Любовь между строк

Глава 7

В отеле она первым делом приняла капли, которые прошлым вечером принес Том. Странный он все-таки! Сначала объехал полгорода в поисках лекарства для нее. А потом повел себя совсем по-детски, отправив оскорбительный текст ее начальнице.

Катя налила себе ромашкового чая, вышла на балкон и удобно устроилась в шезлонге, потягивая теплый напиток. Тошнота постепенно отступила, и Катя начала клевать носом. Из полудремы ее вывел пронзительный крик чайки, залетевшей на балкон и мгновенно унесенной мягким бризом. Катя посмотрела на часы — три с минутами. Том еще не скоро вернется. У нее не было ни малейшего желания сидеть как на привязи и ждать его, поэтому она взяла со стола брошюру, в которой она нашла названия отелей, и пролистала ее в поисках чего-нибудь интересного. Большая часть заметок была посвящена давно миновавшим событиям, а расписываемые аттракционы в основном располагались слишком далеко от их гостиницы. Зато Катя обнаружила рекламу аквариума, который она видела накануне, и решила прогуляться туда.

Она сначала полюбовалась на ярких тропических рыбок, потом взглянула на большой резервуар с акулами, после чего подошла к единственному открытому бассейну, где плавали скаты. Катя никогда особо не интересовалась рыбами, но скаты ей очень понравились. В отличие от других собратьев, равнодушных к людям, они подплывали к ней и доверчиво давали себя погладить. Катя невольно вспомнила все, что читала или видела, об этих удивительных электрических «акулах, расплющенных катком», как их называют недоброжелатели. Надо же! И это безобидное, совершенно не агрессивное существо имеет репутацию морского дьявола, вампира и тому подобное! Только недавно было установлено, что никакого яда, якобы убивающего все живое, они не выделяют. Однако получить репутацию легко, а опровергнуть — трудно, иногда это становится невыполнимой задачей. В голове Кати неожиданно мелькнула аналогия с Томом. А что, если и его репутация основана на лжи и зависти коллег и он совсем не такой «вампир» и «дьявол», каким его воспринимает она? Но, тут же вспомнив его многочисленные издевательства над своими писаниями, Катя выбросила все оправдания из головы.

Из аквариума Катя вышла в полпятого. Она тут же ощутила здоровый голод — значит, с ее желудком не все так плохо! Но для себя она решила, что больше никогда не будет есть рыбу.

Катя собралась позвонить подруге, но обнаружила, что оставила мобильник в номере. «Позвоню попозже, — подумала она, — наверняка шефиня опять нагрузила ее на вечер вперед!»

Катя медленно шла вдоль берега и задумчиво смотрела на волны, как вдруг краем глаза уловила чье-то движение невдалеке, а еще через секунду кто-то преградил ей дорогу.

— Ах вот ты где! А я-то думал, что тебе стало плохо, поэтому ты раньше вернулась в отель! — Том просто лопался от злости.

— Э-э… Я… — от растерянности и испуга Катя не могла подобрать слова. Что с ним случилось — он словно с цепи сорвался!

— Ты считаешь всех эгоистами, а сама, между прочим, всегда думаешь только о себе! — рассерженно бросил Том.

— Скажи на милость, что вдруг на тебя нашло? — Катя наконец-то взяла себя в руки. — Что это ты себе позволяешь? Кто дал тебе право кричать на меня как на непослушного ребенка?

— А разве взрослые так поступают? — Том опять повысил голос, так что на них с интересом начали оглядываться прохожие.

Катя удивленно покачала головой:

— Том, ради Бога, объясни, что все это значит. Я сделала что-то не так?

— Она еще спрашивает! — огрызнулся тот. — Хорошо, объясню, раз ты не видишь ничего дальше собственного носа!

— Буду очень признательна. Только, пожалуйста, не так громко, иначе над нами будет потешаться весь бульвар. Лично я не хочу стать героиней скандальной хроники! — зашипела на него Катя.

Несколько минут Том глубоко дышал, пытаясь успокоиться:

— Из-за тебя я ушел с конференции раньше, чем намеревался. Я думал, что тебе стало плохо! Так мне, по крайней мере, сказала твоя подруга. И вот я вижу, как ты фланируешь по бульвару! Может быть, ты просто притворялась?

Нет, это уже было чересчур! Мало того, что он устроил ей публичную сцену, так еще и считает ее способной на такую бесстыдную ложь!

— Мне действительно было нехорошо. Но, приняв капли, я стала чувствовать себя гораздо лучше и решила прогуляться. Мне просто надоело сидеть в номере, — заявила она Тому.

— Предупреждать надо… — пробурчал тот. — Или хотя бы брать с собой мобильник. Я целый час пытался до тебя дозвониться, чтобы узнать, все ли в порядке!

— Телефон я случайно забыла в отеле. Я же не подозревала, что обязана отчитываться перед тобой, где я и что делаю! — едко парировала Катя.

Том опять глубоко вздохнул, безуспешно пытаясь держать себя в руках:

— Да, ты не должна передо мной отчитываться! Но почему тебе ни разу не пришло в голову, что меня и в самом деле интересует твое самочувствие? Что в этом мире действительно существуют люди, которые беспокоятся за других и… — Тут Том запнулся. Судя по всему, он сейчас ругал себя за то, что сболтнул лишнее.

— Это ты, что ли, волнуешься за меня? — Катя пристально поглядела ему в глаза.

— Я этого не сказал.

— А как еще прикажешь понимать твою последнюю фразу?

— Ладно, хватит придираться к словам. — Том махнул рукой. — Ты, разумеется, привыкла, что вокруг тебя все скачут, а вот о других подумать…

— Том, я тебя умоляю! — Катя перешла на повышенный тон. — Я буквально за минуту до твоего появления обнаружила, что забыла телефон в номере. Даже если бы я и хотела тебе позвонить, мне пришлось бы за ним возвращаться. Но — скажу честно — у меня и мысли не было, что тебе придет в голову узнавать, как у меня дела!

— А тебе не кажется, что ты просто не знаешь меня по-настоящему?

— О нет, Том. Я тебя уже знаю как облупленного, — процедила Катя сквозь зубы. — Ты никогда ничего не делаешь просто так, а всегда ждешь адекватной услуги взамен. Я, правда, так и не смогла разгадать твои намерения относительно меня, но рано или поздно ты их сам раскроешь. Ты же не собираешься ждать нашего возвращения в Германию, не так ли? Катя оттолкнула Тома и бросилась прочь, кипя от возмущения.

Она долго бежала, не разбирая дороги, пока ее ярость не улетучилась. Тогда она остановилась и удостоверилась, что находится на площади перед «Курхаусом». Оглядевшись, Катя решила сходить в кино — отвлечься перед еще одной ночью вместе с этим бесцеремонным мачо, откровенно считавшим ее своей собственностью.

— Да ты меня вообще не знаешь! — бросил тот ей вдогонку, но не сдвинулся с места.

«Нет, эта эгоистка безнадежна!» — подумал он и, оглядевшись вокруг, увидел туристов, которые с интересом ждали, не разнесет ли он что-нибудь со злости. «Не дождетесь!» — сказал он себе и неохотно поплелся в сторону отеля, понимая, что снова сорвется, как только увидит Катю. Чем же эта женщина отличалась от остальных, если она заставляла его, всегда невозмутимого, терять самоконтроль?

Раздумывая над этим, он дошел до пристани, рассеянно поднялся на смотровую площадку, потом спустился и присел на лавочку. Он был так занят мыслями о Кате, что даже не обратил внимания на потрясающий пейзаж побережья.

«Что со мной происходит?» — спросил он сам себя. Затем достал мобильный телефон и после некоторых колебаний набрал номер единственного человека, который мог ему помочь, — своей сестры Жасмин.

— Алло?

— Сестренка, привет! — отозвался он как можно более бодрым голосом. — Это твой любимый старший братик.

— И что мой любимый брат опять натворил? — донеслось из трубки.

— Почему сразу «натворил»? — притворно удивился Том. — Я просто хотел узнать, как у тебя дела.

— Очень впечатляет! Ты звонишь из Голландии по жутко дорогому тарифу, только чтобы узнать, как у меня дела.

— А если это на самом деле так?

— Тогда я бы сказала, что тебе пора к врачу, — отрезала Жасмин.

Том поморщился. Он так и знал: сестренка сразу его раскусила. «Признайся, — сказал он сам себе, — ты и вправду звонишь, чтобы облегчить душу и получить совет».

— Слушай, братец, если тебе наплевать на деньги, то подумай хотя бы о своем аккумуляторе — его надолго не хватит, — прервала тишину Жасмин.

— Да, это точно… Понимаешь… Черт, я не знаю, как тебе это объяснить…

— Женщина? — Жасмин сразу просекла, в чем дело.

— Да.

— Женщина, которой ты хочешь обладать, но не можешь?

Том нерешительно произнес:

— Понятия не имею.

— В смысле?

— Я просто не знаю, что со мной.

— Сдается мне, это произошло, — сказала Жасмин после недолгого молчания.

— Что произошло?

— Ты прекрасно уразумел что, братик. То же самое, что и в училище, когда ты встречался с Симоной.

— Подожди, так ты допускаешь, что я опять влюбился?

Жасмин рассмеялась:

— Я не просто допускаю это — я точно знаю, что ты чувствуешь. Обычно ведь ты просто само спокойствие и ни у кого не консультируешься, как завлечь женщину в постель. При этом степень ее доступности тебя не интересует…

— Эй, тебя послушать, так я настоящий сексуальный маньяк! — перебил ее Том.

— Я этого не говорила. Но для начала ответь на пару моих вопросов.

— Давай.

— Ты был влюблен в Симону?

— Да.

— А ей ты в этом признался?

— Нет. — Том скорчил гримасу. «И до сих пор жалею об этом», — добавил он про себя.

— И до сих пор жалеешь об этом. — Жасмин как будто читала его мысли. — Часто ли ты влюблялся после того?

Том промолчал. После Симоны он вообще никого по-настоящему не любил.

— Молчание — тоже ответ, — заметила Жасмин. — Значит, ты встречался с другими женщинами только ради секса, а о серьезных чувствах речь не шла, так?

— Да. — Том знал, что только с сестрой он мог откровенно поговорить о таких вещах, ничего не стесняясь. С братом он вряд ли бы был столь искренним, не говоря уже о родителях.

— Но сейчас дело вовсе не в сексе, правда?

— Кажется, нет.

— Тогда остается единственный вывод, и ты давно уже должен был его сделать. Ты влюбился! Поздравляю — ты смог забыть Симону.

Том тяжело вздохнул:

— Я не знаю, хотел ли я услышать такой ответ…

— Да, именно так! Иначе бы ты мне не позвонил. Ну все, мне пора. Теперь ты понял, как действовать дальше. Удачи тебе! — И Жасмин положила трубку.

Некоторое время Том неподвижно сидел, тупо глядя на телефон. Если сестра была права, то он и впрямь знал, что он должен делать. Но стоит ли? Эти феминистки твердолобы, как булыжники. Они так зациклены на мужской агрессии, что любое нежное слово или доброжелательный взгляд воспринимают чуть ли не как прямое домогательство. Да пропади оно все пропадом! Зачем ему лишние хлопоты? Том, однако, осознавал, что применить непосредственно к Кате эти штампованные обвинения он уже не может.