Любовная мишень

Глава 5

Ее маленькая комнатка раскалилась как печка, и это ничуть не улучшило настроения Джейн. Она уселась на кровать. Больше было просто некуда.

Энрико Сальвадоре — змея. Причем злобная, коварная. Она ненавидела его.

Впрочем, это чувство намного безопаснее, чем ее прежняя наивная готовность покориться его чарам, сознавала Джейн. Необходимо устоять перед улыбкой, скрывающейся в уголках его рта, или янтарным огнем, горящим в его необыкновенных глазах. Нет, без ненависти тут не обойтись. В один прекрасный день она преподаст графу урок, который запомнится тому на всю жизнь!

Вытряхнув содержимое своей сумки на кровать, Джейн тщательно пересчитала деньги. Водительские права были в бумажнике. Она все еще лелеяла планы побега. Может, она сумеет взять напрокат машину и добраться до аэропорта. Но где ей остановиться, если не удастся улететь ближайшим рейсом? И сколько времени она сумеет продержаться?

Ах, какого дурака она сваляла, не взяв с собой чековую книжку! Перед поездкой казалось это правильным. Нельзя было позволять себе слишком большие расходы — по возвращении ей предстояло сменить квартиру.

Все же Джейн заглянула в другие отделения бумажника на случай, если по рассеянности все-таки сунула чеки туда, но нашла лишь какие-то старые рецепты, читательский билет… и фотографию Пола. Еще несколько дней назад случайно найденное изображение жениха расстроило бы ее. Теперь же она изучала фотографию почти беспристрастно. Пол снялся на борту яхты. Бронзовый, со сверкающими на солнце светлыми волосами, он выглядел заправским моряком. Облокотившись на поручни, молодой человек улыбался, в голубых глазах мерцали ее любимые веселые искорки. Но теперь Джейн почему-то подумала, что Пол глядит мимо нее в даль, ведомую только ему одному.

Тяжело вздохнув, Джейн разорвала фотографию пополам и бросила в мусорное ведро.

Стук в дверь заставил ее вскочить с кровати. Спрашивать «кто там?» не имело смысла.

— Да? — резко спросила она.

— Приехала моя сестра. Вы спуститесь, чтобы встретить ее вместе со мной? — Когда Джейн замешкалась с ответом, Энрико добавил: — Как бы вы ни сердились на меня, пожалуйста, помните, что дети сильно напуганы и нуждаются в вас. Пожалуйста, перестаньте дуться и пойдемте вниз.

Джейн порывисто шагнула вперед и споткнулась о собственный чемодан, который она спрятала за цветочной клумбой во дворе и который теперь стоял у ее двери.

Ума не приложу, как Сальвадоре о нем разузнал, недовольно подумала Джейн, глядя вслед удаляющейся высокой фигуре. Сунув чемодан в комнату, она закрыла дверь и вышла на лестницу.

В вестибюле стоял невообразимый шум. Казалось, там полно народу. Шофер в ливрее флегматично таскал багаж. Такого количества вещей Джейн не видела за всю свою жизнь. Высокая, светловолосая, одетая с небрежной элегантностью женщина тараторила как пулемет и отчаянно жестикулировала. Рядом с ней прыгал и кричал маленький с кудрявыми темными волосами мальчик; в стороне стояла заплаканная девочка чуть постарше.

Едва не налетев на графа, который стоял оцепенев, глядя поверх всего этого хаоса на входную дверь, Джейн проследила за его взглядом, и у нее тут же возникло дурное предчувствие.

В дверях стояла немолодая, худая, как щепка, дама. Роскошно одетая, с безупречно уложенными серебряными волосами, она властно и вместе с тем презрительно оглядывала суматоху, поднятую их приездом.

— Монсерат, — тихо сказал Сальвадоре, и при звуке его голоса вокруг, как по мановению волшебной палочки, воцарилось молчание. — Какой сюрприз.

Женщина в дверях улыбнулась.

— Мой дорогой Энрико, — промурлыкала она. — Естественно, я прибыла сюда ради дочери.

У графини был неповторимый голос — хрипловатый, с металлической ноткой. Когда темные глаза Монсерат, слегка прикрытые тяжелыми веками, поднялись выше, Джейн почувствовала, что ее внимательно изучают и оценивают.

— Кто эта девушка? — сурово спросила графиня по-испански.

Энрико, однако, ответил на английском. Его тон был холодным и нарочито небрежным.

— Моя дорогая, это Джейн Колдер, которая любезно согласилась заменить Кристину. Она будет присматривать за детьми и вести хозяйство, пока мы не подыщем кого-нибудь другого.

Изогнутые брови взлетели вверх. Монсерат Сальвадоре выразительно фыркнула.

— А что, местной женщины не нашлось? Обязательно надо было нанимать еще одну англичанку?

Тут, к счастью, вмешалась молодая женщина.

— Мама, конечно, нам нужна англичанка, чтобы дети не прерывали занятий языком. Нужно сказать Энрико спасибо за то, что он позаботился найти замену бедной Кристине. — Она сердечно улыбнулась Джейн. — Как поживаете, сеньорита? Рада познакомиться. Меня зовут Паула.

— Но кто эта девушка и откуда она взялась? — нетерпеливо спросила графиня. — Какие у нее рекомендации? Можно ли поручить ей столь ответственную работу?

— Мама, уймись. — Тон Паулы был достаточно красноречивым. — Я уверена, что Энрико не будет иметь дело с человеком с плохой репутацией. — И Паула вновь обратилась к Джейн: — Не самый удачный момент для знакомства, сеньорита, кстати, можно называть вас просто по имени? Последние сорок восемь часов были для нас… серьезным испытанием. — Женщина состроила смешную гримасу.

Да, она и в самом деле обворожительна, подумала Джейн. У сводной сестры графа были огромные бархатно-карие глаза и чувственный рот. Даже полоска белого пластыря на лбу не портила ее красоту.

— Не просто испытанием. — Металлическая нотка в голосе графини усилилась. — Несчастный случай мог закончиться трагедией. Жизнь моего единственного внука висела на волоске.

Старшая девочка вздрогнула от обиды, ее залитое слезами лицо стало враждебным, и Джейн моментально возненавидела Монсерат Сальвадоре.

— Значит, вашей внучки в машине не было, графиня? — вежливо спросила Джейн. — Это большое счастье.

Внезапно наступила напряженная тишина, которую нарушил мальчик.

— Мария была в машине, — важно заявил Себастьян. — Но она плакала. Она не такая храбрая, как я. И сегодня ее тошнило.

Изобразив, как это было, мальчик залился хохотом. Мария снова заплакала в голос, а ее бабушка, покраснев, отвернулась.

Прикусив язык, Джейн решила, что самое время проявить свои педагогические таланты. Девушка тронула графа за рукав и тихо сказала:

— Сеньор, может, я займусь детьми? По крайней мере, Марию нужно умыть и переодеть. — Затем Джейн посмотрела на Паулу. — Сеньора, вы случайно не знаете, в каком из чемоданов ее одежда?

С видом затравленного животного Паула покосилась на гору багажа и извиняющимся жестом развела руками.

— Нет… Понимаете, все укладывала Кристина.

И уж явно не красавица Паула будет разбирать вещи, язвительно подумала Джейн. Она протянула руку Марии, плач которой перешел в икоту.

— Пойдем-ка. Сейчас тебе станет легче.

Однако лицо девочки оставалось мрачным.

— Нет! — выпалила она. — Я хочу Кристину! Когда Джейн подошла поближе, девочка повернулась к бабушке, словно желала зарыться лицом в ее платье, но графиня поспешно отпрянула и выставила перед собой руки.

— Малышка, — твердо сказал Энрико. — Здесь нет Кристины, поэтому тебе придется пойти с Джейн.

— Не пойду! Не пойду! — Мария уже была на грани истерики. — Ты меня не заставишь!

— Серьезно? — Граф подхватил племянницу на руки, прижал к себе извивающееся тельце и зашагал вверх по лестнице. Джейн пошла следом.

К ее удивлению, Энрико отнес девочку в свою спальню, прошел в ванную, усадил ее и взъерошил ей волосы.

— Вот ты и здесь, милая. Теперь все будет хорошо.

Затем граф посмотрел на Джейн и приподнял брови.

— Вы сумеете справиться? — Это было скорее утверждением, чем вопросом, и она кивнула в ответ.

Включив воду, Джейн сказала:

— Наверно, вам и самому придется переодеться.

— Обязательно, — лаконично подтвердил Сальвадоре, непринужденно стащил с себя рубашку, сунул ее в корзину с грязным бельем и улыбнулся Марии.

— Слушайся Джейн, малышка, — негромко велел он, вышел в спальню и остановился у шкафа, выбирая чистую рубашку.

Поняв, что любуется его мускулистым, бронзовым телом, Джейн подавила вздох и отвернулась, проверяя температуру воды. Спасибо, что он ничего не заметил…

Пялишься как тринадцатилетняя девчонка, нещадно отчитала она себя. Очнись, дурочка!

Несмотря на приказ дяди, Мария и не думала слушаться. Ясно, подумала Джейн, помогая вертлявой девчонке снимать грязную одежду: нелюбимый ребенок, до которого никому нет дела. Мария была худенькая, на вид довольно болезненная, с угрюмым выражением желтоватого лица и ртом, напоминавшим куриную гузку. Увы, Себастьян был намного красивее и грациознее сестры, и Джейн догадывалась, что девочка прекрасно знает об этом.

Мария громко жаловалась, что вода то слишком горячая, то слишком холодная и что шампунь щиплет глаза. Когда девочке мыли голову, она оттолкнула душ, окатив Джейн чуть ли не с головы до ног. Да уж, это дебют в роли няньки она запомнит надолго, хмуро думала Джейн, пытаясь вытащить нарочно упиравшуюся Марию из ванны. Она завернула девочку в махровую простыню, наскоро вытерла полотенцем голову, не обращая внимания на протесты, посадила на кровать и пошла к себе за феном.

К удивлению Джейн, ее чемодан снова стоял в коридоре. Еще больше она удивилась, увидев одетую в черное пожилую женщину с кислым лицом, которая вешала в шкаф столь же мрачную одежду.

Остановившись в дверях, Джейн вежливо сказала:

— Простите, я думаю, это какая-то ошибка. Это моя комната.

Незнакомка пожала плечами и пробормотала что-то по-испански.

— Что-то не так? — раздался сзади голос графини, и Джейн слегка вздрогнула. Должно быть, подкрадываться к людям сзади их фамильная черта…

— Кажется, меня выселили из моей комнаты, — сказала она.

— Вашей комнаты? — Графиня приподняла брови. — Но когда я живу на вилле, эту комнату всегда занимает моя горничная. Мне нужно, чтобы она была рядом. — Монсерат холодно улыбнулась. — Надеюсь, вы понимаете…

— Конечно, — любезно ответила Джейн. — Тогда я перейду в другую.

С повышенным вниманием графиня стала изучать свои ногти.

— К несчастью, сегодня днем к нам приедут гости. Все спальни на вилле будут заняты. Но во дворе есть флигель, которым пользовалась Фернанда. Вам там будет очень удобно.

Пристально просмотрев на пожилую женщину, Джейн ровно сказала:

— Я собиралась жить вместе с детьми. Едва ли сеньора Каприати захочет, чтобы я жила отдельно.

— О, конечно! — успокоила ее графиня. — Дети разделят флигель с вами. Это идеальный вариант. Моя дочь нуждается в полном покое и отдыхе, чтобы оправиться после несчастного случая. Хотя она прекрасная мать, но дети в таком возрасте очень утомительны, вы не находите?

— Очевидно, — сказала, дрожа от гнева, Джейн, — ваши гости не доставят сеньоре Каприати никакого беспокойства!

Графиня смерила возмущенную Джейн надменным взглядом.

— К нам приезжает моя племянница с другом. Естественно, я хочу ее видеть… — Она сделала паузу. — Как временная служащая, сеньорита, вы вряд ли можете претендовать на то, чтобы оставаться под этой крышей и быть на равной ноге с гостями. — Затем Монсерат любезно улыбнулась. — Хотя, чтобы не причинять лишних неудобств нашей доброй Хауните, вам будет позволено вместе с детьми присутствовать за общим столом. — И она смерила Джейн долгим взглядом. — А в одни из ближайших дней, сеньорита, мы с вами обсудим обстоятельства, которые заставили вас с такой готовностью принять это место. Джейн взялась за ручку чемодана.

— Лучше спросите своего пасынка, графиня. Что бы я ни сказала, это все будет считаться сплетнями слуг!

Высоко держа голову и чувствуя, что одержала маленькую победу, Джейн вернулась в спальню графа, затащила туда чемодан, достала фен и стала сушить Марии волосы. Девочка вынесла эту процедуру в полном молчании.

— Ну вот, — сказала, закончив работу, Джейн. — У тебя чудесные волосы.

Мария равнодушно взглянула на свое отражение в зеркале.

— Я некрасивая, — горько сказала девочка. — Я слышала, как бабушка говорила, что никто не поверит, будто я мамина дочка, и что я выгляжу как беспризорница.

— Я уверена, она пошутила, — мягко сказала Джейн.

— Бабушка никогда не шутит, — горько сказала девочка. — Она хочет, чтобы мама отправила меня в школу к монахиням, которые будут бить меня, если я буду шалить.

— Тогда тебе придется очень хорошо себя вести, чтобы не давать для этого повода, — здраво ответила Джейн и вытащила из своего чемодана майку, украшенную красными и золотыми цветами. — Пока не найдут твои вещи, может, наденешь это? Получится очень симпатичная ночная рубашка, — добавила она. — Ты же не будешь спать в мокром полотенце?

Мария снова взбунтовалась.

— Не хочу спать! — заявила девочка, хотя у нее явно слипались глаза.

— Помнишь, что я говорила? Надо вести себя очень хорошо. — Джейн надела на нее майку, и, посопротивлявшись для виду, Мария легла в кровать Энрико и позволила укрыть себя тонким одеялом.

— Долго мы здесь пробудем? — спросила она, следя за тем, как Джейн убирает фен в чемодан.

— Это будет решать твоя мама, — разумно ответила новоиспеченная нянька.

— Мы ехали на море, когда в нас врезалась та машина, — вдруг доверительно сказала Мария. — Мне нравится на море. Там не то, что здесь. — Девочка вздохнула. — Здесь мама делает то, что говорит бабушка. Так всегда бывает, когда нет папы. Скорее бы он вернулся!

Дай-то Бог, про себя согласилась Джейн.

— Это комната дяди Энрико, — продолжала перечислять свои беды Мария. — Почему я здесь?

— Потому что наши комнаты еще не готовы, — улыбнулась ей Джейн. — Мы будем жить в маленьком домике во дворе.

От удивления Мария села на кровати.

— В доме, где жила Фернанда? — недоверчиво спросила она.

В этот миг девочка приобрела большое сходство с графиней… Джейн утвердительно кивнула.

— В нем самом. — Она таинственно понизила голос: — Зато он будет целиком наш!

Гневно смотря на няньку, Мария явно решала, перевесит ли позорная ссылка в жилище служанки преимущество оказаться как можно дальше от бабушки.

— Но почему мы не можем остаться здесь? — наконец спросила девочка.

— Потому что должны приехать другие гости, — объяснила Джейн. — Одна из твоих кузин.

— У меня только одна кузина — Кармен. — Мария недовольно поджала губы. — Конечно, ее пригласила бабушка!

— Ты ее не любишь? — спросила Джейн, закрывая крышку чемодана.

— Это неважно, — пожала плечами Мария. — Ее должен любить дядя Энрико.

Джейн оцепенела.

— Почему? — наконец спросила она, изо всех сил нажимая на замки чемодана. Внезапно Джейн поняла, что звуки, цвета и чувства исчезли из мира, оставив ее опустошенной и одинокой. Откуда-то издалека она услышала собственный голос: — Они обручены?

Девочка покачала головой.

— Нет, но я слышала, как мама говорила папе, что дядя Энрико ждет только одного: чтобы Кармен… — лоб Марии сморщился от напряжения, — выросла, и тогда они поженятся.

Джейн посмотрела на свои руки, покрасневшие от работы… Дура. Последняя идиотка…

— Ляг и усни, — спокойно сказала она. — А я тем временем пойду осмотрю наше новое жилище.

Что-то проворчав, Мария, однако, кивнула и опустилась на кровать. Выйдя в ванную прибраться, Джейн закрыла за собой дверь и, посмотрев в зеркало, увидела там смертельную бледность и широко открытые, испуганные, несчастные глаза.

— А на что ты рассчитывала? — яростно прошептала она. — С самого начала ты знала, что он только забавляется. А теперь получила подтверждение.

Оставалось только молиться, чтобы Энрико Сальвадоре не догадался о ее мечтах. Несомненно, граф посчитал Джейн, недавно брошенную другим мужчиной, легкой добычей. Но если он думает, что ее можно использовать, унизить, то скоро убедится в обратном!

И не дай ей Бог влюбиться в него. Что угодно, только не это! Теперь все зависело только от нее. Граф не должен знать, что он может причинить ей боль.

Но как она могла так быстро увлечься едва знакомым мужчиной? Смешно. Невероятно. Неужели несколько дней под испанским солнцем изменили ее до неузнаваемости. Еще совсем недавно она и не подозревала о существовании графа Сальвадоре, а сейчас безнадежно завязла в паутине ревности и страсти.

Как автомат, Джейн бросала использованные полотенца в корзину для белья, терла ванну мочалкой и продолжала думать.

Если она убежит, то Энрико не сможет пуститься в погоню: ему помешает присутствие невесты. Но от себя не убежишь, внезапно осознала Джейн, какое бы расстояние их ни разделяло, Сальвадоре останется с ней как дьявол-искуситель и будет вызывать тоску, которую ничем не утолишь…

Нужно остаться, твердо сказала себе Джейн, увидеть его с этой Кармен — женщиной, на которой он собирается жениться. Нужно выжечь свое чувство каленым железом, пока оно не погубило ее.

Когда Джейн наконец вернулась из ванной в спальню, то увидела, что Мария крепко спит. При виде одинокой слезы, застывшей на желтоватой детской щеке, у девушки сжалось сердце.

Бедная малышка, с внезапным гневом подумала Джейн. В этом доме не только я несчастна. Будь прокляты все эти Сальвадоре с их красотой и беспечной жестокостью!

Но я не дам им так легко отделаться от меня. Останусь здесь и покажу, что значит угнетать независимого человека, даже если придется бороться с самой собой.

Высоко подняв голову, Джейн вышла на лестницу.