Друзилла высунулась из открытого окна машины и притянула Мэтта к себе за рубашку.
— Сколько ты еще будешь прощаться, женщина? — пробурчал ее муж. — Я жду уже целую вечность.
— Как только я ее увидела, я поняла, что вы просто созданы друг для друга, — глаза Друзиллы наполнились слезами. — Я только боялась, что ты не заметишь этого. Я так рада, Мэтт. Так рада, что все вышло замечательно. Я знаю, как Эми боялась, что бедная девочка не справится со всеми этими карточными долгами после ее смерти, — сказала она. — Эми отказалась назвать мне сумму, — продолжила она, не замечая выражения лица сына. — Но подозреваю, что она очень велика.
Она взглянула на Мэтта, ожидая подтверждения.
— Да, — согласился он, выпрямляясь.
Наконец Друзилла согласилась закрыть окно, но все еще махала сыну, когда машина тронулась.
Кэт стояла в дверях, ощущая холод от каменных плит под своими босыми ногами. Она ждала, что Мэтт повернется к ней, но, к ее удивлению, он этого не сделал. Она ничего не понимала. Секунды превратились в минуты. Мэтью не сдвинулся с места с тех пор, как машина родителей отъехала.
Она позвала его, но ветер отнес ее крик в сторону. Он по-прежнему не двигался. Расстроенная, она пошла искать туфли. Она сунула ноги в первую попавшуюся ей на глаза пару — это оказались старые теннисные туфли Мэтта.
— Мэтт? — она осторожно коснулась его руки.
Каждый раз, касаясь его, она удивлялась скрытой силе, таившейся в нем. И всегда эта сила обещала ей любовь и защиту. Но не сейчас. Сейчас она почувствовала отчуждение. Смущенная и напуганная, она сделала шаг назад.
Сначала Кэт решила, что ей показалось. У нее всегда было слишком развитое воображение. Она потрясла головой, но все внутри у нее похолодело от страха. Потом Мэтт повернулся к ней, и девушка поняла, что сердце ее не обмануло. Его лицо было словно высечено из камня.
— Что случилось, Мэтт?
Случилось что-то плохое — без сомнения. Иначе он не выглядел бы так! Она искала причину в его глазах, но они были непроницаемыми.
— Это правда, что твои финансовые проблемы карточные долги?
Ее глаза расширились. Это было последнее, что она ожидала услышать. Так дело в этом? Она вздохнула с облегчением. Он просто рассержен, что она до сих пор ничего ему не рассказала.
— Друзилла сказала тебе? Я хотела объяснить, — начала она, — но, если честно, это было нелегко.
— Могу представить.
Кэт нахмурилась. Мэтт говорил странно, и он все еще выглядел чужим. Она боялась касаться его.
— Теперь ты знаешь мой секрет, — пробормотала она.
Его лицо оставалось непроницаемым. Кэт не понимала, что с ним происходит.
— Но в следующий раз... — мрачно начал Мэтт.
— Что?
— Всегда будет следующий раз. Страсть к игре это болезнь, и, попробовав раз, люди всегда к ней возвращаются, — сказал он с гримасой боли. — Мне это хорошо известно. Мой партнер был азартным игроком.
— Господи! — выдохнула Кэт. — Ты думаешь, что я... — она вцепилась в его руку. — Ты не понимаешь!
— Прекрасно понимаю, — угрюмо пробормотал он. — В этом-то и проблема. Я знаю, что это болезнь и что тебе нужна помощь... врачебная помощь. Я хочу помочь, но, если быть откровенным, не уверен, что смогу. Я стоял и думал об этом. Но не нашел ответа, — он отвел взгляд. — Все дело в доверии, и я не знаю, смогу ли доверять тебе.
Объяснения застыли у нее на кончике языка. Доверие.
Она подавила истерический смех — или это были рыдания? Он был прав: все дело в доверии. Кэт ощущала себя так, словно ее окатили ледяной водой. Ее рука упала с его плеча. Она прижала пальцы к вискам.
— Ты хочешь сказать, что, если я — азартный игрок, ты не хочешь иметь со мной ничего общего?
— Если? Видишь, ты сама отказываешься признать, что у тебя проблемы.
— Единственная моя проблема — это ты! — воскликнула она с горечью.
— Я не отворачиваюсь от тебя, Кэтлин. Я не смог бы, даже если бы захотел.
— Тогда в чем дело?
— Может быть, проблема действительно во мне, — согласился Мэтт, запуская пальцы в свои темные, блестящие на солнце волосы. Он по-прежнему отказывался встречаться с ней взглядом. — Но я только хочу быть честным с тобой, хочу объяснить, что я чувствую. Я знал одного человека...
— Да, ты уже говорил о своем партнере, который чуть не проиграл твою драгоценную компанию. А люди еще говорят, что молния не ударяет два раза в одно и то же место, — усмехнулась она. — Но не бойся, со мной ты в безопасности, потому что я не выйду замуж за человека, для которого слова «и в горе и в радости» — пустой звук. Я должна радоваться тому, что узнала об этом, прежде чем совершить ошибку. Я не хочу оказаться поблизости, когда ты потеряешь пятидолларовую бумажку из своего кошелька. И, как мне кажется, это тоже твое, — она сбросила с ног потрепанные теннисные туфли.
— Не глупи! Мы можем все уладить.
На мгновенье в ее обороне появилась щель. Как она хотела верить ему! Как она хотела, чтобы все стало таким, как раньше! Она с болью посмотрела на него.
— Ты сам веришь в это, Мэтт? Или просто жалеешь меня? — Кэт увидела искру сомнения, промелькнувшую в его глазах, и рассмеялась. — И это тоже твое, — она стянула с пальца обручальное кольцо, принадлежавшее еще его прабабушке, и протянула ему: — Я собиралась заложить его завтра, но какая теперь разница? Как пришло, так и ушло! Ты знаешь, как это бывает с нами — азартными игроками. Мы играем только по-крупному.
— Кэтлин!
Мэтт отшвырнул туфли и бросился вдогонку за девушкой. Гравий должен был причинять ее босым ногам невыносимую боль, но Кэт, казалось, ничего не замечала. Мэтт, не говоря ни слова, подхватил ее на руки и отнес на крыльцо.
В последний раз, подумала Кэт, он поднимает ее на руки. В последний раз. Чувство потери было таким сильным, что она чуть не расплакалась.
Он поставил ее на ноги. Кэт тяжело дышала, раздираемая на части противоречивыми чувствами.
— Не уходи.
Это было похоже на мольбу. Мэтт Девлин никогда ничего не просил. Кэт посмотрела на него. В который раз она поразилась тому, как он красив. Самый красивый из всех мужчин, которых она встречала.
— Почему? — Она дала ему шанс. Ему придется найти чертовски хорошую причину, чтобы она осталась. Мэтью выглядел как человек, борющийся с самим собой. Но Кэт не позволила себе жалеть его. Она сама страдала — так сильно, что ее сердце разрывалось от боли. — Ты меня любишь? — предположила она беспечно. Его губы сжались. — Вряд ли. Ты не говорил, что любишь меня, раньше. Зачем же начинать сейчас, когда и так ясно, что это неправда?
Еще вчера Кэт была так счастлива, что даже не обращала внимания на этот факт. Хотя сама призналась ему в любви. Она выкрикивала эти слова в минуты страсти. Она бормотала их во сне. И она чувствовала, что Мэтт любит ее. Но теперь она вовсе не была в этом уверена. Теперь она знала, что он не признавался ей в любви, потому что никакой любви не было.
— Любовь не имеет к этому отношения, Кэтлин. Тебе нужна помощь.
— Мне нужно такси, — бросила Кэт, направляясь к лестнице.
— Я помогу тебе справиться с этим.
— Потому что ты хороший парень? — пошутила она. — Спасибо, нет, Мэтт. Если честно, мне неприятно смотреть на тебя.
Кэт не оглянулась, чтобы посмотреть на его реакцию. Но он не стал преследовать ее, значит, она была права.
— Сначала я решила, что стала параноиком. Затем я осмотрела себя, проверяя, все ли в порядке: застегнуты ли пуговицы и все такое.
— Бог мой, помнишь, как миссис Резерфорд...
— Не уходи от темы, Энди, — нетерпеливо перебила Кэт. — Почему все в больнице смотрели на меня так, словно у меня две головы? Почему люди пересмеиваются за моей спиной и почему, стоит мне войти в комнату, разговоры умолкают?
Вздохнув, Энди сунула руку в свою просторную сумку. Она достала глянцевый журнал и, избегая встречаться с Кэт взглядом, протянула ей.
— Я не поверила ни единому слову, честно...
Кэт раскрыла журнал на развороте.
«Опять за старое!» — кричал заголовок. А под ним — фото на всю полосу: она рядом с полуголым Мэттом. Ее рубашка расстегнута до талии, открывая кружевной лифчик.
Кэт вспомнила, как они ходили на озеро неподалеку. Все началось так невинно: она массировала его плечи, а он повернулся и... Если бы в тот момент не начался дождь, фото было бы еще откровенней.
Не в силах произнести ни звука, с побелевшим лицом, Кэт перевернула страницу.
«Миллионер Мэтт Девлин отдыхает после операции на лоне природы в компании своего личного физиотерапевта, мисс Кэтлин Рэй».
Кэт пробежала глазами заметку. Они не написали, что ей платили за терапию в постели, но в этом не было нужды.
— Господи, — застонала она. — Все видели это... Мне дурно, — она прижала руки к животу и пошатнулась.
— Сделай пару глубоких вдохов, — взволнованно посоветовала Энди, обнимая ее за плечи. — Вот так, молодец. Все не так уж и плохо.
Кэт взглянула на нее как безумная.
— Я бы все отдала за такую фигуру, как у тебя, — призналась подруга. — Теперь все мужчины старше десяти и моложе девяноста будут пускать слюнки, глядя на тебя.
Но Кэт от этого не стало легче. Наоборот, перспектива постоянно находиться под раздевающими взглядами мужчин ужаснула ее.
— Я не хочу, чтобы на меня смотрели.
— Даже он? — с завистливым вздохом спросила подруга.
— Особенно он! — воскликнула Кэт.
Она видела, что Энди просто распирает от любопытства, но Кэт не собиралась удовлетворять его. Почему это произошло сейчас, когда она почти перестала думать о нем? Господи, она не может лгать даже себе самой, подумала Кэт в отчаянии.
Остаток дня показался ей одним нескончаемым ночным кошмаром. Она пыталась убедить себя, что любопытство скоро угаснет, что все забудут эту историю, но каждый новый жадный взгляд заставлял ее съеживаться.
Она была на парковочной площадке, когда доктор Паркер из регистратуры остановил ее. У него была страсть к гоночным машинам и молоденьким медсестрам, которой не мешала тихая и незаметная жена. Кэт он не нравился.
— Кэт, тебя-то я как раз и искал.
— Мой рабочий день окончен, — отрезала Кэт, ускоряя шаг и всем своим видом показывая, что ей некогда.
— Какое удачное совпадение! Мой тоже. Что, если мы...
Он обогнал ее и загородил дорогу. Кэт вынуждена была остановиться.
— Я иду домой, — спокойно произнесла она. — Предлагаю вам сделать то же самое. Насколько я слышала, ваша жена жалуется, что редко видит вас дома.
Ее слова превратили доктора Паркера в разъяренного подростка.
— Что с тобой, Кэт? Ты соглашаешься только за деньги, да? — произнес он визгливым голосом. Его даже не волновало, что кто-то может услышать.
Кэт вздрогнула, но выдержала его масленый взгляд. С гордо поднятой головой, она сухо произнесла:
— Пропустите меня.
Доктор начал было отступать, но слишком медленно, потому что внезапно сильные руки схватили его за воротник и буквально оттащили в сторону. Бедный медик ударился о ближайшую машину и закричал.
— Какого черта? — Ошеломленный, доктор поднял глаза и встретил ледяной взгляд ярко-голубых глаз высокого мужчины, смотревшего на него сверху вниз. В этом взгляде светилась угроза. Медик понял, что лучше ему ретироваться. Он быстро перевел взгляд на Кэт. — Все в порядке, — промямлил он, отряхиваясь. — Я оступился.
— Нет, не все в порядке!
Мэтт был настроен решительно. Он даже одежду подобрал соответствующую — белую рубашку и черные джинсы. Справившись с удивлением, Кэт теперь жадно разглядывала каждую деталь. Она так давно его не видела, что даже забыла, как он красив.
Мэтт казался даже выше и стройнее прежнего. Высокий, властный, он держался с прирожденным достоинством. И было очевидно, что поступок доктора привел его в ярость.
— Что ты здесь делаешь? — недовольно спросила Кэт.
Грэг Паркер вздохнул с облегчением, когда гневный взгляд голубых глаз оторвался от его лица. Доктор видел этого парня на фотографиях в газетах, но и представить не мог, что Мэтт Девлин такой огромный.
— Я пришел забрать тебя домой.
Ей не нужно было спрашивать, почему. Все и так было ясно. Он прочел статьи и собирается обвинить ее в том, что именно она рассказала все журналистам.
Кэт вздохнула. Домой. Этот дом мог бы быть их общим домом, с грустью подумала девушка. Если бы он доверял ей...
Она очень много думала о доверии в последнее время. Может быть, она совершила ошибку? Слишком поторопилась? Но каждый раз она убеждала себя в том, что в их разрыве виноват именно он.
Но иногда она начинала думать о том, каково было Мэтту, пережившему предательство друга и делового партнера, оказавшегося азартным игроком, узнать, что Кэт по уши в карточных долгах. Дело было не в деньгах. Мэтт ненавидел ложь и предательство. И она не могла осуждать его. Ее первой реакцией на поступок матери тоже были шок и ужас. И он был честен с ней. Он прямо сказал, что не сможет быть с ней, если она имеет страсть к азартным играм.
Откуда ему знать, что они все еще вместе? — подумал Грэг, заметив взгляд, с которым этот громила смотрел на сексуальную блондиночку. Грэг решил, что они так поглощены друг другом, что даже не заметят, если он потихоньку исчезнет. Но он ошибся.
— Вы ничего не забыли? — услышал доктор грозный голос за своей спиной.
— В смысле?
— Извиниться перед леди!
— Я как раз собирался это сделать. — Грэг нервно улыбнулся Кэт. — Извините, я не хотел ничего плохого.
Как же, не хотел! — подумала Кэт, но ничего не сказала, только небрежно пожала плечами и кивнула. Когда доктор скрылся, стон вырвался из ее груди.
— Тяжелый день?
Внезапная нежность в глазах Мэтта заставила сердце девушки сжаться.
— Да, — призналась она. — Как ты? Выглядишь, как всегда, великолепно, — добавила она весело.
Темные брови приподнялись.
— Рад, что ты в хорошем настроении, — процедил он сквозь зубы.
Кэт сглотнула. Как они могут разговаривать, будто добрые знакомые, когда столько произошло между ними?!
— Нет, наоборот. Я очень нервничаю. — (Глаза Мэтта расширились от удивления.) — Я всегда несу чушь, когда нервничаю...
Их глаза встретились. У Кэт внутри все сжалось. Господи, как же она скучала по нему! Она даже не представляла, как сильно. До этого момента. Черты лица Мэтта смягчились. Только сейчас Кэт заметила следы бессонных ночей у него на лице.
Даже с глубокими тенями под глазами он выглядел великолепно.
— Ты... — Кэт неуклюже замолчала.
Неожиданно Мэтт пришел ей на помощь.
— Устала от назойливых взглядов? — спросил он, заметив, что прохожие замедляют шаг и пялятся на них.
— К этому трудно привыкнуть. Но ты ведь привык.
Глаза Мэтта сузились.
— Но я не хочу, чтобы ты привыкала.
— Зачем ты приехал, Мэтт?
— Я уже сказал, я отвезу тебя домой.
— Некоторые, знаешь ли, пользуются общественным транспортом.
— Но не сегодня. Сегодня все будут глазеть на тебя.
Кэт вспомнила, что происходило сегодня в больнице.
Он кивнул, подтверждая ее опасения.
— Поедем со мной.
Только если наступит конец света!
Что бы сделал Мэтт, размышляла Кэт, давая ему усадить себя в роскошную двухместную машину, если бы она произнесла это вслух?
Кэт плохо разбиралась в машинах и понятия не имела, какой она была марки, но куча зевак, окруживших ее, определенно обладали большей информацией. Они расступились при их приближении.
Только в конце поездки Кэт заметила, что он ни разу не спросил дорогу.
— Откуда ты знаешь, где я живу? — воскликнула она, когда он помогал ей выбраться из машины. Или где я работаю, если уж на то пошло?
— Я навел справки.
Его будничный ответ шокировал ее.
— Это возмутительно, — заявила она.
— А что я мог сделать? Позволить тебе вот так просто исчезнуть из моей жизни?
— Боюсь, я плохо разбираюсь в подобных вещах. И что же ты сделал? Нанял сыщика следить за мной? Или залез в Интернет?
Мэтт не сказал ей о том, что уже был возле ее дома. Ночью, в темноте, он стоял у двери и боялся постучать. Полицейский патруль даже остановился спросить, что он тут делает.
Кэт наградила его презрительным взглядом и вставила ключ в замочную скважину. Входная дверь распахнулась. Кэт не стала приглашать его внутрь: в этом не было нужды.
— Ты, наверно, хочешь узнать, я ли рассказала всю эту историю газетчикам? — (Выражение лица Мэтта оставалось бесстрастным.) — Вот почему ты здесь, разве нет? — (По-прежнему никакого ответа.) — Они позвонили мне, — продолжила Кэт.
— Я знаю.
Наверно, его люди уже сообщили ему это. Мысль о том, что кто-то мог прослушивать ее разговоры, вызвала истерические нотки в ее голосе.
— Но я ничего не сказала им, клянусь!
Мэтт ничего не ответил. Он с ужасом оглядывал ее крошечную гостиную, в которой с трудом помещались два человека. Здесь было чисто, но это было единственным достоинством этой мрачной, убого обставленной комнатки.
— Зато недалеко от работы, — защищаясь, произнесла Кэт.
Мэтт рассеянно кивнул. На его лице был написан ужас оттого, что она могла жить в таких условиях целый месяц.
«Подожди, пока она успокоится! — посоветовала мать. — Теперь, узнав правду, ты хочешь сразу бежать к ней и просить прощения?! Да она рассмеется тебе в лицо! Я бы так и сделала!» — с гордостью добавила мать. И он, как идиот, послушался.
Целый месяц! А теперь, увидев свое лицо на страницах бульварных газет и журналов, она возненавидит его еще больше. Он мог бы согласиться сотрудничать с газетчиками и рассказать свой вариант истории. Тогда обошлось бы без всей этой вульгарщины. А он что сделал? Дал им от ворот поворот! Естественно, они взбесились и облили их с Кэт грязью. Ему было наплевать на то, что о нем говорят или пишут. Но Кэт — совсем другое дело. Никто не имеет права обижать Кэт...
— Я знаю, что ты им ничего не рассказывала.
Он видел, как Кэт вздохнула с облегчением. Неужели она боялась, что он обрушится на нее с обвинениями? Хотя после того, что он сделал, она могла ждать от него любой гадости, с отвращением к самому себе подумал Мэтт.
Он испытывал отвращение к себе каждый раз, когда вспоминал те ужасные слова, которые сказал ей. Кэт должна ненавидеть его.
— Что касается фотографий... — Мерзкий снимок все еще стоял у Мэтта перед глазами. Ему захотелось стукнуть кулаком об стену. — Я понятия не имел...
— Откуда ты мог знать, что нас снимают? — возбужденно спросила Кэт.
Мэтт наполнил собой ее маленькую гостиную. Жизненная сила, исходившая от него, проникала в каждый темный уголок. Кэт физически ощущала эту энергию, бьющую через край. Она уже не могла контролировать свои чувства. Ей оставалось только броситься к его ногам и окончательно унизить себя, в отчаянии подумала девушка. Она пыталась не смотреть на него. Но это было нелегко.
— Я говорил со своим адвокатом, — продолжил Мэтт, — мне бы доставило большое удовольствие заставить их съесть свои фотопленки, — мрачно произнес он. — Но проблема в том, что суд вызовет еще большую шумиху.
— Спасибо, что пришел сообщить мне об этом лично, — кивнула Кэт.
Мэтт вздрогнул. Он заслужил это. Он сам во всем виноват.
— Хочешь чашечку чая? — предложила Кэт, не понимая, почему он не уходит.
— Ты еще не оправилась от шока, — сказал он.
— Что?
— Ты не можешь оставаться здесь, — заявил Мэтт властно. Его чувственные губы были крепко сжаты. — Собери вещи, которые тебе понадобятся.
— О чем это ты? — запаниковала Кэт.
Разве недостаточно того, что он привел в смятение все ее чувства одним своим появлением? Почему он ведет себя так, словно они все еще вместе? Разве он не понимает, какую боль причиняет ей?
— Может, эта квартира и не похожа на те, к которым ты привык, но я живу здесь.
— Больше не живешь.
Изумленная, Кэт взглянула на него.
— Если ты не хочешь жить со мной, ты можешь остановиться у моей матери... или в отеле, пока мы не найдем что-нибудь более подходящее. Я нанес непоправимый урон твоей репутации... — его лицо застыло. — Я обязан все исправить.
Кэт ничего не понимала. Так Мэтт пришел не обвинять ее в том, что она разрушила его репутацию? Он считает жертвой скандала ее!
— Разве репутация женщины так важна сегодня?
— Не надо, Кэт...
— Не верю, что ты серьезно, — воскликнула она. — То, что ты говоришь, шовинистская чушь. Если я буду прятаться от людей, а именно это ты мне предлагаешь, они решат, что мне есть чего стыдиться.
Мэтт застыл.
— Я рад, что ты не стыдишься. Я боготворю каждую минуту, проведенную с тобой.
— Я тоже, — ответила Кэт, не успев даже подумать. Со стоном она прижала руку к предательским губам. Она не могла заставить себя поднять на него глаза. — Почему меня нужно защищать, а тебя нет?
— Не будь наивной! — нетерпеливо произнес он.
— Я не наивная.
— Я привык видеть мою жизнь или, точнее, ее драматизированную версию на страницах таблоидов. А ты — нет. Мы оба знаем, что даже в нашем современном обществе терпимости друг к другу двойные стандарты имеют место.
Кэт увидела цинизм в его голубых глазах.
— Даже если это так, как ты собираешься все исправлять?
Он открыл ящик стола и достал пару предметов. Это оказалось ее нижнее белье. Кэт попыталась ему помешать, но Мэтт перехватил ее запястье.
— Женюсь на тебе, разумеется.
Дрожащие пальцы Кэт разжались, и розовый лифчик упал ему на ногу. Кэтлин медленно подняла голову. Ее грудь бурно вздымалась, когда она взглянула ему в глаза.
— Разумеется, — повторила она.
Именно это слово превратило его заявление в оскорбление. Он что, решил, что если она соглашалась на все в его постели, то и за ее пределами будет то же самое? В ее голове тут же вспыхнули эротические видения.
Она отвела взгляд от его чувственных губ.
— У меня, значит, нет права голоса в этом вопросе? — возмутилась Кэт. — Тебе не кажется, что это решение, как бы это назвать, немного драматизированное? — добавила она с мрачной гримасой.
Все ее существо возмущалась из-за того, что Мэтт снова сделал ей предложение только из-за ложно понятого чувства вины. Она не испытывала никакой благодарности. Она хотела выйти за Мэтта, в этом она не сомневалась, но не желала, чтобы все было так. Вина — разве это повод для брака? А забота, даже самая искренняя, не заменит ей любви. Если бы Мэтт любил ее, он не стал бы ждать целый месяц! Он приехал бы раньше.
— Раньше тебе это не казалось смешным, — напомнил Мэтт тихо.
— Я и не смеюсь.
Мэтт напрягся. Она была так близко! Он с трудом сдерживался, чтобы не коснуться ее.
— Подумай, Кэтлин. В этом есть смысл.
— Только для тебя, — фыркнула она. — Сколько продлится этот брак? Пока я не верну мое доброе имя? А что потом? Я не инфантильная чувствительная дурочка, которая не перенесет пары грязных сплетен в газетах. И потом, я собираюсь уехать.
Хотя Кэт только подумывала о поездке, она все равно решила воспользоваться этим аргументом.
— Куда?
Его тон привел Кэт в ярость. Она что, должна спрашивать у него разрешения? Отчитываться перед ним? Перед человеком, который даже не пытался связаться с ней все это время? Который нанял людей, чтобы выяснить, где она живет и работает? Наверно, он не может понять, почему ему не сообщили о ее планах.
— Куда захочу, — ответила она. — В этом прелесть независимой жизни, — добавила она со сладкой улыбкой. — Туда, куда слухи о моем развратном поведении еще не дошли.
Мэтту этого ответа было недостаточно. Он хмуро спросил:
— Куда именно ты хочешь уехать?
— В Австралию, — придумала на ходу Кэт.
А почему бы и нет? Австралия — это все равно что на другой конец света! Дальше только Антарктида.
— Когда? — выдавил Мэтт.
— В декабре.
— Но это через четыре месяца! А что ты будешь делать до декабря?
Она вздернула подбородок.
— Не обращать внимания на сплетни.
— Ты сама не знаешь, что говоришь! — Несмотря на злость, в его голосе промелькнули нотки восхищения ее смелостью. — Разве ты не чувствовала себя вывалянной в грязи, увидев все эти отвратительные статейки? — Он взял ее за подбородок и заставил взглянуть на него: — Посмотри на меня, Кэтлин!
Кэт сглотнула, но повиновалась. Очень бережно он убрал золотистую прядь, упавшую ей на ухо. От его прикосновения ее охватила легкая дрожь. Дрожь возбуждения.
Голубые глаза не отрывались от ее лица. Ее сердце отчаянно забилось. Это только симпатия. Он не чувствует к тебе ничего, кроме симпатии, сказала она себе. Он сам скоро поймет это. Его следующие слова подтвердили ее догадку.
— Я все знаю о твоей матери, — сказал Мэтт, отводя взгляд. Он колебался, прежде чем продолжить. Кэт видела, что слова даются ему с трудом. — Я вел себя как подлец, — сказал он наконец.
— Нет, — услышала она свой голос.
Кэт не понимала, что с ней происходит. Она сама тысячу раз называла его подлецом, когда не могла заснуть по ночам и рыдала в подушку. А сейчас она вспыхнула от смущения. Мэтт удивленно следил за сменой эмоций на ее лице.
— Хорошо, ты вел себя как подлец, — сказала она спокойнее, — но тебя вынудили обстоятельства.
— Обстоятельства? Я могу рассказать тебе все об обстоятельствах, — хрипло произнес он, опуская взгляд на свои руки.
Проследив его взгляд, Кэт заметила шелковый лоскуток, зажатый у него в кулаке. Мэтт поднес шелк к лицу и вдохнул аромат.
Этот невольный жест — Мэтт сам не осознавал, что делает, — оказал на Кэт такой эротический эффект, что она зажмурилась. Сердце пропустило удар, кровь в жилах вспыхнула, колени ослабели. Если бы он сейчас попросил ее руки, она бы закричала «Да», не думая ни о каких последствиях.
— Раньше я не занимался денежными делами, — сказал Мэтт сдавленным голосом. — Я искал клиентов и вел с ними переговоры. А Деймон занимался бухгалтерией...
— Деньгами? — спросила Кэт тихо.
— Да, деньгами. Я был круглым дураком.
— Но он был твоим другом!
— Ты еще не дослушала до конца. Когда я узнал, что Деймон почти проиграл нашу компанию, мы тоже превратились в предмет сплетен и насмешек.
Видно было, что эти воспоминания причиняют Мэтту боль. Выражение его лица почти напугало ее. Кэт сама не заметила, как ее пальцы начали непроизвольно поглаживать ладони Мэтта, успокаивая.
— Он покончил жизнь самоубийством, Кэтлин. Он наложил на себя руки.
Повисла тишина.
— Это ужасно, Мэтт, но в этом нет твоей вины.
— Нет? Он был одним из моих лучших друзей, а я не помог ему. Я обвинил его в предательстве, сказал, что он обманул мое доверие. Я разорвал партнерские отношения. Я виноват в его смерти. Ему нужна была помощь, а я не помог ему. Я негодяй. Тебе будет лучше без меня.
Слезы брызнули у Кэт из глаз.
— Нет, — воскликнула она. Она больше не могла скрывать свои чувства.
Мэтт застыл. Он побледнел и положил руки ей на плечи.
— Что «нет»? — настойчиво спросил он
Она не узнала его голос. Это не был голос того Мэтта, которого она знала, которого любила. Но это не имело значение. Она любила его — со всеми его сомнениями и страхами. Мэтт был в таком отчаянии. Ей захотелось поцелуями стереть складки с его лба.
— Без тебя мне никогда не будет хорошо. — И она почувствовала, как его пальцы сжались у нее на плечах.
— Почему? — спросил он.
— Может быть, потому, что я люблю тебя, — задумчиво произнесла она. — Да, наверно, поэтому...
И в ту же секунду Мэтт со стоном впился в ее губы. Поцелуй был страстным, требовательным, жадным. Мэтт оторвался от нее, весь дрожа.
— Я так сильно люблю тебя, — выдохнул он, целуя ее в ухо.
Волны удовольствия побежали по ее телу. Она взяла его лицо в ладони.
— Почему ты не сказал этого раньше? — спросила она. — Почему ты так долго ждал?
Его глаза сверкнули. Он все еще дрожал, но был бесконечно счастлив. Зачем он только послушал мать и ждал целый месяц?
— Я попросил твоей руки. Я надеялся, что ты поймешь это без слов
— Я думала, ты хотел спасти мое доброе имя!
— Но я был в отчаянии! — защищаясь, пробормотал Мэтт. — Не знал, как тебя вернуть!
Кэт улыбнулась.
— Правда?
— Я никогда не встречал такой девушки, как ты, Кэтлин.
— А мне показалось, что ты встречал очень много девушек
— Да, но они были такими же, как я, — эгоистичными и самовлюбленными. Я решил, что легче дарить им подарки, чем самого себя. А потом появилась ты... — Он с восхищением посмотрел на нее. Ты поразила меня. Никогда не встречал я человека, который может дарить столько любви, ничего не прося взамен! Ты подарила мне любовь, доверие, свою невинность, свое сердечко. А что ты получила взамен?
— Не надо, Мэтт, — взмолилась она, не в силах видеть его страдания.
— Этот месяц был самым ужасным в моей жизни. Я хотел прийти к тебе, но боялся, что ты рассмеешься мне в лицо, как сказала моя мать...
— Друзилла!
Мэтт кивнул.
Кэт видела в его глазах страдания, которые он испытал. Но она сотрет их следы своими поцелуями. Кэт коснулась губами дрожащих ресниц. Через минуту влюбленные уже лежали на узком диване. Ноги Мэтта свисали на пол, а голова Кэт покоилась у него на плече.
— У меня только что появилась прекрасная идея! Это насчет Джо! — промурлыкала она, уютно устраиваясь в его объятьях.
— Не уверен, что мне нравится слушать о Джо во время поцелуев.
— Но мы сейчас не целуемся.
— Это легко исправить.
Кэт рассмеялась.
— Джо и Эмма. Разве не чудесно будет...
Мэтт застонал.
— Нет, конечно, нет, — запротестовал он. — Я согласен жениться на тебе только с условием, что ты не будешь заниматься сводничеством.
Кэтлин сморщила носик и картинно вздохнула.
— Ну в таком случае... — Она стремительно перевернулась на живот. Ее пальцы погрузились в колечки темных волос у него на груди. — Ты ставишь невыполнимые требования, но я постараюсь — если, конечно, ты любишь меня! Ты любишь меня?
— Боюсь, чтобы доказать это, мне понадобится лет пятьдесят, но я обещаю сделать это.
Глаза Кэт расширились.
— Пятьдесят лет? Я предпочла бы поскорее, — она бросила на него взгляд из-под ресниц. — Если ты понимаешь, что я имею в виду, — невинно добавила она.
Ее пальцы скользнули под пояс брюк, и Мэтт застонал.
— Какое доказательство тебе нужно? — спросил он, расстегивая ее лифчик. Вид ее обнаженной груди вызвал у него еще один стон.
— Для начала сгодится и это, — прошептала она хрипло.
Кэт игриво потерлась грудью о его грудь. Глаза Мэтта потемнели, пальцы зарылись в золотистые пряди. Он притянул ее лицо ближе.
— Я собираюсь доказать, как сильно люблю тебя, — прошептал он, целуя ее.
Кэт счастливо улыбнулась.
— Вот он! Впереди! — крикнул Джо, но Кэт уже заметила знакомую высокую фигуру среди бегунов. До финишной прямой оставалось совсем чуть-чуть.
Спортсмены были одеты в одинаковые майки и шорты, но Кэт могла узнать мужа даже по ногам! Она на секунду отвлеклась от Мэтта и опустила взгляд на крошку в рюкзаке у нее на груди. С величайшей осторожностью Кэтлин начала пробираться сквозь толпу.
Мэтт тяжело дышал, наклонясь вперед. Услышав поздравления, он выпрямился.
— Ну как пробежка?
Шутка вызвала на его лице улыбку.
Кэт видела капельки пота на его бронзовом теле. Слава богу, с ним не случилось ничего плохого во время соревнования. Хотя Мэтт всегда был послушным пациентом и выполнял ее строгие указания насчет умеренных тренировок, она все равно не хотела разрешать ему участвовать в лондонском марафоне. Кэт не сомневалась в его победе, она просто боялась той цены, которую за нее можно было заплатить.
— Неплохой результат, а?
Он весь светился от гордости. Таким Кэт видела его только однажды — когда он в первый раз взял на руки их крошечную дочь и прошептал ее имя. Кэт смотрела, как он с жадностью пьет воду.
Молодая девушка подошла с полотенцем, чтобы Мэтт мог вытереть вспотевшее тело. Кэт взяла его из рук девушки и сама накинула мужу на плечи.
— С тобой все в порядке? — спросила она заботливо.
Мэтт вытер лицо уголком полотенца.
— Да. — Его ярко-голубые глаза потемнели. — Ты знаешь, ангелочек, когда они сказали мне, что я, может быть, никогда не смогу снова ходить, я пообещал себе, что обязательно пробегу лондонский марафон. Но я очень боялся, что мне придется сделать это в инвалидной коляске.
У Кэт на глаза набежали слезы.
— Я знаю.
Он посмотрел на нее с нежностью.
— Но я и подумать не мог, что две самые важные в моей жизни женщины будут ждать меня у финиша.
Его глаза светились такой любовью, что у Кэт все внутри сжалось. Мэтт подошел ближе и погладил крошечный чепчик малышки.
— Как она? — шепнул он.
— Переживала за тебя.
Кэт понимала его тревогу. Если бы малышка родилась как положено, через девять месяцев после зачатия, ей сейчас было бы только несколько недель. Но с ее рождения прошло уже три месяца. Первые десять недель Анне пришлось провести в больнице, в специальном отделении для недоношенных.
За эти трагические недели Кэт научилась ценить силу человека, за которого она вышла замуж. Она знала, что только благодаря его любви и поддержке смогла вынести тревогу за ребенка.
— Теперь осталось только забрать спонсорские деньги.
У Мэтта на майке было два логотипа — фонда поддержки людей с травмами позвоночника и фонда помощи недоношенным детям.
— Я сама сделаю это.
— Как всегда, — он с гордостью взглянул на свою красавицу жену — Я могу поцеловать тебя или мне лучше сначала принять душ?
Улыбаясь, Кэт приподнялась на цыпочках, прикрывая одной рукой спящую малышку.
— Ты мне нравишься и такой, — прошептала она ему на ухо. — Горячий и потный.
Смеясь, Мэтт впился в ее губы с такой же жадностью, как несколько минут назад в бутылку прохладной воды.
— В следующий раз мы сделаем это вместе, сказал он, оторвавшись от нее.
— Я думала, мы уже делали это.
— Не то, о чем ты думаешь, — рассмеялся Мэтт. — Я говорю о марафоне.
— Со мной?
Выражение ужаса на ее лице рассмешило его еще больше.
— Тебе понравится.
— Вряд ли, — ответила она.
— Увидишь.
Кэт вздохнула. Она знала, что Мэтт сумеет ее уговорить. Ему это всегда удавалось. Может, это и не такая безумная идея. Она взглянула на своего высокого, красивого мужа, который остановился, чтобы позволить журналистам сделать фотографии, и перевела взгляд на их дочь. Они настоящая команда, с гордостью подумала Кэт.
У них впереди целая жизнь, чтобы осуществить все безумные идеи Мэтта.
И не было в мире женщины счастливее ее.