Любовь и магия (сборник фэнтезийных рассказов)

Не для легенд…

Комментарий к Не для легенд…

Пока чёрный рыцарь проводит ночи с придворной волшебницей, его конь-оборотень скрашивает досуг принцессы…

Тёмный всадник мчался по небу, и его силуэт казался воплощением исконного мрака, чернее ночи, что следовала за ним по пятам, прогоняя за окоём светило, бросающее последние закатные блики на погружающуюся в сон землю. Из-под копыт вороного скакуна вылетали искры, превращаясь в звёзды на небосводе, миг спустя затмеваемые развевающимся за спиной всадника сотканным из тьмы плащом. Редкие смертные, примечавшие всадника на фоне тёмного купола неба, хватались за обереги и шептали молитвы, а бессмертные спешили убраться с его дороги, дабы не искушать лишний раз судьбу и не испытывать терпение Сумрачного Жнеца.

Путь тёмного всадника пролегал прямиком к двум высочайшим шпилям королевского дворца. Точнее ровно между ними, к соединяющему их тонкому ажурному мостку с узкой площадкой в центре. Казалось, это воздушное как паутинка декоративное украшение не выдержит веса могучего жеребца и его статного наездника. Но каждый вечер на закате всадник бесшумно приземлялся на площадку посреди моста, спешивался, сбрасывал плащ на седло и уверенно шагал в сторону одной из башен — чёрной, как ночь.

А там, под украшенной барельефами аркой входа, его ожидала прекрасная чародейка. Когда выходила она навстречу возлюбленному, её чёрные волосы, развеваясь по ветру, отливали багрянцем в лучах заката, радостная улыбка играла на алых устах и счастье лучилось в карих глазах. При виде неё с лица тёмного всадника исчезало мрачное и угрюмое выражение, словно только в этот миг он оживал, озарённый изнутри высшим чувством. И лишь с рассветом покидал он ложе чародейки, чтобы вновь умчаться на вороном коне в свою Призрачную Цитадель, где будет коротать долгое дневное время, считая минуты до новой встречи с возлюбленной.

Едва влюблённые скрывались внутри башни, последний закатный луч падал на оставленного всадником жеребца. И менялись вмиг очертания гордого скакуна, уже не конь, но человек поднимался на ноги и, закутавшись в сброшенный наездником плащ, направлялся к другой башне — белой, как снег. Башне принцессы…

Так гласит легенда, прошедшая через века. А на самом деле…

Девушка с насмешливой улыбкой наблюдала за рыцарем, с трудом балансирующим на узком мостке, под которым простиралась пустота. Гримаса на лице мужчины даже в темноте не сошла бы за радостную улыбку, а единственной мыслью, крутившейся у него в голове, было — главное, не смотреть вниз. Преодолев последние шаги, он вытер пот со лба и бессильно привалился спиной к стене.

— Встретил бы архитектора, проектировавшего этот дворец, я бы его… — пробормотал воин. — Неужто трудно было построить нормальную башню с плоской крышей, пригодной для посадки?! Кому сдались эти шпили! Что я, балаганный канатоходец, что ли…

— Хорошо, что в такие моменты тебя никто, кроме меня, не видит, — хихикнула красавица. — А то весь имидж пошёл бы насмарку.

— А по мне бы так вовсе никого кроме тебя не видеть, — галантно отозвался мужчина. Неловкости перед девушкой из-за краткой потери самообладания он не испытывал, но развивать тему всё же не желал.

— Даже не думай опять свататься начинать, — нахмурившись, предупредила девушка. — Не то…

— Ладно, ладно. Действительно, к чему нам эти условности.

Воин оторвался от стены и одним плавным движением пересёк отделяющее его от чародейки расстояние. Подхватил её на руки и понёс в покои.

А в то же время в противоположной башне принцесса рыдала на плече мужчины, совсем недавно имевшего совершенно иной облик.

— Отец хочет выдать меня замуж, — стенала она. — За какого-то принца. А мне никто кроме тебя не нужен. Я ему так и скажу.

— Ну, не стоит отчаиваться, — утешал её мужчина, поглаживая по золотым волосам. По его лицу было очевидно, что в этот момент он предпочёл бы находиться в каком-нибудь ином месте. — Может, этот принц не так уж плох…

— Мне всё равно, какой он, — всхлипнула принцесса. — Пойдём немедленно к моему отцу и всё ему расскажем…

— Всё расскажем?!

В мыслях мужчины мгновенно промелькнули картины возможных последствий такого поступка — сырая камера, палач с раскалёнными клещами в руке, плаха…

— Я же не благородного рода, — попытался возразить он, — король не одобрит…

Принцесса зарыдала пуще прежнего.

— Подожди, дорогая, я, кажется, знаю, кто может помочь в нашей беде. — Озарённый идеей, мужчина отстранил плачущую девушку и направился к выходу. — Я скоро вернусь.

Он промчался по соединяющему башни мосту, лелея надежду, что у чародейки найдётся достаточно длинная верёвка, чтобы он мог спуститься вниз и переждать ночь в дворцовой конюшне.

Услышав скрип открывающейся двери и увидев просунувшуюся в щель голову, тёмный рыцарь не задумываясь прицельно метнул в неё сапогом. Голова успела скрыться, а из-за двери раздался голос:

— Хозяин, я дико извиняюсь, но дело не терпит отлагательств.

Рыцарь зарычал в ответ и швырнул в дверь второй сапог.

— Я его убью, — заверил воин раскинувшуюся на постели чародейку. Подумав о том, на чём в таком случае ему придётся возвращаться утром домой, поправился: — Ну, может не убью, но… В общем, плевать на имидж, буду ездить на вороном мерине.

Натянув штаны и схватив кинжал, рыцарь выскочил за дверь.

Бракосочетание королевской дочери с принцем соседней страны должно было проходить пышно и при всём честном народе. Даже странный каприз принцессы — назначить церемонию на закате солнца — не менял дела и гуляния намечались на всю ночь.

Принцесса то и дело посматривала на небо через стрельчатое окно храма, всеми силами отвлекая жреца под разными предлогами, стараясь оттянуть начало обряда.

Наконец она дождалась искомого — в небесах показался чёрный всадник на вороном коне. Сначала он попытался влететь прямиком в окно храма, но оно оказалось узковато. Извиняясь, пожал плечами и поворотил скакуна к дверям.

Спешившись, рыцарь выхватил меч и изрёк:

— Ваше величество, я объявляю… — увидев нацелившиеся на него два десятка арбалетов, воин запнулся, откашлялся и поправился: — прошу прощения, оговорился. Я хотел сказать, испрашиваю вашего высочайшего дозволения…

Чародейка, стоящая одесную от короля, сдавленно фыркнула, прикрыв рот ладонью.

— Э-э, в смысле, испрашиваю благословения, — вновь поправился воин, — на заключение брака с вашей придворной чародейкой. Взамен готов принести вашему величеству вассальную клятву верности и отдать в ваше распоряжение своё тёмное воинство… — снова закашлявшись, рыцарь тихо пробормотал себе под нос: — состоящее из одной горгульи с отбитым крылом и пары големов, не годных даже в уборщики.

Король растерянно хлопал глазами и беззвучно разевал рот, не в силах понять, какое отношение его персона имеет к личной жизни чародейки, и зачем вдруг её жениху понадобилось монаршее благословение.

— Ты случаем не какая-нибудь моя внебрачная дочь? — шёпотом поинтересовался король у волшебницы. Она отрицательно покачала головой. — Тогда чего это он?

Ответное пожатие плечами ситуацию ничуть не прояснило.

— Э-э… ну… я, того… благословляю… — наконец промямлил король. — И это… жрец тут… сейчас и вас заодно обвенчает.

— Ваше величество благородны и милосердны и всё такое, — произнёс рыцарь, поклонившись.

В этот миг последний отблеск заката исчез за окоёмом, и рыцарский конь преобразился. Раздались возмущённые возгласы и женские истерические взвизгивания.

— Проклятье, забыл, — хлопнул себя по лбу рыцарь, поспешно скидывая плащ и передавая его мужчине, возникшему на месте коня.

Едва тот успел прикрыть наготу, как подбежавшая принцесса ухватила его за руку и повлекла к королю.

— Отец, ты уже проявил сегодня благородство по отношению к чужому для тебя человеку, так не откажи в мольбе и родной дочери! — воскликнула она. — Это мой суженый, зачарованный принц далёкой страны, обречённый из-за давнего проклятья днём обращаться в коня, лишь с закатом возвращаясь в истинный облик. Благослови нас на брак. — Принцесса перевела дыхание и потише добавила: — За другого не выйду, яд приму или из окна брошусь.

Подданные, затаив дыхание, ждали решения монарха. Король, понимая, что пути к отступлению отрезаны, лишь украдкой погрозил кулаком тёмному всаднику — наткнувшись на полный яростного негодования взгляд чародейки, монарх только выдавил вымученную улыбку — и изрёк:

— Благословляю тебя, дочь моя. — А шёпотом добавил: — Надо было тебя ещё до свадьбы в башне без окон заточить. Такой дипломатический конфуз вышел…

Тёмный рыцарь и чародейка наблюдали, как принцесса и её избранник приносят брачные обеты, в ожидании своей очереди. На лицах их застыли улыбки, совсем несоответствующие словам тихого диалога:

— И что это была за выходка с благословением? — спросила девушка. — В плане такого не было.

— Я импровизировал, — отозвался мужчина.

— И что тебя навело на подобную мысль? Я же предупреждала…

— Осенило при виде нацеленных на меня арбалетов. Объявление войны в таком ракурсе показалось мне неудачной идеей.

— Я сто раз говорила, что не выйду за тебя.

— А куда ты денешься? Королевское благословение равносильно приказу. И мы будем вместе до конца дней.

— Импровизировал он, — проворчала чародейка. — Врёшь ты всё, ведь с самого начала так и задумывал. Смотри, как бы я тебя за это во сне не прирезала…

— Я весь в твоей власти, — заверил воин. — Если и умирать, то только от твоей руки.

— Но учти, даже не думай, будто я стану стирать твои портянки, — поразмыслив, предупредила девушка.

— Мы всё же во дворце, на это слуги есть, — напомнил мужчина.

Позже, в тишине супружеских покоев, в уюте брачного ложа чародейка спросила:

— А этот твой волшебный конь действительно зачарованный принц, и теперь заклятие с него спадёт?

— Ничуть не бывало, — хмыкнул её супруг.

— Впрочем, в этом можно найти и определённые преимущества… Повезло принцессе — супруг по ночам мужчина, а днём конь. Как раз можно с пользой использовать его в обоих качествах. Да и вообще, можно его оседлать, взнуздать, дать шенкелей… — рассуждала чародейка.

Покосившись на неё, рыцарь призадумался, так ли уж была хороша идея с браком.

— А кто его всё же заколдовал, и кем он был раньше? — вернулась к прежней теме девушка. — Если он простой человек, то почему превращается в коня?

— Да никто его не заколдовывал, — отмахнулся мужчина. — И с чего ты взяла, будто он человек, превращающийся в коня? На самом деле, он конь, превращающийся в человека. Обыкновенный конь-оборотень.

— Принцессе этого лучше не сообщать, — через несколько минут, отойдя от шока и перестав хохотать, выдавила чародейка. — Лучше вообще никому не говорить, что принцесса вышла замуж не за принца, а за коня…

— Да, между прочим, знаешь, я ведь на самом деле… — начал рыцарь, с трудом сдерживая усмешку.

— Ничего не говори! — остановила его чародейка. — Ничего не хочу знать!

— Я хотел только сказать, что на самом деле очень тебя люблю, — договорил он, прерывая её возмущённую тираду поцелуем.