Любовница по ошибке

Глава 13

Шарлотта гадала, как принято одеваться на чаепитие куртизанок. Скорее всего, ни одно из ее серых платьев не годится. И уж конечно, никаких чепцов. Она крутила в руках вишнево-красное платье Деб, шикарное в своем роде.

Шарлотта удивлялась, что Дебора не увезла его с собой, пока не попыталась влезть в него. Платье оказалось очень тесным, слишком тесным даже для ее сестры. Деб всегда любила чувствовать себя в одежде комфортно. А Шарлотта всегда любила надежность. Ладно, к черту комфорт и надежность. На один вечер она вместе с другими райскими птичками выставит свое тело напоказ. Правда, она не сможет много есть у леди Кристи, а то швы лопнут.

После утреннего дождя день выдался погожим. По-видимому, на прием у соседки не жалели ни сил, ни денег. Шарлотта наблюдала из окна в спальне, как прислуга леди Кристи накрывала в саду столики с полотняными скатертями, устанавливала зонты для тени. Серебряные чайные и кофейные сервизы сверкали в лучах солнца, а изящные китайские костяные фигурки украшали центры столиков. Несколько гостей уже пили чай и вели беседы, леди Кристи порхала между ними, словно небесно-голубая бабочка, ее шею украшало усеянное жемчугами и сапфирами ожерелье. Несомненно, настоящее — в отличие от ожерелья Деб. Леди Кристи вывела свой сад из заброшенного состояния, и ее розы, как и она сама, буйно цвели.

Жаль, что не оказалось под рукой Ирен, которая непременно соорудила бы из волос что-нибудь пристойное, подходящее куртизанке. Шарлотта сделала все, что смогла. Она подобрала перчатки и накинула шаль, оставив потрепанную соломенную шляпку дома. Шарли заметила, что большая часть гостей предпочла не надевать шляпки, а те, что надели, высмеяли бы ее старомодный колпак.

— Я отправляюсь с визитом к леди Кристи, миссис Келли, — крикнула она вниз, на кухню. — Обещаю, что не сбегу!

Шарлотта терпеливо ждала, пока экономка не появилась у лестницы.

— Вы можете следить за мной через садовую дверцу.

Миссис Келли чихнула.

— Чертов перец. Не испортите себе аппетит, у меня запланирован на сегодня чудесный ужин.

— Вы знаете, что Бэй… то есть сэр Майкл отправился во Францию?

Миссис Келли нахмурилась.

— Впервые об этом слышу.

— Он сказал об этом вчера. Извините. Я думала, он предупредил вам.

— Это объясняет, почему он не явился вчера, а вы так хандрили.

— Я не хандрила! — воскликнула Шарлотта. — Ну, разве что чуть-чуть. И вам больше не придется заботиться обо мне, когда он приедет. Я вернусь домой.

Миссис Келли снова чихнула.

— Не могу сказать, что буду скучать по вас, хотя вы значительно лучше вашей сестрицы.

— Спасибо, — сухо ответила Шарлотта. — Думаю, осталось уже недолго.

Миссис Келли бросила на нее сердитый взгляд.

— Вы выглядите, как настоящая продажная девица.

— Ну да, в этом ведь вся суть, не так ли? Я встречаюсь с другими содержанками. Я думала, вы немного симпатизируете женщинам с Джейн-стрит.

— Да, конечно, когда они честные.

Шарлотта вздохнула. Она, ей-богу, не понимала, зачем вообще завела этот разговор.

— Я честная, миссис Келли. Просто тогда мне ужасно хотелось бежать отсюда. Теперь я больше не ворую картины.

— Так-то лучше. — Миссис Келли, казалось, готова была вооружиться одним из своих ножей, но затем развернулась и ушла на кухню.

Шарлотта нервно натянула перчатки, затем так же нервно подтянула корсаж платья. Она выглядит как настоящая шлюха. Руки у нее прикрыты больше, чем грудь. Но сегодня она «девица Джейн», провозглашенная куртизанка, дама полусвета. Она будет вращаться в обществе действительно падших женщин, отнюдь не новичков вроде нее. Возможность, подобная этой, не представляется каждый день. Она вышла в сад и, вскинув подбородок, шагнула за деревянную калитку.

— Шарли, дорогая! — Кэролайн обняла ее. Шарлотта была рада увидеть, что платье ее новой подруги имело даже более скандальный вырез, чем у нее. — Вам идет красное. Как же я люблю этот цвет, но считается, что рыжим, таким, как я, красное не идет. По крайней мере, так всегда говорил Эдвард. — Глаза ее вспыхнули. — Но почему меня должно волновать, что подумает Эдвард? Последние шесть лет я отказывала себе, не носила красных платьев. Ну так к черту все это! Завтра я отправлюсь к мадам Дюкло и закажу себе целый гардероб новых платьев! Красное. Алое. Малиновое. Пурпурное. Рубиновое. Кумачовое. Ну и позабавлюсь же я! Проходите, познакомьтесь с другими моими гостьями.

Шарлотту подвели к столику, где сидели две девицы, одна — темноволосая испанская красотка по имени Виктория Кастельяно, а другая — белокурая и воздушная Софи Ридель. Они были полной противоположностью друг другу, различаясь не только цветом волос. Виктория была оживленной и разговорчивой, с присущим ей очаровательным акцентом она засыпала Шарлотту вопросами. Софи же оказалась спокойной, деликатной и ужасно утонченной. Обе были явно моложе тридцати.

— Со стороны леди Кристи было очень мило пригласить меня. — Шарлотта вертела в руке серебряную вилку и, как могла, отвечала на вопросы Виктории. Обе куртизанки уже были в курсе ее случайного появления в резиденции на Джейн-стрит.

— Если вы еще будете здесь в следующую среду, когда я устраиваю карточную вечеринку, — сказала Софи, — непременно приходите.

Следующая среда казалась страшно далекой. К тому времени Бэй может вернуться, а Шарли, возможно, уже уедет.

— Карточные вечеринки, чаепития. Похоже, у вас здесь, на Джейн-стрит, подобралась теплая компания близких по духу людей.

— Это все благодаря Кэролайн, — пояснила Виктория. — Я думаю, поначалу она скучала, ей недоставало общества светских друзей. Ее муж, барон, нанес ей оскорбление, поселив здесь. Но она — сильная, волевая женщина. Она не может сидеть просто так, сложа руки.

Софи со вздохом наклонилась над столом.

— Мы помогаем ей быть постоянно занятой. Мы рассказываем ей обо всем, а она все это использует в своих книгах.

Шарлотта в замешательстве переспросила:

— В книгах?

— Не волнуйтесь. Она все изменяет, людей, имена, цвет волос, — успокоила Виктория. — Но ее романы, знаете ли, чрезвычайно популярны. Как обычно, сильный богатый мужчина и невинная девушка вступают в грешную связь. Но каждый раз все завершается самым счастливым образом, — с мечтательной улыбкой добавила Виктория.

Боже милостивый! Шарлотта не желала читать книгу о том, как не та сестра спит с тем самым мужчиной. Это отдавало дешевой мелодрамой.

— И не забывайте о чувственных и эротических сценах. — Софи лукаво улыбнулась, отбросив свои утонченные манеры. — Кэролайн умеет владеть словом. Женщины всех слоев общества покупают эти книги, дабы выведать секреты нашего чувственного мастерства. Кэролайн говорит, что мы оказываем обществу добрую услугу.

Черные глаза Виктории блеснули.

— А когда джентльмен с Джейн-стрит ведет себя неподобающим образом, Кэролайн превращает его в негодяя. И после этого ему бывает очень трудно найти новую любовницу, уверяю вас. Лорд Поуп вынужден теперь подбирать девиц с улицы: ему даже пришлось продать свой дом. Мы все предупреждены насчет него.

Шарлотта ничего не слышала о таких книгах. Судя по их содержанию, вряд ли они есть в публичной библиотеке Малого Иссопа. Она решила при первой возможности попросить парочку у Кэролайн. По ходу чаепития ее представили еще четырем содержанкам, и ей пришлось нарушить данную себе клятву не есть слишком много сандвичей и пирожных. Придется попросить миссис Келли отложить ужин на несколько часов. Прощалась Шарлотта под симфонию шелка и аромата духов. Каждая куртизанка не преминула поцеловать ее в щечку и дать практичный профессиональный совет. Она получила ни с чем не сравнимое удовольствие от общения, напрочь выбросив из головы все матушкины наставления и предостережения. Эти женщины помогут ей выработать стратегию общения с Бэем. Пришло время стать порочной.

Бэй лежал на свежих простынях. Он немного освежился, ибо ему позволили умыться в окружении четырех громил, причем один стоял с пистолетом в руках, двое — с дубинками, а четвертый — со сжатыми кулаками, похожими на солидные окорока. Бэй был не слишком расположен к сотрудничеству вчера, когда ему помогали управиться с ночным горшком, когда развязали руки, чтобы он мог съесть приготовленные для него помои. Его тюремщики были так злы на него, что сегодня забыли про завтрак и обед, но зато не забыли после омовений крепко привязать его к кровати, и его голое тело вновь было выставлено напоказ в тусклом свете дня. Поскольку бритву Бэю не доверяли, лицо у него покрылось щетиной, вызывавшей зуд. Незадолго до этого они запихнули ему в глотку какую-то гадость, тело у него обмякло, как у котенка, а глаза видели все как в тумане. Громилы не стали снова затыкать ему рот. Его язык был слишком неповоротлив, чтобы выговаривать что-либо членораздельно.

Но при этом он ждал Анну. Представлял, как она задирает свои черные юбки и седлает его. Ему ничего другого не оставалось, кроме как исполнять роль жертвы, приносимой на алтарь ее материнских амбиций.

Если бы все это происходило не с ним, подумал Бэй, он нашел бы ситуацию даже забавной. Он — раб любви, или, во всяком случае, — раб чувственности, ибо к любви это больше не имело ни малейшего отношения. Его так пылко желали, что ему ничего другого не оставалось, кроме как исполнять свое предназначение, причем, не прилагая никаких усилий со своей стороны. Здесь не нужны ни нежные слова, ни случайные ласки, ни деликатность. Функционировать должен лишь его член. Хотя, если Анна поймает его в капкан отцовства, ему придется снова жениться на ней. Он никогда не позволит, чтобы его ребенок остался в руках безумной матери. Бэй постепенно погружался в сон, явно ускоренный подмешанным снотворным, слишком утомленный своими размышлениями, Когда она пришла к нему, он был слишком обессилен, чтобы ответить ей словесно или физически. То, что они подмешали ему в еду, вызвало слабость, сделало практически импотентом, несмотря на самые беспощадные и безжалостные усилия Анны. В ярости она влепила ему пощечину, вышла из комнаты и позвала своих громил.

Он получил временную отсрочку. По крайней мере, еще на день, пока не пройдет эта слабость. Завтра он вновь обретет способность мыслить, а пока лучше снова уснуть.

Бэй потерял представление о времени. Его снова помыли, весьма умеренно покормили и вновь добавили дозу наркотика. Они что-то подмешивали в кофе, он знал это. Бэй задумался, а знает ли Анна, что они продолжают подсыпать ему наркотик. Он вовсе не жаждал видеть ее ярость.

Анна ни за что не позволит Бэю связаться с Фразьером. Она терпеть его не может и наверняка заподозрит, что у них существует свой шифрованный язык. Бэй пожалел, что это не так. Но они с Фразьером были на самой настоящей войне, им не нужны были тайные коды и секретные шифры. Единственная короткая вылазка Бэя в разведку навсегда излечила его. Фразьер помог Бэю выбраться из той заварухи, и Бэй знал, что может всегда рассчитывать на своего денщика. Если удастся каким-то образом послать записку Шарли, у нее хватит сообразительности прочитать между строк.

Шарли знает его почерк. Бэй читал ей то письмо насчет ожерелья и готов был держать пари, что она прочла все, до последней строчки из того бреда в духе Байрона, что он писал Деборе в течение шести недель, проведенных в Дорсете. Ему нетрудно было представить себе, как Шарли поспешит к нему на выручку и треснет Анну по голове. Но Анна столь непредсказуема, что ему не хотелось подвергать Шарли опасности. Зато Шарли могла бы обратиться к Фразьеру. А Фразьер с удовольствием пристукнет Анну чем-нибудь тяжелым или просто придушит голыми руками.

Услышав звон ключей, он закрыл глаза и притворился спящим. Вошла Анна, лишь шелест шелковой юбки нарушал тишину мрачной комнатенки. Он почувствовал, как Анна потерла его щетину.

— Господи, да у тебя растет рыжая борода. Завтра я пришлю кого-нибудь, чтобы побрить тебя.

Бэй что-то неразборчиво проворчал, словно еще продолжал спать.

— Только не говори мне, что эти идиоты опять неправильно рассчитали. Проснись, Бэй! — Ее голос звучал резко и настойчиво. Интересно, подумал Бэй, насколько ее хватит на этот раз, прежде чем она вновь потеряет самообладание?

Он продолжать лежать с закрытыми глазами и ровно дышать. Если бы она не тронула его, возможно, план и сработал бы.

Но она дотронулась до него рукой в перчатке.

Он не будет добровольно участвовать в этом фарсе. Не доставит ей удовольствия своей полной капитуляцией. Он лежал совершенно неподвижно, пока она, щекоча его кожу шелковыми юбкам, залезала на него.

Было время, когда оказаться внутри ее было пределом его мечтаний. Он подумал, что, возможно, как раз сейчас он несет кару за все те годы адюльтера, когда ему лучше было бы смириться с выпавшими на его долю испытаниями и убраться подальше от леди Анны Уитли.

Перед глазами возник образ Шарли, ее шелковистая белая кожа, ее колыхающиеся полные груди. Ее блаженная, восхищенная улыбка, когда их тела соединялись в едином порыве. Ее выгнутая дугой спина, когда она достигала кульминации. Трепет ее густых темных ресниц на зардевшихся щеках, когда она полностью отдавалась восхитительным ощущениям. Он почувствовал облегчение, излив струю спермы в Анну и продолжая все это время видеть перед собой Шарли.

Он не издал ни звука, притворяясь спящим, до крови прикусив язык, чтобы его учащенное дыхание не выдало, что он полностью осознает происходящее. Анна рухнула на его липкое от пота тело, а колкие накрахмаленные, гофрированные манжетки платья царапали кожу, раздражали его.

— И не пытайся убедить меня, что ты еще спишь, — промурлыкала она. — Ты, как всегда, великолепен.

Он не ответил. И не ответит. Все это очень уж смахивает на некрофилию. Их любовь умерла, и никакие сексуальные уловки и старания не смогут оживить ее. Пока его будут пичкать наркотиками, он будет извлекать из этого всю возможную выгоду.

Бэй услышал ее вздох, и тут она со злостью ущипнула его сосок. Бэй изо всех сил постарался не закричать, и это ему удалось. Вместо этого он попробовал захрапеть. Очень натурально и правдоподобно.

— Проклятие! Завтра ты будешь бодрствовать. Уж я позабочусь об этом, — пробурчала она, сползая с постели. — И мне наплевать, разговариваешь ты или нет. Я получила все, что хотела.

Анна с такой силой захлопнула за собой дверь, что в окнах задребезжали стекла. Его ребенок будет зачат в этой лачуге. Как он это объяснит?

Жаль, что нет хотя бы простыни, чтобы накрыть влажную кожу. Завтра он попросит простыню, а это значит, что ему придется пробудиться от этого кошмара и попытаться урезонить Анну. Если ему удастся убедить ее, что он принимает ее планы и даже, да поможет ему Господь, приветствует их, она, возможно, позволит ему передвигаться чуть свободнее. И тогда, если уж другого ничего не останется, он выпрыгнет в окно.

Решено, завтра он будет уговаривать, умасливать, льстить и лгать.

Не прошло и суток, как Бэй получил шанс применить свои способности к притворству и лицемерию. Бабушка Грейс всегда видела его насквозь, она видела правду за любой фальшью, но он верил, что Анна окажется достаточно доверчивой и поддастся его мужскому шарму. В этот раз, когда она вошла, он встретил ее взгляд и одарил самой обольстительной улыбкой.

— Мне приснился самый чудесный сон, Анна. В нем была ты, а я был в тебе.

Даже в тусклом свете дня он смог разглядеть, как она зарделась, словно юная школьница. Сегодня вместо вуали на ней была изящная шляпка с перьями, державшаяся на шпильках. Она положила шляпку на шаткий туалетный столик и придвинула кресло ближе к кровати. Интересно, почему она не сбросила с себя всю одежду, подумал Бэй, ни в коем случае, впрочем, не сожалея об этом.

Он поинтересовался самым что ни на есть небрежным тоном:

— Может, ты позволишь написать записку моей любовнице? Она думает, что я во Франции. Я обещал написать ей, и если она не получит весточки от меня, то может начать наводить справки.

— Твое письмо могло затеряться. Такое часто случается. Почтовая служба между нашими странами очень ненадежна. — Анна пожала плечами, поигрывая когда-то подаренным им медальоном. Интересно, а прядь его каштановых волос еще хранится в нем? Когда-то она была особенно неравнодушна к его кудрям, что послужило для Фразьера еще одной причиной каждый месяц коротко стричь его.

Бэй сменил тактику.

— По крайней мере, позволь мне хотя бы избавиться от нее, Анна. Ее содержание на Джейн-стрит обходится мне в кругленькую сумму. Я буду рад избавиться от нее. Сплошные неприятности с тех пор, как я положил на нее глаз.

Анна прищурилась.

— Знаешь, я ведь прочту все, что ты напишешь.

— Да ради Бога. Все будет совершенно невинно. — Бэй сглотнул комок чуть затеплившейся надежды. — Знаешь, ты ведь убедила меня, Анна. Мне не нужна любовница, раз у меня есть ты. — Он изобразил на лице фальшивую улыбку.

— Не думаю, что мне стоит доверять тебе.

— Мне достаточно освободить одну руку, чтобы написать. Можешь оставить меня связанным, если это беспокоит тебя. Я не собираюсь никуда убегать. Зачем, когда я наконец могу быть с женщиной, которую всегда любил? — Он надеялся, что она не заметит, насколько странна такая внезапная смена настроения. Но похоже, она полностью отошла от реальности. Скорее всего, считает, что он просто воздает ей должное за все годы, лишенные любви и надежды.

— Правда? Ты действительно так считаешь? — Сейчас она походила на девчонку, на ту, за которую он когда-то готов был отдать жизнь.

— Да, именно так. Мне хочется снова и снова повторять: «Я люблю тебя, Анна». И больше нет причин откладывать нашу свадьбу.

Он наморщила носик.

— Мне вовсе не хочется выходить за тебя или за кого-либо еще. Я тебе уже говорила. У меня достаточно собственных средств, а ты лишь отберешь их у меня.

— Не говори глупостей. Ты же знаешь, мне не нужны твои деньги. Мы можем все обговорить в условиях брачного договора.

— Еще несколько дней назад ты так не считал. Что заставило тебя передумать?

— Ты, любовь моя. Могу предположить, что вчерашнее не было сном. И хоть я жалею, что не мог активно участвовать во всем, ты не могла не заметить, что я испытал наслаждение. И как же мне хочется испытать его снова. — Господи, он был противен себе, но если ему удастся убедить ее освободить его…

— Боюсь, что тебе придется подождать несколько дней. Сегодня рано утром у меня начались месячные.

Бэй вознес молитву милостивому Господу.

— Мне искренне жаль, что ты не в форме. — Он вспомнил, как она переживала эти дни с бокалом бренди и горячим кирпичом в постели. Должно быть, этот визит дался ей нелегко.

— Я подумаю над твоим предложением. Но тебе придется оставаться здесь, где мы сможем приглядывать за тобой.

— Ну что ты, Анна, — обиженно произнес Бэй, — ведь я человек слова. И сейчас хочу начать нашу с тобой жизнь с белого листа. — Это прозвучало так искренне, что он едва не поверил в это сам.

— Я велю Карлу принести несколько листков бумаги, и ты сможешь написать твоей шлюшке. Но предупреждаю — я все прочту.

— Как пожелаешь. Мне нечего скрывать, Анна. — А впереди у него еще целый день, чтобы сочинить самое важное письмо в жизни.