Любовная неразбериха

4

Алисии очень нравился ее новый дом. К счастью, мать научила ее радоваться тому немногому, что давала им жизнь, поэтому большее она всегда воспринимала как нечаянную радость.

У них был очень уютный небольшой дом, красивый сад, много друзей. И Алисия была счастлива в своей прошлой жизни. Мама всегда говорила ей, что она — дар Божий, и Алисия так привыкла к любви, что ни на минуту не сомневалась в добром к ней отношении любого человека.

Она никогда не донимала мать расспросами об отце. Когда-то в детстве этот вопрос мучил ее, и мама, как сумела, рассказала ей правду. Правда заключалась в том, что отец у нее есть, но живет очень далеко, в большом городе, и занят очень важной работой. Он, конечно, любит Алисию, и когда-нибудь они обязательно увидятся. Маминой любви и заботы было так много, а объяснения такие обычные и простые, что Алисия перестала задавать вопросы. Отец был, он любит ее, они обязательно встретятся. Что было еще нужно?

Однажды она спросила у мамы, можно ли рассказать о своем отце в школе, но та сказала, что это их тайна и у каждого человека должна быть своя личная жизнь. Выражение «личная жизнь» так понравилось девочке, что она с удовольствием оберегала их с мамой тайну. Она слушала, как другие ребята хвастаются своими отцами, и улыбалась так, чтобы они этого не видели. Она могла бы рассказать им… но так приятно было самой придумывать невероятные истории из жизни неведомого отца.

Подростком она часто спрашивала его (мысленно, разумеется), как он оценивает ее успехи и промахи. Он всегда отвечал то, что надо. У них было полное взаимопонимание.

Но существование мифического отца не мешало Алисии желать своей маме счастья. В какой-то момент она начала понимать, что мама бывает грустной не только от каких-то неурядиц, а еще и потому, что рядом нет мужчины, которому она могла бы пожаловаться. Поэтому, когда мама познакомила ее с Питером, Алисия искренне обрадовалась. Она видела любовь в их глазах, так почему она должна была ревновать или сопротивляться?

Единственное, против чего она категорически восстала, это была их идея переехать в Африку. Она спокойно сообщила матери, что никуда не поедет, но не собирается мешать им. Пусть едут куда хотят, но она останется в. Америке. У нее своя жизнь. Мама пожала плечами, нахмурилась на минуту и… согласилась.

Так Алисия отправилась в Нью-Йорк. Встреча с отцом не разочаровала ее. Красивый, умный, воспитанный. Ей было немного смешно, когда он растерялся от ее признания. Девочка давно поняла, почему родители не жили вместе: у отца была другая семья. Но это ее не смущало. Она не собиралась мешать жизни отца. Алисия знала, что почувствует, если что-то будет не так.

По дороге в его квартиру она выяснила у мисс Роуз, которая отправилась сопровождать ее, что отец живет один. Жена оставила его много лет назад, а дочь (ее старшая сестра) живет отдельно. Значит, она не может ему помешать.

Алисия не то чтобы радовалась, что жизнь ее отца не сложилась, но и не печалилась. Он не выглядел несчастливым. У него была интересная работа и очень красивый дом. И она надеялась, что с его дочерью (своей сестрой) тоже будет все отлично.

Тогда же по дороге она успокоила мисс Роуз и по поводу своего внешнего вида. Она по глазам поняла, что ее одежда смутила отца, поэтому решила объясниться.

— Я неправильно одета, мисс Роуз? — спросила она.

— Я думаю, что мы можем это исправить, — невозмутимо ответила та.

— Я сделала это специально, — засмеялась Алисия. — Понимаете, на девушку, которая одета небрежно, обращают меньше внимания. Поскольку я путешествовала одна, я постаралась слиться с толпой. Знаете, как животные. Я хотела выглядеть обычным тинейджером: без пола и возраста.

— Ты интересная девочка, — похлопала ее по руке мисс Роуз. — Я бы не додумалась до этого.

— Ой, я обожаю придумывать истории про людей, — призналась Алисия. — Знаете, выбираешь кого-нибудь из толпы и начинаешь сочинять ему детство, будущих детей, работу, какие-нибудь невероятные приключения. Или смотришь на семью, которая отправляется в путешествие… Они стоят далеко и не слышно, о чем говорят. А я говорю за них. Знаете, как в кино делают озвучивание?

— Догадываюсь…

— Ну вот. Или еще что-нибудь такое. — Алисия от удовольствия даже зажмурилась.

— Какая у тебя интересная игра, — сказала мисс Роуз.

— Это гораздо серьезнее, чем игра, — ответила Алисия. — Это жизнь. Только придуманная. Мне кажется, что, если человеку придумать жизнь и заставить его поверить, что так оно и будет, все это обязательно произойдет. Понимаете? Это как предсказания гадалки. Ведь мы верим?

— Верим, — согласилась Мишель. — Ты права. И когда книги читаем, тоже верим, что они все жили.

— Ну вот. А вы говорите, игра! — засмеялась Алисия, довольная тем, что за пару минут ей удалось убедить эту строгую красивую женщину. — Так вот. Я придумала историю про себя, что я путешествую автостопом по стране, поэтому оделась соответственно. И вы знаете, меня по-дружески хлопали по плечу, а могли бы приставать…

— Неужели ты не боялась? — удивилась Мишель.

— Нет, — замотала головой девочка. — Главное, все правильно придумать.

— Тогда расскажи, как ты попала в мою приемную. Ведь внизу серьезные охранники, которые никого не пускают без предварительной договоренности.

— А вы не будете их ругать? — хитро прищурилась Алисия.

— Теперь уже поздно, — улыбнулась Мишель.

— На пятнадцатом этаже сегодня проводилось собеседование. И внизу толпились девушки, которым назначили время. Я просто присоединилась к ним.

— А потом?

— А потом спросила у кого-то человека, как найти мистера Вульфа.

— И что он тебе ответил?

— Он был так занят, что даже не посмотрел на меня, — засмеялась Алисия. — Но если уж кто-то в здании спрашивает мистера Вульфа, значит, он имеет на это право… Да и вы не стали выставлять меня вон.

— Я увидела твои глаза. Вот и ответ.

— Значит, я действительно похожа на него? — счастливо вздохнула Алисия.

— Думаю, что если ты снимешь бейсболку, очки и этот клоунский наряд, то будешь похожа еще больше.

— А если при этом надену костюм, галстук и сяду в его кресло? — не удержалась Алисия.

— Опять придумываешь?

— Нет, довожу до абсурда вашу мысль, — лицо Алисии снова стало хитрым. — На самом деле мне самой ужасно хочется привести себя в порядок и переодеться.

— А очки?

— Очки никуда не денутся, — вздохнула Алисия, — тут все по правде. У меня проблемы со зрением. Но я привыкла и не переживаю. Честно говоря, даже не представляю, как люди обходятся без очков.

— Да здравствует чувство юмора, — ласково сказала Мишель. — Оно делает нашу жизнь сносной.

Потом они немного помолчали. А потом заехали в магазин и накупили очень много всяких красивых вещей. Алисия отнеслась к этому совершенно спокойно, потому что всю жизнь была уверена, что отец любит и ждет ее.

Она не решалась называть его отцом, ему, наверное, это было бы тоже не слишком привычно, поэтому пока Алисия называла его мистером Вульфом. Может быть, позже, когда они познакомятся поближе и он начнет относиться к ней так же, как и она к нему… Но ее это не сильно печалило. В доме было столько интересного. К тому же мистер Вульф обещал показать ей город и познакомить с Хилари.

Жизнь была прекрасна. Алисия наслаждалась каждым мгновением. Утром она просыпалась одна, отец уходил на работу очень рано. Он объяснил ей, что привык к такому режиму с тех времен, когда должен был сам контролировать работу издательства, типографии, ездить по стране.

Наверное, так и должно быть. Мама тоже постоянно твердила ей, что ранний подъем помогает решать все дела более быстро. Но Алисия нечего не могла с собой поделать: она родилась типичной совой, обожала вечер и ночь и ненавидела утро. То есть утро она очень любила, но, когда оно начиналось часов в десять, не раньше.

Отец не стал делать ей никаких внушений. Он сказал, что она может делать все, что ей заблагорассудится, только не поджигать квартиру и не пропадать.

Алисия посмеялась и сказала, что, к сожалению, вышла из того возраста, когда игра с огнем была ее любимым занятием. А на улицу она пока одна не решалась выходить. Одно дело — доехать до отца через всю страну, но совершенно другое — одной слоняться по улицам. Нью-Йорк ее слегка пугал. К тому же с отцом узнавать этот город было гораздо интереснее. Для него каждый шаг был связан с какой-нибудь историей. Как же мне повезло! — не уставала радоваться Алисия.

Сегодня отец пообещал прийти пораньше, чтобы погулять с Алисией. Пока она валялась на огромном белом диване, жевала яблоко и читала очередную книгу. Она никогда не скучала, если рядом было что почитать.

Отец пришел даже раньше, чем обещал. Алисия услышала его шаги, отложила книгу и с радостью поспешила навстречу.

Джордан увидел ее улыбку и понял, что тоже рад ее видеть. Всего за несколько дней она умудрилась стать частью его жизни. Он ожидал трудностей, капризов, непонимания, но этого не было и в помине. Девочка была все время в ровном счастливом настроении, она каждый раз открывалась ему навстречу, он это физически чувствовал. Хилари очень любит его, он это отлично знал, но она никогда не позволяла своим чувствам так беззастенчиво вырываться наружу… А он истосковался по безыскусной нескрываемой любви. А ведь он пока ничем не заслужил, чтобы Алисия что-то чувствовала к нему…

Все это было бы прекрасно, если бы он не переживал так из-за разговора и объяснения с Хилари. А сделать это нужно незамедлительно. Сегодня он целый день прятался от нее как трусливый заяц. Бедная Мишель: ей пришлось целый день придумывать все новые и новые отговорки. Самое простое было бы встретить Хилари в аэропорту и выложить ей всю правду. Но он смалодушничал. Он никогда не будет полностью готов к этому… Разве можно без справки о сумасшествии рассказать о том, что он однажды возомнил себя Господом Богом. Лучше бы банально изменил!

Алисия замерла на полдороге: она видела, что отец озабочен, и не хотела мешать. Он тоже остановился, потер лицо ладонью, запустил пятерню в волосы, потом опять схватился за подбородок… Девочка ничем не могла помочь, только всей душой посочувствовать.

— Ты готова? — очнулся Джордан от своих мыслей. — Или у меня есть несколько минут?

— Мне некуда спешить, — пожала плечами Алисия. — Если нужно, я почитаю пока.

— Тебе не надоело? — удивился Джордан. — По-моему, это уже третья книга… Ты очень быстро читаешь.

— Не третья, только вторая, — засмеялась Алисия, — но читаю я действительно очень быстро. Даже серьезную литературу. Но это всего лишь свойство психики.

— Тебе, должно быть, было легко учиться, — заметил отец.

— Легко, — кивнула девочка. — Но только там, где я видела логику. Люблю точные науки. Все можно вычислить.

— Вычислить можно не все и не всегда, — вздохнул отец. — Но это область искусства и человека. Чем я могу занять тебя, кроме книг? Неужели во всем доме больше нет ничего интересного?

— Есть, — прищурилась Алисия и замолчала.

— И что это?

— Фотографии… Мне бы очень хотелось посмотреть ваши фотографии. Начиная с самых старых. У вас есть?

— Да, Алисия, умеешь ты задавать задачи, — нахмурился Джордан. — Все фотографии я сложил в большой сундук и спрятал подальше.

— Вы не хотите их видеть, — поняла Алисия. — Тогда не нужно.

— Когда-то не хотел, — криво улыбнулся он. — Но, если тебе интересно, я достану их.

— Ну конечно, — не стала обманывать его Алисия. — Думаю, вам тоже будет интересно. Вы же не видели их много лет. Это как любимую книгу перечитывать: все знаешь, но все равно вздрагиваешь от ожидания…

Джордан засмеялся, до того точным был образ. Он с удовольствием общался с девочкой. Она была юной, но ее суждения, тон, манера говорить не имели ничего общего ни с детской непосредственностью, ни с докучливой взрослой безапелляционностью. Она спокойно говорила лишь то, что на самом деле думала, но она умела видеть в новом свете простые и знакомые вещи. Ему можно гордиться своими детьми. Хорошо бы они понравились друг другу. За Алисию он не волновался, она сумеет найти общий язык даже с крокодилом, а вот Хилари…

— Если мы начнем смотреть фотографии, — сказал Джордан, — то наша прогулка…

— Ну и что? — не смутилась Алисия. — Погулять мы сможем и в другой раз… Мне действительно интересно.

— Хорошо! — согласился Джордан. У него самого не было желания выходить из дому. — Закажем еду домой. Ты ведь не против?

— Я — за, — засмеялась Алисия. — Я умею накрывать на стол, так что обслуживание будет по высшему разряду.

— Отлично. Тогда я звоню в ресторан, а потом достаю фотографии.

Фотографий действительно было много. Когда Джордан сказал, что спрятал их в сундук, он не преувеличивал. Большой ящик, который доверху был заполнен альбомами, хранился в самом дальнем углу хозяйственной комнаты. Он делал вид, что его не существовало, как не было и прошлой жизни. Отпустив с миром Вирджинию, он похоронил надежду на новую любовь, а травить душу воспоминаниями не хотел.

Может быть, сейчас, с Алисией, он сможет спокойно вспомнить. С Хилари он никогда не говорил ни о ее матери, ни о ее детстве. Они вместе делали вид, что двадцати лет жизни как бы не существовало. Видно, не судьба продолжать прятать голову в песок…

Он крикнул Алисии, чтобы она помогла перенести ему фотографии в гостиную. Они вместе вынули альбомы и разложили их на столе. Девочка попросила, чтобы он показал, с какого начать, и, закусив нижнюю губу, стала осторожно листать страницы.

Сначала она смотрела большие альбомы с толстыми картонными листами, но которые фотографии были наклеены. Когда-то Вирджиния собрала все, что валялось в ящиках у него в холостяцкой квартире, и аккуратно разместила снимки по датам. Потом альбомы стали меньше, а фотографии вставлялись в специальные окошечки. Черно-белые превратились в цветные…

Его первый кабинет… Молоденькая Вирджиния… Пляж, где они уже втроем с маленькой Хилари. Школьный двор, Хилари шагает размашисто и не видит их… А вот ей вручают диплом, но матери рядом уже нет, только он…

Алисия молчала, только тихонько сопела, перелистывая страницы. У Джордана было ощущение, что она показывает ему его жизнь. Девочка заставила его вернуться и признать, что он не войдет в эту реку второй раз…

— Хилари очень похожа на маму, — наконец подала голос Алисия. — И они обе очень красивые.

— Да, очень, — согласился Джордан. — Но ты тоже очень красивая девочка.

— Нормальная, — скорчила рожицу Алисия. — А сколько Хилари лет?

— Двадцать семь.

— Так много? — не смогла удержаться девочка. — Она на десять лет старше меня. Вы давно остались вдвоем? — спросила она, помолчав.

— Почти семь лет, — очень спокойно ответил он.

— Мне мисс Роуз рассказала, — виновато прошептала Алисия. — Я не должна была спрашивать?

— Но ты же спросила, — не стал расстраивать ее отец. — И правильно сделала. Хотя могла бы спросить об этом и у меня.

— Я выбирала линию поведения, — объяснила девочка. — Мне нужно было понять, из кого состоит ваша семья.

— Поняла?

— Да. — Алисия подняла голову и посмотрела ему в глаза. — Но я больше ни у кого ничего не буду спрашивать. Только у вас.

— Это тоже правильно, — кивнул Джордан. — Во всяком случае, я постараюсь объяснить тебе, как все есть на самом деле.

— Тогда скажите мне, почему Хилари одна? — тут же полюбопытствовала Алисия. — Ни на одной фотографии нет никого…

— Наблюдательная, — засмеялся Джордан.

— Это же видно.

— Видишь ли… — Джордан сам не мог ответить на этот вопрос. — Думаю, она еще не встретила человека, который бы ей по-настоящему понравился. А потом…

— Она боится.

Джордан в который раз с удивлением посмотрел на свою младшую дочь: она поразительно тонкий человек.

— Может быть, ты и права, — грустно ответил он. — Она чудесная девочка. Умная, талантливая. Но та история оставила след. Она боится несовершенства отношений, я думаю. Хотя ни один человек не может предугадать…

— Я думаю, что это большое несчастье бояться жить, — заметила девочка. — Если боишься, то у тебя нет никаких шансов.

— Ну, тут ты не совсем права, — засмеялся отец. — Я уверен, что ей встретится человек, который заставит ее забыть страхи. Любовь не терпит этого.

— А мою маму вы очень любили? — вдруг спросила Алисия.

Джордан потерял дар речи. Солгать он не мог и не солгать тоже не мог.

— Если вы не хотите об этом говорить, не надо, — поспешила ему на помощь Алисия. — Мне, конечно, интересно, но вы расскажете обо всем, когда захотите.

Джордан знал, что он никогда не захочет об этом говорить, поэтому решил, что нужно сделать это сейчас. Маленькая репетиция перед долгим и серьезным разговором со старшей дочерью.

— Алисия, твоя мама очень хороший и добрый человек, — начал он очень осторожно. — Я вижу, что ты выросла спокойным и счастливым человеком. Это ее заслуга. Она очень хотела, чтобы ты появилась на свет. И любила тебя тогда, когда даже точки от тебя не было. И знаешь, я очень рад, что именно я стал твоим отцом. Ты — замечательный человек. — Это была единственная правда, которую он мог ей сказать.

Насколько это удовлетворяло любопытство Алисии, судить было трудно, потому что она молчала.

— Я достаточно определенно ответил? — не выдержал Джордан.

— Достаточно, — кивнула Алисия, и он понял, что она обо всем догадалась. — Все равно в основе была любовь.

Мудрый человек эта малышка, вздохнул Джордан, нашла объяснение там, где его не могло быть. К тому же кинула ему спасательный круг.

— А ты влюблялась уже? — спросил он нарочито развязно и весело, чтобы поскорее уйти от скользкой темы. — Ведь ты уже достаточно взрослая…

На самом деле ему, как и каждому нормальному мужчине, была противна мысль, что его дочь может иметь отношения с другим мужчиной. Он испытывал это в отношении Хилари и втайне радовался тому, что она одна и до сих пор принадлежит только ему.

— Нет, — спокойно ответила Алисия. — Так, нравился один мальчик. Но влюбляться… Мне больше нравится придумывать о любви. Знаете, представлять, как это будет. Там я могу насочинять все только самое интересное.

— Опасный путь, — не удержался Джордан от наставлений. — Никогда придуманное не сбывается.

— Это ваша теория, — заявила Алисия. — Моя — совершенно ей противоположна. Случается только то, о чем мы по-настоящему мечтаем. Я придумала себе фантастическую любовь. Теперь остается только ждать, когда это случится.

— Прости, — засмеялся отец, — я не хотел тебя обидеть. Конечно, все будет именно так, как ты придумала.

— Вы не верите, а это правда, — спокойно и уверенно сказала Алисия и продолжила рассматривать фотографии.

Звонок телефона прервал их дальнейшую болтовню, от которой Джордан получал настоящее удовольствие. Он поднялся с ковра, на который опустился, чтобы удобнее было рассматривать альбомы, и с сожалением пошел к телефону.

— Папа! — услышал он взволнованный голос Хилари и понял, что самое интересное за этот вечер еще не случилось. — Как хорошо, что ты дома. Целый день не могу связаться с тобой.

— Здравствуй, девочка! — нежно ответил он. — Прости, было столько дел. Устал страшно. И голова побаливает.

— Мне очень жаль, папа, но мне необходимо встретиться с тобой именно сегодня, — заявила Хилари, пропустив мимо ушей его замечание о головной боли. — Я приеду через полчаса.

— Давай завтра пообедаем и поговорим, — попытался изменить ситуацию Джордан. — Я соскучился по тебе, но, боюсь, что сегодня не в самой лучшей форме…

— Папа, я тебя люблю в любой форме, — уже откровенно обиделась Хилари, — и не понимаю, почему ты отказываешься встретиться со мной.

Джордану не оставалось ничего, кроме как сдаться. Будь что будет. Рано или поздно надо разрубить этот узел.

— Что ты, девочка, — поспешил сказать он, пока она не повесила трубку, — приезжай, конечно. Только ничему не удивляйся.

— Именно поэтому я и еду, — очень странно ответила Хилари и положила трубку.

Алисия, конечно, слышала весь разговор. Джордан повернулся к ней и открыл рот, чтобы сказать, но она опередила его:

— Если вам надо будет поговорить с Хилари, я не буду мешать. К тому же сейчас принесут еду из ресторана и мы сможем вместе поужинать.

Джордан совершенно забыл, что заказал ужин, и обрадовался. Действительно, за столом девочкам будет проще познакомиться друг с другом. Трапеза расслабляет и сближает…

Хилари вошла в квартиру вместе с посыльным, поэтому представление сестер друг другу пришлось отложить.

Хилари смотрела на Алисию и никак не могла сообразить, кто может быть эта хорошенькая молоденькая девушка. Она была очаровательна. Льняные локоны, нежные щеки, высокий лоб, чуть пухлые губы. Барби… Если бы не умненькое лицо и достоинство. Ее портили только очки, которые делали глаза неестественно большими. И одета стильно: кофейные брючки, белый короткий хлопковый свитер… Невысокая, но фигура хорошая, хотя несколько угловатая, как у подростка.

Она не может быть папиной возлюбленной, уговаривала себя Хилари. Ее отец нормальный взрослый мужчина, он не будет связываться с малолеткой. Она чуть не завизжала от ужаса.

В тот момент, когда силы ее почти покинули, посыльный наконец откланялся. И она с надеждой посмотрела на отца.

— Папа, познакомь нас, пожалуйста! — проговорила она срывающимся голосом.

— Да-да, конечно. — Джордан потер щеку. — Это Алисия. Алисия, это Хилари.

— Очень приятно, Хилари, — дружелюбно улыбнулась девушка.

— Папа, кто эта девушка? — не выдержала Хилари.

— Это твоя сестра, — пожал он плечами. — Младшая сестра.

— Сестра?! — Хилари почувствовала, что у нее темнеет в глазах.

Так вот о каких проблемах говорила Мишель. Она пыталась подготовить Хилари к появлению в ее жизни младшей сестры, которая родилась от внебрачной связи ее отца с какой-то женщиной. Это было невозможно!

— Папа, нам нужно немедленно поговорить, — сказала она, переведя дыхание. — Если можно, наедине.

— Хорошо, — согласился отец. — Пойдем ко мне в кабинет. Алисия нас простит.

— Я пока соберу фотографии, — отозвалась Алисия.

Хилари переступила порог кабинета и расплакалась. Она уткнулась отцу в грудь и рыдала, не пытаясь сдерживаться. Он гладил ее по голове, целовал в макушку и радовался, что самый тяжелый момент позади. Ему было очень жаль девочку, но женские слезы избавительны. Через пять минут она сможет нормально говорить и мыслить.

Так и случилось. Через несколько минут Хилари постепенно затихла, потом сходила ополоснуть лицо, потом опустилась с отцом на маленький кожаный диван, забралась к нему под руку, как делала в детстве, и замерла.

— У тебя что-то случилось? — спросил отец.

Хилари только кивнула. Она не хотела пока рассказывать о своих проблемах.

— Ну ладно, — понял он. — Расскажешь. А пока расскажу я.

Он говорил долго, с остановками, голос его потускнел и стал хриплым, ему было тяжело дышать, но он рассказал все. И ни в чем не дал себе послабления. Правду, настоящую правду, которая тебя не красит, говорить очень тяжело.

Хилари молчала. Она не задала ни одного вопроса, только тихонечко всхлипывала.

Когда отец закончил, у нее не было никакого желания осуждать его. Это всего лишь жизнь, обычная человеческая жизнь… Ей не надо прощать его, потому что это его жизнь. А у нее своя, с которой она только начинает разбираться…

— Спасибо, папа, — сказала она и погладила его по лицу.

— За что, девочка? — удивился Джордан. Все-таки он никогда не понимал женщин.

— За то, что ты обыкновенный…

— Ничего себе комплимент! — возмутился Джордан. — И это говорит родная дочь.

— Папа, ты даже не представляешь, как это замечательно, — вздохнула Хилари и на секунду еще теснее прижалась к нему. — К тому же у меня теперь есть сестра. Хорошенькая, между прочим.

— Она действительно славная, — осторожно подтвердил он. — Может, пойдем поужинаем?

— Я уже ужинала сегодня, — засмеялась Хилари. Она решила не говорить, что встречалась с Мишель. — Но я посижу с вами. Хочется посмотреть на нее. Пойдем?

— Пойдем, — ответил отец, и Хилари поняла, что гора с его плеч свалилась. — Ты мне расскажешь?

— Папа, а ты меня в Париж отпустишь? — вопросом на вопрос ответила дочь.

— Ничего себе… — удивленно протянул отец, но больше вопросов задавать не стал. — Отпущу.

— Вот и славно. Значит, так тому и быть. А теперь действительно пойдем.

Алисия не теряла времени, пока они разговаривали. Стол был накрыт по всем правилам. В центре стоял небольшой букет цветов, пара свечей, салфетки, свернутые каким-то оригинальным способом, столовые приборы и выложенные в специальные тарелки кушанья.

Джордан удивленно посмотрел на младшую дочь. Что ж, совсем неплохо!

— Где ты этому научилась? — спросил он, отодвигая стул для Хилари.

— Это все мама, — ответила Алисия. — Мы играли в разные игры. Она любила гостей. И научила меня делать праздник красивым.

— Молодец твоя мама, — сказал Джордан. — Значит, вы просто играли?

— Ну да. Сначала это была игра, когда я была совсем маленькая. Потом это стало таким привычным и обычным делом, что никогда не затрудняло меня. У нас был веселый дом. Так что сегодня я вполне могу поухаживать за вами.

— Ты и так достаточно потрудилась, — улыбнулся Джордан. — Садись, пожалуйста. Мы будем все ухаживать друг за другом.

— Приятного аппетита, — засмеялась Алисия, садясь за стол.

Некоторое время все молча жевали, отдавая должное вкуснейшим бифштексам, печеному картофелю и острому овощному салату.

Все волнения сегодняшнего дня остались позади, и Джордан с удовольствием наслаждался покоем, вкусной едой и присутствием дочерей.

Хилари не стала есть мясо, она положила себе немного салата и, несмотря на то что поужинала с Мишель, с удовольствием его ела. Ужин с Мишель был проникнут тревогой и ожиданием, а сейчас можно было расслабиться.

Алисия из-под опущенных ресниц наблюдала за отцом и сестрой. Она почти не ощущала вкуса, потому что была полностью поглощена новыми впечатлениями. Хилари оказалась еще лучше, чем она представляла. Ужасно красивая… В жизни гораздо лучше, чем на фотографиях. Немного отстраненная… Но это понятно: она не ожидала, что ей сегодня придется познакомиться с сестрой. Как она изящно держит вилку! Хорошо бы с ней по-настоящему подружиться.

— Расскажи про поездку, — сказал Джордан, откидываясь на стуле и отодвигая тарелку. — Как вы поладили?

— Папа, а где ты нашел его? — спросила в ответ Хилари. — Довольно необычный тип.

— Ты ведь читала роман, — удивился отец. — Он действительно хорош. Какая мне разница, странный тип его автор или вполне соответствует обывательским представлениям?

Алисия задержала дыхание. Она еще ни разу не слышала, чтобы отец говорил таким ледяным голосом. Наверное, Хилари сейчас обидится и уйдет. Вот и кончится этот замечательный вечер…

Но Хилари даже не изменилась в лице. Она-то знала, что отец всегда говорит так, когда речь заходит о работе.

— Роман действительно очень хорош, — согласилась она. — И действительно неважно, что представляет собой автор. Просто ты спросил, как мы поладили. Я всего лишь высказала свое мнение.

— И каково же оно? Если говорить более определенно? — так же строго спросил отец.

— Мне трудно это объяснить, — пожала плечами Хилари. — Он необычен. У него не кружится голова от того, что он может в один день проснуться знаменитым. Он не торопится стать известнейшим писателем этого года…

— Что значит «не торопится»? — не понял Джордан. — Он тебе об этом сказал?

— Нет. Зачем об этом говорить? Я сама это поняла, — спокойно ответила Хилари.

— Хилари, — вдруг улыбнулся отец, — что-то я не слишком верю твоему равнодушному голосу. Тебя редко можно чем-то смутить. Он вел себя неподобающим образом?

— Папа! — возмутилась Хилари, но потом взяла себя в руки. — Он прекрасно себя вел. Пригласил в гости, показал дом, накормил ужином. Был вежлив и предупредителен. Ты же знаешь, что я не слишком люблю чужих людей, но с ним было довольно просто и забавно.

— Так почему же ты говоришь о нем так неоднозначно отрицательно? — Отец приподнял бровь, как делал всегда, когда уличал дочь в некотором отступлении от правды.

— Потому что… — начала Хилари и замолчала, так как не знала, как объяснить все чувства, которые возбуждал в ней Рауль Фортье.

— Ладно, это твое дело, как он тебе понравился. Не буду тебя неволить, — не стал дальше пытать ее отец. — Как твоя работа? Ему понравилось?

— В том-то и дело… — тяжело вздохнула Хилари. — Он считает, что мне надо кое-что переделать…

— А… — протянул отец, — теперь мне все понятно. Вот и все объяснение. Он не понравился тебе потому, что ему не понравились твои работы. Все понятно! Извини, Хилари, но это непрофессионально! Ты не маленькая девочка и выполняешь ответственную работу. И ты не можешь позволить себе руководствоваться личными эмоциями. Прости уж, что я говорю это тебе здесь, дома, а не в редакции. Там бы я говорил еще жестче…

— Я знаю, папа. — Хилари чуть не плакала. Она жалела, что стала вообще что-то говорить о работе. Вместо того чтобы наслаждаться семейным ужином, они теперь будут анализировать рабочие проблемы. — Я не хотела…

— Не хотела?! — взвился отец. — Самое ужасное, что это не в голове у тебя, это внутри тебя… По контракту он имеет право высказать тебе свое мнение. И именно поэтому ты к нему поехала. Ты к нему! Потому что он в этом деле главный! Это мое решение, и я не намерен его менять.

— Не ругайся, папа, — попыталась остановить его гнев Хилари. — Я уже все поняла. Мы сегодня говорили с Аленом. Он сказал то же самое. Я действительно веду себя как девчонка.

— Все правильно говорил Ален, — чуть смягчил тон отец. — Именно поэтому он возглавляет один из ответственнейших и сложных отделов. И молодец, что попытался тебя вразумить! Автор ей, видите ли, не понравился! Главное, что он написал отличную вещь, которая станет настоящим открытием. Мы присутствуем при рождении классика, а он ей не нравится!

— Папа, — взмолилась Хилари, — ну остановись, пожалуйста! Я действительно все поняла! Именно поэтому спросила тебя, отпустишь ли ты меня в Париж!

— Ты сбежать собралась?! — опять закричал Джордан. — Нет, милая, не выйдет. Я разрешил, я и запрещу. Вот так!

— Хилари! — услышали они вдруг отчаянный голосок Алисии, о которой совершенно забыли в пылу спора. — А ты можешь показать свою работу?

Джордан смутился. Он не учел, что девочка никогда не видела его в гневе и могла испугаться. Надо срочно исправлять ситуацию. Его младшая дочь вела себя идеально в непростой ситуации и еще ни разу не заставила его пожалеть, что находится у него в доме. Сейчас об этом могла пожалеть она.

— Прости, Алисия, — мягко сказал он и опять превратился в обаятельного и милого человека. — Мы погорячились. Подобные темы нужно обсуждать на работе, а не дома…

— Нет-нет, мистер Вульф, — опять поспешила ему на помощь девочка. — Я… Все нормально. Мне просто хочется увидеть рисунки Хилари. Ведь речь идет об иллюстрациях?

— Спасибо, Алисия, — улыбнулась Хилари. — Ты меня спасла.

Она была действительно ей благодарна. Что толку спорить, когда можно просто показать рисунки. Они были с ней. Хилари сходила в прихожую за папкой и протянула ее Алисии.

Джордан минуты две терпел, а потом наклонился через плечо Алисии и тоже стал внимательно рассматривать рисунки.

— Да, неплохо, — медленно проговорил он. — Он действительно не того… Что он тебе сказал?

— Сказал, что я не поняла душу города, о котором он написал, — вздохнула Хилари.

— Пожалуй, немного холодновато, — покачал головой Джордан. — Не хватает чувства? Да?

— Думаю, что так, — кивнула Хилари. — Алисия, а ты что скажешь?

— Я скажу, что замечательно, — подняла голову девочка. — Я ничего не понимаю в живописи, но мне нравится…

— Устами младенца… — засмеялся отец. — Поэтому ты решила поехать в Париж? Чтобы понять душу этого города?

— Ну да, — ответила Хилари. — Трудно представить то, что ты никогда не видел. Конечно, если это не фантастическая страна.

— Знаешь что? — сказал отец, совершенно успокоившись. — Ты абсолютно права. Поезжай. Из графика мы не выбиваемся. У тебя есть дней десять. К тому же постарайся там отдохнуть. Мне жаль, что я не смогу составить тебе компанию, но ты взрослый человек. В таких поездках иногда нужно одиночество…

Хилари промолчала: ей не хотелось говорить отцу, что она собирается поехать с Раулем Фортье. Это был вопрос нерешенный, так зачем добавлять какие-то проблемы? Сначала она должна решить сама и поговорить с Фортье.