Любовь дракона

7

Аврора судорожно рылась в своих корзинах, стараясь найти хоть какой-нибудь обрывок материи, чтобы вытереть лицо. Она заливалась слезами. Страшно разболелись щека и челюсть, но самая тяжелая рана была нанесена ее гордости. Никто не бил ее раньше — ни родители, ни нянька, никто. Но разве можно было ожидать другого от такого дикаря с дьявольским характером, как Мэлгвин Великий?!

От гнева и боли Аврора зарыдала еще громче. Прошло немало времени, прежде чем она постепенно стала успокаиваться. Чувство жалости к самой себе пропало, и она сумела посмотреть на происшедшее как бы со стороны. Аврору терзала мысль, что в жуткой ссоре частично повинна и она. Ведь она сама хотела причинить боль Мэлгвину, почувствовав, что разговор об Эсилт действует на него раздражающе. А Аврора специально продолжала этот разговор, чтобы, пристыдив мужа, заставить его относиться к ней самой с должным уважением. Если верно изречение о том, что слово может ранить, как кинжал, то она сумела выбрать самые смертоносные. И потому нет ничего удивительного в том, как Мэлгвин отреагировал на ее поведение. Хорошо еще, что он просто влепил ей пощечину. Могло быть и хуже!

Аврора уселась на краешек постели и уставилась на вход в шатер. Какая она глупая! Она придиралась к мужу, осыпая его насмешками. Наверняка он уже решил, что она безнадежно сварлива и что лучше всего отправить ее обратно к отцу. А ведь отец полагался на нее. Он думал, что своим достойным поведением она даст ему возможность выполнить все условия договора с Мэлгвином. Аврора вдруг почувствовала страшную усталость. А что, если Мэлгвин сейчас раздумывает, как бы повернуть свое войско назад и нанести удар по Вирокониуму? Теперь она молила Бога, чтобы муж поскорее вошел в шатер и еще сильнее наказал ее. Тогда бы из-за ее несносного характера не пострадали невинные люди. Но где же, где же он? Она была готова забыть все и с жадностью отдаться его ласкам. Может быть, тогда он забудет ее ужасные слова.

Аврора стала быстро раздеваться. От усталости и напряжения дрожали руки. Сможет ли она убедить Мэлгвина, что хочет его? В состоянии ли она снова быть пылкой? Способна ли пленить его своей красотой?

Аврора вздохнула и залезла под одеяло. Надо попробовать. Во что бы то ни стало. Несмотря на свой страх и раздражение, которые она все еще смутно ощущала. Она ждала, чутко прислушиваясь к каждому шороху. Но он так и не пришел…

Утром — перед тем, как выйти из шатра — Аврора много времени провела перед зеркалом. Ей очень пригодились разные притирания и мази из нескольких взятых с собой в дорогу горшочков. Надо было хоть как-то привести в порядок лицо.

Наконец она рискнула выйти наружу, но Мэлгвина нигде не было видно. Элвин же рот разинул, когда увидел ее. Она невнятно пробормотала о том, что ночью случайно ударилась о стол, но он явно не поверил. Пряча распухшую щеку, Аврора плотно закрыла лицо платком. Ее страшила мысль о том, что в крепость она прибудет со следами побоев. Из рассказов Элвина она сделала вывод: завоевать уважение жителей Каэр Эрири, имея такие позорные отметины на лице, будет невозможно. Если, конечно, Мэлгвин везет ее в свои владения как жену и королеву. Аврора внимательно прислушивалась к разговорам воинов. Нет, вроде бы планы Мэлгвина еще не переменились. Судя по всему, он решил пока не отсылать ее домой.

Медленно они продолжали путь. К полудню Аврора заметила, что монотонный ландшафт вокруг стал меняться. Все чаще по обе стороны дороги встречались огромные валуны, а зеленые холмы постепенно преобразовывались в бесплодные скалистые отроги. Поменялась и погода. Небо нахмурилось, в воздухе запахло сыростью с легким привкусом железа. Дорога сузилась и стала неровной. Вскоре она перешла в узкий проход между отвесными скалами. Перед ними предстал немой мир теней и тумана. Аврора вздрогнула: впереди в мерцающем свете появились замысловатые очертания чего-то неведомого, узловатые древние деревья протягивали к ней свои ветви и казались взывающими о помощи призраками. Тишину нарушал только смутный отзвук водных потоков. Ей почудилось, что он доносится откуда-то снизу, из-под земли. Аврора вспомнила, что крестьяне Вирокониума были убеждены в существовании у каждой скалы и речной стремнины своего собственного божества. И вот, очутившись в краю скал и стремнин, Аврора сама поверила в это. Казалось, даже сам воздух населен здесь неведомыми духами.

Еще в детстве Аврора слышала легенду о Плутоне — мифическом подземном боге царства мертвых. Кажется, именно он, припоминала Аврора, унес в свой подземный мир красавицу Персефону — богиню, олицетворявшую силу земли. И тогда земля стала холодной и бесплодной… Оглядывая представшую перед ней мрачную картину, Аврора подумала, что она и есть та самая несчастная красавица. А Мэлгвин — бог темноты и смерти, появившийся лишь для того, чтобы похитить ее из прекрасного, радостного Ви-рокониума… Эти мысли заставили Аврору вздрогнуть, и она натянула поводья, чтобы ехать совсем рядом с Элвином.

Во второй половине дня они поднялись еще выше в горы. Гнетущее одиночество постепенно отступило. Но продолжала мучить неизвестность. Мэлгвин так и не появился, и Аврора терялась в догадках, что же он собирается с ней сделать. Она боялась худшего.

Элвин ехал рядом в ней и весь день молчал. Интересно, о чем сейчас думает этот нахмурившийся молодой воин? Мэлгвин доверял Элвину, и ему, конечно, что-то известно о том, через какие испытания ей предстоит пройти. Аврора колебалась. Станет ли ей легче, если она узнает правду? Да. Она должна знать все. Любая правда лучше этого невыносимого ожидания.

— Элвин!

От неожиданности он резко подался вперед.

— Да, моя госпожа.

— Я… я ценю ваше благожелательное отношение ко мне, Элвин. Это действительно так. Ваша доброта помогает мне переносить тяготы этого путешествия.

Элвин быстро взглянул на нее, а потом отвел глаза.

— Мне нужно знать, — зачастила Аврора, боясь, что решимость покинет ее, — и мне будет намного легче, если вы скажете, что сделают со мной, когда мы прибудем в Каэр Эрири.

— Что с вами сделают? — Лицо Элвина выражало изумление.

Аврора была раздражена. Не собирается же молодой воин сделать вид, что ему ничего не известно о ее ссоре с мужем! Слишком заметен результат той ссоры — синяк на лице. Сильно волнуясь, Аврора вновь обратилась к воину:

— Я рассердила мужа и хочу знать, что замышляет он со мной сделать?

— Я… я не знаю.

Элвин казался растерянным. Аврору охватило нетерпение:

— Он что, всегда бьет своих женщин?

Молодой воин с ужасом посмотрел на нее:

— Нет, нет, моя госпожа. Я не припомню, когда бы король наказывал слугу или даже раба. Да что там говорить — и на собаку он ни разу не поднимал руки.

Теперь растерялась Аврора. Конечно, это хорошо, что у Мэлгвина нет дурной привычки к насилию. Но ведь действия Мэлгвина по отношению к ней одновременно означают, что произнесенные ею слова задели его за живое — значительно сильнее, чем она предполагала.

Похоже, Элвин подумал о том же. Довольно нерешительно, но все же он спросил Аврору:

— Моя госпожа! Это, конечно, не мое дело… не все-таки что вы сказали королю?

Он прав, это не его дело, решила Аврора. Но сейчас ей просто необходим хоть чей-то совет, как вести себя с Мэлгвином дальше. Ведь Элвин знал Мэлгвина намного лучше ее.

— Я… я предположила, что мой муж боится своей сестры.

Элвин побледнел и стал судорожно хватать ртом воздух:

— О, всемогущие боги! Вы не говорили этого!

— Нет, говорила.

— Моя госпожа, простите меня. Это я во всем виноват. Я не должен был рассказывать вам про Эсилт.

Аврора вздохнула.

— Нет, вы не виноваты. Ведь насмехалась над ним именно я! Еще моя мать говорила, что острый язык доведет меня до беды. — Аврора опять вздохнула. — Жаль только, что все произошло так неожиданно скоро. Я плохо знаю своего мужа. Но совсем не хочу, чтобы он меня возненавидел.

— О спокойствии и выдержке Мэлгвина ходят легенды, — успокаивающим тоном заговорил Элвин. — Но вот Эсилт, — Элвин резко тряхнул головой, — не знаю почему, но Эсилт действует на Мэлгвина как на быка красная тряпка. Только упоминание ее имени заставляет Мэлгвина изменяться в лице, оно становится непроницаемым. Ну а когда ему приходится проводить в ее обществе много времени, то просто теряет самообладание. Не уверен, конечно, но, по-моему, все это имеет какое-то отношение к Дайнас Бренину…

— Дайнас Бренину?

— О да. В этой крепости произошла страшная трагедия. Во время битвы крепость была сожжена. И в огне сгорели все ее защитники.

Глаза Авроры расширились.

— Да, я слышала об этом. Говорят, тогда Мэлгвин сжег заживо всю свою семью.

Элвин медленно покачал головой.

— Не всю семью, конечно. Только брата и мать. Но, понятно, и этого достаточно, чтобы люди распространяли про Мэлгвина самые злые и темные слухи.

— Правда ли, что именно Мэлгвин приказал поджечь крепость?

Элвин задумчиво посмотрел на Аврору. Его карие глаза наполнились болью.

— Да, это правда. Но не забывайте, что шла война. И если бы на месте Мэлгвина оказался его брат Мэлфор, он поступил бы точно так же.

— Но ведь погибла и мать Мэлгвина…

— Да. Хотя Мэлгвин не желал ее смерти. Да и крепость подожгли совсем не для того, чтобы покончить с ее защитниками, а лишь затем, чтобы они вышли из крепости на поле боя и вступили в честную битву. Но так уж получилось, что сгорели женщины и дети.

— Получилось! — с недоверием воскликнула Аврора. — Почему же Мэлгвин, когда отдавал приказ поджечь крепость, не подумал о возможных последствиях? Может, и вправду он такой безжалостный и жестокий, как говорят его враги?

Элвин покачал головой.

— Вот уже много лет Мэлгвин глубоко переживает то, что произошло в Дайнас Бренине. И что бы о нем ни говорили, он совсем не жестокосердный человек. Я-то это точно знаю. Меня самого отправили в дом отца Мэлгвина, когда мне минуло семь лет. И, сколько помню себя, я служу королевской семье. Вся ее жизнь у меня перед глазами. Так вот, в Британии никогда не было лучшего и более справедливого короля, чем Мэлгвин. — Глаза Элвина мягко посмотрели на Аврору. — Дайте Мэлгвину возможность проявить себя во всем своем благородстве, — попросил он Аврору, — и вы убедитесь, что мои слова — чистая правда.

Аврора молчала. Ей говорили, что это чудовище, самый жестокий человек на свете, обуреваемый жаждой власти. Но вот Элвин придерживается другой точки зрения. Да и ее собственный небольшой опыт говорил, что Мэлгвин не так уж и жесток. Она вспомнила, как он ласкал ее в роще. Он действительно может быть нежным и мягким и вызывать к себе такие же ответные чувства. Он постарался сделать все, чтобы ей не было больно, он хотел доставить ей радость. Может ли так поступать варвар? Наверное, нет. Элвин, возможно, прав. Надо дать возможность Мэлгвину показать свое благородство.

Аврора с облегчением вздохнула. Теперь она не опасалась, что Мэлгвин расторгнет их брак. Хотя спустя мгновение поняла, что радоваться еще слишком рано. Если Мэлгвин решил, что более сварливой жены, чем она, на свете не сыщешь, он может, дождавшись появления наследника, бросить ее и уйти к другой, более покладистой женщине. От этой мысли Аврора приуныла. Возможно, Мэлгвин и не тот человек, которого она сама выбрала бы себе в спутники жизни. Как бы то ни было, теперь он ее муж, а она его жена. И она хотела бы стать его королевой, а не просто заложницей, обеспечивающей выполнение ее отцом условий заключенного с Мэлгвином договора.