Глава 24

Расстроенная и разочарованная, Лианна уселась на обитую пластиком скамейку в почти пустом кафе. Элиот сел напротив нее, флуоресцентное освещение подчеркивало его мрачный вид. Да, Лианна явно не так представляла себе сегодняшний вечер.

Не было новостей, которые убедили бы ее, что Элиот не убийца и его можно не опасаться, а через два дня он не будет арестован по обвинению в убийстве. Никаких нежных любовных сцен и сна в его объятиях. Они сидели, напряженные, разделенные столиком, от которого пахло затхлым жиром и луком.

— Мне только кофе, — бросил Элиот подошедшей официантке.

— Мне тоже, — поддержала его Лианна.

— А теперь расскажи мне об этом телефонном звонке, — потребовал Элиот.

Лианна опустила взгляд на блестящую поверхность столика, подавленная тем, что, мечтая увидеть Элиота, поверила ему и позволила одурачить себя. Уныние навалилось на ее плечи тяжким грузом. Надежда, еще совсем недавно вполне реальная, улетучилась. Что касалось любви к отцу, то у Лианны просто не было выбора, но в данном случае вина за боль, которую она испытывала, полностью лежала на ней.

— Ты позвонил… Во всяком случае, я подумала, что это ты. — Лианна, как могла подробно, пересказала телефонный разговор. Ей казалось, что она не забыла ни единого слова. Ведь он вселил в нее надежду, что они с Элиотом смогут быть вместе.

Вернулась официантка и налила кофе в толстые белые чашки. Лианна попробовала кофе, такой же черный и горький, как ее настроение.

Элиот тоже сделал глоток и поморщился.

— Дрянь, да? — спросила Лианна.

— Ужас какой-то.

Лианна не была уверена, относятся ли его слова к качеству кофе или ко всей ситуации. Возможно, они касались и того, и другого.

— По дороге я вдруг понял, что должен позвонить тебе. Наверное, это случилось где-то на половине пути, потому что именно тогда у меня появилось нехорошее предчувствие. Видимо, этим и объясняется паника, которая овладела мной.

— Но, Элиот, я ничего не понимаю. Какая опасность могла мне угрожать, если тебя даже не было в городе? И почему Эдвард пригласил меня в пустую квартиру?

— Не знаю. Возможно, в нем взыграло самолюбие, захотелось посмотреть, пойдешь ли ты на встречу с ним, после того как я велел тебе держаться подальше от меня. А может, просто хотел тебя расстроить, заставить разозлиться на меня. Или же решил, что сможет попасть в квартиру без меня. — Элиот обхватил голову ладонями. — Господи, я до сих пор не могу смириться с этим! Продолжаю говорить о нем так, словно он другой человек, словно не я сам совершаю эти ужасные поступки.

Лианна подавила в себе желание дотронуться до Элиота, погладить его и успокоить. Ему необходимо было смириться с реальностью.

— В этом не было никакого смысла, — заметила Лианна, имея в виду слова Элиота о взыгравшем самолюбии Эдварда. Сейчас она была просто не в состоянии размышлять о болезни Элиота, а могла только успокаивать собственную боль и искать облегчение, обсуждая подробности происшедшего. — На сборы у меня ушло полчаса. Если бы я вышла из дома сразу после твоего… его… звонка, то к моменту твоего приезда уже ушла бы.

Лианна отвернулась и уставилась в окно, но увидела в нем только свое искаженное отражение. Если Эдвард действительно хотел расстроить ее, то он преуспел в этом.

— Значит, все это было ложью, — тихо произнесла Лианна, обращаясь к своему темному отражению в окне. — Ты не узнал ничего нового.

— Нет, я кое-что выяснил, — заявил Элиот, привлекая к себе внимание Лианны. — Эдвард, настоящий Эдвард, мой брат, возможно, все еще жив. Он не погиб в автомобильной катастрофе. Его поместили в клинику в Форт-Уэрте. Он был парализован.

— Ох, извини меня. — Лианна дотронулась до руки Элиота, лежавшей на холодной поверхности столика. — Тебе, наверное, очень тяжело.

Элиоту было достаточно такого утешения. Другой человек, не такой сильный, как он, давно бы уже сломался. Внезапно по спине Лианны пробежала дрожь. Ведь если вновь проявился Эдвард, значит, Элиот на самом деле сломался.

— Самое страшное заключается в том, что он еще может быть жив. Он лежал там все эти годы, а я ничего не знал. Я мог бы навещать его.

— Не кори себя так сильно, Элиот. Если он парализован, то, наверное, ничего не знает о тебе.

— Но я теперь знаю. Завтра поеду к нему.

— Мне нравится твоя мысль, — заметила Лианна. — Позвонишь, когда вернешься?

Элиот поморщился.

— Если не позвоню я, то, возможно, позвонит Эдвард. По крайней мере, он своим звонком оказал мне услугу: я смог увидеть тебя сегодня. — Элиот оглядел кафе. — Конечно, мне хотелось бы встретиться с тобой не в такой обстановке, но все же это лучше, чем вообще не видеть тебя.

— Мы можем поехать к моему дому, — предложила Лианна. — Посидим на крыльце.

— Зачем все это? — хрипло проговорил Элиот. Он резко вскочил, схватил лежавший на столе счет, молча проследовал к кассе и расплатился.

Вздохнув, Лианна тоже поднялась и направилась к выходу. Элиот прав. Вот и все. Это конец. Мысль о том, что она больше никогда не увидит его, никогда не сможет прикоснуться к нему, наполнила глаза Лианны слезами одиночества. Что изменится, если они пробудут вместе еще минуту, час или даже ночь? Если бы ее отец убил себя днем позже, результат был бы тот же.

И тем не менее она все бы отдала за лишний день с отцом, за возможность сказать ему все, что не успела.

Элиот распахнул дверь. Лианна вышла на темную стоянку и направилась рядом с ним к своей машине.

— Лианна… — Окружавший их туман приглушал голос Элиота, отчего он становился проникновенным.

Она повернулась к нему.

— Не волнуйся, я все понимаю.

Элиот провел пальцем по щеке Лианны… так мучительно нежно.

— Господи, Лианна! Ты хоть представляешь, как сильно я хочу тебя? Как сильно люблю? Я думал, что, когда я окажусь в тюрьме, самым страшным будет утрата свободы, ощущение, что я заперт в клетке. Но это не так. Самое страшное заключается в том, что я потеряю тебя.

Он застонал, обнял Лианну и прильнул губами к ее рту. Она всем телом прижалась к нему, давая волю переполнявшим ее чувствам. Мир вокруг них словно исчез. Единственной реальностью была близость Элиота. Только сейчас Лианна почувствовала, что живет, а не существует.

Губы их медленно разомкнулись. Элиот отстранился, не сводя с Лианны глаз. Во взгляде его таились тысячи вопросов и тысячи сомнений.

— Ты приобретаешь все больший контроль над Эдвардом, — заметила Лианна, зная, что он поймет ее намек. Если Элиота арестуют в понедельник, если ей никогда больше не суждено обнимать его, заниматься с ним любовью, то пусть эта последняя ночь принадлежит только им. Наверное, все кончится так, как и должно, но это уже не имеет значения. В случае с отцом она потеряла много дней, а сейчас не хотела терять даже этот единственный.

Элиот нахмурился, брови его почти сошлись на переносице.

— Возможно, у меня сейчас и больше контроля над ним, но этого все равно недостаточно. Мой револьвер у тебя дома?

Лианна вздрогнула при упоминании о револьвере.

— Да или нет? — потребовал ответа Элиот.

— Да, он…

— Нет, — оборвал ее Элиот, — не говори больше ничего, просто пообещай держать его под рукой и воспользоваться им, если придется.

— Я сделаю то, что будет необходимо, — Лианна отвернулась от Элиота и села в машину.

Она ехала домой, позади сверкали фары «мерседеса» Элиота, повторяя каждый поворот, каждую остановку. Он следовал за ней с доброй или злой целью в последний раз.

Тихий внутренний голос шептал Лианне, что, хотя на стоянке в машину сел Элиот, неизвестно, кто сейчас сидит за рулем.

Но нет, это Элиот. Он должен быть им. Она не перенесет, если окажется по-другому. Сейчас Лианна боялась не столько угроз Эдварда, сколько утраты Элиота.

Она въехала на подъездную дорожку, машина Элиота последовала за ней. Не дожидаясь, пока он выйдет из машины, Лианна подбежала к двери и открыла ее. Грета радостно встретила хозяйку, виляя хвостом и прыгая вокруг. Та остановилась на пороге, держась одной рукой за дверной косяк, и оглянулась. Элиот поднимался на крыльцо, и Грета восторженно скакала вокруг него.

Лианну охватило какое-то смешанное чувство: облегчение, благодарность и радость. Судьба дарила ей эту последнюю ночь. Она не успела попрощаться с отцом перед тем, как безумие отняло его, но сейчас у нее есть шанс. Осталась всего одна ночь с Элиотом, а потом болезнь или правосудие отнимут и его.

Элиот вошел в дом, Лианна закрыла дверь за ним и прильнула к нему. Она обняла Элиота, уткнувшись лицом в его широкую грудь, вдыхая запах, ощущая щекой тонкую ткань рубашки. Сейчас он целиком принадлежал ей. И другого такого шанса не будет.

Он откинул волосы Лианны и поцеловал ее в шею. Лианна почувствовала, как возбуждение проникает в каждую клеточку ее тела.

— Лианна, — прошептал Элиот, — ты уверена, что хочешь этого?

— Уверена, как никогда в своей жизни, — Она еще крепче обняла Элиота, наслаждаясь сладостным ощущением близости его сильного тела.

Губы Элиота нежно коснулись губ Лианны. Потом он стал целовать ее требовательно и страстно. Лианна отвечала на поцелуи, словно подгоняемая навстречу его нетерпению, навстречу его желанию. Она так долго сдерживала желание отдаться ему, понимая, что это невозможно, так долго мучилась страхом потерять его! Боль, которую им предстояло вскоре испытать, была так близко, но они украдут минуты, даже часы у этой неизбежной боли, будут обманывать ее так долго, как смогут.

Ладони Элиота медленно заскользили вниз по спине Лианны. Сквозь тонкую ткань блузки и брюк она чувствовала их тепло. Элиот крепко прижал ее к себе, и Лианна задрожала, ощутив его восставшую плоть. Его желание было таким же страстным, как и у нее.

Элиот отстранил свои губы от губ Лианны ровно настолько, чтобы можно было говорить.

— Револьвер далеко? — Его теплое дыхание вызвало у Лианны такое сильное сердцебиение, что ей понадобилась почти целая минута, чтобы осознать смысл его вопроса.

— Он наверху. В моей спальне.

Лианна взяла Элиота за руку и повела его по лестнице в спальню. Бежавшая впереди них Грета юркнула на свое место в угол комнаты.

Элиот остановился на пороге и посмотрел на Грету.

— Если она зарычит или хоть немного встревожится, ты ведь возьмешь револьвер и убежишь из спальни.

Лианна присела на постель. Она уставилась на ночной столик и оказала себе, что, если потребуется, так и сделает.

— Обещай мне. — Элиот взял Лианну за плечи и заставил посмотреть на себя. — Обещай, что возьмешь револьвер и убежишь. Если я попытаюсь остановить тебя, ты выстрелишь в меня. Обещай, иначе я сейчас же уйду.

Лианна машинально кивнула.

Элиот поднял ее на руки и уложил на покрывало с голубыми цветами, которое с улицы показалось Эдварду белым. То самое покрывало, которое прежде составляло часть ее страхов, теперь дарило радостные ощущения.

Элиот опустился на колени возле Лианны. Его сильные пальцы дрожали, когда он начал расстегивать ее блузку. А вот губы не дрожали, покрывая поцелуями каждый обнажившийся кусочек ее тела. Расстегнув последнюю пуговицу, Элиот поцеловал живот Лианны, затем его язык, нежно лаская кожу, поднялся к бюстгальтеру. Лианна специально надела кружевной бюстгальтер, зная, что сквозь тонкую ткань Элиоту будут видны соски. А сейчас она пожалела, что вообще надела его. Груди ее изнывали, жаждали его прикосновений.

Рука Лианны потянулась к передней застежке бюстгальтера, но Элиот отвел ее в сторону.

— Позволь мне, — произнес он хриплым, дрожащим голосом. — Хочу ощутить каждый дюйм твоего тела. Я так долго ждал этого. — Лианна про себя докончила то, что он не договорил: у него больше никогда не будет такой возможности.

Лианна испытала наслаждение, когда руки Элиота, справившись с застежкой, обхватили ее груди. Язык его обжигающе заскользил кругами сначала по одной груди, затем по другой, с каждым кругом дразняще приближаясь к набухшим соскам.

У нее перехватило дыхание, когда Элиот наконец коснулся языком одного из сосков, пощекотал его, а потом сжал губами. Она погрузила пальцы в волосы Элиота и притянула к себе его голову, умоляя не останавливаться. Ей хотелось, чтобы это блаженство длилось бесконечно.

Покрывая поцелуями грудь Лианны, Элиот добрался губами до другого соска. Лианна застонала, целиком отдаваясь во власть его ласк.

И когда напряжение во всем теле стало просто невыносимым, Элиот, словно прочитав ее желание, расстегнул брюки Лианны и стянул их вместе с кружевными, как и бюстгальтер, трусиками. Лианна села и потянулась к рубашке Элиота.

— Теперь моя очередь, — прошептала она. Ей хотелось ласкать его точно так, как он ласкал ее, чувствовать, что это все реальность, а не какой-то невероятный сон.

Расстегивая рубашку Элиота и покрывая поцелуями его широкую, крепкую грудь, она скользила губами по дорожке волос к плоскому мускулистому животу, к тому месту, где эта дорожка уходила в брюки. Протянув руку, Лианна включила лампу. В прошлый раз они занимались любовью при свете, и она знала, как он выглядит обнаженным, но все же ей хотелось снова увидеть его, рассмотреть каждый волосок на его теле, каждую родинку, каждый шрам.

Немного повозившись с брючным ремнем, Лианна наконец справилась с ним и потянулась к молнии. Ей не терпелось скорее обнажить все тело Элиота, смотреть на него и касаться, чтобы его запомнили не только глаза, но и кончики пальцев.

Элиот сел на постели, скинул туфли, стянул носки и трусы. Но когда Лианна в нетерпении потянулась к нему, он остановил ее:

— Боюсь, что, если ты дотронешься до меня, я тут же кончу, — хрипло прошептал он. — А мне этого не хочется. Я хочу довести тебя до оргазма, заставить потерять контроль над собой, как это в прошлый раз ты сделала со мной.

Его слова еще больше возбудили Лианну.

— Неужели? Я заставила тебя потерять контроль над собой?

— Полностью. — Элиот склонился над Лианной. Губы его жадно впились в губы Лианны. Оба медленно опустились на кровать.

Как только Лианна ощутила тяжесть Элиота, ее охватил уже знакомый страх, однако он тут же исчез, уступив место безумному нетерпению. Сейчас ее страшило лишь одно: вдруг что-то помешает им и она не сможет вкусить запретный плод, которого, наверное, будет лишена навсегда. Без всяких колебаний она приняла в себя Элиота.

Движения Элиота были сначала осторожными, медленными. Они дарили ей восторг, погружая в сладостную истому. Постепенно, незаметно их движения ускорились. Лианна вцепилась в плечи Элиота, и тут все ее тело содрогнулось в блаженном оргазме. Она услышала, как Элиот выкрикнул ее имя, и почувствовала, как он входит в нее резкими толчками.

Не выпуская Лианну из объятий, Элиот перекатился на бок. Лианна прижалась к нему, слушая, как постепенно стихает сердцебиение, выравнивается дыхание.

— Я люблю тебя, Лианна, — прошептал Элиот в ее волосы. Лианна едва услышала эти слова, да она и не была уверена, хотел ли Элиот, чтобы она услышала их.

— И я люблю тебя, Элиот. — Не было необходимости говорить о том, что делало их любовь невозможной, запретной.

Несколько минут они лежали молча, крепко сжимая друг друга в объятиях. Лианна старалась как бы поглотить его всего целиком, пока у нее была такая возможность. Но тут вдруг в животе у нее забурчало, и она вспомнила, что перекусила еще в полдень, а после ничего не ела.

— Ты голодна? — спросил Элиот.

Она изголодалась не по пище, а по нему.

— Не очень.

Элиот приподнял пальцем подбородок Лианны и нежно поцеловал.

— А я бы не прочь перекусить. Если мы закажем пиццу, то вылезать из постели придется только для того, чтобы открыть дверь посыльному. — Не дожидаясь ответа Лианны, Элиот снял трубку телефона, стоявшего на ночном столике, и набрал номер.

— Какую ты хочешь?

Я хочу тебя, подумала Лианна, а вслух ответила:

— Любую.

— Самую большую, с полным набором, — заказал Элиот, положил трубку и снова вытянулся рядом с Лианной. Его палец лег на подбородок Лианны, затем, двигаясь кругами, опустился на шею, на грудь. Эти прикосновения вновь возбудили Лианну.

— У нас добрых полчаса до того, как привезут пиццу, — произнес Элиот внезапно охрипшим голосом. Упоминание о времени напоминало Лианне, как мало его осталось у них. Она потянулась к Элиоту, ища его рот губами.


Они лежали рядом, снова приходя в себя после бурных минут любви, когда раздался звонок в дверь. Лианна хотела подняться, но Элиот ласково уложил ее.

— Оставайся здесь и грей постель. — Он встал и надел брюки.

Когда он спустился вниз, Лианна заторопилась в ванную.

Взглянув на себя в зеркало, она обрадовалась, что ей не понадобилось открывать дверь посыльному. Хотя щеки ее разрумянились, а глаза сияли, тушь и губная помада совершенно размазались. Лианна открыла воду и принялась смывать остатки макияжа.

Она сняла с вешалки халат и вернулась в спальню как раз в тот момент, когда вошел Элиот с пиццей в руках.

— Привет, — бросила Лианна с улыбкой и накинула халат.

— Привет, — ответил Элиот. — Я вернулся.

Он направился через комнату к Лианне, и в ту же секунду Грета зарычала.


Загрузка...