Любить нельзя отвергнуть (СИ)

Глава 12

Нет, ну это просто издевательство! Меня как будто посадили в темницу! И мало того посадили, да ещё и морят голодом!

Сделала очередной круг по комнате и посмотрела на темнеющее небо.

Я не спрашиваю, как попала в комнату та одинокая тарелка риса, что была предложена мне в качестве завтрака и обеда тоже, то, что в Академии женщин не было, я знала, но Тин! Он-то куда пропал?

Решительно развернулась, открыла входную дверь и тут же столкнулась нос к носу со стражником. Просто замечательно, я действительно пленница, даже охранник ко мне приставлен.

— Могу я вам чем-то помочь? — учтиво спросил он.

— Вы мне поможете, если скажете где граф Тарин, — грубо сказала я, и пусть этот мужчина ни в чём не виноват, но я была зла невероятно.

— Я найду его. Вернитесь в комнату.

Что? Да за кого они меня тут принимают?!

— Вы или сопроводите меня к графу, или я пойду одна.

— Леди… — стражник протянул руку.

— Только коснитесь меня, и остаток дней проведёте на плантации сара! — огрызнулась я, припоминая любимую угрозу старшей сестры. Я, честно говоря, даже не знала, что за сар такой и что с ним делают, и догадывалась, что и остальные так же не владели этой информацией, но угроза всегда действовала безотказно.

— Я буду вас сопровождать, — нехотя ответил мужчина. Я же, не удостоив его даже кивка, пошла прямо по коридору. Знать бы только куда иду…

— Где он может быть?

— Сейчас проходит тренировка у старших курсов, возможно Тин тренируется с ними.

— Тренируется? — возмутилась я. — Где?

Стражник обречённо вздохнул и повёл меня по широким каменным коридорам, явно избегая предполагаемых мест скопления народа. Уж больно сильно мы петляли, но в конце коридора, наконец, появился свет, а вслед за ним взору открылась большая тренировочная площадка с огромным количеством полуголых мужчин. Как и предполагал мой конвоир, среди них я увидела Тина, так же одетого лишь в лёгкие штаны, и устремилась к нему.

— Стойте. Я позову его. Дамам нельзя находиться здесь, — забеспокоился стражник, в последний момент удерживая себя от рукоприкладства, и преградил мне дорогу своим широким телом.

— Я тебе не дама, а леди Хассилинская, — прошипела я. Кажется, прогулка по замку нисколько не улучшила моего настроения, а усугубила его ещё больше. Никогда не была настолько злой! Грубо отпихнула с дороги мужчину и прямиком пошла к Тину. Тренировочная площадка тут же замерла. Все уставились на меня как на водяного, вдруг вылизавшего из болота и решившего пройтись по базару.

— Дарина! Тебе нельзя находиться здесь! — возмутился Тин, подходя ко мне и даже не потрудившись убрать меч, с которым тренировался, или прикрыть свой обнажённый торс.

— Тогда зачем ты меня сюда притащил?! Дай мне лошадь, и я не стану осквернять вашу Академию своим присутствием! — заорала я в ответ. Пыл Тина тут же угас.

— Что случилось?

— Я целый день заперта в комнате одна, и ты спрашиваешь что случилось? — продолжала истерить я. — Ты пообщался с отцом, сейчас развлекаешься со старыми друзьями, надо думать перед этим принял ванну и пообедал, а я всё жду в твоей проклятой комнате, из которой мне не позволено выходить!

Тин отвёл взгляд. Неужели угадала? Так всё оно и было?

— Идём.

— Не трогай меня Тин, ты грязный, — я брезгливо убрала руку. Он не обиделся. Повесил свой меч на бедро, оказывается, там имелся пояс, и протянул руку, предлагая покинуть место, где мне было запрещено находиться.

— Давно проснулась?

— Около шести часов назад, или больше. Ты мне хотя бы книги оставил, — уже тише пробурчала я. — И есть хочется…

— Прости, но ужин после заката.

Я резко остановилась. Вот наглость! Повернулась к плетущемуся за нами и изображающему крайнюю степень вины стражнику. Видно всё происходящее он принимал на свой счёт. Выпустил из темницы фурию, и она теперь терроризирует сына наставника.

— Скажите ка, а чем вас сегодня кормили на завтрак? — поинтересовалась я и даже улыбнулась.

— Рис, сыр, молоко и хлеб, — испуганно пролепетал он.

— Чудесно! Видно для незваной гостьи сыра с молока не хватило, не говоря уже о хлебе. Должно быть местное лакомство. А обед? Он был сегодня?

Стражник побледнел ещё больше и кивнул.

— Потрясающе, Тин, ты слышал? Обед был, но видимо, женщинам не просто нельзя находиться в стенах Академии, но и пользоваться её дарами тоже. Ты бы меня предупредил, из харчевни лепёшек с сыром взяла! — заорала я. Тин закрыл глаза и сжал губы.

— Я желаю уехать сейчас же, граф, и возражения больше не принимаю, — уже спокойно произнесла я, хотя внутри всё сотрясалось от гнева. Слёзы обиды подкатили к горлу, но я стоически терпела и не показывала виду.

— Отец желал поговорить с тобой, — тихо произнёс Тин.

— Так пусть пришлёт прошение об аудиенции, и оно будет рассмотрено в положенный месяц, — прошипела я.

— Дарина… ты не можешь…

— Нет! Это ты не можешь указывать мне! Вы, названные графы, а гонору как у князей! Я урождённая Хассилинская и никто, граф Тарин, никто кроме императора не имеет надо мной права голоса, — произнесла я. — Даже его высочество может лишь просить. Мне нужна лошадь. Сейчас же.

Тин кивком отослал замершего за нашими спинами стражника и поднял голову.

— Леди Дарина Хассилинская, прошу вас задержаться в Академии до завтрашнего утра. Солнце скоро сядет, а ближайшая деревня находится в пяти часах езды, — убитым голосом произнёс Тин, смотря куда-то в сторону.

Я недовольно сложила руки на груди. Хотелось уехать прямо сейчас, но ехать ночью?…

— Распорядитесь, чтобы мне подготовили комнату, — свозь слёзы прошептала я и тут же вытерла щёку. Всё-таки не удержала.

— Ты собираешься спать здесь?

Тин поднял голову и посмотрел на подошедшего отца.

— Не спать.

Он лежал на узкой софе, принесённой к дверям своей комнаты, а глаза закрывались. Хорошо, что Дарина согласилась остаться в Академии, плохо, что отказалась от ужина и весь вечер провела в слезах. Как так получилось, что его не предупредили о её пробуждении? Почему не донесли до комнаты приготовленный обед? Стечение глупых обстоятельств, а итог — Дарину оскорбили как, пожалуй, не оскорбляли никогда в жизни.

— Сколько ты уже без сна?

— Это не имеет значения. Сны Дарины слишком опасны, и пока она не научится их контролировать, я не оставлю её одну.

— Стражника не предлагаю, Дарина уже дважды сталкивалась с ними, давай я сменю тебя. Иди в мою комнату, отдохни.

Тин покачал головой.

— Те стражники наказаны?

— Да. Её дядя граф Приар Доу написал письмо с требованием найти виновных. Да их искать даже не пришлось… они были здесь. Придумали историю о сбежавшей миде, о её безумии, но первый же допрос всё поставил на свои места. А Дарина… — Граф Доген замолчал, подбирая слова. — Сын, мы не сможем ей помочь. Никто не сможет. Дар маяка и наши силы отличаются как земля и воздух. Наши силы материальны, их можно увидеть, почувствовать, а дар маяка, это дар души. Сейчас она открыта и впитывает в себя весь мир, но как этим управлять Дарина должна понять сама.

Тин задумчиво кивнул.

— До вашей встречи я сомневался, маяк в нашем мире… это казалось нереальным. Но когда ты будил её, использовал магию, она ведь заблокировала твои силы? Неосознанно.

Доген кивнул.

— Я даже не сразу понял, да и сейчас мне не ясен механизм её воздействия, но рядом с Дариной я лишаюсь силы. Видно почувствовав один раз агрессию, она будет блокировать меня, даже не осознавая этого. Ты уверен, что она не станет нашей погибелью?

Тин устало потёр глаза. Две ночи без сна — тяжёлое испытание.

— Не знаю… наверно. Дарина боится магии, но вместе с этим понимает, что она также является частью нашего мира. У неё доброе сердце, она не станет убивать невиновных.

Доген принёс для себя кресло и сел рядом с сыном.

— Сны Дарины в большинстве своём приходят на рассвете, поспи. Если что, я разбужу тебя.

Тин благодарно кивнул отцу, спорить с ним глупо, измученное сознание мутилось, и нужно было поспать хотя бы пару часов, дать организму отдохнуть. Закрыл глаза, проваливаясь в чёрную яму сна, и казалось, прошло мгновение, но пробуждение пришло резко. Неожиданно. Он открыл глаза. Отец сидел напротив и в бледном свете свечи читал книгу, оглушающе тихо, но… но Тин слышал что-то ещё кроме своего дыхания и шелеста страниц.

Дарина!

Он привстал, прислушиваясь. Доген тоже поднял голову, а через мгновение тишину разорвал женский крик. Мгновение и они оба стояли у кровати девушки.

Я глубоко дышала, постепенно приходя в сознание. Нежные руки Тина успокаивали. Он обнимал меня, что-то шептал, целовал, а я вцепилась в его руку и боялась отпускать. Сегодня был тот редкий случай, когда мне приснилась не сама казнь, а пытки ведьмы. Пожалуй, это было похуже, чем стоять у позорного столба и каждый раз я поражалась жестокости и изощрённому уму дознавателей, поражалась их желанию заниматься этому. А они желали… наслаждались этим…

Нервно вздохнула, и хотела, уж было поблагодарить Тина, как заметила, что в комнате мы были не одни. Местный наставник. Он прошёл к столу и зажёг свечи, освещая тёмную комнату яркими огнями.

— Покажи мне ноги, — настойчиво произнёс Тин, не обращая внимания на отца и стягивая с меня одеяло.

— Нет, ожогов нет. Только… — ответила я тихо и нерешительно распустила завязки ночного платья, показала розовый след над левой грудью. Знак Иллирии. — Зачем клеймят ведьм? Разве пыток и костра недостаточно?

— Считается, что клеймо очищает дом, деревню или город, в котором жила ведьма. Что оно выжигает зло из сердца, и то, что всё ещё носит ведьма, и то, она успела оставить, — ответил Тин мрачно. — Дарина, эту ведьму сожгут на рассвете. Тебе не стоит засыпать.

Я закрыла лицо руками. Как же устала от всего этого. Устала бояться.

— Ничего оно не очищает, — прошептала я. — Просто клеймо… Ведьмы даже ходят в храм и исповедуются. Иллирия принимает их…

— Мне остаться? — спросил Тин, и я чуть было не сказала да, но вовремя вспомнила о присутствии лишних глаз. Граф Доген словно тень стоял рядом и хмурил брови. Надвинула одеяло повыше. Хотя к чему? Я только что показывала клеймо над грудью.

— Нет. Конечно же, нет. Солнце скоро встанет, нужно собираться в путь и не волновать обитателей Академии. Или ты желал пообщаться с отцом подольше?

Тин удивлённо поднял брови.

— Я бы хотел задержаться ещё на день. К обеду привезут сок польхи, — добавил он как бы невзначай.

— Правда? — Почему-то почувствовала себя маленькой девочкой. Тин широко улыбнулся и кивнул.

— Дарина, — Граф Доген откашлялся. — Леди Дарина, порадуете нас своим присутствием на завтраке?

— Спасибо, но рисом я сыта со вчерашнего дня, — огрызнулась я. Тин, возмущённо открыл рот.

— Перестань. Здесь нет врагов.

— Я позавтракаю с вами. Тин, помоги мне одеться, — едва слышно ответила я, понимая, что сдалась этим грозным мужчинами. Граф Доген кивнул и быстро удалился. Тин же, дождавшись когда за отцом дверь закроется, пододвинулся ко мне ближе и забрал из моих рук одеяло, которым я пыталась прикрываться.

— Дай посмотреть, — нагло заявил он. Сам развязал завязки на платье, которые я успела снова завязать и достаточно туго, надо сказать, и потянул за ткань, оголяя плечо. Я тут же схватилась за неё, чтобы та не упала и не открыла взору лишнее.

Тин коснулся клейма. Я вздрогнула.

— Прости. Больно?

— Да, но не очень. Оно ведь пропадёт? — испуганно спросила я.

— Думаю, да. Ожёг не сильный, хотя на твоей коже смотрится ужасно. После завтрака схожу к лекарю, у него должна быть мазь от ожогов.

— Тин… — оторвала я мужчину от созерцания моей груди. Он поднял глаза. — Тин, они насилуют их.

— Кто? Кого?

— Посланцы ведьм, — ответила я и опять разревелась. — Это… это так грязно…

— Ты серьёзно? — изумился Тин. Я нервно вздохнула в попытке успокоиться и кивнула.

— За два года, что мне снится подобное, я запомнила их. Я знаю всех Посланцев в нашей империи, и почти половина из них занимается этим. Тин, они же служат Иллирии, сжигают ведьм как носителей зла, а сами… как это возможно?

— А ты, — Голос Тина осип. Он откашлялся и продолжил: — Ты чувствуешь как они… нет, я не могу это произнести.

— Нет, — успокоила я мужчину и он резко выдохнул. — Я редко вижу пытки и насилие, но лишь в момент казни знаю мысли ведьм, чувствую их боль и не только физическую, но и душевную. В основном мне достаётся лишь огонь, остальное я просто знаю.

— Дарина, милая, ты должна научиться закрывать свою душу от подобного вторжения. Отец говорит, что никто не может помочь тебе в этом, никто не сможет объяснить. Маяков в мире больше нет. Но твой дар… он развивается, и он опасен в первую очередь для тебя самой. Не знаю как, но ты должна научиться осознавать свои сны, научиться контролировать свои ощущения и не открывать душу нараспашку. Ты переживаешь вместе с ведьмами их жизнь, хотя должна быть сторонним наблюдателем.

— Я не могу не переживать, — ответила я. — Сначала я их боялась, потом мне их было жаль, сейчас же я в ужасе от происходящего. Особенно когда увидела ведьму в городском парке и после на костре.

Тин обхватил моё лицо руками, поднял голову.

— Ты должна отстраниться от этих переживаний, иначе сгоришь…

— У тебя морщинка. Вот тут, — прошептала я и показала пальцем на его переносицу. Он изумлённо моргнул, улыбнулся, наклонился, и едва касаясь губами, поцеловал меня. Я тут же ответила. Обняла. В следующую секунду мы уже лежали на кровати, а Тин страстно покрывал поцелуями мои губы, лицо, глаза. Каким-то чудом он оказался между моими ногами, а когда прижался, накрывая меня своим телом, я едва не потеряла сознание от наслаждения и возбуждения. Я желала впитать в себя всю его тяжесть, силу, страсть. Вконец обнаглевшие руки гладили мои ноги, сжимали бёдра, ночное платье задралось снизу и сползло сверху, открывая доступ горячим губам. Я едва дышала… впервые в жизни мужчина касался моей груди. Ласкал её. Это было так захватывающе, я словно провалилась в омут и выбраться из него самостоятельно было невозможно. Он затягивал меня, а мне всё было мало, я хотела… нет, я жаждала раствориться в нём, отдаться без остатка.

— Тин… — дверь в комнату неожиданно открылась. На пороге появился отец Тина. Он замер на мгновение, смотря на нас изумлёнными глазами, и тут же отвернулся. — Прошу прощения. — И ушёл.

— Пресвятая Иллирия, Тин! — опомнившись, я оттолкнула от себя мужчину. Он быстро встал с меня, прикрыл одеялом и отвернулся для надёжности. Я тут же почувствовала пустоту и холод.

— Прости… прости Дарина. Я потерял голову, не сдержался.

Я погладила его по спине дрожащей рукой.

— Иди к отцу. Я оденусь и присоединюсь к вам.

Тин кивнул и, не оборачиваясь, вышел из комнаты. Глубоко вздохнула. Объяснить свой порыв я была не в силах… хотя чего тут объяснять? Я была без ума от этого мужчины, желала его внимания и ласк, он отвечал мне взаимностью, вот только между нами пропасть. И не потому что он граф, не было бы ничего зазорного выйти замуж на него, но Тин помимо титула имел странную службу при императоре, увлечения в виде охоты на магических тварей и нежелание иметь семью. А я, как выяснилось недавно, являлась его природным врагом.

Опустила взгляд. Пальцы побелели, как сильно сжимала одеяло.

Но что если я заблуждаюсь? Может быть, Тин и есть тот мужчина, что… нет… я рассуждаю наивно. Он опытный любовник, покоритель женских сердец. В столице женщины делятся на две половины — те, кто уже побывал в постели графа, и тех, кто желает там оказаться.

Горло больно сжалось. Я и забыла о его любовницах… глупая наивная девчонка влюбилась в самого неподходящего мужчину на свете.

Быстро оделась, кое-как заплела волосы, а сделать это самой при отсутствии зеркала было сложно, и открыла дверь. Встретив рядом с комнатой охранника, я нисколько не удивилась.

— Проводите меня… не знаю, честно говоря, куда. Граф Доген пригласил меня к завтраку, — сказала я. Мужчина уверенно кивнул. Видно он был осведомлён о желании своего Наставника и мучения мои были напрасны.

Идти далеко не пришлось. Мы прошли до конца коридора, свернули направо и оказались в просторном холле. Потрёпанный ковёр на полу был единственным украшением сего пространства. Академия вообще отличалась довольно скудным убранством, ни картин, ни гобеленов, даже необходимых, на мой взгляд, для замков атрибутов в виде ростовых доспехов, чучел и развешанных на стенах щитов, не наблюдалось. Стражник рукой показал на двустворчатые массивные двери, предлагая заходить, но меня заинтересовали голоса, идущие с другой стороны. Тин и его отец, вне всяких сомнений.

— Леди… — возразил стражник, когда я решила подойти и подслушать.

Я жестом попросила его замолчать и приблизилась поближе. Мужчины ругались. Точнее ругался только граф Доген, а Тин спокойно ему отвечал.

— Это не просто неразумно, но и опасно!

— Я знаю.

— Хассилинская… Женщины этого рода невероятно упрямы и берегут свою невинность и честь неимоверно, не говоря о том, что подпускают они к себе только мужчин своего круга, — уже тише произнёс граф. — Да ещё и младшая…был бы её отец жив, он бы тебе голову оторвал лишь за косой взгляд на любимую дочь. Как ты ещё смог её соблазнить?

— Не смог. Это было первый и последний раз, — тихо ответил Тин.

— Леди, — позвал меня стражник. Я от него отмахнулась.

— Ты её любишь?

— Отец перестань, — прошептал Тин. — Быть к ней так близко невыносимо. Дарина… у неё же есть жених. Старший сын князя Шихкорского…

— Шихкорский? Хорошая семья, — согласился граф.

— Да. Дарина сильная, умная, она справится со своими снами, даром, уедет из моего дома… не знаю смогу ли я жить без неё.

— Сын, ты должен отпустить её. Ты не сможешь дать Дарине ту жизнь, которой она достойна, — строго произнёс граф.

— Знаю.

— Леди, — уже шипел стражник. Я обернулась.

— Наставнику и Тину ни слова. Понял? — тихо спросила я, отходя от двери. Стражник недовольно сжал губы.

— Ни слова, иначе тебе не поможет ни наставник, ни заслуги, если таковые у тебя имеются.

Когда нужно, я могу быть очень грозной! Прошла в обеденный зал с уже накрытым столом, села на место по правую руку от главного кресла и приняла невозмутимый вид лица. Стражник тоже пытался, но получалось плохо.

— Сходи, извести хозяев, что я уже давно жду, — махнула я рукой на него и посмотрела голодными глазами на горячие пироги и почему-то большой кусок запечённого мяса. Странно, кто ест мясо на рассвете? Но запахи были невероятно соблазнительными, и мне было не до странностей хозяев. Я хотела есть!

— Леди Дарина, прошу простить нас, что заставили ждать, — виновато пробубнил граф. Он прошёл, сел во главе стола, а Тин, немного замешкавшись, видно я заняла его место, сел напротив меня.

— Горячий чай?

Я невольно скривила нос. Нет, чай я пила редко и только по вечерам. В доме Тина я иногда отступалась от своих привычек, но сейчас не видела для этого причин.

— Нет. Воды.

Отец Тина и глазом не моргнул, выполнил мою просьбу, налив в бокал воды и вернулся на своё место. А я едва не рыдала от желания поторопить его начать трапезу. Как хозяин дома он начинал завтрак, а гости уже присоединялись. И вот, чудо свершилось.

— Леди, мне жаль, что Академия встретила вас неприветливо. Обещаю, что это больше не повторится, — сухо произнёс граф Доген, отрезая от запечённого в травах мяса знатный кусок и перекладывая его себе на тарелку. У меня даже желудок свело от голода от столь соблазнительного и аппетитного зрелища. Но я заставила себя отвернуться и положить себе небольшой кусочек пирога. Тоже с мясом.

— И это я тут в качестве гостя, боюсь предположить свою участь, доставь меня сюда как пленницу, — пробубнила я. Пирог оказался вкусным.

— Те стражники наказаны. И они, и их куратор, — ответил наставник.

— Макас? — я перестала жевать. — Вы говорите о начальнике стражи Хассилина?

— Да. Те стражники были в его ведомстве.

— Граф, Макас же не виноват. Он достойно служит нашей семье, так же как и его отец. Я знаю его достаточно хорошо, чтобы с уверенностью сказать, что Макас не знал о мыслях стражников, иначе сам бы их наказал.

Граф Доген нахмурился.

— Он здесь?

— Да.

— Я могу его увидеть?

Граф покачал головой. Видно он отбывал наказание, и свидания с ним были запрещены.

— Прошу вас, если его прямая вина не доказана, верните его в Хассилин. У него дома осталась жена и трое детей, — решительно сказала я.

— Как пожелаете леди Дарина, — глухо отозвался наставник стражников.

— Ты не права, — вступился за отца Тин. — Пусть он не оскорблял тебя, не трогал, и его мысли были чисты, куратор несёт ответственность за своих людей. Даже если его прямой вины нет.

— Тогда накажи себя и своего куратора заодно, — фыркнула я.

— Себя? А я тут причём? — обиделся Тин.

— А ты уже забыл, как назвал меня девкой из деревни и был настолько груб, что оставил синяк на моей руке. Кажется, даже грозился высечь.

Отец виновника поперхнулся.

— Следы твоего злодеяния ещё не прошли. Показать? — поинтересовалась я, доедая пирог. Тин покачал головой.

— Вопрос с Макасом исчерпан?

— Да, — откашлялся наставник стражей.

— Тогда я бы хотела увидеться с ним. С Макасом мы были хорошими знакомыми, и он лучший друг моего будущего зятя. Пожалуйста, — попросила я и состроила жалостливые глаза.

— Хорошо, — вздохнул граф Доген. — Сейчас его приведут и тогда, леди, может быть, вы соизволите нормально с нами позавтракать.

Он поднялся из-за стола и скрылся за дверьми. Я недоумённо посмотрела на Тина.

— Так я же завтракаю с вами…

— Отец очень переживает из-за того, что вчера до комнаты не донесли завтрак и обед. Он распорядился приготовить их, заказал сок польхи, желая порадовать тебя. В Академии не приято есть в комнатах и стражников, заступивших на пост утром никто не предупредил о гостье. В общем, случилась путаница, и отец чувствует себя виноватым, а ты, вдобавок ко всему не ешь ничего, — ответил Тин недовольно.

Я посмотрела на запечённое в травах мясо. Вкусное наверно… но утром столь тяжёлую пищу я никогда не ем. Вот только заурчавший желудок был не согласен со мной и требовал дать ему хотя бы кусочек.

Граф Доген вернулся быстро, а вслед за ним зашёл мой давний знакомый.

— Макас, — улыбнулась я и поднялась из-за стола, чтобы обнять его.

— Миде, — кивнул он и виновато опустил глаза. — Миде, это моя вина…

— Перестань, мы уже всё обсудили с наставником и никто на тебя не гневается. Вы позволите Макасу присоединиться к нам? — посмотрела я на графа Догена. Тот изумлённо открыл рот и кивнул.

— Разумеется. Для этого я его и позвал.

— Макас, садитесь, пожалуйста. Я очень рада вас видеть, вы давно покинули Хассилин?

— Думаю вы задержитесь ещё на пару дней, — весело заявил граф Доген, смотря на живо беседующих Дарину и Макаса. По всему было видно, что она соскучилась по дому и теперь радовалась земляку, как ребёнок. Да и сам начальник стражников ей не уступал. Он сильно терзался произошедшим и несколько раз просил позволить ему посетить столицу и справиться о самочувствии миде.

— Нет. Мне нужно вернуться в Жахнар, — покачал головой Тин. — Император с Рандиром собираются на традиционный объезд южных княжеств, мне нужно подготовить сопровождение, составить маршрут…

— А Дарина? Ты ведь должен ехать с ними, — очень тихо произнёс наставник и посмотрел на девушку. Она наконец-то расслабилась и с аппетитом ела всё, что было на столе. Даже чай налила и себе, и своему другу.

— Не знаю отец, — прошептал Тин. — Взять с собой Дарину я не могу. Думаю обо всём рассказать её жениху. На встрече с императором и Вафнин, и его отец яро высказывались против Посланцев, защищая мирную жизнь ведьм, угрожали, что если те не образумятся, они запретят под страхом смерти приближаться к Шихкорску. Но одно дело слова, а другое невеста, на чью руку он претендует.

Наставник задумчиво покивал, смотря на девушку. Она была ещё так молода, но уже пережила все ужасы пыток и казни. И только бы сны… сын рассказывал об обожжённых ногах. Да что там рассказывал, он сам видел клеймо над левой грудью Дарины.

— Шихкорскому рассказывать не стоит. Извести меня, когда состоится поездка, я приеду.

— Давай милая, ещё раз.

Я обречённо застонала и без сил упала на подушки кровати, в которой мы сидели. Тин уже два часа измывался надо мной, а я упорно не понимала, с какой целью он это делал.

— Ты должна научиться определять виды магии и блокировать её осознанно, а не по воле своего страха, — ответил он на мою мысль и потянул за руку. Я протестующе замычала. Нет, видеть, как Тин колдует, я не желала. И пусть мне известно, что он обладал магической силой, но если особо не приглядываться и не думать об этом, то он вполне сходил за нормального человека и меня это полностью устраивало!

— Дарина, поднимись, — уже строго произнёс он. Я перевернулась на спину и растянулась на большом ложе, некогда бывшем Тина. Да, да, я опять забрала его кровать. Не навсегда, а на пару ночей, но осознание этого вызывало на моём лице улыбку.

Тин нахмурился.

— Ты вообще видишь мою магию?

— Да, — нехотя ответила я. — И да, я вижу, когда ты просто балуешься, и когда колдуешь более материально, если так можно сказать.

— Дарина! Почему ты молчишь? — возмутился Тин и уже более явно задёргал меня, пытаясь поставить моё бренное тело в вертикальное положение. Я нехотя повиновалась. Встала и приняла мученический вид.

— Попробуй заблокировать, — продолжил говорить он, не обращая внимания на мой актёрский талант.

— Я не знаю как.

Тин зарычал как дикий волк.

— Ты уже это сделала! Дарина, как тебе не понять, ты должна осознавать, что делаешь, научиться управлять этим. Видеть недостаточно! Магов и ведьм в мире много, а ты неопытный маяк. Если кто-то пожелает тебе смерти, ты должна быть готова воспротивиться агрессии осознанно. Ты понимаешь меня? — уже тише спросил Тин и взял в руки мою ладошку.

— Тин, я всё понимаю, правда, но не требуй от меня слишком много.

— Много? Милая, это лишь первый шаг, но и его ты не желаешь делать.

— Я желаю разобраться с этим самостоятельно, а не под твоим надзором. Мне нужно подумать, но под твоим гнётом это сделать тяжело.

Тин обессиленно опустил руки и резко выдохнул.

— Хорошо… уже действительно поздно, ложись, отдыхай. Завтра на рассвете мы отправимся домой.

— А ты правда думаешь, что кто-то может желать мне смерти? — испуганно пискнула я.

— Я никому не позволю обидеть тебя, моя маленькая леди, — ответил Тин решительно. — Пока ты не научишься владеть своим даром, никого не подпущу, не мага, не ведьму, но и тебе следует держать в тайне свои умения.

Он коснулся моей щеки.

— Отдыхай.

— Спасибо Тин.