Любовный вираж

12

Хадсон выпустил Линду и откинулся на стуле, словно выполнив дело.

— Как ты здесь оказалась?

Линде понадобилось время, чтобы собраться с мыслями. Как только Рей дотронулся до нее и поцеловал, собственное тело стало ее врагом и лишило самообладания.

— Паоло подвез меня. Он сейчас у Хилари, — с трудом выдавила она и представила, как брат сердито расхаживает взад и вперед. — Хилари и Юджин пригласили нас в гости.

— Добрый старина Паоло, — пробормотал Рей без всякого выражения, скрестил руки на груди и снова замолчал.

— Они просили позвать и тебя, — добавила Линда.

Это было правдой, но она вовсе не собиралась передавать приглашение. Пересекая внутренний двор, Линда перебрала в уме всевозможные неприятности и решила, что сидеть за одним столом с братом и Хадсоном весьма рискованно для ее душевного здоровья, не говоря уж о пищеварении.

— Что ж, приду. Когда?

Линда с трудом подавила страх. Брат был непреклонен, считая, что имеет полное право вмешиваться в ее жизнь, и не скрывал раздражения против Хадсона. Неожиданно ей пришло в голову, что эта встреча — хорошая возможность для Рея понять, что такое семья. Пора им обоим вернуться к реальности.

— Мы заберем Виксен, заедем домой переодеться и будем здесь в половине седьмого, — ответила она, изобразив легкую улыбку. — Но должна тебя предупредить, что с моим братом нелегко иметь дело, когда дело касается меня и Викки.

— Меня это не волнует. Я приду.

Точно в половине седьмого в квартире Хилари раздался звонок. Викки опередила Линду у двери.

— Хадсон! — с восторгом и изумлением вскрикнула девочка.

Линда испытала те же чувства. Он снова был одет в черное — в те же джинсы и свитер, что были на нем в новогоднюю ночь. Кроме того, он был тщательно выбрит.

— Привет, Виксен! — сказал Рей, одной рукой взъерошив ей волосы, а в другой сжимая бутылки.

К этому вечеру Линда одевалась особенно тщательно. Рей видел ее только в форме и в той одежде, которую позволял надеть гипс. Сегодня ей хотелось скрыть его, и она надела ярко-синюю бархатную юбку, закрывавшую лодыжки, и такой же жилет, провисевшие в шкафу два года со времени праздника по случаю выборов мэра.

Хадсон задержался, чтобы оглядеть ее с головы до ног, хотя Викки, вцепившись в его руку, уже тянула в комнату. С улыбкой он последовал за ней, успев лишь шепнуть Линде:

— Ты выглядишь потрясающе.

Он поцеловал ее в щеку, скользнул губами ко рту, коснувшись лица теплой скулой. Это прикосновение эхом отозвалось в Линде, по коже побежали мурашки. Со стороны это выглядело как невинное приветствие, лишь она знала, что все не так.

Сказанные им днем слова всплыли в ее памяти: «Как с нашими чувствами друг к другу?» Линда вздрогнула. А что, если он использует предательскую реакцию ее тела против нее самой? Эта мысль принесла ей боль.

Вечер начался вполне дружелюбно, и поначалу ничто не предвещало скандала. Хадсон, поприветствовав Хилари, Юджина и Паоло, поставил бутылки на стойку. Паоло задал тон беседе. Он вертел в руках одну из бутылок, разглядывая этикетку, затем одобрительно кивнул, оценив вино по достоинству.

— Да, это вещь! Но, наверное, слишком слабо для вас? Я полагал, что вы принесете бутылку «Белого орла». Разве не это вы все пьете здесь, на Юге?

Хадсон взглянул на него в упор, и Линда затаила дыхание.

— У меня дома есть несколько бутылок. Могу принести, если вы хотите попробовать.

Линде почудилась скрытая в ответе угроза, и она поспешила предостеречь брата:

— Паоло, перестань!

— Рей, — прервала взрослых Викки, — ты поиграешь со мной в «Поймай рыбку»?

— Обязательно.

— Почему бы нам не поиграть вместе? — быстро добавила Линда. — Ты, я и Рей. Все равно Хилари не позволяет мне помогать ей на кухне. — Вслед за дочкой и Реем она вышла, заметив, однако, что Паоло посмотрел на нее, как на последнего предателя. Ей ужасно хотелось намекнуть брату, что он это заслужил. Но она прикусила язык и, сладко улыбнувшись, попросила:

— Почему бы тебе не открыть бутылки, Паоло?

Ужин проходит лучше, чем я предполагал, решил Хадсон, и главным образом потому, что за столом были женщины, и особенно — Викки. Если бы ее не было, атмосфера накалилась бы весьма быстро. Он все еще не понимал причину. Что он такого сделал брату Линды, отчего тот выглядел как натянутая струна? Казалось, Паоло намеренно вызывает его на ссору.

За едой беседа шла в основном между Юджином и Паоло и касалась достоинств и недостатков жизни в Монтгомери и Кливленде. Хадсон не считал себя обязанным защищать свой город, пока Паоло не обратился непосредственно к Линде.

— Знаешь, Кливленд — прекрасное место для ребенка, — сказал Паоло, устремив взгляд на Виксен. — Семейный уют, школа по соседству и…

— Я там выросла, — перебила брата Линда, — и знаю, как там хорошо и как… холодно.

— У нас тоже есть школы, — не сдержавшись, вмешался Хадсон. — И очень редко выпадает снег.

— И все-таки Монтгомери — один из самых больших городов штата со всеми вытекающими отсюда последствиями, — продолжал спорить Паоло.

— Хотя Кливленд и меньше, но и там есть все проблемы большого города, — заметила Линда. — Преступность и наркотики. Они повсюду.

— Да, но в Кливленде мы по крайней мере знаем наперечет всех проходимцев и негодяев…

— Моя бабушка живет в Кливленде, — вдруг выпалила Викки, — но она не проходимец.

— Ты не хочешь съездить к бабушке? — ухватился за удобный случай Паоло.

— Перестань, — одернула брата Линда, — это нечестно.

— Поедем, мама?

Прежде чем ответить, Линда сердито взглянула на брата.

— Посмотрим.

К половине девятого Викки начала клевать носом. Взрослые играли в карты, а она раскрашивала картинки, но ее сонные глазки закрывались. Хилари отнесла девочку в спальню. У взрослых появилась возможность поговорить. Паоло явно был расположен к беседе. Он налил себе вина и облокотился о стойку рядом с Линдой.

— Чем вы зарабатываете на жизнь? — атаковал он Рея.

— Он делает разные вещи, — быстро ответила Линда, стараясь отразить нападение брата.

Паоло не отрывал глаз от Хадсона.

— Какие?

Первым порывом Хадсона было сказать Паоло, чтобы он не лез не в свое дело. Он перестал отвечать на подобные вопросы и оправдываться с тех пор, как в шестнадцать лет покинул родительский дом. Но Рей понимал, что Паоло заботится о сестре, и ценил это. К тому же Линда предупреждала его.

— Я работаю с металлом, — ответил Рей.

— Он занимается промышленным дизайном, — вмешался Юджин.

Хадсон переключил внимание на Юджина. Его удивило, что, тщательно подбирая слова, Юджин явно озабочен тем, чтобы не навредить ему.

— То есть? — неумолимо продолжал Паоло.

— Моя работа — изделия из металла: фонтаны, мосты, дизайн внутренних двориков. Это считается видом искусства.

— На кого вы работаете?

Терпение Хадсона начало иссякать.

— На себя. Может, вам и декларацию о доходах показать?

— Паоло, пожалуйста, налей мне вина, — попыталась смягчить разговор Линда.

— Сейчас.

Рей взял свой наполненный бокал и протянул ей. Паоло встал, засунув руку в карман пиджака.

— Я знаю, что у художников не так много денег, а вы, похоже, все вложили в свой мотоцикл. — Он небрежно открыл чековую книжку. — Я хочу расплатиться с вами за день рождения Виксен.

— Ну хватит, Паоло, — с угрозой произнесла Линда.

— Почему? Ты даже толком не знаешь этого типа. Нельзя допустить, чтобы он платил за вечеринку и покупал велосипед твоей дочери.

Рей вскочил.

— Я в состоянии сделать это! — бросил он, едва сдерживая ярость.

Ему вдруг показалось, что история повторяется и никто не извлекает из нее уроков: после стольких лет он мог лучше владеть ситуацией. Если бы не Линда, он послал бы этого фаната Кливленда далеко и надолго.

— Каким образом? — продолжал допрос Паоло. — Вы снимаете квартиру, работаете время от времени…

— Это его собственное жилье, — прервал Юджин. — А работа… О, это можно назвать целой корпорацией.

— Прекратите! — приказала Линда, но поняла, что уже слишком поздно.

Хадсон вдруг сделался абсолютно спокойным, а когда посмотрел на Линду, взгляд его был ледяным.

— Вы правы, — сказал он, и у Линды болезненно сжалось сердце. — Что касается так называемых нормальных людей, я к ним не отношусь.

— Рей…

Он поднял руку, останавливая ее.

— Извини. — Он отвел глаза, словно ему было больно видеть ее. — Попридержите свои денежки. Вы добились, чего хотели. — Взглянув Паоло в глаза, он обошел стол и остановился перед Юджином. — Не рассказывай того, что ты обо мне знаешь, или я здесь все разнесу и вышвырну всех на улицу. Ясно?

Юджин кивнул.

— Послушай, Хадсон…

— Нет, — отрезал Рей и вышел.

Из окна Линда видела, как Хадсон пересек двор и подошел к входу в свои апартаменты. Полоска света на мгновение осветила его фигуру, затем дверь за ним захлопнулась. У нее было ощущение, что он забрал с собой ее сердце. Глаза наполнились слезами. Рей казался таким одиноким, загнанным в угол, словно он был подсудимым, а они — присяжными. И она не сумела защитить его!

— Лин, — раздался сзади голос брата.

— Оставь меня, Паоло!

— Я хотел как лучше для тебя и для Викки.

Линда резко повернулась.

— Откуда ты знаешь, что для меня лучше? — спросила она, не в силах сдержать слезы. — Разве ты сам настолько безупречен, что можешь судить других?

— Я только…

— Мне пора домой. И после того как ты отвезешь нас, прошу тебя ночевать у Юджина. Не хочу видеть тебя и разговаривать… сейчас. — Она повернулась к окну и уставилась на дверь Хадсона.

Не прошло и получаса с тех пор, как она вернулась домой, когда раздался звонок. Звонила мать. Со вздохом Линда сжала трубку, опасаясь, что дрожь в голосе выдаст ее.

— Привет, мама, у меня все в порядке, — солгала она, но ей не удалось обмануть мать. Разумеется, Паоло позвонил в Кливленд и рассказал о случившемся.

— Мне бы хотелось, чтобы Паоло привез тебя сюда. Я так давно не видела и тебя, и Викки. Поскольку ты пока не работаешь, сейчас самое подходящее время. — Линда вздохнула. Похоже, вся семья ополчилась против нее. С этим нажимом было трудно бороться. — Если у тебя проблемы с деньгами, я с удовольствием заплачу за билет, — продолжала мать.

— Спасибо, мама. У меня миллион дел, я так занята. — Незаконченные дела? Самым важным был Хадсон. Ей нужно поговорить с ним, сказать ему… Что? Прощай? Его лицо, каким оно было, когда он уходил от Хилари, все еще стояло у нее перед глазами. Она чувствовала себя опустошенной и понимала, что бегство от себя самой вряд ли поможет. — Не знаю, как я со всем этим справлюсь, — сказала она, надеясь, что мать не будет больше настаивать.

— Что ж, позвони, если передумаешь.

— Хорошо, мама. До свидания.

Линда положила трубку и провела рукой по волосам. Она уставилась на телефон, пытаясь обдумать, что собирается сказать Рею: извини, мой брат такой упрямый… извини, у меня такая сложная жизнь… я бы хотела, чтобы все было по-другому… я скучаю по тебе. Она действительно скучала. Рей ворвался в ее жизнь в новогоднюю ночь, и все переменилось. А теперь он, кажется, ушел из ее жизни, и что ей делать, как справиться с бушевавшими в душе мучительными чувствами, она не знала.

Хадсон бросил в фургон вторую сумку и захлопнул дверцу. Пора ехать. Ему трудно было признать, но Линда права. И Юджин прав. И даже неподражаемый Паоло. Все они правы: ему суждено оставаться холостяком.

Последние дни его не оставляла мысль, что от новогоднего приключения может появиться ребенок. И эта мысль поколебала устоявшуюся привычку к независимой жизни. Рядом с Линдой и Викки ему хотелось того, о чем он прежде не разрешал себе задумываться. Но хотеть не значит получить.

Выражение лица Паоло говорило об этом весьма недвусмысленно. И всего лишь потому, что он, Рей Хадсон, одевается и поступает не так, как другие. А Линда не сказала ни слова. Совсем как Моника! Но Моника была испуганным ребенком, еще не вышедшим из-под влияния родителей. А Линда — взрослая женщина, она знала, чего можно ждать от ее семейства, и все же позволила ему уйти.

Что ж, Рей знал, каково быть изгоем. Он научился скрывать от отца свои подлинные чувства под непроницаемой маской, а потом воспользовался этим приемом, столкнувшись с семьей Моники. И никто не потрудился докопаться до истины. Сколько раз можно получать от судьбы по носу?

Ему нужно уехать отсюда, подальше от Линды, забыть ее вкус, ее запах. И сделать это как можно скорее, пока он не натворил глупостей — например, не избил ее драгоценного братца.

Рей подошел к дому, захлопнул дверь и запер. Вместо того чтобы оставить записку, он пересек двор и постучал к Тимоти.

Линда не меньше пяти минут держала телефонную трубку, но никто не отвечал. Где Рей? Был ли он дома и просто не обращал внимания на звонки или, может, мчался сейчас на своем мотоцикле? Прихрамывая, она подошла к окну и отодвинула штору. Пусть лучше он откажется от нее, только бы не сидел за рулем в эту холодную ночь, снова один.

Зазвонил телефон. Она сорвалась с места и, схватив трубку, бросила взгляд на часы. Половина двенадцатого. Если это снова Паоло со своими извинениями, то у нее есть более важные занятия, чем выслушивать их.

— Хелло?

— Что вы сделали с Хадсоном?

В голосе Тимоти звучали недоумение и явная неприязнь. Линда медленно опустилась на стул.

— Что вы имеете в виду?

— Только то, что он уехал. И не похоже, что когда-нибудь вернется. Что вы с ним сделали?!

Ей не нужно было спрашивать, почему Тимоти винит ее. Наверное, все предвидели, чем все это кончится. Все, кроме Хадсона.

— Он совершенно не заслуживал того, что случилось, — призналась Линда, борясь со спазмами в горле. — Что он сказал?

— Ничего! В том-то и дело. Что собирается путешествовать и, возможно, не вернется. — Тимоти помолчал, потом добавил: — Видели бы вы его лицо…

Линда заморгала, и горячие слезы потекли по щекам.

— Я пыталась дозвониться ему.

— Вы что, не поняли? Он оставил мне ключи от квартиры и от мотоцикла и сказал, что, если решит не возвращаться, я должен все это продать.

Линда всхлипнула и вытерла щеку ладонью. Даже сломанная нога не причиняла ей такой боли. Рей уехал, и все по ее вине.

— Мне так жаль…

— Ну вот, мы прибыли в прекрасный Кливленд, — сказал Паоло, трогая машину от аэропорта.

Прекрасный Кливленд… Линда посмотрела в окно на сугробы вдоль дороги и покачала головой.

— Не знаю, как я смогу передвигаться по снегу в гипсе. Если сломаю здесь вторую ногу, тебе придется содержать меня всю жизнь.

Пока жена Паоло расспрашивала Викки о полете, Линда грустила на заднем сиденье. Возвращение домой всегда навевало воспоминания о Фрэнке, о жизни, которая когда-то казалась важной. Кроме того, в Кливленде придется противостоять семье, всей семье, а не только Паоло. С тех пор как она уехала из родного города, ее жизнь всегда была под пристальным вниманием. Теперь ей предстояло убедить всех, что у нее все в порядке.

На самом деле это было далеко не так. Хадсон уехал. Линде было безразлично, оставаться ли в Монтгомери или ехать в Кливленд. С их последней встречи минуло пять дней, а ей казалось, что прошла вечность.

Прежде чем уехать, она несколько раз справлялась о Рее у Хилари и Тимоти, но о нем ничего не было слышно. Внушить себе, что они не подходят друг другу, это одно, но жить без Рея — совсем другое. Ее печаль подозрительно походила на горе. Горюя по Фрэнку, Линда хорошо узнала, что это такое.

Но она ведь не влюбилась в Хадсона, это было просто физическое влечение, убеждала она себя. Линда прикрыла глаза, и воспоминания снова унесли ее к тому, как он сокрушил ее защиту… к низкому голосу, шепчущему ее имя… к внезапному жару, вспыхивавшему от одного только прикосновения, одного поцелуя. Потом перед ее мысленным взором возник Рей с Викки на руках, после того как девочка чуть не разбилась на новом велосипеде…

Проглотив жгучие слезы, Линда открыла глаза. Любит она его или нет, не имело никакого значения. Его больше не было!

— Приехали, — произнес Паоло, сворачивая на дорожку, ведущую к дому матери.

Прежде чем автомобиль остановился, дверь дома распахнулась, и на крыльцо высыпали братья Линды с женами и детьми. Открывая дверцу, Линда услышала:

— Добро пожаловать!