто ждал, что она сейчас передумает. Но Сью не собиралась менять решения. Пусть это самый безумный поступок в ее жизни, но остановиться она просто не может.

— Сью, — прошептал Дик.

— Я даже ничего о тебе не знаю! — выпалила она, как будто это имело какое-то значение.

В глубине его серых глаз промелькнули веселые огоньки.

— А что ты хочешь знать?

— Все! — взволнованно воскликнула Сью.

— Что — все? — рассмеялся он.

— Перестань, ты понял, что я хочу сказать! Не знаю, что ты любишь делать... — Увидев выражение его лица, Сью залилась краской.

— Ну-ну, — Ричард вытащил из ее волос черепаховую заколку, и роскошные кудри тяжелой волной упали на плечи.

— Я расскажу тебе все. Все, что захочешь, — чуть запинаясь, сказал он. — Все-все. Но не сейчас. Когда я вижу тебя, такую красивую, когда чувствую твой запах... Я... Милая, милая моя...

Сью хотела его прямо сейчас. Никогда в жизни она ничего так сильно не хотела. А все истории и рассказы могут подождать. Девушка прильнула к нему, и Дик крепко прижал ее к себе.

— Ричард, — счастливо выдохнула она, спрятав лицо на его груди. Теперь уже Сью не волновало, что сейчас случится то, о чем она, возможно, будет жалеть всю оставшуюся жизнь. — Люби меня!